Интриги со своим началом не замедлили: произошло то, чего Скайуокер ожидал, и чего он боялся — Палпатин назначил своего "телохранителя" в Высший Совет Ордена, в качестве личного представителя. Формально, вроде бы, даже не подкопаешься — раз Канцлер является Верховным Главнокомандующим, то вполне логично, что он должен знать о том, что и как планируют в органе, который реально управляет полевыми частями ВАР и боевыми флотами. Как бы даже и протокол соблюден: Канцлер же не вояку какого своим представителем назначил — он предложил Совету в качестве кандидатуры рыцаря-джедая. Понятно, что обычный народ в тонкостях получения места в Высшем Совете у джедаев не разбирался. Понятно, что заслуги Энакина на военном поприще — по армейским понятиям — давали ему право на "внеочередное получение звания". Понятно, что вмешательство Канцлера во внутренние дела Ордена вообще, и назначение в Высший Совет простого рыцаря в частности, — да еще и в обход более заслуженных, с точки зрения джедаев, магистров и мастеров — все это вызовет очень неоднозначную реакцию в Храме. То, что Палпатин старался если и не поссорить, то окончательно отдалить Скайуокера от остальной массы джедаев, и от Совета — вполне сработало: Энакин чуть ли не физически чувствовал возникшее между ним и многими другими членами Ордена напряжение. Что странно, джедаи-"фронтовики" отнеслись к назначению Скайуокера как то спокойнее, и даже местами одобрительнее: война быстро учит ценить наличие у себя по настоящему компетентного командования! — а вот те, кто работал в тылу — другое дело. — Для них он был обычным удачливым выскочкой, не больше. В Совете... тоже все было не так однозначно — хотя Йода и Кеноби, кажется, как то сгладили углы: такого резко отрицательного отношения к своему назначению, какое он знал из видений младшего Дуку, не было. Впрочем, от этого Энакину совсем не стало легче. Немного выручил Йода: старый гранд-мастер таки ухитрился подловить Палпатина на его интриге! — сумел продавить назначение Скайуокера заместителем командира Силами Обороны Корусанта. Фактически, с учетом своего служебного положения — как член Высшего Совета Ордена — Энакин даже становился на один уровень с Терринальдом Скридом.
Найти общий язык со старым юстициаром, который был слепо предан Канцлеру, а так же с начальником Генерального Штаба, Уилхуффом Таркином, было не просто — но джедай с этой задачей худо-бедно справился. Обоих адмиралов примирило с реальностью то, что их соратником мог стать и не так хорошо разбирающийся в военном деле джедай... этого Скриду и Таркину вполне хватило, чтобы начать нормально сотрудничать. Собственно, первым делом, которым пришлось заняться Энакину — кроме "охраны" особы Канцлера и "заседаний" в Совете, — была организация специальной ударной группы, которая должна была, наконец, "окончательно решить проблему Гривуса". Жестяной генерал так напугал господ сенаторов во время своего последнего "визита в столицу", что за предложение Канцлера: "Найти и уничтожить монстра любой ценой" — проголосовали, чуть ли не единогласно, чего в Сенате удавалось добиться в редчайших случаях. Как то так незаметно получилось, что львиную долю кораблей Армады Разомкнутого Кольца Энакину удалось, под теми или иными предлогами, оставить возле Корусанта — в своих старых соратниках джедай был куда более уверен, чем в здешних "домашних вояках". С Кеноби улетели в основном либо те, кто ранее охранял столицу, либо совсем свежее пополнение. Офицеров, которые полетели с Оби-Ваном, Энакин тоже подбирал из "местных": повысив в чинах тех, кто отличился при обороне планеты от армады Гривуса, назначил их на более высокие командные должности в ударном соединении у Кеноби. Этим он убивал сразу двух гизок: удалял потенциально самых опасных, в случае военного противостояния, офицеров, которые точно были бы на стороне ситха в схватке — и заодно укреплял кадровый состав флотилии Оби-Вана. С учетом того, что его бывший учитель в космосе чувствовал себя не так уверенно, как в наземных операциях — нужная и своевременная мера: Гривус, он шутить не будет. Хотя, Скайуокер сильно сомневался, что Сидиус, при текущем развитии событий, так же легко отдаст полезного ему генерала-киборга на убой.
Так, в общем-то, и оказалось: по последним известиям, ударное соединение Оби-Вана Кеноби успело освободить Утапау — не застав там ни Совета Сепаратистов, что было ожидаемо. — Ни генерала Гривуса — что было неприятным сюрпризом. Кеноби, посовещавшись с Корусантом, совсем было, уже собирался направляться на Мустафар — сославшись перед Палпатином на некие мифические "сообщения осведомителей", — когда пришло известие о том, что Гривус ударил по Эриаду. Понятно, что оперативному соединению пришлось лететь туда — вызволять таркиновских родственников и земляков. Между тем, в столице атмосфера медленно накалялась: с одной стороны, Орден сумел использовать плоды победы в сражении за планету для поднятия своего авторитета по максимуму — а с другой, в ГолоНете началась явно инспирированная ситхом кампания по дискредитации джедаев. Нет, не всех и каждого — подручные ситха были умны и компетентны в своем деле. Просто, некоторые "герои фронта и тыла" из Ордена дали столько компромата на себя и своих собратьев в целом, что мешать дерьмо было с чем. Но больше всего муссировался вопрос: "Ну, вот мы победили — а когда же кончиться эта война?" — и все подобные публикации, обычно, кивали как раз на Храм. Как будто Верховным Главнокомандующим был не сам Канцлер. Палпатин... ситх умело ушел в тень: не то пострадал сильно, и теперь залечивал раны, не то строил великие планы — которые, разумеется, потом спасут Республику. — Нанятые борзописцы работали и на этом фронте...
Не раскрывая до конца источника информации, Йода все же поговорил откровенно еще и с Мэйсом Винду — решающие события приближались, и в Совете требовалось полное единство. А имея Мэйса в команде этого было проще добиться. Как заметил Энакин, последнее время магистр Винду выглядел усталым и задерганным: как ни крути, а именно на его плечах лежала забота о повседневных делах Ордена — а они были, сейчас, далеко не блестящи, несмотря на весь показной оптимизм. Высокие потери среди джедаев, недоверие простых обывателей к Ордену, непонятные политические пертурбации, которые ставили Храм в крайне двусмысленное положение — все это давило на Винду даже больше, чем на всех остальных членов Высшего Совета. Давило так, что даже железный Мэйс Винду начал терять свою знаменитую выдержку и хладнокровие. Известие о том, что проклятый ситх наконец то найден, и все происходящее Йодой контролируется, принесло коруну невероятное облегчение. И то, что Йода, вместе с Кеноби и Скайуокером, следят за происками Дарта Сидиуса, и даже сумели уже раскрыть многие его тайны и секреты, позволяло надеяться, что скоро эта проблема будет успешно решена. Да, Скайуокер принял "назначение" от Палпатина именно с согласия Йоды — для дела! — он надежен. В решающий момент понадобятся быстрые действия — и не будет времени, чтобы отвечать на возникшие вопросы. К необходимости соблюдения тайны Винду отнесся с полным пониманием: если это поможет вырвать организацию ситхов с корнем — ради этого стоило поступиться формальностями.
И вот, наконец, рыбина попала в расставленные сети... интересно, кому же Сидиус, все-таки, назначил встречу в том гиблом местечке? Так, гранд-мастер оповещен: он, вместе с самим Энакином и его ребятами из 501-ого как раз и полетят туда — брать ситха с поличным, вместе с его неизвестным конфидентом. К сожалению, много народу с собой взять не получится — есть шанс, что Сидиус почует, и сбежит раньше! — а вот один-единственный НВШТ никаких подозрений вызвать не должен. А уж сам Энакин, и тем более — Йода, способны закрыть свое присутствие в Силе достаточно надежно. А в это время Мэйс Винду с несколькими джедаями должен будет арестовать клона Палпатина — последний, в этот момент, наверняка должен будет находиться на рабочем месте — обеспечивая хозяину стопроцентное алиби. Обстановка сейчас благоприятна еще и в том смысле, что все сенаторы и представители находятся на Корусанте — на внеочередной сессии Сената: Палпатин пытался пропихнуть через него какие-то новые законы и постановления. Тем лучше — не надо будет искать, и тащить в Сенат "народных избранников" — каждого по отдельности. А еще лучше, что Падме сейчас здесь нет: она дома, на Набу — хотя бы ей и детям ничего не угрожает...
* * *
— Что ты говоришь, Сола!
— То, что ты слышала, Солнышко: твоим детям нужна будет нормальная жизнь, да и тебе самой с твоим мужем — тоже.
— Но мы... Энакин... дети!
— Вот именно, дети. Подумай о них — если о себе и семье ты думать совсем не хочешь.
— Наоборот, я думаю — и о семье, и о них. Энакин хотел уйти из Ордена! — вот закончится эта война, и он...
— Твой муж боевой генерал. Пока война не закончилась, он никуда не уйдет: дезертирство всегда и при любых обстоятельствах выглядело некрасиво — а уж в этом случае, будет выглядеть так еще больше. Но, не надо сейчас о твоем муже — поговорим о тебе самой.
— И, что со мной не так, моя милая прагматичная сестрица?
— То, что ты, как ни странно, тоже на службе — где то эта служба даже еще хуже и требовательнее, чем у твоего милого муженька. Ты политик, сестра! И сама прекрасно знаешь, как ревниво политика относится к "изменам" тех, кто следует ее путем. И... ты должна понимать, сколько нажила непримиримых врагов, защищая правду и справедливость. Мерзавцы, которых ты хоть когда-то, хотя бы один раз, ставила на подобающее им место за время своей политической карьеры, с удовольствием припомнят тебе все — если узнают!
— Кому какое дело до моих личных забот?
— У политиков, политиков такого уровня как ты, нет понятия "личные заботы" — и ты должна была бы знать это куда лучше меня. Все "личное" тебе полагалось выбросить на свалку, когда тебя избрали: сначала Королевой, а потом выбрали в Сенат! Падме, милочка, я все понимаю! — но к матери приходил Тайфо, а потом отец разговаривал с Панакой. Если Тайфо совсем не в курсе происходящего — и просто ревнует тебя к мужу, то Панака настроен серьезнее — и он-то знает, что вы с Энакином вполне себе законные супруги. По обычаям Набу, разумеется — и Панаку сильно беспокоило, как к вашему браку может отнестись вся остальная галактика, поскольку, вы оба лица публичные. Тебе передать, что сказал Куарш Панака отцу? — или ты сама догадаешься о последствиях, если о твоем браке станет известно широкой публике: как политических, так и юридических?
— Панака, кому он еще говорил?
— Только Палпатину. Но, тот будет молчать — инцидент, в котором пострадает репутация Набу, ему совсем не нужен. Вопрос в другом: пока речи не было про детей, предъявить вам с мужем фактически было нечего — дроидам можно стереть память, а священник имеет право хранить молчание даже перед законом. Детей вы не спрячете.
— То, что ты предлагаешь, будет еще хуже!
— То, что я предлагаю, решит все ваши проблемы. Ну и что, что твои мальчик и девочка будут звать тебя "тетя", а не "мама" — пока не подрастут, и им можно будет сказать всю правду? Зато их никто не тронет, и не обидит — не заберет в тот же Орден, против вашего с мужем согласия. Или ты сомневаешься, что я и мой муж будем любить их меньше, чем наших собственных дочерей?
— Он что, в курсе?
— Именно Дарред все и организовал, когда нам стало понятно, чем это дело может тебе грозить! Падме, пойми: мы одна семья! — если тебе и Энакину не поможем мы, то кто вам вообще поможет?
— Как то это нехорошо... я ведь думала, что у тебя и вправду родилась двойня, так обрадовалась...
— Да уж, пришлось постараться. К сожалению, тут слишком многие знали, что после рождения младшей дочери я больше не могла иметь детей. Ну а новорожденные... мы ведь нигде с ними и не показывались: сделали объявление и все. Сказали, что младенцы родились недоношенными и слабыми — подрастут побольше, тогда и будет официальное представление для родни и знакомых.
— И никто не поинтересовался подробностями?
— Ну, мы с Дарредом не джедай с сенаторшей — кому мы нужны? — пара заметок на задворках колонок светской хроники, и все, никаких сенсаций. — А родственники согласны подождать более благоприятного времени, чтобы увидеть наших "деток" своими глазами.
— Так значит, никаких таких твоих новорожденных детей нет совсем?
— Падме, ну ты что, считаешь нас совсем живодерами? — конечно, не было и нет! Как мужу удалось все организовать — отдельный разговор. Но дети будут, если ты согласишься с нашим планом — и всем будет хорошо: и репутации Набу, и твоим деткам, и нашей семье. И у тебя с Энакином тоже головы болеть меньше будут. Или ты сомневаешься, что какой-нибудь Ганрей, который — я знаю! — нанимал несколько раз убийц для тебя. — Он, или кто другой из твоих врагов, постесняется отыграться за прошлые неудачи на невинных детях?
— Но как же...
— Когда придет время рожать — а это уже скоро, не так ли? — сделаем вид, что произошел несчастный случай, что ты попала в госпиталь. Выйдешь оттуда уже без признаков беременности. Никаких официальных объявлений, разумеется, делать не будем: для всех ты ведь не замужем. А неофициально, для репортеров желтой прессы и другой подобной братии — из-за травмы у тебя начались преждевременные роды. — Твою жизнь врачи спасли, а вот детей спасти не удалось. И пусть все борзописцы галактики гадают: так ли это на самом деле! Ну а я, тем временем, покажу родственникам своих новорожденных детишек — за пару дней до того, как у тебя якобы случатся "неудачные роды". Соотнести двойню, которая родилась почти на два месяца раньше, и твоих вроде бы не выживших детишек не сможет никто — все будет сделано чисто и аккуратно.
— Ты меня не осуждаешь, за все эти хлопоты и беспокойство, что я вам доставила?
— Наоборот, я рада, что ты все же не похоронила себя заживо. Знаешь, еще тогда, когда ты прилетела в первый раз со своим будущим мужем домой, я поняла — у вас обязательно что-то будет. И, хорошо, что получилось, сестренка.
— Сестрица, почему политикой у нас в семье занялась я, а не ты!
— Тебе правдивую версию, или красивую рассказать...
* * *
— Боевая тревога! Всем занять места согласно штатному расписанию! Аварийным группам приступить...
Голова у Далла раскалывалась: только прилег отдохнуть после почти суток на ногах, и вот — на тебе! — Быть выдернутым из сна подобным образом — приятного мало, даже для форсъюзера. Хорошо хоть остатки сонной одури как рукой сняло: адреналин в крови сыграл роль самого лучшего стимулятора — а с головной болью он как-нибудь справиться. Но кто, кто мог подумать: дома, в своей собственной базе взрывается новый флагман тионского флота! Причем, самое странное — взрывается именно в тот момент, когда на его борту с инспекцией находится сам король, собственной персоной. Есть от чего голове заболеть, черт ее подери. Пока Далл выслушивал голос старшего вахтенного офицера "Черного Скимитара, доносящийся по интеркому, в голове копошилась одна мысль: "Что с Райденом"? Несмотря на то, что но уже многое знал и умел делать с помощью Силы, Далл все же не считал себя великим форсером — но даже его способностей хватало, чтобы телепатически разговаривать с Райденом с расстояния в несколько тысяч световых лет. Но, все его попытки дозваться друга через ментал остались безуспешными. Однако, в то же время, Сила почему-то упрямо твердила Даллу Борджину, что Райден жив! Что же тогда с ним случилось и где он, раз не может ответить на его зов? Находится в бессознательном состоянии и медленно умирает где-то среди обломков "Королевы Ранруна"? — поисковые и спасательные партии еще не закончили работы среди искореженного до неузнаваемости корпуса дредноута. Собственно, эти работы лишь недавно начались, хотя — некоторые предварительные результаты, судя по докладам вахтенных, уже есть. Спасательные службы кларивских верфей и местной военной базы работают выше всяких похвал — это следует признать. Но Далл от этого никак не легче, как и остальным живым солдатам, членам корабельных экипажей и офицерам вооруженных сил Тиона, которые сейчас находились тут — их король и главный командир пропал без вести после взрыва.
