Последний Защитник

— Как вчера уже не будет, — пробормотал Турнох, размышляя, разрешит ли Тарт ему вернуться к выжженному кругу. В том, что сам парень не испугается вернуться в то место, где едва не погиб, сомнений не имелось. Да, ещё вчера мелькали трусливые мыслишки, дескать, ну его, ведь всё равно не выходит, однако сегодня решимость вернулась в полном объёме. Теперь главное, чтобы старик разрешил.

— Ты чего там насупился? — осведомилась Лерен. — Может не рад, что я пришла, так я пойду...

— Нет, нет! — Турнох испугался и даже взял девушку за руку. Лерен хитро улыбнулась. — Просто задумался про вчерашнее и...Просто задумался. Знаешь, я даже не ожидал, что ты вот так возьмёшь и придёшь, честно, не ожидал.

— А я пришла, — кивнула гостья. — Ну и как ты меня станешь развлекать?

Ответить Турнох не успел; пришёл Тарт и притащил поднос с чашками полными травяного отвара с цветочным мёдом. Такой же мёд желтел в небольшой плошке. Кроме того, на подносе стояла тарелка с нарезанными яблоками и плюшками, которые пёк Манс. Тот как-то упомянул, что умеет неплохо готовить и старик тотчас определил его на кухню, дескать попался наконец-то нормальный повар. Поскольку, как знал Турнох, Тарт готовил вполне себе ничего, парень догадался, что его воспитатель попросту избавился от тяготящих его обязанностей. А готовил Манс действительно вкусно.

— У тебя о лицо, — сказал Тарт, опираясь плечом о стену беседки. — Твой отец случайно не Краст, которого зовут Волкобоем?

— Да, — Лерен кажется даже не удивилась вопросу. — Но говорят, что я больше похожу на мать, её имя Марин, а ещё сильнее — на бабушку, Кларен.

— Кларен, точно! — Тарт хлопнул себя по лбу. — Твоя бабка была колдуньей, ты слышала? — девушка кивнула. — И у неё ещё училась мастерству Винетта...

Он вздохнул и провёл рукой по лицу, точно убирал невидимую паутину. Потом ещё раз вздохнул и не сказав ни слова, повернулся и пошёл к дому. Парень и девушка смотрели ему вслед, пока Тарт не исчез за углом дома.

— Чего это он? — спросила Лерен, понизив голос, точно старый наставник мог её услышать.

— Это — длинная история, — Турнох нахмурился. Ему не очень хотелось вспоминать тот день, когда он потерял всех своих близких. — И не очень весёлая, если честно.

— Расскажи, — немедленно потребовала девушка и когда Турнох начал отказываться, усилила напор. — Ну пожалуйста, пожалуйста! А я тебя поцелую.

Турнох, несколько ошалевший, как от напора гостьи, так и от её обещания, принялся рассказывать историю своей первой встречи с наставником и посланцами Бездны. Боль от воспоминаний никуда не ушла, но стала много слабее, точно смотришь на жаркий костёр через толстое стекло. Вроде и понимаешь, что пламя может обжечь и даже когда-то обжигало, но сейчас не осталось ничего, кроме вида этого костра.

Весь рассказ Лерен слушала очень внимательно, ни разу не попытавшись прервать рассказчика или задать какой-нибудь вопрос. Дважды девушка бледнела и брала Турноха за руку; когда он рассказал о гибели своей семьи и когда убили Винетту.

Когда рассказ закончился, Лерен погладила Турноха по голове, а после придвинулась и коснулась губами щеки парня. Немедленно и щека, и вся остальная кожа Турноха стали ярко красного цвета.

— Бедненький, — сказала Лерен. — Не представляю, что со мной могло бы стать, если бы мама и папа...Так ты поэтому решил стать Защитником?

— Я не, — начал Турнох, кашлянул и пробормотал. — Да, поэтому.

В это время в доме Тарт и Манс пили чай на кухне и смотрели друг на друга. Потом Тарт крякнул, достал из шкафа пару глиняных стопок и поставил на стол, вытащил из закрытого на ключ ящичка большую глиняную флягу и налил из неё в стопки что-то тёмно-коричневое. Мужчины выпили и Манс некоторое время сидел с выпученными глазами. Потом выдохнул и хлебнул чая.

— Ну, знаешь ли! — сказал он. — Не думал, что оно такое крепкое.

— Сам делаю, — с плохо скрываемой гордостью сказал Манс и стукнул пальцем по стопке. — Что думаешь?

-Думаю, пить можно, если не сильно много. А так во рту горит.

— Я тебя не про это спрашиваю, — Тарт указал большим пальцем на стену, за которой был сад. — Про этих.

— Бойкая девица, — сказал Манс. — И бесстрашная, повезло парнишке.

— И не про это, — Тарт досадливо стукнул стопкой по столу. — Всё, как по писанному. Как тогда с Раром — Залесье, знакомая, дружба.

— Боишься? — тихо спросил Манс.

— Да, чёрт меня дери, очень боюсь! Честно тебе скажу, не было ещё никого, к кому бы я так сильно привязался, даже сам не знаю почему.

— Хороший парнишка, — согласился Манс и задумался. — Жаль, что...

— Да, жаль, — Тарт кивнул и открыв бутылку, ещё раз налил в стопки.

12.

То, что произошло, можно было объяснить лишь тем, что Лерен излишне увлеклась собственным рассказом о том, кем она хотела быть в детстве, а Турнох не очень хорошо знал Залесье и не понимал, куда они забрели. Ясно одно: куда-то весьма далеко от центра посёлка, но недостаточно далеко, чтобы оказаться на его окраинах. Дома здесь отличались основательностью и показательной пышностью, словно богатые люди, жившие в них, старались показать степень своего богатства.

— А потом я хотела стать бродячей танцовщицей. — Лерен встала на одну ногу, а вторую подняла вверх. — Мне казалось, что это так весело — бродить от одного города к другому, собирать сотни зрителей на центральных площадях и плясать на верёвке высоко над землёй. Тренировалась в саду между деревьями и откладывала всякую мелочь, что давали родители, чтобы хватило на первое время.

— Передумала? — спросил Турнох, ощущая слабый холодок между лопатками. Такое иногда случалось перед какой-нибудь неприятностью. Парень обернулся: пара прохожих и группа подростков на длинной лавке около соседнего дома. Лузгают семки, хохочут и на них вроде как не обращают внимания. Тем не менее, они показались неприятными, точно так же как те в Птаце.

— Ну, не то чтобы сама, — фыркнула Лерен. — Мама наткнулась на мои сбережения и решила поинтересоваться, что собственно задумала их дочь. Ну, соврать я не могла, так приучили, поэтому выложила, как есть. Мама не стала ругаться, а просто села и поговорила. Рассказала всё, что знала про бродячих артистов, про то, как они бредут в зной, холод и дождь, чтобы добыть несколько жалких медяков; как их грабят и убивают бандиты на дорогах, а с женщинами-артистами вообще плохо поступают, даже вполне приличные люди. В общем, убедила обождать, пока не вырасту, а уж после сама решу, кем быть.

— Ну и кем хочешь теперь? — по спине вновь прошёлся холодный ветер. Турнох, как бы невзначай бросил взгляд через плечо: подростки уже не сидели, а брели следом за парочкой. И снова, вроде как не обращали внимания на Лерен и Турноха, но теперь парень уже не сомневался, что за ними следят. Мало того, ощущения были ровно такими же, как в Птаце, перед нападением местной шпаны. Неужели ситуация повторяется? Но сейчас с Турнохом была Лерен и парень не хотел, чтобы спутница хоть немного пострадала. — Может пойдём немного быстрее?

— Почему? — удивилась Лерен и внезапно какая-то мысль пришла девушке в голову. Девушка наморщила лоб и посмотрела по сторонам. — Проклятье! Надо же, как мы вляпались...

— Как? — Турнох пока не стал рассказывать про преследователей.

— Понимаешь, у нас, в Залесье есть такой давний обычай, когда девочек сватают ещё в детском возрасте и когда девочки вырастают, то очень часто выходят замуж за тех, кто их сватал. Часто, но не всегда. Иногда родители решают, что по каким-то причинам не желают этого брака.

— И твои...

— Да, мои передумали. Только вот родители моего, так сказать, жениха не приняли отказа. Они люди богатые и кроме того родственники нашего головы, так что могут хорошо напакостить. А их сын так и вовсе сказал, что всё равно меня добьётся, даже если придётся украсть невесту.

— У вас это можно?

— Вообще-то, нельзя, — Лерен поморщилась. — Но, если свадьба уже произошла, то остаётся лишь смириться и жить дальше. А мы сейчас забрели как раз в то место, где живут эти люди. Так что да, давай пойдём быстрее.

Те, которые шагали сзади не торопились их догонять и расстояние между парой и группой подростков начало увеличиваться. Почему, шагавшие сзади не торопились, стало понятно, когда они подошли к перекрёстку. Из-за поворота появилась толпа вдвое больше той, что догоняла парня и девушку. Впереди шагал светловолосый парень, по возрасту — почти мужчина. Он улыбался, вроде бы просто улыбался, но от этой улыбки мороз драл по коже.

— Ну что, — сказал незнакомец, окидывая Турноха презрительным взглядом. — Птичка наконец-то попала в силок. Будешь трепыхаться или пойдёшь в клетку добровольно?

Турнох заметил, что немногочисленные прохожие поторопились покинуть улицу, исчезая в узких переулках. Остался только один, который стоял в сотне шагов от перекрёстка и смотрел в их сторону. Почему-то Турноху показалось, что он уже где-то встречал этого человека. Впрочем, сейчас было не до воспоминаний.

— Мы пойдём дальше, — спокойно сказал Турнох, блондин присвистнул и поглядев на своих спутников, кивнул головой, мол, слыхали? Послышался смех, и кто-то выкрикнул, как он любит щипать перья всяким пришлым придуркам.

— Их слишком много, — прошептала в ухо Турноху Лерен, — но если быстро побежим вон в тот проход между домами...

Возможно это была и неплохая идея, но реализовать её не получилось. Две группы подростков кольцом окружили Турноха и Лерен. Кое у кого в руках были палки, но держали их так, что становилось понятно: на серьёзное сопротивление никто не надеялся.

— Этой говнюк может уйти, — сказал светловолосый. — И если он никогда больше не появится в моём городе, то останется цел и невредим. Ну а ты...Короче, сама знаешь: пойдёшь спокойно, рожа будет целой. А нет — узнаешь, как я буду воспитывать свою жену.

— Да на меня даже родители руку не поднимали, — фыркнула Лерен. — Не то, что какой-то ублюдок.

Подростки, окружившие парочку, начали переглядываться, кое кто присвистнул. Светловолосы перестал улыбаться и свёл брови к переносице.

— Значит, по-хорошему ты не желаешь. Ну ладно, тогда мы как следуем отделаем твоего ухажёра. Ну и ты, понятное дело, получишь по заслугам. Давайте.

Сразу трое вышли из круга и неторопливо направились к Турноху и Лерен. Один всё время сплёвывал в пыль, один даже не вынимал руку из карманов, а последний из троицы что-то бормотал себе под нос и сжимал разжимал кулаки. Лерен, бледная, как простыня, огляделась по сторонам и прижалась к спине Турноха.

— Главное, — совершенно спокойно сказал парень. — Далеко не отходи и постарайся мне не мешать. И ещё: ничего не бойся.

Турнох постарался поймать ритм толпы, как это получалось с полосой препятствий. С порождением не получалось: то постоянно меняло и скорость, и способы атаки. Пока троица медленно приближалась, Турнох на несколько мгновений закрыл глаза и глубоко вдохнул-выдохнул. В ушах точно плеснула речная волна, а затылок начали колоть крошечные уголки.

— Ты ля, — сказал тот, что держал руки в карманах. — Оно ишшо и глазки жмурит — шо, страшно тебе, козёл?

В следующий миг он словно споткнулся и упал физиономией в пыль. Тот, который бормотал, обернулся на упавшего товарища, зацепился ногой об его ногу и тоже упал. Последний открыл рот и внезапно на огромной скорости побежал вперёд, влетел в стену стоящих дружков и завалил на дорогу сразу двоих.

— Беловолосый прищурился, посмотрел на тех, что лежали без движения и тех, которые с ругательствами барахтались в пыли. Кажется, блондин что-то сообразил, потому как сделав шаг назад, мотнул голой.

— А ну, все, скопом — бей говнюка.

— За это — спасибо, — Турнох широко улыбнулся. Парень вспомнил замечание наставника о том, что глупый противник — подарок судьбы. Сейчас он был полностью с этим согласен.

Первыми подбежали те, у которых имелись палки — видимо думали закончить потасовку побыстрее: свалить врага на землю, а уж потом добить ногами. Тут пришлось постараться, но не из-за ловкости нападавших, а из-за стараний не подставить Лерен под удар. А вообще, это больше всего напоминало завершение полосы, когда ты попадаешь в шар с 'хлопушками', как их называл Турнох. Палки летели со всех сторон и требовалось высчитывать временные промежутки, чтобы поворачиваться и угибаться. Лерен только тихо взвизгивали, когда защитник то отталкивал её, то наклонял ей голову. Кроме того, нужно было ещё и успевать наносить удары руками и ногами — не оставлять же нападавших без подарков, за которыми те явились.

Времени прошло всего ничего, а на дороге валялось не меньше полутора десятков, скулящих и прижимающих ладони к ушибленным местам подростков. Те, которые ещё оставались на ногах нерешительно переминались с ноги на ногу и проглядывали на заводилу. А тот весь налился тёмно-багровым и постукивал кулаком о ладонь.

— Что вы стали? — зарычал блондин. — Не можете справиться с одним паршивым задохликом? Всыпьте ему, а не то я вам наваляю!

Турнох ловко поддел носком ботинка палку, лежавшую на земле, и та моментально оказалась в его руке. Провернул с такой скоростью, что несколько мгновений казалось, будто в руках Турноха — стрекозиные крылья. Потом деревяшка возникла из воздуха и с силой приложила по лбу того, из врагов, кто оказался ближе всех. Теперь, когда у Турноха появилось оружие, закончить сражение оказалось легче лёгкого.

Те, из подростков, кто оказался сообразительнее друзей, убежали, не дожидаясь, пока им прилетит то ли от защитника, то ли от собственного заводилы, а остальные легли отдыхать в пыль, рядом со своими товарищами. Турнох стоял посреди лежащих тел и смотрел в глаза светловолосому мерзавцу.

— Ты молодец, — прошептала в ухо Турноху Лерен и внезапно ойкнула.

Блондин ухмыльнулся и не торопясь, снял с пояса кожаные ремни с чашкой на конце. Полез в карман и вложил в чашку пращи круглый камень, величиной с кулак. Если такой попадёт в голову, можно и убить.

— А знаешь, — сказал блондин и принялся раскручивать оружие, — мне ведь даже ничего не будет. Батя скажет пару ласковых и на этом — всё. А тебя закопают, как шелудивого пса.

Свистнуло и палка в руках Турноха на мгновение вновь обратилась стрекозиными крыльями. Послышался звонкий удар, за ним — глухой и следом, протяжный стон. Блондин выронил пращу и согнулся в три погибели, прижимая руки к животу. Упал на колени и его вырвало. Светловолосый ещё раз застонал и без сознания рухнул в собственную блевотину.

— Эй ты, — а ну стой! — Турнох повернул голову: к ним торопились два толстых мужчины, с булавами в руках. На шее у каждого висел какой-то металлический знак. — Ты чего творишь, засранец?

— Это — местная стража, — пробормотала Лерен, с лица которой только-только начала сходить бледность. — Давай делать ноги.

— Это вы стойте, — человек, которого Турнох заметил перед началом заварушки, торопливо шагал в их сторону. — Паренёк ни в чём не виноват: он просто защищал девушку от этих шакалов.

Турнох узнал говорящего — это был книготорговец из Птаца. Только сейчас он был одет в дорожный костюм, вроде тех, которые носят наёмные солдаты, разве что оружия не имелось.