продолжение 18.03.12

Довольно длинный коридор. По бокам двери в комнаты. Через одну дверь от нашей, раздался какой то шум, внутри, я замер, вроде стихло, пойдем дальше. Сделав дела, отправился баиньки.

Только дошел до двери, за которой шумели.

— Помог...и снова какой то грохот. Вот печали то не было.

Выдернув меч с кинжалом, пнул дверь. Матрона на полу, из троицы сидевшей за соседним столиком. Влево! Кинжал просвистел, чуть ухо не оттяпал. Двое. Один окучивает старика, второй, одной рукой зажимая рот, второй пытается связать, брыкающуюся девицу. Стоит спиной, вот в нее родимую, я и отправил подарок в виде кинжала. Попал точно под лопатку. Мужик изогнулся, пытаясь достать рукой кинжал, и тут же сдох, туда и дорога. Бросив старика, вернее тот сам упал, когда его отпустили, выхватив второй кинжал, молодой еще мужик стал отступать в сторону окна.

— У тебя нет шансов,— сказал я ему, медленно двигаясь так чтобы девчонка смогла спрятаться у меня за спиной, что она и сделала, умничка.

— Шанс есть всегда,— прошипел в ответ.

— Кто тебя послал?— я медленно наступал.

— Зачем тебе знать?— он оскалился.

— Вообще то мне плевать, я просто проходил мимо, интересно. Даже если ты сбежишь, искать я тебя не собираюсь, и хозяина твоего тоже.

Мужик задумался, наконец выдал.

— Граф Альери, не боишься что он тебя найдет?

— Да пусть ищет, жалко что ли,— я махнул рукой.

— Что то ты не больно похож на простолюдина, и с к железкам привычный, из благородных?

— Угадал,— я ухмыльнулся.

— А не скаж...

— Перебьешься,— ухмыльнулся еще раз.

Он кивнул, каким то своим мыслям, и резко развернувшись, сиганул в окно, снеся запоры и выбив стекла. Подскочив к новому выходу из комнаты, осталось разглядывать только темноту за окном и осколки стекол.

— Сбежал, гад. Леди,— я повернулся к девчонке,— вы в порядке?

Та, как то нервно, закивала головой.

— Что здесь произошло, может я зря вмешался?

— Они хотели меня украсть,— на глазах слезы и губки дрожат.

Хорошая девчонка. Большие карие глаза, каштановые волосы, сейчас растрепанные, милое личико, фигура ничего. Одета просто, но сразу видно, не крестьянка. Держится по благородному, и осанка настоящей леди.

— И зачем же им это, они не похожи на женихов?

— Они не для себя,— потупилась.

— Дайте угадаю,— я улыбнулся,— для графа Альери.

Она кивнула.

— А граф вам не нравится,— скорее утвердил, чем спросил.

Снова кивок.

— И чем же он вам не угодил?

— А вы его видели,— вытаращила глазищи,— противный напыщенный старик, который постоянно пристает ко мне, хватает за руки, и вообще, он страшный, и жену свою в могилу свел. А еще говорят...

— И вы решили сбежать?— перебил я ее некультурно.

— Нет, мы с отцом, решили что, мне лучше пожить немного в Бирне, у нас там дом, не большой правда,— она засмущалась,— вот туда мы и едем. А как зовут, моего спасителя, меня Ирия, баронесса Ирия Ризвел.

— Не забивайте себе голову баронесса о том, как меня зовут, я женат, и не смогу составить вам партию,— соврал я, и получил разочарованный вздох,— лучше думайте как вам ехать дальше. Сейчас здесь будет толпа народа, слышите топот, бегут уже,— я выдернул кинжал из спины налетчика и обтер об него же,— вам лучше перебраться в другую комнату. У вас есть охрана?

— Один воин и конюх, они в карете,— пролепетала отвернувшись.

— Поставьте воина, пусть охраняет, а не в карете дрыхнет.

Она кивнула.

В дверь влетела толпа, со свечами и кинжалами. Возглавлял толпу хозяин и два дюжих молодца.

— Что случилось?— спросил запыхавшись, давно видать не бегал.

— На баронессу напали,— пояснил я,— один спекся, второй ушел, через окно. Разбирайтесь здесь, а я пошел спать.

Раздвинув толпу пошел к себе в комнату. Разбирайтесь. Чего там разбираться, напали на благородного. Если у пострадавшего претензий нет, зароют труп и все. Кого волнует какой то простолюдин, тем более преступник. Вот если б благородного убили, тогда да, целое расследование, из всех бы душу вытрясли, это же не дуэль. Потому и хозяин сам прилетел как ужаленный. Нет убийства, нет, остальное плевое дело, сам все уладит. Я ввалился в комнату. На кровати сидел Арт, слегка согнувшись, и с выпученными глазами пытался натянуть сапог. Бросив оружие на стол, скинув сапоги, я завалился на кровать. Арт так и не выпустил сапог.

— Что там было,— спросил хрипло.

— Два хулигана, один отбегался, а второй слишком хорошо бегает, да и в окна прыгает не плохо,— я закинул руки за голову.

— Ага,— бросил издеваться над сапогом.

— Девчонку за соседним столом помнишь,— я закрыл глаза.

— А как же, хорошенькая такая,— он расплылся в улыбке.

— Баронесса Ризвел, хотели скрасть, для старого графа Альери, едут они в Бирну что рядом с Эльфийским лесом, там у них свой дом. Все, давай спать, утро скоро.

— А ты не ...

— Сказал что женат,— отрезал я.

— Ой дурак,— схватился за голову,— она же за спасение сейчас на все согласна!

— Иди ты,— сказал сонно,— скажи что вместо меня.

— Вот как с тобой по бабам ходить, как был тюфяк, так и остался,— махнул рукой.

— Дай поспать, ходок по бабам. Я хоть вообще не пошел, а ты пошел и ...в лужу сел,— я отвернулся к стенке,— ты сейчас только и сможешь, свечку держать, на пузе.

— Язва, ты,— пробурчал не злобно, и задул свечи.

Утро встретило тишиной. Народ набегавшийся ночью, отсыпался. Я подошел к стойке, расплатиться. За стойкой маячил сам хозяин.

— Сколько с нас?— я полез в кошель.

— Один золотой и два серебряных,— и смотрит вопросительно.

Я отсчитал деньги. Все также смотрит.

— Что то не так, милейший?— спросил я в упор.

— Если и были какие то вопросы, они отпали сами собой, господин граф,— он поклонился.

— Вот и славно,— я кивнул и пошел на выход.

— Господин,— окликнул возница когда мы уже отъехали.

— Рассказывай,— поощрил я.

— Хозяин заведения про вас расспрашивал.

— И?

— Мы сказали как есть, вы не приказывали врать, он хороший человек, мы всегда здесь останавливаемся, ни какого худа от него не было. Там корзина стоит, тряпицей накрытая, он передал, наказал сказать что для графа Арагон, вот, все.

— Спасибо,— я приподнялся. Точно стоит, и накрыта. Интересно, ага, три бутылки, ого, а вино то дорогущее. Что там еще. Харчи, в основном копчености, каравай, зелень, с голоду не помрем.

— Арт, кушать будешь, нам тут хозяин подогнал, как лучшим гостям?

— Не нам, а тебе, не буду я, у меня пост.

— Ничего, твой пост растрясется, пока до Гронвила доедем.

Я выудил пробку, оторвал кусок копченой птицы, и прилег рядом с хмурым Артом. После Шоргена движение на дороге стало оживленней. Попадались встречные повозки, даже кареты. На полях пасся скот, разных размеров и пород, за которым приглядывала ребятня. Где всего пару голов, а где и целые небольшие стада. Всадники, время от времени, проскакивали мимо. Стал встречаться и пеший люд. К скрипу повозок добавились разговоры и гиканье всадников, поднимавших больше пыли, чем все повозки вместе взятые. Народу на дороге становилось все больше, столица все таки. Арт вроде оклемался. До обеда еще охал, переворачиваясь с одного бока на другой, а сейчас ничего, молчит. Повозка встала.

— Чего стоим?— крикнул я.

— Так очередь, господин,— ответил возница.

— Поглядим,— откинув тент я выпрыгнул на дорогу.

— Ни чего себе, очередь,— я глядел на длинную вереницу повозок, упирающихся в ворота в крепостной стене. Стена была раза в два выше, чем у нас в замке. По бокам две башни, для защиты ворот, тоже солидные. Все выложено из огромных камней, прочно и надежно.

— Это Гронвил?— спросил я.

— Да, господин,— ответил возница.

— Арт, вылезай, приехали. Ножками пойдем, я не собираюсь сидеть здесь до ночи,— обходя повозки и людей, я направился к воротам. Арт догнав пристроился рядом. Только подойдя ближе, оценили высоту стен. С такой грохнешься и хоронить не надо. Для людей была отдельная очередь на вход. Но мы же не люди, мы графья поэтому, обойдя всю толпу, ловя на себе недовольные взгляды, я подошел к страже.

— Куда прешь?— рыкнул усач с алебардой.

— Туда,— показал я на ворота.

— Очередь не для тебя, что ли?— сказал покачивая древком.

— Стану быдлом, будет для меня, но это вряд ли,— ответил холодно, доставая графский орден из под камзола. Молодец отец, заставил все таки надеть, как я не упирался. Мудрый у меня папаня.

Стражник увидев знак, сразу сбавил тон.

— С благородных, серебряный,— покосился на Арта,— с простых медяк.

Я бросил ему два серебряных.

— Вы это, господин, знак не прячьте, что значит это, не вышло чего,— посоветовал повеселев. Арт то шел за медяк. Очередь заметив знак, сразу сдулась.

За воротами, расходились три улицы, самая широкая вела прямо, две по уже, расходились по сторонам. К нам тут же подскочила стайка попрошаек.

— Господин, дайте медячок, на хлебушек,— начали канючить разными голосами.

Я достал серебряный, повертел в руках, оглядывая ребят, бросил самому большому.

— Это на всех,— у тех глаза загорелись, хлебушка много получится,— а ты,— показал на проныру с чумазой рожицей и хитрыми глазами,— иди сюда.

— Что прикажете, господин?— поклонился с достоинством. Прям лорд, а не попрошайка. Даже Арт не сдержал улыбку.

— Приличный постоялый двор знаешь?

— Я здесь знаю все!— сказал гордо.

— Пойдешь с нами, будешь показывать и рассказывать, где здесь что, получишь серебряный, согласен?

Ребятня завистливо вздохнула.

— Согласен,— кивнул важно, потом повернулся к своим и показал язык,— идемте.

— Вот эта улица Базарная, она прямо на базар ведет, раньше была Королевская, по ней король ездил, но это давно было. Туда,— он махнул рукой налево,— идет улица Пекарей, они там всякие вкусности пекут. Туда,— он махнул направо,— улица Кожевенников, туда не ходите, там воняет дюже. Селятся тут,— он задумался,— кто работает, тот и селится. Есть и дворы постоялые, но в них живут или люди лихие, или те у кого денюжков нету. А у кого есть, селятся за базаром, там лучше.

А лучше всего, у дворца, там все благородные живут, бароны, графы, виконты. У них свои дома, красивые, жуть, а король живет во дворце, и все благородные ходят к нему в гости, если позовет.

Вам лучше поселиться в Тихой заводи. Там одни благородные, да купцы богатые, даже графы не брезгают. Она не у самого дворца, но и не так далеко. И кормят там говорят вкусно.

Он еще много чего нарассказывал пока шли.

— Вон базар, там народу, и купить можно чего хочешь, но мы туда не пойдем, мы здесь обойдем,— повел нас в проулок,— там кошель срежут, не заметишь даже.

— А что ж ты на базаре не просишь,— полюбопытствовал я,— народу больше, больше подавать должны.

— Не пускают нас,— покосился на меня,— там свои просят. Зайдешь без спросу, враз ноги переломают,— шмыгнул носом,— сейчас по той улочке пройдем, потом свернем, и прямо, тут не далеко осталось.

Постоялый двор, до которого наконец добрались, похож был скорее на маленький дворец, с башенками, портиками, лепниной. Весь в вензелях, залитый огнями. На входе, лакей в ливрее, открывающий двери, и мы, помятые и обшарпанные, с дороги.

— Вот, привел,— сказал малец обрадовано,— а завтра вас не надо ни куда отвести, а то я завтра свободен, как бы,— сказал и засмущался.

— Приходи утром,— сказал я подумав,— но не слишком рано, может и пригодишься, держи,— бросил ему монету, которую тот ловко поймал.

Мы двинули ко входу в заведение. При виде нас, у слуги не дрогнул ни один мускул, на лице, тертый калач, всяких повидал, знает что, внешность обманчива, молча распахнул дверь, бросив незаметный взгляд, на графский знак. Не успели войти в сияющий холл, тут подскочил человек.

— Что желаете, господин?— склонился чуть не до земли.

— Комнату, с двумя кроватями, обязательно с туалетом и ванной.

— Обижаете, господин, у нас во всех комнатах есть и ванна, и туалет, на какой срок?

— Неделя.

— Господин, за вашей спиной с вами?

— Это мой телохранитель.

— Пять золотых за ночь. Стол отдельно,— поклонился.

— Сегодня, принесете еду в комнату, завтра сменим одежду, будем есть в зале.

— Задаток будете вносить?— поклон.

— Нет, оплачу сразу, и стол тоже. Будет мало, скажешь.

— Как вам угодно,— поклонился с улыбкой. Как же, клиент даже в комнату не зашел, уже за все заплатил. Мы прошли к прилавку. Достав заранее приготовленный кошель, я бросил его на прилавок, и сверху один золотой.

— Здесь сто золотых и один вам. У меня не большая просьба. Завтра, с утра, у заведения будет крутится попрошайка, не прогоняйте его.

— Как скажете, господин,— сглотнул слюну. Таких чаевых он сроду не видел.

— Нас проводит кто нибудь?

— Я сам вас провожу, господин!

Быстро убрав деньги, побежал к лестнице на второй этаж, мы пошли следом.

— Вот ваша комната, господин, я пришлю человека принять заказ, и забрать вещи в стирку.

Каков домик, такая и комната. Все сияло чистотой и роскошью. Большая комната, большая ванна. Две кровати, на каждой пятерых уложить можно. Резной стол, кресла в том же стиле. Ковер на полу, два вместительных шкафа. Страшно заходить.

— Я в ванну,— сказал Арту, разглядывающему комнату,— ты следом.

Взяв из шкафа простыню и полотенце пошел отмываться. Выйдя отмытый и завернутый в простыню, заметил друга, грустно стоящего у окна.

— Ты чего?— тронул его за плечо.

— Живут же люди,— сказал с горечью.

— Да брось,— я усмехнулся,— разве это жизнь. Сопьешься через полгода, от такой жизни. От роскоши тоже устают, приедается она. Роскошь есть, а жизни нет. Посмотришь на этих хлыщей, тошнить начнет. Иди мойся,— подтолкнул его,— а то девки любить не будут.

— Будут,— улыбнулся,— куда они денутся.

Пока Арт мылся, пришел слуга. Заказав ему легкий ужин и пару бутылок вина, тоже легкого, сплавил до кучи одежду в стирку, развалился в ожидании в кресле. За оставшиеся дни надо осмотреть город, на королевский дворец поглазеть, приглядеться к благородному обществу. Не забыть Арту сказать, чтоб подарок купил, для Лисы.

— Ну как?— спросил его, когда он вышел распаренный.

— Как будто шкуру с себя снял, грязную,— ответил довольный.

— Сейчас перекусим,— Арт скривился,— слегка, и спать. Завтра поход по городу.

Не успел сказать, в дверь постучали.

— Ужин прибыл,— я потер руки.

Покончив с не хитрым ужином, разомлевшие, отошли ко сну.

Утро началось с могучего храпа Арта. Выводил такие рулады, как будто ему трубу в одно место вставили. Я и так сплю чутко, а тут, целый кабан, ревущий под боком. По крутившись с боку на бок понял, поспать больше не удастся. Остается два варианта, либо продолжать лежать, слушая серенады Арта, или вставать. Подумав, выбрал второе. Закутавшись в простыню, выглянул в коридор, пробегавшего мимо слугу, напряг насчет нашей одежды, которую тот и доставил, рысью.

Все чисто и выглажено. Умывшись, невольно посмотрел на себя в зеркало. Упрямая складка у губ, и морщинка между бровей, появились после смерти Эль, холодные, когда злюсь, и теплые когда весело голубые глаза. Две пряди, на висках белые, не крашу специально, они напоминают ее. Руки и тело в шрамах, хорошо хоть щетина не растет,— провел рукой по лицу,— и усов не наблюдается. Спасибо эльфийской крови, а то бриться замучаешься. Одевшись, подошел к окну. Жизнь, бурлила ключом. Повозки, кареты, люди, все это двигалось по одним им известным делам. Вот и наш попрошайка крутится. Пора будить заспавшегося друга.