Хороший пришелец - ...

— Во имя Человечества! — Еще раз щелкнул каблуками коммандер. — Прошу комитет начальников штабов о выделении еще, как минимум, восьми разведывательных флотилий специального назначения!

— Аж комитет? — Удивился Вайлент. — А не жирно будет? У тебя есть твой непосредственный начальник — к нему и обращайся! — И видя сомнение на лице сына, подмигнул. — Она, как и я, тоже предпочитает держать идиотов поближе к себе.

— Так вот почему мама так часто отправляет меня в дальние экспедиции! — Картинно хлопнул себя по лбу коммандер.

Напрашивающуюся шутку о том, почему мама ушла от папы (или наоборот), он решил попридержать.

— Ну, не обольщайся на свой счет — ты слишком часто крутишься в штабе, а это может быть заразно при большой концентрации носителей этого вируса.

— Что-то еще, адмирал?

Вайлент поколебался, но покачал головой.

— Нет. Дополнительная информация будет предоставлена непосредственно твоим людям, занятым в добыче и обработке данных по линии разведки.

— Вас понял, адмирал!

На минуту в кабинете воцарилась тишина. Наконец, Гелош осторожно спросил:

— Утечка информации в общественную инфосеть — твоих рук дело, па?

— Сам как думаешь?

— Ну, в штабе всякое болтают. Собственно, в том, что это твоя работа — никто и не сомневается. Но мне интересно — зачем? Не для того ж, чтобы сделать внука национальным героем и потешить собственное тщеславие, как болтают злые языки... а?

Адмирал крутил какой-то кристалл, бездумно подхваченный со стола.

— Хоть демократия у нас якобы побеждена еще во время Войны, но совокупное мнение граждан по-прежнему имеет огромное влияние на проводимую политику, Гелош. Административные искины вынуждены прислушиваться к настроениям в обществе.

— Даже так... — Задумался коммандер. — Ну, хорошо. Ладно. Но огласка имела и другие последствия: например, Лина Лин теперь вынуждена прятаться... Ты знаешь, что в сети появился целый клуб поклонниц национального героя, считающих, что они подходят для знаменитого и героического Варда Нотье куда лучше, чем "какая-то недоучка из Академии со вторым уровнем пси"?

Адмирал усмехнулся, а потом, не выдержав, рассмеялся, отбросив безделушку — та, посверкивая гранями, покатилась по столу и застыла точно у края столешницы, крутнулась волчком, и медленно поплыла к тому месту, откуда была взята изначально.

— Ну, нашему шустрику это будет полезно — популярность у женщин утомляет очень быстро...

— По себе знаешь, отец? — все-таки не удержался от шпильки сын.

Адмирал зыркнул недовольно, но свою мысль все-таки закончил:

— Возможно, мозги на место встанут и ветер в голове...

— А Лина Лин...? — Гелош не стал повторять предыдущий вопрос, который так и напрашивался.

Но адмирал только отмахнулся:

— Ерунда! Девочка себя накручивает, а декларации этого "Клуба" — обычный подростковый выпендреж... никто ее и пальцем не тронет! У нас — цивилизованное общество. И приведи ее... хоть познакомлюсь.

— Еще б кто-то попытался ее тронуть пальцем! Сидит сейчас у Гелики и дочек — о чем-то шушукаются... Приезжай — сам увидишь, познакомишься. Хорошая умная девочка. А уж какой у них с Вардом хороший индекс совместимости получается!

— Извини, Гелош, но для обсуждения последних семейных сплетен я сейчас несколько занят. Несколько неподходящее время, знаешь ли. В том числе и для семейных визитов. Если это все, то — не задерживаю!

Щелкнули каблуки. За коммандером восстановилась дверная панель.

Вайлент не стал говорить сыну, что от внука были получены еще два пакета информации: сообщение о контакте со странным "летающим человеком" и — почти тут же — о нападении на шаттл и намерении таранить нападающего.

Вот эти информационные пакеты, в отличие от самого первого, сообщающего о встрече с другой цивилизацией, были засекречены полностью и наглухо. О них знал весьма ограниченный круг лиц в штабе, полностью подконтрольный Вайленту. И искины штаба Флота.

Адмирал повел в воздухе рукой (все-таки работать с интерфейсом биокомпьютера так, как это делает молодежь — одним лишь мысленным усилием — он так и не привык), и над столом послышалось:

— "На яхте, па, Жозе-Мари уже каталась! А вот корабля подавления орбитальной обороны она никогда не видела! Ай! Ну, зачем же сразу ремнем! (топот шагов и звуки передвигаемой мебели) Ну, это же не наши методы, па! Мама! Мама! Вашего сына собираются подвергнуть тяжким телесным повреждениям! После которых он вряд ли сможет выполнить свое обещание и сопроводить вас в гости к тете Эльбир!"

Адмирал усмехнулся и покачал головой. Но, почти тут же погрустнел и вздохнул:

— М-да, внучок... умеешь же ты озадачивать взрослых! Надеюсь, героическая гибель при таране вражеского объекта — слишком пошло и неинтересно для тебя...

+++

— Ты так ничего и не вспомнил, Вард? — Огорчилась госпожа Санемори.

Мы находились... в кабинете, наверно? Множество старинных книг в стенных шкафах. Старинных, даже по местным меркам — из целлюлозы. Были даже совсем уж древние свитки! Широкий стол из красиво обработанной красной древесины. Несколько удобных мягких кресел, диван... Пара простых жестких стульев с высокими спинками (у деда в его кабинете такие же были — "для приготовления жаркого из головотяпства"). И огромное окно от потолка до пола во всю ширину одной из стен. С видом на сад.

Вообще, сильна старушка — своими глазами видел, как она в этом огромном саду работает. Безо всякой автоматизации — лопата, грабли, секатор, тележечка... В первые дни даже стыдно было — в своем состоянии я б эту тележечку и с места бы не сдвинул. Сидел себе на открытой галерее вокруг дома, ножки свесив, и глазел, как другие вкалывают — выздоравливал.

— Простите, госпожа Санемори. — Понурился я. — Мне жаль, что я вас стесняю. И заставляю обо мне заботиться. Извините еще раз.

Вообще, судя по телевизору, извинялись тут часто и по любому поводу. Приходилось собирать культурные особенности вот так, по старинке — простым анализом, запоминанием и наблюдательностью. Интерфейс выхода в местную сеть у старушки был, но находился здесь, в кабинете, в который я, понятно, заходил нечасто. А с моим сломанным — да-да, по-прежнему! — биокомпьютером выйти в сеть было невозможно — другие протоколы, другие кодировки и форматы данных.

— Ничего-ничего, Вард! — Госпожа Санемори небрежно отмахнулась. — Ты такой воспитанный и милый молодой человек! А мне тут одной так одиноко...

Поколебавшись — вдруг спрашивать об этом неприлично — я все-таки поинтересовался:

— А ваши дети, госпожа Санемори?

Про внуков спрашивать не стал — вдруг намек на возраст тут будет расценен, как грубость. С другой стороны, подобной же грубостью может являться и уже заданный вопрос, верно? Как же не хватает подсказок хотя бы от биокомпьютера!

К счастью, обижаться Санемори не торопилась — то ли делала скидку на мое внеземное происхождение, то ли, действительно, никаких табу и правил приличия я умудрился не нарушить:

— Разлетелись-разбежались касатики! Кому я, старая нужна, о-хо-хо... Все норовят из-под крыла куда-то улететь...

И так огорчается, так огорчается!

Вот-вот. Дед так же кряхтит время от времени... что не мешает адмиралу флота вести крайне энергичный образ жизни... в том числе и в части, касающейся компенсации отсутствия бабушки. Которая, кстати, время от времени все-таки появляется. На непродолжительное — не больше полугода — время. До следующего шумного развода с небольшими псионическими молниями и несильными воздушными ударами (бабушка у нас дама сдержанная и прекрасно себя контролирующая, как и положено псионику-маэстро шестого уровня).

— ... так что не стесняешь ты меня ничуть, Вард! И не обременяешь...

— Спасибо, госпожа Санемори! Может... может, я могу вам чем-то помочь? По дому? Чувствую я себя гораздо уже лучше и могу выполнять работу по дому!

— Какое совпадение! — Обрадовалась старушка. — Я как раз хотела тебя попросить! Сходишь в магазин?

От этой просьбы я завис где-то на минуту.

"Магазин"? Нет, само понятие мне знакомо. Мне даже известна концепция товарно-денежных отношений. Я даже знаю, что раньше у нас, например, была такая вещь, как деньги. Я даже знаю, что их изготавливали из пластика. Или из бумаги? А до этого — из чистого железа, кажется. Или из золота?

Но — сходить в магазин...

— Все, что в моих силах, госпожа Санемори! — Я еще раз поклонился... в телевизоре постоянно кланялись.

Хорошая возможность проверить степень моей свободы. Ну и выглянуть за ворота поместья тоже будет интересно и полезно... И каким-нибудь косвенным образом узнать, зачем же старушке потребовалось отправлять меня в магазин.

— Ты такой старомодный, Вард Нотье. — Умилилась госпожа Санемори. — Видимо, воспитание в Штатах куда лучше, чем у нас, а Японии. Я сейчас напишу, что нужно купить...

"В штатах"? Наверно, неофициальное название какого-то государства. На всякий случай я еще раз поклонился — пусть, как хочет, так и понимает.

— ... А то ножки у меня уже не такие молодые... Ножки — это первое, что напоминает о старости. — Вздохнула она. — А тебе — напротив — полезно.

— Да, госпожа Санемори. — Снова поклонился. Невооруженным взглядом видно, что старушке это приятно. — С удовольствием!

И — да. Полезно. Боль уже прошла, но все тело — будто из дерева — закрепощенное, забитое. Двигаюсь по дому едва ли не со скрипом. В руках и ногах все еще слабость и даже дрожание.

— ... а потом на кухне мне поможешь! С таким воспитанием ты прекрасно должен уметь готовить, да?

Ой.

— ... И в саду — тоже... А еще двор не метен, в кладовке не убрано. Белье бы постирать — ну, там нетрудно, в машинку все закинуть, стиральный порошок насыпать и кнопочку нажать. Но тех вещей уже накопилось... Эх! А потом с крышей мне поможешь, а то стыдно даже — в гостиной крыша прохудилась! Представляешь!

Странно все это. Нет, не то, что двор не метен и крыша прохудилась. А то, что старушке в ее огромном поместье никто не помогает.

— С огромным удовольствием, госпожа Санемори!

А все-таки жаль, что она — не молоденькая медсестричка из моего видения! Жаль!

Инопланетная служба доставки

Магазинов у нас нет, но есть "Сеть снабжения". Во всяком случае, смысл — периодическая доставка населению необходимых для жизни ресурсов — тот же.

А здесь под магазином понимается отдельное здание или помещение, в которое люди приходят САМИ, ножками! Они там заполняют тележки или сумки товарами, в которых испытывают необходимость. Отдают продавцу эти самые пресловутые деньги. И несут сумки домой. По телевизору видел собственными глазами!

Санемори Момоэ оказалась настолько предусмотрительной, что даже нарисовала на листочке целлюлозы (или это пластик?), как пройти к магазину. И даже на обороте написала список с названиями продуктов. Хорошо, на английском, а не на японском!

Она даже где-то достала одежду для меня — черные брюки и тонкую белую рубашку с коротким рукавом... С обувью вышла заминка — нужного размера никак найти не удавалось. Поэтому я с честными глазами предъявил старушке легкие туфли, сформированные скафандром. Старушка чуть растерянно поправила прическу и стала ненатурально удивляться, как это она просмотрела, что на мне была обувь, когда меня принесли.

"Принесли". Меня еще, оказывается, и принесли. И — ни малейшей возможности узнать — кто и откуда. Не спрашивать же об этом у Санемори, верно? У нас с ней такое негласное соглашение: она не спрашивает меня, откуда я взялся весь такой подозрительный, а я ее не расспрашиваю о странностях на этой планете. Так и живем.

Поэтому я стал серьезно убеждать ее не расстраиваться по поводу подводящей ее памяти — дескать, почтенный возраст имеет другие преимущества, на фоне которых такие мелочи, как слабые ноги и барахлящая память — ерунда полнейшая, которая легко компенсируется личным транспортом и запоминающими электронными устройствами Так и сказал.

Старушка вначале удивленно на меня посмотрела, а потом весело расхохоталась — чувство юмора у нее на уровне. А юмор без интеллекта невозможен. Так что вот на интеллект, например, ее возраст никакого влияния не оказал. О чем я снова не преминул заметить. Бабушка расхохоталась пуще прежнего:

— Какой ты прямолинейный, Вард-кун! Молодец! Ха-ха-ха! Молодец!

Прямолинейный? Кажется, я снова нарушил какое-то табу или норму поведения, касающуюся возраста.

А вот когда Санемори смеялась, запрокинув голову, то "засветила" крепкие белые зубки. Вот так. Может, все-таки "молоденькая медсестричка", а? Ну, просто маскируется... И — можно не сомневаться — она обязательно найдет, чем мне "отомстить".

Вот было б здорово, окажись она резидентом нашей разведки на этой подозрительной планете! Так, стоп! Отставить расхолаживать себя глупыми надеждами! Ни один нормальный резидент не станет "вскрывать" себя заботой о "залетевшем" космодесантнике-инопланетянине! Отставить!

Кстати, оказывается, когда бабушка застала меня голым, мне полагалось с ойканьем прикрыться ладошками. Или что-нибудь натянуть на бедра. И — обязательно! — покраснеть и залепетать оправдания! Это я в одном местном анимационном фильме подсмотрел. Антураж там, конечно, был явно архаичный — мечи, лошади в качестве транспорта, крайне непрактичная одежда — и намекал на что-то историческое. Но глубоко сомневаюсь, что в ЭТОМ смысле что-то тут у них поменялось.

Потом мне в руки с провокационным вопросом "Ты же умеешь этим пользоваться?" сунули небольшую карточку из пластика. И какие-то цифры нацарапали на том самом листочке. Растерялся, но все-таки сообразил — деньги. Оказывается, они могут быть и такими вот. Электронные платежи. Это она мне за "почтенный возраст" отомстила. Наверняка!

М-да... как же тяжело без аналитических мощностей биокомпьютера — я сыплюсь даже на таких на мелочах!

Магазин располагался не близко — до него пришлось идти минут тридцать. Были магазины и ближе, но, оказалось, что они тут делятся на обычные, работающие в дневное время, и круглосуточные, работающие постоянно. А поскольку время уже позднее — двадцать три часа по местному — мне нужен именно круглосуточный.

Логично — тут ведь используется ручной труд. Персонал магазинов — люди, а не андроиды или автоматизированные линии доставки. Разумеется, организовать круглосуточную работу нелегко. Ведь для этого требуется гораздо больше этих самых денег! В каком бы виде они ни были — материальном или виртуально-электронном.

М-да... без биокомпьютера, в качестве справочника, крайне тяжело разобраться во всех этих культурных нюансах. Без аналитических программ, находящихся на нем, мне не поздоровится. А на изучение японского языка придется потратить совсем неприличное время. Даже в околотрансовых состояниях, с которыми у меня, как и с гипноиндукцией, такие же "теплые" отношения.

И — да — как нетрудно догадаться, восстановление стандартной операционной системы на биокомпьютере в очередной раз рухнуло, не дойдя до конца жалких трех процентов. Ну, я ж говорил — "закон подлости".