Практикум по эльфийскому. Главы 1-8

— Не стиль им ее не нравился, а его отсутствие, — передернула плечами женщина. Генри с любопытством прислушался к разговору. Лана тоже навострила и без того острые ушки. — Эта жеманная финтифлюшка даже планы урока толком писать не умела, а понту-то было, понту! Я рада, Ниавин, что ты не выбрала ее примером для подражания.

— Ходят слухи, что она... эм... принимала подарки от студентов за зачеты, — решилась спросить я.

— А о ком из нас такие слухи не ходят? — хмыкнула моя собеседница. — Но в прошлом семестре мне пришлось всерьез за нее взяться, а то иначе она грозила сорвать экзамен боевым магам.

На этом я прекратила расспросы, поскольку выяснила все, что хотела. Значит, это благодаря своевременному вмешательству Киллеас Ульфриха не отчислили полгода назад. Скорее всего, она пригрозила Марсиэль доложить начальству. Или доложила. Но ведь беременную уволить невозможно. Зато с превеликим удовольствием отправили в декрет.

— О, все уже в сборе? Прекрасно! — раздался сиплый голос ректора.

Восп, приосанившись и как будто бы на носочках, отчаянно стараясь казаться выше своих метра сорока, поднялся на сцену. Он тоже был в форме — в голубой мантии оракулов с изображением облака на спине — отличительного знака кафедры медитации (это, наверное, потому что на уроках медитации нам все время повторяли: "Представьте, что вы на лугу, лежите на травке, а над вами плывут облачка"). Ну, если и Восп при полном параде, то все серьезно.

Вообще у нас была свободная форма одежды. Лекции дозволялось читать в чем угодно, лишь бы хоть в чем-нибудь, а не голым. Ибо голый учитель очень отвлекает студентов от собственно предмета. Но вот на официальные мероприятия нам рекомендовали носить форму, коей выступали преподавательские мантии: крой совпадал, но у каждого факультета были свои цвета. Вот и сегодня, когда Восп просил всех собраться в актовом зале, он потребовал "одеться поприличнее".

— Кхм... кхм... Итак, уважаемые работники Высшей академии магии. Я собрал вас здесь, чтобы сообщить преприятнейшее известие: к нам прибыл ревизор.

Услышав это, госпожа Киллеас вся изменилась в лице. Казалось, ее только что посетило видение о конце света, который наступит через пять минут.

— Позвольте представить вам члена Императорского Совета, отвечающего за просветительские и образовательные программы, Годфрида Ангейм! Поприветствуем его!

И Восп зааплодировал. Под его рьяные хлопки и гробовую тишину зала на сцену поднялся тот самый эльф с короткими серебряными волосами из "Серого принца". Вот это встреча!

— Господин Ангейм просто проверит тут все, посмотрит, как мы работаем, соблюдаем ли технику безопасности и все тому подобное. Ничего особенного! Нам же нечего скрывать, ведь правда? — бодро воскликнул ректор.

Зал отозвался недружным и неуверенным "э-э... да...".

— Госпожа Киллеас, вы будете для нашего дорогого гостя гидом и переводчиком. Как прекрасный знаток эльфийского языка, вы всегда сможете ему помочь, за одно покажете тут все, отведете, куда он попросит.

Эльфийка побледнела пуще прежнего:

— Нет! — воскликнула она как-то слишком уж громко. — Я не могу! Я... у меня срочные дела. Прекрасным гидом для мистера Ангейма будет Ниавин!

Я? Киллеас заставила меня подняться и подтолкнула к сцене.

— Эльфийский — ее родной язык! И она прекрасно ориентируется на территории академии, — перечисляла мои достоинства коллега. — А я так плоха в картах, вы же знаете! А вдруг заплутаю, и наш милый гость потеряет из-за меня свое драгоценное время?!

Воспу было все равно, кто составит компанию ревизору. А потому он просто махнул рукой.

— Отлично, пусть это будет госпожа Орлиани, — ректор подманил меня к себе. — Будьте добры, покажите господину советнику тут все. И сделайте все возможное, чтобы он ушел отсюда в благодушном настроении, — умоляюще пролепетал мне Восп на ухо.

Причем, пока он говорил, продолжал стоять на сцене, а я — около нее. Таким образом наша разница в росте нивелировалась настолько, что мужчина мог позволить себе дотянуться до моих ушей. И даже чуть наклонившись (наверняка, его самолюбию это было приятно).

Годфрид спустился со сцены и подошел ко мне. Критически оглядев меня с ног до головы, он скривил губы:

— А, это вы.

Узнал, ну надо же, кто бы мог подумать. А я-то думала, у меня среднестатистическая внешность, в толпе не заметишь.

Видимо, Ангейм заметил мою саркастическую ухмылку и нахмурился. Я поспешила спрятать все свои эмоции и склонила голову в вежливом поклоне.

— Надеюсь, — продолжил Годфрид холодным тоном, — вы поступили, как подобает, и того наглого мальчишки уже нет в университете?

— Да, конечно, — без промедления ответила я.

Райдера действительно уже не должно быть на территории академии — он уехал вместе с другом на каникулы.

Эльф впился в меня долгим безэмоциональным взглядом, будто пытался проверить, правду ли я говорю. И каким образом он собрался это делать? Вновь прибегнуть к своим грязным приемчикам?

— Вот и прекрасно, — произнес внезапно Ангейм. — А теперь ведите меня. Начнем с главного корпуса.

Не знаю, что там Восп напредставлял себе, считая, что я могу вернуть ему ревизора в приподнятом расположении духа. Но лично мне в голову не приходило, как это возможно провернуть. Спустя три часа его "инспекции" приподнятое настроение необходимо было возвращать мне. Иначе страшный зеленый монстр внутри меня грозил проснуться и оторвать эту почти лысую эльфийскую башку от этой тонкой эльфийской шеи.

Бесконечные замечания и критические комментарии сыпались как из рога изобилия. Советник придирался к сущим мелочам, даже тем, которые формально и запрещены-то не были, но на его личный вкус не соответствовали званию имперского высшего учебного заведения. То парт в аудитории больше, чем положено, то окна не на ту сторону, то температура на полградуса ниже нормы (а ничего, что сейчас зима?), то алфавитный порядок книг в библиотеке перепутан, ну и самое страшное преступление — рефераты учеников лежат в одном месте с их же контрольными.

— А теперь я бы хотел поговорить с вашим заведующим хозяйственным отделом, — заявил Ангейм после осмотра пятого корпуса.

— Как пожелаете.

У меня уже не было сил улыбаться и кланяться. Я просто развернулась и направилась в кабинет Годара.

Гном, кажется, нас ждал. Во всяком случае, у него в каморке все было в идеальном порядке. Даже ведра стояли друг в друге, отсортированные по цветам радуги.

— Я требую, чтобы мне ответили, почему в вашем заведении царит полная антисанитария? Мебель в ужасном состоянии, а пятый корпус так и вовсе разваливается на глазах?! — сразу перешел в атаку Годфрид.

Годар был добрый малый. Типичный гном — низкорослый, плотный, с густой черной бородой. Вот только магический дар у него был очень даже нетипичный. Для гнома. Как я уже упоминала, Годар — лицензированный огненный маг высшей категории. Он даже воевал. И получил какое-то звание. А также травму, несовместимую с дальнейшей активной магической деятельностью.

Гном встал из-за стола и, прихрамывая, подошел к советнику.

— Позвольте ответить на все по порядку, — благодушно улыбался Годар. Он подождал, пока я переведу, и продолжил. — В помещениях академии убираются каждый день, но корпусов пять, а людей в моем подчинении мало. Каждый раз, когда я прошу о расширении штата, мне отвечают, что бюджет, принятый Императорским Советом в этом году, не предусматривает дополнительное финансирование. И так уже десять лет подряд. Мебель действительно давно устарела. Но мы стараемся чинить ее сразу, как только поступают жалобы. И только благодаря нашим умельцам-хозяйственникам, кресла, стулья и парты все еще продолжают выполнять свою функцию, хотя по уму должны были превратиться в труху лет десять назад. На все мои просьбы купить новую мебель, начальство отвечает, что в бюджет, принятый Императорским Советом, траты на интерьер не входят. А пятый корпус, между прочим, главная достопримечательность города. Люди приезжают сюда из разных уголков Империи, чтобы только увидеть здание, которое должно бы по уму упасть, а не падает. Таким образом, оно приносит существенный доход городу. И, казалось бы, они могли бы выделить нам деньги на косметический ремонт академии, хотя бы из тех средств, что приносит им туризм! Но мне раз за разом отвечают, что бюджет образовательного учреждения Высшая академия магии, принятый и подписанный Императорским Советом, отделом просветительской и образовательной деятельности, не предусматривает...

На этих словах Ангейм развернулся и ушел. Я расцеловала обожаемого мною гнома в обе щеки.

— Ты чудо, — не переставала восхищаться я. — Как поставил его на место!

— Учись, девочка, как нужно с такими чванливыми чиновниками разбираться, — довольно пробурчал Годар. — Они только и умеют, что своими бумажонками подтираться, а от реально жизни сильно оторваны.

— Ну ладно, мне пора бежать к нему, — я еще раз обняла друга. — И кстати, Годар, сделай что-нибудь со стульями на нашей кафедре. Пожалуйста!

Мужчина согласно кивнул:

— Попробую, чего уж там.

Я выбежала из кабинета. Годфрид стоял за дверью. Скрестив руки на груди, он смерил меня тяжелым взглядом.

— Не думайте, что хорошо подвешенный язык позволит вам легко отделаться. Это только осмотр. Потом совет плотно возьмется за все бумаги академии, документы, бухгалтерию, отчеты, — он нехорошо улыбнулся. — Мы же не только о бюджете решения принимаем, но и о закрытии, например, или увольнении полного административного и преподавательского состава.

На это веселой ноте он закончил и, развернувшись на каблуках, направился к выходу.

— Теперь покажите мне общежитие, — скомандовал он.

И перо-самописка, которое все это время следовало за ним и записывало каждое замечание, вновь принялось за работу. Похоже, то, как этот милый советничек мне угрожал, зафиксировано не было. Умно.

На выходе из здания нам встретилась Киллеас. Она была вся какая-то растрепанная и запыхавшаяся.

— А, это вы, — она изобразила на своем красивом лице приятное удивление встречей. — Ну как вам наша академия? Ниавин показала вам поле для практических занятий? Впечатляет, правда?

— Я. Плохо. Да. Нет, — ответил Ангейм на все сразу и прошел мимо эльфийки.

Киллеас перехватила меня и прошептала на имперском, чтобы советник, даже если и услышит, ничего не понял:

— Зайди потом на нашу кафедру,— и уже обращаясь к спине Годфрида, на эльфийском. — Всего доброго! Приятно провести время!

В общежитии мы застряли надолго. Ангейм изъявил желание осмотреть каждый этаж каждого крыла. Он периодически указывал на какую-нибудь комнату, которую мы были вынуждены открыть. А ведь это комнаты детей, между прочим, практически частная территория. Может, он надеялся найти там галлюциногенные грибочки, которыми иногда балуется молодежь? Или, не дай того хранительница, книги по Запретной магии?

Когда был осмотрен последний этаж и даже крыша, мучения на сегодня были окончены.

— Вам не удастся вечно водить меня за нос, — прошипел Годфрид, выходя на улицу. Глаза его полыхали сиреневым огнем. — Это спрятано здесь, я уверен!

— Что это? Что спрятано? О чем вы? — к концу дня я уже не выдержала. Я больше не могла изображать из себя немого болванчика, только и делавшего, что переводившего словесные фекалии, облаченные в обертку сдержанности, выливавшиеся на головы моих коллег.

— Оружие, госпожа Орлиани, — удивительно охотно ответил советник. — Абсолютное оружие!

Больше он не сказал ни слова. Лошадь его стояла на перевязи у ворот. Ангейм вскочил на нее и уехал. Не сообщив ни Воспу, ни кому-либо еще. В принципе, он даже со мной не попрощался. Ужасно гадкий тип. И, кажется, сумасшедший.

Какое еще абсолютное оружие? Да еще и в академии? Единственные, кто мог разнести страну-другую — это наши студиозы. Да и на них всегда можно найти управу. Студентов другого учебного заведения, например.

Я заглянула к Воспу и сообщила, что наша головная боль сгинула по добру по здорову.

— Уехал?! — вскочил ректор и забегал по кабинету. — То есть как?

— На лошади, — ответила я. — Мое дело было переводить и указывать путь от корпуса к корпусу, выпытывать его жизненные планы мне не поручали.

На этом я оставила нашего ректора разбираться в ситуации и отправилась на кафедру.

А там уже ждала Киллеас. Расслабленная, счастливая и... пьяная.

— Откуда это у вас?! — воскликнула я, обнаружив, что стол моей старшей коллеги заставлен бутылками "Ушек любимой".

— Не у меня, — усмехнулась эльфийка. — У Марсиэль!

Я недоуменно уставилась на Киллеас. Та распустила хвостик и помассировала голову пальцами.

— У Марси здесь, в третьем корпусе, есть целый винный погреб. Она была большим ценителем "Ушек", — и эльфийка приподняла бокал с рубиновой жидкостью. — И умудрилась натаскать сюда невероятное количество этого добра еще до введения запрета на алкоголь. И не смотри на меня так, она в академии работает не меньше меня!

Я отказалась от предлагаемой бутылки и присела на стул.

— А откуда вы...

— Откуда я знаю? — расхохоталась Киллеас. — Потому что Марсиэль звала меня к себе по той же причине, что и я тебя — чтобы не пить в одиночку! Впрочем, — женщина покрутила пустую бутылку в руках, рассматривая этикетку, — последнее время она предпочитала приглашать выпить своих любовников.

Кажется, я догадалась, откуда у Райдера такие "подарки". Теперь ясно, и как он смог "протащить" вино в академию, и откуда у него деньги на подобные напитки. Просто Марсиэль, в попытках склонить оборотня к себе, продемонстрировала ему свой погреб. Ну и юноша, не будь дураком, присвоил одну бутылочку. А может, и не одну.

— И вы боялись, что ревизор обнаружит все эти богатства? — предположила я.

— Конечно, лапочка! Во-первых, представь себе масштаб скандала. Во-вторых, это все конфискуют — и просто будет жалко, — Киллеас открыла новую бутылку и налила еще. — Поэтому я должно была по-быстрому это спрятать. Ну, знаешь: портальчик туда, портальчик сюда, а в завершение — телепорт на уже осмотренную территорию. Сил это отнимает изрядно, тем более что вот эти остатки пришлось тащить на себе через дематериализацию.

Я вспомнила, какой усталой выглядела эльфийка, когда мы столкнулись с ней внизу.

Советника оказалось так легко обмануть? Даже не верится. И неужели погреб с эльфийским вином — и есть то самое абсолютное оружие? Звучит глупо и неубедительно. Надо выпить, успокоить нервы. Может, тогда и думать станет легче.

— Будьте добры, госпожа Киллеас, — и я протянула бокал.

Когда я возвращалась домой, коридоры плыли, а стены в последний момент меняли свое положение, отскакивая в сторону и не давая о них опереться. Выпив с Киллеас пять бутылок на двоих (причем большую часть все-таки вылокала эльфийка), я стала самым настоящим знатоком местных сплетен: между кем из наших коллег служебный роман, у кого какой любимчик среди студентов, кто принял взятку шоколадными конфетами, а кто заснул во время письменной работы учеников, поскольку пришел на работу с бодуна. Преподаватели тоже люди, у них тоже бывает похмелье. И кажется, именно оно мне завтра и грозит. Я взглянула на темень за окном в конце коридора. Нет, уже сегодня.