— Приказ вождя, — равнодушно ответил жрец. — Ты должен быть в королевствах до окончания дождей. Да и не такое у нас приятное путешествие, чтобы его растягивать.
Они выехали пять дней назад и благодаря спешке и тому, что двигались без дорог, напрямую, уже приближались к границе со степью. Лошади в отряде тоже были степные, низкие и неприхотливые, но на удивление быстрые и выносливые. Непонятно, как это у них получалось, но при скачке по заросшей травой степи ни одна не оступилась на неровностях почвы и не угодила копытом в нору грызуна, которых здесь было немало. Каждому взяли двух заводных лошадей. Весь день ехали рысью, иногда переводя лошадей на шаг и пересаживаясь с уставших на свежих. Обедали, не слезая с лошадей, чёрствыми лепёшками и разваренным вяленым мясом, оставшимся от завтрака. На это время лошадей пускали шагом, и они тоже подкреплялись, хватая пучки пожухлой после зимних морозов травы. На ночь ставили два шатра из парусины. Всё необходимое для них везли на трёх заводных лошадях. В одном шатре ночевали сами воины, а в другом — Колин с жрецом. Рахо дежурили в три смены, и как они определяли время дежурства при затянутом тучами небе, осталось для Колина секретом. Маг не ответил на этот вопрос, только пожал плечами. Иногда они вспугивали зайцев, которых рахо били без промаха из своих чудовищно сильных луков. Стрелять из такого Колин так и не научился, просто не хватило сил. Через степь скакали двенадцать дней. За всё это время с кочевниками встретились только один раз. Хозяева, которых было раз в пять больше рахо, решили разобраться с непрошеными гостями и поживиться их имуществом. Они приготовили луки и со свистом и воинственными криками поскакали наперерез отряду, охватывая сгрудившихся чернокожих широкой дугой. Их спас жрец. За его спиной взлетел небольшой дракон, который с шипением бросился навстречу нападавшим. Азартные крики сменились воплями ужаса, и кочевники, вздыбив лошадей, развернули их и погнали прочь, нещадно подгоняя плетьми. Они не оборачивались, поэтому не увидели, как тварь растаяла в воздухе.
— Иллюзия, — как всегда, коротко объяснил Сади.
Как ни пытались ехать напрямую, всё же пришлось сместиться к северу, чтобы обогнуть реку, возле которой когда-то зимовали бегущие из родной земли кайны. Она брала начало в ледниках Зарского хребта и протекала по территории Сенгала, где в неё впадали несколько притоков. Когда отряд приблизился к границам земель, где уже обитали кайны, дожди полностью прекратились и воздух с каждым днём становилось всё теплее.
— Дальше поедешь сам, — сказал Колину Сади. — Мы возвращаемся. Заводных лошадей оставлять не будем. Тебе они больше не нужны, и без них меньше привлечёшь внимания. Связь через "Ухо", но старайся использовать его только для важных сообщений. Если растратишь силу, сам зарядить не сможешь. Маг из тебя...
— Я помню, — прервал жреца Колин. — Мне дадут золото, или обходиться одним дорожным кошелём? Так с ним я далеко не уеду.
— Держи, — Сади протянул кайну два увесистых мешочка. — Это деньги степняков. Такими купцы расплачиваются за ваши товары, и у тебя их тоже возьмут. В одном серебро, в другом золото. За эти деньги можно купить трёх рабов, так что будь бережливей. И не забудь о своей семье. Если предашь, твои жена и дети будут долго умирать.
Не сказав больше ни слова, жрец повернул коня и поскакал прочь. Следом за ним двинулись воины, а оставшийся один Колин со злостью плюнул в сторону уехавших и ударил коня каблуками. К концу дня в степи начали попадаться островки леса, а заночевал уже в большой роще. Следы людей пока не попались, и он рискнул разжечь костёр и сварить зерно, бросив в варево последнее вяленое мясо. Поев и приготовив оружие, кайн заснул на нарезанных и подсушенных возле костра ветках. Можно было спать, ничего не опасаясь. Чуткий конь почует зверя или человека и разбудит ржанием. На второй день рощи слились в сплошной лес. Постепенно деревья становились выше и стали преобладать хвойные породы. Лес густел, но по нему пока можно было ехать верхом, лишь изредка уклоняясь от низко растущих ветвей. Дичь не попалась, так что вечером пришлось довольствоваться одной кашей. На третий день Колин в первый раз встретил человека. Он проехал бы мимо, если бы не услышал полный ярости и боли крик. Соскочив с коня и наскоро привязав его к ближайшему дереву, кайн схватил лук и тул со стрелами и бросился в том направлении, где кричали, стараясь производить как можно меньше шума. Подбежав к большой поляне, он увидел лежавшего на земле мужчину и огромного кабана, который шагах в двадцати от него в бешенстве терзал чьё-то тело. Колин вскинул лук и вогнал стрелу в шею кабану по самое оперение. За первой стрелой последовала вторая, а третьей не потребовалось. Кабан зашатался и, жалобно хрюкнув, упал на бок. Хоть степной лук и уступал в силе лукам рахо, на небольшом расстоянии это было страшное оружие. Колин вышел на поляну и направился к мужчине. Подойдя ближе, понял, что здесь произошло. Пострадавший не был охотником или сейчас не охотился, потому что у него не было оружия, кроме большого кинжала на поясе. Кабан напал на него сам, сбил с ног и сильно попортил правый бок. Мужчину спасла бывшая рядом собака. Непонятно, почему она не почуяла кабана, но, когда упал хозяин, бросилась на страшного противника и отвлекла его на себя. Сейчас её истерзанное тело лежало рядом с телом кабана. Мужчина был жив, поэтому Колин достал хранившийся у него для перевязки лоскут ткани и забинтовал ему бок, а потом применил свои невеликие силы для ускорения заживления. Оставив раненого, он привёл на поляну коня и занялся разделкой кабана. К тому времени как пострадавший пришёл в себя, Колин успел развести костёр и поджарить мясо. Он впервые за несколько дней нормально поел, да ещё приготовил мясо впрок. Подойдя к раненому, понял, что мужчина уже в сознании.
— Хватит притворяться! — сказал Колин. — Я тебя не съем, достаточно свинины. Лучше скажи, что с тобой делать. Мне не с руки здесь задерживаться.
— Я живу неподалёку, — с усилием ответил раненый. — Живу один, так что можешь не бояться. Довезёшь — отблагодарю. Что с моим псом?
— Кончился твой пёс, но перед этим тебя спас. Если бы не он, ты не отделался бы разорванным боком. Довезу я тебя до дома, скажи только, куда ехать. Меня звать Колином, а как обращаться к тебе?
— Зови Сарком, — ответил раненый. — А ехать к дому так...
Не сразу, но он нашёл жилище Сарка. Дом оказался немаленьким: в нём могли жить и не тереться спинами две семьи.
— Что смотришь? — спросил Сарк, которого Колин на руках перенёс на одну из шести кроватей. — Удивляешься, откуда здесь такие хоромы?
— Угадал, — отозвался Колин. — Непохоже, чтобы поблизости жил кто-то ещё.
— А никого больше и нет, — вздохнул Сарк. — И приятелей моих, с которыми это когда-то строилось, тоже уже нет. Если бы не ты, этот дом вообще остался бы без хозяина. Я вижу, что ты меня боишься. Если так, то зря. Мне, парень, нет ходу в Сенгал. Почему я оттуда сбежал — это моё дело, но стоит вернуться, и сразу же отгребу кучу неприятностей, как и ты, кстати.
— А почему, как и я?
— Потому, что Сенгал — особенное королевство, и чужаков там не любят, а в тебе не распознает чужого только слепой и глухой. Одет не по-нашему, да и говоришь так, что не всегда поймёшь.
Колин и сам уже заметил, что здешний язык отличается от языка кайнов побережья.
— Одежду можешь сменить, — продолжил Сарк. — Вон в тех сундуках осталась от ребят. Они были разного роста, так что найдёшь подходящую. А вот свой говор никуда не денешь, да и о нашей жизни ты мало что знаешь, есть у меня такое подозрение. Ты ведь бежал из степи? Одежда похожая на их, хоть и не халат, да и лошадь у тебя степная.
— Ты прав, — ответил Колин. — Купцы продали кочевникам ещё маленьким. Удалось убежать, но я ничего не знаю о том, что творится на родной земле.
— Урнай точно придёт летом? — спросил Сарк и объяснил в ответ на удивлённый взгляд Колина: — Об этом как-то пронюхала королева Рина. А спрашиваю я к тому, что если это правда, то мне нельзя здесь оставаться. Если Урнай поведёт своих в Зартак, можно отсидеться, а если зацепят и Сенгал, запросто могут наткнуться и на меня. А зацепить могут. Степняков много, а Урнай, по слухам, чем-то обижен на нашего Сандера. А тебе нужно идти в Зартак. Королева Рина подгребла его под себя, как и остальные королевства, так там теперь кого только нет, и ты не сильно обратишь на себя внимание. Если хочешь, могу даже поделиться деньгами. Я остался один, а свою жизнь ценю дороже золота.
— А для чего тебе здесь сидеть и ждать степняков? — спросил Колин. — Я хоть и слабый, но маг. Давай быстро подлечу, и вместе поедем в Зартак. Если эта королева объединила земли, значит, сможет отбиться от кочевников. Да и не знают тебя там. Или знают?
— Может, и знают, — пожал плечами Сарк и болезненно скривился, — но опасности для меня там нет, в этом ты прав. Пожалуй, так и сделаем. Только нужно забрать с собой всё ценное, а его немало, и я не уверен, что доеду до Зартака живой. Чувствую я, что ты, парень, темнишь. Если хочешь ехать со мной и всё делить пополам, как это принято у ватажников, говори, кто ты такой и откуда. Меня можешь не бояться. За мной много всякого, но долг жизни свят. А у тебя одного и в Зартаке вряд ли что выйдет. Впрочем, как хочешь, я не настаиваю.
— Ну и где же ваша земля? — спросил адмирал Лей у капитана Илема Радоя. — Мы в пути уже двадцатый день, и пока нет никакого намёка на сушу. И это при том, что маги потратили больше половины духов воздуха. Если мы ничего не найдём и придётся поворачивать армаду, среди тех, кого они принесут в жертву, будете и вы, капитан!
— Она должна вот-вот появиться! — сглотнув, ответил Илем. — Мы в прошлый раз шли примерно столько же и направление держали по магнитной стрелке.
— Господин адмирал, с передовых кораблей доложили, что заметили рифы, — доложил офицер, отвечающий за связь флагмана. — Мы уже изменили курс, чтобы их обойти.
— Ваше жертвоприношение отменяется, — сказал адмирал просиявшему Илему. — Первые признаки суши уже есть, теперь осталось найти её саму.
Время шло, количество рифов возросло, заставив замедлить скорость хода, но давно ожидаемая суша появилась только незадолго до захода солнца.
— Это не то место, где мы пристали в прошлый раз, — сказал Илем, рассматривая в магический прибор приближённое изображение пологого песчаного берега, который переходил в бескрайнюю пустыню. — По словам пленных, большая пустыня расположена на востоке.
— Наверное, это она и есть, — сказал подошедший маг флагмана. — Во время перехода несколько дней дул сильный западный ветер. Мы, конечно, скорректировали курс, но очень приблизительно. Всё-таки переход длительный, и нас могло снести к востоку. Тогда понятно, почему земля появилась с опозданием: путь к восточной оконечности нового материка заметно длиннее.
— Значит, нужно разворачивать армаду курсом на запад? — спросил адмирал. — Вы ничего не перепутали, капитан?
— Я пересказываю показания пленных, — ответил Илем. — По уверениям корабельного мага, они не врали. Если пойдём на запад вдоль побережья, скоро должны наткнуться на один из трёх портов рахо. Но лучше немного отойти от берега, там меньше рифов.
— Так и сделаем! — решил адмирал. — Только сегодня уже никуда не пойдём. Темнеет, и мы можем напороться на рифы. Поэтому мой приказ: всем прекратить движение и становиться на якоря в том же порядке, в каком шли. Промеры глубины показали, что это смогут сделать даже небольшие корабли.
Утром по сигналу с флагмана сыграли побудку. Завтрак для экипажей был приготовлен заранее, поэтому вскоре все корабли, начиная с головных, стали сниматься с якоря и возобновлять движение. Без происшествий шли до полудня. Двигались далеко от берега, но в магический прибор было видно, как постепенно пустыня начинала переходить в степь, а потом в этой степи начали появляться отдельные деревья и небольшие рощи.
— На передовых кораблях играть боевую тревогу, — приказал адмирал. — Остальная армада пусть пока следует за ними в прежнем порядке. Если на горизонте покажется порт, сразу же атакуем. Только часть кораблей нужно использовать в качестве заслона от возможной атаки флота рахо. Это морской народ, и кораблей у них должно быть много.
— Вижу деревню на берегу! — сообщил Илем, который не отходил от увеличительного прибора, установленного на стойке у левого борта флагмана. — Много лодок, а дальше от берега сушатся сети. Наверное, это деревня рыбаков. Появились жители. Цвет кожи у них чёрный, так что, без сомнения, это рахо.
После первой деревни вскоре появилась вторая, а потом они вообще пошли одна за другой.
— Берег плотно заселён, — сказал Илем. — Наверняка скоро увидим город.
— Примите мои поздравления, капитан!, — сказал ему адмирал. — Можно сказать, что мы пришли. Всем кораблям армады боевая тревога! Вода стала чище, поэтому подойдём ближе к берегу. Нас уже давно заметили, и внезапного нападения не получится. При подходе к порту убрать паруса, перейти на вёсла и приготовить к бою баллисты.
— Господин адмирал! — подбежал кто-то из офицеров. — С головных кораблей передают, что видно порт. Смотрите, они начали разворот!
— Давайте ближе к берегу! — приказал адмирал. — И тоже приготовьтесь к повороту.
Внезапно берег отошёл вглубь суши, и глазам собравшихся возле адмирала офицеров открылась большая бухта, в которой были возведены мощные защитные укрепления, выполненные из массивных каменных блоков. Уже без всяких приборов было видно, что в верхней части укреплений установлены баллисты, возле которых суетились расчёты, готовя метательные машины к бою. От набережной отходили пять длинных пирсов, возле которых сиротливо стояли два небольших корабля. Высокие защитные сооружения закрывали город, лишь кое-где над стенами крепости возвышались шпили башен и веранда одного из дворцов.
— Придётся повозиться! — высказался капитан флагмана, который был и первым офицером армады. — Кто бы мог подумать, что дикие островитяне смогут так укрепить берег!
— Здесь уже жил какой-то народ. Может, это осталось от них? — предположил Илем.
— А нам не всё равно? — сказал им адмирал. — Все по своим местам! Пока не собьём их баллисты, солдат в бой не вводить. Если противник не применит магию, наши маги сидят и ждут команды! Вперёд идут большие корабли. Они лучше защищены, и метатели на них мощнее. Разворачиваемся в линию и атакуем! Если кто смешает строй, сам повешу на рее, если уцелеет! Возле меня только вестовые и вы, Илем. Работаем!
Приказы адмирала тут же передавались по цепочке на корабли. Армада начала перестраиваться. Чётко, как на учениях, малые и средние корабли уступали место большим, оттягиваясь в тыл армады. Тридцать два самых больших корабля ровным строем с убранными парусами на вёслах двинулись вглубь бухты. На каждом из них стояли два десятка баллист, способных забросить камень размером с голову ребёнка на расстояние в триста шагов. Первыми в бой вступили корабли, расположенные по бокам строя, которые затеяли перестрелку с расчётами укреплений по правому и левому берегам бухты. Корабли даргонов применяли снаряды, которые от удара взрывались с большой силой, поражая всё вокруг осколками керамических корпусов, а рахо метали снаряды, начинённые горючей смесью, продолжавшей гореть даже в воде. Снаряды с кораблей косили прислугу баллист на укреплениях и выводили из строя сами баллисты, повреждая канаты торсионов. Рахо вводили в бой новых воинов и сбрасывали повреждённые метатели со стен укреплений. Их снаряды заливали палубы огнём, но вреда от этого было мало. Все части кораблей были пропитаны составом, который долго не давал воспламениться дереву даже от этой адской смеси. Заряжающие баллисты команды находились под палубой и делали свою работу через систему блоков. Это освобождало место на палубе и защищало эту часть экипажей от обстрела. Снаряды тоже подавались снизу через небольшие люки, которые после этого тут же закрывались. На палубе были только расчёты баллист и моряки, которые тушили пожары. Для тушения использовалась специальная жидкость из бочонков, закреплённых вдоль бортов. Попав в огонь, она начинала так сильно пениться, что быстро перекрывала пламени доступ к воздуху и гасила пожар. Ещё одним фактором, обеспечивающим превосходство имперских метателей, было то, что их установили на поворотных платформах, что позволяло при движении корабля быстро перевести прицел. Большим кораблям скоро удалось уничтожить метатели рахо по берегам бухты, и со следующих за ними малых кораблей начали высаживаться штурмовые группы. Солдаты быстро собирали составные лестницы и с их помощью шли на штурм укреплений. При этом они использовали ручные гранаты, представлявшие собой уменьшенную копию бомб для баллист. Вначале стену забрасывали такими гранатами, очищая её от рахо, а потом на неё забирались арбалетчики, которые своими болтами с взрывающимися наконечниками производили в рядах противника страшное опустошение. Им помогало ещё и то, что каждый воин даргонов имел прекрасные стальные доспехи, прикрывающие почти всё туловище на манер чешуи. Такие доспехи хорошо защищали от скользящих ударов и выпущенных издалека стрел. Большинство рахо не имело никаких доспехов, кроме шлема, лишь кое у кого были нагрудники.
