Книга 1. Креация тропы

− Для связи? — удивился я все еще зачарованный хаотичными рисунками камня. — В смысле, с теми, у кого есть такой же дангит?

− Не обязательно, − ответил Гальтен, делая какую-то странную гимнастику. Он лениво потягивал до хруста то ногу, то руку. — Ты можешь связываться с любым человеком, которого когда-либо, видел в лицо.

− В моем мире есть похожие штуки, − произнес я. — Телефонами называются. Но этот дангит, наверное, по-другому работает? Это как-то магически, да? В смысле, связь магическая?

− Именно! — ответил он. — Но на каких принципах действует эта магия, я не знаю. Так что даже и не спрашивай.

К нашему костерку подошел Ульгаеэль и подкинул в огонь несколько тонких поленьев. Костер немного утих, а парень устало плюхнулся на свой плащ.

− Я думал ты маг! — удивился я, нехотя отдавая Гальтену дангит.

Он усмехнулся и укоризненно посмотрел на Ульгаэля.

− Ну, для кого-то и маг, — весело произнес он, пряча устройство связи за ремень. Затем обратился к парню, кивая на лес: − Сделал?

Тот не понимая о чем речь, почесал искусанный комарами или мошками лоб. Потом уяснил и кивнул.

− Ловушки поставил, − как-то невесело доложил он и, передернувшись от холода, подвинулся ближе к огню.

− Ну что, тогда давайте пожарим сыр, − предложил Мастер, вглядываясь в небо и похрустывая суставами на пальцах. Наклонившись, он достал из мешка бутылку, открыл ее и сел на расстеленный плащ.

Ульгаэль со своей стороны вытащил из другого мешка головку сыра и кинжалом отрезал несколько кусков. Потом передал нам с Гальтеном по длинной, зачищенной с одного конца ветке, которые он принес с собой из леса. Мы быстро насадили на самодельные шампуры кусочки сыра и поднесли к огню. От жара сыр начал плавится, и подрумяниваться, источая слабый аромат, смешивающийся с чистым прохладным вечерним воздухом и дымом.

− Завтра вечером, ближе к ночи, мы приедем в Каруш, — неожиданно объявил Гальтен, дуя на горячий сырный шашлык. − Там мы с тобой и расстанемся, Родион. Мы с Улем сядем на торговый корабль, отходящий рано утром, и двинемся к берегам Шерида. Ты останешься в Каруше и будешь искать дар отца. А когда найдешь, там уж сам решай что тебе делать.

− И что мне делать? — спросил я. — Может быть, я потом вас попробую разыскать?

Гальтен покачал головой, жуя наш скудный ужин.

− Можешь, конечно, но не стоит, − проговорил он. — Вряд ли ты нас быстро найдешь. Тебе лучше, после того как найдешь дара отца, затаится на какое-то время. Потому как каждый наш родственник, где бы он ни был, поймет, что в силу вступил еще один игрок. И у некоторых может возникнуть жуткий соблазн поймать молодую рыбку.

− А зачем я им? — удивился я, перенимая у Уля бурдюк с водой. Вино пить не хотелось, нужно было подумать, а это лучше делать на трезвую голову. — Чего я им такого сделал?

Гальтен ел не спеша, в отличие от Уля, который, буквально, не жуя проглотил последний кусок сыра и принялся отрезать новую порцию. У меня же аппетит куда-то и вовсе пропал, поэтому ел я уже без особого желания. Спать хотелось больше чем есть, а еще больше хотелось понять, куда и во что я вляпался?

− Некоторые из нас не погнушаются ни чем, чтобы обрести чужой Свиток с отцовскими знаниями и заклинаниями, − ответил после недолгого молчания Гальтен. — Если кто-то его получит, то станет еще сильней. А тебя либо убьют, либо возьмут себе на опыты. Не на себе же им проверять отцовские заклинания! Так что если хочешь жить, никому не доверяй!

Мне ничего не оставалось, как только хмыкнуть и кивнуть, мол, понял, не боись! Еще бы на самом деле не страшиться встреч с родственниками, так может, и было бы не плохо. А как, подумаю, что на мне как на подопытном кролике будут проверять всякие заклинания, так сразу же хочется забиться в какую-нибудь нору и закрыться одеялом с головой. Хотя я вообще не очень понимал, что такое заклинания и как они работают. Не было опыта, как-то. Но приятного, наверное, мало, это уж точно.

Все еще думая об опытах, я, следуя примеру Гальтена, стал укладываться спать. Ну, укладываться, это сильно сказано, я просто лег на расстеленный плащ не далеко, но и не близко от огня, так чтоб грело, а не припекало.

Обреченно вздохнул, жалея себя и, с трудом сдерживая желание напроситься в компанию к Гальтену и Ульгаэлю и вместе с ними отправиться в незнакомый Шерид, натянул плащ по самые глаза и попытался уснуть.

Единственное, что меня сдерживало от такого трусливого поступка, это только огромное желание побыстрее выбраться из этого мира, в свой. Насколько я понял, сделать это мне удастся только, когда я обрету дар отца и, наверное, научусь перемещению между мирами. Надеюсь, я быстро найду его подарок и справлюсь с ним.

Тоже мне, заботливый папаша, блин! Придумал какие-то дары искать. Где, кстати, их вообще искать в городе Каруше? Чего-то я не припомню в своем видении каких-либо указаний насчет ориентира.

А вообще, заманчиво звучит: "перемещаться между мирами!" Может статься и у меня возникнет когда-нибудь такое желание пошляться по разным мирам. Впрочем, вряд ли скоро. Видимо, я все-таки домосед, раз меня так тянет домой или я пока еще не созрел для столь экстремальных путешествий. В любом случае думать об этом было еще рано. Надо сначала добраться до этого дара, а потом еще с ним разобраться. Ладно, там посмотрим. Сейчас надо было засыпать.

Загадочный человек по имени Гальтен и его ученик уже спали, а ко мне сон все никак не шел. Скорее всего из-за того что я днем выспался в фургоне, пока ехали. Да и комары постоянно отвлекают. Хорошо хоть не кусают, просто летают вокруг и злобно пищат. Почему кстати они меня не трогают, я не знал, но то, что я был этому рад безмерно, говорить даже не стоит.

Костер горел несильно, но ровно, словно ручеёк, без всяких всполохов и брызгав. А вот мои мысли были не такие гладкие и цельные. То мне хотелось домой, причем сразу, прямо сейчас, раз и все — дома. То вдруг появлялась какая-то, ну, скажем, шальная что ли мыслишка — задержаться в этом мире. Я, конечно, ее отгонял подальше, и даже пнул бы ее, если б мог, но она все равно вертелась где-то рядом, будто самый надоедливый и упертый комар.

Еще в голову приходила такая "мысля": дойти до Каруша, найти отцовскую заначку, сколько бы это времени не заняло, затем по-быстрому понять, как пройти в свой мир и свалить домой. А там уж в спокойной обстановке разбираться, что и как. Это, пожалуй, самая трезвая и здравая мысль за сегодня.

Перевернувшись на бок, я еще немного подумал о своих дальнейших действиях в этом мире. О плюсах и минусах той или иной мысли и все-таки пришел к выводу, что последняя самая оптимальная, хоть и не самая легкая. А нелегкой она была прежде всего потому, что я ничего об этом мире не знал. И соответственно, как я могу тут один шляться и искать то, что нужно найти? Значит, надо попросить Гальтена с Улем рассказать мне подробней о жизненном укладе этого мира и страны в частности. Язык я уже знаю, видимо это наследственное от папаши, а остальное должен узнать завтра. Так что не все так плохо!

На этой радостной, но обманчивой ноте, я все же решил себя усыпить. Однако это мне не удалось. Опять помешали разные, хаотичные мысли. Большей частью они были о ребятах, с которыми я летел веселиться на южное море, а оказался здесь. По своей же глупости, кстати.

Как они там? Все еще на этом клочке суши или их уже спасли? Надеюсь, они нашли людей на острове или уже вызволены с него отважными спасателями. Сколько матерных, но радостных слов, наверное, было произнесено. Возможно даже, что они уже сидят дома и пьют чай или водку. Кто как! И наверняка в очередной раз вспоминают и рассказывают о том, что с ними случилось. Такие вещи никогда не забываются и алеют большими шрамами в памяти.

Мне в этом плане лучше будет. Я вообще, можно сказать, забыл про крушение самолета в море и высадку на остров. Эту трагедию заместило мое попадание в иной мир. Честно признаться, даже лежа под неизвестным небом и глядя в чужие звёзды, я продолжал в это не верить! Если подумать серьезно, бред собачий. Ан, нет, я в другом мире и весьма четко это ощущал. Я здесь, они там.

Интересно, что они подумали, когда обнаружили, что меня с ними нет? Пробовали меня искать или махнули рукой? А может вообще забыли про меня? Впрочем, нет. Это я уже из жалости к себе так подумал. Наверняка искали и до сих пор ищут.

Если ребят спасли, то мои родители, вероятно уже знают, что меня с ними нет. Черт, как жалко их! И пилотов, кстати, тоже жалко. Ведь они, по сути, пожертвовали своими жизнями ради нас — совершенно незнакомых людей. Честь им и Хвала! Да упокоятся их души с миром.

Я грел своим боком землю с пожухлой травой и вспоминал лица родных, друзей, и просто знакомых. Зачем-то припоминал отличительные черты каждого знакомого человека и грустнел все больше и больше, до тех пор, пока не забылся тяжким сном.

* * *

Какая только чушь порой не снится?

Это была моя первая мысль, когда я проснулся весь мокрый от росы. Костер практически потух и соответственно тепла и света давал немного. В прочем свет от него мне был не нужен, в отличие от тепла. Поэтому пришлось встать и сложить бревно, сгоревшее по центру, целиком в костер.

Накидал в него еще немного щепы и раздул угли. Огонь, нехотя поедая местами влажную древесину, недовольно затрещал, но занялся. Сразу стало немного теплее и уютней.

От моих шорохов проснулся Гальтен, а следом и Уль открыл глаза. Он так жутко зевнул, хрустнув челюстями, что я не удержался и тоже повторил за ним этот трюк.

− Рано ведь еще, − уныло произнес он и стряхнул с плаща росу. — Может, еще немного поспим?

− Да я только дров подкинул, − успокоил я его и глянул на Гальтена.

− Два часа, — сонно разрешил он, переворачиваясь спиной к огню. — Потом встаем.

Мы с Ульгаэлем синхронно кивнули и тоже улеглись.

Часы сна прошли незаметно. Я вдруг разом вынырнул из сновидений и по своим внутренним часам понял, что спал ровно два часа. Когда это интересно мои часы настроились? Или может они всегда были в порядке и это просто я их не слышал? В любом случае работали они не хуже швейцарских, а может и лучше. Эти-то всегда при мне и стырить их вряд ли кто сможет. Даже если по какой-то не понятной причине и захочет.

Гальтен проснулся практически одновременно со мной. А вот парень еще сладко спал, обхватив руками свой меч точно плюшевого медвежонка. Даже когда мастер слегка ткнул его носком сапога под ребро, он только всхрапнул, почавкал и крепче прижал к себе свою железную игрушку.

Видя такое дело, брат хитро подмигнул мне и извлек из мешка маленький кусок сыра. Затем насадил его на веточку, оставшуюся с вечера, и поднял над углями. За два часа что мы спали, бревнышки, которые я подложил в огонь, превратились в жаркие крупные угли. Поэтому сыр практически моментально начал плавиться и испускать аппетитный аромат.

Стоя в стороне и улыбаясь, я в полной тишине, наблюдал, как Гальтен осторожно поднес к носу паренька запеченный сыр. Запах жареной снеди подействовал на Уля лучше всякого нашатыря.

Сначала его дыхание изменило свой такт. Потом нос, будто отдельное существо стал подергиваться, вдыхая в, еще спящее тело своего хозяина, приятный запах, исходящий от сыра. Затем и брови стали вздрагивать. Но смешней всего было, когда Уль бессознательно, во сне, начал чмокать губами и чавкать несуществующую еду.

Я сдавленно смеялся, боясь громким хохотом разбудить голодного парня. Гальтен сидел на корточках и, хихикая как мальчишка, водил над носом своего ученика кусок запечённого сыра.

− Котлеты. Булки. И вино, − ласково, будто копируя заботливую бабушку, шептал пареньку Гальтен.

Мне все труднее было сдерживаться, чтобы, буквально не заржать, поэтому я зажал себе рот обеими руками и отошел на шаг назад.

Ульгаэль, услышав мягкий голос своего учителя, обещающий ему такие вкусности, расплылся в улыбке и, не просыпаясь, еще сильней заработал челюстями. Однако Гальтен не дал ему насладиться вкусными навеянными котлетами с булками. Он вдруг встал и громко закричал, топая ногами:

− Караул!

− Что? — подскочил на месте Ульгаэль, взъерошено таращась на своего учителя. — Где?

− Корову украли! — орал тот, прыгая вокруг Уля и наводя панику. — Это ты виноват!

− Почему я? — пробубнил он, задумавшись. — Я вообще спал.

Гальтен не переставая бегать вокруг него, подпрыгивал как горный козел, вводя ученика в шок и смятение. Не давая ему опомниться, он тыкал в него пальцем и, чередуя злобный оскал и великое горе, рвал на себе волосы и кричал:

− Вот именно что ты спал! — всхлипывал мастер. — Ты спал, а они нашу коровку в это время похитили.

− Похитили, − пришибленно произнес Уль и, грустно задумался.

Мы с Гальтеном, уже не сдерживаясь, гоготали во все горло, когда до парня, наконец дошло что его разыграли. Сначала он не понимал, почему мы смеемся, а когда он сообразил, что никакой коровы-то у них и не было, сам разразился громким хохотом и повалился на землю.

− Ладно, посмеялись и хватит, − через несколько минут произнес Гальтен, утирая рукавом выступившие слезы. Потом сказал ученику: — Уль, проверь силки, может, у нас сегодня будет мясной завтрак?

Парень встал все еще похихикивая и, отряхнувшись, поперся в лесок, проверять ловушки, поставленные вчера.

Я присел на землю и, обхватив колени руками, уставился на угли, покрытые слоем серого пепла. Словно в серебряном самородке светились рубины, янтари и прочие самоцветы. Мигая и мерцая яркими цветами, угли не жалея себя отдавали свое тепло на потребу человеку. Я бы мог долго так наблюдать за игрой "светлячков" и думать отвлеченно обо всем и ни о чем. Но просидеть, приунывши, словно перезрелая девица у окна, мне не дал Гальтен.

Он окрикнул меня и велел взять в фургоне пару кожаных ведер, чтобы сходить набрать воды к небольшому источнику. Брат показал где тот находится, махнув рукой за большое засохшее дерево и ушел к лошадям. Те приветливо заржали и замотали гривастыми головами, видимо понимали, что сейчас их будут кормить.

Поднявшись с места у костра, я одернул куртку и, дойдя до фургона, забрался в него. Там, почти в полной темноте не увидел ни ведер, ничего, даже отдаленно, похожего на них. Пришлось достать из кармана зажигалку — мою связь с более цивилизованным миром. С Китаем!

Подсвечивая себе неровным огоньком и раскапывая всякий хлам в фургоне, я нашел ведра, только потратив на это минут двадцать. Они были свернуты и всунуты в старый порванный сапог, который сам ютился в сундуке со всяким барахлом.

Там были какие-то старые порванные платья, женские туфли, зеркальца, флакончики духов или чего-то похожего. В общем, это был сундук с различными женскими вещами. Зачем они двум странствующим мужчинам, я не знал, но и спрашивать, тоже не стал. Это все-таки было не мое дело. Раз, они возят с собой такое, значит это им зачем-то нужно.