— Мы не бандиты — вякает стоящий слева жилет.
— А вы — хрен знает кто. Сказать — то можно что угодно. Если гарнизон — что это у вас одежа разномастная?
— По вашему мнению мы тут должны клешами мести? — спрашивает Николаич.
— Тогда документы представьте!
— Вы что — серьезно? — удивляется Дима — И какие документы вас устроят?
Теперь очередь озадачиться мужикам в жилетах.
— Старшой! — неожиданно окликает Саша — Да проще этих мудаков положить нахер, чем убеждать. Мы и так график не выдерживаем!
— Отставить! Живых и так мало! — рявкает Николаич.
— Так какие документы вы хотите от нас? А главное — какие в ответ можете представить вы? — опять спрашивает опер, грамотно прикрывшийся дверцей УАЗа.
— Ладно — сдается тот, что с карабином. А как вы докажете, что у вас снайпер?
— Прострелить тебе голову? — ласково спрашивает Николаич.
Сзади — от фуры — очень к месту бахает приглушенный выстрел.
— Что там у вас? — спрашивает по рации Николаич.
Выслушав ответ информирует — Зомби подошел, упокоили.
— Хорошо, раз так обстоит, со снайпером — уберем оружие — только вы первые. У вас же снайпер!
— Лады — и в рацию — мы здесь убираем оружие, внимание, пока собеседники свое не уберут!
Повинуясь знаку Николаича, берем оружие 'на ремень'.
Немного помедлив, то же делают и 'жилеты'.
Николаич с опером подходят к 'жилетам'.
Мы с Сашей поворачиваемся спинами друг к другу — он по-прежнему контролирует сбоку 'жилетов', а я уже на автомате — прикрываю тылы. Правда слышно все отлично, а еще замечаю, что Николаич и Дима стоят так, чтоб не перекрыть линию стрельбы ни нашим на фуре, ни нам с Сашей.
— Итак, вы кто?
— Отряд самообороны гаражного кооператива!
— Сильно. А зачем дорогу перекрыли?
— Ну, эта... проверять, кто тут мимо нас едет.
— И кто мимо вас едет?
— Да вот хоть и вы...
— Мутное какое-то объяснение. А жилеты эти зачем?
— Это после того, как с зомби в гаражах возились. Одного нашего подстрелили случайно — сумрачно было, за зомби приняли. Вот и одели, чтоб своих видеть
— А кто подстрелил?
— Да сами и подстрелили... Кому же еще.
— Старшой! Тут какие-то невнятные покойники! — это Надежда — с той стороны дороги.
— В смысле?
— В смысле и здесь на расстрел похоже.
— Ваших рук дело?
— Ннет... Мы никого живых не убивали... Ну кроме того, нашего... Эти здесь уже лежали, когда мы из гаража осмелились вылезти.
— А долго собирались?
— Сегодня впервые. Еда у нас кончается. Думали разжиться.
— Ну-ну... Дима, что скажешь?
— Очень не хочется, но моно провести по усеченной программе следственно-розыскные мероприятия. А Доктор обеспечит судмедэкспертизу...Еще нужна пара понятых. Если эти из самообороны не при делах — одно дело, если разбойничают — другое.
— Сколько времени займет?
— А это как Доктор ковыряться будет. Протокол не ведем?
— Не ведем. Доктор, сколько времени понадобится, и что сможете определить?
— Прижизненность ранений и причину смерти, также и калибр — если огнестрелом пользовались. Ну, если в темпе — то минут 15.
— Давайте — и тут Николаич ловко берет на мушку одного из самооборонцев. Стоявший рядом Вовка так же моментально тычет стволом ППС в ребра другому. Я не успеваю открыть и закрыть рот — а уже все трое в жилетах обезоружены и Дима ловко охлопывает их в поисках дополнительного оружия.
Надя одобрительно на это смотрит. Оставив под присмотром Николаича и Вовки задержанных, выдвигаемся к ней. Она стоит рядом с тремя лежащими рядком трупами. Все трое — молодые ребята, одеты в гражданскую одежду, но короткостриженные головы заставляют думать о военнослужащих. Дмитрий бурчит под нос:
— Мы с Тамарой ходим парой,
Понятые мы с Тамарой.
Потом смотрит на нас с Надей и бухтит:
— Не топчитесь на участке местности, где произошло событие, в отношение которого имеются данные о возможном наличии в нем признаков преступления.
— Шутишь? — недоуменно спрашивает Надежда.
— Статическая стадия осмотра заключается в изучении обстановки места происшествия без нарушения ее первоначального состояния. Так положено. Начнете топтаться — исказите картину.
— Нет, это он не шутит, он это серьезно — озадаченно заключает медсестра. И смотрит на описывающего круги по спирали мента с некоторым суеверным уважением.
— Сильное колдунство — отвечаю я ей. Пару раз я присутствовал на подобных мероприятиях, поэтому не удивляюсь.
И вообще-то на одном из них — разбиралась пьяная драка, где уже все виноватые были задержаны, но проформы ради место где до начала драки участнички играли в домино и 'совместно распивали спиртные напитки' как суконным языком протокола именовалось это веселое действо и где, нелепо свисая через лавку головой под стол с еще валявшимися там костяшками домино, стаканом и почему-то вилкой лежал уже холодный пострадавший, менты вели себя довольно легкомысленно и уж всяко не напоминали священнодействующего Дмитрия.
А на втором — там да, на меня — рявкнули сразу с двух сторон — и следак и мой же собственный учитель, стоило мне только начать движение в сторону тела. Там видно было, что и ходят внимательно, и не перешучиваются и вообще — работают. Я-то хотел, как меня учил мой же стоящий рядом профессор, проверить — может быть, жертва еще жива. Но эта школьница жива не была — те же менты уже это проверили. Да и сложно девчонке было выжить — ее изнасиловал, задушил, а потом уже в мертвую забил два кола некий сукин сын.
Потом как-то я встретился с тем самым следаком. Поговорили о том-сем — следак уже работал охранником, слиняв из добиваемой правозащечниками милиции и время потрепаться у него было. Сукина сына взяли. Оказалось, что за ним был шлейф из аналогичных преступлений — доказано было еще три подобных эпизода.
А потом оказалось, что он, горемыка этакая, невменяем и его, несчастного, надо лечить, холить и лелеять, а не сажать, и уж тем более — никак не стрелять. Рассказывая это следак аккуратно переместился ближе к урне и несколько раз ожесточенно плюнул точно в нее, чтоб не пачкать пол.
— Ну, может его там залечат — безнадежно протянул я.
— Ага... Как Джумагалиева. Помнишь такого людоеда?
— Помню.
— Так вот полечили полгодика и выпустили. И хрен знает, где он сейчас шляется. И таких примеров — десятки, если не сотни. Я сейчас одного бы хотел...
— Чего?
— Чтоб все эти упыри девчонок ели не у простых людей — а у правозащитников. Это бы здорово либералам мозги прочистило. Тут я уже увольнялся — приехали кучей референты — у столпа нашего правозащитного движения кошелек подрезал кто-то. Сумма смешная — всего шесть тонн зеленых на карманные расходы. Но жалко ему ее до слез и рези в животе. И вопиет о мщении наглым ворам, вплоть до пожизненного! Даже работать не может — и потому правозащитная деятельность в опасности! А у меня на руках — четыре свежих 'мокрухи' и еще разной дряни такого же уровня — куча. Сейф не закрыть.
— И? Нашел?
— Увы, увы... Такая жалость... Не оправдал надежд нашей правозащитной общественности. Да мне и похеру — я ж увольнялся. Хоть напоследок удовольствие получил. Он ведь ко мне прискакал собственной персоной — показания давать и торопить, очень уж ему денежек было жалко — даже важнейшие задачи защиты маньяков и садистов отставил в сторону... Ребята спецом пришли послушать. Я был великолепен — после разговора со мной столп аж кипятком брызгал. Уверен — во всех интервью теперь рассказывает, какие идиоты-милиционеры у нас работают...Ладно, поболтали и хватит.
Следак ушел — наверно обход делать пора была. А может я ему душу растревожил...
Хорошо мы тогда поговорили. А потом, сколько там ни ходил — другие охранники дежурили, а мой знакомец вроде уволился и уехал... Хороший был мужик, толковый...
— Доктор! Я закончил.
Что-то я замечтался. Опер уже со статикой закончил, теперь, как это у них называется — динамическая стадия осмотра. То есть теперь ворочаем тела и смотрим, нарушая первоначальную обстановку.
Ну, по первоначальному положению тел я бы сказал, что их поставили на колени и расстреляли очередями в спины. Лежат ничком, руки поджаты под грудь, ноги вытянуты. Мертвы несомненно и всяко уже больше суток. По трупным пятнам судя — тела не перемещались. Так что все здесь и произошло, похоже.
Одежда у всех троих имеет следы огнестрельных попаданий — рваная на спине, запачкана кровью.
Дмитрий начинает ворочать окоченевшие тела. В ложе трупов — на слежавшемся снегу полно кровищи. Две важные детали — одну замечаю сам — это связанные в запястьях каким-то шнурком руки всех троих — другую — кляпы во ртах — показывает Дмитрий.
Вообще-то ковыряться в ранах на месте запрещено. Но совместно с опером решаем, что все равно то, что мы делаем — жалкое подобие с кучей нарушений и я одноразовым скальпелем тут же на месте делаю крестовидный надрез на короткостриженной голове — парней добили выстрелами в головы, а пуля, пробивая кость оставляет обычно внятное входное отверстие, по которому можно понять — какой калибр был у пули.
Ну вот — после отсепарирования кожно-мышечного лоскута видна отчетливая круглая дырочка в желтоватой кости. Зову опера, но он машет рукой — продолжай, дескать. Копается в снегу неподалеку.
У всех трех дырочки одинаковы.
И у всех — головы пробиты навылет.
Надо бы покопаться — в мерзлой земле пули недалеко ушли.
Но опер уже тащит что — то на ладони.
Две пистолетные пули от Макарова. Ну, во всяком случае, я так думаю, хотя признаться — баллистический эксперт я никакой...Хотя пулька в 7,62 мм. входит в пулевое отверстие с люфтом, значит калибр был больше, это-то и мне понятно.
— Картина ясна в целом?
— Карманы проверил?
— Проверил. Только там кто-то до нас все выгреб. И никаких жетонов на шее...
— Возвращаемся?
— Возвращаемся.
Докладываем коротенько — несколько стыдясь такого куцего осмотра — что трех парней кто-то связал и принудил к молчанию. После чего расстрелял здесь, поставив на колени и добив выстрелами в голову. Дима нашел 19 гильз от ПМ и 14 — от ПММ, но сразу признался, что не ручается за количество выстрелов, поиск был поверхностным.
Николаич, учтя то, что оружие у жилетников другого калибра и не автоматическое возвращает им взятое оружие. Напряжение несколько спадает, хотя Дмитрий бурчит, что эти пистолеты или скорее пистолеты — пулеметы могут быть и у другой смены самооборонщиков, а проверять эти гаражи — а их тут сотни — у нас времени нету.
Жратвы — делиться с сидящими в гаражах — а их там оказывается около шестидесяти человек — у нас нет. Оставляем им несколько коробок с бананами, даем номера телефонов в Крепости и Кронштадте.
Один из них — тот, что с карабином, просит взять его с собой — он пристроится в конце колонны и под нашим прикрытием доберется до Кронштадта. Николаич спрашивает:
— Один поедешь или с семьей?
— С семьей, конечно. Здесь сидеть без толку.
— По профессии кто?
— Ветеринар.
— Оружие свое? Стрелять умеешь?
— Да. И вот этот 'бок' — тоже мой.
— А звать как?
— Олег Бистрем.
— Бистрем — это фамилия?
— Да. Мой дальний предок был адъютантом у коменданта Нарвы генерала Горна.
— Это что, при Петре Первом?
— Совершенно верно.
— Хренасе, извините за мой грубый французский...
— Что поделать. Я ж себе фамилию не выбирал.
— Ладно, давай быстро собирай свою семью и догоняй. Мы сейчас вперед продвинемся, там встанем — это что впереди?
— Справа домостроительный комбинат, слева — таможенники сидели. Терминал у них там. — подсказывает тот, у которого в руке бистремовский 'бок'.
— У меня жена и три дочки. Если вы ничего не найдете у терминала — где будет следующая остановка?
— У развязки КАД. Мы понимаем, что четырем женщинам собраться — дня мало, но ждать долго не сможем. Так что придется вам свою шведскую флегматичность побороть.
— Поборем. Вы свой телефон дадите?
— Записывай. И свой номер оставь. Мало ли жена воспротивится поездке.
— У меня правильно воспитанная жена.
— Ну-ну...
Беглый осмотр ДСК ничего интересного не дает — разве что потом тут можно чего-нито надыбать для стройки или укреплений. Ворота настежь, на территории несколько унылых зомби.
А вот напротив — где терминал таможни — там видно было веселье.
Прямо в воротах намертво склещились две фуры, забив мятым железом проезд наглухо. Выскакивая наружу, ни один не уступил. И завязли оба. В кабине одной из них все еще сидит водитель. Совершенно неподвижно.
— Мда — такой тут был порядок всегда — замечает Семен Семеныч.
— А что, тут может быть интересного? — спрашивает практически настроенный Саша.
— Да что угодно — смотря, что везли в тот день через пост. Может детали к синхрофазатрону, а может фургоны с марципаном. Поди угадай. Но как помню — у них десятка три — четыре фур — и большей частью груженых под завязку — на территории стояло. И мы уже проехали — там тоже склады были.
— Это где куча разношерстных пакгаузов за забором?
— Они самые. Что встали? Как там говорит 'Длинное ухо'?
— 'Длинное ухо' предлагает доктору залезть на крышу фуры и снять что там за забором.
— А они прикроют, пока я тут ползать буду?
— Уже прикрывают.
Делать нечего — надо лезть. Лезу.
За аккуратным забором — аккуратные домики — вижу явно административный корпус и вроде как и складские ангары. На территории — хаос, машины и легковые и фуры стоят в беспорядке. Почему-то раскидано много картонных коробок непонятно с чем. Видимо вывалились из какой-то фуры. Тут же толкутся зомби — довольно много — десятка два в поле зрения. Парочка из них в рваной таможенной униформе. Признаков живых — не обнаруживаю. Сняв все панорамно и не торопясь, потом поскорее лезу в теплую кабину.
— Ну, как и что?
— Хаос и живых не видал. Фуры есть.
— Ладно, двигаем дальше.
У въезда на КАД машин брошенных, спихнутых с дороги, битых, горелых — масса. Но, похоже, что сквозь эту автопомойку прошел кто-то серьезный — проход пробит — аккурат нам проехать.
Место безлюдное — всего три зомби видны.
Николаич предлагает свернуть влево. Я вижу там здоровенный новодельный гипермаркет, вот только странной окраски — ранее не попадалось такое. Что тем более удивительно — на здоровенной парковке буквально пара машин и несколько — не больше пяти неподвижных человеческих фигур. Непонятно, что это за такой магазин...
— А что это там слева за магАзин?
— Этот — Семен Семеныч показывает пальцем на непонятный гипермаркет — Это 'Зеленая страна' — все для огородников и садоводов. Только почему слева? Он от нас вообще-то справа.
— Черт... И верно. То есть мы не туда едем?
— Не туда. Хотя... Александер! Свяжись с командиром — Доктор хорошую мысль подал.
— Ничего я не подавал, я вообще мыслить не умею... Если б я мыслил, я бы здесь не сидел — начинаю отбрехиваться я от незаслуженного почета.
— Николаич спрашивает, а что мы там забыли? Нам полезнее осмотреть что у 'Ленты' творится, да там же еще и заправки и авторемонт...
