Я пожал плечами. В конце концов, это не девочек Рон доставал почти на протяжении целого года рассказами о Пушках Педдл , так что ничего удивительного нет в том, что не они придумали этот кошмар из пяти слов. Я огляделся вокруг, внимательно рассматривая окружающее пространство, напоминающее не то тетраскейп сарути*, не то литографии Эшера*. Лепесток сакуры, медленно вращаясь в воздухе, лег мне на руку.
/*Прим. автора: см. Дэн Абнетт Ордо ксенос */
/*Прим. автора: см. Мауриц Корнелис Эшер*/
— Гермиона, Луна, а зачем было все это? — я повел рукой, показывая, что имею в виду весь окружающий нас геометрический абсурд. — Ведь, когда мы показывали Рону Джинни и Макгонагалл — обошлись как-то и без этого?
— Это потому, — улыбнулась Гермиона, — что и Джинни, и Макгонагалл мы с Луной неплохо знаем, и могли вообразить их так, чтобы Рон не заметил подвоха. А вот ловца Пушек Педдл никто из нас не знает. А вот Рон, как фанат команды, знает хорошо. Так что без всего этого кошмара, — Гермиона, чье логичное сознание с трудом выдерживало вид лестницы, ведущей вверх и вниз одновременно, содрогнулась, — он бы сразу заметил нестыковки.
— Но мы, — подхватила речь Гермионы Луна, — закружили его мозгошмыгов в, как ты, Гермиона, это называла? Ах, да... В неэвклидовой геометрии . Запутали в сером тумане Улгу и предательской синеве Азира. В результате Рон сам потерял четкие представления о границах возможного и невозможного. И, когда ты, Гарри, показал ему несколько характерных черт Гэлвина, которые запомнил с плаката, который видел, будучи в гостях у Уизли, Рон сам довообразил все недостающее, и сам убедил себя в том, что тот, кого он видит — и есть Гэлвин Гаджен.
— В общем, мы молодцы! — улыбнулся я девочкам.
— Ага, — в один голос согласились они.
Огненно-алый Акши, ветер страсти, тоже присоединился к нам в своем одобрении. Он поднял нас и понес над равнинами невозможного мира, под треснутыми небесами.
Девочки радостно визжали, когда ветер задирал подолы их мантий, или бросал их мне в руки. Впрочем, в последнем случае, они не упускали возможности впиться в мои губы поцелуем, и снова упархивали от меня, вынуждая гоняться за ними в огненных потоках ветра, заливаясь счастливым смехом.
Так мы играли и танцевали с серой Улгу, алым Акши, лазурным Азиром. И даже золотой Хамон окрашивал абсурд окружающего хаоса цветами нечеловеческой логики.
Я поймал пролетающую мимо Гермиону за талию, и прижал к себе. Впрочем, вместо того, чтобы вырваться, как делала это раньше, девочка наоборот, обхватила меня руками и ногами, как большую мягкую игрушку, и прижалась ко мне.
— Я тоже так хочу! — радостно прокричала Луна, не обращая ни малейшего внимания на то, что висит вниз головой, и мантия ее собралась в складки значительно выше пояса*.
/*Прим. автора: вопрос о том, было ли что надето под мантией — оставляю на волю воображения читателей*/
— Почему бы и нет? — Гермиона цапнула Луну за ногу и притянула к нам.
Такой вот визжащей и радостно барахтающейся кучей, мы рухнули на мягкую траву... и я проснулся. Впрочем, этот факт никак не помешал тому, что невидимые руки растрепали мою и так пребывающую в беспорядке прическу, а губы обожгли два быстрых поцелуя.
Глава 28. Гриммо, 12
Поход на Гриммо был запланирован нами незадолго до конца обозначенного мной срока проживания у любимых родственников. Так, чтобы если окажется, что вариант перебраться в дом Блэков по какой-то причине невыполним или нежелателен, то оставалось бы еще время найти другой.
Разумеется, ни о какой встрече на Косой аллее не могло быть и речи. К сожалению, широкая известность Мальчика-который-Выжил практически гарантировала, что за нами потащится хвост. Так что встретились мы возле входа в Гайд-парк. Две девочки и мальчик совершенно обычного, ничем не выделяющегося вида не привлекли к себе никакого внимания. Разве что Луна могла бы выделиться своим отсутствующим видом. Но в сравнении с той толпой фриков, странных личностей и полных неадекватов, что периодически заполняла Гайд-парк, Луна смотрелась вполне себе нормально.
Весело переговариваясь, мы набились в машину, которую вел папа Гермионы, и поехали на площадь Гриммо. Дэн Грейнджер очень хотел пройти с нами, но, как я и опасался, даже получив от меня записку с адресом, он ток и не сумел увидеть нужный дом. Так что в цитадель темных магов мы зашли втроем.
— Представьтесь, пожалуйста.
Как ни странно, портрет Вальпурги Блэк встретил нас не воплями и истерикой, а вполне адекватно.
— Генри Джеймс Поттер, — именно так представиться мне посоветовал Ксенофилус. — По завещанию Вашего сына наследую дом...
— Анрио? — улыбнулся портрет. — Хорошо. Признаться, никогда не понимала этой новомодной манеры называться до смерти детскими именами. И то, что молодое поколение это осознает — не может не радовать. Представьте тогда и сопровождающих Вас юных леди.
Я склонил голову.
— Гермиона Грейнджер, магглорожденная, — при этом слове Вальпурга чуть скривилась, но промолчала, — и Луна Лавгуд.
— Чистокровная супруга и магглорожденная любовница... неплохо для главы Дома. Не наилучший выбор, конечно, но вполне, вполне...
— Почему это не наилучший ? — обиделась Гермиона.
— А... — грустно улыбнулся портрет. — Вам, видимо, просто не рассказали. Что ж. Кричер! — домовик появился с хлопком и, что-то пробурчав в нашу сторону, стал ожидать распоряжений своей госпожи. — Подай стулья главе Дома и его подругам.
Ошарашенный Кричер подал стулья, на которых мы смогли-таки уместиться в коридоре.
— Так вот, — грустно посмотрела на нас Вальпурга. — Нас, магов, просто мало. И вообще — мало, а уж на Островах... И опасность вырождения всегда нависает над нами Дамокловым мечом.
— Но ведь тогда вам наоборот, надо приветствовать вливание свежей крови! — разгорячилась Гермиона.
— Надо, — кивнула Вальпурга. — Только вот истинные Обретенные — так же редки, как золотые песчинки в Темзе.
— Они там встречаются, — буркнул я.
— Встречаются, — согласилась Вальпурга. — Но, все-таки, в громадном большинстве на берегах — простой песок, ни с какого бока не золотой. Так и среди магглорожденных громадное большинство — грязнокровки. Потомки сквибов, изгнанников, людей, по каким-то другим причинам покинувших магический мир... Так вот, о чем это я... Если, например, при браке Анрио с Луной я могу оценить их степень родства, опасности, угрожающие их детям, а также посоветовать способы снизить этот риск, то в случае с тобой я не знаю ничего. Совсем ничего. Поэтому Вы, милочка, хорошо будете смотреться в качестве...
Гермиона тяжело вздохнула:
— Говорите уж прямо: наложницы.
— Хорошо, что ты понимаешь, — кивнула Вальпурга.
— Неправильно, — улыбнулась Луна, поднимаясь со своего стула, обходя меня и обнимая Гермиону. — Женой будет она, а я... мне официальный статус не нужен, так что согласна и на любовницу .
— Но почему? — магглорожденная Гермиона Герйнджер и чистокровная Вальпурга Блэк произнесли это практически в один голос.
— Это же элементарно! — светло и радостно улыбнулась Луна. — Ты — под правую руку, а я — под левую. Тут выбор вариантов не слишком широк.
— Я... — Вальпурга пришла в себя первой. По крайней мере, достаточно пришла в себя, чтобы заговорить. — Я не уверена, что правильно поняла, но... Покажите мне это! Покажите!
Я пожал плечами, встал со стула, и девочки оказались в моих руках. Клинок Гермионы взблеснул в тусклом свете волшебных свечей. Луна, как, впрочем, и обычно, вежливостью предпочла не заморачиваться, настороженно покачивая кожаным ремнем из стороны в сторону.
— Мерлин и Моргана! Чтоб Мордред... — потом в ее речи зазвучали смутно знакомые еще по прошлой жизни, когда Гермиона гоняла меня читать разные справочники, имена кельтских божеств плодородия, и их наиболее известные в народе Атрибуты. Правда интонации звучали скорее восхищенные. — Ну это же надо! Оружейник! Настоящий Оружейник! Да еще и обоерукий! Кричер!!!
— Да, госпожа? — на зеленой мордочке Кричера было написано настоящее удивление. По сравнению с его обычным брезгливым негодованием, это было существенным прогрессом.
— Приведи Дом в порядок и открой дорогу к Источнику. Сегодня у Дома праздник. Дом приветствует Главу. Достойного!
— Госпожа... — неверяще посмотрел на портрет Кричер.
— Анрио, — Вальпурга! Встала!!! И поклонилась!!! — Дом Блэк приветствует Вас и Ваших невест. Да приведете Вы Дом к процветанию, и да будут Ветра Перемен добры к нам всем.
Услышав это, Кричер сник, и только молча поклонился. Мне, видевшему, как старый домовик охаивал Сириуса, видеть Кричера таким было, мягко говоря, очень странно.
— Господин? — обратился он ко мне.
— Приведи дом в состояние, пригодное для жилья. В течение двух ближайших дней должна быть подготовлена столовая, комната мне и по комнате для девочек, — Гермиона и Луна кивнули. — Остальное — как сможешь, но не затягивай.
— Господин собирается жить в доме Блэков? — оживился Кричер.
— Да, — твердо ответил я.
Как ни странно, но дом ощущался совершенно иначе, чем в прошлой жизни. Комнаты не стали ни на йоту светлее, все та же пыль и паутина, головы домовых эльфов над каминной полкой, от которых Гермиона с визгом шарахнулась... Но все равно сейчас я чувствовал себя здесь гораздо уютнее, чем тогда.
— Кричер! — позвала Гермиона, и старый домовик явился перед ней немедленно. Немедленно! Да он Сириуса заставлял себя по три-четыре раза звать!
— Что угодно госпоже невесте Главы Дома?
— Что это такое? — Гермиона указала на головы над камином.
— Это старые слуги Дома. Когда они уже не могли более служить хозяевам, им отрубили головы и установили там.
— Какой ужас! — вскрикнула Гермиона. Кажется, она-то, боюсь, в отличие от меня, научилась четко разделять то, что происходит в домене леди Аметист, и здесь, в реальности. — Их надо...
— Это высокая честь! — вступился за покойных домовиков Кричер. — Когда-нибудь и голова Кричера займет подобающее ей место... Если поганые грязнокровки и их приспешники не собьют Главу с истинного пути, как это случилось с глупым Сириусом, разбившим сердце матери... И тогда новые поколения Дома смогут смотреть на камин, и вспоминать, что у Дома был верный Кричер, который служил им.
— То есть, ты считаешь, что это — такой памятник? — удивилась Гермиона.
— Кричер не считает , Кричер знает, что это — памятник поколениям домовых эльфов, служивших Дому Блэк, пока он, по вине негодного хозяина Сириуса не пришел в упадок.
Признаться, мне было тяжело слушать как домовик поносит крестного... Но я точно знал, что заставить Кричера отказаться от этого так и не удалось.
Мы неторопливо осматривали дом, старательно огибая те места, про которые Кричер говорил, что они слишком опасны . А потом мы разошлись по комнатам, которые указал нам Кричер, чтобы решить, что в них надо изменить, чтобы нам было приятно в них жить. И, когда я рассматривал комнату Сириуса, пытаясь понять: приятно ли мне будет в комнате гриффиндорских цветов, или такая гамма успела мне надоесть, ко мне тихо подошла Луна.
— Идем, — шепнула она, и я пошел за ней, зная, что даже самые глупые и нелогичные ее слова и поступки имеют тенденцию оказываться как бы не истиной в последней инстанции.
Возле коридора, где висел портрет Вальпурги, Луна остановилась и остановила меня. Мы прислушались.
— ... почти любые проблемы, которые глупые магглы называют биологическими или медицинскими , можно предотвратить. Существуют разные ритуалы. Важно только вовремя опознать проблему и приступить к ее решению, что, кстати, гораздо сложнее в случае магглорожденного. Как я уже говорила, проблемы совместимости чистокровных линий давно изучены, ритуалы подобраны. Гораздо хуже, когда проблемы потомков — результат пересечения проклятий предков...
— И ничего нельзя сделать? — грустно вздохнув, спросила Гермиона.
— Если бы Вы, милочка, не были мечом Анрио, мечом Дома, я бы сказала, что нет, такого способа не существует , — судя по голосу Вальпурги, она усмехнулась.
— Но? — поинтересовалась Гермиона.
— Но в Вашем случае, я, пожалуй, освежу свою память, и вспомню, что гоблины Гринготтса проводят ритуалы определения кровного родства, давно уже признанные Министерством Темными, и запрещенными для волшебников, на что гоблины ожидаемо наплевали, поскольку такие полномочия для Министерства не прописаны в договоре волшебников с гоблинами, и чтобы вписать их в договор понадобится не менее, чем новая война. Конечно, результат такого ритуала скорее всего не будет официально признан кем бы то ни было, кроме самих гоблинов. Но ведь нам и не надо никакого признания, не так ли?
— Но зачем им эти ритуалы? — удивилась Гермиона.
— Чтобы найти новых хозяев для сейфов тех родов, которые считаются пресекшимися. Такое время от времени случается, — а вот теперь портрет однозначно улыбалась. — Только стоит такой ритуал... недешево
— То есть, они берут деньги за то, чтобы получить возможность вернуть часть денег в оборот и получать с них прибыль? — заинтересовалась Гермиона.
— Это рулетка, и хорошо еще, что не русская , — ответила Вальпурга. — Может быть, испытуемый окажется родичем тех Домов, которые и сейчас вполне здравствуют? Или попадется истинный Обретенный? Или окажется наследником родов, что, угасая, промотали достояние предков? А одни только компоненты, затрачиваемые на ритуал, стоят ох как немало...
— Плевать! — заявил я, выходя из-за поворота, и вызывая придушенный писк Гермионы. — Вот — сокровище Дома , — сказал я, обнимая подругу. — И вот — сокровище Дома , — другой рукой я обхватил Луну. — А золото — это только золото.
— Очень правильный подход к делу, — согласилась со мной Вальпурга.
Глава 29. Гринготтс
Появление в Косом переулке Гарри Поттера в парадном мундире наследника Дома Блэк и с саблей на боку особенного ажиотажа не вызвало. Да, некоторые роняли челюсти, застывали столбами, сталкивались друг с другом... Но по сравнению с тем, что творилось в баре Дырявый котел , когда мы с Хагридом впервые туда зашли, то что было сейчас — можно было бы назвать полным игнорированием . К тому же столь... живо реагировали только те, кто совершенно не следил за политикой, и ничего не знал о том заседании Визенгамота, на котором Малфой так старательно облил грязью Трэверса. Те же, кто знали о произошедшем, провожали меня скорее снисходительно-насмешливыми взглядами. Дорвался мальчишка до игрушек , — явственно читалось в них.
Усмехнувшись, я поправил рукоять Гермионы. Когда-то она сказалась мне просто пластиковой ... С тех пор прошел всего лишь год, но я уже не путал обычную пластмассу мон-кей с эльдарским психопластиком, постепенно подстраивающимся под мою руку. Да и на клинке, который раньше казался мне лишенным каких бы то ни было украшений, я постепенно начал различать литанию из Книги Лоргара *, посвященную Владыке Изменчивых ветров. Правда, увидеть, а тем более — прочитать эти чеканные строки могут немногие.
