— Всем-всем-всем? — со смехом прыгнула я в его подставленные уже с земли руки.
— И каждому в отдельности... — неожиданно прижал он меня спиной к валуну и одарил таким поцелуем, что... прямо сейчас их и... о-ох... обратно "из неба" совсем еще не хочется...
Ночь в горах наступает рано и быстро. Просто, солнце, еще не достигнув земли, раскрашивает напоследок крутые вершины, а потом наспех прощается до завтрашнего дня. Вот так и сейчас — еще долечку назад мы с примкнувшей к нам Любоней стояли возле каменного столпа, старательно водя по нему пальцами. А теперь, хоть нос свой дриадский в него уткни, все одно ничего не разберешь... тем более, если язык незнакомый. Стах же еще при солнце переводить что-то не поспешил (видно, на этот раз словарика "под рукой" не обнаружилось). А еще через долечку, его окликнул от лошадей Хран. И обернувшись, мы с подругой, все ж, смогли разглядеть, что наша компания внезапно пополнилась еще на двух человек. Правда, совсем ненадолго. Потому что пришли они, чтоб забрать мою красавицу Кору. Ну, и остальных тоже...
— А это было так обязательно необходимо? — скорчив гримасу, смотрела я на белеющий в темени хвост собственной кобылы, уводимой в сторону ущелья.
— Угу, — с усмешкой поглядел на меня Стах. — Обязательно необходимо. Потому что дальше им хода нет. И вообще, ты своей Коре еще и завидовать должна.
— Это чему же? — вмешалась, не меньше меня озадаченная быстрым расставанием с Дулей, Любоня.
— Видимо тому, подруга, что кобыле моей, в отличие от ее хозяйки, и без паспорта через Тинаррскую границу можно легально... А как скоро это свершится то?
— Очень скоро, любимая. Но, мы туда, все ж, попадем... быстрее, — вдруг, нахмурился Стахос и развернулся к своему боевому наставнику. — Значит, планы меняются?
— Так точно, — перекидывая через плечо седельную сумку, выдохнул тот. — Раз, по словам наших "друзей", на окрестных тропках шебуршание, то ночевать будем уже внутри. И как можно дальше от входа — там разветвлений много. Тогда, даже если Ольбег отважится лезть вовнутрь, шанс на радость встречи будет, как при выбрасывании игрального кубика с нужной цифрой.
— А сколько там этих цифр? — решила уточнить моя более просвещенная в математике подруга.
— Кх-хе, от одного до шести. Ровно по числу подземных веток. Ну что, факелы в руки и пошли?
И мы пошли. Первым шествовал Хран, беспрестанно водя своим огнем по неровным, в рыжих подтеках стенам. И хотя, минуя центральную площадку, сразу же выбрал самый левый коридор, постоянно, будто сверялся, верно ли он поступил: сначала, у очередной боковой арки, замирал, потом крякал и, подтянув на плече ношу, шагал дальше по гулкому коридору, до нового темного ответвления. За ним, точно такими же "толчками" передвигались: моя дорогая подруга, я, замыкающим — Стах. А Тишок сновал под нашими ногами и травил свои бесовские байки. Хотя, честно говоря... замолчи он, хоть на долечку и, не знаю, как другие, а я сразу же начну в красках представлять, где именно сейчас нахожусь. И что надо мной — огромная каменная глыба и стоит ей, хотя бы шелохнуться...
— Тишок!
— Евся, ты чего? — удивленно оторвался тот от фляжки с водой, а Стах осветил мое лицо огнем:
— С тобой все нормально?
— Ага. Просто... история интересная. Не терпится узнать, что было дальше.
— Про то, как я копыта чищу? — скривился бесенок.
— Чего?.. Ну, да.
— А у этих древних кентавров, наверное, крепкие были нервы, — глядя на меня, со вздохом изрекла Любоня. — Всю жизнь прожить в таких вот глухих хоромах.
— Их "хоромы" мы прошли уже давным-давно, — внес ясность, но, нисколько этим не порадовал Хран. — Вы разве не заметили, что коридор стал гораздо уже, а потолок — ниже, — (да я вообще стараюсь по сторонам и вверх не коситься). — Потому как, это — уже хозяйственный "хвост". Они в конце каждой ветки есть. Только наш — еще и с секретом. А вообще... — оглянулся мужчина на темень за своей спиной. — Скоро остановимся на ночевку. Стах, ты в старых знаках лучше меня разбираешься. Мы еще не прошли нужный поворот?
— Нет, — качнул тот головой, не отрывая от меня настороженного взгляда. — А хотите Я вам историю расскажу?
— Ага, давай. Хотя у тебя ведь копыт нет. Значит, она будет не такой увлекательной, — уже на ходу, вздохнула я.
— Ну, я постараюсь компенсировать, — тут же уверил меня мужчина. — Помнишь, ты просила меня рассказать о своих странствиях? Так вот, года два назад, были мы с Храном в соседнем с Тинаррой государстве, Бередне. Страна интересная, пусть и дремучая местами. Хотя, в центре уже вполне терпимо относятся к магии, и даже специалистов там много работает из Ладмении. Но, не в том суть. Доехали мы тогда до самой ее западной границы.
— Бестина. Бестинской долины, — вставил, не поворачиваясь Хран.
— Угу. И там у них есть своя большая достопримечательность — замок-мираж.
— Это чёй-то?
— Это огромное многоэтажное сооружение, возникающее лунными ночами на совершенно голом месте. И, как утверждают местные жители — точная копия точно такого же, что стоял в их бывшем предтечном мире.
— И вы его видели? — тормознув, поравнялась я со Стахом.
— А как же? И что самое интересное, обычно, миражи проявляются не четко. А этот... Он виден до мельчайших подробностей. До каждой башенной бойницы, до трещин в крепостных стенах. Хотя, воя мы не слышали.
— А причем здесь вой? — решил уточнить Тишок.
— А притом, что в бывшем мире береднян в точно таком же замке жил их знаменитый вампир. Граф, не то Кракула, не то Дракула. А вот там-то выли регулярно. Но, это опять же, если верить местным жителям.
— Кх-хе, да они вокруг того места такую выручку на зеваках делают: кресты им втирают, кому нательные, а особо впечатлительным — в полный рост. И чесночные бусы до колен.
— И что, ты себе прикупил... чесночные бусы? — ехидно скривилась я Стахосу.
— Да он бы сам тогда не тише того графа в них завыл, — захохотал в полный голос Хран. — А вообще, что далеко ходить? Ведь и здесь тоже есть своя... достопримечательность. Вы кострище внутри, у входа в пещеру видели?
— Ага, — настороженно пробасила Любоня. — Так ты ж говорил, это Медянские богатеи на променады выезжают.
— Я и сейчас от своих слов не отказываюсь. Просто, я тогда не уточнил, чего их именно сюда носит, за тридцать с лишним миль. Ведь красивых мест и вокруг города полно.
— Ну и чёй-то их сюда... носит? — заозиралась моя подруга по сторонам.
— Тоже мираж, а точнее, призрак. Так ведь, Стах?
— Угу. Призрак сумасшедшей Фристы. На самом же деле она при жизни своей была пророчицей. Дар для кентаврицы очень редкий. А уже после смерти так здесь и осталась. Хотя, видели ее всего пару раз, пастухи из деревни недалеко, когда сюда за водой заворачивали.
— Ого! И что, прямо днем видали? — аж подскочил на копытцах Тишок.
— Днем. Якобы, маячил у самого входа светящийся силуэт.
— Что, и пророчествовал тут же, прямо от входа? — решила и я вставить свое слово.
— Да нет. О таких случаях я не слышал. И Феофан мне о них не рассказывал. Но, раз страждущие сюда в такую даль таскаются и даже на ночь остаются, то, видимо, сильно на то надеются, — совершенно серьезно ответил мне Стах. — Хран, знак. Мы — на месте, — осветил он, вдруг, факелом маленький квадрат прямо над левым овальным проходом в стене.
Нужное место оказалось небольшой комнатой с металлическим ларем в дальнем, скрытом за выступом углу, защищенным мерцающей магией, очень схожей с той, которой всегда пользовалась Адона. Когда хотела надолго сохранить выпеченный впрок хлеб или другие съестные припасы. Здесь же внутри оказались... свернутые в рулоны походные подстилки и одеяла, а еще деревянный чурбак с глубоким крестообразным пропилом на одной из сторон. Последним же Хран извлек пузатый флакончик с густой прозрачной жидкостью, правда, уже из собственной сумки... И такой вонючей...
— Это что? — тут же сунул свой нос бесенок. — Призраков отпугивать?
— Скорее, притягивать. Они ведь на свет летят — к публике. Особенно, если пророчицы. Так что, будем сейчас условия создавать — огонь разводить.
И, хлопнув деревяшку на самый центр комнаты, откупорил пузырь, а потом аккуратно налил в ее пропиленный центр той самой... — Это — керосин. Как раз для аналогичных целей. Осталось лишь спичку поднести и все.
— Мокошь — хозяюшка. Я таких чудес еще не видала, — оторвалась от накрывания "стола" моя дорогая и тоже очень хозяйственная подруга. — А вы чего застыли? А ну...
— Смывать с себя гадость, — в голос выдали мы вместе со Стахом...
Жизнь вообще полна всяческих чудес. И даже без участия магии. Это я теперь знаю точно. Да и как магию можно назвать "чудом", когда она просто часть твоей жизни? Но, вот то, что горело сейчас, прямо перед моими глазами, притягивая к себе взгляд. А еще тот, кто сопел сейчас в мой затылок, переплетя свои пальцы с моими. Да и сам факт того, что мы лежим под огромной толщей из... Хотя, об этом, как раз лучше не думать... А как это можно сделать, когда с другой стороны от горящего чурбака храпит, отдаваясь в гулких каменных коридорах, Хран? И главным чудом будет именно то, что эти ужасные звуки не вызовут неминуемый горный обвал.
— О-о, Хран... Хран.
— А-а?
— Скажи, что нужно сделать, чтобы ты... ну...
— Понял, — буркнул мужчина и, кряхтя, повернулся на другой бок.
— Уф-ф... — ти-ши-на.
— Евся.
— Что, Любонь? — приподняла я голову с руки Стаха. — Ты замерзла? Дать тебе мое одеяло?
— Нет, — вздохнула подруга. — Я хотела у тебя спросить... А ты хочешь много детей?
— Я?.. Не знаю. Я об этом никогда не думала. Хотя... если они будут от него, то, наверное, да... А ты?
— А я хочу. Очень хочу.
— И чтобы все были похожи на Русана?
— Ага, — снова вздохнула Любоня. — Именно на него.
— Ну, только не прической. Это точно, — тихо усмехнулась я. — А вообще, ты у меня — молодец. И мы с тобой обязательно придумаем, как вернуть твоего грида... Потому что, если это любовь, то ее нельзя вот так вот бросать... Любоня, ты меня слышишь?.. Или ты уже спишь?..
— Не-ет. Ты это слыхала?
— Что?
— Этот звук?.. Вот, опять, — подскочив на локте, выдохнула девушка. — И он... приближается.
Да и я сама уже четко расслышала... мерный цокот копыт. Тихий, но, все более отчетливый. А потом мы увидели и ее...
ГЛАВА 25
Если бы не этот, отдающийся в каменных коридорах цокот копыт, то можно было подумать — кентаврица вплыла. Как красивая, мерцающая лодка под мерцающим же парусом — расставленными в стороны руками. И не было в ее облике ни капли враждебности. Лишь чужая холодная сила и еще какая-то грусть, хотя... Женщина остановилась прямо у входа, словно в ожидании приглашения к огню, а потом, тряхнув густыми призрачными волосами, скривила рот:
— Атеке ка сбага... — произнесла медленно, будто вслушиваясь в собственный, шуршащий голос. — Эпискептес?
— Ась?.. Евся, она...чего? — откликнулась, вдруг, нам обеим Любоня и я лишь сейчас удивленно к ней повернулась — и ведь до сих пор не в обмороке?.. Что ж жизнь то с людьми делает:
— Понятия не имею.
— А-а... А вот я поняла, откуда вы, гости, — качнула головой Фриста. — Но, почему, отлично от других, зашли так глубоко? — и уперлась своими раскосыми, лишенными зрачков глазами, моей подруге в ноги. — Интересное сочетание судеб в одном месте: бывалый и уставший душой воин, водяной дух, сознательно лишивший себя защиты, — после этих слов одеяло в Любониных ногах ощутимо дернулось. — дева в поисках собственной счастливой доли и... — остановила она взгляд на наших со Стахом сцепленных руках. — О, да-а. Вечное, как оба мира и такое же непреодолимое притяжение — кентавр и нимфа. Хоть оба и с разбавленной кровью, но, все ж, друг друга узнали. А знаете ли вы, что...
— По-моему, пророчествовать мы вас не просили.
— Евся, не надо. Вдруг, она...
— Возьмет и скажет правду? — уперла кентаврица руки в бока. — Твоя подруга этого боится? А я тебе скажу, что не зря. Потому что, как тебе, ей совсем не посчастливится. И два венца, что сияют сейчас над ней, — постепенно начала она повышать голос. — золотой и белый, в этой жизни ей не опустятся на голову. Ни один из них. Потому что она сама...
— Евсения, что ж вы так громко говорите? — дернув меня за руку, приподнялся, вдруг, на локте проснувшийся Стах. — Уже вставать...
— Фахик ун?! — внезапно выдохнула Фриста и уперла свой расширившийся взгляд прямо в...
— Зэн эхите калеси! — сунув обратно выскользнувший из-под жилета медальон, выкрикнул ей Стах, а потом подскочил на ноги. — Дуче лаге! Пошла отсюда прочь!
— Прошу меня простить, сивермитис, — смиренно склонив голову, задом попятилась та к проходу. — Прошу меня простить. И... вам всем лучше поторопиться, — после чего, вспыхнув голубым пламенем, растаяла прямо на наших глазах.
— Ёшкин мотыляй. Я что-то... пропустил? — зевая во весь рот, сел на своей подстилке прищуренный Хран.
— Пару пророчеств, в основном касаемых Евси, — тут же слетело с подружкиных ног "охранное" одеяло, явив нам взъерошенного Тишка. А Стах хлопнулся на колени рядом со мной:
— Что она тебе сказала?
— Да что-то там про венцы наплела и...
— Пасть свою... Все нормально. Я вообще, больше пророчествам дубов доверяю, — глядя в сторону, протянула я, а потом повернулась к мужчине. — Стах, а почему она на твою свечку так испуганно отреагировала?
— Видно, в отличие от тебя призраки ее... уважают, — криво усмехнулся он. — Что будем делать — вряд ли уснуть, после такого получится? Может, двинем дальше прямо сейчас?
— Ага. Тем более, ясно же было присоветовано: "Нам лучше поторопиться". Кстати, чёй-то она имела в виду?
— Госпожа души моей, догони и попроси даму уточнить.
— Ой, л-ли, какие нам тут храбрецы нарисовались. А еще недавно по моим пяткам зубами стучали.
— Так я их охранял, твои бесценные пятки. А зубами стучал, чтоб не покусились.
— Да что ты?.. Глянь, возвращается!
— Где?! — под общий смех, слез бесенок с рук моей дорогой подруги...
И, как бы там ни было (успел ты сомкнуть хоть один глаз или другими делами был озабочен), а всем нам пришлось одинаково вставать и, собрав вещи, продолжить свой путь. Хотя, по мне, так, чем скорее мы из-под этого "каменного пресса" выберемся, тем лучше. И уже без разницы, на какую сторону — родную или незнакомую. Видно, такие же мысли преследовали и Любоню, которая шустро шагала сейчас вслед за Храном, успевая при этом беспрестанно зевать:
— Да что ж такое то? Тьф-фу!
— Это от нехватки воздуха, — беспечно бросил ей из-за плеча наш "бывалый".
— Ага... А вдруг, он совсем кончится?
— Не может такого быть, — протянул мужчина, резко, вдруг, затормозив. — Стах, иди ко сюда.
— Мужики, что за канитель? — прошмыгнул мимо нас Тишок. — Ух, ты! Это как называется?
— Обвал это называется... мужики. И как раз недалеко от нужного нам места, — подвел итог третий из них. Я же постаралась не завыть:
— А-а что теперь делать? — просунулись мы с Любоней через их плечи, чтобы лично запечатлеть обрушенный прямо по нашему курсу низкий потолок.
