Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Артур открыл альбом, нащупал под собой один из карандашей и стал быстро рисовать. Но черты лица исказились, и девчонка выходила неправильной и неестественной. Артур отложил карандаш и захлопнул альбом, ему было непривычно чувство безысходности, но именно его он и испытывал.
Безысходность от того, что он не понимал, почему этот сон его мучает? Или безысходность от того, что с каждым годом детали той встречи стирались, и пробелы начали заполняться ошибочными воспоминаниями. Например, в сегодняшнем видении ее глаза были карими, а месяц назад голубые. А самое главное, безысходность от того, что он теперь уже действительно не мог сказать наверняка, была та встреча реальной или это плод его воображения.
— Артур! — в комнату настойчиво постучали.
— Да.
— Можно войти?
— Можно, -ответил он, пряча альбом под подушку и переводя взгляд на панорамное окно во всю стену, за которым новый день возвестил о своем приходе ослепительным солнечным диском.
— Милый мой мальчик, какой чудесный день!
В комнату с лучезарно-растянутой улыбкой вплыла не женщина, а прекрасное видение под именем Мими Бейн. Мать Артура. Ее внешность сегодня, как и каждый день до этого, была безукоризненной. Длинные светлые волосы были уложены в искусную причёску. На лице — легкая косметика, подчеркивающая свежесть и утонченную красоту. Прекрасно скроенное платье с синим пиджачком сидело идеально, мастерски были подобраны украшения. А ее всегда замечательному настроению мог позавидовать закоренелый оптимист.
— Мама, вот скажи, как можно в шесть утра быть такой безупречной?
— Спасибо, сынок. Приятно слышать.
Артур дежурно улыбнулся, отмахиваясь от назойливых камер. Как называла их 'Кнопка', младшая сестра Артура, 'прилипалы'. Эти маленькие камеры следовали за Артуром и за его сестрой в последнее время по пятам, не давая ни минуты покоя. Если бы ни ухищрения Артура, они бы и в туалет за ними летели. Даже во сне, спинным мозгом он иногда чувствовал, что всевидящие, настырные глаза за ним наблюдали. И неважно, сколько раз Артур просил родителей избавить его от их внимания, на эту просьбу они оставались глухи, объясняя, что это делается не только ради безопасности, но и из-за популярности их детей.
— 'Вы с Майей самые успешные. Каждый добился неимоверных высот, в свои двадцать один тебе, Артур, нет равных в спорте, а твоя сестра в свои шесть неустанно нас радует в искусстве и танцах. Вы популярны, поэтому люди хотят знать о вас все.
— Но, мама, нельзя выставлять на всеобщее обозрение, как я с утра хожу в туалет. По меньшей мере это неприлично.
— Глупости! — отмахивалась Мими, прекращая бесполезную дискуссию'.
Вот и сейчас две камеры, которые Артур сумел на ночь оставить за дверью, влетели вслед за женщиной, и тут же начали маячить перед его лицом. Маленькие серебряные шары имели несколько камер слежения. Хорошо, что материал отснятого не шёл в прямой эфир, а ведь раньше мама предлагала и такую идею.
Поморщившись, Артур попытался схватить одну из прилипал, но они были проворнее, отлетели на безопасное для себя расстояние.
— Артур, ты не забыл, какой сегодня день?
— Как можно...
— Хорошо, тогда завтракай и собирайся.
Женщина подошла, церемонно поцеловала сына в лоб, оставив след яркой помады, и вышла из комнаты. Настроение из разряда хмурого скатилось в диапазон отвратительного.
— Иди сюда, маленький 'прилипала', — парень схватил одну из многочисленных подушек и прицельно швырнул в летящего бота. Тот не успел сориентироваться и завалился на пол, но уже через секунду невозмутимо воспарил к потолку.
— Я до тебя позже доберусь, — пообещал Артур и, резво вскочив с кровати, скрылся в ванной.
За спиной послышался глухой хлопок. Не рассчитав скорость, бот врезался в закрытую дверь. Артур остановился возле прямоугольного горизонтального зеркала и с неодобрением вгляделся. Слишком светлые глаза, серо-зеленного цвета. Слишком белые и курчавые волосы, которые он мечтал когда-нибудь обрезать. Слишком правильные черты лица — с заостренными скулами, прямым носом и тонкой линией губ. Все чрезмерное, что ли. Артуру даже иногда в голову забиралась непрошеная мысль взять лезвие и оставить на щеке глубокий след, чтобы после того, как он заживет, кожу покрыл шрам. Но при нынешнем уровне медицины и это было ему недоступно. Все раны можно залечить без особого труда, стирая даже воспоминания о травме. Он взял ленту и связал свои длинные волосы в хвост.
Артур злился сам на себя. Возможно, всему виной дурацкий сон, в котором нереальная девчонка ощущалась более живой, чем он сам себя воспринимал, скованный правилами и условностями. А возможно, все дело в предстоящих соревнованиях. Хотя Артур давно научился блокировать волнения, он убедил себя, что только соревнования виноваты в его изменчивом состоянии.
Соревнования! Очередные пустые соревнования, которых в жизни Артура было чересчур много. Парень провел пальцем по зеркальной поверхности, превращая в удобный гаджет и заглядывая в свое расписание.
— Плаванье.
Отлично, это единственное, кроме, конечно, рисования, что доставляло неподдельное удовольствие и где ему не было равных. Все друзья отмечали любовь Артура к воде. Пролистав список дальше, Артур заметил, что в ближайшую неделю помимо изнурительных тренировок, у него соревнования по бегу и скалолазание. И кто составляет подобные графики? Скрыв с монитора все записи, Артур включил воду и перевел экран в режим новостей, где помимо мировых отчетов министров и ситуации в городе в целом, блистало изображение Артура на последнем благотворительном вечере в честь восстановления популяции сусликов.
Почему именно этих животных решили реанимировать биоинженеры, для Артура оставалось загадкой. Хотя там на торжестве звучали заумные речи о правильности такого решения, парень так и не понял ни одну из них. Он даже полюбопытствовал, почему бы не возобновить более интересные виды, как, например, тигров или слонов. На самом деле, выбирать есть из кого. На что получил в свой адрес удивленные взгляды и жеманные смешки, которые не трогали. Только Милена... прекрасная Милена его поддержала.
Закончив утренние приготовления, Артур уже в более приподнятом настроении вышел из ванной, одетый в легкий спортивный костюм, для утренней пробежки и похода в спортзал. На столе перед кроватью его уже ожидал завтрак.
— Как всегда без опозданий, — взглянув на свой коммуникатор, отметил он.
— Артур! Артур!
В комнату, словно хромающий маленький смерч, влетела его младшая сестра, которой совсем недавно исполнилось шесть.
— Кнопка? Что случилось?
— Я не могу... Я не могу, — задыхаясь от еле сдерживаемых рыданий, произнесла Майя.
— Ну же, говори, — присев возле девочки на колени, попросил Артур.
— Я думала, что смогу, но нет...
— Ну, глупая, — вытирая щеки от слез, произнес Артур, — чего ты не сможешь?
— Ну как! Я не смогу завтра выступить, нога, она не проходит. А мама и папа так ждут... а я... я их подведу и не получу первого места.
Рыдания девочки, наконец, вырвались наружу.
— Я... я... Мне больно... еще вчера... тренировка....
— Тс-с-с...все хорошо! Не переживай. Ничего страшного не случится, если завтра ты не примешь участия в своих танцах. У тебя их будет еще миллион. А родители поймут. Ты ведь знаешь?
Девочка резко замотала головой.
Она не поверила словам брата, как, и не верил себе Артур. Родители никогда не поймут, если их дети не будут лучшими. Иногда он задавался вопросом, а действительно им нужны дети или только их достижения? Но через какое-то время сам себя успокаивал, что это глупости. Естественно, родители их любят, иногда даже слишком, душа своей заботой и чрезмерной опекой.
— Кнопка... Кнопка? Посмотри на меня.
Девочка нехотя подняла небесно-голубые глаза на брата.
— Я тебе обещаю, что поговорю с родителями, и они все поймут.
— Обе-щаещь? — дрожащим голосом произнесла поинтересовалась девочка, хлюпая носом.
— Обещаю! — улыбнулся он, заправляя за ушки Майи выбившиеся пряди из хвоста.
Девочка робко улыбнулась.
— Можно...
— Что, Кнопка?
— А можно, я с тобой поем, а то мне... одиноко.
— Конечно, Кнопка, хоть каждый день приходи.
Девочка робко, но благодарно улыбнулась.
— Спасибо.
— И вообще, давай договоримся...
Майя с новым любопытством посмотрела на брата.
— Договоримся, что с сегодняшнего дня, ты, то есть мы будем завтракать, обедать и ужинать вместе, у меня.
— А мама с папой разрешат? — в глазах ребенка промелькнуло сомнение.
— А им необязательно об этом знать.
— Но прилипалы, — Майя указала под потолок, где к двум следящим ботам примостился еще один. — Прилипалы, они все покажут.
— Эм-м-м... об этом я не подумал. Дай мне день, и я решу эту проблему, хорошо?
Кнопка кивнула, прыгнула на шею брату, крепко его обняла.
— Ты самый лучший на свете! Я тебя люблю!
— И я тебя, моя маленькая кнопка.
* * *
В небольшой комнатке Рируар и Мими Бейны через следящих ботов с полным недоумением наблюдали за своими примитивами.
— Рируар, объясни, почему девочка плачет. Ей больно из-за ее ноги?
— Думаю, да. Человеческая натура слаба, — Рируар неспешно выпустил клуб белого дыма в потолок, имитируя курение со специальной электронной сигарой.
— Но почему она терпит боль так долго?
— Может, людям нравится чувствовать боль.
— Думаешь? — Мими прищурилась, вглядываясь в своих примитивов.
— Вспомни, как Артур в раннем возрасте отказывался от помощи врачей, наверняка, по той же причине. Ведь боль — это чувство, а чувствовать что-то это прекрасно, — высокопарно произнес мужчина, изящно жестикулируя.
— Да, наверное, ты прав. Но все равно я расстроена, — Мими притворно вздохнула.
— Из-за чего, милая?
— Девочка не пришла ко мне, а обратилась к нему, — она указала красным ноготком на монитор. Похоже, это ее действительно волновало.
— Ты расстроена.
— Я просто хочу, чтобы мои примитивы больше мне... то есть, нам доверяли. Может, нужно навестить психолога?
— Навестим, — кивнул Рируар. — Иначе, если мы перестанем их понимать, то и контролировать. А неподдающийся контролю примитив опасен. И нам ничего не останется, как... усыпить их.
— Но не раньше, чем случим его с Анной, примитивом Моров.
— Почему с ней?
Мими стала загибать пальцы, перечисляя достоинства:
— Анна породистая, имеет множество наград и регалий. Физически неплохо сложена, красива, а самое главное, мы сделаем министру большое одолжение, так как первое потомство от спаривания наших примитивов достанется им. А я уверена, будет зачат великолепный экземпляр. Он наверняка возьмёт все достоинства нашего Артура.
— Ты думаешь, Моры согласятся?
— Я заметила, как они восхищаются нашим мальчиком.
— Хорошо, я не против.
На следящем экране девочка и парень уселись за стол, стали делить завтрак. Артур был очень внимательным и услужливым, помогая Майи намазывать на свежеиспеченный хлеб масло.
— Что они делают? — лицо Рируара вытянулось, и он подался вперед.
— Едят.
— Я вижу, но почему для девочки важно, чтобы они делали это вместе? Она недоедает? Ты ее плохо кормишь?
Женщина усмехнулась.
— Она всего лишь хочет съесть больше, чем ей положено. Вот увидишь, она сначала съест все, что предложит ей Артур, а после вернётся в свою комнату и возьмется за то, что приготовлено для нее. Помнишь, лет семьдесят шесть назад у нас была собака, вот она делала то же самое.
— Но невозможно потребить столько пищи?
— Ошибаешься. Человеческая натура такова, что ей всегда мало. Это называется 'жадность', так говорит доктор Нивара, к которому я хожу за психологическими консультациями. Сначала примитивы довольствуются малым за неимением большего, потом, если возможности увеличиваются, они расширяют пределы своих требований. Ну, а когда приходит понимание, что ограничений нет, они больше себя не сдерживают.
— Мне кажется, твой психолог шарлатан, — выпустив последний клуб дыма, произнес Рируар, тщательно анализируя слова своей жены и задумываясь над очередной головоломкой, которую преподнесли его дети. Он произнес мысли вслух: — Где в примитивах находится источник желаний?
Мими безразлично пожала плечами, теряя интерес к монитору и сверяя свое внутренне расписание, по которому ее уже ожидали стилист и визажист. Ее примитиву сегодня обеспечена очередная награда высшего достоинства, и она как примерная мать должна быть безупречной, чтобы раздавать интервью и принимать поздравления вместе с ним.
Глава 5
— Милена, здравствуй!
— Здравствуй, Артур, — щечки девушки зарделись, она застенчиво улыбнулась и опустила глазки в пол. В своем смущении она была очаровательна.
— Ты хорошо выглядишь!
Артур быстро скользнул взглядом по стройной, миниатюрной фигурке в белом купальнике такого же оттенка, что ее длинные волосы. Заметив, что девушка еще больше сжалась, как будто сгорая со стыда, он быстро затараторил, запинаясь:
— То есть я хотел сказать, что ты всегда хорошо выглядишь, и неважно, в купальнике ты или без него. Ой, в смысле, не совсем без купальника... то есть в другой одежде... одежда неважно, какая... ты, ты хороша в любой.
Артуру тут же захотелось утопиться в бассейне.
— О великий Дарвин, покарай меня, — обреченно протянул он, потирая шею. — Прости, я, как всегда, говорю чушь.
Но девушка не обиделась. Бред, который нес Артур, пробудил на ее лице лишь милую, понимающую улыбку. Улыбку, в которой открыто читались чувства, разделяемые двоими, — влечение, трепетная симпатия, нежность и еще огромный водоворот, который не поддавался описанию. Но одно было ясно: у юной Милены при виде Артура так же учащалось сердцебиение, и казалось, перехватывало дыхание, ноги будто становились ватными и с трудом держали хозяйку, а речь, которую она заранее готовила, не обретала форму и улетала в черную дыру.
Артур тяжело выдохнул и тоже промолчал. Да и зачем говорить, когда можно было разделить молчание на двоих, молчание, в котором сокровенного было больше, чем во всех словах мира? Он любовался скромной улыбкой, которую дарила ему девушка, и в своих мечтах несмело целовал эти прекрасные губы.
— Привет, красавчик! Готовишься собрать все призы?
На Артуре повисла черная пантера по имени Анна. Почему пантера? Да потому, что в ленивой грации ей не было равных и внешностью она напоминала именно эту дикую кошку: высокая, статная, с россыпью таких блестящих черных волос, что самая темная ночь могла показаться блеклой серостью. И фантастически соблазнительным телом, не оставляющим равнодушным ни одного примитива в Церебруме. Ну, наверное, кроме Артура, который при виде девушки красноречиво закатил глаза и грубо ее от себя отцепил.
— Анна, я тоже рад тебя видеть, но, если ты не заметила, мы тут беседуем.
Девушка фыркнула, тряхнула волосами, демонстрируя длинную шею.
— Знаю я ваши беседы, они всегда одинаковы и похожи на бле-е-янье козлят.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |