Девушка, на глаз — примерно одного возраста с Гермионой, странно посмотрела на меня. Ее бледная кожа, черные губы, густые тени под глазами — казались неуклюже нанесенным макияжем. Но я откуда-то знал, что это не так.
Дверь гостиничного номера 602 закрылась, отрезая слой истины, созданный лживыми богами варпа. Я кивнул, соглашаясь с решением хозяйки туманного города и серого пепла.
Хвосторога, на которую извивы реальности практически не оказали действия, в отличие от зрителей и судей, наклонила голову, рассматривая нас.
Я поднял палочку и произнес:
— Акцио Молния!
Людо Бегман хитро и понимающе улыбнулся. Дамблдор хмуро покачал головой. Крауч-младший выдул столь хитрую конструкцию, что в переплетении дымных колец можно было увидеть серокрылый корабль квенья, стремящихся к Заокраинному Западу...
Все они, мудрые и знающие, решили, что разгадали мой план... Хрен там плавал! Да утонул.
Молния ответила на призыв. Сияющим, ослепительным клинком рухнула она с ледяных небес, вспоров хмарь пепельного тумана.
Поток Силы, имевшей лишь небольшое отношение к чисто физическому явлению, летел через мою ауру, не касаясь тела, наливаясь злой силой варпа, дверь в который мне помогли приоткрыть с Той Стороны, напитываясь мощью древнего проклятья, хранящего ножны моей Гермионы, сменил направление и ударил...
Сопротивление дракона чарам — велико. Велико, но не бесконечно. Оглушенная и отброшенная в сторону, хвосторога мотала головой.
— За что, человек?! — взвыла она, отчетливо сознавая, что я ее понимаю. — Что тебе надо?
— Отдай мне то яйцо, в котором нет твоего дитя! — жестко потребовал я.
Разговор с драконом — это в большей степени ментальная дисциплина. Так что услышать и понять нас могли очень немногие... В частности — Дамблдор и Снейп. Для остальных происходящее было вообще необъяснимо. И не думаю, что кто-то возьмет объяснения на себя. По крайней мере, я этого точно делать не буду.
Хвосторога опустила морду к гнезду, обнюхала яйца, и когтем выкатила золотое ко мне.
— Благодарю, Крылатая, — поклонился я и, забрав приз, двинулся к выходу с площадки.
— Ф-фух... — выдохнул я, когда установленные драконологами щиты сомкнулись за моей спиной. — Называется "взял дракона на голый понт"...
Девочки, вернув себе человеческий облик, выскочили из-за палатки и повисли на мне.
— Ничего себе "голый понт" — выдохнул подбежавший старшекурсник-гриффиндорец. — Такая мощь...
— Моща, конечно, — скривился я. — Но вот повторить такой удар мне теперь еще с год не светит...
— Умеешь считать до десяти... — фыркнула на нашей внутренней связи Гермиона.
— Вот и незачем им знать, что к третьему испытанию я точно полностью восстановлюсь.
— Вислоухим крысодраконам будет небольшой сюрприз к третьему испытанию, — светло улыбнулась добрая девочка Луна, не проронив вслух ни слова.
Меня позвали на церемонию выставления оценок. В прошлый раз судьи делали это сразу после выступления. Но сейчас, видимо, из-за ранения Седрика, а может еще по какой причине, решили оценивать всех скопом.
— Оценки Седрика Диггори! — объявил Людо.
Судьи некоторое время размышляли, время от времени ныряя в омут памяти, чтобы проверить какие-то свои мысли. Но в итоге, Седрик получил две двойки (как ни странно — их выставили Крауч-старший, видимо, заряженным собственным сыном топить всех, кто не я, и сам Людо, видимо, по той же причине), тройку (Каркаров, несколько удивленный тем, что поставил не самый низкий балл) и две четверки. Хотя бы половину возможных баллов не дал никто. И это, пожалуй, хорошо. Чем меньше баллов заработает Седрик на первых заданиях — тем больше у него шансов пережить этот Турнир, его главное, самое опасное и единственно важное третье испытание.
Следующей оценивали Флер Делакур.
Мадам Максим ожидаемо поставила десятку. Надо сказать, что в этом испытании я болел именно за француженку. Шансов прилично выступить во втором испытании, в Испытании Воды у создания Огня и Ветра — практически нет. Так что пусть бы порадовалась победе в первом задании. Тем более, что выступила она действительно классно: зрелищно, эффектно, но при этом — не причинив значимого вреда дракону, и не получив травм.
— Не жалеешь, что в этот раз ей не спалили юбку? Сегодня, в отличие от прошлого раза, ты мог бы полюбоваться этим зрелищем! — шепнула мне на ухо Гермиона.
— Зачем мне ножки какой-то посторонней девчонки, когда у меня есть вы? — я твердо решил не понимать. И не понял.
— Фр-р-р... — довольной кошкой фыркнула Гермиона, напомнив мне тот месяц, когда я любовался Герминэко. — Я тебе покажу... — пообещала она... Или поехидничала? Тут я и вправду не понял.
— Мы покажем, — прошептала в другое ухо Луна. И вот уж она-то — точно серьезно. — У твоих лунопухов слишком мало хороших воспоминаний. Бедненькие голодают. Их надо подкормить!
— Обязательно подкормим, — пообещала и Гермиона.
И я чуть было не рухнул на месте, отключившись от реальности в паутине видений обещанного будущего.
В себя я пришел под громогласные инвективы Дамблдора о неприменении черной магии и о том, как следует быть за все хорошее против всего плохого. Это здорово напомнило мне шутку леди Аметист, которую, по ее словам, показал ей кто-то из учителей ее учителей. И я стал потихоньку напевать:
О! Шикарный суп наварили!
О! Великий суп наварили!
Поскольку я и не рассчитывал на чье-либо понимание, недоуменные взгляды окружающих меня скорее порадовали, чем смутили. А уж как на меня посмотрел явно понимающий слова, но не их смысл в данной ситуации, Крам!!! И я с некоторым трудом удержался от создания иллюзии золотой Ультимы, воспаряющей из небытия за спиной Дамблдора*.
/*Прим. автора: в оригинальном гимне Ультрамара звучит
Agitatis Ultramarini!
Dominitis Ultramarini!
что переводится как
Поднимайтесь Ультрамарины!
Побеждаете Ультрамарины!
Но да, звучит это до изумления похоже на то, что напевает Гарри по-русски*/
Зато девочки меня поняли и подхватили (тоже по-русски):
Ешь суп, горячий суп!
Ешь суп, горячий суп!
Обняв девочек, взывающих к Губительным силам*, я с трудом справился с приступом эйфории, сравнимым разве что с тем, какой испытываешь при применении Непростительных. Причем, как я подозреваю, что-то сравнимое можно ощутить, практикуя круциатис не в пустоту, и не на специально трансфигурированный манекен (как с нами отрабатывала эти заклинания Трикси), а на живого человека.
/*Прим автора: опять-таки, в том же гимне после славословий Ультрамаринам звучит предостережение:
Chaos Innumeratis!
Chaos vobis apportatis!
(Хаос неисчислим!
Хаос к вам идет!)
Кто хочет послушать, вот оригинальный гимн:
https://www.youtube.com/watch?v=Mv4jx2H44mQ
а вот — переделка:
https://www.youtube.com/watch?v=j_rQPC87tXA */
Тем не менее, речь Дамблдора — подошла к завершению. И оказалось, что таким вот образом наш директор мотивировал выставление Виктору оценки три . Остальные английские судьи последовали за своим предводителем. А вот мадам Максим, поднявшись со своего места, потребовала представить предводителя команды драконологов.
Чарли Уизли, появившись пред светлыми ликами судейской коллегии, подтвердил, что, хотя заклятье Крама и относилось к магии крови, запрещенной к применению на человеческих существах, тем не менее, в отношении драконов — легальна. Более того, Виктор не нанес своему дракону критического урона, и самка китайского огненного шара восстановится в течение ближайших месяца-двух. А вот некоторые яйца, на которые рухнула потерявшая контроль над собой туша — были раздавлены. Ну, что сказать, опять не повезло... Хотя вряд ли кто это поймет, кроме меня. К тому же, в прошлый раз мечущаяся от боли китайский огненный шар раздавила все яйца, а не только некоторые . Так что выставленные мадам Максим восемь и десять от Каркарова — вопросов не вызвали.
Оставалось только разобрать выступление некоего Гарри Поттера. Что интересно, для оценки выступления остальных никому из судей не потребовалось ничего спрашивать у самих Чемпионов. Но, то ли выступление мадам Максим подало Дамблдору идею, то ли он изначально так собирался поступить, однако пред ясны очи меня вызвали.
— Гарри, мальчик мой, — обратился ко мне Дамблдор. Я внутренне поморщился, но идти на прямую конфронтацию по незначительному поводу посчитал излишним. — Расскажи нам, что за заклинание ты применил?
— Нет, — твердо ответил я.
— Нет? — удивился Дамблдор.
— Нет, я не собираюсь раскрывать тайны своих заклятий в присутствии противников по Турниру и их тренеров, — я кивнул головой в сторону Каркарова и мадам Максим.
Услышав это, Виктор одобрительно кивнул. Подозреваю, что если бы его спросили о технических моментах проклятья, которому он подверг Китайский огненный шар — он тоже послал бы спрашивающих далеко и надолго.
Впрочем, Флер тоже не поспешила выразить осуждение маленькому мальчику хотя бы недовольным выражением лица. Вместо этого она одобрительно мне кивнула, соглашаясь, что требовать от мага выдать его Аркану и само по себе — неприлично, а уж в ходе Турнира — так и тем более. Седрик на объявлении оценок по понятным причинам не присутствовал, так что его отношение к моему маленькому восстанию осталось тайной.
— Мелкий измамник* наверняка использовал что-то запрещенное! — возмутился Каркаров.
/*Прим. автора: измамник (болг.) — изгой, мошенник, самозванец*/
— Уж не Вам об этом говорить, — фыркнул представитель службы безопасности Турнира , Аластор Псевдогрюм. — Ваш подопечный использовал однозначную Тьму. Тогда как наш парнишка скорее воспользовался чем-то стихийным.
Опять-таки, Крам согласно кивнул, присоединяясь к мнению Крауча-младшего.
— Надо еще разобраться... — начал было Каркаров, но был перебит собственным подопечным.
— Не в чем тут разбираться, — фыркнул Виктор. — Мальчишка нашел что-то мощное, изучил и воспользовался — вот и молодец! Тем более, не Вы ли мне говорили, что парнишка унаследовал Дом Блэк? Так что Вас удивляет в том, что он как следует порылся в своем наследстве, чтобы выжить в этом Турнире? Давайте, выставляйте оценки, и отпускайте нас на обед. Искам да ям!*
/*Прим. автора: искам да ям (болг.) — жрать хочу . Т.е. перевести можно и мягче, я хочу есть , но в сочетании с интонацией, использованной Виктором, другого перевода не получается*/
— Виктор! — возмутился Каркаров.
— Есть хочу! — повторил Крам, уже по-английски, и смягчив свои слова, но не интонацию. — А не слушать как вы тут переливаете из пустого в порожнее. И так понятно, что мальчишка нас сделал. Зафиксируйте это — и давайте пойдем обедать!
Между тем Дамблдор поднял серебряную цифру шесть , недовольно покачав головой. Следующим был Людо с десяткой . Крауч-старший дал восемь . И улыбнувшаяся Олимпия максим с ним согласилась. Теперь уже мнение Каркарова ничего не решало. Но он все равно выставил три , чем ухудшил разве что собственное положение. Да и авторитет его в глазах подопечных (причем — не только Крама) изрядно просел.
На этом комиссия прекратила дозволенные речи, и учеников действительно отпустили пообедать. Ну, а раз отпустили — то мы и пошли. Есть действительно хотелось.
Глава 78. Двойной путь
После первого задания мы все втроем решили расслабиться. Тем более, что призыв молнии, поразившей драконессу даже сквозь все ее сопротивление магии, произвел все-таки некоторое впечатление даже на гостей Хогвартса. А уж местные обитатели, и, в особенности — Рон Уизли, заполучивший в прошлом году славу шрамолобого , но почему-то не сильно этим обрадованный, а также друзья и знакомые попавшегося дементорам Захарии, и подавно старательно обходили меня и моих девочек по широкой дуге.
Так, дурачась, развлекаясь, и ускользая от общего внимания, чтобы всласть нацеловаться, мы весело проводили время. И я очень старательно не думал о подступающей проблеме...
И нет, второе задание этой самой проблемой не являлось. Главной и единственной проблемой, которая мучила меня после первого задания, было: кого из девочек пригласить на Рождественский бал? И как сделать это так, чтобы другая — не обиделась?
Надо сказать, что заметившие мое состояние девочки мне почти не помогали. Точнее — они очень старались помочь, но...
— Гарри, о чем ты думаешь? Луну на бал одну не пустят, а я могу и одна пройти! — настаивала Гермиона.
— Вот именно, — качала головой Луна. — Я — третьекурсница, мне на этот бал можно вообще не ходить! А не пригласишь Гермиону сам — ее пригласит Крам. И будет международный скандал, когда ты его пришибешь!
Разумеется, о том, чтобы последовать этим взаимоисключающим советам не могло быть и речи. Так что пришлось идти на поклон к леди Вальбурге. Благо, как глава Дома я имею право обосновать свое отсутствие в школе делами Дома . Раньше, до начала проклятого Турнира, Дамблдор мог не позволить мне этого, мотивируя несовершеннолетием. Но сейчас я уже признан в качестве дееспособного Главы не только министерством, но и Волей Магии, не отвергнувшей подношения, принесенные ей в ходе ритуалов инициации, закрепляющих за мной права совершеннолетнего.
Разумеется, в запасниках Темного дома нашелся темный ритуал и на такой случай. Потому как главой Дома, поддерживающим отношения более чем с одной девушкой я был не только не первым, но даже и не в первом десятке. Судя по подлинному генеалогическому древу (а не тому, которое демонстрировали посетителям на стене) — гаремы в той или иной форме заводили двое из каждых трех глав Дома Блэк, что были Всегда чисты! Причем, что интересно, при главах Дома, хранивших верность единственной подруге — Дом, как правило, переживал упадок. Так что Вальбурга сказала, что, когда мы подошли к ее портрету втроем — она испытала приступ оптимизма в отношении судьбы Дома.
— А почему мы прячем этот гобелен? — спросила Гермиона. Использованное местоимение, показавшее, что девочка уже не отделяет себя от Дома Блэк, вызвало одобрительную улыбку на лице пожилой женщины.
— Пока я была жива — Дом принимал гостей, — пояснила Вальбурга. — И незачем всяким Трэвесам, Шеклботам и прочим худородным знать: куда именно девалась сестра их пра-пра-прадедушки, или где (и с кем) она провела большую часть жизнь. Не то, что бы скандала кто-то боялся... Но — зачем?
Список худородных в понимании Вальбурги — впечатлял. Интересно, а кто из современных 28 Священных для нее не является худородным ?
Пока я размышлял об этом, Луна успела задать тот самый вопрос, о формулировке которого я задумывался.
— Лавгуды, конечно, — без тени сомнения ответила Вальбурга. — Вы прослеживаетесь со времен Альбигойских войн, и каким-то образом всегда умели найти истинно магглорожденных, чтобы не скатиться в вырождение. Малфои, хоть местами и пунктирно — прослеживаются со времен Вильгельма Бастарда. Я бы назвала еще один Дом... — леди Блэк подняла глаза вверх, туда, где на втором этаже сейчас располагалась Трикси в своем кошачьем облике. Не то, чтобы кто-то боялся скандала, но — зачем портить женщине настроение, если вдруг услышит? — Но он — прервался.
