Нф 2017: Церебрум

— Какая глупость, — рассерженно произнесла Милена. скрестив на груди руки,

— А, Милена, — Анна как будто только сейчас заметила девушку позади себя и обратила на нее пристальный взгляд, оценивающе прищурилась:

— Прекрасный купальник, он такой... м-м-м... закрытый, в нем ты похожа на старообрядца, прикидываешься приличной? Чтоб разорившиеся принципалы продали твою девственность подороже?

Не замечая разъяренного взгляда Артура, который настойчиво прожигал затылок черноволосой, Анна с видом невинной овцы обернулась к нему:

— А как тебе, милый Арти, мой купальник, не сильно вызывающе?

Девушка сделала пару легких оборотов, продемонстрировав и выпятив все, что хотело выпрыгнуть из-под черных кусков латекса.

Артур посуровел.

— Не впечатлен. Боюсь, что в нем тебя продует быстрее, чем я скажу, что он отвратителен.

— Стыдно... — девушка игриво щелкнула его по носу, — стыдно, Артурчик, оскорблять ту, кого уже выбрали тебе в пару.

— Что?! — в один голос крикнули Милена и Артур.

Анна целомудренно захлопала глазами.

— Упс, а разве твои принципалы еще не сообщили эту замечательную новость? Хм... ну ладно, подумаешь, испортила приятный сюрприз.

Девушка подошла вплотную и откровенно прижалась к широкой мужской груди, игнорируя Милену, на глаза которой начали наворачиваться слезы.

— Знаешь, — зашептала Анна, — я очень рада такому решению. Наше потомство будет лучшим из лучших.

Она приподнялась на носочки и чмокнула ошарашенного Артура в губы. Через секунду, покачивая бедрами и перекидывая волосы через плечо, она покинула раздевалку.

Как просто — одним предложением перечеркнуть наивные надежды.

* * *

Артур стоял на старте, но ни одна мысль не была занята соревнованием. Он посмотрел впереди себя, на мирную водную гладь. Перевел взгляд на своих соперников. На ребят, которых очень хорошо знал с детства. На своего тренера, который, вотличиие от остальных частных наставников, был примитивом. Вообще Артура всегда волновал вопрос, как примитиву разрешили занимать подобную должность, но не сейчас. Сейчас, перекинув взгляд с озабоченного престарелого лица на пустые лица своих родителей, сидящих в первых рядах, он оцепенел. В Артуре что-то надломилось.

Раздался оглушительный хлопок, возвестивший о начале соревнования , но Артур был недвижим. Он нашёл взглядом толпу девчонок, которые должны были следующими состязаться, а среди них — сжавшуюся фигурку с остекленевшим взглядом и дрожащими пальчиками, которые она пыталась спрятать, сжав в кулачки. Милена была такой же потерянной и несчастной, как и Артур.

— Артур? Что с тобой, тебе плохо? — кто-то потянул его за руку, заставил спуститься с постамента и посмотреть на себя.

— Тренер?

— Позвать врача? Тебе плохо, где болит?

Артур тряхнул головой и махнул перед лицом ладонью, отгоняя пару 'прилипал', которые пытались запечатлеть все на свои маленькие камеры, чтобы тут же передать картинку в прямой эфир.

— Нет, все нормально, прости, Илар, но я не могу.

Широкими, размашистыми шагами Артур направился в раздевалку, не замечая, начавшегося хаоса. Все представители высшего света, забыли о заплыве, повскакивали со своих мест в недоумении, уставившись на примитива, у которого явно сбилась программа. Примитива, который заставил процессоры каждого принципала закипеть от просчитывания его поступка.

— Что он делает?

— Почему он не стал участвовать?

— Ему разве не важна победа?

— Разве это не против правил?

Множество вопросов и возгласов со всех сторон сыпались, как гигантские градины в ясную погоду, превращаясь в зудящий шум, от которого хотелось поскорее скрыться.

— Артур! Мальчик мой!

Не успел парень зайти в раздевалку, как за ним влетела, будто и не было на ее ногах двадцатисантиметровых каблуков, Мими. За женщиной неспешной поступью вошёл Рируар, оставив 'прилипал' за дверью.

— Почему?! — крикнул Артур, с трудом контролируя ярость.

— Мальчик мой, ты заболел?

Мими со своей дурацкой заботой, в которой не было ни грамма сочувствия, вознамерилась потрогать лоб Артура, но не дотянулась, так как он отступил назад и отвернулся.

— Почему вы не сказали мне раньше?

— О чем ты, малыш, я не понимаю.

Артур взорвался:

— Ну сколько можно! Я давно уже не малыш, ты разве не видишь! Я давно вырос. Дарвин тебя побери. Неужели твоими электронными мозгами трудно осознать что-то большее, чем в тебя заложено?

Женщина опешила, никогда в жизни ее сын не позволял такого неуважительного и оскорбительного обращения с ней, со своей любящей и примерной матерью. Матерью, которая рискнула всем, взяв под свою опеку непригодного мальчика.

'— Я думаю, он вам не подойдёт. Мальчик дерзкий, заносчивый, не поддаётся логике и просчету. Вам с ним не справиться, в конце концов, над ним возобладает природа, и он покажет свои дефекты. Все неисправности выйдут наружу, и вы огорчитесь, что напрасно потратили столько ресурсов на этот образец'.

Слова и картинки из прошлого выскочили из захламленного сознания принципала. Мими вспомнила стерильно белый кабинет. Широкий стол с экраном. На нем показалась угрюмая фотография блондинисто-кучерявого малыша, смотревшего исподлобья, отчужденно.

'— Мы не боимся трудностей, правда, Рируар?

— Да, — рыжеволосый кивнул, выпустив клуб белого дыма.

— Мне кажется, вы не совсем понимаете. Возраст неподходящий, ведь воспитать правильного примитива с рождения легче, чем того, кто пять лет рос с себе подобными, и вообще не стремился под стандарты элитных образцов. Так что я бы вам крайне не советовал его брать. Лучше просмотрите каталог с теми, кто признан лучшими в своей породе. У них прекрасная генетика, репродуктивная система, и психо-эмоциональная устойчивость.

Торговец душами быстро переключил экран, и на нем замерцало множество фотографий новорожденных примитивов.

— Они отборные, их создатели — лучшие в своем классе, конечно, стоить такие образцы будут дороже, но я вам советую приручить именно одного из них.

Мими снисходительно улыбнулась.

— Верните, пожалуйста, на экран образец 5.5.3.3

— Вы уверены?

— Да, пожалуйста.

-И чем же вас привлек именно он? — недоумевал продавец.

— Вызов!

— Вызов?

— Да,— ответил Рируар, — посмотрите, с каким вызовом он смотрит, с какой независимостью! Мне, конечно, трудно уловить все нюансы, но специфика моей работы обязывает хорошо разбираться в примитивных чувствах.

-Э-э... но что в этом необычного?

— Как — что?! Это хочется сломать, изучить, и собрать по новому. Думаю, мы с женой в состоянии исправить образец и доказать, что самые негодные, и нелогичные могут поспорить с самыми лучшими. Вот увидите, пройдет не так много времени, и этот мальчик станет лучшим из лучших.

Продавец вежливо улыбнулся:

— Тогда я выписываю?

— Да, пожалуйста...'

И все было так, как предсказывал Рируар, они слепили из непросчитываемого малыша практически идеал, которым не переставали восхищаться и гордиться.

Но сейчас женщина не понимала что стало причиной сбоя. Почему мальчик сломался и, самое главное, как его починить?

— Вы не сказали мне про Анну, — сквозь зубы проговорил парень. — Вы договорились с Морами за моей спиной, что мы станем с ней парой? Что она понесет от меня ребенка?

— Ах, это... — Мими захихикала. Она подошла сзади и тихонько стала водить рукой по его спине, успокаивая. — Тебя расстроило, что ты не узнал эту новость от нас с папой? Глупый малыш, мы приготовили ее на вечер. Хотели отпраздновать твою победу и сообщить. Нам очень жаль, что мы не успели тебя порадовать.

Тело Артура затряслось от нервного смеха, он медленно обернулся.

— Мне неважно, кто сообщил мне новость, вы или кто-то другой. Мне не нравится сам факт. Я не собираюсь составлять Анне пару!

— По какой причине? — Рируар, с любопытством наблюдавший из-за спины своей жены, вышел вперед.

— Все просто, она мне не нравится. Заносчивая, высокомерная, надменная, спесивая....Я могу долго перечислять, но суть от этого не поменяется. Она...она...

Рируар примирительно улыбнулся, как будто тоже не видел основания для беспокойства, а особенно для подобного поведения. Ведь все решаемо. Снисходительно он проговорил:

— Хорошо, сын, я подумаю над твоими словами.

Мими обернулась к Рируару с немым вопросом, но принципал проигнорировал ее и смотрел прямо на сына. Он знал — единственное, что могло отрезвить и заставить примитива повиноваться — это вещь под названием 'надежда'. Хоть сам Рируар плохо понимал, как этот принцип работает и на чем основывается, но хорошо им владел.

— Обещаешь?

— Да, я посмотрю, что можно придумать, — кивнул мужчина. — А пока я хочу, чтобы ты сделал то, что у тебя получается лучше всех.

— Выиграл соревнования?! — с долей плохо скрываемого недовольства протянул Артур.

* * *

— Эва! — голос Ирмы долго приводил девушку в чувство.

— Что это была за тварь?

— Я же говорила, мусор. Просто мусор.

— Просто мусор не может издавать звуки и тем более походить на нас, это был один из демонов?

Ирма устало закатила глаза, как будто ей надоело объяснять очевидные вещи.

— Да, это был принципал, принципал-ребенок, который израсходовал жизненный ресурс.

Через секунду, подумав, добавила.

— Ведь ничто не вечно. Вот ты, я, все мы смертны и когда-нибудь уйдем в небывалое. И принципалы так же могут туда уйти, неважно, что они потомки богов и созданы для вечного существования. Солнца, питающего их, на всех не хватает. Поэтому выживают только сильнейшие. Так же как в природе. Ты же, как никто, должна это понимать. Ведь ты понимаешь, о чем я, да?

Эва неохотно кивнула, наконец, придя в себя. И почему ее вообще так впечатлил умирающий демон? Может, потому что он прятался под личиной ребенка?! Сбросив с себя наваждение, Эва отряхнула грязь с коленок и мимолетно оценила ущерб, причиненный ее и так прохудившимся вещам.

— Ладно, пойдем, не хочу больше здесь быть. Давай показывай свой идеальный мир.

Они подошли к огромным воротам, на которых не было и намека на вход. Ни одного стыка или трещины не выдавало в этой отвесной стене дверь. Ирма подошла вплотную, приложила свой браслет с монитором к гладкой поверхности.

Ничего не происходило.

Тишина оглушала несколько долгих секунд, за которые Эве показалось, что она перестала слышать. Она с усердием и невероятным старанием вглядывалась в монохромную стену, надеялась увидеть чудо. Возможно, что на них снизойдёт божественный свет или золотое свечение, которое, по рассказам Ирмы, вполне могло появиться. От предвкушения даже стало невыносимо стоять на одном месте. Охватившее волнение заразило все чувства, порывая девушку сделать какую-нибудь глупость, например, заорать во всю глотку или сорваться с места.

— Может, ты делаешь что-то не так?

-Ш-ш-ш...

И в этот момент Эва услышала щелчок, а затем увидела, как в ровной стене появилась зазубрина, за которую тут же схватилась Ирма и потянула на себя. Одно мгновение, и небольшая дверь открылась, показав проход длиной не меньше ста метров.

— Тут нет охраны?

— Есть, с другой стороны, но ты не думай, даже если бы вход не охранялся, все равно им не воспользоваться. Ты хочешь спросить, почему...? — не глядя на Эву, сказала Ирма.

Эва ухмыльнулась и ничего не ответила. Она уже подметила странную особенность женщины задавать вопрос и сама на него отвечать. Такая манера общения забавляла.

— ...Браслеты индивидуальны и настроены на биоритмы владельца, если его наденет другой человек, дверь не откроется. Так что, если задумала его украсть, выбрось эту идею.

Женщина растянула черные губы в мило-омерзительной улыбке.

— И не думала, — фыркнула Эва. — Зачем мне эта дыра, если ты пообещала, что меня с отцом и так отпустят?!

— Ну да... ну да...

Проход под стеной оказался узким, и Эва, вытянув руки в стороны, касалась холодных стен, ощущая кончиками пальцев шершавую и древнюю поверхность камня. Камня, из которого была возведена стена, лишь снаружи заключенная в доспехи из металла.

— А тут что? — Эва остановилась ровно посередине, простукивая ботинком пол.

— Где? — Ирма, шедшая впереди, остановилась и с недоумением обернулась,— а, это люк, он ведет в канализацию, ничего особенного, — пожала плечами женщина. — Давай топай быстрее, мы и так слишком задержались.

Эва кивнула, все еще разглядывая в полутьме круглый люк с витиеватым рисунком, который казался смутно знакомым. Пожав плечами, она быстро нагнала Ирму и вместе с ней шагнула за стену.

— Эй, куда?

Грубый голос и хваткая пятерня остановили Эву, когда та, ослепленная солнцем, бросилась вперед.

— Харя, отпусти! — крикнула Ирма.

Но приказ запоздал, потому что реакция Эвы на угрозу была отличной. Она ловко вывернулась из захвата, как тысячу раз до этого отрабатывала с отцом. В одну секунду оказалась за спиной отвратительного типа с прогнившими зубами и перекошенным лицом и приставила один из ножей к его горлу.

— Эва!

Она замерла и в недоумении посмотрела на Ирму.

— Эва, это охранники. Опусти нож, — с упреком в голосе произнесла женщина. — А то, боюсь, он обделается.

Эва нахмурилась и отступила с неохотой.

Тут же почувствовав, что его жизни ничего не угрожает, мужчина взревел:

— Как это понимать? Ирма! — сузив глаза и оценив дикарку с холодным презрением, он потер шею, обернулся к женщине.

С выражением 'не мне перед тобой отчитываться', Ирма все же спросила:

— Разве Эмир вас не предупредил, что мы придем?

— Предупредил! Но не сказал, что дикарка совсем дичалая, — смачно сплюнув, он еще раз посмотрел на Эву, которая, забыв о людях, приложила ладонь ко лбу наподобие козырька и с любопытством вглядывалась вдаль.

Где-то там на горизонте заманчиво маячили очертания города. В лучах солнца это походило на мираж или игру воображения. Красивую игру. Высокие здания напоминали ей дикие деревья причудливой формы, в этом улавливалась какая-то агрессия настоящего времени: слева 'Дерево Жизни' , по крайней мере, этот дом походил именно на витиеватое, очень старое дерево, под кроной которого скрывалось множество террас и теплиц. Справа стояла фантастическая конструкция из металла, уходящая ввысь, как позже объяснила Ирма, это улавливатель молний для переработки энергии, конечно, в безопасной манере.

Эванжелине уже не терпелось пуститься в бег, чтобы посмотреть все поближе. Она переступила с ноги на ногу, призывно оглянулась на Ирму. Под кожей как будто завелась стая мурашек, которые от нетерпения переползали с места на место, заставляя хозяйку шевелиться.

— Ну что, идем?

— О, какая шустрая. Ирма, ты слышала? — непонятно что, рассмешило мерзкого типа.

— Сначала сдай оружие и давай на проверку рюкзак, а потом проваливай на все четыре стороны.

— Оружие?

— Да, — Ирма подошла к Эве и легонько сжала ее предплечье. — Я тебе говорила, что Церебрум отвергает любые виды насилия и все, что с ним связано, поэтому любое оружие строго запрещено. Будь то колющее или огнестрельное.