Что любопытно: как только Гермиона уселась рядом со мной, сквозь камни начали пробиваться черные ростки. Все-таки о безопасности Гермиона забывает редко. И теперь, даже если башня будет внезапно разрушена землетрясением, или там, осадным заклинанием, мы успеем уйти на Черную дорогу. Просто потому, что мы уже сидим на ней.
Сам я подобных мер предосторожности не предпринимал. Всегда был слегка... безбашенным. Хронический гриффиндор головного мозга, что поделать... Но вот лазурный Азир, способный показать не только возможное будущее, но и вероятное прошлое, сейчас был со мной.
Луна же... Ну, это — Луна. Тут больше и сказать-то нечего. Впрочем, полагаю, если она все-таки свалится — ее подхватит какой-нибудь серебристокрылый лунопух, и аккуратно опустит на землю.
— О чем задумался? — спросила меня Гермиона, отрываясь от собственного варианта кроков. Как мы уже успели убедиться, совпадают они у нас далеко не всегда. И то, что я считаю важным и заметным ориентиром — далеко не всегда кажется таковым Гермионе, и наоборот. Ну а уж схема лабиринта от Луны... Но в целом, если совместить наши варианты — получалась довольно-таки адекватная местности зарисовка.
— Да вот... — я вздохнул. — Вспомнилась мне та дурацкая дуэль на первом курсе... Вот и пытаюсь понять: каким образом, вызвав меня на дуэль и не придя — Малфой не словил откат? Все-таки, как ни крути, Слово мага — есть Слово мага...
— А, это... — Гермиона махнула рукой. — Все очень просто. Я же еще тогда пыталась тебе сказать, но ты не стал слушать...
— ? — я вопросительно поднял бровь. То, что Гермиона нас тогда пыталась остановить — я помнил точно. Но вот чтобы она объяснила, почему Малфой может не явиться на назначенную дуэль...
— Дуэль не была назначена, — вздохнула Гермиона. — Ведь ты не принял вызов.
Я задумался. А ведь и вправду... Я буду его секундантом ... А кто его назначил? И не значит ли это... Я охнул, осознав... Вмешавшись в вызов таким образом — Рон заявил старшинство, да как бы не сюзеренитет! Но, и вправду, вызов не получил ответа — а значит, дуэль назначена не была!
— Получается, я должен быть благодарен Малфою, — вздохнул я. Теперь, снабженный некоторыми знаниями по ритуалам и взаимодействию магов — я многое вижу совершенно не так, как тогда.
— Получается, так, — кивнула Гермиона. — Приди белобрысый на дуэль — ты оказался бы младшим подопечным семейства Уизли.
Теперь многое виделось мне совсем не так, как раньше. Так что захотелось побиться тупой головой обо что-нибудь твердое. Все равно ведь голова — это кость и болеть не может . В совершенно ином виде выступили и спасение от родственников перед вторым курсом, и полет на Фордике в школу... И даже то, что после того проклятого бала я перестал рассматривать Гермиону в качестве своей возможной девушки, и убедил себя, что она мне как сестра . Ведь на нее заявил свои права старший... А заодно стало понятно — как Молли могла пользоваться моим ключом от пещеры, где деньги лежат. Ведь
Магия — она многое дает человеку, но и во многом его ограничивает. Дар ведет , Сила направляет , и многое другое, как смертные стараются описать для себя этот эффект. Хорошо еще, что Вечная леди принимает на себя все договоры... и разрывает их. Навсегда. Все обязательства. Все долги. Все осталось там, в Эмпириях. В Безбрежных чертогах Смерти.
— Анрио! Гермиона! — внезапно Луна тоже сменила форму. Пророческое дуновенье Азира подсказало, что сделала она это совсем не просто так.
Я взмахнул рукой, и Луна с Гермионой вернулись к боевой форме. Вовремя.
— Сдохни! Авада... — договорить появившийся тип не успел.
Шаг. Крылья Изменчивых ветров переносят меня туда, куда ведет Синева. И Гермиона разрубает палочку не успевшего завершить заклинание мага.
— И кто ты суть? — коверкая язык под староанглийский (совершенно не уверен, насколько правильно), спросил я смутно знакомого парня, вроде бы с шестого курса Рейвенкло.
Противник кривлялся, силился сопротивляться суггестии, но оказался откровенно слабоват. Что, надо сказать, даже как-то странно. Ученик шестого курса, даже не обученный окклюменции, должен был сопротивляться подольше...
В сумбурной речи пленника пришлось отбросить всякие несущественные детали, вроде менеджер торгового зала , и прочее. Важным было одно слово: попаданец . Это было любопытно. Я вгляделся в этого попаданца , задействовав познающие возможности Азир. Луна поступила также, а вот Гермиона призвала Чамон.
Рассмотрение показало, что душа самого рейвенкловца в теле присутствует, просто задавлена и угнетена. Так что к контролю тела довольно-таки криво присобачена душа этого самого попаданца. Шансы на то, что менеджер торгового зала , да еще, судя по некоторым наблюдаемым моментам — подверженный воздействию веществ, с которыми и настоящему колдуну Хаоса следует работать с большой осторожностью и опаской (а лучше — вообще дела не иметь), сам задавил пусть и слабого, недоучившегося, но все-таки — мага, оценивались нашей троицей как сугубо отрицательные. А значит, это сделал кто-то еще.
Но этим можно было заняться и позже. А пока...
— Как ты здесь оказался? — задал я следующий вопрос.
О причинах отбытия из прошлого мира наш собеседник высказался довольно-таки сумбурно. Создавалось впечатление, что он сам не помнит, как это случилось, и последнее его воспоминание — некая вечеринка , на которую принесли не только виски, но и покурить . Веселящиеся рассуждали о разных глубоко философских вопросах, в том числе — о природе Света и Тьмы, со ссылками на семикнижье о Гарри Поттере. Так что, когда наш субъект оказался в тоннеле со светом где-то вдали , и повстречал того, кто предложил ему новую жизнь — то глубоко задумался.
Как ни странно, смерть пошла данному индивиду явно на пользу. Избавившись от отравленного Веществами тела — Джон обрел некоторую ясность мышления (относительную, но все-таки...). Так что о том, куда его отправляют — постарался вызнать.
Предложенные условия включали попадание в один из вторичных миров Гарри Поттера во время Турнира Трех Волшебников . Когда же Джон (так его звали) спросил, в кого именно ему предлагают вселяться, то получил ответ: либо Панси Паркинсон, либо любой из ноунеймов по выбору . Становиться девочкой Джон почему-то не захотел. А выбирая характеристики ноунейма — принялся размышлять.
Идея воплотиться в гриффиндорца и пойти на поклон к Дамблдору — была по некотором размышлении отброшена. Шанс получить от Дамблдора значимое вознаграждение, не являясь Уизли — был весьма и весьма невелик. Зато вот шанс превратиться из Воина Света в его Мессию (с понятным результатом, и весьма гадательными шансами на воскрешение) — был неприятно велик.
Тут мне оставалось с Джоном только согласится.
Идея занять какое-нибудь левое тело на пороге выпуска, свалить из страны и прожить обычную жизнь обычного мага — тоже была отброшена. Это ведь не то, что достойно Его — Избранного, Великого и Мудрого.
Так что итогом размышлений было занятие тела чистокровного из нейтрального Дома, и Великий План: убить Поттера и грязнокровку (Гермиону данный индивид невзлюбил еще когда читал книги: видимо, даже книжный образ оказался слишком умным для его отравленных мозгов), сбежать к Темному лорду, и рассказать ему о том, что Дамблдор знает о крестражах и ищет их. Шанс уничтожить крестраж в шраме Джон посчитал пренебрежимо малым. В конце концов, в книге для этого понадобилась Авада самого Лорда! А так... крестраж останется в шраме — с ним тело и похоронят...
На этом моменте мы все втроем исполнили жест, именуемый рукалицо .
— Деби-и-и-ил! — выдохнул я.
— Анрио, язык! — влезла Гермиона.
— А как правильно? — спросил я, решив не влезать с демонстрацией языка, и утверждением, что с ним все в порядке.
— Шах тан эре, лиссэ эш... — выдала Гермиона краткую инвективу на иллитири. Надо сказать, что смысловой перевод с языка дроу на английский заставил бы покраснеть и матерых грузчиков, поскольку некоторые рекомендуемые в нем действия выполнимы только для самих дроу, с их повышенной ловкостью.
— Почему это? — обиженно спросил псевдорейвенкловец. — Темный лорд возвысил бы меня!
Про то, что мертвое тело Дамблдор как минимум искупал бы в яде василиска, а скорее всего — кремировал в Адском пламени, я решил промолчать.
— Ага, — кивнул я. — Вот только, чтобы рассказать о том, как Дамблдор ищет крестражи — тебе пришлось бы сказать, что ты сам знаешь, что они из себя представляют и где находятся. Да-а-а!!! Темный лорд Возвысил бы тебя. Прямиком до ангела. Или как там правильно называются ребята, которые шляются по облакам, играют на арфах и плюют вниз, поскольку приняли мученическую кончину?
Дальнейший допрос не имел никакого смысла, да и попаданец начал уже сопротивляться суггестии. Так что я поднял руку в начальном такте изгоняющего заклинания... Поскольку Макгонгалл поблизости не было — остановить меня было некому. И я прочел полный вариант экзорцизма, вышибая блуждающую душу, а заодно — упокаивая какое-то чересчур любопытное привидение, коих в Хогвартсе — овердофига. Портреты оказались умнее — и уже к начальным тактам заклятья на всем видимом пространстве остались только пустые рамы, которых, надо сказать, на площадке Астрономической башни и так было немного. Хотя я, признаться, и не уверен, как бы подействовал экзорцизм на данные сущности. И насколько они вообще являются некротическими либо зловредными .
Луна, стоявшая за спиной одержимого, скользнула вперед и выдала отлетающей душе жизнеутверждающего пенделя, подействовавшего, несмотря на всю ее (души) нематериальность. Завывающий дух улетел вперед, прямиком на предусмотрительно открытую Гермионой Черную дорогу.
— Шесть часов, — сопроводила Гермиона отбывающего. — Время пить чай!
Временная петля — замкнулась. Теперь призыв этой души стал маловероятен, поскольку для этого надо быть весьма сильным специалистом не только в некромантии, но и в некоторых пограничных областях злого колдовства варпа.
— Теперь ты, — обратился я к медленно приходящему в себя рейвенкловцу, которого, как мне с трудом удалось вспомнить, тоже звали Джон. — Ты чего натворил, что стал одержимым?
Вторая история впечатлила меня не менее, чем первая. Парень залез по уши в запретную велением мудрого Визенгамота магию души. И, поскольку учебников ни в Хогвартсе, ни в продаже — не было, он решил пойти продемонстрированным мной путем, и призвать Дарующую Смысл. Не оговорив условий, не предложив платы, используя графическое построение с очевидными ошибками...
— Деби-и-и-ил! — на этот раз заявила Гермиона.
— А как же шах тан эрэ... и так далее? — уточнил я.
— Признаков невменяемости не обнаружено, — фыркнула Гермиона. — Просто дурак.
— С чего это? — насупился настоящий рейвенкловец.
— Чтобы получить данные в опасной, и, откровенно говоря, довольно-таки темной области, — начал пояснять я, — ты полез в куда более опасную, и куда более темную область.
— Какую? — заинтересовался Джон.
— Демонология, — ответила Луна.
— Что?! — вылупился Джон.
— То, — ответил я. — Да, Кузинатра, Дарующая смысл — сущность относительно светлая. И пошутила над тобой она относительно беззлобно. Дескать, Хотел данные о прямом взаимодействии душ? На и не ной! Но это не мешает ей быть демоном варпа, возможно — на грани превращения в Бога Хаоса... а может — уже и за гранью. Тут никогда толком не скажешь.
— Ни фига себе, беззлобно пошутила , — проворчал настоящий рейвенкловец Джон.
— Ты — жив, — пожала плечами Гермиона.
И мы разошлись в разные стороны.
— Эй, Джон, — упс! Кажется, Мариэтта Эджкомб, — нашел Поттера и его боевой гарем?
— Нашел, — отозвался наш собеседник. — Всех и чуть больше.
— И как? — а это уже благородная дочь семейства Чжоу. — Рассказал он тебе то, что ты хотел узнать?
— Я узнал много нового, — ответил Джон. — Теперь мне в голову зашла мысль. И я ее думаю.
— Что за мысль? — поинтересовалась Чанг.
— Прежде, чем сунуть голову куда-либо — подумай о том, как будешь ее вынимать! — торжественно процитировал Джон. — У этой идеи множество слоев и оттенков. Так что думать я буду долго, и придумаю много интересного.
— Хм, — улыбнулась Луна. — А он, оказывается, не совсем дурак!
— Гарри!
Ох! Ну вот. Все интересное — завершилось, и теперь город (то есть — Хогвартс) засыпает, просыпается Дамблдор . И он уже готов приступить к любимой части флотского* распорядка: наказанию невиновных и награждению непричастных .
/*Прим. автора: у нас сказали бы армейского , но дело происходит в Британии, где армия всегда была в несколько... подчиненном положении по отношению к флоту. Так у нас говорят утратить армейским способом , а в Англии — утратить способом Военно-морского флота */
— ... — Я вопросительно посмотрел на директора.
— Ох, прости Анрио! Ты же не будешь обижаться на старика, которому тяжело меня укоренившиеся привычки?
— Не буду, — вздохнул я. (Мне и кроме этого есть на что обижаться ). — Но и Вы постарайтесь не забывать, почему мне неприятно слышать Гарри!
— Хорошо, Анрио, — колокольчики в бороде Дамблдора звякнули, составив звуковое оформление кивка. — Полагаю, ты уже пообщался с Джоном Аргентом?
— Пообщался, — согласился я. — Не будет ли неуместным спросить Вас: заметили ли Вы, что с ним произошло?
— Не будет, — вздохнул директор.
— Тогда спрашиваю: Директор, Вы знали, что одному из Ваших учеников угрожает опасность теологического характера ?
— Знал, — кивнул Дамблдор. — Потому и поспешил сюда, в надежде перехватить Джона прежде, чем с ним случится что-то... непоправимое.
Ага! Поспешил . Пешочком. Не с фениксом аппарировал. Не домовика призвал и попросил переместить. Пешком! Поспешил!
— Как я вижу, — не обратив внимания на то, как я отвлекся, произнес Дамблдор, — проблема уже решена?
— Универсальный экзорцизм, как выяснилось, отлично изгоняет не только зловредную некрофауну, но и духовных паразитов, — выдала Гермиона.
— Хм... — сказал Дамблдор. — Это хорошо. Но все-таки, Га... Анрио, если бы ты не показал, как призывать подобные... сущности — Джон не стал бы проделывать столь опасные, в первую очередь — для души, опыты!
— А если бы он знал, в чем опасность — то оговорил бы желаемое, плату и десятки других мелочей... Или отказался бы от опыта в стиле не, ну нафиг это занудство , — выдала Гермиона.
А я добавил.
— А если бы Том Риддл знал, в чем опасность множественных филактерий, а не самостоятельно погружался во Тьму глубже, чем кто бы то ни было — то имели бы сейчас нормального лича, а не непонятно что! И десятка два-три некромантов, точно знающих, как оного лича упокоить!
Так, перемещаясь к Большому залу, мы продолжали спорить. Дамблдор отстаивал позицию разумного ограничения колдовства не только несовершеннолетних. И, надо сказать, в его словах было несколько больше смысла, чем мне бы того хотелось. Но все равно мы, с Луной и Гермионой отстаивали идеи прогресса и свободного распространения информации. И, к сожалению — тоже не всегда настолько удачно, как нам бы хотелось. В общем, на пороге Большого зала мы расстались взаимно недовольные друг другом, так и не придя к какому бы то ни было компромиссу. Если, разумеется, не считать таковым каждый остался при своем мнении .
