Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Поднимаюсь и оттряхиваю шорты. Если в моей жизни и было место тайнам, то они касались оценок, парней и прочей чепухи, не имеющей никакой ценности. Данная загадка разжигает во мне нотку авантюризма. Почему бы не попробовать разобраться в том, что, наверняка, гораздо интереснее, чем работа за прилавком? Пусть речь идет об отце. Можно ведь притвориться, будто моя цель — жизнь абсолютно незнакомого мне человека.
Что тоже недалеко от правды.
Выхожу из кладовки и громко захлопываю дверь. Плечи Саймона дергаются. Парень переводит на меня обеспокоенный взгляд и протягивает:
— Тише, бестия, — он усмехается, — что бы ни случилось, не стоит крушить здание.
— Мне надо уехать.
— Куда?
— Потом объясню. — Уверенно шествую к выходу. — Побудь здесь, хорошо? Я приеду к вечеру и позволю тебе промыть мне косточки. Только без фанатизма.
— А есть, что обсудить? Тогда договорились. — Парень машет мне рукой и напоследок заботливо кивает, будто пытается подбодрить; согласиться с тем, что мой выбор — верный.
— Не скучай, ковбой.
— И не подумаю!
Черный мотоцикл накалился до предела. Еще утром я припарковалась в тени, однако сейчас солнце беспощадно прожигает сидушку, руль и коробку скоростей. Выругиваюсь, морщась, запрыгиваю на байк, и тут же взвожу двигатель. Прохожие оглядываются, им не по себе от безумного рева мотора, но я так привыкла слышать подобное рычание, что уже воспринимаю его как музыку. Срываюсь с места и в предвкушении прикусываю губы. Что же меня поджидает впереди? Что кроет в себе неизвестный адрес? Квартира? Работа? А, может, это потаенное место, где отец спрятал нечто противозаконное? Ох, если внезапно окажется, что Колдер Эберди беглец от закона, я буду счастлива. Кому еще повезло иметь отца-уголовника? У него и на зоне есть дружки, наверняка. Одного моего знакомого тоже посадили. Предбывшего парня, если быть точной. Вдруг он знал моего отца? Видел его?
Я еду минут пятнадцать. Огромный Кливленд — город не скупой на жителей, на жару и вечную суету. То и дело вокруг сигналят автомобили. Шумные, особо уверенные в себе водители грозятся разобраться с теми, кто пресекает их еще более больные идеи. А другие забвенно и лениво проходят знакомый до сумасшествия маршрут, уже не отдавая себе в этом отсчета.
На место я приезжаю часам к четырем. Паркуюсь около цветочного магазина, туго стягиваю ремень шорт и вскидываю брови: кажется, адрес отца привел меня к безвкусной и дешевой парикмахерской. Разочарованно хмурю лоб.
— Что за черт. — Оглядываюсь. "Краун Плаза" прямо по курсу, и это маленькое, серое здание с огромными алюминиевыми буквами. Через стеклянную витрину я вижу рабочих, осматриваю их несчастные лица и на выдохе заправляю за уши волосы. — Бред какой-то.
Неужели последней волей моего странного папаши была поездка в парикмахерскую? Вот дьявол. Что за чепуха? Иду к зданию, недовольно ломая пальцы. Если Колдер Эберди и хотел меня удивить, то у него непременно получилось.
Похожие, бесящие колокольчики звенят прямо над моей головой, когда я прохожу в помещение. Перекрашенная девица кивает мне, обнажив ряд белоснежных зубов, однако я не веду бровью. Иду, осматриваясь и надеясь найти то, не знаю что; затем, не знаю зачем. Большей несуразицы в моей бессмысленной жизни еще не было.
— Желаете подстричься? — внезапно спрашивает меня натянутый, как струна старик. Он лениво дергает уголками губ и вздыхает. — Сиреневые концы — последний писк моды?
— Вряд ли, — продолжаю изучать помещение. Пахнет цветами, по воздуху разносится сладковатый запах роз, слышатся тихие щелчки ножниц. Будто фон — играет музыка.
— Тогда что послужило толчком к такому безумию?
— Не ваше дело.
— Чье же тогда?
Оборачиваюсь. Мужчина сидит в широком кресле и аристократически, практически благородно приподнимает подбородок. Его волосы покрыты серебристой сединой, а около глаз и губ — кривые, угловатые морщины. Возможно, я бы решила, что он улыбается, если бы не читала в его взгляде открытого недовольства.
— Может, займетесь делом? — я пожимаю плечами. — Или вы, действительно, думаете, что ваше мнение сыграет решающую роль в моей жизни?
— Наглость — проявление слабости. Грубит тот, кто не умеет разговаривать.
— А вы умеете?
— Я лишь спросил, чего вы желаете.
— А я лишь ответила, что это не ваше дело.
Мужчина вдруг усмехается. Наклоняет в бок голову и протягивает:
— Удивительное равнодушие к тому, о чем идет речь. Зачем вы здесь?
— Ищу человека.
— Если вы назовете его имя, наш разговор приблизится к логическому завершению.
— Колдер, — рявкаю я, не на шутку разозлившись. Делаю несколько широких шагов к старику и повторяю, — Колдер Эберди.
Лицо незнакомца тут же вытягивается. Излучающие недовольство глаза, внезапно наполняются непередаваемым удивлением, и, рывком поднявшись со стула, он налетает на меня, едва не сбив с ног.
— Откуда вам известно имя этого человека?
— Разве это секрет?
— Ответьте. — Старик недоверчиво хмурит седые брови. — Откуда?
— Вы с ним знакомы?
— Более чем. Итак. Что вам известно о Колдере Эберди?
— Если честно, ничего. — Растерянно хмыкаю. Впервые мне не по себе от разговора с незнакомым человеком. Мужчина разглядывает меня так пристально, что тянет выбежать из здания или же накинуться на него с кулаками. — Колдер — мой отец.
— Эмеральд? — старик пошатывается в бок. Затем прикрывает морщинистой рукой губы и почему-то усмехается. — Эмеральд! Не могу поверить.
— Откуда вам известно мое имя?
— Девчонка...
— Что?
— Вы — девушка! — мужчина покачивает головой и продолжает бороться с усмешкой, которая то и дело проскальзывает на лице. Смутившись по самое не хочу, собираюсь, как следует пихнуть этого старика в грудь, но не успеваю. Он отрезает. — Я не тебя ждал.
— Что за чушь вы несете?
— Эмеральд, я был уверен, что у Колдера сын. Но..., — он замолкает. Осматривает мое изумленное лицо и по стойке опускает руки. — Вы пришли по адресу, мисс Эберди.
— По адресу?
— Мое имя Мортимер Цимерман. Следуйте за мной.
— Зачем?
Мужчина примерзает к месту и оборачивается, нахмурив брови. Что-то в его взгляде кажется мне знакомым. Наверно, я очень часто вижу людей, пытающихся поймать меня в ежовые рукавицы.
— Идем за мной. — Упрямо повторяет старик. Я лишь усмехаюсь.
— Мы уже на "ты"?
— Эмеральд, неужели ты решила, что Колдер просто так привел тебя сюда. Без цели? Отнюдь не случайность свела нас, мисс Эберди.
— Почему вы говорите так, словно вас воспитывали при дворе, мистер Цимерман? — Я пожимаю плечами и язвительно вскидываю брови. — Куда проще разговаривать на новом, современном языке, сударь. Не находите?
Понятия не имею, чего хотел добиться отец, но находиться здесь, среди цветочного, едкого запаха у меня уже нет сил. Черт со всем. Если бы его письмо что-то значило, он бы сам мне его передал. Если бы его слова были ценными и важными, он бы пришел ко мне, не испугался. Сказал бы лично то, что, действительно, имеет под собой вес. А довериться неизвестному старику, который смотрит на меня так, будто я — источник огромнейших и катастрофических проблем, свалившихся на его голову — нет, спасибо.
Разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Эмеральд, — отрезает мужчина. Я не останавливаюсь. — Юная леди!
Так и тянет рассмеяться. Все-таки смотрю на него через плечо и пропеваю:
— Извините, милорд, у меня иные планы.
— Мы должны поговорить.
— Не должны.
— Ты ничего не понимаешь!
— Это вы ничего не понимаете, — порывисто примерзаю к полу и перевожу на старика недовольный взгляд. — Вы, Мортимер, и, правда, ошиблись. Мистер Эберди очень плохо меня знал, раз решил, что я соглашусь иметь с вами дело.
— Это не ты мне нужна, девочка, — дергая уголками губ, отрезает мужчина. — А я тебе.
— Серьезно? Я так не думаю.
Собираюсь уйти, как вдруг слышу:
— Эмеральд.
— Ну что еще?
Цимерман кидает в мою сторону связку ключей. Я ловко перехватываю их в воздухе и замираю, впялив в него озадаченный взгляд. Мужчина знатно расправляет плечи.
— Рано или поздно мы встретимся, хочешь ты этого или нет.
— Неважно.
— Думаешь? Ты и не представляешь, кем был Колдер, не знаешь, зачем пришла сюда, почему говоришь со мной. Вокруг тебя, милая, витают стаей вопросы, а ты отмахиваешься от них, как от надоедливых мух.
— Не лезьте ко мне.
— Как знаешь, — Мортимер послушано отступает назад. — Но, Эмеральд, постарайся не затягивать с возвращением. Тебе слишком многое предстоит узнать.
— Постараюсь, — с некрытым скептицизмом отрезаю я и иду вон из парикмахерской. Напоследок оборачиваюсь и вижу лицо старика за стеклянной витриной. Что ему от меня, черт подери, нужно? Зачем папаша дал мне этот адрес? Может, Колдер числился в какой-то секте для психопатов? Посещал проповедные семинары? Это бы объяснило странную любовь мистера Цимермана к древним словечкам. Полная глупость. Хотела развлечься, а вместо этого наткнулась на безумного аристократа с навязчивой идеей.
Поворачиваюсь лицом к мотоциклу и неожиданно вижу морщинистое лицо старика прямо перед своим носом.
— Какого черта вы делаете?
Мужчина резко выбрасывает вперед руки. Я пытаюсь отпрыгнуть в сторону, но не успеваю. Шею пронзает легкая боль, и, стиснув зубы, я проваливаюсь в темноту.
ГЛАВА 2. УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ КЕЙЗА.
Какое-то время я думаю, что витаю в невесомости. Вещи кажутся размазанными, не такими как прежде, чересчур яркими и насыщенными. Правда, затем все вмиг исчезает, всасывается в гигантскую трубу. Звучит громкий хлопок, и я распахиваю глаза, ощутив, как нечто сдавливает ледяными клешнями горло.
— Нет! — подрываюсь. Растерянно кручу головой, пытаясь отыскать причину паники, но неожиданно понимаю, что нахожусь в своей комнате. В общежитии. Что за черт? Мне становится не по себе. Руками убираю с лица черные, угольные волосы и горблюсь. Как я здесь оказалась? Как такое возможно?
— Очнулась? Отлично! — резко оборачиваюсь. Шейлин корчит недовольное лицо и в который раз пронзает меня недружелюбным взглядом. — Ты забыла?
— Что? — Вновь осматриваюсь. Да какого черта вообще творится? — Не понимаю.
— Это я не понимаю, сколько можно просить тебя закрывать за собой дверь. Ты что, издеваешься? Я устала объяснять, что ключ изобрели не затем, чтобы он оттягивал твой карман, Эмеральд. Ты меня слушаешь?
— Прекрати галдеть, — перевожу на девушку уставший взгляд. Такое чувство, будто я и не спала вовсе. А даже если и спала, то, как добралась до дома? — Отвянь.
— Я просто...
— Просто иди, куда нарядилась.
Соседка оскорбленно поджимает губы и клокочет от лютой злости. А мне только и остается, что оглядываться по сторонам, не узнавая родных стен. Вот это да. По голове, будто ударили гаечным ключом. Может, я и старика не видела? Может, мне почудилось? Может, на самом деле, я приехала в магазин, Саймон повел меня в бар, там мы встретили ребят из "Кливленд Браунс", и хорошенько повеселились? Такой правде легче поверить.
За двадцать один год я четко уяснила: во-первых, не стоит ничего принимать близко к сердцу. Во-вторых, не каждый день — новый день. По большей части недели банально повторяют друг друга, а затем и месяца, и годы, и меняется лишь цифра, но не внутреннее ощущение. В-третьих, первое желание — самое лучшее. Первый порыв и есть то, что тебе нужно. Остальные думы привирают, переворачивают настоящую жажду, поэтому нужно давать выход эмоциям, словам и чувствам сразу же, как только они подкатывают к горлу. Ну, и, в-четвертых, отвечай за себя. Если человек сделал нечто такое, что пришлось тебе не по душе — дай ему об этом знать, иначе сыграешь с собой плохую шутку. Наверно, мне, поэтому и хочется прямо сейчас сорваться с места и найти этого старика, выяснить у него, какого черта он сделал, что это вообще было? Ведь если не сию минуту, то когда?
Решительно поднимаюсь с кровати. Натягиваю темно-сиреневую майку, хватаю с тумбы телефон и замираю, заметив на ней незнакомую связку ключей.
— Черт подери, — срывается с моих губ. Кажется, это именно те ключи, что кинул мне старик. Но если они тоже здесь, значит я, действительно, виделась со стариком, значит, он и, правда, каким-то образом заставил меня выкинуть из головы целый вечер!
Кулаки сжимаются. Никогда еще вещи, способные подкашивать у людей колени, не вызывали у меня страх. Наоборот. Проблемы, которые для кого-то являются концом света, для меня обычно являются точкой отсчета. Я выясню, что этот старик со мной сделал.
Выбегаю из общаги, уверенно запрыгиваю на байк и взвожу мотор. Ветер приятно обволакивает кожу, и я сильнее нагибаюсь вперед, клином расшибая воздух. Интересно, каким же образом Мортимер Цимерман сделал так, чтобы мой мозг отключился? Вколол наркотик? Вырубил хлороформом? А, может, его и не было вовсе? Может, я сошла с ума?
Посмеиваюсь. Пора бы мне повзрослеть. Ничего интересного в жизни не случается. Окажется, что я просто оступилась, а он, как джентльмен, довел меня до дома и передал управляющей. Она не церемонилась, бросила меня на кровать и оставила дверь настежь открытой. А Шейлин провыла всю ночь от негодования, что, она безумно любить делать.
Наконец, торможу перед знакомым блекло-серым зданием. Неаккуратно паркуюсь, едва не заехав на тротуар, срыгиваю с сидушки и облизываю засохшие губы. Заманчиво, какие же слова старик найдет в свое оправдание, если я случайно выбью ему пару зубов и сожму в тисках горло? Черт, да, мне и в голову прийти не могло, что какой-то незнакомец попытается поднять на меня руку! Мир куда занимательнее, чем я ожидала.
Подношусь, словно торнадо, к парикмахерской. Собираюсь зайти, как вдруг замечаю идеально-ровную вывеску: закрыто.
— Да вы, должно быть, шутите, — бурчу себе под нос. Стучусь, прикладываю ладони к стеклу и пытаюсь разглядеть хотя бы одну живую душу, но тщетно. Внутри невозмутимая тишина, которую прерывает лишь мое громкое дыхание. — Эй! — вновь тарабаню по двери. Кто закрывается в начале дня, да еще и в будни? — Есть тут кто? Эй!
Черт. Недовольно поворачиваюсь к зданию спиной и осматриваюсь. Улицы забиты людьми, все куда-то спешат, почти бегут. Но за мной устрашающая глушь, словно здесь никогда и не витал запах роз, не щелкали зубцы ножниц. Может, я, действительно, сошла с ума? Нет. Невозможно. Связка ключей в моем кармане говорит о том, что вчера я была здесь, и старик — не вымысел. Он говорил со мной, появился прямо перед моим носом и вколол что-то в мою шею. Я отрубилась, просто выключилась, как телефон! А затем, что куда увлекательней и забавней, я очнулась в своей же кровати. Как? Каким образом?
Вновь поворачиваюсь лицом к парикмахерской. Осматриваю закрытые окна, дверь и вывеску, а затем решаю оббежать здание сзади, не обращая внимания на странное чувство в груди. Почему-то мне кажется, что я ищу призрака. Вдруг мистер Цимерман — очередная пыль, пущенная мне в глаза? Я давно уяснила: то, что мы видим — не всегда правда. И я не имею в виду поступки, я говорю о жестах, взгляде, позах. Нам кажется, что человек перед нами — открытая книга. А на деле, нет более искусного лжеца, чем он, хлопающий своими густыми ресницами. С противоположной стороны строение выглядит довольно прилично. Широкая и до странного белоснежная дверь буквально светится, отражая яркие солнечные лучи. А окна, плотно закрытые, так и манят к себе, пробуждая мою темную сторону. Я не медлю. Ловко подпрыгиваю к раме и пытаюсь поднять ее, заламывая пальцы.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |