Ад во мне

— Прекращайте издеваться! — вспылил я, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Мессир, вы принадлежите к доминиону Власти. Второй после Князя. Нас просто не поймут, если мы будем обращаться к вам без должного почтения, — серьезно сообщил мне Мамочка.

— И что, это перечеркнуло нашу дружбу? Наши совместные пьянки? Я теперь изгой? Так, слушай мою команду! Наедине, чтобы все оставалось по-прежнему. Я все тот же черт Соль, ваш друг и товарищ. Ясно?

Демоны с облегчением вздохнули и закивали. Мля, час от часу не легче. Второй после Князя... убиться о стену!

Парни окружили меня со всех сторон, и мы двинулись в сторону города.

Добрались мы без приключений, лишь один раз нам пришлось сойти с дороги, уступая место отряду всадников в синих плащах.

— Магики, — с уважением в голосе, сообщил нам пожилой крестьянин, — говорят, где-то за городом амулет защитный против демонов сработал, вот и поскакали проверить.

Мы все дружно глянули на Мамочку. Он только руками развел.

— Не думал, что они заметят незначительный всплеск энергии от перехода к истинному виду, — извиняющимся тоном произнес парень. — Впредь буду осторожнее.

У ворот для благородных образовался небольшой затор, причина которого стала ясна, когда мы подошли поближе. Расфуфыренный щеголь на прекрасном вороном жеребце спорил с пожилым мужчиной, стоящим у синей кареты, похожей на сарай на колесах, запряженной парой мохнатых лошадей. За спиной всадника с угрюмыми лицами стояли шестеро пеших мечников в одинаковой форме.

— Я приехал первым и первым пройду! — орал щеголь, поминутно хватаясь то за рукоять меча в богато изукрашенных каменьями и золотом ножнах, то за кнут. — Я, виконт Ошель, внучатый троюродный племянник императора, не собираюсь уступать свою очередь всякой деревенщине!

— Но, господин, при всем нашем желании мы не сможем развернуть карету! Она слишком громоздка, — пытался увещать крикуна пожилой.

— Значит, я прикажу своим людям перевернуть эту колымагу и оттащить в сторону! Но никто не проедет в ворота раньше меня! Клянусь Араном, богом справедливого суда!

— Я запомню, — тихонько хмыкнул за моей спиной Хашиш и на мой недоуменный взгляд пояснил, — именно Арана я заменяю на практике.

Тут к спорщикам подошла наша группа. Все дело в том, что мы пятеро были выше любого из мужчин на голову, а Вал даже на две, что моментально вызвало к нам повышенный интерес. А если принять во внимание то, что наш отряд был пешим, то лучшего способа выделиться из толпы придумать было невозможно. Кто-то из мечников восхищенно присвистнул, щеголь скривил губы в презрительной усмешке.

— Сегодня, наверное, в городе раздают бесплатную похлебку, раз со всех сторон лезут нищеброды, которых дворянами назвать язык не повернется, — процедил он сквозь зубы, поднося к носу белую тряпицу, символизирующую носовой платок. Какой-то подхалим захихикал, но в полной тишине смех оборвался слишком быстро. — Откуда у этих сыновей троллей могут взяться деньги на лошадь, если у них не хватает денег даже на приличное оружие?

Парни безразлично смотрели на придурка. Я заметил, как занавеска на окошке кареты слегка вздрогнула и приоткрылась. В щели мелькнуло миловидное девичье личико. У Геры затрепетали ноздри, он улыбнулся и подмигнул мне.

Тем временем, виконт решил перейти к активным действиям. Он выхватил меч и приставил его к горлу пожилого мужчины.

— Эй, клоун! — не выдержал я, Ошель от такого обращения чуть с лошади не свалился, озираясь по сторонам, словно надеялся увидеть цирк у себя за спиной. -Я к тебе обращаюсь, пи... представитель сексуальных меньшинств!

Парни расступились, я вышел вперед и остановился, сложив руки на груди и выставив напоказ татуировки.

— Варвар!

— Сын конунга! Ярл!

— Принц!

Лицо виконта вытягивалось, а лицо пожилого мужчины наоборот светлело.

— Мессир, — обратился ко мне Хаш. — Мне кажется, эти люди были непочтительны к вам. Стоит научить их уважению. На колени, смертные!

После его слов пожилой и слуги, окружающие карету, опустились на колени и склонили головы. Я прислушался к своим чувствам. Не могу сказать, что мне это не понравилось. Скорее даже наоборот. Мечники Ошеля остались стоять, вопросительно поглядывая на бледного виконта. Что-то прошипел справа Мамочка, я повернул голову, чтобы спросить, о чем он бормочет, но демона рядом не оказалось. Я даже не успел заметить его движения, как через долю секунды Мамон вновь стоял справа от меня, а все шестеро воинов с недоумением смотрели вниз на голые ноги. Демон, не мудрствуя лукаво, просто срезал пояса, лишив мужчин не только оружия, но и штанов, а так как нижнего белья никто из них не носил...

— Кто пошевелится — умрет, — с совершенно серьезным лицом сообщил воинам Мамочка, как только один из них наклонился, чтобы подтянуть штаны.

После учиненной им демонстрации ему сразу поверили, и попыток привести одежду в порядок больше не делалось. Это выглядело весьма комично и я не выдержал первым. Не смеялся только Ошель. Я покосился на карету, откуда раздавался приглушенный смех двух женских голосов.

— Как ты смеешь! — заорал виконт, размахивая мечом. — Назовись, чтобы я смог вызвать тебя на дуэль по правилам кодекса!

— Вот еще, сообщать всякой шушере свое имя, — фыркнул я. — Вал, научи клоуна хорошим манерам.

— Мессир.

Вал подошел к жеребцу и, недолго думая, опрокинул его вместе с всадником. По случайности или специально, но виконт упал на поленницу дров, сложенную у стены. Такого обращения с собой дрова не выдержали и с грохотом осыпались на голову несчастного. Жеребец же, дико всхрапнув, вскочил на ноги и ускакал прочь под залихватский свист Вала. Хаш наклонился над виконтом, и я услышал зловещее:

— Я приду за твоей душой, смертный. Ты теперь мой.

— Да кто ты такой? — испуганно просипел Ошель.

— Аран, чьим именем ты клялся и клятву кому ты сейчас нарушил.

Я увидел, как глаза виконта в ужасе закатились, и он грохнулся в обморок. Парни вновь окружили меня и под многочисленные поклоны мы прошли в ворота. Вслед за нами прогрохотала карета.

— Ты заметил милашку? — подошел ко мне Вал, когда мы вошли в город.

— Заметил, только не успел ничего рассмотреть, — пожаловался я.

— Баронесса Вилия, шестнадцать лет, блондинка, голубые глаза, девственница, впервые в городе, смешливая, немного испугана. Ее сопровождает дуэнья, дальняя родственница, женщина тридцати лет, пышная брюнетка, разбитная вдова, — сообщил нам Геракл.

— Как ты это успел понять? — удивился я.

— Почувствовал, — Геракл многозначительно постучал кончиками пальцев по носу.

"Профессионал!" — прошипел в ухе Белочка.

Ага. Мне бы так. Познакомился с девушкой — и сразу же знаешь, чего от нее ожидать.

Город напоминал старую Ригу с ее узкими улочками и цветными домами разной высоты. Вокруг сновал народ. Пока мы пробирались по вымощенным булыжниками улицам к постоялому двору, я вертел головой, стараясь все хорошенько разглядеть. На нас обращали внимание: женщины строили глазки, мужчины уступали дорогу, а дети, с восхищением открыв рты, глазели в след. Патруль, который попался навстречу, завидев нас, резко свернул в подворотню. Вал выхватил из толпы чумазого босоногого мальчишку лет десяти.

— Эй, герой, трактир "Три поросенка" знаешь?

— А кто ж его не знает? — пацан шмыгнул носом. — Так постоялый двор называется, там еще хозяин эльф-отступник. Драчливый, жуть!

— Проводи нас к нему.

— Грошик сейчас и грошик, как доведу! — вытянул грязную ладошку оборванец.

Вал кинул проводнику медную монетку. Тот ее моментально куда-то засунул, хотя я могу поручиться, что карманов в его лохмотьях не было. Мальчишка побежал вперед, показывая дорогу. Вскоре мы вышли на большую площадь, на которой кучковался народ, что-то бурно обсуждая. Посреди площади был возведен помост, украшенный двумя столбами, перевитыми цветочными гирляндами. К ним были прикованы девушки, совсем еще молоденькие. На мой взгляд, ровесницы Афродиты, то есть по человеческим меркам лет по пятнадцать. На обеих были надеты белые платья и венки из цветов. Блондинка и брюнетка. Они стояли на коленях, сложив ладони на груди и, по-видимому, молились. Геракл прищурился, рассматривая девчонок, а затем ухватил за плечо нашего проводника.

— За что их приковали? В чем обвиняют?

— Что вы, милорд! Это благородные девственницы! Они приносят себя в добровольную жертву во благо империи. А за это император жалует их родителям или тем, на кого они укажут, награду, целых два золотых!

В голосе мальчишки прозвучала зависть. Наверное, два золотых — это огромные деньги в этом мире. "Интересно, а нам за практику заплатят, и положен ли аванс?" — прошелестел Белочка. Действительно, не помешает озаботиться деньгами. Я уже раскрыл рот, чтобы спросить об этом у Вала, как рядом с нами остановились две молодые горожанки, о чем-то оживленно беседуя. Я прислушался.

— Говорят, эти девушки воспитанницы графа Острата, — одна из молодок указала пальцем на прикованных жертв.

— Ой, скажешь тоже! — со смехом фыркнула вторая. — Да разве граф пропустил бы такие лакомые кусочки?

— Сейчас самый верный способ избежать участи жертв — это лишиться девственности. Говорят, жрецы богини Литеры трудятся не покладая ах-ха-ха ... рук.

Обе женщины захохотали.

— Красавицы, — голос Геракла заскользил по коже, словно бархатный лоскут. Вокруг него сгустилось невидимое облако такой сильной сексуальности, что даже меня пробрало. Откуда-то потянуло миндалем. — Нашего господина очень заинтересовал обряд жертвоприношения. Не разъясните его смысл?

Женщины таяли под взглядом инкуба. Мне показалось, что, потребуй он сейчас и здесь исполнения своих самых буйных фантазий, они бы ему не отказали. Это нужно было прекращать.

— Геракл! — предостерегающе произнес я.

— Простите, мессир, увлекся, — инкуб виновато склонил голову, и сексуальность сразу же пропала из воздуха, но молодки все равно смотрели на него влюбленными коровьими глазами.

— Чудовище у нас появилось, господин.

— Дракон, что ли?

— Нет, с драконом наши маги враз бы управились, а это чудище, говорят, похоже и на коня, и на волка, и на птицу и с руками как человек, а глаза демонским огнем горят. Всегда из портала выскакивает и назад так же уходит. Пробовали задержать, так его ни мечи, ни заклинания не берут.

— Говорят, темный маг наслал, — женщина понизила голос. — По две девственницы в месяц требует, да не простых девок, а ученых. Чтоб стихи знали, пели и танцам были обучены. Народ шепчется, что маг обещал забрать принцессу, если император ему не подчинится.

— И давно эта напасть у вас?

— Да уже седьмой месяц пошел.

— А что боги?

— Молчат. Жрецы говорят, что это наказание императору за то, что в балах и увеселениях жизнь проводит.

— А магическая школа?

— Пытались, да только чудище учеников раскидало как кукол, а магистра с собой уволокло, вот ректор и запретил им вмешиваться. А император награду пообещал за поимку чудища. Куча народа полегло, и теперь героев нет.

— Я знаю, чем мы займемся сегодня ночью, — сообщил я парням, когда мы продолжили путь.— Ни разу чудищ не видел, кроме Мамона, конечно, — и покосился на Мамочку, но он только довольно улыбнулся, словно ему комплимент сделали. — Прогуляемся в полночь на эту площадь. — Странно, но никто не возражал. Это меня насторожило, и я решил внести ясность. — Только посмотреть! Ввязываться ни во что не будем!

— Конечно, мессир, — серьезно кивнул за всех Вал, отпихивая ногой нищего, который попытался вцепиться мне в штанину, требуя подаяния.

— Послушай, Вася, — зашипел в ухе змей, — я тут проанализировал книги о пападанцах и набросал небольшой планчик, как нам разбогатеть, а затем подмять под себя этот мир.

— Темным Властелином захотел стать?

— Ага. Значит, в большинстве случаев попаданы влипают в неприятности по трем причинам — пьянство, смерть в результате дремучей тупости и банальное влезание в места, куда лазить не следует.

— И к какому из этих трех вариантов относится мое перемещение?

— К первому, конечно же! Твой недельный загул вылился в слуховые, тактильные, зрительные и соматические галлюцинации, разве не заметно? — ехидно поинтересовался змей.

— Угу, а на самом деле я лежу на твердой кушетке, связанный полотенцами, и меня поливают холодной водой из шланга, — пробурчал я себе под нос. Вал на меня покосился, но ничего не сказал.

— Попаданы, которые до перемещения даже нож в руках не держали, становятся крутыми воинами, магами и обязательно баронами. Баронство — архиважное условие! Но главное — заполучить себе невиданное ездовое животное. Именно это залог успеха! Не знаю только, на ком остановиться? Так как ты не рыжая ведьма, то черный зубастый конь тебе не положен, белый как-то не по статусу. Мамонты здесь не водятся, костяных химер собирать ты не умеешь, серый волк тебя не выдержит. Был бы ты девственником, можно было бы замахнуться на единорога, но, увы, такую ценную вещь, как невинность, ты потерял много лет назад. Нечто драконовидное — это для нас слишком банально, мы же не дравианы и не даркиане всякие. Может, сразу замахнуться на белого дракона?

— Почему не на гигантского орла? Всегда мечтал полетать на орле, как Гендальф. Кстати, друг мой скользкий, ты просчитался. Я не маг, не воин и даже не барон.

— Так вот, именно это я и поставил первым пунктом нашего списка! Ты должен спасти благородную даму, или победить злого колдуна, или, на крайний случай, загасить парочку эльфов или троллей, а в благодарность за это тебя наградят баронством! А барон — это право первой брачной ночи!

— Чего уж сразу не графством?

— Графьеф на всех не хватает! И главное — чтоб баронство было богатое. Мы там лесопилку поставим, мельницу, самогон будем гнать и все это продавать! А то что-то я переживаю, как бы нам с голоду не помереть, — в голосе Белочки появилась тревога. — Судя по книгам, дальше герой должен встретиться с правителем страны и сместить его как бездаря, либо спасти и заручиться поддержкой, либо показать, что король — лох педальный и без советов студента-недоучки или неудачника он пропадет! Поэтому пункт два — влюбить в себя принцессу! Обычно они сами попаданцам на шею вешаются и в постель подкладываются, но с тобою может не сработать, а путь к трону легче всего получить через баб!

— А если она старая кривая уродина?

— Где это ты в бредовых фантазиях видел страшненьких принцесс? Они по умолчанию должны быть молодыми красавицами. Но даже если страшная, то ради трона можно потерпеть!

— Вот спасибо тебе, змеюка подколодная, я, значит, буду с крокодилом мучиться, а ты в это время править?

— Если тебе этот вариант не нравится, то у меня тут еще сорок три пункта!

— Пришли, — сообщил мальчишка-проводник и протянул ладошку за вознаграждением. Гера кинул ему серебряную монетку. Глаза пацаненка загорелись, он как-то странно на нас глянул и бегом припустил обратно, пока не передумали и не отобрали такое богатство.