— Профессор, — Грэй перевел внимание старика на себя, — мне бы хотелось с вами кое-что обсудить. Вы не против?
— Ну, что вы, — с неизменным баварским акцентом протянул старик, — мне тоже есть, что вам сказать.
Старшее поколение двинулось вперед, в то время как Рассел и фройляйн Бильрот учтиво от них отстали.
— Если вы не против, давайте присядем, — по-немецки предложила девушка, указывая на скамейку.
— Конечно, Ида, как скажите.
— А то я так устала. Дедушка любит долгие пешие прогулки, а я после них с ног валюсь. Мы, наверное, кругов десять обошли вокруг парка.
— Должен признать, у профессора отменное здоровье. В его годы подобная подвижность встречается крайне редко. Не иначе ваш дед задумал дожить до ста лет.
Девушка только устало улыбнулась.
— Как вам Британский музей, Ида? Было интересно?
— Весьма. Все такое... удивительное... — Тут она окончательно запуталась в собственных мыслях и словах. — Простите, я просто очень волнуюсь за дедушку.
— А что не так с профессором? — участливо поинтересовался Джон Рассел.
— Понимаете, он ведь очень любит свою профессию анатома, почти всю жизнь ей отдал. А теперь его редко допускают до вскрытий, только учебных, для студентов. Дедушке это очень не нравится, но ничего не поделать. Его считают слишком старым для практики.
— Но не преподавания, — заверил её Рассел. — Профессор просто кладезь знаний в своей области. От студентов его точно никогда не отстранят.
— Это так, — с грустью в голосе согласилась Ида, — просто... когда сегодня мы были в египетском зале музея, дедушка увидел там крючок... м-м... не знаю, как он точно называется, но это приспособление для бальзамирования. Им через нос вынимали мозг.
— Да-да, я понял, о чем вы говорите. Так это из-за него столько неподдельного восхищения?
— Именно. Дедушка остановился перед стендом с тем крючком и минут десять смотрел на него, будто досконально изучал. Я успела обойти весь зал, а он все стоял и стоял на одном месте. Я пыталась отвлечь дедушку, предложила посмотреть другие экспонаты, но он только отмахнулся и сказал, чтобы я ему не мешала. Потом он достал блокнот и начал зарисовывать тот крючок, тщательно, со всеми изгибами и, кажется, даже указал размеры. — Тяжело вздохнув, девушка заключила, — Я боюсь, как бы дедушка не задумал изготовить себе такой же крючок и опробовать его на ком-нибудь?
— Зачем?
— Из любопытства. Дедушка очень любопытный. Вы же знаете эту его любимую фразу: "Что не доказано эмпирически, то сомнительно". Может он сомневается, что тем крючком древние египтяне и вправду вынимали... — не закончив фразу, Ида взволновано спросила, — Как вы думаете, такой крючок можно сделать самостоятельно из проволоки?
— Не думаю. Скорее всего, не обойтись без литья.
Девушка понуро опустила голову.
— Хорошо. Постараюсь не подпускать дедушку к кузнецам. Хотя, он такой непоседа, может уйти из гостиницы без меня. А я ведь так за него волнуюсь.
— Не переживайте. Здоровье у вашего деда отменное, характер закаленный. В Лондоне ему ничто не угрожает. А вы, Ида, молодец.
— Ну что вы... — зарделась она.
— Это сущая правда, — продолжал осыпать её комплиментами Рассел. — Я ещё не встречал ни одной девушки или дамы, которая бы без всякой брезгливости говорила об извлечении мозга.
— Я ведь из семьи медиков, да и сама служу в госпитале. Чем меня может смутить анатомия человека?
— Вот это меня в вас и восхищает.
Развить эту мысль Джону Расселу не дали. Помахивая тростью, к скамейке приближался профессор Книпхоф, а чуть позади за ним еле поспевал сэр Джеймс.
— Джонни, мальчик мой, — жизнерадостно обратился к нему профессор, — скажи мне, где в этом городе можно найти хорошую кузницу?
4
Первым, кого встретил Джон Рассел в штаб-квартире Общества на следующий день, был вездесущий Хьюит Стэнли.
— Скажите, доктор Рассел, — нервно поправив очки, начал молодой человек, — это ведь вы семь лет назад осматривали в Ист-Энде места преступлений Джека-Потрошителя?
— Нет.
Ответ немало удивил Стэнли, ведь он располагал совершенно другими сведениями.
— Как нет?!
— Я не был на месте убийств, — пояснил доктор, — а просто присутствовал в морге на осмотре трупов.
— Так вот оно что... И что же вы там увидели?
— Немногое, Стэнли. Я ведь в тот год только получил диплом врача и ещё не успел зарекомендовать себя как специалист. Так что, мне как практиканту доверили только стоять и смотреть, что делают старшие коллеги.
— И что вы увидели? — спросил Хьюит.
— Тела умерших женщин, — бесстрастным голосом ответил ему доктор Рассел, — каждая с перерезанным горлом и выпотрошенными внутренностями.
— А что с кровопотерей?
— А сам-то ты как думаешь, много крови вытечет из перерезанной сонной артерии?
— Я понял, — кивнул Хьюит Стэнли. — А что насчет кровопийства?
— Кровопийства? Его следов я не заметил.
С этими словами доктор Рассел посчитал, что сказал всё необходимое, и хотел было удалиться, но новобранец Стэнли и не думал заканчивать с расспросами:
— Как это не заметили? Но ведь перерезанное горло?..
— Горло, — согласился доктор и тут же парировал, — И что? Всю кровь в достаточном количестве полисмены обнаружили растекшейся на месте преступления. Никто её не пил.
— Но как же так? — недоумевал Хьюит, запустив пятерню в светлые волосы.
— Послушай, Стэнли, Общество в тот год просто проверяло подозрительные убийства на причастность к ним белых кровопийц. И их в Ист-Энде точно не было. Был только психопат-потрошитель, которого так и не нашли.
На этом Рассел оставил недоумевающего Стэнли одного посреди коридора. Но вскоре в здании появился полковник Кристиан, что было безусловной удачей. Полковник частенько пропадал из штаба то ли по поручениям сэра Джеймса, то ли по личным делам. У него-то Хьюит Стэнли и начал вызнавать о причинах возобновления следствия по делу Джека-Потрошителя.
— Я понятия не имею, — отмахнулся от Стэнли полковник, на ходу приглаживая слегка вьющиеся волосы, — ты же сам позавчера слышал, что я обо всем этом думаю. Да, наш доктор Рассел признал, что кровопийств не было. Всё, на этом для меня дело Джека-Потрошителя закрыто ещё семь лет назад.
— Но почему же сэр Джеймс захотел все перепроверить? Значит, доктор Рассел что-то упустил?
— Вот и спроси об этом у сэра Джеймса и доктора Рассела.
— Прошу вас, — едва не взмолился Хьюит, — полковник, помогите мне и Тому.
— Стэнли, — мужчина недобро посмотрел на молодого человека сверху вниз, — я, по-твоему, для того отказался от проверки этого дела, чтобы вновь к нему вернуться?
— Но ведь в Обществе мы все делаем одно дело.
Полковник недовольно передернул усами, но доводу Стэнли внял. Через пять минут вдвоем они вошли в комнату, где среди разложенных листов с визой Скотланд-Ярда, ничего не делая, прохлаждался Томас Вильерс. Чуть не свалившись со стула, на котором раскачивался, он тут же принялся с умным видом перекладывать бумаги из одной стопки в другую.
— Ну, что вы успели наработать? — громыхнул полковник, от чего Стэнли спешно затараторил:
— Мы имеем шесть убийств женщин. Всех их объединяет профессия, а именно проституция, и что все они были убиты ножом. У четырех извлечены различные органы, остальных двух Потрошитель просто порезал.
— Потому что не успел расчленить, — лениво прокомментировал Томас Вильерс.
— Способ убийства, это одно, — кивнул полковник, — лучше посмотрите, кого он убивал.
— Проституток.
— Их возраст, Вильерс, их внешность, вот о чём я говорю. Вы хоть обнаружили эту закономерность?
Хьюит Стэнли лихорадочно стал искать в завале бумаг свои записи и, найдя их, прочел:
— Вот. Марте Тэбрем было около тридцати пяти, Мэри Николс — сорок четыре, Энни Чапмен — сорок семь, Элизабет Страйд — сорок пять, Кэтрин Эддоуз — сорок три, Мэри Келли — двадцать три.
— Всем около сорока лет и больше, — кивнул полковник. — Всем кроме Мэри Келли. Теперь вы понимаете, к чему я веду?
— Нет, — хором признались молодые люди.
Полковник недовольно глянул на них и требовательно произнес:
— Тогда посмотрите на рост тех женщин, цвет волос, телосложение. Всё ведь указано в протоколах вскрытия. Давайте, работайте.
После получаса сверки документов и переписи данных, Хьюит с Томасом смогли выявить то, что от них ожидал полковник.
— Все те женщины были чуть выше пяти футов, низкорослые, — заключил Стэнли, не отрывая близоруких глаз от бумаг. — Кроме Мэри Келли, она существенно выше.
— Волосы? — в нетерпении вопросил полковник.
— Они шатенки, все кроме...
— Дай угадаю, — с наигранным изумлением предложил полковник Кристиан. — Все, кроме Мэри Келли.
— Да, она блондинка. — Хьюит Стэнли и сам был удивлен, почему Мэри Келли так сильно выбивалась из общей картины, но никак не мог понять, что же в ней было такого особенного.
— Из чего можно сделать вывод что... — мужчина сделал многозначительную паузу, дабы дать подопечным самостоятельно подвести итог.
— ... что внешность жертвы не имела значения для Джека-Потрошителя, — тут же заключил Томас Вильерс.
— Или Мэри Келли в этом списке лишняя. — Такое предположение Хьюита Стэнли немало удивило его приятеля, и вызвало одобрительную улыбку полковника Кристиана. — К тому же она единственная, кто был убит в собственной комнате, а не на улице как остальные.
— Что, и вы так считаете? — обескуражено посмотрел на полковника Томас.
— А почему нет, Вильерс? Вспомни то время: уже три месяца по Ист-Энду разгуливает убийца, прозванный Джеком-Потрошителем, и охотится на публичных женщин. Все в Лондоне об этом знают, все газеты только об этом и пишут. Если бы кому-нибудь внезапно понадобилось убить проститутку, которая, к примеру, шантажирует его, что бы этот гипотетический убийца сделал? Отравил её? Задушил? Или бы поступил умнее и коварнее, исполнив убийство в стиле небезызвестного каждому лондонцу Джека-Потрошителя?
Хьюит Стэнли был восхищен таким ходом рассуждения, не понимая только, почему семь лет назад полиция сама до этого не додумалась. Да и сам он отчего-то не сумел разгадать загадку Мэри Келли ещё вчера.
— Но истинный убийца Келли, — продолжал полковник, — знал о злодействах неизвестного только из газет, а не полицейских отчетов, потому и не учел самого главного — Джек-Потрошитель убивает на улицах сорокалетних приземистых темноволосых женщин, а не светловолосых высоких девушек в их комнате. Просто во всем виноваты газеты. Когда все они кричат о Джеке-Потрошителе, невольно представляются реки крови, искромсанные тела и разбросанные по углам куски мяса.
Томас невольно поморщился.
— Что Вильерс? А ведь именно так и выглядела комната Мэри Келли, разве нет?
И Стэнли подтвердил: убийца вынул из тела девушки все органы кроме мозга.
— Но ведь ничего подобного не было ни с одной предыдущей жертвой, — и дальше рассуждал полковник. — Потрошитель не уродовал лиц, не сдирал кожу и не срезал мышцы до кости. Его не интересовали легкие и сердце, только живот и гениталии. Даже исполнение разрезов наводило специалистов на мысль, что убийца профессиональный медик. Но как только убили Келли, подобные разговоры прекратились. Её буквально выпотрошили, по-настоящему, без всякого применения медицинских знаний, выпотрошили и освежевали как скотину.
— Но и на лице Эддоуз Джек-Потрошитель сделал разрезы, — дотошно возразил Хьюит Стэнли.
— Да, но это был отсеченный кончик носа и аккуратные, словно зарубки, надрезы век. Лицо Кэтрин Эддоуз не стало от этого изуродованным, и вполне поддавалось опознанию. А Мэри Келли опознали только как девушку, проживавшую в тринадцатой комнате дома 26 по Дорсет-стрит. Её тело сбило следствие с толку. Но никто в полиции и правительстве тогда не захотел признать очевидное — помимо неуловимого Джека-Потрошителя, по Лондону разгуливает ещё один безжалостный убийца.
— И убийство Мэри Келли ошибочно приписали Джеку-Потрошителю, — без энтузиазма в голосе проговорил Вильерс.
— Согласись, — обратился к нему полковник, — когда хорошенькой девушке полосуют ножом лицо, в этом есть что-то глубоко личное. Так может поступить обиженный любовник, завистливая конкурентка, но не случайный клиент или Джек-Потрошитель, который ничего подобного раньше не делал и придерживался строгого плана действий, только для него характерного.
— Если и говорить об ошибочно приписанных жертвах, — вслед за полковником продолжил рассуждать Стэнли, — я бы исключил и Марту Тэбрем, первую из убитых.
Свои сомнения Хьюит объяснил по тем же пунктам, что применил полковник к Мэри Келли. А именно, Тэбрем была убита не на улице, а в тамбуре жилого дома. По возрасту она была немного младше сорока, а выглядела и того моложе. И судя по тому, что убийца нанес Тэбрем тридцать девять ножевых ранений, его обида на проститутку была не мимолётной, а давней и жгучей, что не осталось сил терпеть. Даже если некоторые из ран и пришлись на живот и гениталии, то только по чистой случайности. Как и в случае с Мэри Келли убийца задел легкие и сердце, чего не было ни у Николс, ни у Чапмен, ни у Страйд с Эддоуз.
— К тому же, — добавил полковник Кристиан, — мне видится, что за личиной Джека-Потрошителя скрывается не один единственный психопат, а двое.
— Но почему? — нахмурился Вильерс.
— Потому что вдвоем легче управиться с убийством проститутки на ночной улице. Пока один скрупулезно режет живот и извлекает органы, другой поглядывает по сторонам, и следил, чтобы поблизости не показался случайный прохожий или полисмен. И если таковой появится, наблюдатель даст команду потрошителю скорее собирать вещи и уходить. Между прочим, когда убили Страйд, свидетели видели некоего убегающего человека с черным саквояжем, предположительно, медицинским. Без команды наблюдателя он рисковал увлечься копанием в чужом чреве и попасться в руки властям
Воодушевленные новыми теориями, молодые люди наперебой стали предлагать свои догадки, зачем же Джеку-Потрошителю понадобилась почка Эддоуз, медные кольца Чапмен, и почему у Николс поврежден язык.
— Замечательно, — прервал их полковник и двинулся к двери. — Тогда зафиксируйте всё, о чём мы с вами говорили, и составьте отчет для сэра Джеймса. Посмотрим, что он на это скажет.
Как только полковник Кристиан покинул комнату, Томас недовольно обратился к Хьюиту:
— Ты понял? Белые кровопийцы, потрошители, слежки, погони... А мы с тобой всю жизнь за бумажками и просидим.
5
— Я передал дело Джека-Потрошителя Вильерсу и Стэнли не для того, чтобы прочитать в их отчете ваши выводы, полковник — негодовал в своём кабинете сэр Джеймс. Глава Общества категорически не желал ничего слышать о том, что Мэри Келли была убита не Джеком-Потрошителем. — Что же вы мне прикажете, ткнуть носом полицию, а вместе с ней и правительство, что семь лет назад они вводили в заблуждение горожан и ничего не сделали для поимки двух или даже трех преступников?
— Мне казалось, — холодно заметил полковник Кристиан, сидя напротив начальника, — вы подотчетны только королеве, а вовсе не правительству и, уж тем более, Скотланд-Ярду.