Раздался оглушительный треск статических помех. Люк быстро выключил переговорник.
— Странно, — сказал он, нахмурившись. — Как будто что-то пробивалось сквозь помехи.
— У меня то же самое, — сказал Мара, выключив свой комлинк. — А у вас, генерал?
— Тоже, — подтвердил Драск. Его голос звучал задумчиво. — Это как будто…— он не договорил.
— Как будто что? — спросила Мара.
— Как будто кто-то использовал… не знаю, как это называется на вашем языке, — сказал чисс. — Сигнал, который посылают на всех частотах диапазона, чтобы пробиться сквозь помехи.
— Какой-то тип широкополосного импульса. — Мара кивнула. — Мы тоже иногда используем эту технологию. Обычно при связи между кораблями или другими транспортными средствами, хотя… я никогда не слышала, чтобы подобная функция была реализована в таком маленьком устройстве, как комлинк.
— В комлинках чиссов есть такая функция? — спросил Люк у Драска.
Тот ответил не сразу.
— В некоторых есть, — сказал он. — Но те, которыми пользуется наша группа, ничего подобного не имеют.
— Тогда сформулируем вопрос по-другому, — протянула Мара. — На борту "Посланника Чафа" есть комлинки, снабженные такой функцией?
Драск отвернулся.
— Есть, — наконец признался он.
Мара посмотрела на Люка.
— Просто потрясающе, — сказала она. — Кто-то все-таки может связаться с кораблем. Только этот кто-то — не мы.
— Может быть, это просто выжившие переговариваются, — предположил Люк, стараясь подыскать не столь зловещее объяснение. — Может быть, Прессор решил оповестить другие дредноуты.
Мара покачала головой:
— Это можно было бы сделать по интеркому.
— Только если кабели связи не выведены из строя.
— Возможно, — согласилась Мара. Было ясно, что сама она в это не верит.
И хотя она иногда называла Люка наивным деревенским парнем, он тоже не верил в подобное объяснение. К сожалению.
Кто-то на борту "Сверхдальнего перелета" мог поддерживать связь, несмотря на то, что Прессор глушил все каналы. Вопрос только, кто?
И о чем они говорили?
Люк посмотрел на Мару, но она только пожала плечами.
— Сейчас мы ничего не можем поделать, — призналась она. — Пойдем, посмотрим, что еще здесь найдется.
* * *
— Оглядываясь назад, я понимаю: в том, что мы нашли вас здесь, нет ничего удивительного, — заметил Джинзлер, когда Прессор снова вел их к турболифту №5. — Даже в самых враждебных условиях люди всегда находят способ выжить.
— Да, — нейтральным тоном сказал Прессор и посторонился, пропуская их в турболифт. Двое джерунов, как он заметил, не сразу решились войти в кабину. Сам же Джинзлер даже не замедлил шага. То ли он был очень уверен в себе, то ли очень глуп. — Хотя выжили мы определенно не из-за того, что кто-то недостаточно усердно пытался нас прикончить.
— Действительно, — пробормотал Джинзлер, заходя вместе с девушкой-чиссом в угол лифта. — Мы надеялись, среди прочего, установить, что именно здесь произошло.
— Вероятно, у вас будет такая возможность, — сказал Прессор. Он достал пульт управления и вставил его в дроидный разъем на панели. — К сожалению, большая часть записей была уничтожена во время сражения. — Он нажал кнопку, и перегородка между лифтами №4 и №5 открылась.
Когда одна из стен "тюрьмы" вдруг исчезла, трое чиссов в черном одновременно повернулись, как куклы на ниточках, и схватились за оружие. Два джеруна, напротив, подняли руки и бросились к своим соплеменникам, как будто не виделись сотню лет, а вовсе не несколько минут. Старший чисс, одетый в желто-серую форму, спокойно повернулся к Прессору и кивнул.
— Добрый день, — произнес он на хорошем общегалактическом, но со странным акцентом. — Я аристократ Чаф'орм'бинтрано из Пятой Правящей семьи Доминации чиссов. Можете называть меня аристократ Формби. Я имею честь говорить с Защитником Прессором?
— Да, — ответил Прессор, кивнув в ответ. По крайней мере, здесь он мог показать, что не менее вежлив и цивилизован, чем его гости. — Приветствую вас на борту "Сверхдальнего перелета", аристократ Формби, и приношу свои извинения за… обстоятельства, в которых мне пришлось приветствовать вас в первый раз.
— Не нужно извиняться, — сказал аристократ. Он устремил взгляд пылающих красных глаз на Фису, стоявшую рядом с Джинзлером, словно проверяя, все ли с ней в порядке. — Ваши меры предосторожности вполне понятны.
— Защитник Прессор разрешил нам встретиться с колонистами, — сказал Джинзлер. — После этого, я полагаю, мы сможем обсудить возможность их возвращения в Новую Республику.
Аристократ нахмурился.
— Возможность?
— Именно так, — сказал Прессор. — Я вовсе не уверен, что наши люди захотят вернуться в Новую Республику. Или вообще куда-либо отсюда уезжать. — Он начал что-то настраивать на пульте управления.
— Вы не сказали ему, где они находятся? — спросил Формби, повернувшись к Джинзлеру.
Прессор остановился, и его палец замер над кнопкой.
— Что вы имеете в виду? — спросил он.
— Боюсь, мы не успели затронуть эту тему, — признался Джинзлер.
Прессор уставился на Формби, чувствуя, как желудок стягивается в узел.
— Почему бы не просветить меня сейчас? — осведомился он.
Губы Формби дернулись.
— Вы находитесь в пространстве секретного укрепленного района Доминации чиссов, — пояснил он. — Полеты сюда без специального разрешения запрещены. Сейчас, когда мы знаем о вас, боюсь, мы не можем позволить вам остаться.
Узел в желудке Прессора стянулся еще сильнее.
— Ясно, — сказал он, сохраняя нейтральный тон. — А если мы… откажемся уйти?
— Очень надеюсь, что не откажетесь, — таким же нейтральным тоном ответил Формби. — Разумеется, мы предоставим вам любую помощь, которая может потребоваться, чтобы перевезти жителей колонии в любое удобное для вас место. Впрочем, едва ли это достаточная компенсация за то, что вам пришлось пережить.
— Ясно, — повторил Прессор. — Что ж, вы можете изложить ваше дело директору Улиару и Управляющему Совету. Именно они примут окончательное решение.
Джинзлер поднял голову.
— Кто такой директор Улиар?
— Он глава нашей колонии, — пояснил Прессор, нажимая кнопку на пульте. Дверь за ними закрылась, и двойная кабина лифта двинулась вниз.
— Понятно, — проговорил Формби. — Простите… я думал, что вы — глава колонии.
— Я Защитник, — сказал Прессор. — Я и мои миротворцы — мы поддерживаем порядок внутри колонии. Все политические вопросы решают директор Улиар и Управляющий Совет.
— Похоже на корпорацию, — заметил Джинзлер.
— А почему бы и нет? — ответил Прессор. — Корпоративное устройство куда эффективнее того политического бардака, из которого мы улетели.
— Да, конечно, — поспешно согласился Джинзлер.
— И сколько вас здесь? — поинтересовался Формби.
Прессор отвернулся.
— Думаю, вам лучше задать все вопросы директору Улиару.
В турболифте наступила тишина, нарушаемая только отдаленным скрипом и лязгом старого оборудования и мелодичным перешептыванием джерунов, разговаривающих в углу лифта. "Вероятно, все еще пытаются успокоить друг друга", подумал Прессор, со смесью любопытства и отвращения разглядывая висевших у них на плечах мертвых животных.
Со скрипом и тяжелым глухим стуком двойная кабина турболифта остановилась, выведя Прессора из раздумья.
— Сюда, — сказал он, открыв дверь кнопкой на пульте. — Мы идем к директору Улиару.
Он вышел из лифта и… …неожиданно остановился. В вестибюле турболифтов, как и ожидалось, находились трое миротворцев из его контингента: их лица выражали настороженность, враждебность или просто волнение.
А позади них в молчании стояли директор Улиар и два члена Управляющего Совета. Рядом с Улиаром находилась инструктор Розмари Табори, чьи темно-рыжие волосы блестели в тусклом освещении коридора. Она была сестрой Прессора и матерью Эвлин.
Их присутствия Прессор никак не ожидал.
— Директор Улиар, — приветствовал он, подойдя к собравшимся и стараясь говорить как можно спокойнее. — Советник Таркоса… Советник Кили… — Он кивнул каждому из стариков. — Как вы здесь оказались?
— Не прикидывайтесь дурачком, Защитник, — отрезал Улиар. Он перевел взгляд на вышедших из турболифта, и морщины вокруг его глаз стали еще глубже. — Это вам не идет. Так значит, это и есть наши… гости?
— Некоторые из них, — сказал Прессор, бросив быстрый взгляд на сестру. Лицо Розмари было бледным и напряженным. — Знаете, едва ли это подходящее место для исторической встречи и ведения дипломатических переговоров. — Он многозначительно посмотрел на двух советников. — И аудитория тоже не очень подходящая.
— Совет будет созван в установленном порядке, — ответил Улиар. — Но я подумал, что те из нас, кому пришлось пережить Крушение, имеют право первыми взглянуть в лицо нашим губителям.
— Это важное событие, и в связи с ним предстоит принять важное решение, — настаивал Прессор, сохраняя спокойный тон. — Возможно, самое важное с тех пор, как мы попали сюда. Устав требует, чтобы присутствовал Управляющий Совет — со всеми его членами из Уцелевших и Колонистов.
— Они будут присутствовать, — пообещал Улиар, странно улыбнувшись. — А пока, я полагаю, инструктор Табори может выступать в качестве наблюдателя от Колонистов.
— Но…
— Кто из них джедай? — вмешался Кили, обводя настороженным взглядом группу пришельцев, стоявших у турболифта. — Защитник? Кто из них джедай?
— Из этих — никто, — ответил Прессор. — Джедаи заперты в одном из турболифтов.
— Говорите, здесь нет джедаев? — переспросил Улиар. — И даже не… Ну надо же, иструктор Табори, глядите, вон ваша дочь. Подумать только.
Прессор проследил за его взглядом и почувствовал, как сводит желудок. Эвлин только что вышла из турболифта за спинами джерунов: спокойное выражение лица девочки резко контрастировало с напряжением, застывшим в глазах ее матери.
— Она помогала мне, — сказал Прессор, обернувшись к Улиару.
— Вот как? — спросил Улиар, будто это было для него неожиданностью. — Вы взяли племянницу на четвертый дредноут и подвергли ее риску радиоактивного облучения? Не говоря уже о потенциальной опасности, которую представляют пришельцы. Странный поступок…
— Ей нравится проводить время с дядей Джорадом, — вмешалась Розмари. Несмотря на внешнюю обеспокоенность, ее голос был твердым. — Ей всегда нравилось…
— В самом деле, — сказал Улиар, когда Эвлин проскользнула мимо Джинзлера и Формби и подошла к матери. — Привет, Эвлин. Как дела?
— У меня все отлично, директор Улиар, — ответила Эвлин со странной для ее возраста серьезностью. Впрочем, она тут же радостно обняла мать, как и подобает десятилетнему ребенку. — Не беспокойтесь обо мне. Дядя Джорад все сделал правильно. Мне ничего не угрожало.
— Не сомневаюсь в этом, — сказал Улиар, снова взглянув на Прессора. — Тебе ничего не угрожало и два года назад, верно? Когда Джавриель тронулась умом и пыталась захватить в заложники ясли? Тогда ты тоже помогала своему дяде, если я правильно помню.
— Правильно, — подтвердил Прессор, чувствуя, как под воротником начинает скапливаться пот. "Значит, Улиар тоже обратил внимание на способности Эвлин… Следовало догадаться, что старик их заметит. И заговорит об этом именно сейчас…" Он почувствовал комок в горле. "Улиар специально подгадал момент… Момент, когда на борту оказались чужаки, в том числе и джедаи… впервые за пятьдесят лет. Не зная, что происходит на борту "Сверхдальнего", они могут подтвердить подозрения Улиара насчет Эвлин…" — В самом деле, — сказал директор. — Племянница привязалась к вам, Защитник, но у вас какой-то странный способ отвечать на ее чувства.
— Сегодня мне нужна была ее помощь, — ответил Прессор. — Такая же, как и два года назад: служить приманкой. Эту работу не мог взять на себя никто из миротворцев.
— Но почему именно ваша племянница? — настаивал Улиар. — Почему не взять кого-нибудь другого? — Старик криво усмехнулся — явный знак того, что он готов захлопнуть свою словесную ловушку. — Может быть, — вкрадчиво добавил он, — девочка обладает какими-то особыми талантами, которые делают ее наиболее пригодной для такой работы?
— У моей дочери много талантов, директор, — вмешалась Розмари, обняв Эвлин за плечи, словно пытаясь защитить. — Прежде всего, она не впадает в панику в чрезвычайных ситуациях. Она проворна и сообразительна, и она знает четвертый дредноут так же хорошо, как любой другой колонист. Тем более теперь, когда работы близки к завершению и туда уже почти никто не поднимается.
— Может, она еще и в ряды миротворцев вступила без моего ведома? — парировал Улиар, бросив свирепый взгляд на Розмари. Он расставил сети для Прессора и был отнюдь не рад тому, что первой туда шагнула Розмари. — Раз уж мы здесь начали ссылаться на Устав, Защитник, то там особо подчеркивается, что именно вы и ваши миротворцы должны стоять между Колонией и любыми потенциальными угрозами.
— Джорад сказал, что ему нужна была приманка, — вновь подала голос Розмари, тоже начиная раздражаться. Она указала на трех явно смущенных миротворцев. — Вы думаете, чужаки пошли бы в замаскированный турболифт вслед за Трилли, Ольетом или Ронсоном?
Она ткнула пальцем прямо в грудь Улиара.
— Или он должен был попросить о помощи кого-то еще? Может быть, одну из ваших внучек?
— В приманке не должно было возникнуть необходимости, — возразил Улиар. — Защитник Прессор все время уверял нас, что дредноут №4 с его системой ловушек и наблюдательными дроидами подобен неприступной крепости.
— Значит, вы предпочли бы активировать заряды и доломать корабль окончательно? — спросила Розмари, не скрывая презрения. — И это после того, как мой отец и другие колонисты затратили столько времени и усилий, чтобы отремонтировать его? — Она выпрямилась во весь свой небольшой рост. — Или вы подразумевали что-то другое, когда говорили, что хотите однажды вывезти отсюда нас всех? — спросила она. — Вы так привыкли жить в вашем маленьком королевстве, что готовы удерживать нас здесь даже силой?
— Молчи, женщина! — прорычал Таркоса. Его глаза зловеще блеснули из-под густых бровей. — Ты не понимаешь, о чем говоришь!
— Да, помолчите, — угрюмо поддержал его Улиар. — Я позвал вас не для того, чтобы заниматься поиском оправданий для брата.
— Вы явно плохо ее знаете, — заметил Прессор. Такой поворот чем-то даже пришелся по душе миротворцу. — Между прочим, гости ждут.
Улиар сжал губы и бросил взгляд на пришельцев.
— Ну что ж, — неохотно сказал он. — Представьте нас.
— Конечно. — Прессор жестом пригласил Джинзлера и его спутников подойти ближе. Он знал, что Улиар даже не думал идти на уступки. Он лишь оставил эту конкретную попытку докопаться до истины.
И он попытается снова. Обязательно.
Джинзлер остановился рядом с Прессором и замер в ожидании.
— Позвольте представить вам дипломата Новой Республики, — проговорил Прессор. — Посол Дин Джинзлер.
