Путь Дракона

— Та да. Один бог на весь мир, это та еще несуразица, — прыснула я со смеху, представив, как Хаккар одновременно растаскивает за уши передравшихся жрецов, мечет громы и молнии в провинившуюся деревеньку и взращивает какое-нибудь особо редкое деревце. — Особенно если он такой лентяй, как мой папаша.

— За лентяя мы с тобой потом поговорим, — шипение в голове стало не столько яростным, сколько обиженным. — А сейчас заткнитесь оба, сюда идут.

Я приложила палец к губам, и мы с Рестом приняли самый что ни на есть безвинный и спящий вид.
^p

* * *

^p

— Тебе не кажется, что идти в Дариссу пешком было не лучшей идеей? — печально спросил Длинза Войд, любуясь кровоточащей пяткой.

Вся компания расположилась в шикарном густом поросшем малиновыми зарослями лесочке, через который шла дорога на Дариссу. Лучшее место для отдыха представить себе было сложно. Тенек, птицы заливаются, малина как раз вызрела, сладкая как мед, еще и ручеек журчит шагах в ста от дороги. Истинный рай, вот только натертые ноги Войда добавляли темных красок к пасторальному пейзажу привала.

— Не лучшей идеей было бросать академию. Глядишь, и портянки научился бы мотать нормально, курсу эдак к пятому, — пожал плечами Длинз.

— Я не на портянки жалуюсь, а на отсутствие транспорта.

— Жалуйся лучше на голову, ведь это она подсказала тебе гениальную идею спалить дом, где были наши деньги, — хихикнул Вилка. — Да и вообще, хватит ныть. Так путешествовать куда веселее, чем в душном дилижансе.

— Вам может и веселее, у вас ноги не болят, умертвия ходячие, — буркнул Войд, перематывая портянку.

— Скажи спасибо тому мужику, что сапоги и одежку тебе подарил, а то пришлось бы босиком топать, с замерзшей задницей к тому же. Эх, хороший был человек.

— А почему был? Он же убежать успел, вроде. Или я что-то пропустил, пока одевался?

— Успел. Какие же все-таки добрые леоды в этом мире. Только завидев мою очаровательную улыбку, раздеваются, а потом убегают, даже "спасибо" не дождавшись, — мечтательно сказал Вилка. — Вот, что я называю истинно хорошим воспитанием.

— Ты уверен, что он раздеваться начал, увидев твою улыбку, а не фисты? — скривился не то от боли, не то от вредности Войд, пытаясь встать на больную ногу.

— Ну, причем тут фисты к моему божественному очарованию? — искренне удивился Вилка.

— Конечно ни при чем, — "поддержал" его Длинз. — От них польза есть.

— Тихо, парни, — шепнул Войд, навострив уши, — кажется, я что-то слышу.

Компания затаилась.

— Топот копыт... две... нет, четыре лошади... и с ними пешие... несколько.

— Ура, транспорт! — шепотом крикнул Вилка.

Длинз шикнул на него, и наша троица затаилась в придорожных кустах. Через несколько минут их взглядам открылась странная процессия. Впереди верхом ехали два паладина в полном боевом облачении, за ними, связанные попарно, плелись леоды. Такими связками обычно водили военнопленных, но эта вереница состояла сплошь из орков, троллей и тауренов.

— Совсем пираты оборзели. В десяти круговых переходах от Дариссы народ в табуне* построение, при котором пленные связаны таким образом, что попытавшись убежать передушат друг друга . гоняют, — возмутился Вилка. Давайте проучим козлов?

— Не наше дело, — пожал плечами Длинз.

— Наше, — возразил ему Войд. — Нам лошади нужны.

— Ну, наше, так наше. Мой дальний, твой ближний, Вилка, ты распускаешь табун. Начинаем, когда кони поравняются с нами, — роздал ценные указания Длинз.

Через несколько минут печальная процессия приблизилась к кустам, в которых притаились наши герои. Длинз махнул рукой, и началось...

Один из всадников бросил поводья и начал размахивать руками, пытаясь отогнать от лица видимых только для него ос. Ко второму подскочил Войд, резким рывком выдернул из седла, бросил на землю и так шарахнул кулаком по опущенному забралу шлема, что оно смялось. Сквозь прорези забрала показалось костляво-кровавое месиво, когда-то бывшее лицом рыцаря, а противник дернулся и затих.

Пока первый всадник безумно махал руками, непонятно какой силой удерживаясь в седле, а второй умирал на земле, Вилка полосовал связывающие пленников веревки. Освобожденные леоды не спешили убегать. Часть из них стащила с лошади обезумевшего рыцаря и стала выковыривать его из доспехов, а вторая успешно помогала Вилке развязывать своих товарищей.

Тем временем, поняв, что дело пахнет чем-то неприятным, закрывающие табун рыцари обнажили мечи и бросились в атаку. Хотя, бросились — это громко сказано. Дорога была запружена разъяренными пленниками, по бокам ее росли весьма и весьма густые кусты, а кроны деревьев сплетались над головами в довольно низкую арку. Не самая удачная позиция для конного сражения, и двуручным мечом особо не помашешь.

Поняв, что рискуют оказаться погребенными под телами сломавших ноги скакунов, рыцари спрыгнули наземь, устрашающе грюкнув доспехами. Убивать своих пленников им явно не хотелось, да и ярость толпы основательно поутихла, чему способствовала пара-тройка оплеух, нанесенных рукой в латной перчатке, и удар навершием меча по зубам особо бойкого орка. Одно дело — пинать оглушенного проклятием и неконтролирующего себя рыцаря, и совсем другое — драться с вооруженным и сосредоточенным врагом, с головы до ног закованным в железо.

Толпа, ворча, расступилась. Рыцари мерным шагом подошли к Войду, который уже успел экспроприировать оружие убитого паладина и теперь ласково оглаживал двуручный меч. Ни те, ни другой нападать не спешили. Лорду Де Линзу были необходимы еще несколько минут для восстановления необходимого для проклятья запаса апейрона, а рыцари опасались головореза, непонятно каким образом за считанные секунды разгромившего их неудачливых собратьев. Длинза и Вилку они не заметили. Первый, не смотря на свой громкий титул, предпочитал не высовываться из кустов, а второй предусмотрительно затерялся в толпе.

— Как ты посмел напасть на святой обоз, бандит? Знаешь ли ты, что отныне и вовеки веков душа твоя обречена на вечные муки? — пафосно проговорил один из паладинов.

— Слушай, пират, ты не оборзел? Устроил беспредел на чужой территории и еще муками какими-то пугаешь? — пренебрегая всеми тонкостями этикета, плюнул Войд ему под ноги.

— Какой я тебе пират? Совсем спятил, чмо необразованное? — принял предложенный тон общения рыцарь и стянул шлем. На свет показались длинные каэрские уши.

— Так с какого бодуна ты своих в табун сгоняешь, крыса позорная? Или все мозги прокурил, не можешь человека от орка отличить? — слегка округлил глаза от удивления Войд.

— Ты в какой заднице сидел все это время, глухомань лесная, что нихрена не понимаешь? — удивился в ответ рыцарь. — Это, к твоему сведению, святой обоз, предназначенный в жертву богам. Все эти души после ритуала очищения от бренной плоти попадут прямиком в райские сады.

— Какие такие сады? Новый эксперимент демиургов по установлению всеобщего счастья что ли?

— Идиот, забудь о бренном и материальном. Теперь души праведников после смерти раз и навсегда возвращаются в лоно богов. А души грешников, таких как ты, обречены на вечные муки в гадесе.

— Так в сады или в лоно? Вроде уже большой мальчик, разницу понимать должен, — хмыкнул Войд. — Хотя, в лоне у Элуны я бы побывать не прочь. Красивая, говорят, баба. Правда, оставаться там навсегда — увольте. Так что, я как-нибудь без ваших садов, лона и вечных мук перебьюсь. По старинке.

— Ах ты, святотатец! — воскликнул паладин и занес меч.

Но тут его напарник дико закричал и упал на колени. Паладин зацепился мечом за куст и на секунду замешкался. Этой секунды хватило Вилке, чтоб вонзить коготь фиста в основание незащищенного шлемом черепа. Рыцарь умер мгновенно.

— Ну вот, а мне ничего не оставили, — обиженно вздохнул Войд, проламывая череп, корчащемуся на земле в агонии, паладину. Чтоб не мучался.

— Не боись, — ответил ему Длинз. — чует мое мертвое сердце, что намахаешься ты еще от души.

Вилка любовно чистил от крови фисты.

Спустя несколько часов, в почти новой одежде, верхом на великолепных лошадях, сытые, довольные, правда, немного грязноватые, и с деньгами, наши герои продолжали свой путь в Дариссу.

— Парни, вы помните, чтоб мы кого-нибудь убивали и грабили, а нам за это "спасибо" говорили и в ноги кланялись? — спросил, не обращаясь ни к кому конкретно, Войд.

— Неа, — промычал Вилка, с аппетитом уплетая кусок трофейной солонины.

— Может нам того, в герои податься? И выгодно и приятно, — помечтал вслух Войд.

— Мы уже во всемирное зло подались, вместе с Тинькой, забыл? — приоткрыл один глаз, дремавший в седле, Длинз. — Да и предпочитаю я, чтоб передо мной поверженные враги на коленях ползали, а не новообретенные друзья. От таких друзей тошновато становиться. Толпа здоровых мужиков не смогла с четырьмя неудачниками справиться. Чмо, одним словом.

— Я бы сказал, что ты слишком требователен к леодам, — подражая тону недавно убиенного паладина произнес Вилка. — Но, в данной ситуации, я абсолютно с тобой согласен, поэтому подобную чушь говорить не буду. Да и вообще, народ, позволяющий себя гнать, как скотину, на убой, скоты и есть, следовательно, ничего кроме легкой смерти не заслуживают.

Ночь и весь следующий день они провели в седлах, когда погоняя лошадей, а когда и переходя на шаг, дремая на ходу. А на следующую ночь из придорожных кустов выскользнула тень и повисла на поводу у коня Войда, ехавшего впереди. Тот попытался двинуть наглеца ногой, но тень ловко увернулась, завернув в процессе трехэтажный фирменный Даркорровский загиб.

— Андер, — констатировал Войд.

Юркого, удивительно подвижного и практически невидимого во время драки ассасина он недолюбливал. Тот исповедовал стиль "победа любой ценой" и в бою, и в жизни. Если на счет боя Войд был абсолютно согласен (когда жизнь поставлена на кон, тут уж не до реверансов), то привычка Андера мухлевать в карты его, мягко говоря, слегка раздражала, а точнее бесила до невозможности. А еще, Андер был намного старше Войда и никогда не брезговал возможностью это подчеркнуть. Хотя, какой смысл в возрастном старшинстве во вселенной долгоживущих, где детство это всего лишь малая часть жизни, а жизнь — бесконечная цепь из смертей и воскрешений? Особенно если ты дэвирз. Но, тем не менее...

— Привет, мелкий, как учеба? Из какого вуза выперли? Привет Длинз, — поздоровался Андер с друзьями, намертво проигнорировав Вилку в незнакомом теле.

На лице Войда заходили желваки.

— Привет, мешок костей, когда ты уже в прах рассыплешься? — вежливо поинтересовался он.

— И не мечтай. Зло бессмертно, в отличие от парочки неудачников, которые попали в лапы к страже и скоро попадут в еще одно развеселенькое местечко.

— Превед, пративный, — выдвинулся вперед Вилка, выпуская когти. — Ты чего старых собутыльников не узнаешь?

— Хе! Хорошо ты замаскировался, дурилко, моя слава спать мешала? — заулыбался Андер.

— Так... — мрачно промолвил Длинз. — И кто второй?

— Наш упрямый друг Рест, конечно.

— А первый тогда кто?

— Некая жрица со скверным характером.

— Это нехорошо. Совсем нехорошо, — Длинз почесал в затылке.

— Ну, не так плохо как могло бы быть. Они отстают от меня часа на три. Едут этой дорогой. Думаю, с довесочком из вас троих освободить их будет легче, чем в одиночку.

Все трое многозначительно хмыкнули. К проявлениям мании величия Андера они давно привыкли и воспринимали их как неизбежное зло. Сейчас было некогда его подначивать, куда важнее — выдрать из лап стражи двух попавшихся неумех.

— Я подслушал разговор Элтона со стражей, — продолжил Андер. — Реста с Тинькой повезут не в сам Драконий Покой, а на Коготь Гарпии, — ткнул он пальцем в сторону высокого горного пика, возвышавшегося к западу от того места, где они находились. — Оттуда ребят заберут драконы.

— Надо успеть перехватить их до этого... — начал Длинз

— Но в степи кидаться на стражу это полный идиотизм... — продолжил Вилка.

— А вот на горном серпантине они растеряют все свое преимущество, — Закончил мысль Войд.

— Ну, так какого хрена вы жопы отсиживаете? — поинтересовался Андер, без спросу забираясь в седло четвертой лошади, которая шла в поводу у Вилки, — Галопом туда, нам еще засаду устраивать.

Можно конечно и галопом. До Когтя Гарпии около пяти часов пути, если загнать лошадей, доберешься за четыре, но издеваться над несчастными животными нужды не было, тем более, что галопируя в темноте, слишком легко лишиться ног, рук, лошади и прочих полезных вещей, вроде головы и жизни. Поэтому поехали шагом, внимательно глядя под ноги и на ходу продумывая план действий

...А если проклясть лошадей... карета с пленниками тут же улетит в пропасть... завалить камнями дорогу... подмогу позовут... жаль, стрелкового оружия нет... главное — остановить карету... вчетвером ломиться на два десятка — глупость... так они ж растянутся по серпантину в нитку... дурак ты... сам дурак... от дурака слышу... короче, полководцы-недоумки, делать дело будем так... сам ты недоумок, так нельзя, нужно иначе... яма на горной тропе? ты что? головой ударился?..

Глава восемнадцатая

Месть — это совсем не весело, но иногда необходимо.

Караван, везущий пленников, продвигался по горному серпантину. Еще пара часов и у Элтона будет все, о чем он мог бы мечтать. Положение при дворе сильнейшей из властительниц этого мира, ее вечная благодарность, а может, она сделает его величайшим из полководцев современности и именно он поведет армии добра и порядка навстречу врагам этого мира. Воображение рисовало Элтону его, в сверкающем доспехе чистого золота, попирающего ногами труп Лорда Дейсвинга, и держащего на вытянутой руке голову перводракона. То, что Дейсвинг бессмертен, а золото мягкий и тяжелый металл, паладина не слишком волновало.

Эл смотрел на два, скорчившихся на полу кареты, тела. Ну, надо же быть такими толстокожими неудачниками? Тут вершиться судьба мира, прямо сейчас, а эта парочка дрыхнет, как ни в чем не бывало. Скоты бесчувственные.

Карета остановилась. Элтон, удиввившись незапланированной остановке, вылез наружу и увидел свое войско, в недоумении почесывающее затылки. Прямо перед ними на дороге были крестом перевязаны два бревна, а к ним примотана доска с надписью "Осторожно, обвал. Путь закрыт". Объявив привал, Эл отправил одного из своих солдат проверить дорогу впереди, поглядеть, что там за обвал. Сам же вернулся к карете и остолбенел от удивления. Лошади спали стоя. В этот момент на голову первым рядам стражи посыпались камни, несколько солдат упало с обрыва, остальные метнулись кто вперед, кто назад, но путь назад надежно перегораживала карета, мимо которой мог просочиться от силы один леод, и то, прижимаясь к скале. А на пути вперед, за поворотом, поджидали Вилка и Андер, с самодельными пращами из поясов и небольшими аккуратными кучками камней под ногами. Булыжник по лбу — это не слишком приятно, заставляет всерьез и надолго предпочесть нирвану бренному миру. А для самых твердолобых у нас особый приз — ножиком по горлу и райские сады обеспечены. Эл решил было укрыться в карете, пока его бойцы будут разбираться с неожиданной неприятностью, но дверца резко распахнулась, чуть не сломав будущему генералиссимусу войска добра и порядка нос и опрокинув его на землю. Медленно и неотвратимо, разминая кулаки и улыбаясь во все семьдесят четыре белоснежных и острых, как бритва, зуба, из кареты показался Рест. Элтон метнулся в сторону злополучного знака, перегораживающего дорогу, но Войд, решив, что на сегодня план по сбрасыванию со скалы тяжестей перевыполнен, кошачьим движением спрыгнул со скалы на тропинку прямо перед ним.