продолжение 18.03.12

— Ищи карету, и открой тайник, я за девчонкой, зажгите фонарь на верху, чтоб вас долго не искать.

Площадь перед замком была вся заставлена каретами. Возницы трепались в ожидании хозяев. Сойдя с крыльца, я скользнул вправо, вдоль замка. На крыльце никого, кроме двух гвардейцев у входа, стоявших больше для красоты. На улице темно, одежда на мне черная, попробуй заметь. А заметят, всегда можно отбрехаться, рассказав сказку, про великую нужду герцога, не позволившую ему добежать до нормальных удобств. Где же тебя искать? Окон, дыр в муравейнике меньше. Ага! Заметил! Встав под окном, оглянулся, никого. Окно отворилось, забралась на подоконник. Давай! Прыгай! Есть! Я поймав ее за талию, приземлил на землю.

— Пошли,— взяв ее за руку, потащил в сторону кустов, росших вдоль замка, и отгораживающих его от площади с каретами. Раздвинув ветки, осмотрел площадь, почти на самом краю площади заметил мерцающий фонарь, над каретой. Молодец Арт, и карету нашел, и к выходу подогнал.

— Видишь, огонек над каретой,— она кивнула,— дуй туда, там Арт, делай что он скажет.

— А ты?— схватила меня за руку.

— Я выйду с парадного входа, не может же герцог из кустов вылезать. Иди спокойно не беги. Ты нагулялась, и едешь домой, постарайся быть не заметной, побежишь, привлечешь внимание. А я вальяжно пойду с центрального входа, чтобы все видели, что я один, поняла? Дуй!

Вернувшись обратным путем, скользнул обратно на лестницу, и сделал вид что ищу карету, потом прошел на другую сторону, оглядел площадь оттуда.

— Да что б тебя!— выругался я.

Возницы оглянулись.

— Что ваша милость, карету не найдете?— донеслось с их стороны.

— Да здесь не то что карету, замок свой и тот не найдешь,— громко проворчал я.

Они заржали, а я пошел в обход ряда карет. Все, меня запомнили, все видели что я был один. Выскочат, спросят, и побегут обратно, шерстить весь замок. Дадут нам не много времени. Обойдя кучу карет, подошел к нашей. Открыв дверь, залезая в карету, крикнул вознице, трогай! Посмотрел на Арта вопросительно, получил ехидный кивок, и только сейчас расслабился. На воротах попросил притормозить, около стражи и скучающего дворецкого. Я специально распахнул дверцу так, чтобы было видно, мы в карете одни, и спрятаться за занавесками никто не мог, пусть гадают себе, кто эльфийку скрал.

— Милейший,— обратился я к дворецкому, тот навострил уши,— к его величеству не пробиться, не могли бы вы передать, герцог Арегон благодарит его за оказанную честь, и чудесно проведенный вечер.

— Конечно, ваша милость,— поклонился тот,— вы покидаете нас?

— К моему великому сожалению, вынужден это сделать, у нас нет времени разгуливать на балах, в наших местах работы полно, на пляски, нет времени, знаете ли,— махнул им рукой на прощание.

Карета покатила по городу.

— Ты как там?— постучал я по полу.

— Терпимо,— глухо донеслось снизу.

Карета была устроена так, что под полом имелось пространство, не большое, никакого люка, поднимался весь пол, образуя щель, человек залезал в щель, ложился, голова должна быть на боку, и пуза не должно быть, иначе пол не закроется, и все. Снаружи, карета обвешана вензелями, хрен заметишь, внутри, пол как пол.

— Терпеть придется несколько часов,— предупредил я.

— Угу,— невесело донеслось снизу.

Когда подъехали к постоялому двору, план был готов. Арт скоренько поднял гвардейцев, которые были навеселе. Так даже лучше, ребята рассчитывали ехать через день, вот и расслаблялись, по полной, а так, веселый герцог и сопровождающие на веселее. Быстро расплатились, оставив щедрые чаевые, забрали вещи, закинули в карету две здоровенные корзины, одну с едой, другую с выпивкой, подсадили по дороге, за пару золотых, двух девчонок легкой профессии, симпатичных, одну с черными волосами, другую беленькую, и покинули столицу. Девчонки оказались говорливые, совсем были не прочь прокатиться с нами до Дарвира, а заодно и переночевать, если мы накинем еще один золотой, на обратную дорогу. По мере того как мы все дальше уезжали в ночь, в дело пошли припасенные корзины. Погоня за нами будет точно, главное чтобы не было никаких сомнений, герцог едет с другом и развлекается, на остальное ему плевать. Поэтому брали крепкую настойку, чтобы все выглядело натурально. Через два часа езды, все были хороши. Платья на девчонках распущены и они во всю сверкают обнаженной верней частью тела, а мы с Артом, залитыми глазами, под их смех, смотрим на них и сожалеем что еще не доехали. Догнали нас перед самым Дарвиром.

— Господин,— постучали в окно кареты,— эльфы просят остановиться.

— Ик! Просят, значит остановимся, ик!

Карета остановилась, я открыл дверцу, и выпал на дорогу.

— Твою, ик, мать!,— я встал на четвереньки, и держась за клесо, поднялся,— упал, ик!

— Господин герцог, у нас щекотливый вопрос,— я попытался свести на них разбегающиеся глаза.

— Вы кто, ик?

— Мы ищем пропавшую эльфийку,— вежливо сказал один из них.

— Ик! И что?— я пытался сообразить чего они хотят.

— У нас есть подозрение что она едет с вами,— все также лебезя.

— Едет, ик!— кивнул я головой, качаясь и держась за колесо.

— Мы хотели бы ее забрать.

— Забирайте, ик, обеих эльфушек, ик, забирайте, надоели, ик, мы себе еще найдем, ик. Арт,— заорал я,— отдай им эльфу..., эльфи..., тьфу, ик, фиек наших отдай им, мы себе других, ик, купим. Вылазь, ик, до ветру, ик, а то я шас в штаны напружу, ик,— оторвавшись от колеса, раскинув руки и вихляя я пошел в поле.

Арт, выползя из кареты, такими же пируэтами, двинул за мной, молча. Лицо его было хмурым, думу великую думает. Как мы не вихляли, но отошли, шагов на пять, и начали делать свое мокрое дело.

— Говорил я тебе,— ломая язык сказал Арт,— не надо брать эльфиек, простые бабы лучше. А ты уперся рогом, эльфийки, эльфийки...., шас и этих отберут, гады!

Эльфы, тем временем, разинув рот, смотрели на двух полуголых, так называемых эльфиек, которые призывно махали им рукой из кареты. Когда столбняк у них прошел, двое, бочком пролезли внутрь, где весь пол был залит вином и завален объедками, и приподняв девиц, заглянули под сиденья диванов. Еще один, запрыгну на зад кареты, открыв притороченный там здоровенный короб, шуровал внутри. Вся троица, ничего не найдя, стояла в сторонке совещаясь.

Мы в обнимку, двинулись к карете.

— Господин герцог, мы приносим вам свои извинения...

— Чего?— уставил я на него мутный взгляд.

Тот махнув рукой, пошел к своим.

— А чего й то они эльфиек не взяли?— спросил меня Арт.

— У них, своих много,— пояснил я,— этих нам оставили, потом приедут и заберут.

Мы смотрели на хохочущих девчонок. После наших слов, эльфы вскочили на своих заморенных коней и отчалили.

— Как думаешь, купились?— спросил я более трезвым голосом.

— Ты же видел их рожи,— хохотнул друг,— это самый скорбный день в их жизни.

— Трогай,— мы запрыгнули в карету, и уже через полчаса стояли во дворе постоялого двора в Дарвире.

— Ребята,— указал я на девиц,— забирайте, они ваши.

Наша охрана радостно взревела. Подхватили девчонок и смылись.

Я открыл захоронку.

— Как ты?— спросил я, с жалостью глядя на лежащую пластом эльфийку.

— Плохо,— простонала,— я не могу пошевелиться, все затекло.

— Арт, достань плащ, не надо чтобы ее видели.

Он кинул мне большой, с капюшоном плащ, вынув из короба.

— Давай,— стал вытягивать ее на свет,— потихонечку. Заворачивай ее. Так.

Я взял завернутую в плащ эльфийку на руки.

— Сними комнату, с тремя кроватями, или две с двумя, ты меня понял.

Побежал, чуть не в припрыжку, через некоторое время, махнул рукой. Я со стонущей ношей пошел ко входу.

— С тремя кроватями нет,— сказал на ходу,— я взял одну с двумя, одну с одной, по соседству. Они в конце коридора.

Зайдя в комнату, уложил свою ношу на кровать.

— Выметайся,— сказал я другу. Он все поймет,— и поесть закажи. Еще пива пусть приготовят, к отъезду, и чего нибудь там, сам разберешься,— я закрыл за ним дверь на засов.

Лилька так и лежала, не шевелясь, с повернутой на бок головой.

Вынув ее из плаща, положил на живот, и стал освобождать ее от платья и сапожек, в итоге оставив в одних панталонах.

— Что ты хочешь сделать?— простонала.

— Как что, получить плату за проезд,— сказал ей зловещим голосом.

— Тебе нравятся полутрупы?— выстрадала.

— Уже шутить начинаешь, дело идет на поправку,— начал массировать ей спину и шею.

— Ой, хорошо! Еще!

Я перешел на руки, потом на ноги, даже попку ей намял, потом повторил еще раз, пока кожа на спине не покраснела.

— Еще!— простонала голосом полным наслаждения.

— Хватит с тебя, вон уже как головой вертишь, вставай,— хлопнул ее по попке,— одевайся, сейчас еду принесут.

— Ты меня раздевал,— сказала болтая ногами,— ты меня и ...

— Лилька, сейчас я тебя не одену, а..., ты меня поняла, так что вставай быстро.

— А давай,— сказала беспечным голосом, продолжая ногами дрыгать,— только при этом массаж будешь делать, я согласная!— вставать даже не собирается, и прикрываться тоже. Выставила кружевную задницу, и знай ей повиливает.

— А может,— сказал я задумчиво,— я и не буду тебя. Скажу ка лучше я ребятам,— сделал паузу. Она прекратила болтанку, прислушиваясь,— пусть тебя до Гронвила подбросят, на хрен мне такие вассалы не послушные.

— Нет!— подлетела, как будто ее из под кровати пихнули. Мигом платье напялила и повернулась спиной.

— Ведь можешь быть послушной девочкой,— сказал ей, затягивая завязки,— когда захочешь.

— Уже и покапризничать нельзя,— надула губки.

— Приедем в замок, капризничай сколько влезет, но сейчас, когда эльфы могут вернуться в любой момент, лучше не надо. Как думаешь, что они сделают, если не поверили в нашу с Артом игру?

— Вернутся,— сказала шепотом, повернувшись ко мне.

— А почему я тебя заставил одеться, вместо того чтобы уложить в постельку спать?

— Мне пришлось бы убегать голышом, времени на то чтобы одеться, у нас бы не было.

— Умничка, поэтому мы все будем спать одетыми, чтобы у некоторых сопливых эльфиек, считающих себя уже большой девочкой, в голове не возникало мыслей, направленных не туда куда надо. И не надо на меня так прищуриваться.

— Хорошо,— прошипела,— у сопливой эльфийки, таких мыслей не будет. А вот большой дядя, пускай об этом думает всю ночь!

— Согласен! Помечтаю за нас двоих!— усмехнулся я.

— Я сама за себя помечтаю,— огрызнулась.

— Помечтать, разрешаю. Только не увлекайся.

Наш диалог прервал стук в дверь. Принесли еду, и Арт приплыл вместе с ней.

— Ночью не расслабляйся,— сказал ему когда мы ели,— в карете отоспимся. Предупреди всех, выйдем рано. Про пиво не забыл?

— Нет. И в карете сказал чтоб прибрались,— ответил не отрываясь от еды.

Вот чего у эльфов не отнимешь, так это аппетит. Знай себе лопает, и на нас поглядывает.

— Все,— Арт встал из за стола,— я пошел спать. Стучи в стену, если что.

— Пожалуй я тоже,— задвинув засов, я прилег, положив под руку меч,— светильник загаси, когда будешь ложиться,— сказал эльфийке, оставшейся за столом.

— Лео,— заползла на кровать,— Лео, я в туалет хочу,— шепотом.

— Твою же,— выругался я,— прости, я должен был догадаться,— встав, бросил ей плащ,— пошли, здесь два шага.

Туалет был совсем рядом, я стоял карауля дверь. Никого, все уже давно спят. Только из комнаты ребят доносятся тихие стоны.

— Что это?— встала рядом.

— Тебе показать, или так догадаешься?— шепнув ей на ухо, пошел в комнату.

Она подвигала ушами, прислушиваясь, сделала какой то вывод, и пошла следом.

— Лео, ты спишь?— шепчет с соседней кровати.

— Нет.

— Я тоже.

— Ты то чего не спишь?— зашептал в ответ.

— Страшно,— жутким шепотом.

— Спи давай, трусиха, мы с Артом тебя охраняем.

— Лео, если бы ты не встретил меня, вы бы остались в Гронвиле?

— Конечно.

— А зачем?

— Как тебе объяснить. Мы же еще не старички. И нам тоже иногда хочется..., как бы тебе сказать...

Она прыснула.

— Вы приехали в Гронвил скорее развлечься, а титул это так, довесок.

— Угадала, только наоборот, я приехал подтвердить право на титул, а девчонки уже потом, если получится.

— Из за меня у вас ничего не вышло.

— Может быть в другой раз,— я вздохнул.

— А когда будет другой раз?

— Что ты пристала, не знаю я.

— А как же твоя невеста, из деймов,— затаила дыхание.

— Никак, сдулась,— ответил я зло,— не напоминай мне.

— Я знаю,— сказала тихо.

— Что ты знаешь?— я приподнялся.

— Она приезжала к эльфам. Сказала что занимает пост верховного шамана, и что если граф Арагон приедет жить в степь, она будет его женой, но ты же не поедешь, правда?— спросила с надеждой.

— Я что, больной что ли?— ответил я с обидой,— я лес люблю, а не степь. Чего смеешься?

— Это я так, от радости,— ответила счастливым голосом.

— Тебе то какая разница,— удивился я,— мы с тобой знакомы полдня, а ты за меня радуешься.

— Лео,— начала осторожно,— а ты с невестой...,— замялась,— уже спал?— выпалила.

— Не скажу,— буркнул я.

— Ага,— замолчала,— я так думаю вы с ней...

— Лилька, ты чего пристала, я не собираюсь рассказывать тебе про свою жизнь, и в твою лезть не собираюсь. Спи давай, а то рот завяжу.

Засопела обиженно, но затихла, а под утро, засопела заснув, умаялась бедная.

— Лилька, просыпайся,— потряс ее,— выезжаем.

— Уже,— зевнула, аж зубы щелкнули. Присела не открывая глаз. Так полусонную и усадил в карету.

Свистнул кнут. Чпокнула пробка, на бочонке с пивом, и мы отправились. Осилив пол бочонка, поправили здоровье, и заснули. Я спал привалившись к окну, а Илька так и не проснувшись, спала положив голову мне на колени, лежа на диване поджав ноги. Я накрыл ее плащем.

Проснулся когда уже до замка было не далеко. Арт храпел, вытянув ноги на диване. От сидячей позы все тело затекло. Лилька ворочалась на моих коленях, делая вид что продолжает спать. Я потянулся, покачался из стороны в сторону.

— Лилька, вставай, приедем скоро.

— Я еще сплю,— повернувшись, у перлась носом мне в живот.

— Иль, у меня спина сидеть отсохла, дай полежать маленько,— попросил я.

Она тут же вскочила, и села к стенке, расправив юбки.

— Ложись,— похлопала по бедрам.

Я с кряхтением забрался на диван с ногами и осторожно положил голову ей на ноги.

— Чего у тебя ноги такие тощие,— скривился я,— как полено под голову положил.

— У меня тощие?!— возмутилась.

— Не у меня же. У девушки, ноги должны быть мягкие и нежные, как у,— я задумался,— как у девушки. А об твои, можно орехи колоть.

Она надулась, обиженно.

-Хочешь мягкого и нежного, тогда на груди спи!— возопила.

Подняв голову, посмотрел на ее грудь.

— Не, я лучше тут полежу, там жестче будет.

Она задохнулась.

— Ты хочешь сказать, что у меня грудь как камень?

— Что ты, что ты,— я замахал руками,— какой камень, у тебя ее вообще нет.