Сломанные сказки

Подолгу фея нигде не останавливалась: люди, вопреки представлениям бессмертных, весьма наблюдательны, и стоило Джей-Чи задержаться в одной деревеньке больше, чем на неделю, местные жители начинали замечать зелёные волосы, тонкие крылья или то, что ноги её никогда не касались земли. Конечно, младшая фрейлина зеркальной богини была обучена наводить иллюзии, но то ли они получались такими слабыми, то ли люди в последнее время очень уж хотели увидеть бессмертного, но везде находился тот, кто разгадывал истинную природу Джей. Быть нефритовой феей было не так уж привольно, как могло показаться на первый взгляд: её постоянно тянуло к скоплениям камней, из которых она была рождена, и потому вскоре пейзажи вокруг неё перестали меняться. Её природа окончательно привела фею в горы.

Деревенька Чёрный Тракт была одним из самых бедных, самых грязных, и самых интересных населённых пунктов, в которых только довелось побывать Джей-Чи. Она слегка взлохматила волосы, чтобы причёска выглядела неряшливой, отломала крепкую палку от засохшего орешника — заранее испросив разрешения у его духа — и вошла в посёлок, полная радостного предвкушения. Оно было сродни тому чувству, которое возникает у простого человека при входе в сокровищницу Великой Пустыни — никогда не знаешь, какую драгоценность приготовила для тебя следующая комната.

Чёрный Тракт встретил нефритовую фею шумом — ярмарочный день был в самом разгаре, там и тут мелькали сверкающие на солнце поделки из остатков необработанных камней, слышались торгующиеся голоса, скрипели колёса маленьких тачанок. Деревня жила за счёт шахт, разрытых на горе, и могла бы быть достаточно процветающей, если бы не живший в соседнем посёлке человек, который давным-давно выкупил всё здешнее производство. Даже самые маленькие мастерские, с одним-двумя мастерами, принадлежали ему. Лэнь-Ди была богатым и уважаемым смертным.

Фея повертела в руках вытесанную из красного камня свистульку, взвесила на ладони синий цветок с шипами, и, наконец, нашла то, что действительно украсило бы её наряд.

На крошечной деревянной лавочке было свалено в кучу много каменных зверюшек: тут тебе и олень, и панда, и рыбы с диковинными хребтами, и скалящиеся кошки... От цветов рябило в глазах, но одна фигурка выделялась — она лежала на самом краю. Казалось, ещё чуть-чуть, и она упадёт и обязательно разлетится на множество осколков — и может тогда обретёт свободу. Крохотная гранитная птичка с нефритовыми глазами готовилась к полёту — вот уже и крылья расправила, и удивительно длинный хвост распушила, и изогнула шею, чтоб смотреть удобнее... Таких птиц Джей-Чи не видела уже очень давно — все они жили далеко на востоке, во дворце владыки Ди-цзюня, и крайне редко появлялись в мире, чтобы дарить людям счастье. А у бессмертных этого счастья и так было хоть отбавляй.

Тонкие пальчики феи коснулись изысканно выделанных крыльев птички, и около лавки как по волшебству появился широкоплечий парень с такой тёмной кожей, какой Джей-Чи ни у кого прежде не видала.

— Заинтересовались птицей, моя госпожа?

Джей-чи зарделась, как маков цвет — её никто ещё так не называл. Гораздо чаще девушка слышала "замарашка", "уродина" и "ослепла, ослица?" в свой адрес — и к уважительному обращению готова не была. То ли этот смертный был очень проницательным, то ли она скрыла своё лицо не так успешно, как скрывала до этого — но всё это, несомненно, стоило той радости, что разлилась в груди.

Фея торопливо кивнула, приглаживая волосы так, чтобы они закрыли половину её лица.

— Отдам за вечер в вашей компании. Идёт?

Джей-Чи снова вспыхнула и не смогла и слова из себя выдавить. Она даже не помнила, как кивнула в ответ — потом поклонилась и убежала с главной улицы, совершенно забыв о нефритовой фигурке.

* * *

Ван Да-хэй ходил в горы рубить камень столько, сколько себя помнил — и сколько его помнили люди. Из-за упорного труда и многих часов, проведённых на солнце, кожа его огрубела и потемнела — и стали называть его Ваном Чёрным. Впрочем, внешний вид был не единственной причиной для такого прозвища.

Никто не помнил, в какой семье вырос Ван, да и была она у него вообще: знали только, что сейчас ни одной девки у ворот Да-Хэя не увидишь. Единственной настоящей любовью Вана был камень.

Уж какие хитрые вещи мастерил он из остатков породы: всё чистое отправляли прямиком к Лэнь-Ди, и потому истинного шедевра руки Вана так и не сотворили. Но даже из шлака, из крупинок и грубого гранита делал он вещи, которые дышали жизнью. Лучше всего удавались ему мифические существа — те, что населяли Центр Поднебесной, сады Жёлтого владыки. У старосты деревни стояло в доме зеркало с богиней неба, в ткацкой мастерской подсвечники, обвитые лунами, висели, у гончара светильника держала черепах с лазуритовым когтями. Все свои творения Ван Да-хэй отдавал не за деньги — люди сами находили способ отплатить работящему парню за доброту. Поправили ему домик, приносили пироги, выткали пару новых рубашек... Ван был любим многими в деревне.

И ему не составило труда найти сбежавшую Джей-Чи: девушка сидела под единственным в округе персиковым деревом — высохшим и не плодоносящим. Её видели вездесущие местные мальчишки — и они же остались охранять побрякушки Чёрного Вана.

— Вот, ты забыла захватить, — Ван плюхнулся на траву рядом с взлохмаченной Джей-Чи и протянул ей птицу.

Девушка аккуратно приняла её в свои маленькие ладони и улыбнулась.

— Спасибо.

— Слава императору, говорящая! А я уж подумал самое худшее... — белые зубы очень выделялись на фоне тёмной вановской кожи. — Договор наш в силе, правда?

— Да, — фея улыбнулась, заражённая его улыбкой, и положила птицу в кармашек. Отчего-то ей всем сердцем хотелось верить этому смертному — так, как она никому прежде не верила. Зеркальная богиня, увидев бы такое, укоризненно покачала бы головой и услала бы фрейлину домой — но, к счастью, никаких сильфов, способных донести до Джей-Чи волю божества, поблизости не было.

Они гуляли каждый вечер. Девушка встречала Вана на пологом склоне, под персиковым деревом, и там они отдыхали в его тени, а потом Да-хэй показывал фее деревню. Вскоре она знала и старосту, и пекаря, и семью ткачей — чуть ли не каждого жителя Чёрного Тракта. Девушка жила в домике Вана, носила подаренную ткачихой одежду и вымывала скопившуюся каменную грязь из каждой щёлочки в полу своего нового дома. Теперь ей вовсе не хотелось уходить, хотя она и знала, как это может быть небезопасно.

* * *

В горах

Шехеразада бесцеремонно дёргала за тонкие, будто стеклянные, крылья, выросшие за спиной Кая. Не успел он ступить и пяти шагов по тонкому слою снега — плащи действительно пригодились, Дверь выкинула их высоко в горах — как тут же обзавёлся лишними конечностями.

— Интересно... — бормотала глава Информ-отдела, стукая ногтём по прозрачной поверхности — звук получался такой, словно стучала она по хрусталю.

Бен же вздохнул, поднял оброненный плащ и вернул его на плечи Ключника. Уж кому, как не ему, было известно, что устроит любой крестьянин при виде такого чуда — а то, что они выйдут к какой-нибудь деревушке, было самым возможным вариантом развития событий. В этих горах деревень было больше, чем звёзд на небе.

— Не больно? — поинтересовался Фэнь, закалывая плащ Кая бронзовой брошью. Ткань была достаточно тяжёлой — удержать её могла не всякая защёлка, да и как на такое могут отреагировать крылья...

— Ни капли, — покачал головой Кай.

Великолепно, он уже даже не удивляется.

— Стоит поторопиться, — Фэнь поправил собственный плащ и недоверчиво посмотрела на низкие тёмные тучи, клубящиеся над ними. — Снег, вечереет... не самое лучшее время для пикника в горах.

— Да-да, конечно, — Шехеразада щёлкнула пальцами, и её рыжая шуба упала на снег. Женщина опустилась на мех, аккуратно убрала со свитка скобу и чуть-чуть развернула бумагу.

— Прошу прощения? — Фэнь выгнул бровь и скрестил руки на груди. Не похоже было, что жена Ивана куда-то собирается идти.

— О, я вас не держу, ступайте, — брюнетка, не отрываясь от чтения, махнула ладонью по направлению к склону.

— Не держите? Вы... — Бенну развёл руки, указывая на окружающие их сугробы, — ...остаётесь здесь?

— Мне не обязательно пугать народонаселение. К тому же, здесь тихо и спокойно. Ищите фей — впрочем, это и так очевидно. Свяжетесь, когда буду нужна.

Старые коммуникаторы — тонкие чёрные пластины — были не более чем бесполезным мусором, уж в этом Бен успел много раз убедиться. Если переговорники не сработают снова, они могут застрять здесь надолго — ключи-то Каю так и не выдали.

Шехеразада словно прочла мысли Фэнхуана — она молча протянула парням широкие ремешки с круглым циферблатом, напоминающие часы.

— Эти пока не ломались... Правда, слышимость оставляет желать лучшего. Мы их как раз модернизируем — вот и проверите заодно.

Отлично. Новые разработки в стадии испытаний. Кто как не Фэнь сможет должным образом их опробовать?

"Часы" — или коммуникаторы, один чёрт знает, как их теперь называть — невероятно плотно обхватили запястье. Похоже, это были определённые меры против их потери. Стащить холодящий кожу механизм даже с трупа, наверное, нельзя было.

Бен кивнул Каю — ключник вежливо попрощался с начальницей Информ-отдела — и закутанные в плащи фигуры потопали вниз по склону. Когда они отошли на достаточно большое расстояние, повалил снег — тогда Шехеразада щёлкнула пальцами, так и не подняв глаз, и над её головой выросла расписанная цветами палатка. Внутри было тепло, на серебряном блюде справа от женщины дымилось свежеиспечённое печенье, а в углу закипал чайник.

* * *

Чёрный Тракт у Горы Бессмертных

Персиковое дерево зацвело. На чудо сбежались посмотреть чуть ли не все жители деревни: нежные бело-оранжевые лепестки распространяли в воздухе дурманящий аромат, зелень листвы радовала глаз, и жить хотелось так сильно, что кружилась голова. Боги горы были рады, что-то развеселило их, раз они решили дать старому дереву второй шанс.

Джей-Чи, стоило пойти весне на убыль, стала вспоминать своих подруг, покои зеркальной богини и тёплые источники золотых садов Хуан-ди, жёлтого владыки. Ей не хватало танцев воздушных духов на ветру, разноцветных лент в небе, когда танцевали драконы, ей не хватало даже нравоучений чуть старшей по рангу фрейлины. Мир смертных хорош. Он казался необъятным, полным удивительных чудес — но Джей-Чи понимала, что все чудеса она оставила за своей спиной. Не так она видела свои приключения — не в грязи Чёрного Тракта, не в похожих друг на друга днях — но что-то не давало ей покинуть деревню. Поначалу девушка думала, что это не может быть ничем иным, кроме чувства, привязавшего её к милому Да-хэю. Но она знала любовь — настоящую, ту, которой клянутся божества Великой Горы — и не видела её в своём сердце. Самым горьким было то, что и в сердце Вана она не видела ничего, что хотя бы отдалённо напоминало бы сильнейшее в мире чародейство.

Нефритовая фея Джей-Чи всё чаще уходила на Гору Бессмертных — так называли в народе тот склон, на котором цвело одинокое дерево. Всё чаще вслед за нею спешил Ван Да-хэй, и оба возвращались оттуда хмурые, с печатью горьких раздумий на лице.

А однажды Ван вернулся оттуда один.

* * *

Где-то в горах

Фэнхуан остановился на краю склона, заросшего ёлками, и глубоко вдохнул свежий морозный воздух. Внизу, всё ещё довольно далеко, дымом выдавала себя деревенька — совсем крохотная, судя по всему. По мере спуска становилось всё теплее, но Бен не скинул тёплый плащ из солидарности, помня о том, что Кай этого сделать не сможет. Прикрыть его тонкие прозрачные крылья больше было нечем.

Они не разговаривали: Бен слышал, что пару раз бывший Снежный король хотел что-то сказать, но каждый раз останавливался, тяжело вздыхая. Рыжий понимал, о чём он хотел поговорить: приключение с драконами. Опять. Ничего нового — и ничего лишнего — Бенну всё равно не мог сказать, он сам знал не так уж и много. Но даже без этого Фэнь и совета никакого не мог дать. Только выслушать, если вдруг плотину молчания прорвёт, и Кай начнёт высказывать свои страхи и опасения.

— Бен, ты бывал здесь прежде, ведь так?

Вот такого поворота рыжий коротышка точно не ожидал. Выпад прямиком в неприятные воспоминания, укол в прошлое. И как он смог догадаться?

— С чем ты это взял? — Фэнь даже не обернулся — как шёл впереди, указывая путь, так и продолжил идти.

— Тут всё... ну... такое же... Я не знаю, как объяснить точнее... В общем, как там, за твоей Дверью.

Его Дверь, так-так. Впрочем, как её ещё назвать? Лучше словосочетания и не придумаешь. Голос Бена почти не дрогнул.

— И?

— Разве... разве тебе хотелось возвращаться?

Фэнь остановился так резко, что Кай не успел затормозить и врезался ему в спину.

— Ой, про...

— Нет, не хотелось, — Кай ждал, не смея даже дышать. В конце концов, толком поговорить с Беном о его собственном прошлом так никому из них и не удалось. — Совсем не хотелось.

Бен зашагал дальше, так и не продолжив говорить. Похоже, большего от него ждать не стоило.

Чёрт. Если бы он обернулся — один шанс на миллион, конечно — то мог бы выложить всё, что его грызло на протяжении вот уже... достаточного количества времени. Сбросил бы груз, высказал бы то, что накопил за дни заточения в подвалах Башни — может быть, позорно бы потерял маску, а вместе с ней и всю браваду... Если бы так всё и случилось, Бен перестал бы быть Беном.

Пусть лучше всё остаётся, как есть, пусть тёмные сны, полные крови и огня, остаются при Фэнхуане, и чувство вины, и совершенно неадекватное желание выпустить неподвластное контролю пламя — пусть тоже остаются там, где им и место. Глубоко, в дальних уголках бессмертной души. Давным-давно Фэнь научился не доверять людям — и не хотел вновь совершать глупые ошибки.

Нужно было найти фей. Феи всегда любили драгоценности. И не было лучшего пристанища для крылатых красавиц, чем деревенька у открытых шахт.

* * *

Больно не было — по крайней мере, физически. Она кричала скорее по привычке, глядя, как плавятся в горне нефритовые пластины. Огонь в печи был единственным источником света и бросал на её мучителей красные тени. Они не видела их лиц — только слышала шипящие голоса, заставляющие вспомнить жутких змиев севера, прислужников мёртвого бога.

* * *

Чёрный Тракт у Горы Бессмертных

Шехеразада, вопреки всем ожиданиям, связалась с ними первой.