Последний Защитник

Правда, когда Турнох шёл по мосту, уверенности в его пригодности поуменьшилось. То ли жители Залесья редко пользовались этой дорогой, то ли их мало интересовало состояние моста, однако тот демонстрировал многочисленные прорехи в настиле, а кое где опоры ощутимо шатались, отчего приходилось держаться за ветхие поручни, чтобы не потерять равновесия. И это тому, кто уже несколько раз полностью прошёл полосы препятствий для Защитников!

— Вот куда нужно было ходить тренироваться, — ворчал Турнох. — После этого проклятого мостика можно удержаться на любом порождении.

Тут он выпалил одно из тех выражений, которое услышал сегодня от воспитателя и полетел в воду. А всё потому что на очередном шатком участке кусок поручня просто обломался и остался в руке парня. И это было весьма скверно, потому как плавал Турнох не очень-то хорошо. Сколько Тарт не пытался его научить, парень всегда относился к урокам плавания спустя рукава, ибо знал, что порождения сторонятся воды, а стало быть нужды плавать ему и нет.

Вот сейчас приходилось пожинать плоды собственного легкомыслия.

Турнох барахтался, пытаясь упокоиться и вспомнить хоть немного того, что пытался ему вдолбить в голову учитель. Что первое, что второе получалось не очень хорошо. В рот уже несколько раз успела попасть вода, отдающая илом и едва не хлынула в горло. Парень попытался ухватиться за опору моста, но руки соскользнули со скользкой поверхности дерева и тонущий ушёл под воду, даже не успев набрать воздуха.

Намокшая одежда тянула вниз, а ботинки так и вовсе напоминали тяжёлые металлические шары, вроде тех, которые носят на ногах опасные преступники. Турнох изо всех рванулся вверх и вдруг почувствовал, что его кто-то схватил за руку и потянул из-под воды.

— Держись! — услышал Турнох, едва его голова оказалась над водой. Парень был бы рад послушаться, но им уже в полной мере овладела паника, так что он затрепыхался, будто большая рыба на крючке. — Прекрати! Ты меня сейчас утащишь!

Это явно был девичий голос, причём кричала девушка так пронзительно, что у Турноха зазвенело в ушах и даже просветлело в голове. Парень сообразил, о чём ему кричат и перестал вырываться.

Девушка, которая спасала его, лежала на досках мостика и тащила Турноха вверх. Судя по бледному лицу и сцепленным зубам за приоткрытыми губами, такую тяжесть незнакомке ещё поднимать не приходилось. Однако она не сдавалась, а продолжала удерживать руку Турноха в своей. Мокрые пальцы соскальзывали и казалось, ещё немного и парень вновь улетит в мутную воду реки.

Однако же, в тот миг, когда это произошло, Турнох оказался достаточно близко к краю моста, чтобы уцепиться за доску второй рукой. Парень повис, собираясь с силами, но его спасительница оказалась нес толь терпелива. Упав было на зад, после того, как выскользнул груз, она вновь рванулась к краю и схватила висящего за шиворот, вновь потащив к себе.

Тут уже и парень смог ей помочь, так что очень быстро Турнох свалился на тёплые сухие доски и облегчённо выдохнул. Так же облегчённо вздохнула и его спасительница. Потом повернула к парню загорелое лицо, усыпанное тёмными точками веснушек и спросила:

— Ты совсем дурак, ходить по правой стороне? Все знают, что там поручень гнилой, а ты ещё прёшь, как молодой бычок. Хорошо, что я смотрела сюда, а если бы нет, тогда что? Раков кормить?

— Спасибо, — Турнох улыбнулся, глядя, как ярко сверкают карие глаза незнакомки. — Я рад, что ты сюда смотрела и не отдала меня ракам.

— Прпдурок! — она рассмеялась. — Будешь должен. Ты, вообще, кто такой и что тут делаешь? Раньше я тебя здесь никогда не видела.

— Это потому, что меня тут раньше не было. — сейчас Турнох испытывал жгучий стыд, за то, что так опозорился в глазах незнакомой девушки. — Ты извини, у меня тут очень срочное дело, поэтому...

— Срочное? — она рассмеялась. — Это какое? Побыстрее утонуть? Так ты почти успел. Ладно рассказывай, какое у тебя тут срочное дело, может сумею помочь и в этом.

Желание, как можно дальше удрать от спасительницы, мешалось с доводами рассудка, что кому как не местной жительнице показать дом ведуна. И ещё кое-что...В общем Турнох ощущал нечто необычное, нечто, от чего при каждом взгляде на девушку, уши парня начинали гореть, как будто их ошпарили кипятком, а внутри всё норовило свернуться в узел.

— Мне это, ведун ваш нужен, — пробормотал Турнох, начиная заикаться на каждом слове.

— Старый Сыч? — удивилась девушка и поднявшись на ноги, осмотрела Турноха с ног до головы. — Ну, на больного ы вроде бы не похож. Снаружи, по крайней мере.

— Это не мне, — Турнох тоже встал, обнаружив, что собеседница на полголовы выше него и вроде как немного старше. Это смутило парня ещё больше, и он сбивчиво объяснил, для чего ему надо к ведуну.

— Так ты ученик Воспитателя? — девушка прищурилась, уперев кулак в бедро. Потом протянула узкую ладошку. — Знакомимся, утопленник. Меня зовут Лерен, а тебя?

— Т-турнох, — парень начал терять дар речи. — И я это, не ученик, просто мы живём вместе.

— Ага, ага, не ученик, понятно, — Лерен важно покивала головой и фыркнула. — Родители рассказывали, что твоему дедугану запретили воспитывать Защитников. Не ученик, да? Ну и ладно. Пошли, отведу тебя к Сычу. Если он не спить, думаю поможет.

Залесье оказалось не таким маленьким посёлком, как представлялось Турноху по рассказам Тарта. Может и меньше, чем Птац, но явно не пара улиц, как в деревушке, где проходило детство Турноха. Да и строения по большей части каменные с большими стеклянными окнами и высокими черепичными крышами. Людей на улицах немного, как объяснила Лерен, большая часть в это время трудится. Кто — в полях, что с другой стороны посёлка, кто — в мастерских или на дому.

Редкие прохожие внимательно осматривали пришельца, вежливо здоровались, кивали Лерен и шли дальше. Девушка же рассказывала, где и что находится в их посёлке, куда можно сходить, а куда ходить и не стоит. Например, потому что там живут сущие придурки, от которых проходу нет. Почему, она уточнять не стала, только дёргала себя за длинную русую косу.

— Сыч живёт здесь, — она указала на приземистое древнее строение в конце узкого переулка. — Давай, я пойду вместе с тобой. Старик, честно говоря не любит гостей вообще, а чужаков так и вовсе терпеть не может.

Турнох был не против и Лерен провела его к покосившейся тёмной двери, на которой, к удивлению парня, висела высушенная летучая мышь.

— Не обращай внимания, — махнула рукой девушка. — Это, вроде, как отпугивает злых духов. Я тебе ещё не говорила: Сыч — немного чокнутый.

— Ну да, — дверь со скрипом открылась. — Может и чокнутый, но не глухой. Какого припёрлись, засранцы? А, это ты, отрыжка жабы! Забыла, как я гонял тебя метлой? Могу напомнить. И кого ты сюда привела? Не помню этой рожи...Чужак, что ли? Ты ему не говорила, как поступаю с чужаками?

— Меня прислал Тарт, — Турноху удалось вставить свою короткую фразу и старикан с длинными седыми волосами, торчащими из-под широкополой шляпы, тут же умолк. Сыч пожевал сухими губами, поправил перекошенный на одну сторону плащ и попятился.

— Заходи, — бросил он, но, когда Лерен попыталась войти следом за Турнохом, махнул на неё рукой. — А ты оставайся, где стоишь, метла у меня тут, недалеко. Знаю тебя, опять постараешься что-то украсть.

— Это была не я, — тут же заявила девушка и когда дверь закрылась перед ней, показала ей высунутый язык. — Старый псих.

Внутри оказалось темно и душно, что и не удивительно, учитывая то, что в постройке оказалось одно-единственное окно, закрытое и задёрнутое тёмной шторой. Свет давала одна единственная толстая свеча, стоявшая на столе, заваленном старыми толстыми книгами. Такие же стояли на полках, занимавших целиком одну стену. Если честно, то такого количества книг Турнох ещё не видел никогда в жизни. Да, у Тарта их было много, но не столько же!

Кроме книжных полок и стола, в немаленькой комнате ещё имелся лежак, на котором валялась целая гора подушек и одеяло, свёрнутое замысловатым узлом. Там же сверкал приоткрытым глазом большущий чёрный кот. Убедившись, что не происходит ничего интересного, кот закрыл глаз и продолжил спать.

У третьей стены стояло нечто общее между печью и столом, причём на чистой поверхности сковорода с обжаренными колбасками соседствовала с посудой для зельеварения: какими-то стеклянными шарами, скрученными трубками и прочими, непонятными гостю, предметами.

— Стой, — скомандовал Сыч и взял со стола свечу. Поднёс её к лицу Турноха и очень долго рассматривал парня, ворочая его голову из стороны в сторону. Когда заговорил в голосе ведуна звучало удивление и какое-то разочарование. — Но ты же — не Защитник!

— Нет, — согласился Турнох. Как ни странно, но в этом жутковатом месте парень ощущал себя свободнее, чем при общении с Лерен. И уши перестали гореть.

— Так какого же, — Сыч оборвал сам себя и поставил свечу обратно. — Рассказывай, чего старый пердун от меня хочет и почему сам не пришёл? Что от тебя толку: ни настойку распробовать, ни в карты перекинуться.

Турнох объяснил, как мог и протянул ведуну мешок с монетами, который каким-то чудом не утопил в реке. Сыч подбросил мешок на ладони, крякнул и швырнул обратно парню. Причём сделал это так резко и неожиданно, что Турнох едва успел поймать мешок. Сыч ещё раз крякнул, в этот раз одобрительно.

— Неплохо, неплохо, — проворчал он себе под нос. — Может что-то и... Впрочем, посмотрим: старый дурень всегда был немного чокнутый. Теперь, к делу: деньги забери, пусть старикан сам принесёт их, тогда и поговорим, кхе, кхе! Я дам тебе пару фляг и бумагу, где распишу, что и как пить. Должно поднять вашего подранка за пару дней. Хотя, если честно, не понимаю, на кой чёрт старый пердун возится с этим куском бродячего дерьма? Я бы его оставил подыхать за воротами. Но это ваше дело. И ещё, касательно тебя...Хотя, нет, это не для твоих ушей. Всё. Беги, пока ваша падаль не отъехала к создателю веретена.

Как ни странно, но при всей своей резкости и прочих странностях, Сыч Турноху понравился. О чём он и сказала Лерен, терпеливо ожидавшей его под дверями ведунского дома. Девушка пожала плечами.

— Ну, не знаю, метлой он бьётся достаточно больно. А вот скажи, — она хитро прищурилась, — мы же знаем, что твой воспитатель учит Защитников. Можешь трепать языком сколько влезет, но мне признайся: ты — Защитник?

Почему-то Турноху оказалось очень стыдно признаваться в том, что из него никогда уже не выйдет Защитника, поэтому парень растерянно улыбнулся и пожал плечами.

— Ага, — Лерен торжествующе рассмеялась и ткнула Турноху пальцем в бок. — Меня не проведёшь! Недаром соседи говорят, что у меня кровь ведьмы, ещё от моей бабули, а она по молодости, путалась с этим самым Сычом. Хочешь, погадаю по руке?

Но взяв руку парня в свою, гадать не стала, а просто держала, пока они шли по мосту через реку. Там отпустила и тяжело вздохнула.

— Жаль, что тебе нужно уходить. Погуляли бы ещё, я бы тебе показала, где у нас омут с большим-пребольшим сомом, где живут разноцветные белки и бесхвостая лисица.

— Так я ещё приду, — неожиданно вырвалось у Турноха и глаза Лерен тут же засияли, словно поймали солнечных зайчиков. — Постараюсь, как можно скорее.

— Это хорошо, — сказала девушка и взяв его руку, крепко сжала в своих пальцах. — Я буду ждать. Только ты это, — она рассмеялась, — по мосту аккуратнее ходи. А вообще, я тебя ещё плавать научу, чтобы хоть немного отличался от булыжника.

Всю дорогу обратно, Турнох думал исключительно о своей новой знакомой. И когда Тарт начал его расспрашивать, как прошло путешествие, отвечал рассеянно, иногда невпопад. Старик прекратил расспросы и задумался. Потом, словно что-то понял, невесело вздохнул и отправился лечить Манса.

10.

Старик оттащил Турноха в сторону и бросил парня в траву. Ухо, за которое он тащил воспитанника пылало красным, точно так же, как и ссадина, хорошо различимая под разорванной рубашкой. Освободив ладонь от груза, Тарт сжал её в кулак, стукнул по ладони другой руки и зарычал. Потом отошёл в сторону и некоторое время глубоко вдыхал-выдыхал, пытаясь успокоиться по давным-давно испытанному способу.

Сейчас не помогало даже это.

Очень хотелось взять большой широкий ремень и как следует отходить сорванца — то, что старик поклялся никогда в жизни не делать.

Но как же хотелось! Вот тогда бы нервы точно успокоились.

Тарт повернулся и уставился на воспитанника: тот продолжал лежать в траве, там, где его оставили и блаженно улыбался, глядя в синее безоблачное небо. Даже не потирал пострадавшее ухо.

— Знаешь, что мне хочется сейчас больше всего? — спросил Тарт, с трудом удерживаясь от того, чтобы перейти на крик. — Придушить тебя своими собственными руками. Честное слово, всякие у меня были ученики, хорошие плохие, дисциплинированные и не очень, но такого, чтобы мне хотелось кого-то придушить, никогда не было.

Турнох вздохнул и с всё той же улыбкой медленно сел. Провёл ладонью по траве, как будто гладил Мрака. Старик внезапно понял, что уже видел подобную улыбку и похожее поведение. У людей, которые каким-то чудом избежали неминуемой смерти.

Ну что же, так оно и было.

Сначала Тарт не придал значения тому, что уже достаточно продолжительное время не видит воспитанника. Ну, мало ли, тренируется на полосе, читает, или занимается ещё чем-то. Однако сердце старика, чем дальше, тем больше, наполнялось непонятной тревогой. Тарт не мог сосредоточиться на рукописи, в которой пытался систематизировать приёмы борьбы против порождений низшего ранга.

В конце концов старик отбросил перо и решил отыскать Турноха. Не нашёл его ни на полосе, ни в библиотеке, ни на заднем дворе. Принялся тщательно обыскивать дом и обнаружил, что дверь в оружейную открыта. Дверь открыта, а любимый клинок Турноха — Вороново крыло отсутствует.

Тарт почесал в затылке и вспомнил, что уже который день, приблизительно в одно и то же время, когда он садился писать книгу, воспитанник исчезал из виду. Нетрудно сложить два и два и догадаться, где он может находиться.

Догадаться и ужаснуться.

Тарт выругался, хоть и витиевато, но в этот раз очень коротко: время не позволяло заниматься успокоением нервов. Подхватил верный посох и едва не бегом направился к выходу, чуть не сшибив с ног Манса, ковыляющего с улицы в дом. Тот обронил палку и покачнулся, с недоумением глядя на бледное лицо Тарта.

— Что-то случилось? — спросил Манс, когда старик протянул ему обронённую палку. — Этот сорванец?..

Тарту не хотелось рассказывать гостю о появившейся проблеме: всё же он не до конца доверял человеку, недавно поселившемуся в его доме. Поэтому он буркнул что-то неопределённое и быстрым шагом направился прочь. Манс почесал в затылке, подумал, вздохнул и отправился в глубь дома.

Шагая по полевой тропинке, Тарт размышлял, как долго воспитанник шастает к месту, которое он так напрасно ему показал. И не в этом ли причина того, что последнее время Турнох стал неразговорчив и рассеян. Впрочем, рассеян парень был лишь в разговоре или в выполнении каких-нибудь домашних обязанностей. На полосе препятствий Турнох оставался так же сосредоточен, как и прежде. А может и более, признал старик, учитывая, что теперь парень проходил полосу куда быстрее, чем прежде и быстрее, чем большинство прежних воспитанников Тарта.