— Конечно, — вырвал меня из размышлений голос Руби. Что интересно — пока она решила, что ей сказать, и говорить ли что-либо вообще — я успел выстроить довольно-таки длинную логическую конструкцию. Все-таки стесняшка она просто очаровательная! И не надо, девочки, фыркать и ревновать: вы не хуже меня чувствуете, что это — чисто эстетическое восприятие, а не размышления о расширении нашей компании. Да и забирать Руби — значит обрушить канон этого мира! — Я... — Руби опять запнулась, на этот раз вызвав зашкаливание мимимиметра у Луны... Да и у Гермионы тоже, хотя та и старалась сдержаться. — Я каждый день... с Кресент...
— Тогда, проводя ритуал — не забывай проговаривать Литанию Духа Машины! — я извлек из варпа и передал девочке запись техножрецов Марса, записанную в те времена, когда на Марс еще не явился Анафема, а потому — общую для лояльных и темных механикум, способных подбодрить Духа Машины как санкционированной технологии, так и полноценный еретех.
— Только помни, — улыбнулась Гермиона, — прежде, чем браться за ритуал технического обслуживания оружия — следует провести техническое обслуживание себя. Грань между Духом Машины и Нерожденной тварью — очень тонка... Она практически не существует! Так что, если поешь литанию, испытывая негативные эмоции к себе — рискуешь вместо верного друга и помощника получить одержимое оружие, которое станет твоим врагом.
— Кого зовешь — тот и придет, — флегматично заявила Луна, вращая палочку в левой руке.
— Так. Молодые люди... — в нашу беседу ворвался голос Глинды Гудвитч. Все-таки чем-то она на МагКошку похожа... Вот только, обучая подростков весьма и весьма опасной профессии — Глинда намного более внимательна к тем, за кого считает себя ответственной. И сейчас волны варпа пели мне о том, что ее злость — в большей мере диктуется страхом за то, что несовершеннолетние влезли в схватку, которая могла для них закончится очень и очень плохо.
К сожалению, Руби, хоть и обладает сходной с нами чувствительностью к песне варпа (иначе первое же использование ее Проявления привело бы к тому, что девочка бы в буквальном смысле слова убилась ап стену ), но, увы, у нее совершенно недостаточно опыта для интерпретации того, что она чувствует. Так что она побледнела и постаралась сжаться. Я выдвинулся вперед. Девочки же погасили свое присутствие, зато в большей степени совместили свои сознания с моим. Так что теперь мы будем спорить с Глиндой втроем.
— Как вы можете объяснить то, что ввязались в бой с опасным преступником? — Глинда давила Аурой, авторитетом, вообще всем, чем могла давить, заставив руби в буквальном смысле слова спрятаться за нас.
— Когда на тебя замахиваются саблей — уже несколько поздно размышлять о том, имеешь ли ты право защищаться, не так ли? — холодная логика, страсть и провидение вероятного будущего... У Цербера — три головы!
— Как вы вообще оказались в такой ситуации... — начала было Глинда, но я ответил прежде, чем она сумела-таки полностью сформулировать вопрос.
— Просто зашли в магазинчик по своим делам, — я смотрел прямо в глаза Глинде. К счастью, навыками легилемента она не обладает, так что такой трюк не слишком опасен. — Я присматривался к воздушному праху, а Руби — смотрела журналы, когда вломились эти громилы. И их мало интересовало, хотим ли мы драться с ними.
— Вам следовало предоставить взрослым решение данной проблемы... — все-таки похожа она на МагКошку. Похожа.
— Мы так и поступили, — ответил я. — Как только противник отступил и прекратил представлять опасность — мы тоже вышли из боя, не стали его преследовать и предоставили взрослым возможность решить возникшую проблему... — продолжение и за то, как упомянутые взрослые эту проблему решили — мы никакой ответственности не несем — я проглотил и не стал озвучивать по настоянию Гермионы.
— ... — Глинда только собралась что-то нам высказать, но в этот момент дверь камеры предварительного задержания открылась, и вошел директор Озпин. В одной руке он нес кружку, от которой исходил явственный аромат кофе, а в другой — поднос с печеньками.
— Не стоит, Глинда, — оборвал директор не начавшуюся речь.
Вообще говоря, несмотря на кардинальные отличия во внешности и манере поведения, довериться директору школы, пусть и школы боевых магов, мне трудно. Признаю, что следовать на поводу у своей боли и слабости — может стать критической уязвимостью... Но пока что я ничего не могу с этим поделать.
— Ничего, — я ощутил, как меня поцеловали в щеки с двух сторон сразу. — Признание существования проблемы — первый шаг к ее решению. А для остального у тебя есть мы!
— Но... — как обычно, мыслеречь обгоняет обычный диалог, и сильно. Так что Глинда Гудвитч только начала что-то говорить.
— Дети повели себя правильно, — вздохнул Озпин. — Сражались, пока было необходимо сражаться. И отступили, когда стало допустимо отступить. Нам не в чем и незачем их обвинять. Хороший уровень тактического мышления, — кивнул мне директор Маяка. — Но я хотел бы поговорить с вами о другом. Насколько я понимаю, до возраста поступления в Маяк вам остается еще два года, не так ли?
— Да, — пискнула из-за моей спину Руби.
— Да, — согласился я. Пусть время в варпе — величина более чем неопределенная, но ощущаю я себя на четырнадцать лет. А значит — мне именно столько!
— Но все-таки я, Озпин, директор школы охотников Маяк , оценив ваш боевой потенциал, предлагаю вам поступить ко мне раньше обычного срока!
У Руби явно в зобу дыханье сперло , но ветерок, поднявшийся от ее кивков, овевал мою спину. Я же покачал головой.
— Боюсь, есть две проблемы...
— Какие же? — заинтересовано посмотрел на меня Озпин.
— Во-первых, судя по времени, которое понадобилось Вам, чтобы прийти сюда, я могу сделать вывод, что Вы прошерстили архивы в поисках столь заметной личности, как я, — директор Маяка, по совместительство — глава Совета Вейла и много кто еще, что только усиливало мое к нему недоверие, молча кивнул. — А значит, Вы уже убедились, что меня официально не существует. Я не рождался на территории Вейла, никаким образом не пересекал его границ. Также я могу сказать, хотя и не думаю, что вы мне поверите, что я не вступал в контакт ни с одной из незаконных организаций, которые могли бы обеспечить мое появление здесь.
— Мне нет необходимости верить , или же не верить , — вздохнул Озпин. — Я знаю что ты действительно не замешан ни в чем сколько-нибудь незаконном.
Мне оставалось только внутренне покачать головой. Самоуверенность Великого мага — почти всегда его самое слабое место.
— Тем не менее, это — не проблема, — улыбнулся Озпин. — Я, как глава Совета Вейла обеспечу тебе все необходимые документы.
Глинда возмущенно посмотрела на Озпина, но промолчала, только увеличивая сходство с МагКошкой. Впрочем, в отличие от Дамблдора, Озпин решил пояснить свои действия.
— Думаю, Глинда, ты согласишься, что за странным и, возможно, подозрительным подростком легче будет организовать наблюдение на территории школы, чем если он сейчас выйдет отсюда и затеряется в городе? А задерживать его и дальше у нас нет никаких оснований!
Гермиона выразила недоумение. И я озвучил его.
— А разве незаконное пересечение границы не является таким основанием?
Озпин улыбнулся.
— Ни в коей мере. Вейл всегда принимал всех, кто ищет убежище. В нашем законодательстве просто нет такого преступления, или хотя бы правонарушения, как незаконное пересечение границы . Но вообще, сам факт того, что ты об этом спрашиваешь — говорит о том, что ты прибыл из какого-то очень странного места. Разве где-то есть города, в которые человека могут не пустить, оставив его на растерзание гримм? Ну, чтобы пересечение границы стало незаконным ?
Я развел руки и улыбнулся. Наверное, мир, в котором нет гримм — должен казаться обитателю Ремнанта очень странным местом.
— А вторая проблема? — вернулся к исходной теме директор Озпин.
— Вторая... Насколько я понимаю, условием поступления в Маяк является открытая Аура?
— Конечно! — ответила Глинда.
— Боюсь, я этому условию не соответствую.
— И при этом — сражаешься вполне себе на уровне очень талантливой ученицы подготовительной школы охотников... — вздохнул Озпин. — Боюсь, что это только увеличивает мое желание видеть тебя в Маяке. А Аура... ее можно и открыть!
— Буду только рад, — вздохнул я, осознавая возможную причину моего появления здесь. — Только... боюсь, что открытие Ауры может спровоцировать прекращение моего неограниченного учебного путешествия . Так что, прежде, чем мы попытаемся это сделать, позвольте, я произнесу небольшое пророчество.
— Слушаю... — внезапно посерьезнел Озпин, утратив любое внешнее сходство с Дамблдором.
— Маяк погаснет, когда хозяин Небес отвернется от его света, а Повелитель Металла утратит власть над своим войском. Волна чудовищ захлестнет город, и лишь взгляд серебряных глаз станет спасением...
— Благодарю, — кивнул Озпин. — И постараюсь предотвратить столь... серьезные последствия.
Я молча кивнул.
— А теперь попробуем открыть Ауру...
Признаться, пока директор Озпин читал мантру, я не столько вслушивался в его слова, сколько следил за переливами Сил. А если конкретный текст мне все-таки понадобится... Полагаю, ментальные практики помогут мне вытащить нужное воспоминание... или девочки помогут.
Как бы то ни было, но мои ожидания оправдались. В момент открытия Ауры заклятье, привязывавшее нас к этому миру — распалось. И нас выбросило в варп. Уже исчезая из реальности, я успел бросить тем, кто меня еще мог слышать (надеюсь, таковые там нашлись):
— Передавайте привет Носящей Черный Бантик!
— И не дайте убить Железную девочку! — влезла Луна.
Гермиона тоже попыталась что-то сказать, но завеса реальности уже закрылась за нами.
Глава 83. Полеты во сне и наяву
Я устал. Устал не физически, но морально. Подготовка ко второму туру днем и непрерывное обучение ночью сделали свое черное дело. Так что леди Аметист, пронаблюдав мое состояние и наложив несколько диагностических заклятий, взмахнула рукой, и я оказался в спальне мальчиков четвертого курса Дома Гриффиндор.
Поднявшись с кровати, я вообразил на себе парадный мундир наследника древнейшего и благороднейшего Дома Блэк. Разумеется, воплотить в реальность плод моего воображения было несколько сложнее, чем просто вообразить... Но я — упертый, я — смог. Благо, открытая Аура позволяет мне не заботиться о температурном режиме.
Покинуть основное строение замка особой сложности не представляло. Азир пел мне, где по замку шатается Снейп, где — бродит Филч, а где — кошка Филча. Демонстрировал мне лазурный ветер и нити сторожевых заклятий, рассчитанных на недоучившихся школьников, которым методы тайного проникновения и скрытного перемещения просто не читали, а отнюдь не на колдунов Хаоса, обучавшихся у князей (и княгинь) демонов Лабиринта. Впрочем, надо сказать, что голоса варпа шепчут в моей голове, что сейчас система охраны выставлена в минимальный дежурный режим, и пройти по замку, чьи оборонительные системы подняты в режим Осада — было бы намного труднее. Впрочем, надо сказать, мне и так кое-где приходилось кутаться в серебристый туман Улгу, чтобы просочиться там, где было разлито чующее. Так что не сказать, чтобы охранная система замка была в плохом состоянии. Просто — на экономическом ходу .
Выйдя во двор замка на мост, я влез на ограждение и шагнул в воздушную пропасть. Разноцветные изменчивые ветра подхватили меня и понесли с собой. Кровавая мелодия Маравильи коснулась моего сознания. И я кинулся в танец ветров, скользя с ними над землей.
Признаться, я немного не ожидал этого, но девочки присоединились ко мне. Видимо, им тоже нужна была разрядка, отдых не тела, но разума, действие, не связанное с какой бы то ни было целью, хобби в чистом виде.
Девочки не стали ни воплощаться в человеческом облике, ни создавать фантомы своего присутствия. Но я все равно чувствовал их объятия, ощущал их радость... И мы кружились с Изменчивыми ветрами.
Нефритовая Жизнь Гиран взрывалась янтарной радостью Охоты Гур. Алая страсть Акши, переплетаясь с серебряной тенью Тайны Улгу — обращалась императорским пурпуром Смерти-и-Возрождения. Четкие грани логики Чамон скрывались в лазурной дымке провидения Азир. И даже всебесцветный Дхар лишь расчищал место для все новых и новых движений танца.
Мы танцевали, отпуская на волю страх борьбы с заведомо сильнейшими противниками, напряжение интриг, боль натруженных мышц и, главное — отчаяние, самую страшную иллюзию разума.
Признаться, я даже не думал, что во мне накопилось столько... всякого. Того, от чего избавляла нас музыка Темного принца.
Золотые пески Пляжа приближались и удалялись... Но амбиции и яростная жажда перемен вновь и вновь заставляли меня сделать шаг... не в поисках совершенства и идеала, но в желании узнать — что там, за следующим оборотом Колеса Времени, в извивах узора, что оно выплетает в бесчисленных зеркалах Несуществующего.
Разумеется, даже погрузившись в колдовской танец на грани Дворца и Лабиринта, я не мог упустить потока чужого внимания. Но усилием воли я решил не обращать на него внимания. По крайней мере — пока это внимание не несет непосредственной угрозы. И мы продолжили наш танец.
Когда разноцветное безумие в ночной тьме все-таки завершилось, я шагнул на мост. Само присутствие Изменчивых ветров корежило реальность. Так что мост сейчас выглядел совершенно не так, как когда я с него взлетал.
Во-первых, над мостом больше не было крыши. Теперь ее заменяло резидентное заклятье, которое не пропустит воду с количеством примесей, меньше определенных (в противном случае... кровь же это тоже вода с примесями , так что без ограничения заклятье могло стать опасным: внезапное обострение гриффиндора головного мозга толкает порой и на более оригинальные выходки).
Во-вторых изменился сам материал моста. Если раньше это было дерево, то теперь... Откуда цветные ветра притащили эльдарскую психокость — я не хочу даже пытаться узнать... Подозреваю, что какой-то из миров-ковчегов лишился если не мостика, то одного из технических переходов... Хорошо еще, что в полупрозрачной матовости психокости не светились огоньки камней душ...
— Гарри... ох, то есть — Анрио... — Дамблдор шагнул из тени. Без привычной вырвиглазной мантии и бубенцов в бороде он выглядел, как ни странно — существенно моложе. — ...не знал, что ты так умеешь...
— Полет без метлы, — я улыбнулся, вспоминая историю, рассказанную леди Аметист, — он такой же, как полет на метле. Только без метлы.
Дамблдор замер. Видимо, эти слова что-то ему напомнили. Признаться, я уже готовился совершить сдвиг и покинуть эту реальность, если директор хотя бы потянутся за Старшей палочкой... Но тот не стал этого делать.
— Что ты сегодня делал здесь? — спросил меня Дамблдор.
— Танцевал, — максимально точно ответил я. Погоны Капитана Очевидность невидимым грузом легли мне на плечи.
