продолжение 18.03.12

Я кое как стянул рубаху и штаны, задул светильник, немного повихляв, добрался до кровати, и залез под одеяло.

— Шаманюга,— уже засыпая сказал я,— брысь к себе.

Как же, пошел он, одеждой шуршит гад, грохнулся, так тебе и надо, о, чего то забубнил, по не нашенски, пнул чего то, лезет, змееныш, под одеяло лезет, начнет обниматься, получит по лбу, завтра, сегодня сил нет. Маску снял что ли, волосы спину щекотят. Ручку положил, сейчас еще ногу задерет, точно, задрал, убью заразу, но завтра, завтра.

Утро началось с кошмара. Я то думал, что то мне так хорошо, тепленько, уютненько, благодать. Оказывается, я весь был укрыт гривой пепельных волос. И эта грива, сопела у меня на груди. Попал! Да еще как!

Я потормошил Инию.

— Слушай...

— Отстань,— сонным голосом,— дай поспать,— заелозила устраиваясь, еще и ногу закинула.

И что делать?

— Ты как сюда...?

— Ножками!

— А куда шаман делся?

Тишина.

— А мы с тобой...?

— Нет! Ты дашь мне поспать!

— Спи!— я выдохнул с облегчением.

— Рад?— спросила из под груды волос.

— Конечно,— ответил я осторожно.

— Рано радуешься, слуги уже заходили. Дверь то не заперта.

— Понятно,— протянул я,— значит графу уже доложили.

— А что ты переживаешь, граф знает, что я твоя жена.

— Что? Какая жена? Я тебя в первый раз вижу!

— Допустим не в первый, и спал ты со мной несколько раз.

Я напряг еле ворочащиеся мозги. Ничего не помню, хоть убей.

— Врешь! Такую хитрую девку как ты, я бы запомнил.

— Встань, выпей настоечки, а то глупеешь на глазах,— она слезла с меня.

Встав, я подошел к шкафу, и достав бутыль, накатил себе кубок эльфийской настойки. Хорошо пошла.

— Ты очень заботлив. Спасибо!— донеслось с кровати.

Пришлось повторить, для Инии. Пока нес кубок, разглядывал одежду, лежащую на полу. Вот мои вещи, а это шаманские, вот и маска валяется. Стоп! Какая маска. Шаман что, без порток ушел что ли. Ладно без порток, но маску он бы точно не бросил. Я посмотрел на растянувшую до ушей улыбку Инию.

— Дошло?— закинула руки за голову.

— Ты шаман,— подвел я итог размышлениям.

— Угу, ты кубок то донеси, до места,— пристроила под спину подушки, устроившись полулежа.

Я подал ей опохмелку и пристроился на краю кровати.

— И что дальше?

— Не знаю,— пожала плечами,— тебе же сказали, все зависит от тебя. Хочешь люби, хочешь убей.

— А сразу сказать нельзя было?

— Что именно?— посмотрела с любопытством.

— Что ты не парень.

— Не-а!

— А почему?

— А ты сам как думаешь? Взял бы ты с собой шамана если бы тебе сказали что он, девка?

— Точно бы не взял,— рубанул я.

— Вот видишь, а так я здесь, и все довольны.

— Уж как я доволен, слов нет. А почему именно тебя послали?

— Отец другим не доверяет, и это мое наказание,— вздохнула,— за то что чуть не порушила его планы.

— Какой отец?— обалдел я.

— Рырг,— ответила коротко.

— Рырг твой отец, а ты его дочь?

— Ну если он отец, то я точно его дочь!— прищурилась хитро.

— Ты издеваешься?

— Не-а!

— И он свою дочь, в наказание, отправил со мной?

— В наказание, или в награду, решать тебе,— улыбнулась еще хитрей.

— А почему это мне?— возмутился я.

— А кому же?— возмутилась уже она,— меня заставили клятву верности принести, заставили, я свое дело сделала, все остальное, меня не волнует.

— Зато меня волнует, даже очень! Одевайся, напяливай свою маску, и проваливай,— сказал ей жестко.

— Ты меня прогоняешь?— удивленно подняла брови.

— Да!

— Можно узнать почему?— встав с кровати, показала себя во всей красе. Я отвернулся.

— Ты обманом пролезла ко мне в постель, но это ладно, переживем, народ почешет языки и забудет, но ты, ты, лежа у меня в постели, в глаза мне говоришь что тебя заставили. Мне не нужна жена, задолбали вы со своими клятвами, сначала эльфы, теперь орки, которую заставили быть моей женой, вали из моей комнаты, у тебя своя есть. А с обозом, в ваши степи, поеду я, если не передумаю, и набью морду твоему отцу, за такую подставу.

— Оделась?— я повернулся,— уматывай. После завтрака, жду тебя внизу.

— Зачем?— робко.

А гонору в тебе поубавилось.

— Я обещал научить тебя ездить на лошади, обещал, вот и будешь учиться. Быстрей до степи доберешься,— объяснил сухо.

Когда дверь за ней закрылась, я присел на кровать. Чего ты хотел добиться, Рырг, отправляя со мной свою дочь? Устроить ей лучшую жизнь, а может породниться с графством, или управлять нами посредством своей дочери. Придется идти к отцу, он с ней разговаривал, может что и прояснит.

Быстро одевшись, пошел за разъяснениями.

— Прогнал?— с порога спросил граф.

— А ты откуда знаешь?— спросил я подозрительно,— нажаловалась?

— Нет,— рассмеялся,— я знаю тебя.

— Тогда объясни мне, не далекому, что происходит?— я уселся в кресло.

— Попробую,— откинулся на спинку кресла,— что ты знаешь про орков?

— Как что?— я удивился, потом задумался. А что собственно я про них знаю, да ничего.

— Вот, вот, орки есть, живет в степи, была война, их побили, изредка гадят, и все, так?— сказал отец усмехаясь.

— Ну, в общем то, да,— подтвердил я.

— А теперь послушай, что рассказала Илия. Это было давно, очень давно, об этом уже и не помнит никто. Орки не были орками. Не перебивай, просто слушай. У них была своя магия. Сильная магия. Они могли управлять стихиями. Сильный шаман мог создать ураган, который запросто положит половину нашего леса. У них был шаман, верховный, и как не банально это звучит, захотелось ему больше того что он имел, остальным, это не понравилось, состоялась битва. Три десятка шаманов, против одного. Шаман был могуч, положил всех, но и сам не выжил, и умирая, проклял весь род орков, причем именно мужскую часть, и до кучи, как то сумел лишить их магии. После этого, стали рождаться уродцы, которых сначала убивали, но их рождалось все больше и больше, причем девочек это не коснулось. Вот так, со временем, и перевились у них мужики. Рождались одни орки. Они бьются уже много лет, но проклятию нет конца. Для чего думаешь они крадут наших женщин и эльфиек. Пытаются с их помощью родить здоровых детей, мужского пола, пока что не получается. И твой друг Рырг, отправил свою дочь, дальше рассказывать?

— В случае, если у нее родится здоровый мальчик, полуорк— получеловек, он с его помщью, постарается обойти проклятье.

— Правильно. Теперь ты понимаешь, какие указания от Рырга, получила Илия. От сюда и все ее телодвижения. Для нее выживание рода, превыше всего.

— Почему я? Вон, мужиков сколько.

— Ты же маг, только не обученный. У тебя сохранила татуировка, которую ты подхватил?

— Вылезает, зараза, когда сильно напрягаюсь,— почесал я руку.

— В рассказе, Илия обмолвилась, у шамана, что проклял род, была похожая.

— Мне что теперь, ходить всех орков благословлять,— возмутился я.

— Оркам ты уже не поможешь, но вот женщину, носящую дитя, можно и попробовать благословить. Спроси у Илии. Она ершится, гонор показывает, будь терпимее, поставь себя на ее место. От дома оторвали, отправили неизвестно куда, да еще наказы дали такие, от которых порядочная девушка скорее повесится. Она славная девушка, обживется, присмотрится, и вести себя станет по другому. Не дави на нее, ей и так тяжело. Не интересна она тебе, веди себя с ней как с гостьей. Ты же с приезжающими девчонками ведешь себя легко, и с ней веди себя также.

— Я попробую,— вздохнул я.

— Ты не пробуй, ты сделай,— жестко сказал отец,— если она психанет и уедет, твои отношения с орками, это не улучшит.

Я молча кивнул, признавая его правоту.

— Ну ты и собираешься,— я поднялся со ступенек у входа в замок, где прохлаждался в ожидании Илии.

Она появилась без маски. Волосы собрала в тугую косу, которую обернула вокруг шеи. В песочного цвета костюме, для верховой езды. Красивая, глаз не оторвать.

— Что ты на меня так смотришь?— засмущалась.

— У нас не запрещается смотреть на красивых девушек,— пояснил сухо,— пошли. Лошадей уже приготовили. Сегодня покатаемся в саду, за город тебе еще рано.

В саду, за замком, нас ждали две оседланные лошади.

— Смотри, ногу ставишь сюда, берешься за луку седла, поднимаешься, и перекидываешь ногу. Берешь узду, и не сильно стукнешь ее каблуками по бокам, она пойдет. Пробуй.

Я встал сбоку. Так. Дернула поводья, ногами стукнула, лошадь пошла, я следом.

— Стой, стой, стой!!!— натянула узду.

Лошадь поднялась на дыбы. Наездница слетела. Хорошо я успел поймать.

— Я ее..., а она меня...,— вцепилась мне в шею.

— Испугалась? Ничего, привыкнешь. Ты слишком сильно потянула,— спустил ее на землю. Давай еще раз.

— Не— не— не— не— не!— замотала головой.

— Ни нет, а да!— подвел ее к лошади,— мне не нужна жена, которая не умеет на лошади ездить.

Со второго раза, у нее получилось. Мы шагом, катались по парку. Ближе к обеду она взмолилась.

— Лео! У меня все болит уже!

— Ладно,— сжалился я,— на первый раз, хватит. Продолжим завтра.

Она обреченно кивнула.

— Я тебе мазь дам, помажешь, где болит,— я ухмыльнулся.

Оставив лошадей слугам, вернулись в замок.

— Что ты все ерзаешь?

Мы сидели у меня в комнате, потягивая эльфийское.

— У меня все болит,— вертелась в кресле.

— Я же дал тебе мазь, иди в ванну, и намажь, чего мучаешься.

— Знаешь что,— встала,— ты меня на лошадь затащил, ты и мажь,— стянула штаны, и улеглась, пострадавшим местом кверху.

Я от такой наглости, аж вином подавился, а ей хоть бы хны.

— Илия, у тебя хоть какой то стыд есть?

— Конечно. Мажь давай, а то так лежать холодно,— пошевелила больным местом.

Взяв мазь, я пристроился рядом. А попка у нее, нежная, как у младенца. Эта язва взяла, еще и ноги раздвинула. Что ж ты делаешь то. Я же не железный.

— А у меня еще и там болит,— добавила невинно.

— Ты что творишь?— прохрипел я отскакивая,— у тебя совесть есть.

— Есть, и стыд, и совесть. А ты что, не разу не видел, или не трогал?— поболтала ножками.

— И видел, и трогал, но чтобы так...

— Ты что подумал,— прошипела,— что я вот так перед каждым...! Иди сюда, я тебя сама придушу. А я то думаю, что это он про стыд заговорил, про совесть. Ты мой муж, и это твоя обязанность, помогать своей жене, кого мне еще просить, друга твоего, хорошо, попрошу его, думаю он не откажет. Если бы у тебя болело, как у меня, я бы тебе сама намазала.

— Где?— голос совсем пропал.

— Везде!— отрезала,— а если надо будет,— еще и языком все вылижу, потому что ты мой муж. Так что мажь давай, и не выделывайся, стеснительный ты наш. Или ты меня боишься? Ну ка, ну ка, давай, признавайся!

— Ты сама напросилась,— я взял в руки мазь.

— Ой! Нежнее, еще нежнее, ты же не лошадь гладишь! Как приятно,— зажмурилась.

— Все!— я убрал руки.

— Еще!— прошептала.

— Намажь еще разик,— просящим голосом.

Так. Вдохнуть, выдохнуть, вдохнуть, выдохнуть.

— Последний раз,— предупредил я.

Застонав, она стала сама тянуться к моим рукам, выгибая спину, как кошка. Перебор. Убрав руки, я отодвинулся от нее. Она лежала часто дыша, глаза закрыты, лицо покраснело.

— Ты первый, кто прикоснулся ко мне,— проговорила глухо,— но мне понравилось,— открыла веселые гляделки.

— А мне нет,— сипло ответил я, и залпом выдул кубок.

— Странно, мне показалось что тебе нравится, меня ласкать,— промурлыкала.

— Нравится, но такие ласки обычно имеют продолжение,— буркнул я.

— А я разве сказала нет?— ответила серьезно,— это ты сам себе сказал нет, и не смотри на меня так.

— Что ты от меня хочешь?— спросил я, наливая ей и себе.

— Ты разговаривал с отцом?— спросила напряженно.

— Да,— я кивнул.

— Тогда ты знаешь, что мы хотим,— сказала жестко,— и кстати, меня никто не принуждал, я сама уговорила отца, отправить меня с тобой.

— Так это вы что, разыграли все?— изумился я,— и покушение, и клятву, а я всю голову себе сломал...

— Успокойся, о покушении отец не знал, клятва была настоящей, отец был в бешенстве, когда узнал что я хочу ехать с тобой, одна я у него, но потом признал, что так будет лучше. О чем он тебя просил, если не секрет?— склонила голову на бок.

— Чтобы я, берег тебя,— буркнул я.

— Поэтому, ты прикрывал меня своей грудью?— лукаво улыбнулась.

— Тьфу, на тебя! Пойду руки помою, кубок от этой мази выскальзывает,— пояснил я.

— Так что ты решил?— крикнула из комнаты.

— Насчет чего?— спросил я вернувшись.

— Насчет того зачем я приехала,— уселась на кресло, закинув ноги на подлокотник.

— А почему ты вообще решила ехать?— задал я давно мучивший меня вопрос.

— А мне интересно стало, кто ты такой. У эльфов ты за спасителя, любая эльфийка, только свистни твоя, корону отцу отдал, поверив на слово. Орков, перестал убивать, за просто так, хотя покрошил ты их, со своим другом, немало, за что я тебя чуть не прирезала. Так кто ты такой?

— Я, Лео, просто Лео,— сказал я устало.

— Так что ты все таки решил, просто Лео?— покачала ногой.

— Прости, но я не вол производитель, не гожусь я на эту роль,— я развел руками.

— Кто?— засмеялась,— какой вол? Уморил, для волов, у нас свои волы есть!

— Не ерничай, ты поняла, что я хотел сказать,— сказал ей строго.

— Поняла,— она вздохнула,— отец говорил что это будет не легко, но возможно. Как же нам быть?

— Не знаю,— я покачал головой,— я могу с тобой переспать...

— Так в чем же дело?— вскинулась.

— Ты родишь, и уедешь, а я всю жизнь буду мучиться, что где то там, у меня растет сын, или дочка, ни разу не видевшие своего отца.

— А если я не уеду?— спросила осторожно,— я буду здесь, пока ребенок не вырастет.

— Он вырастет среди людей, захочет ли он, после этого переехать к оркам, как думаешь?

— А если он туда будет ездить, как бы в гости, поживет, и обратно.

— В гости будет ездить, дабы род не угас?— я улыбнулся.

Илия напрягшись, кивнула.

— Я бы сам от таких гостей не отказался, а Арта, вы вообще выгонять замучились бы!

— Ах ты...,— замахнулась на меня,— а строил то из себя! Так ты согласен?

— В принципе, да. На что только не пойдешь, чтобы помочь соседу,— притворно вздохнул.

— Ой, ой, вздыхаешь так, как будто тебя камни таскать уговаривают, тоже мне, мужик называется. Кого другого я бы уже давно уговорила, да и уговаривать не пришлось бы.

— Так тебе все равно, с кем?— спросил я как бы равнодушно.

— Нет,— ответила тихо, опустив глаза.

— Ты все узнала, про меня?— спросил я весело.

— Вроде все,— ответила не уверенно.

— Хочешь я удивлю?— я хитро прищурился.

— Хочу!— посмотрела заинтересованно.

Я стал снимать рубаху.

— Мне тоже раздеваться,— замерла.

— Тебе как раз не обязательно,— я подошел к ней,— встань. Можно я тебя поцелую?

— Лео,— она посмотрела на меня с жалостью,— ты гладил меня, напомнить где, а теперь спрашиваешь разрешение на поцелуй, что ты за человек такой.