Попытка использовать такой артефакт сейчас не приведет к катастрофе, нет, однако могущественная реликвия не смогла бы работать и в половину так эффективно, как была способна. Но если Аспект земли что-то не умел, он всегда знал к кому обратиться и с этой целью вошел в собственное убежище.
Еще раз констатировав скудность защитных механизмов, Нелтарион направился в самые глубокие этажи подземелья. Туда, где никогда не прекращалась работа, где действовали его слуги, о существовании которых мало кто догадывался. Весьма полезные существа, достаточно вспомнить, как много артефактов и устройств они смогли создать, что затем были применены против кал`дораев.
Идти пришлось долго — мастерские располагались действительно глубоко и несколько в стороне от жилых помещений не в последнюю очередь из-за опасности взрыва опытных образцов. Гоблины были расой, что просто не представляли творчество без регулярных катастроф. Это раздражало, но иных помощников найти было невозможно, дворфы никогда не стали бы работать на Нелтариона, особенно учитывая цели его заказов. Впрочем все необходимое Аспект получал и так.
Наконец он достиг нужного этажа и открыл дверь в цех лучшего мастера.
— Рубжикс, немедленно займись этим артефактом, — Нелтарион не стал размениваться на приветствия, он всегда давал понять подчиненным, что считает высшей милостью уже то, что дал им кров, — усиль его проводимость до максимального значения.
Дождавшись, когда пожилой гоблин подал знак того, что понимает сложность работы, иными словами его лицо приобрело осмысленное выражение, Аспект земли продолжил.
— Ты должен управиться за трое суток и не часом позже и знай, если на артефакте появится хотя бы царапина... Твоя смерть не будет легкой.
Последние слова не были пустой угрозой, Нелтарион вообще никогда и никому не угрожал, и особенно это касалось его подчиненных, и свидетельством тому были несколько десятков гоблинов, что в разные годы вызвали неудовольствие своего хозяина. Достаточно никчемных, чтобы не беспокоиться об их кончине.
— Приступай, — бросил он и вышел из помещения. Ему еще требовалось собрать стаю и объяснить им цель будущего похода. Говорить о Душе дракона он не собирался, но донести до сородичей сведенья о действиях на поле боя было необходимо. Тем более что он знал — стая его поддержит!
* * *
Они вылетели спустя три дня. Вначале в небо поднялся исполинский дракон, за которым наблюдали десятки глаз. Сделав круг над черными как смоль собратьями, он проревел во всю мощь своих легких и его вопль отразился горным эхом от скал. Десятки драконов поддержали этот крик, будивший в их душах что-то древнее, мистическое, то, что существовало задолго до появления Аспектов, было забыто, а теперь воскресло вновь. Ярость драконьей расы. А в следующий миг десятки могущественных созданий взмыли в небо и устремились за вожаком к месту грядущего сражения. Вот только что они были намерены сделать, с кем сражаться? Азероту еще предстояло это узнать.
* Кто там у Нелтариона за подсознание работает?
Глава 8.
Дворец в Зин Азшари. 34 день с момента вторжения демонов на Азерот (8 дней от сражения у Серана)
Ночной эльф был крепко привязан к стальной конструкции, что не позволяла ему шевелить ни конечностями, ни даже головой, лишь с ужасом смотреть прямо перед собой и ожидать смерти, а может чего-то более страшного? Мужчина не знал этого, а неизвестность пугает намного сильнее, чем самая страшная реальность, особенно, если ты оказываешься в столь плохом положении.
Он был окружен демонами, в точности такими же, как и те, что напали на его деревню и в тысячный раз проклинал себя за то, что не покинул дом вместе с семьей, что понадеялся на защиту Элуны и не предпринял ничего для спасения. И теперь его дети были мертвы, а жена, как и он сам, привязана к жуткой конструкции, хранившей на себе потеки крови.
Как же он жалел, что не умер в день нападения с оружием в руках, что оказался слишком труслив для того, чтобы драться в первых рядах, он много о чем жалел, но все его помыслы и желания были более не важны, ведь судьба этого эльфа оказалась в других руках.
Меж тем последний из находившихся в комнате десяти пленников был надежно привязан и все демоны, за исключением одного стража, покинули помещение. Повисло молчание. Никто из заключенных не мог вымолвить ни слова, медленно и неотвратимо они все глубже погружались в отчаяние, предчувствуя страшный конец. Женщины тихо плакали, но их никто не пытался утешать, ведь абсолютно все были уверены в том, что самое худшее еще впереди.
Дверь в комнату открылась внезапно, и к пленникам стремительно ворвался пылающий раздражением демон. Его глаза полыхали зеленым огнем, губы растянулись в хищном оскале, но самое главное аура невероятно сильного мага буквально вдавливала жертв в прутья, отчего каждый вздох давался чудовищным усилием. Это существо вызывало настоящий ужас, хоть пленники и не подозревали, кто предстал перед ними.
Архимонд был в бешенстве, нет, это слово было не верным, он жаждал убивать, жаждал крови, готов был сровнять с землей всю окружающую местность, но больше всего он мечтал долго, год за годом подвергать пыткам одну венценосную тварь. Эта стерва вновь смогла обыграть его, вновь нашла, как унизить своего противника перед Саргерасом. На этот раз Архимонд оказался обвинен в провале инициации Иллидана.
Генерал Легиона не надеялся в ближайшие дни разделаться с Азшарой, но как же он жаждал найти того, кто передал королеве сведенья об участии Иллидана в сражениях у Источника и битве с Манноротом! К сожалению слишком многие знали об этих событиях, а значит, вычислить предателя было не просто, но он найдет, обязательно найдет...
И вот теперь в качестве наказания Саргерас приказал ему обращать в сатиров эльфов. Заниматься работой, что мог выполнить даже самый никчемный из эредар, ему, командующему Легиона! Низкий глухой рык вырвался из Архимонда, а удар руки сотряс стену, по которой побежали трещины. Он уже четвертый день занимался этой нудной, бесконечное число раз повторяющейся работой, создавая из поставляемого отребья воинов Легиона.
Называя доставшийся ему материал отребьем, Архимонд вовсе не кривил душой. Во время захвата Зин Азшари демоны не стремились брать пленных, все, что в те дни попало в руки Легиона относительно живым и здоровым — жалкая горстка выживших. И это в сравнении с десятками тысяч погибших! Большинство из плененных эльфов вскоре умерли от ран, не дожив до проведения ритуала, да и те, что все же встретили инициацию, в основном скончались, пусть и дали возможность разработать процесс демонизации для расы кал`дораев.
Вот только больше так легко получить хороший материал не удавалось. Все, что доставляли Архимонду сейчас — пленные из захваченных деревень, да небольших городков, содержавшие в себе лишь крохи магии. Тратить время на этих червей было высшим унижением, но демон терпел, зная, что рано или поздно повелитель снимет с него наказание. И потому следовало сделать ненавистную работу, при этом в качестве компенсации получив страх жертв.
Один за другим он проводил ритуал, с удовольствием наблюдая за тем, как корчились от нестерпимой боли пленные. Вливание скверны и в то же время уничтожение личности подвергало жертв столь сильным страданиям, что они едва не выдирали прутья металлической решетки, обильно орошая своей кровью пол. Некоторые в процессе инициации умирали, но подобный итог всего лишь выбраковывал самых слабых, тех, кто не заслуживал быть даже тупым инструментом в руках Легиона. Самым главным в этом ритуале было то, что создаваемые сатиры пусть и обладали теми же навыками, что и в прошлой жизни, но совершенно не помнили себя до инициации и запечатывали в сознании абсолютную верность Легиону. Если бы Иллидан прошел такое обращение...
Остановившись перед очередным пленником, Архимонд на миг замер, ведь на него распахнутыми в ужасе глазами смотрела сама Азшара! Униженная, раздавленная, убравшая из своих глаз нахальный блеск и сменившая его безраздельным и абсолютным ужасом. Именно такой он желал ее видеть! И пусть через несколько секунд наваждение рассеялось и перед демоном проявилась самая обычная эльфийка — это было не важно, ведь он может испытать на ней все, что подсказывало воображение, все пытки, что он придумал в последние недели, отомстить за все нанесенные унижения!
Архимонд провел рукой по обнаженной коже, оставляя кровоточащие полосы от когтей и глядя, как из глаз Азшары текут слезы и улыбнулся, предвкушая следующие за этим мгновения.
...
— Великий! Владыка Саргерас приказывает Вам явиться к нему — страж скверны предусмотрительно остановился вдалеке от верховного демона, чувствуя его раздражение.
И это решение было верным, ведь настроение Архимонда оказалось вновь испорчено всего несколько минут назад. Причина новой порции ярости была в том, что репетиция пыток Азшары завершилась, так толком и не начавшись. Увы, но он излишне увлекся, с каждым демоном могло случиться подобное, однако если бы Архимонд и в самом деле смог заполучить эту стерву, столь быстрая смерть была бы непростительна! Выбранная для эксперимента низшая умерла уже на второй пытке, и теперь предстояло решить, какой вывод из этого следует? Возможно, что королева намного сильнее этой самки, и потому сможет выдержать то, что убило низшую, а может быть стоит пересмотреть свои планы, чтобы не рисковать слишком быстро совершить месть?
Видимо второй вывод стоило взять за основу и именно это вызывало раздражение. А также необходимо будет провести еще несколько экспериментов и для этого взять более сильных особей. Единственное, что утешало Архимонда, так это то, что рано или поздно Азшара непременно окажется привязана к подобной решетке, ведь она просто не знала, как много было подобных выскочек, что желали занять его место, и как они все закончили. Да, пока Легион не захватил Азерот королева оставалась ценной для Саргераса, однако стоит этому миру пасть, как Азшара окажется в свите повелителя, а там ее участь будет предрешена. Нужно только дождаться этого момента.
Однако все эти мысли были отложены на будущее, а сам демон вошел в знакомое подземелье к покрытому рябью порталу.
— Архимонд, ты осознал свою ошибку? — спросил не терпящий возражений голос.
— Да, повелитель, впредь я буду внимательней в обращении с низшими, — ответил архидемон и добавил про себя "и буду уничтожать доносчиков до того, как они смогут передать доклады".
— Хорошо, так как у меня есть для тебя поручение. Мне поступила информация о скором выдвижении к Зин Азшари армии Азерота. И если низшие не должны стать для нас проблемой, то присоединившиеся к ним драконы — серьезная угроза. И потому ты лично возглавишь армию, что уничтожит наших врагов.
— Я уничтожу их, разорву в клочья этих червей!
— Они не черви, Архимонд, черви не могут убивать своих врагов или ты этого еще не понял? — угроза, явственно проступившая в голосе Саргераса, а еще импульс силы, что вдавил в пол генерала, показали, что повелитель более не воспринимал жителей Азерота слабыми и приходил в ярость от одного намека на то, что подчиненные думали иначе.
— Простите, повелитель! — прохрипел генерал. — Я вовсе не считаю их слабыми, всего лишь уверен, что ничто не устоит пред мощью Легиона и наши враги будут повержены!
— Хорошо, помни об этом и впредь. Войска должны выступить уже завтра. И еще, на твой стороне выступит Аспект земли Нелтарион и его стая, черные драконы. Они станут ценным приобретением для Легиона. Однако во время сражения присматривайся к ним внимательней, эти создания еще не вобрали в себя скверну, а значит им нельзя полностью доверять.
...
Южная граница Королевства кал`дораев. 34 день с момента вторжения демонов в Азерот (спустя 8 дней с момента сражения у Серана)
Стрела срывается с тетивы и ослепительным росчерком устремляется к цели. Спустя мгновение она находит свою жертву — тролль, что уже отводил руку для броска копья, падает с разорванным взрывом черепом. И можно не беспокоиться, что регенерация спасет тролля, ведь они научились отращивать конечности, но не головы.
Между тем Тиранд не следила за полетом стрелы, абсолютно уверенная в верности выстрела. У нее не было на это времени, ведь враги были все ближе. Троллей было много — почти сотня и если бы ее силы были прежними — смерть была бы неминуемой, однако с момента бойни в Зин Азшари жрица стала другой. Лук направляется в сторону новой цели и одновременно новая стрела силой дарованной Элуной создается на тетиве. Затем следующая и следующая... На каждый выстрел тратится лишь мгновение, что требуется для натяжения лука, каждый смертелен, ведь доспехи и амулеты этих прислужников демонов не могут их защитить.
Отклонить корпус влево, чтобы пропустить пущенное одним из троллей копье и сделать новый выстрел. А затем перекатиться в сторону, уходя от неминуемой смерти в лице жреца Лоа. Вот только сам он не знал, что настоящая угроза уже приближается со спины, а когда понял — было уже поздно. Стена огня прокатилась по поляне, охватывая десятки троллей, вместе с оказавшимся в центре бушующей стихии жрецом. Они сгорели в очистительном пламени мгновенно, слишком велика была мощь магии в этом огне.
Убить тех врагов, что не попали под атаку дракона, оказалось не сложно, и уже спустя минуту Тиранд взирала на место сражения. Молчаливо и спокойно, хотя еще два месяца назад эта картина ужаснула бы ее. Медленно она двинулась по обожженной земле, внимательно осматриваясь. Шевеление в пятидесяти метрах от нее привлекло внимание — один из троллей не умер и был всего лишь ранен. Вскинув лук, Тиранд подарила ему легкую смерть, хотя и ее он был недостоин. Рядом опустился Галарон, и жрица, не проронив ни слова, запрыгнула на спину дракону. Это было не первое их сражение и видимо не последнее, а потому слова были не нужны. Им предстояло успеть сделать еще многое и не стоило терять даже секунды на разговоры. С чего же все началось? Этот вопрос посетил Тиранд, когда красный дракон взмыл в воздух в поисках нового отряда неприятелей.
Тот день, когда она вернулась из похода к Источнику Вечности, изначально был омрачен. Известие о пытке Иллидана вызвали в ней ярость и недоумение, но в тот момент она сдержалась, чувствуя, что окажется в своем мнении одинокой. Даже Малфурион не поддержит ее, слишком уж невзлюбил брата в последние ночи. Возлюбленный... С ним было так непросто. Они несли в своем сердце одну мечту, готовы были отдать свои жизни ради одной цели и друг друга, но в последнее время жрица стала замечать и расхождения во взглядах, до того скрытые яркими чувствами. Любимый был во всем предан Кенариусу, она и сама чтила своего учителя и всегда прислушивалась к его советам, но ведь и самый мудрый может ошибаться, просто потому, что неверно оценивает других. Почему этого не понимал Малфурион? Именно здесь проявились между ними разногласия, и даже родилась одна тайна, но ничего невозможно было с этим сделать. Вот и в ту ночь он не принял ее сторону.
