— В 'Зеленой стране' есть рассада, семена, удобрения, инструменты и прочее. Сейчас весна, картошку из Белоруссии не привезешь. Огороды, вероятно, самим придется делать, если свежих овощей или клубники охота. Кроме того, там было кафе — а в кафе должна быть еда. Машин на стоянке нет, бывших посетителей — тоже нет, значит и внутри там не густо зомбаков. Но меня больше всего интересует сетка — там ее полно было.
— А сетку то там зачем продают?
— Для садоводов и огородников — огороды и сады огораживать. Сейчас нам много чего огораживать надо будет. Вот кабину бы сеткой прикрыть.
— Да, кофейку свежесваренного бы я выпил... С пирожком... Или двумя.
Саша докладывает все Николаичу. После короткой паузы получаем приказ выдвинуться на парковку огородного гипермаркета, а Саше поручается отзвониться этому, как его — Шлиппенбаху...Который нас догнать должен.
Паркуемся так, чтоб с фуры можно было б на крышу перебраться. Серега осторожно перебирается туда, следом за ним и Ильяс. Идут аккуратно и осторожно — до центрального корпуса — он похож на громадную оранжерею и богато остеклен. Вблизи к слову это сооружение в целом впечатляет — потому как громадное — гектара полтора, не меньше...
— Внутри чисто, никого не видим. Зелени много, это есть. Людей не обнаружили.
— Войти там можно?
— Сейчас, тут вроде что-то на фрамугу похожее... Ага, можно войти!
— Тогда погодите прыгать — Дима с веревкой к вам пошел.
Мы тоже вылезаем из кабины. Семен Семеныч тут же пробует свой пистолет, свалив трех стоявших рядом зомби пятью выстрелами. Ничего так мужик стреляет...
— Левее надо целить — замечает он, набивая магазин.
— И пистолет лучше сразу полной обоймой зарядить — замечает вскользь подошедший с Надеждой Николаич.
Несколько неожиданно для нас открывается входная дверь, неподалеку от которой мы и стоим... Открывший дверь опер несколько озадачен:
— Закрыто изнутри было. Так что может мы и не одни. Поглядывать надо.
— По нынешним временам всю дорогу поглядывать надо — отвечает Надежда.
Убедившись, что Дмитрий дошел до двери, Ильяс отходит от стекол наверху и присоединяется к Сереге, удобно пристроившемся на крыше.
— Володя, Надя — останьтесь у машин!
— Ладно.
— Остальным — цепью, аккуратно, под стеллажи посматриваем. Доктор, не спим — раз камеру в руку взяли — сняли все, что видим.
— И растения?
— И их. Черт его знает, что понадобится. Не расстегиваться! Сам вижу, что здесь тепло — но пока не расслабляемся, лучше попотеть. Кто его знает, что тут за комиссия по встрече.
Снимаю по возможности так, чтобы потом можно было б разобрать все в деталях. В гипермаркете тепло, света много — и я вижу, что горят лампы. Пахнет землей и свежей зеленью...
Потихоньку продвигаемся из зала в зал. Зелень, рассада, горшки, кашпо, саженцы, удобрения, черта в стуле. На мой вкус — кроме рассады клубники и саженцев яблонь — ничего нам тут толкового нет.
— Я ж говорю — тут кто-то есть живой — уверенно говорит Дмитрий.
А я открываю рот довольно неприлично.
Совершенно неожиданно для огородного магазина оказывается, что сразу за всякой халтурой в виде скульптур для сада, сделанных достаточно аляповато, открывается здоровенный отсек с аквариумами.
— Ну, рыбки — то хоть и живые, а как б не так уж им по чину, чтоб ты так говорил.
— А я не про рыбу. Аквариумы в полном порядке, зелень в полном порядке. Значит за ними всю неделю кто-то ухаживает.
— Зомби-вегетарианец?
— Это вряд ли. Скорее кто-то из сотрудников.
— Эй, тут крысаки! — окликает Саша — он с краю в цепочке и что-то там усмотрел. — И кролики!
Если при слове 'крысаки' мы все ощетинились, то 'кролики' как-то сразу успокаивают. Оказывается рядом с аквариумами — я как раз снимаю здоровенный стеклянный куб, в котором переливается двигаясь стая крупных рыбешек, похожих по абрису на пираний — еще и отдел с животными. Лошадей там, правда, нет, что вполне было бы в духе сада-огорода, но зато есть самые разношерстные крысы-мыши, шустрые пасюки, меланхоличные белые, четыре здоровенных кролика, сидящих по одиночке в своих плексигласовых клетях, черепахи, еще какая-то живность.
— Дмитрий прав — крысы без воды дохнут за сутки. А поилки у них полные. Явно недавно заливали. И животные все сытые и спокойные. Вон — у кроликов сено в подстилке. Эти соломорезки за неделю бы все подчистили. Жрут они много и все время.
— И попугаи тоже в порядке.
— Отлично. Значит, кроме ветеринара и дальнобоя мы сегодня еще и ботаников найдем. Ищем аккуратно — и пока — не расслабляемся. Нечего на попугаев пялиться.
В ответ на слова Николаича из угла доносится отчетливый ехидный хохоток. Или хихиканье. Старшой хмурится, и мы двигаемся туда. Очень быстро становится ясно, что человек там усидеть не может. Вместо человека находим десяток каких-то грызунов. Я лично таких первый раз вижу. Один сидит у переднего стекла — и нагло хихикает.
— Пакость крысомордая — в сердцах говорит Николаич.
— Дегу — читаю я на этикетке.
— Художник был, Эдгар Дега.
Ходил он часто на бега.
Как приходил он на бега,
Кричали все — Дега, Дега — неожиданно по-моему даже для самого себя выдает Семен Семеныч.
— Это кто такие стихи придумал?
— Поэт Антон Чеботарев.
— Мда, поэтов развелось... А грызуны — это хорошо. Посмотрю я на тебя, хохотун, когда к Кабановой попадешь — мстительно говорит Николаич.
Оказывается, мы прошли половину магазина — и, выйдя из прохода, видим, что еще идти и идти. Зато находим кафе. Стойка, к слову, совершенно пустая — никаких зачерствевших булок и засохших салатов.
— Ну вот, по кофейку — и перекур.
— Ага. Доктор, если мы опоздаем на семинар — это очень катастрофично?
— Не знаю, смотря о чем говорить будут.
— Получается так, что не опоздаем, тут беспокоиться не о чем. Кронштадт сообщил, что часа на два научная деятельность задержится. К ним прибыло две больших партии раненых и там работы теперь медикам непочатый край. Много тяжелых.
— Это они что — о наших?
— Не, наши прибыли еще до того пожара в борделе, с ними-то как раз все в порядке. Куча раненых — с зачистки дома в Кронштадте — нарвались на метаморфа судя по всему, да и Крепость удружила — эти придурковатые смельчаки в Зоопарке что-то такое учудили, что вернулась половина, причем драная. Тех, кто с укусами Кронштадт отказался принимать, оставили на карантине, а остальных раненых МЧСники свезли.
— Ну, как Михайлов и говорил...
— Получается так.
Семен Семеныча явственно передергивает.
— Что?
— Прозектора упокоенного вспомнил. Братец докторский его, когда вскрывал — все время чертыхался. Видок то был тот еще, хорошо по морозцу его утомили. А в тепле представляю, что он мог наворочать.
— Зубы?
— И зубы. И когти. Самые настоящие — на манер кошачьих причем, кривенькие.
— Что и втягивались?
— Насчет 'втягивались' врать не буду, а не как у собаки. Острые и кривые.
— Мда...
— У покойников к слову ногти еще неделю растут. И волосы.
— А у морфов когти...
— Ладно, поговорили — и хватит. Кофе выпить и впрямь неплохо. Я с Семен Семенычем гляну, что там на кухне. А вы пока покричите — может кто и отзовется. Живые тут точно есть, или до недавнего времени были. Если сами не вылезут — их дела. Вылезут — поговорим. Сетку присмотрели? Еще что хорошего?
— И сетку и инструменты. Ну и раз вы говорите, что грызуны нужны — то и их тоже.
— Получается так. Ну, пошли.
Орем недолго — минут через десять Николаич с напарником вытаскивают весьма приличный набор всяких пирожков, разогретых в микроволновке. На кухне оказалось довольно много продуктов, в основном готовых — только разогреть. Находится кофе и чай — причем отдельно Николаич отмечает то, что вода была уже горячей.
Площадка кафе квадратная, окружена всякой зеленью в кадках, в общем если абстрагироваться от реалий — можно представить, что сидишь этак где-то в кафушке на пляже Рио-де-Жанейро... Или Буэнос-Айреса...
Но от реалий никуда не денешься, потому садимся в центре площадки, чтоб держать окрестности под присмотром.
Чуждый излишествам Старшой подогрел каждому по три пирожка — довольно оригинальных на вид. При поедании оказывается, что тот, который длинный — это с ветчиной, а два квадратных — с сыром.
— На кофе не напирайте — деликатно замечает Семен Семеныч — нет у них тут куда посетителям гадить. А в горшки — как-то невежливо.
— Как нет?
— Ну так вот — нету тут туалетов.
— Ну а местное-то чудище как — же?
— Это которое?
— Да то, что тут все в порядке содержит. Похоже ведь на сказку — как в 'Аленьком цветочке' — все в порядке, еда, питье — а кто что — неведомо... Вот кстати и аленькие цветочки — Саша показывает невоспитанно пальцем в кучу цветущих кактусов...
— А вот и чудище обнаружилось — тихо говорит Дима, глядя за спину Николаичу.
Чудищем оказывается вовсе не принц, а молодой парень в одежке сотрудника этого гипермаркета — с белой кляксой, которая по мнению рисовавшего эмблему дизайнера видимо олицетворяет ромашку.
Парень сторожко подходит к нам. В руках ничего не держит.
— Здравствуйте...
— И вам не болеть.
— Чем обязаны визитом?
— Весна! Время посадок и каждый садовод должен посетить наш гипермаркет! — несколько перевирая рекламный листок на входе отвечает Семен Семеныч.
— Понятно. А где вы разжились оружием?
— Выдали в Кронштадте, как группе разведки.
— А лишних единиц у вас не найдется? Знаете, кассирши у нас сейчас в краткосрочном отпуске, вопрос денежного обращения непонятен, придется прибегнуть к бартеру, нас бы вполне устроило оружие.
— Не опасаетесь, что по нынешнему странному времени могут заплатить несколько превратно поняв — пулями? — черт меня за язык дернул.
— Опасаюсь. Но кто не рискует — тот не пьет. И не ест. — довольно спокойно отвечает напрягшийся парень.
— Получается так, что мы подумаем на эту тему. С другой стороны — а стоит ли вам тут оставаться? Еды у вас осталось немного. В любой момент отключается вода и электричество — и что дальше? Не лучше ли вместе с нами в Кронштадт податься? Город уцелел, контролируется моряками. А здесь знаете — как-то мне бы лично неуютно было бы оставаться.
— Что, плохо все снаружи?
— Да, в общем — плохо. И дело даже не в зомби.
— Человеческая натура?
— Она самая. К слову — у вас тут судя по всему все спокойно?
— Да. Только снаружи — в открытом отсеке с хвойными зомби. И на парковке несколько человек было.
Рация Николаича начинает подавать признаки жизни и искаженный, но узнаваемый голос Ильяса докладывает, что со стороны гаражей к нам двигается три легковушки.
— Левенгаупт с фамилией?
— Непонятно. Но людей больше, чем четверо. Скорее — дюжина.
— Ясно, идем к вам.
Быстро подхватываемся и вслед за шустро побежавшим к выходу Семен Семенычем проскакиваем вторую половину маркета. Отстаю от остальных, снимая залы. Засекаю еще какие-то печки, магазинчик с бутылками — квас, газировки, мед, какие-то сувениры и банные веники. Мебель, кассы — и выход.
Успеваем практически одновременно с этими машинами. Рассредотачиваемся — но открывать огонь не по кому — из головной неспешно вылезает Бистрем с карабином. Закидывает карабин на плечо, подходит к нам.
— За мной увязалось еще две машины. В средней — нормальные люди. За тех, кто на девятке — ручаться не могу. И он без башни и она без тормозов.
Девятка действительно привлекает внимание. Оттюнингована в стиле 'Мечта негра-сутенера', так же озвучена — если верить ушам оттуда какой-то рэп доносится. Но, как и бывает обычно кроме 'пумба-пумба' ничего не разобрать. Зато громко.
— Без тормозов — это ты про машину?
— Про его девку. Впрочем и машина тоже вполне вероятно...
— Ладно, ждите, сейчас закончим в магазине, двинемся.
— Помощь нужна?
— В смысле?
— Круглое таскать, плоское перекатывать?
— Да, конечно, это-то всегда пожалуйста.
— Ну, пойдемте...
Забрав с собой Надежду, возвращаемся обратно в кафе. Чуть позже приходит румяный кряжистый мужик с сыном-подростком. Что сын видно сразу — похожи оба друг на друга.
— Решили глянуть — может помочь что нужно. А прикрыть — там у вас на крыше серьезные ребята сидят...
— А этот — ну с девятки?
— Этот рук марать не будет... Праильный такой пацан ваще...
— Ладно, черт с ним. Сами управимся.
— И что вы намылились забрать?
— Сетку, грызунов, и может быть что из рассады. Да и с кухни полагаем забрать все специи — там всякого перца много, приправ, соусов сухих, а вам вряд ли что это понадобится.
— Слегка похоже на грабеж.
— Парень, грабеж — это если б мы забрали еду всю. Вы ж не будете перец есть?
— Перец — тоже ценность. И насчет грызунов — это вы должны с Ленкой поговорить.
— Это твоя напарница?
— Ну... эээ... да.
— Подруга, что ли?
— Подруга. Из-за нее тут и застряли — не могла живность бросить. Она живность — а я ее...
— Так она, пожалуй, живность и не даст по-хорошему.
— Не даст. — парень вздохнул.
— Ну и ладно. В конце концов и без мышей обойдемся. Пошли сетку грузить.
Ленка оказалась невысокой худенькой симпатичной девушкой. Единственно, что сильно смущало в ее облике — это сидящий у нее на плече здоровенный рыжий крыс. Когда мы забили пустое пространство в фуре свертками сетки разных видов, вытащили из кухни то, что вряд ли так смогут съесть обитатели 'Зеленой страны', а также напихали всякого инструментария — от лопат и топоров, до всякой более сложной электротехники, девушка с крысом сама подошла к нам.
Познакомились. Оказалось, что крыса зовут Ырк. Почему — Ырк Ленка и сама не могла сказать, объяснила только, что именно на это имя зверь откликается. Ырк действительно заволновался, увидев чужих, а когда еще и имя услыхал — забегал по плечам хозяйки.
В плане взаимопомощи сгрузили с фуры еще короб с бананами (Семен Семеныч посчитал более важным загрузить всякого железа, а оно не влезало, вот и пошел в дело мешающий загрузке короб). Ленка искренне поблагодарила, но отдать крыс отказалась наотрез. Полагаю, что она заподозрила перспективу лабораторную для своих любимцев.
Зато предложила для детишек в Крепости взять попугаев — двух здоровенных матерых птиц роскошной расцветки и десяток — помельче и поскромнее — неразлучников и тому подобных. К птицам, похоже, она не испытывала такой любви, как к шерстистым и хвостатым...
Опять же даем телефоны, парень таки выпросил у Николаича ствол. Николаич со скорбной миной достает ТТ — мой старый знакомый опять в деле — китайско-пакистанский ублюдок из рук в руки прямо кочует. Замечаю при этом, что взгляд у Николаича становится особым — остреньким таким.
Парень, не замечая этого, выщелкивает магазин, проверяет патроны. На ладони лежат три патрончика.
— Если самим стреляться — так перебор, а отстреливаться — так мало. Может добавите хоть десяток?
— Ладно, экзамен сдан — отвечает усмехаясь Николаич, забирая обратно и пистолет и магазин с патронами.
