Ад во мне

— Ты совсем не боишься?

— В храме моей покровительницы мне нечего опасаться.

— Аватар бога Литера, — сообщил я ей приятную новость, вдыхая аромат легких духов. — А ты — моя старшая жрица.

— Да, я чувствую знакомую силу, — прошептала жрица. — Но почему в этом теле, Пресветлая?

— Пресветлый. Как видишь, отныне я мужчина.

— Ох...

Я сильнее прижал к себе жрицу. Ее кожа пахла весенним лугом, и от этого запаха во мне проснулось дикое желание.

— Ты светишься, Пресветлый.

— Зови меня Соль.

— Тогда мой бог может называть и меня по имени, — прошептала красавица, — Раксана.

— Раксана... — я не удержался и припал к пухлым упругим устам. Когда оторвался от слегка сладковатых губ, спросил. — Ты не удивлена, что у меня другое имя?

— Мы не вмешиваемся в дела богов, — склонила она головку. — Мы призваны служить. От тебя веет силой богини, и ты назвался ее аватаром, я не смею ставить под сомнение твои слова, Пресветлый.

— Это хорошо. Возможно, в следующий раз я явлюсь в другом теле.

И за это стребую с Литера что-нибудь стоящее, например, немножко божественной силы. Я опять прильнул к податливым губам.

— Соль, ты хочешь провести ритуал передачи силы?

Я покопался в полученных знаниях. Ритуал передачи силы, собранной служителями, можно было проводить двумя способами. Один из них предусматривал общую молитву и непосредственное обращение к богине с песнями и танцами. Красивый ритуал. Из воспоминаний Литера я знал, что он использовал обычно этот метод. Как я понял, бог почему-то не разочаровывал своих почитателей и не являлся им в образе мужчины, а принимать энергию от жрецов вторым способом ему претила его нынешняя ориентация. А мне как раз очень понравился второй способ. Так сказать, непосредственное общение. Его-то я и выбрал.

Налево оказался очень уютный овальный зал, обставленный мягкой мебелью с лазурной обивкой. Посреди зала возвышалась уменьшенная копия статуи богини Литеры, украшенная живыми цветами. Вообще, в зале было много цветов всех оттенков синего. Они стояли в высоких вазах на полу, в небольших вазочках на столиках, лежали гирляндами вдоль стен, росли в горшках на подоконниках. Стены были задрапированы тканью в голубые цветочки. Из-за этого казалось, что помещение тонет в прозрачной дымке. Вокруг никого не было.

— Все служители ушли в город, сегодня праздник Цветов, — пояснила мне Раксана.

В зал выходили двери отдельных кабинетов. В один из них и увлекла меня старшая жрица.

В кабинете все было предусмотрено для горячего и разнообразного секса — кровать, диванчик, удобный стол, шкура на полу. Даже имелась скамья с фиксаторами для рук и ног. Любой каприз. Но мне было не до разглядываний. Сразу от двери я притянул Раксану к себе, чтобы вновь почувствовать сладкий вкус ее теплых податливых губ. Я смял платье, задрав его до талии, и про себя порадовался что под платьем у жрицы ничего не было, вернее было! Упругие пышные ягодицы, которые я с наслаждением обхватил ладонями и сжал. У-ух! Демоны преисподней! Я и забыл, что у меня теперь все в двойном количестве и оба моих "жеребчика" просились в работу. Вот и испытаем преимущества нового тела. Бог я или не бог?!

Перебирая пальцами попавшееся ко мне в руки богатство, я целенаправленно продвигался в направление кровати и наконец, достиг ее.

О, это неповторимое ощущение, двойное удовольствие, от которого у меня рога зачесались и в глазах заплясали солнечные зайчики. Вскоре думать я уже не о чем не мог, а только планомерно двигал бедрами, вбиваясь в тело Раксаны, закинувшей мне ноги на плечи и жарко постанывающей.

И тут... Меня долбануло оргазмом. Вот не найду я другого слова, именно долбануло. Мир вокруг взорвался, загудел, пропало земное притяжение, и я на мгновение потерял сознание.

Зудеть — колотить!

Это было нечто!

Через несколько часов я с сожалением покинул жаркие объятия Раксаны. Не спеша оделся, периодически бросая восхищенные взгляды на обнаженное тело жрицы, раскинувшейся на мягких перинах. Шикарное тело, надо сказать. Я думал, что она спит, утомленная ритуалом передачи сил, но женщина приподняла голову над подушкой и томным голосом произнесла:

— Это было великолепно и так... необычно...

Как бы ни была умела в любовных утехах Раксана, но ей далеко до раскрепощенных женщин моего мира. "Камасутра" в этот мир еще не пришла. Хотя, смею надеяться, сегодня кое-что я в него принес и, наконец-то, смог оценить в полной мере новые возможности своей чертовской анатомии.

Я немного самодовольно усмехнулся, присел на край кровати и провел рукой по изумительному изгибу спины. Женщина выгнулась под моей ладонью и тихонько замурлыкала.

— Нет, нет, — рассмеялся я, — оставим немножко страсти на следующий раз.

— Как скажешь, мой бог. Ты придешь еще?

— Конечно, приду. И друзей приведу.

Я поцеловал жрицу и перенесся в офис. Теперь для этого мне просто стоило пожелать.

Создав хрустальный бокал с золотистым ароматным коньяком и несколько долек лимона на белом фарфором блюдце, я уселся за стол. Мне нравится быть богом! Энергия, полученная от жрицы, делала материальным любое желание. Недолго думая, я расширил помещение, разместил в углу большую кровать, спрятав ее за ширмой в китайском стиле, за полупрозрачной перегородкой появился современный душ и белый фарфоровый унитаз (всегда мечтал), а на небольшом столике рядом с холодильником, наполненным всякими вкусностями, возникла кофе-машина и пачка мексиканского кофе. Затем я поэкспериментировал с одеждой, остановив свой выбор на спортивном костюме. В нем и завалился на кровать. Работа ИО бога показалась мне совершенно необременительной, если так будет продолжаться дальше, то, пожалуй, стоит расспросить Мастера, как стать богом.

Я прикрыл глаза и начал изучать то, что мне засунул в голову спешащий Литер. Знаний оказалось не так уж и много. Ритуалы приема силы, вызова дождя, повышения плодородия, крепких семейных уз, увеличение мужской силы, и зачем-то заговор, чтобы вино не прокисало. Не густо. По-видимому, студентам здесь, как и в остальных мирах не очень доверяют. Ну и ладно, обойдемся! Если я могу теперь получить все, что желаю.... И тут же пожелал пломбир в шоколаде и пачку "Кента". Пломбир появился, а вот сигареты нет. И сколько я не пытался, у меня ничего не вышло. Облом.

Следующий вызов пришел сразу после обеда. Я только успел дожевать куриную грудку под сырно-чесночным соусом с запеченным картофелем, которого в этом мире еще не было, и запить это все бутылочкой пивка. На этот раз, наученный предыдущим опытом, я не стал сопротивляться, и меня безболезненно втянуло в небольшую, всего в человеческий рост, деревянную статую, которая располагалась в маленьком храме, сложенном из ошкуренных бревен. Рассеянный солнечный луч проник сквозь овальную дыру в потолке и теперь весело скакал по деревянному полу, давая сумеречный свет. Вокруг было чистенько, но бедненько. Я скосил глаза и заметил возвышающиеся рядом деревянные мужские и женские статуи, такие же небольшие, как и моя. Перед богиней Литерой стоял на коленях белобородый дед в цветастой рубахе, подпоясанной обычной веревкой, и в серых холщовых штанах, из-под которых выглядывали новые лапти. От деда ко мне текла тонюсенькая струйка энергии золотисто-зеленоватого цвета. Я с интересом рассматривал просителя, гадая, что ему понадобилось? Мужской силы, что ли?

— Деда, покровительница тебя не слышит, — угрюмо буркнул кто-то ломающимся подростковым голосом. — Никто из богов нас не слышит. Зачем им бедняки? Они, небося, только в богатые храмы приходят, где статуи из чистого золота. А что с нас взять? Даже свечей нет. Плюнь ты на нее! Пойдем домой.

— Цыц, малец! Пресветлая не заслужила таких слов! Она твоего батьку нам с бабкой подарила.

— Большое дело, — тихо шепнул сидящий на корточках в темном углу вихрастый худой мальчишка. Дед его не услышал, и он добавил громче, — так с тех пор она ни разу и не появилась. Видать, вы ее с бабой Маней плохо отблагодарили.

— Кабанчика в ее честь зарезали, — дед с кряхтением встал с колен. — Последняя надежда у меня на тебя, Пресветлая, была, — проговорил он, глядя подслеповатыми глазами в мое лицо, — да, видать, зря понадеялся.

— Боги давно нас оставили. Идем, деда.

Парнишка подставил плечо, на которое старик оперся, и повел деда к выходу. Я легко соскочил с пьедестала, меняя спортивный наряд на строгий серый костюм.

— Эй, дед! — окликнул старика.

Оба оглянулись одновременно, и, если на удивленном лице пожилого мужчины появилась улыбка облегчения, то парнишка от неожиданности споткнулся и чуть не уронил деда. Я едва успел придержать того за плечо. Мальчишка вылупился на меня ошалевшими от страха глазами и, тихонько заскулив, осел на землю. Мы с дедом с удивлением смотрели на подростка.

— Чего это он? — не понял я.

— Не обижайся, молод он, никогда еще демонов не видел.

— А ты, выходит, видел? — поинтересовался я, создавая кружку с холодной водой и с удовольствием выливая ее на лицо слабонервного пацана.

— Я долго живу, много видел, помирать не страшно. Тебя Пресветлая прислала, или ты по души наши явился?

— А какой вариант тебе больше нравится?

— Ну, дык, первый, конечно. Только как это? — дед пожевал губы. — Я и не припомню, чтоб Пресветлая сама являлась, али слугу своего присылала, обычно знак какой подает, что просьбу услышала. А тут....

— Дед, скажу тебе по огромному секрету, я и есть Пресветлая. Просто надоело в платье ходить, вот решил сменить амплуа.

Дед поморгал, переваривая услышанное, и глубокомысленно изрек:

— Когда Отец богов создал мужчину, все веселились и отдыхали, а когда сотворил женщину — мир потерял покой. В штанах-то оно сподручнее. А рога и хвост зачем?

— А по приколу! Ты чего меня дернул, старик? По делу, или просто побазарить охота?

Дед покачал головой.

— Мудрено ты говоришь, Пресветлый.

— Зови меня Соль. Проблемы какие спрашиваю?

Дед посмурнел, моментально став еще старше.

— Пойдем, покажу.

Но, прежде чем мы успели дойти до двери, мимо нас пронесся парнишка и выскочил за двери, мелькая грязными пятками.

Дед только головой покачал и зашаркал к выходу.

— Отец, ты бы палку взял, легче бы ходить было.

— Взял бы, если бы палки в селе остались, — глухо сообщил дед, тяжело ступая по деревянному полу, — да сам сейчас все увидишь.

Я, не думая, создал дубовый посох и вручил его деду. Однако, вместо слов благодарности заработал косой взгляд, но посох старик взял. Мы вышли на улицу. Солнце уже перевалило за середину небосклона и медленно уходило в сторону виднеющихся синих гор. Воздух был сухой и горячий, а вокруг...

— Зудеть-колотить! У вас что, Мамай прошел?

Мы стояли посреди большого села на зеленой лужайке, в центре которой находился деревянный храм Всех Богов, а вокруг простилалась черная пустыня. Ни одного дерева, ни одной травинки, только голая растрескавшаяся черная земля и серые, словно обгоревшие, деревенские дома. Не лаяли собаки, не шныряли под ногами наглые петухи и тупые куры, не грелись на солнце ленивые кошки, не летали птицы. Даже назойливых мух не было. Но самое непривычное, что бросалось в глаза, — это было отсутствие вездесущих детей.

Нервный внук деда, по-видимому, успел сообщить односельчанам о явлении меня красивого народу, потому что нас уже ждали худые угрюмые люди с настороженными взглядами. Человек сто. Немаленькая такая толпа.

— Пресветлая нас услышала и прислала своего...— дед запнулся, но быстро нашел выход из положения, — слугу, — громко сообщил он сельчанам. Народ безмолвствовал. Мне стало неуютно. — Вот, господин мне посох дал. Прям из воздуха достал! И он еще не исчез!

Раздался тихий шепот. Вдруг одна из женщин упала на колени и поползла в мою сторону.

— Спаси, спаси деток!

Следом за нею все бабы рухнули на землю, и через минуту я стоял в кругу воющих и рыдающих женщин, которые старательно рвали меня на сувениры. Нужно было срочно что-то делать, пока эти истерички не превратили мой костюм от Армани в национальную юбочку папуасов.

— А ну всссе наззззад, — раздалось шипение со стороны моей головы, — иначчче я ззза сссебя не отвечччаю...

Бабы отхлынули в стороны, а я быстро отскочил за спину вызвавшего меня деда. Может, и не очень храбро, зато безопасно. Не драться же мне с женщинами, особенно с женщинами не в себе.

— Спасибо, Белочка. А теперь, кто-нибудь мне объяснит, что здесь произошло и что вы от меня хотите?

Вперед вышел высокий плечистый, но изможденный мужик. Он стянул с головы шапку и низко поклонился.

— Тавр Сокол я, голова местный. А это Стеш Сокол, — он кивнул на деда, — батя мой, значится. Мы тут на Окраине спокон веку живем. Род наш идет от Курима Сокола. Да тут, почитай, пол села от него род ведет. Сюда на Окраину с начала времен уходили все, кому свобода дорога была. И беглые и рабы, и искатели лучшей жизни. Места тут хорошие, земли плодородные — дикие, озера с рыбой, леса...

— И как такие замечательные земли еще никто под себя не подмял из власть имущих?

— Окраина входит в состав империи, да только нас не трогают, нелюдей здесь много, вот на эти земли ни один барон и не претендует. На севере орочьи да ночных горы, на востоке лесные эльфы, чуть дальше, у предгорий, карлики свой город в земле вырыли, говорят, ближе к большой воде троллей видали, да не знаю, сам не встречал, врать не буду. Опять же, вампирьи гнезда, драконы, нежить всяческая не делают эти места привлекательными для господ.

— Заметил, как он выражается? — прошипел Белочка. — Не крестьянин, а профессор.

— Грамоте обучен, наемником был, путешествовал с обозами, вот кое-чего и знаю, — услышал Тавр тихий шепоток змея. — Людских поселений здесь не так уж и много, а наше село на самом краю стоит. На линии обороны, так сказать. Мы с нелюдью мирно живем, торгуем потиху, они к нам не лезут, мы их не трогаем. А ежели горе какое, то и подсобить друг дружке можем.

— Что это он сказал про линию обороны? — свесился Белочка. Я вопросительно глянул на Тавра.

— Все мужчины нашего рода состоят в ордене "Последнего Приюта", — хмуро сообщил Тавр. — Как Курим Сокол с богами заключил договор на эти земли, так мы и охраняем то, что нам боги доверили. Из-за него, проклятого, все и началось, — он сплюнул.

— Подробнее.

Мне надоело стоять, и я, создав себе мягкое кресло, расположился с удобствами. Затем покосился на опирающегося на посох Стеша и сделал для него стул с подлокотниками. Народ восхищенно выдохнул, дед пощупал стул обеими руками и, убедившись, что это не иллюзия, степенно уселся, поставив посох между ног.

— Боги в начале времен спрятали что-то в этих землях, а чтобы никто этого не нашел, создали "линию обороны". Граница проходит между пятью высокими каменными столбами, стоящими вкруг. Куриму Соколу разрешили жить на этих землях, обещали покровительство взамен на охрану одного из этих столбов. Магия в них какая-то ... Была...

— Кому поручили охранять остальные?