— Поттер! Минус два балла за порчу школьного имущества! Продолжайте. У Вас еще есть шанс сдать что-то лучшее, чем та бурда, которую мне обычно представляют. Лонгботтом! — увы, ожидаемо. Неуверенность Невилла и его страх перед Снейпом так никуда и не делись. В результате чего рядом с парнишкой, когда он варит зелья — было откровенно опасно находиться. — Тролль за урок. Вон отсюда. И на следующее занятие представите три фута эссе о свойствах огнесодержащих субстанций в зельях второго порядка. А вечером приходите на отработку!
А вечером Гермионе пришлось учить расстроенного Невилла очищающему заклинанию. Получалось... не очень. Палочка слушалась Невилла из рук вон плохо. Думаю, даже простая палка без какой-либо сердцевины слушалась бы нашего специалиста по волшебной растительности гораздо лучше.
— Вот! — Луна рассмеялась, и извлекла откуда-то из-под мантии (а на самом деле — из небытия) палочку, чем-то похожую на ту, которой пользовался отец Невилла. — Попробуй этой!
Невилл посмущался, но все-таки взял предложенное, и, сотворив заклятье — сделал первые шаги к овладению злым колдовством варпа. Ведь палочка, предложенная ему Луной, была чистой иллюзией, не содержащей и грамма косной материи. Так что, используя ее, Невилл постепенно овладеет психическими силами на подобающем его среднему эпсилон* уровне.
/*Прим. автора: Гидеон Рейвенор с его чудовищной психической силой — высокая дельта, на пиках до низкой гаммы , так что эпсилон — весьма и весьма прилично*/
— У меня получилось! — обрадовался Невилл. — И правда. Намного легче колдуется! — тут его улыбка погасла, и он протянул палочку обратно Луне. Та покачала головой.
— Не надо, Невилл. У меня еще есть, — она показала свою обычную палочку. — А ты пока колдуй этой!
— Н-но... — запнулся Невилл.
— Не возьму! — твердо ответила Луна и убрала руки за спину. — Будем считать, что это мой тебе подарок!
С новой несуществующей палочкой Невиллу однозначно стало удаваться гораздо больше. Конечно, лучше было бы сделать для него полноценный даэдрический жезл, сковав нерожденную тварь в подходящем облике. Если вбить необходимые требования в саму сущность низшего порождения варпа — такая палочка будет еще и помогать плести заклятья, а не только максимально не мешать , как делает это иллюзорная палочка Луны. Но, увы, такие вещи имеют слишком уж характерный внешний облик, который не скрыть никакой иллюзией. Да и аурой обладают... соответствующей. Темным артефактом признают на счет раз . Так что придется Невиллу походить с иллюзией палочки. А там посмотрим: делать ли для него материальный инструмент колдовства, или же раскрыть небольшой секрет, и пусть учится быть Высоким, если не Высшим магом, настоящим колдуном Хаоса.
На следующий день на трансфигурации Невилл удивил, похоже, даже сам себя, идеально выполнив задание, и заработав пять баллов от Макгонагалл.
— Молодец, Невилл, — подошел я к нему после урока.
— Н-но... Всего пять баллов... — Невилл, вспыхнув на мгновение метеором, снова уходил в депрессию и неуверенность.
— Целых пять баллов! — Гермиона возникла возле нас немедленно. — Это ровно столько же, сколько дали Гарри и Рону за спасение моей жизни, представляешь?!
— За спасение жизни? Пять баллов? — удивился Невилл. Видимо, подробности той истории с троллем изрядно подзабылись.
— Ага, — кивнула Гермиона. — Правда, тогда Рону и Гарри выдали по пять баллов, так что всего получилось десять. Но и ты заработал эти пять баллов один. Так что — можешь гордиться.
Невилл посмотрел на нас как-то странно. Но улыбка Луны из-за моего плеча задавала несколько иной стандарт странности , так что можно было сказать, что все в порядке. И мы пошли на первое в этом году занятие по Защите от Темных искусств.
Уж не знаю, как так получилось: дело ли в растоптанных мной стаях бабочек Бредбери, или новый Том вздрючил псевдоГрюма, или же просто у профессора было плохое настроение... Однако в класс он вошел по всем правилам штурмового перемещения. То есть — первым в помещение влетело боевое проклятье, и только потом вошел профессор. Правда надо сказать, Барти учел, что противостоять ему будут в большинстве своем не опытные и злые черные маги, а ученики школы. Так что проклятье было из числа нелетальных, да еще и ослабленных. И вспышка не выжгла сетчатку, а всего-навсего на несколько секунд ослепила тех, кто смотрел на доску. Да и хлопок — оглушил и дезориентировал, но не вызвал непроизвольного расслабления мышц, как это частенько делает настоящая свето-шумовая граната, неплохо имитирующая действие Гремящего солнца .
Однако боевое предвидение — отличный козырь в таких ситуациях. Так что мы успели поставить анизотропные щиты. И пока вспышка света и звуковой удар еще летели, преодолевая несчитанные световые годы двух сантиметров защиты, в щиты Барти Крауча младшего влетели два парализующих заклятья петрификус тоталум Разумеется, они не прошли. Для того, чтобы пробить щиты матерого боевика нужны совершенно другие заклинания. Но мы с Гермионой не стали запускать что-то более серьезное. Просто обозначили свою готовность продолжать. Разумеется, этого не понадобилось.
— Неплохо, неплохо, — каркающе рассмеялся псевдоГрюм, поднимая палочку двумя пальцами. На самом деле такое положение, хоть и выглядело безобидно, позволило бы ему бросить с минимальным интервалом сразу несколько проклятий. Но Азир не подавал сигналов тревоги, так что мы оставались наготове, но не атаковали. — Поттер и Грейнджер? Меня предупреждали о вас. Ну, хоть кто-то среди этих маменькиных сынков и дочек знает, что такое... — он сделал небольшую паузу, набрал в легкие воздух и заорал — ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!!!
Барти кинул на класс чары, помогающие восстановлению слуха. Признаться, меня немного удивили такие возможности у сторонника Темного лорда и черного мага... Но, если вдуматься, то присутствие медицинских знаний у боевика — вполне логично, на чьей бы стороне этот боевик не выступал.
ПсевдоГрюм дождался, пока придут в себя остальные наши одноклассники, блистательно проигнорировав ворчание учеников о том, что они этого терпеть не будут , пожалуются маме, папе, тетушке...
— Итак. Кто скажет: каким заклинанием я вас атаковал?
Гермиона подняла руку.
— Мисс Грейнджер. Прошу.
— Судя по внешним эффектам, это было Проклятье Гремящего Солнца . Скорее всего — с модификатором минима . Создано невербально.
— Минима?! — возмутился Рон. — Да как такое вообще может быть?! Это... это... — рыжий задохнулся от возмущения.
— Минима, — подтвердила Гермиона. — При нормальном исполнении чар все, кто не предпринял специальных мер к своей защите, были бы ослеплены минимум на минуту, а потом еще несколько часов наблюдали бы веселые солнечные зайчики. Также, все, кто не защищен, потеряли бы слух на несколько часов. Не говоря уже о том, что многие из присутствующих не смогли бы проконтролировать свои мышцы...
— Отлично, мисс Грейнджер, — кивнул псевдоГрюм. — Два балла Гриффиндору. А теперь следующий вопрос: являются ли примененные мной чары — темными?
— Да! — решительно ответила Гермиона. — Темная магия — это символизм и намерение. Так что даже люмос , хотя и создает свет, но применяемый для того, чтобы причинить вред человеку — становится темным заклинанием.
В классе послышались смешки над такой очевидной глупостью. Но Барти резким хлопком прекратил насмешки.
— Единственно правильный ответ! Встречается на удивление редко. Но его следует запомнить. Темная магия — это символизм и намерения! Именно это делает ее настолько опасной. Она вполне может маскироваться под нейтральную , или даже светлую , но если применяется для того, чтобы причинить вред человеку, либо же подчинить его волю — это темная магия!
— А как же обливиэйт ? — поинтересовалась Панси.
— Особенно — обливиэйт , — отрезал псевдоГрюм. — Да-да. Министерство вовсю пользуется услугами темных магов, и само их готовит. Что получается, если упустить над таким контроль — вы, я полагаю, все знаете... — ученики недоуменно запереглядывались. — Локхарт! Он бесконтрольно стирал память людям, нанес огромный ущерб. И пользовался только этим заклинанием. Запомните: темные маги могут быть необходимы. Но они должны быть под жестким контролем.
— Даже Вы? — поинтересовался я.
— Особенно — я и мне подобные! — неожиданно жестко отрезал Барти. — Поскольку сами себя мы редко можем полноценно контролировать. Темная магия манит простотой решения проблем. Когда у тебя в руках молоток — все вокруг кажется похожим на гвозди... Впрочем, этические проблемы темной магии оставим пока что. Это тема не для краткого обзора, но для полноценного занятия. А пока что... Кто мне может назвать и хотя бы кратко охарактеризовать самые известные, откровенно темные заклинания? Мисс Грейнджер?
— Империо, круцио и авада кедавра, — четко, как по учебнику начала отвечать Гермиона. — В настоящее время — непростительные заклинания , символ ужаса темной магии. Во времена Основателей считались необходимой частью школьной программы. Предназначались для тренировки работы с большими объемами силы, и контроля своего эмоционального состояния.
— Вот как? — поднял бровь псевдоГрюм. На его искалеченном лице это смотрелось... ужасно. — Обоснуйте.
Гермиона улыбнулась.
— Кошмарная и ужасная троица непростительных заклятий не допускает невербального исполнения. Что уже заставляет исключить их из списка боевых. Круцио — предполагалось как пыточное... Но при допросе слишком легко свести допрашиваемого с ума, не достигнув требуемого результата. Веритасерум в сочетании с легилеменцией при правильном применении — гораздо эффективнее. Империо... Кратковременное наложение вызывает резкие изменения в поведении, хотя бы из-за испытываемой жертвой эйфории. При длительном же воздействии вырабатывается иммунитет, в результате чего жертва выходит из-под контроля... как правило — в самый неподходящий для колдующего момент. Ну и ужас ... — это слово Гермиона произнесла так, что явственные кавычки были бы заметны даже Рону Уизли... Хотя, нет. Это я загнул. Рон, как и обычно, ничего не понял, — ...современных волшебников. Авада кедавра. Невозможность невербального исполнения, как я уже сказала ранее, сразу исключает ее из числа боевых...
— Но ведь от нее невозможно защититься! — выкрикнул Рон.
— Невозможно? — влез в беседу уже я. — Ты уверен?!
— Хвастаешься, Поттер?! — фыркнул Рон.
— Нисколько, — усмехнулся я. — Есть множество способов защититься даже для обыкновенного волшебника. Достаточно не дать попасть в себя лучом. А для этого... Можно уклоняться, можно — поставить между собой и противником материальную преграду. Можно, в конце концов, выбить палочку противника прежде, чем он договорит слова заклятья. Много что можно. Главное — не впасть от трусости в ступор, обмочив штанишки, а действовать, и сохранять... — мы с Гермионой переглянулись, и грянули хором: — ПОСТОЯННУЮ БДИТЕЛЬНОСТЬ!!!
Глава 71. Воля Огня
Встреча гостей Хогвартса отличалась от того, что я помнил о прошлой версии этих событий разве что моим их восприятием. В самом деле, после того, как посетил К'Сал, видел его Золотое кольцо, где меньшие из собираемых на верфях кораблей были побольше замка Хогвартс, а крупнейшие — могли одним бортом активировать Священный Протокол... тот самый, который никогда не применяют к демоническим мирам, чтобы не подавать их обитателям хороших идей, летающая карета и всплывающие из-под воды руины парусника смотрятся как-то... скромно. Даже если учесть, что руины парусника — это аналог Новой Надежды , предвещающей беду, всем, кто видит ее задраенные люки и тускло мерцающие багровые огни. Тем не менее, фактическое содержание церемонии торжественной встречи осталось тем же, что и в прошлом цикле.
Не отличалось и время от объявленного начала подачи заявок до торжественного изъявления Воли Огня. Шушуканье, хихиканье, самовосхваления и попытки обойти возрастную черту со стороны тех, кто под требования по возрасту не подходил. Так что и результат остался тем же самым...
— Анрио Поттер?! — слабовато Дамблдор играет удивление. Слабовато. Станиславский сказал бы: Не верю!
Я улыбнулся про себя. Первое отличие от прошлого уже проявилось Разумеется, я подписывал работы новым именем. И именно оно вылетело из Кубка.
Я оглянулся на Луну, потом — взглянул на Гермиону, и получил от них одобряющие кивки.
Профессор Дамблдор за профессорским столом выпрямился и кивнул профессору МакГонагалл.
— Анрио Поттер, — сказал он, — подойдите, пожалуйста, сюда.
Я двинулся через зал, как и в прошлый раз уже начавший выказывать мне недоверие и презрение.
Я отворил дверь и очутился в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь. Лица на портретах повернулись к Гарри. Сморщенная, как печеное яблоко, ведьма выскочила из рамы, впрыгнула в соседнюю к волшебнику с моржовыми усами и что-то зашептала ему на ухо. Тот бросил на меня удивленный взгляд, но потом стал делать вид, что это ему ну вот вообще не интересно. Ведьма удвоила свои усилия, которые маг, чем-то похожий на дядю Вернона старательно игнорировал. Я полюбовался этой маленькой драмой, а потом перевел взгляд на других участников уже скорее комедии. Правда, в жанре черного юмора.
Виктор Крам, Седрик Диггори и Флер Делакур стояли у камина. Когда-то я считал, что на фоне яркого пламени их темные силуэты выглядели до странности внушительно. Разумеется, с тех пор многое изменилось. Крам, ссутулившись и о чем-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Пусть он только попробует пригласить Гермиону на бал. Полагаю, я сумею придумать что-то... подобающее такой ситуации... и обуявшей меня драконье жадности — одной из важнейших демонических добродетелей. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. О драконах будешь догадываться сам. Глядишь и выживешь... Флер Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась ко мне.
— В чем дело? — спросила она. — Надо вернуться в зал?
— О нет, — покачал я головой. — Я просто постою тут, пока напахавшие то ли с условиями участия, то ли с возрастной чертой, разберутся, в чем именно они напахали и исправят ошибку.
Позади меня послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал Людо Бэгмен.
— Невероятно! — воскликнул он, попытавшись схватить меня за руку. Разумеется, Людо промахнулся. — Необычайное происшествие! Джентльмены... леди, — обратился он к чемпионам, попытавшись протащить меня к камину, но потом с удивлением посмотрел на собственную пустую руку. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира!
Дальнейшее в точности повторило то, что было в прошлый раз, вплоть до обвинений в нарушении правил и вопроса о том, не просил ли я кого-то из старших бросить свое имя в кубок.
— Вы хотите сказать, что это сработало бы? — демонстративно удивился я.
Скандал продолжился, пока со своей репликой не выступил уже взятый под контроль Крауч-старший:
