продолжение 18.03.12

— Как нет,— заорала,— а это что,— положила мою руку себе на грудь.

— Ну не знаю,— я задумался,— у меня и то больше.

— Да какую же тебе надо?— орет в голос.

— Во!— показал я.

Она выпучила глаза.

— Не бывает такой!

— Бывает,— кивнул я.

— А я говорю, не бывает. У коровы вымя меньше, чем ты показал!

— Нам коровьего не надо, я ж не бык. А ты чего так возбудилась. Тебе то какая разница, какое вымя мне нравится больше,— я потер лоб,— мне может наоборот, маленькие нравятся.

— Тогда чего ты...,— начала опешив.

— Скучно мне,— пояснил я,— Арт спит, с кем же мне еще говорить, если кроме тебя нет никого. А о чем говорить с девушкой? Только о ней радимой. Вот мы и говорим про тебя. Приятно ведь, признайся. А давай еще чего в тебе обсудим. Вот если парень, к тебе пристроится сзади, то как ты...

Прохладные пальчики легли на мое горло.

— Ладно, как хочешь,— легко согласился я,— не хочешь обсуждать свои предпочтения, не надо. Давай о чем нибудь другом.

— А как ты предпочитаешь девушек?— прошипела змеей.

— Интересно, да!— я был в восторге, от того как она злилась. Хоть какие то эмоции, кроме страха и боли, стали проступать,— я могу в карете,— начал загибать пальцы,— могу под каретой, на лошади могу, да, в ванне просто класс, на сеновале, но там колется все, в поле могу, на дереве тоже, на потолке, не знаю, еще не пробовал, надо будет, как нибудь, веревкой обвяжусь...,— сделал я задумчивое лицо.

— Болтун!— бац! Влепила мне щелбан по лбу.

— Ты чего дерешься?— потер я пострадавшее место,— завидно, да?

— Очень!— фыркнула,— вся прям ссохлась от зависти!

— На счет ссохлась, ты права,— я закинул руку под голову,— ноги у тебя правда тощие, мясца тебе нарастить не мешало бы.

— Наращу еще,— огрызнулась,— успею.

— Не ершись, я не об этом. Вот смотри, представь себе картину, сижу я в кресле, с удочкой, на берегу пруда, справа толстый Арт, пузо почесывает, слева бочонок с пивом, холодным,— я сладко зажмурился, птички поют, солнышко светит, клюет и тут же на костре жарится, а запах, босыми ногами в пруду по бултыхаешь, ручкой, детишкам машешь, которыми занимаются няньки и твоя не далекая жена, графиня откуда то там,— я повертел рукой,— да без разницы откуда. Сидишь, жизнью наслаждаешься. Красота! Представила? Это хорошо. Теперь представь совсем другое. Сижу я на дереве... Коротко рассказал ей историю встречи с Эль, потом про орков добавил, про невесту не забыл, как же без нее. И вот теперь, вместо того чтобы на пруду сидеть, я тащусь в карете, с одной зеленоглазой, длинноухой, хитрющей эльфийкой, с тощими ногами, на которых и не полежать то толком. А теперь вопрос, оно мне надо? И второй вопрос, почему я? Почему именно я, должен всем этим заниматься? У нас что, графьев мало, да пруд пруди! Ты подумай пока, а я покемарю, уже подъезжаем. И ноги вместе держи, вот так, а то ты постоянно раздвигаешь, у меня голова проваливается.

— Надумала чего,— спросил ее когда въехали в ворота,— и перестань меня гладить, тоже мне жалелка нашлась. Без тебя найдется кому пожалеть.

— И кто же тебя бедненького пожалеет?— спросила нежным голосом.

— Все, приехали,— я сел, освободив ее от ноши,— а пожалеть, Арта попрошу, возьмем ведро настойки, сядем, и будем жалеть друг друга, пока совсем не на жалеемся.

— Парня должна жалеть девушка,— сказала тихо.

— Это ты что ли меня жалеть собралась? А что ты покраснела, и глазки наши в пол смотрят, а что ты там в окошке увидала? Эй! Ты надеюсь не втюрилась в меня?

— Вот еще!— фыркнула не поворачивая головы.

— Смотри! Ты знаешь, чем это кончилось для Эль.

— Она сама виновата! Надо было сидеть дома, а не воевать, наравне с мужчинами,— гордо задрала голову.

— Во как,— ошарашила меня все таки,— надеюсь ты, Лилличка будешь дома сидеть, когда мы воевать будем.

— Конечно,— уверенно,— наверное,— задумалась,— может быть,— добавила совсем тихо.

— Видишь,— сказал скептически,— у тебя у самой, на языке одно, а на уме другое. Арт,— пнул я друга,— вставай, приехали.

— Лео!— по крыльцу, стуча каблучками, спускалась Лелька,— а чего вы так рано? Мы вас...,— и тут увидела выходящую из кареты эльфийку,— Ой!— глаза стали испуганные, в пол лица, которое стало бледнеть на глазах,— Лиллиэль,— произнесла растерянно.

— Привет, сестренка,— я поцеловал ее в щечку,— познакомься, глава дома Эрдель, собственной персоной у нас в гостях.

— Это твоя сестра?— спросила подходя.

— Да, это моя названная сестра, и не наследная графиня Леллиэль, прошу любить, обижать не рекомендую.

— Я знаю тебя,— сказала Иль уверенно,— ты работала у нас в доме, и пропала несколько лет назад. Так вот куда ты делась!

Лелька показала ей из за моей спины язык.

— Граф на досуге крадет безродных эльфиек?— спросила ехидно.

— И не только крадет, но еще и делает их графинями,— парировал я,— с сестрой ты познакомилась, пойдем покажу тебе комнату, где ты будешь жить, пока все не уладится.

— А как уладится, ты меня выгонишь?— спросила еще ехидней.

— Конечно, зачем мне змея под боком,— усмехнулся ей в ответ.

— Разве ты не сделаешь меня графиней, прости, герцогиней, как сестру?— захлопала ресничками.

— Герцогиней, нет, а вот графиней да, графин тебе подарю. Заходи, это твоя комната. Одежду тебе принесут. Обживайся.

Она осмотрелась.

— Ванна там?— показала пальчиком.

— Да, и туалет тоже, все, я пошел, Лель, подбери ей вещи, и без шуток,— предупредил ее. А то ишь ты, прищурилась, мстительно.

— Ладно,— буркнула та,— а можно я ей гороху в туфли насыплю,— зашептала.

— Не надо, язва еще та, орать будет.

— Не буду,— надулась,— я ей потом, чего такого, придумаю.

— Она что тебя дома гоняла?

— Да нет, я ее и видела из далека только,— сказала задумчиво.

— Чего ж ты на нее взъелась?

— А чего она, только вышла сразу нос задрала, безродная, безродная, я же не виновата....

— Какая же ты безродная, ты даже не графиня уже, а герцогиня, и дом твой новый больше ее знаешь во сколько раз, сказать?

— А почему я герцогиня?— спросила повеселев.

— Король нам новый титул пожаловал. У нас теперь не графство, а герцогство, а значит ты кто у нас?

— Герцогиня,— сжав кулачки, зажмурилась.

— Беги, герцогиня, успеешь еще нашутиться,— хлопнул ее по мягкому месту, и направился к отцу.

А он меня банально послал. Сегодня нас никто не ждал, и отец уже лег спать, сказал завтра все.

Завтра, так завтра. Я не в обиде. Пошел к себе. Надо отмыться, вещи поменять, а то духан от меня, пиво с вином и еще хрен знает с чем, аромата не добавляют. Когда уже вышел из ванны и оделся, появился отмытый Арт. Он решил в замке заночевать, домой завтра пойдет. Достав настойки орочьей, разлили по кубка и уселись в кресло. Ни глоточка, ни единого не успел сделать, нарисовалась эта язва. Быстро оклемалась, начала ныть прямо с порога.

— Господа не желают пригласить даму к столу?— изогнула бровь Лилька.

— Да не особенно,— сказал я глядя на кубок.

— Благодарю вас,— язвительным голосом, подходя к столу,— и куда же мне присесть?

Мы с Артом переглянулись. Вот зараза, и не выгонишь ее.

— Эй там,— встав, крикнул за дверь,— кресло принесите для дамы, и несите уже поесть чего.

Опа! А дама то оказывается я. Она расположилась в моем кресле, нахально положив ногу на ногу, и знай себе туфелькой качает.

— Слышь, Лиль, ты чего приперлась?— спросил я хмуро.

— Я сижу одна в комнате, ты ко мне в гости не идешь, я решила сама сходить к тебе в гости,— пояснила качая ногой,— кстати, твоя сестра, душка, смотри какое красивое платье.

Слуги внесли кресло, покосились на гостью, развалившуюся вальяжно. Хорошо я не один, а то вышел бы конфуз. Граф невест меняет, как гонец лошадей.

Только присел.

— А что, даме вина никто не предложит?— и смотрит на меня.

— Предложим, как не предложим,— я подмигнул Арту.

Эльфийская настойка. Кто бы сомневался что ты остановишь свой выбор на ней. Встав так чтобы она не видела, плеснул ей орочьей, и долил эльфийской. Убойная вещь. Скоро, скоро наш глава,— пропел я про себя,— будет годен на дрова. Подав ей кубок, отсалютовал, и сел в кресло.

— За счастливое окончание поездки,— предложил им тост.

Мы дружно выпили. Я с интересом смотрел как она из принципа пытается допить весь кубок. Арт глядя на нее аж рот приоткрыл.

— Фу-у!— выдохнула, выпучив глаза,— что это?

— То что ты просила,— пожал я плечами.

— Это не то,— замотала головой.

— То, то, просто это новая какая то, отцу привезли, откуда не знаю,— приврал я.

Слуги занесли еду. Жаренное мясо, хлеб, зелень и большая тарелка с салатом. Все поставили на стол, положили приборы и прикрыв дверь, удалились. Налив себе с Артом, наложил себе мяса.

— А мне еще, той, новой!— смотрит на меня.

— Серьезно,— спросил ее,— может хватит?

— Наливай,— кивнула важно.

Я налил ей новой настойки. Мы с другом даже есть перестали, смотря за процессом ее поглощения. Она пила медленно, очень медленно. Арт даже начал сглатывать, за нее. Допила все, и посмотрела на нас ошалелыми глазами. Мы переглянулись. Два кубка, хрупкая девушка, на голодный желудок, без закуски. Сильна, ничего не скажешь.

— Я хочу есть,— бешенными глазами оглядела стол,— салат хочу. Встав, легла на стол грудью, и взяв общую тарелку с салатом потянула к себе через весь стол. Постояла, посмотрела на нее здоровущими глазищами, плюхнулась на задницу, облизнулась, взяла вилку, не понятно зачем нож, в другую руку, и пошла наворачивать.

Мы с другом смотрели на все это, забыв про еду.

— Чего уставились,— прошамкала набитым ртом.

— Мы, э..., ничего,— промямлил я.

Арт восторженно покачал головой. Мы снова принялись за еду, изредка бросая на нее взгляды.

— Что собираешься делать?— спросил Арт.

— А почему это вы пьете, а мне не наливаете?— влезла она в разговор.

— Не знаю Арт, для начала поговорю с отцом, что он посоветует.

— Ты слышишь меня, герцог недоделанный, я тебе говорю, мне наливай, а ты...

— Твой отец наверняка скажет, сам решай,— Арт отложил в сторону кость.

— Я вообще с кем разговариваю, а?— поднявшись, вытерла руки об подол, и уставилась на нас, покачиваясь.

— Тогда буду решать сам,— я наполнил кубок, который она вырвала у меня из руки, расплескав половину, и залпом выпила.

— Вот так,— плюхнулась на место, и вытерла губы рукавом.

— Ей завтра будет плохо,— с жалостью посмотрел на нее Арт.

— Не то слово, и кажется плохо ей будет, прямо сейчас!

— Ладно, пойду я,— встал,— завтра не жди, Лиса не отпустит, а эту сейчас будет тошнить,— показал на эльфийку, и смылся.

Наш победитель всех выпивох привалился к спинке кресла, и пытался собрать в кучку разбегающиеся глаза. Голова моталась из стороны в сторону. Все, икать начала. Я сгреб ее и по тащил к унитазу.

— Ты куда меня..., зачем..., убери руки, ты, гад, мне плохо..., ой, мамочка....

Еле успел. Все что выпила и съела, коню под хвост.

— Ой, не могу... Зачем ты меня напоил? Ой..., мама....

— Сама напилась, теперь мучайся.

— Все, больше не могу,— села рядом с унитазом, распустив слюни.

— Пошли баиньки,— взяв ее на руки, понес по коридору в ее комнату,— сначала мордашку умоем, вот так. Похоже сама ты не разденешься.

Пришлось еще и раздеть ее, до панталон. Я немножко приврал, когда сказал ей что ноги у нее тощие. Вполне красивые стройные ножки, которые заканчиваются аппетитными округлостями. И грудь у нее есть, не буфера, но и не прыщи. Я не удержался и легонько ущипнул ее за сосок. Даже ухом не повела. Накатило желание, пришлось его задушить на корню. Я не быдло, чтобы воспользоваться беспомощностью девушки, как ей потом в глаза смотреть. Накрыв ее одеялом, пошел спать.

Утром пару раз заглядывал, спит как убитая. Я уже сбегал к отцу, доложился. Услышал от него, разбирайся сам, не маленький. Успел пивка глотнуть, а эта все спит. Дело к обеду, пора будить, отец захотел на нее посмотреть. Как же, глава дома Эрдель в гостях. На герцогские цацки, только бросил взгляд, хмыкнул, и все, а вот гостью покажи, что за зверь такой интересно.

О! Очнулась! Стонет лежит. Я зашел в комнату.

— Лео, я умираю,— простонала.

— Молодая еще, поживешь немного,— я налил кубок,— выпей, легче станет, потом в ванну.

— Фу, не могу. Мне и так плохо, а ты меня пить заставляешь.

— Не хочешь, не пей, помучаешься дня три, само пройдет,— пожал я плечами.

— Три дня! Да я умру к концу этого! Давай, что у тебя там,— протянула вялую руку.

— Выдохнула, носом не дыши, и залпом выпила,— дал наставления.

Она так и сделала, только скривилась после этого как засушенная корка.

— Дуй в ванну, отмокай,— я пошел к выходу.

— Я не дойду,— голосом умирающей эльфийки.

— Сейчас служанок позову,— даже шага не успел сделать.

— Сдурел!— простонала,— я приехала вчера вечером, а сегодня они меня увидят такой. Глава дома,— улыбнулась жалобно,— лицо опухшее, глаза наверняка красные, а изо рта, бр-р. Ты этого хочешь?

— Я то тебе чем...

— Чем, чем, панталоны с меня сними, и тащи в ванну, видишь мне шевелиться даже плохо!

— Ты в своем уме,— прошипел я прикрывая плотнее дверь,— это жену можно раздеть и на руках таскать, у тебя стыд есть, или отродясь не было. Мы три дня знакомы, а ты...

— Не три дня, а три года,— поправила,— тем более ты всю меня перещупал, когда массаж делал.

— Это было нужно чтоб тебя в чувство привести, тем более мы были далеко от дома.

— А кто меня вчера раздевал, слуги что ли, тогда кто меня за сосок щипал, ты спроси у них, мне просто интересно,— проговорила лениво.

— Ты же пьяная была, в дугу, откуда ты...

— Откуда, не помню, а то что вчера мной занимался ты, помню. А ты только щипал меня, или...

— Никакого или не было,— прошипел я.

— Надо будет,— сделала вид что задумалась,— у твоей сестры узнать, ты всех за это место щиплешь, или только меня?

Кранты, если она подкатит с этим вопросом к Лельке, весь замок будет знать раньше, чем она закончит говорить.

— Слышь, Лиль, а может тебя придушить?— спросил я осторожно,— скажем померла, при родах.

— Девушка, ни разу не спавшая с мужчиной, умерла от родов,— попыталась рассмеяться,— в ванну отнесешь, потом души сколько хочешь,— вяло махнула рукой,— давай Лео, плохо мне, не видишь, у тебя вообще, есть сердце, девушка мучается а он в условности уперся, и не с места.

— Хорошо, но если ты кому, хоть полслова...

— Я съем свой язык, давай уже.

— Ну смотри,— показал ей кулак.

Подойдя к кровати, со стороны ног, запустил руки под одеяло, и нащупав две симпатичные конечности, повел по ним руки в поисках панталон.

— Выше, еще выше. Лео, у меня панталоны не до колен, они коротенькие, и заканчиваются гораздо выше, а не там куда ты положил руки, ищи выше. О! Ты панталоны ищешь, или готовишь меня к чему то.

Плюнув на все, я встал коленями на кровать, и подсунув под нее руки, начал стягивать панталоны.