продолжение 18.03.12

— И все таки, можно?— я обняв притянул ее к себе.

— Если этим ты хочешь меня удивить, давай, целуй,— протянула губы.

А целоваться ты совсем не умеешь. Сначала просто стояла столбом, только потом, неумело, стала отвечать на поцелуй. Татуировка, на руках, стала наливаться сиянием. Когда я почувствовал, что сияет дальше некуда, оторвался от Илии. Она постояла, потом открыла затуманенные глаза. Когда она наконец сообразила, что она видит, брякнулась на колени. Глаза и так большие, стали просто огромные.

— Лео, миленький, откуда...,— заворожено смотрела на мои руки, а я еще поднял их и покрутил.

Она поползла на меня, не отрывая взгляд и не моргая. Я стал пятится, пока не уперся в стену.

Добравшись до меня, она дотронулась до моих рук.

— Ай! Жжется!— потерла ладони. Похоже пришла в себя,— откуда у тебя это?

— Не скажу!— я спрятал руки за спину, татуировка гасла.

— Говори, откуда она у тебя,— начала меня трясти,— душу вытрясу.

— А это вообще такое?— полюбопытствовал я.

— Ты не знаешь?— перестала меня трясти,— эта татуировка принадлежала шаману, проклявшему наш род.

— Ты то откуда знаешь, шаман когда еще жил.

— Знаю,— отрезала,— в летописях про нее подробно расписано. В ней вся сила шамана, была. Так откуда?

— А не скажу,— я обошел ее, и налив настойки по крепче, развалился в кресле. Она пристроилась рядом, на коленях. Сейчас я буду издеваться.

— Лео, мне надо знать откуда...

— Не скажу!

— Ты не понимаешь, если разбудить ее силу...

— Все равно, не скажу!— я приложился к кубку.

— Гр-р,— прорычала она.

— Лео...

— Не скажу!

— Ты издеваешься, да?— смотрела жалобно.

— Угу!— встав я налил себе еще.

— Я сейчас зареву!— пустила слезу.

— Эй! Так не честно! Ты меня должна долго уговаривать, а так я сразу сдамся!

— Вон оно что! Ты хочешь, чтобы я тебя уговаривала?— коварно улыбнулась.

— Сначала ты меня будешь уговаривать, потом я тебя уговорю, я окинул ее хищным взглядом, раз пять точно, для начала, и только потом, может быть, сжалившись, я тебе что то расскажу!

— Хорошо же,— встав она задвинула запор, и стала раздеваться,— я то тебя уговорю, вот уговоришь ли ты меня, как обещал, пять раз, посмотрим. Чего расселся? Мне тебя на кресле уговаривать,— уперла ручку в бок. Я оглядел ее с ног до головы. Она стояла, укрытая гривой волос, которые распустила.

— Знаешь, Иля,— сказал я задумчиво,— ты очень красивая.

Она сразу засмущалась, сбросив маску спесивой гордячки.

— Ты можешь найти парня и по лучше чем я,— продолжил ее разглядывать.

— Куда еще лучше,— она затеребила волосы,— после того что ты мне показал, я с тебя живого не слезу. А я правда тебе нравлюсь?

— Угу!

— Ты мне тоже!— растянула улыбку до ушей.

— Правда что ли?— я удивился,— ты никогда этого не говорила.

— Ты думаешь я позволила до себя дотронуться парню, который мне не нравится, эх ты, а еще и граф. Ты еще долго сидеть собрался, я уже замерзла.

Она была неумелой, но страстной просто жуть, и быстро училась. Мы лежали потом, тяжело дыша. Она гладила меня по груди и шептала.

— Вот и все, а ты боялся, бедненький,— чмокнула меня в щеку,— как думаешь, у нас получилось?

— Ты меня спрашиваешь?— удивился я.

— А кого же? Не могу же я, сама себе...

— Не знаю, я сделал все что мог, дальше, от тебя зависит.

— Я не уверена, сегодня последний день, если я не ошиблась в подсчетах.

— У вас что, как у эльфов?

— Раньше было все как у людей, а сейчас, не поймешь. Но мы же попробуем еще, если не получится, правда?

— Правда, давай поспим не много.

— Давай, твоя лошадь, у меня все силы забрала.

Так и заснули, обнявшись.

Всю следующую неделю учил ее ездить на лошади. Она в начале ругалась, на меня, на себя, на лошадь, потом пообвыкла. В конце недели сказала что ей даже нравится, скакать. Пару раз выезжали за город, где можно разогнаться. Тут уже она визжала от восторга. В замке, приучил ее ходить в платье. Ни за что! Так она сказала мне когда я подвел ее к шкафу. Я не понимаю, говорит, кто их носит. Оно же длинное, в нем запутаться можно, а если надо бежать, и зачем так снизу широко. А если, говорю, у тебя ноги, кривые и волосатые, куда прятать будешь.

— У меня,— изумилась,— у меня ноги прямые, а волос у меня на теле, если ты не заметил, нет совсем. У нас в доме, в роду одни эльфийки, так повелось, у нас не бывает кривых ног!

— Успокойся, я не тебя имел ввиду, я образно.

Кое как уговорил ее примерить одно из платьев. Кошмар!

— Я дышать не могу, зачем ты меня так затянул! И грудь мою напоказ выставил. Я не пойду, в этом! Мне снизу дует!

— Ты же отказалась одевать панталоны,— пожал я плечами.

— А зачем они нужны?

— Чтоб не дуло,— я стал терять терпение.

— Ладно, давай. И какой стороной их одевать?— вертит туда сюда.

— Вот так,— показал.

— А если я в туалет захочу?— спросила шепотом,— я пока все это сниму...

— Задерешь подол, и все!— гаркнул я.

— Как?

— Вот так!— задрал ей подол.

— Ты чего орешь,— напала на меня,— я сейчас вообще никуда не пойду,— топнула ногой,— давай сапоги мои.

Я чуть не присел.

— Сдурела, какие сапоги, под платье. Туфли. Вот туфли стоят, выбирай.

— Вот эти фитюльки? Ты хочешь что бы я, ноги переломала? Да?

— Все же ходят, и не ломают, спроси у Лисы. Хорошо! Одевай сапоги, только седло не забудь, будешь ходить как лошадь, и ржать! Да, еще телегу прицепи, сзади, с сеном!

— В глаз хочешь?

— Ты будешь мерить, или нет? У меня от тебя уже пар из ушей идет.

— Буду!— уселась на стул,— зачем мне все это надо,— забубнила,— напялил на меня не пойми что, пол дня одевала, потом пол дня снимать. Туфли эти кособокие еще не лезут. У меня пятка не помещается!

— Возьми побольше.

— Эти болтаются!

— Другие возьми.

— Вроде ничего. Ну ка,— поднялась,— ой, держи меня.

Я обхватил ее за талию.

— Ноги в коленях не сгибай, ты что мешок на горбу тащишь!

— Я не могу, я сейчас грохнусь!

— Ноги по шире поставь! Куда ты так раздвинула, телега проедет. Вот! Еще сдвинь. Хорош. Теперь делай шажок, не торопись. Вот так. Спину выпрями, согнулась как старуха.

— Я тебе дам старуха, мне всего восемнадцать,— ходила держась за мою руку.

— И чего ты боялась, нормально ходишь!

— Ага, тебе легко говорить, а я под твоими панталонами вся мокрая.

— Слыш, Иль, давно хотел спросить, у тебя раньше две косички были, по бокам, а теперь одна, тебе лень вторую крутить?

Так положено. Дай я сяду. Фу-х! Хорошо! Объясняю. Девушка, носит две косички. Когда выходит замуж, одну. А когда родит ребеночка, косички больше не заплетает, понял?

— Ага! Чтобы все видели кто она, и что она.

— Правильно,— похлопала меня по плечу.

— Мне что ли заплести,— задумчиво начал я,— штуки четыре.

— Плети,— беззаботно махнула рукой,— все отчекрыжу. Как волосы кончатся, так и плести перестанешь. Вот умора будет, я со своей гривой, и ты, лысый. А что, звучит, представляем вам, граф Арагон, по кличке Лысый!— заржала.

— Чего ржешь, я закончу, за тебя, и его лысая жена, графиня Илия!

— Ну— ну! Размечтался. Я эти волосы, всю жизнь растила!

— Посмеялись и хватит. Отец семейный ужин устраивает, с танцами. Стой! Ты танцевать умеешь.

— Конечно, я же шаман. Так как я, никто не станцует.

— Да не с бубном танцевать, горе ты мое, а просто.

— Что значит просто?

— Вот я, буду танцевать с тобой.

— Танцуй, ты тоже, в какой то степени шаман,— пожала плечами.

— Кирдык,— подвел я итог,— и чего я раньше не спросил.

— Не боись, муженек, спляшем так, все обзавидуются!

— Не сомневаюсь,— сказал я упавшим голосом,— пошли что ли.

Она взяла меня под руку, и мы неторопливо пошли.

— Что то ты ростом ниже стал,— присмотрелась ко мне.

— Это ты, на каблуках,— мы стали с ней одного роста.

В зале горели огни, музыканты наигрывали, только мы показались, весь народ повернулся в нашу сторону.

— Чего они уставились?— шепнула Илия,— мне как то не по себе.

— Не обращай внимания, посмотрят и перестанут. Где они еще такую красавицу увидят.

Мы подошли к столу.

— Господа!— граф приподнялся,— представляю вам всем известного моего сына Леонарда, и его невесту Илию!

Ай да граф, простые посиделки говоришь, а сам смотрины устроил. Я покачал головой, глядя на него, граф улыбаясь, развел руками. Мол извини. Народ захлопал. Пришлось поклониться. Илия, глядя на меня, вместо того чтобы присесть, начала кланяться. Конфуз. Уселись за стол рядом со своими. Арт рядом со мной, Илия с Лисой.

— Какая такая невеста, скажи всем, я твоя жена!— зашипела мне на ухо.

— По нашим законам, невеста.

— Значит ты можешь еще и передумать?— сузила глаза.

— Конечно, радость моя, так что веди себя хорошо.

— Чудесно! Тогда я убью всех девок, которые на тебя посмотрят.

— Сдурела! Я тогда поубиваю всех орков, которые будут на тебя глазеть!

— Правда! Ладно пусть смотрят, и завидуют,— погладила меня по ноге, я аж дернулся от неожиданности. А она медленно поднимала руку выше.

— Илька!— прошипел я.

— Какой ты скучный. Мне панталоны жмут,— прошептала,— в одном месте, можно встать, поправить.

Я закатил глаза.

— Я так и знала. Ведь не хотела одевать. Что мне теперь, весь вечер елозить.

— Скажи Лисе, выйдете в туалет, там и поправишь.

Девчонки вышли, и через некоторое время, вернулись.

— Сняла,— шепнула.

Я закатил глаза.

— Я пошутила. Ты сам ничего не знаешь, дал их мне, не той стороной. А так они даже ничего, мне нравится. Подол задерешь, а ничего не видно,— хихикнула.

За столом, стоял гомон, пил, ел, и веселился, изредка бросая на нас изучающие взгляды. Мы тоже не отставали. Илия похоже совсем освоилась. Весело болтала с соседями, на забывая прикладываться к кубку. Я просвещал Арта о том, кто такая моя невеста. Что то он знал, но только в общих чертах. Музыканты продолжали наяривать.

— Хочешь, я станцую?— шепнула раскрасневшаяся невеста.

— Что?— не сразу сообразил я.

— Хочешь я станцую, пусть все увидят, какая у тебя жена!

Не успел я сообразить, она, скинув туфли, понеслась к музыкантам.

— Чего й то она?— спросил Арт.

— Э...,— начал я.

Музыканты заиграли тягучую мелодию. Илия скользнула в круг, и пошла кружиться. Зрелище завораживало. Она прошла кружась по кругу. Руки рисовали узоры, волосы волной, то взлетали, то опадали. Она изгибалась так, что казалось еще чуть— чуть, и сломается. Подол платья то оборачивался, вокруг нее, то раздувался куполом. Народ смотрел затаив дыхание. Граф даже привстал. Арт, на пару с Лисой, отвесили челюсти, Лелька смотрела вытаращив глаза. Она не танцевала, если убрать пол, казалось что она летит.

Танец закончился. Илия замерла. Даже музыканты перестали играть. Граф грохнулся обратно в кресло.

— Ну как?— спросила усаживаясь. Грудь вздымается, волосы растрепаны, но довольная, до жути.

— Нет слов,— сказал я потрясенно,— это танец шамана?

— Что ты,— махнула рукой,— просто пляска. А чего это все молчат?— спросила шепотом.

Весь народ уставился на нас.

— Э..., как бы тебе объяснить, у нас как бы такое не принято, не запрещено конечно, но, короче, ты вообще первая, кто так выступил, вот народ и переваривает, поняла?

— Ага,— приложилась к кубку,— я первая, значит я самая лучшая!

— Даже не сомневайся, к вечере даже собаки будут знать, как умеет танцевать моя невеста.

— Жена,— поправила меня.

— Хорошо,— согласился я,— моя жена, довольна?

— Угу!

— Ну и подругу ты себе нашел,— зашептал Арт, косясь на Илию,— Лиса тоже танцевать умеет, но чтобы так...

Народ, воодушевленный танцем, стал выбираться из за столов.

— Чего они делают?— спросила изумленная Илия, смотря на кружащиеся пары.

— Танцуют,— пояснил я.

— Так ты такие танцы имел ввиду?

— Ну да!

— Я тоже так хочу!

— Пойдем, раз хочешь, только туфли одень.

— Да ну их, без них лучше.

— А если я тебе ногу отдавлю?

— А ты не дави!

— Постараюсь!— язвительно сказал я.

Научилась она мгновенно, как будто всю жизнь занималась танцами. Несколько мгновений неуверенности в начале, никто не заметил. Она кружилась со мной, со счастливой улыбкой на лице. Вечер прошел чудно. Уже потом, лежа в постели, она сказала, что это был самый лучший день, в ее жизни. Так и уснула прижавшись ко мне, с улыбкой на губах.

А утром, прискакал гонец. Обоз орков двинулся в сторону замка. Десяток повозок и два десятка орков. Ведут себя тихо, даже с ребятами переругиваются, беззлобно. Ползут медленно, волы не лошади, у нас будут дня через три. Везут кожи, и целую повозку настойки. Надо будет себе пару бочонков прикупить, пока народ не распробовал. Илия сразу заметалась. Ей орков встречать, ей за орков отвечать, ей за ними следить, и так целый день.

— Чего ты мечешься, напялишь маску, хрюкнешь им чего нибудь, и все, делов то,— я развалился на кресле.

Остановилась, меня послушать, и понеслось. Ты ничего не знаешь, ты ничего не понимаешь, орки тысячу лет не покидали свою степь, а люди, как люди их встретят. А если орки испугаются, увидев такую кучу народа. И давай наяривать, в том же духе. Я аж заслушался.

— Да успокойся ты, не съедят твоих орков, отец образцы кож посмотрел, одобрил, толстая пойдет на седла, даже броню из нее сделать можно, а тонкая, просто блеск, мягкая, легкая, костюм из нее выйдет, закачаешься. Приедут, обменяют ее то что нужно, и домой. Ребята за ними присмотрят. И нечего прыгать, как будто тебя за задницу укусили, все будет хорошо.

— Я переживаю,— села на кровать, поправив подол и положив руки на колени. Ей понравилось носить платье, хоть по началу и отнекивалась. Перемерила все что было. Перебрала все белье. Дорвалась. Заперлась с Лисой, и давай ее теребить, что, куда, и для чего. А вечером, давай мне показывать, чему научилась. Лелька, как узнала, кто она такая, в начале шарахалась, а сейчас ничего, лучшие подруги. Выдает ей все секреты, шепотом. Она про меня ей все разболтала. Не просто так Илия, перестала вопросы задавать.

Обоз прибыл через три дня. Орки изумленно смотрели на толпу, вышедшую их встречать. Особой радости народ не испытывал, но и камнями не бросались. Только ребятишки, радостно гомоня, носились вокруг повозок. Под пристальными взглядами людей, повозки добрались до рынка. Тут их моя и встретила. Толкнув речь, упавшим на колени оркам, повелительно махнула рукой.

Повозки выставлены полукругом, тенты подняты, орки топчутся, не зная что делать. Народ не торопится подходить. И тут появился граф. После того как он сказал, что если нет желающих, он, забирает всю кожу, народ заволновался. Как всю? А нам! В обед, орки стояли обалдевшие, с пустыми повозками. Граф оставил управляющего, который быстро перевел товар орков на деньги. Платили без обмана, знали, граф если что, спросит. Мой милый шаман, испугавшийся вначале нерешительности людей, обалдел вместе с орками. Народ, войдя во вкус, торговался вовсю, хоть и не понимали друг друга, но как то договаривались. Я еле успел два бочонка зацепить, короче, смели все!