Нф 2017: Церебрум

С резью в груди она решила разобраться позже, как только найдет безопасное место. Но она уже предполагала, что левое нижнее ребро если и не сломано, то изрядно потрепано. Хорошо, что удалось избежать травм посерьезнее и вообще не утонуть.

Эва нашла на берегу корявую палку, на которую оперлась и, не спеша, поковыляла вперед. Позади взвыла тварь, провожая свой несостоявшийся обед печальным взглядом. А Эва дойдя до обрывистого края, замерла на месте, не веря собственным глазам.

Все, что она знала на поверхности, безусловно, впечатляло, хоть и видела она немного. Но от открывшейся картины она потеряла дар речи.

Перед ней лежал не просто город, а город мертвых. Другого определения невозможно было подобрать. На огромной площади, уходя за невидимый и нечеткий горизонт, ютились поверженные временем массивные здания из бетона и метала. Они как раненные, изуродованные статуи пригибались к земле, устав от вечной жизни. Безмолвные, пустые оконные проемы смотрели безразлично, а мосты, пересекающие пространство или соединяющие один когда-то великанский дом с другим, были лишь намеком на древнее величие.

В разных местах уходили под землю стотонные сваи, терялись в верхних слоях земли над головой . Их было так много, что стало понятно одно — либо столбы держат огромные пласты земли, не давая засыпать город, либо на них держится верхний город 'мечты'. Но разбираться в технических нюансах Эва не собиралась, ее заинтересовало небо подземного города. Не зная, как и почему, но оно напоминало хмурый пасмурные день на поверхности. Грязно-серая дымка, не спеша закручиваясь в спираль, излучала собственный мягкий свет. Не такой яркий, как солнце, но его вполне хватало для жизни под землей.

— Эй, ты, чего тут трешься?

Эва вздрогнула и обернулась, встречаясь с настолько тощим стариком, что казалась, душа в нем держится только из принципа. Глаза хоть и мутные, цепко впились в девичье лицо.

— А ну пошла вон, решила водички на халяву попить? — старик резко взмахнул рукой, и только когда Эва получила вялый удар, поняла, что у него в руках плетка.

— Ты чего-о, мне больно!

— А ну иди отсюда, пока крысяра на тебя не натравил, — старик махнул головой себе за спину.

— Видела я вашего крысяра, знаете, не впечатлил, — недовольно пробурчала Эва, прижимая перебинтованную руку к груди. — Прежде чем накидываться, лучше бы сказали, где я? Что это за место?

Увидев смятение на старческом лице, она смягчилась и добавила:

— Пожалуйста.

Старик на секунду замер, то ли от наглости пришлой, то ли от ее вежливых слов, которых за всю жизнь почти не слышал. Но все же ответил:

— Это владения Гоблина, его питьевой источник.

— Нет, вы не поняли, — Эва осторожно притопнула. — Меня интересует не конкретно это место, меня интересует пещера, здания, все вокруг.

Старик что-то смекнул, и как то хитро прищурился, по-новому оценивая пришлую. И как он сразу не догадался, что она сверху. Ладная, хоть и немного потрепанная, держится с гордостью и чувством собственного достоинства, чего лишены те примитивы, что живут здесь годами. Как будто существование под землёй, диктуя новые условия жизни, ворует те остатки человечности, которые не смогли заграбастать принципалы.

Тяжело, как будто выдыхая и переваливая огромный груз на хрупкие плечи, старик невесело проговорил:

— Это милая, Изнанка! Добро пожаловать!

Глава 9

Сначала это была Анна, яркая как все звезды вместе, и как одна, — неповторимая. Темпераментная и неутомимая фурия, в жаре которой хотелось сгорать снова и снова. Она ласкала его тело, она целовала его губы, она делала все, чтобы Артуру было хорошо, позабыв о рамках и приличиях. Ее прикосновения отравляли волю, заставляя позабыть о данных самому себе обещаниях и принуждая бессовестно вонзаться в податливое тело, вырывая из нежных уст сладострастные звуки.

Почему Артур не противился? Наверно, потому, что у него было ощущение сна, яркого, волнующего, но все же сна, в котором не нужно было думать о последствиях.

Внезапно картинка поменялась, и из объятий одной девушки Артура перекинуло к другой.

Испытывая дикое неудовлетворение вперемешку с возбуждением, Артур уставился на блондинку. Милую и робкую Милену. Возможно, его затопил бы стыд, но девушка, напротив, была не меньшим грехом, чем несколько секунд назад Анна. Ни осуждающего взгляда, ни укора в словах. Лишь молчаливое обожание.

Милена в его сне походила на ангела. Ангела сладострастия. На ней было накинуто легкое, полупрозрачное платье с длинным разрезом для стройной ножки. Светлые волосы были собраны в небрежную косу, перекинутую через плечо, а ее губы покрывала алая помада, такая ядовитая, что невозможно было оторвать взгляд.

Артур не успел подумать, что ему хочется с ней сделать, как девушка сама подошла и крепко его поцеловала. Он не понимал, откуда, но ощущения от близости были все такими же яркими. Он чувствовал мягкие формы под покалывающими от возбуждения пальцами. Он улавливал тонкий аромат ее тела, именно так она пахла наяву, чем-то сладко-цветочным. Он слышал, как она тяжело выдыхает под его натиском, закидывая на его бедро ножку. Но не успел он насладиться запретной девушкой, как образ поплыл, стал быстро меняться, и вот в его объятьях уже незнакомка.

Артур резко отстранился, когда Миленины глаза цвета неба сменили карие, а белые волосы заменил шоколад.

— Ты?!

Он знал ее по многотысячным снам, но в то же время не узнавал. Кареглазая девчонка из его прошлого не была больше ребенком. Его мозг нарисовал ее взрослой. Артур даже растерялся. Возбуждение схлынуло, как и не бывало, но не оттого, что девушка ему была неприятна, а потому что она вызывала в нем другую бурю чувств. Непонятно, какими силами, но он испытал болезненное желание ее защищать.

Как и две предыдущие, девушка из прошлого стала меркнуть, она теряла краски жизни, медленно превращаясь в пустоту, пока полностью не слилась с чернотой и не исчезла.

— Не-е-е-т!

И в этот момент он проснулся от своего же отчаянного крика.

— Дышите глубже, вот так, спокойнее, не нужно дергаться. Выходить из регулятивного сна очень неприятно, возможно, болезненно, но не смертельно.

Резкий яркий свет ударил по глазам, заставляя Артура поморщиться и болезненно скривиться.

— Где... — рот пересох, и ему с трудом удавалось говорить. — Где я?

Но отвечать никто не спешил, как и убирать свет от лица, который не давал разглядеть владельца ровного, безэмоционального голоса принципала, мелькающего в белом халате.

— Где я? Дарвин вас побери! — Артур попытался привстать, но не смог. — Что за... — он посмотрел на руки, примагниченные кольцами к подлокотникам железного кресла, на котором полулежал, и вновь попытался вырваться.

Мозг лихорадочно заработал — как, почему и где он оказался? Ведь прекрасно помнил....

А что он, в принципе, помнил?!

Пустота...

— Артур, я понимаю, вы просчитываете варианты, которые в данный момент могут пугать, но прошу вас, не напрягайтесь, иначе результаты вашего теста могут дать погрешность. Лучше расслабьтесь, пять минут, и я вас отпущу.

— А...

— На ваши вопросы я отвечу также через пять минут.

Артуру очень не нравилось происходящее, но ради ответов он был готов потерпеть, зачем напрягаться, если тебе все и так расскажут. Вновь откинувшись на спинку, он прикрыл глаза, выгоняя из головы все страхи, пытаясь заглушить и нервное возбуждение. Но вдруг до его сознания донесся женский размеренный голос, повторяющий одно и то же, как заезженную пластинку:

'Следуя правилам, вы создаете порядок!

Порядок ведет вас к гармонии!

Гармония — залог вашего благополучия!

Архия — ваш друг на пути к благополучию!'

И в это момент ему стало не до расслабления.

Архия, его отдали Архии!

— Что происходит, почему я здесь?

— Артур, я же вас попросил не вырываться, вы можете себе навредить.

— Дьявол, отпустите меня, почему вы меня привязали, зачем?!

Секундная пауза, а после свет лампы померк, оставляя еще какое-то время летать перед лицом темные точки. Артуру очень хотелось от них отмахнуться, но привязанные руки не позволили. Когда способность видеть возобновилась, он вскрикнул, увидев напротив принципала, не скрывающего своей сути.

То есть, у этого 'человека' лицо было далеко от идеального и напоминало уродливую маску. Но не это поразило его, а вид оголенного черепа и затылка.

Куча микросхемок, прозрачных трубок, по которым с неприятным хлюпающим звуком перетекала цветная жидкость, переплетались с металлом. Артуру хотелось немедленно соскочить со своего места и внимательно рассмотреть, руки зачесались от желания прикоснуться, ощупать, а после нарисовать это чудо. Жуткое до дрожи, но чудо, божественное явление, которое вряд ли кто когда-нибудь видел. А если и видел, то рассказать уже точно не сможет. Возможно такая привилегия давалась только смертникам.

Ро-бо-т, слово из прошлого (именно так называла своего маленького питомца кареглазая девчонка), просто легло на язык.

Увидев, что примитив жадным взглядом рассматривает его внешность, как будто пытаясь запомнить каждую деталь и линию, принципал закатил глаза. Занеся новые данные в отчет, поясняя:

— Недавно я повредил голову, но не успел произвести косметический ремонт, надеюсь, я вас не сильно пугаю?

Артур поспешно мотнул головой. Игнорируя зарождающую панику от открывшейся правды, он буквально впал в ступор, тело покрыл холодный пот. Увидеть запретное — суть принципалов — дорогого стоит... Конечно, ходили слухи и домыслы, что боги отличаются от примитивов, но то были догадки, перешёптывания, и никаких фактов.

— Вы меня убьете? — голос Артура вышел глухим и бесцветным.

— Ваше время еще не пришло, — как будто с неохотой проговорил робот, прожигая его пустыми жуткими глазищами. — Мне вновь придётся ввергнуть вас в состояние сна, вы готовы? — его пальцы запорхали над невидимой Артуру клавиатурой.

— Нет. Стойте.

Но робот продолжал загружать программу.

— Скажите, что со мной, зачем тесты? Что они покажут?

— Во избежание погрешностей я не могу вам сказать. Хотя систему трудно обмануть, мы не хотим рисковать, поэтому расслабьтесь, возможна вспышка боли.

И действительно, как только робот отвернулся, сверкая голой черепушкой, Артур почувствовал резкую головную боль, а потом понял, что сознание перетекло в виртуальную реальность.

Он стоял, вновь окутанный густым туманом, где даже свое тело невозможно было рассмотреть. Он попытался помахать руками перед лицом, но у него не получилось. Он мог только видеть и анализировать. Странное ощущение, что он себя потерял. В один момент он осознавал, что это сон, а в другой он казался себе незнакомцем. Притом, проблемы, которые его волновали еще несколько секунд назад, резко стали безразличны.

Если подумать, ему даже нравилось состояние покоя. Но долго это не продлилось. Напротив, там, куда был устремлен взгляд, стал клубиться, пульсировать и обретать форму дым. На этот раз это не были ожившие эротические фантазии и чокнутая из его детства, а часто меняющиеся картинки с непонятными рисунками.

Где-то над головой раздался мелодичный голосок, заставив Артура отвлечься от быстро меняющихся картин:

— Тест загружен. Испытуемый номер 5.5.3.3, ваша задача: ассоциации.

Не успел Артур что-либо уточнить, как из тысячи мелькающих изображений осталось одно, напоминающее расплывчатое серое пятно, пять секунд, и серое сменилось на черное, и так до бесконечности. Наверно, суть теста была вбита в его сознание, поэтому он быстро сообразил, что от него требуется. Нужно было называть первое, что придет на ум, видя то или иное пятно. Как и сказал голос, ассоциации.

— Страх. Порядок. Режим. Строй. Закон. Послушание. Покорность. Повиновение. Контроль, — и так до бесконечности, казалось, картинкам нет ни конца, ни краю.

Расслабившись, Артур перестал тревожиться, просто невпопад говорил то, что приходило в голову. Наверно, на это и был рассчитан изматывающий тест. Потеря бдительности — это то, на что ориентировались принципалы, чтобы получить нужный результат. И в один момент Артур не смог себя остановить, когда ему привиделось бескрайнее зеленое поле, посреди которого стоит он, раскинув руки в стороны, как будто пытаясь вобрать в себя огромное пространство, а рядом, обнимая за талию — его сестренка, лучезарно улыбаясь и подставляя солнышку свое милое личико. Еще не осознав, что он собирается сказать, Артур прокричал:

— СВОБОДА!

С колотящимся сердцем он резко открыл глаза, вновь обнаруживая себя в кресле. С единственным изменением — принципала не было на месте. Упрекать себя в сказанном решил позже и немедля еще раз проверил на прочность удерживающие его кольца.

Неожиданно одно из колец поддалось на несколько сантиметров. Дарвин, ну же, помоги мне. Под размеренный гимн Архии:

'Следуя правилам, вы создаете порядок!

Порядок ведет вас к гармонии!

Гармония — залог вашего благополучия!

Архия ваш друг на пути к благополучию!'

и легкий шум работающих устройств Артур с удвоенным рвением стал тянуть правое запястье, истирая кожу в кровь. Память все так же дремала, совсем не желая помогать хозяину вспомнить последние события, приведшие его сюда. И Артуру ничего не оставалось, как строить бессмысленные догадки. 'А может, они узнали, что после первой ночи мы с Анной все имитировали? И посчитали дефектными, и, возможно, девушку тоже пытали тестами и держали где-то поблизости?'.

Дьявол, тогда ему нужно поспешить, пока жестяная банка не вернулась. Хм, и откуда у Артура взялись подобные определения? Оставив размышления на потом, он с огромным усилием разорвал невидимое поле, приковывающее запястье к подлокотнику. Поднеся руку к лицу, он ткнул носом в оранжевый свет на браслете. Тихо щелкнув, он сменился зеленым, магнитное поле отключилось.

Какая удача! Выключив притяжение и второго кольца, Артур слез с кресла, отлепил от висков датчики. Дарвин, ему бы сейчас его коммуникатор с картой. Остановившись перед двумя дверьми, он на секунду задумался, только сейчас осмыслив, что одна из них была серая, а вторая цветная, похожая на радугу. Адреналин подгонял действовать, расплавляя внутренности. Не давая себе времени на размышления, он открыл ту, что была цветной и замер, так и не сделав шагу.

В абсолютно пустой и серой комнате была его семья и неизвестный принципал, на лице которого была маска. Мими, Рируар и его младшая сестренка Майя стояли лицами к стене, не выражая эмоций, а тот, кто был в маске, держал автомат, поочерёдно направляя то на одного, то на другого.

Сердце Артура на миг остановилось, пропустив тяжелый удар, эхом отдавшись в ушах набатным звоном. В панике он не понимал, что ему делать. Это все походило на страшный сон, если бы не одно 'но'. Он чувствовал боль в затёкших конечностях. Он чувствовал боль там, где ущипнул себя, стремясь проснуться. Он ощущал весь ужас происходящего. Понимал, что от острого чувства страха ноги налились свинцом, не давая сделать шагу.