Мартин Скотт. Фракс и ледяной дракон (Перевод)

Глава 15

Забрало Макри закрывает ее лицо. Правила соревнования гласят, что все участники должны быть полностью в доспехах. Помимо шлема у Макри надеты латный воротник для защиты шеи и толстый стальной нагрудник. Ее рейтузы скрыты кольчугой со стальными пластинами, свисающими вдоль бедер, и еще стальные пластины на плечах и предплечьях. Куда более тяжелый доспех, чем Макри привыкла носить. Надеюсь, она притерпелась к нему. Не уверен, что она часто носила его ради практики.

Занимаю место рядом с ней и сопровождаю на турнирное поле. Поле представляет собой неровный круг, превращенный во временную арену, с деревянными скамьями, поставленными для зрителей. Тех уже полно. За время прежних раундов особого ажиотажа не возникало, а теперь все горят желанием увидеть, не проявят ли себя новые таланты. В центре поля главный судья в характерном красном одеянии проверяет снаряжение Макри. Он изучает остроту меча, убеждаясь, что он затуплен как положено, затем исследует ее щит, проверяя, не заострены ли противоправно его края. Осматривает ее броню. Судье надлежит убедиться, что все доспехи во всем отвечают правилам, но в действительности осмотр весьма небрежен. Хотя организаторы прилюдно выказывают заботу о безопасности бойцов, складывается общее ощущение, что ты выступаешь на свой страх и риск. Если твой шлем настолько убог, что расколется от удара меча, это твоя проблема.

Судья проверяет соперника Макри. Я не смог многого узнать о нем, кроме того, что его имя Парасас, и он из Ниожа, что необычно. Ниожцы, как правило, не участвуют в боевом соревновании. Он пялится на Макри. Макри пялится в ответ. Его помощник таращится на меня. Я таращусь на него. Судья велит нам вернуться, и мы удаляемся, оставляя своих бойцов позади. Лисутарида поджидает меня на кромке поля. Рядом с ней несколько баронов, два посла, несколько чародеев и генерал Хемистос, — все пришли посмотреть, как выступает Макри.

На северном краю поля стоит деревянная башенка, еще одно временное сооружение. Сидящий наверху — Маркинос Лунный Камень, турнирный волшебник. Его обязанность — убедиться, что никто не жульничает при помощи магии. Для волшебников обычное дело влиять на бои, повышая способности участников, особенно если в этом замешаны крупные ставки. Опытный турнирный чародей должен уметь обнаруживать и предотвращать такое. Не представляю, насколько опытен Маркинос. Лисутарида думает, что он, возможно, честен, хотя она низкого мнения о его навыках.

Теперь несколько формальностей. У судьи есть жезл с маленьким желтым вымпелом. Он поднимает его, затем опускает, давая сигнал к началу боя. Макри и Парасас сближаются. Каждый держит меч в правой руке и маленький округлый щит в левой. Мне не нравится, как Макри держит щит. Выглядит слишком неаккуратно. Парасас делает выпад первым. Макри легко блокирует удар и незамедлительно отвечает. Ожидаю, что она, возможно, нанесет смертельный удар — такова ее скорость, — но Парасас в свой черед отражает его. Шустрый он. Тоже весьма талантлив, я бы сказал, судя по его дальнейшим действиям. Макри останавливает его меч, но он бьет ее щитом. Макри отброшена назад. Она колет мечом, но он проходит над плечом Парасаса. Он продвигается очень быстро. К моему удивлению, Макри теряет опору — чего раньше с ней никогда не случалось. Парасас наносит резкий удар в шею, что сопровождается громким лязгом. Бойцам не полагается наносить убийственные удары, но никто особо не сдерживается, а сам удар мощный. Толпа ревет. Макри оступается и падает. Главный надзиратель прыгает в промежуток между бойцами, взмахивая жезлом.

— Смертельный удар! — кричит он. Бой окончен. Макри проиграла.

Пускаюсь бежать, беспокоясь, не ранена ли Макри. К тому времени, как я достиг середины поля, Макри встает ноги, крича на судью.

— Что значит я проиграла? Я не проиграла! Ты не засчитал удар в его шею!

— Ты не задела его шею, — говорит судья.

— Задела! Ты просто слишком медлителен, чтобы это заметить.

— Ты промахнулась.

— Не промахнулась! И меня что-то толкнуло. Со мной сжульничали!

Макри в бешенстве. Я же понимаю, что спорить не о чем. Судья не собирается менять решение. Даже если она и впрямь нанесла удар, который судья не заметил, то все равно была сбита с ног и явно пропустила удар в шею. Дрянное выступление. Когда я провожаю Макри с поля, она все еще бурно жалуется.

— Что-то схватило меня за лодыжку! Должно быть, кто-то использовал заклятье против меня.

Я же не почувствовал какого-либо волшебства на арене. Как и Маркинос Лунный Камень, иначе он бы поднял шум. Мы останавливаемся около Лисутариды. Волшебница очень бледна, возможно, представляя себе тот финансовый крах, который угрожает поглотить ее.

— Ты в порядке? — спрашивает она.

— Да. Мне жаль, что я проиграла.

— Не повезло, — говорит генерал Хемистос. За генералом барон Мабадос, Ласат, Чарий и некоторые другие не пытаются сдержать насмешек. Хваленая защитница Лисутариды, заявленная колдуньей как чемпион среди гладиаторов, проиграла свой первый бой неизвестному аутсайдеру. Макри кипит от гнева и унижения.

— Следующий бой будет другим, — обещает она.

Макри уходит. Мы с Лисутаридой следуем за ней. До экипажа Лисутариды мы идем так быстро, как только можем. Спрашиваю Лисутариду, не ощутила ли она волшебства на арене. Она качает головой. Мы втроем залезаем в двухместную карету. Беру поводья. Пока мы уезжаем, я чувствую, как растет моя злость. Я потерял ставку на победу Макри, и у нас не осталось бабок в резерве. Я знал, что она не подготовилась как следует. Решаю поделиться с ней частью своих соображений.

— Что же, время потрачено зря, — говорю я для начала. — Ты...

Дальше я никак не иду. Макри ударяется в слезы. Это ошеломительное зрелище как для меня, так и для Лисутариды. Мы едем домой в тишине, нарушаемой лишь всхлипами Макри, которые не смолкают долгое время. Пытаюсь придумать что-то утешительное, но ничего не приходит на ум. Макри, чемпион среди гладиаторов оркских земель, не побежденная в бою с тех пор, как появилась на Западе, только что проиграла первую же схватку на соревновании, и никакие мои слова не улучшат ситуацию.

Глава 16

Не могу уделять много времени нашим несчастьям, так как договорился, что посещу особняк баронессы Демельзы с последними новостями. Нельзя сказать, что я не размышляю на некоторые удручающие темы, пока пересекаю городишко. Неожиданное поражение Макри разрушило мою систему ставок. У меня все еще имеется ставка на ее победу в соревновании, но нет денег ставить на каждый отдельный матч. Макри должна сражаться еще четыре раза. Я по-прежнему уверен, что она способна побить следующих соперников, но у меня останется кислый привкус во рту, если не сумею сделать ставку.

Что касается пропавших чертежей Арикдамиса, то это еще одна задачка, к которой мы еще даже не приступали. Лисутарида убеждена, что их похитил Ласат и намеревается использовать для ее посрамления. Она, вероятно, права, но мы не можем решить, что с этим делать. Нельзя открыто обвинять его в краже. Считаю, что неплохо было бы проникнуть в его особняк и поискать там, но у такого сильного колдуна, как Ласат, есть уйма защитных чар для отваживания воров.

Служанка открывает дверь и ведет меня к баронессе. Демельза разодета, как подобает для приема гостей, то есть, облачена в платье и драгоценности, чья стоимость превышает мой годовой заработок. Она встает, чтобы поприветствовать меня.

— Опаздываешь.

— Был занят на соревновании.

Она не спрашивает, как оно прошло, что является для меня облегчением.

— Моя семья приглашена завтра на обед к барону Возаносу, — сообщает она мне.

Недоуменно гляжу на нее.

— Моя дочь отказывается идти. Очень щекотливая ситуация. Тебе удалось что-то выяснить?

— Зависит от того, что ты понимаешь под 'что-то выяснить'.

— Ты можешь убедить Мерлиону, что ее подруга не была убита? И что у нее нет причин для беспокойства?

— Это то, чего ты ждешь?

— То, на что я надеюсь, — говорит баронесса.

Замечаю соблазнительную бутылку вина на столе. Баронесса не предложила мне ни капли. Возможно, это ниже ее достоинства.

— Думаю, вполне возможно, что Алцетен была убита. Что должно означать, у твоей дочери есть причина для беспокойства.

Демельза приходит в ужас.

— Неужели ты серьезно?

— Я опросил людей в Королевском Архиве и не убежден, что они говорят правду. Думаю, их вынудили держать рот на замке. Уговорили или же подкупили.

— У тебя есть доказательства?

— Нет.

— Вообще никаких?

— Нет.

— Значит, я должна допустить, чтобы моя семья погрузилась в хаос из-за твоего смутного подозрения?

Пожимаю плечами.

— Ты не обязана чего-то допускать. Это твое дело. Но ты просила меня выяснить, правдивы ли опасения Мерлионы, и есть основания, что да.

Демельза садится, весьма обеспокоенная.

— И что же мне сказать мужу?

— Получается, он не знает, что ты меня наняла?

— Нет. И не будет рад узнать, — баронесса мотает головой. — Фракс, ты действительно уверен насчет этого? Раз Мерлиона в опасности, то я должна защитить ее, но это создаст ужас сколько трудностей.

— Думаю, в смерти Алцетен есть нечто подозрительное. Означает ли это, что Мерлиона тоже в опасности, нельзя сказать с уверенностью. Это могло бы и не касаться твоей дочери. Она могла просто оказаться там в неудачное время. Но твоя дочь и впрямь считает, что повозка пыталась сбить и ее тоже, поэтому, на мой взгляд, тебе следует серьезно отнестись к этой угрозе.

Демельза протягивает руку, берет бутылку и наполняет вином два серебряных бокала. Один передает мне.

— Что мне теперь делать?

— Держи Мерлиону в безопасном месте вдали от чужого глаза, пока я продолжаю расследование.

— А что если ты ничего не выяснишь?

— Выясню, — говорю я и одним махом допиваю свое вино. — Мне нужно будет поговорить с отцом Алцетен. Так понимаю, он важный чиновник.

— Цетенос? Довольно важный, пожалуй.

— Не дашь ли мне рекомендательное письмо? Оно облегчит мне жизнь.

Баронесса колеблется.

— Если дам, скоро все узнают, что я наняла тебя для расследования.

— И в чем проблема?

— Главный королевский дворецкий уже проводил расследование. Твой найм как бы намекает, что я не доверяю ему.

— Он все равно вскоре узнает, потому что с ним я тоже потолкую.

Брови баронессы тревожно хмурятся.

— Я мог бы обойтись и без рекомендательного письма.

Баронесса на миг задумывается.

— Не могу подвергать опасности жизнь своей дочери из-за страха перед скандалом.

Она хлопает в ладоши, и слуга спешит в комнату.

— Принеси пишущие принадлежности, — говорит она. — И мою деловую печать.

Возвращаясь в дом Арикдамиса с рекомендательным письмом Демельзы в кармане, я прохожу мимо 'Развеселого бандита', привлекательной таверны с льющимися из-за ставен светом и музыкой. Менестрели наигрывают энергичную застольную песню. Можно услышать, как толпа стучит пивными кружками, присоединяясь к припеву. Вздыхаю. Для меня не было бы ничего лучше, чем приобщиться к застольной песне и влить в себя несколько кружек пива. К несчастью, у меня за душой ни гурана. Пеняю на эту несправедливость и медленно бреду по дороге. Домой я не спешу. Арикдамис несчастен с тех пор, как его чертежи пропали, да и Лисутарида не лучше. Надеюсь, Макри прекратила рыдать.

— Черт побери, — говорю я громко. — Не рыдать — было ее единственным хорошим качеством. И что мне ей теперь говорить?

Макри известно, что я не выношу женских слез. Мы это уже обсуждали. Меня б не удивило, если бы Лисутарида последовала ее примеру. Весь день напролет она была несчастна, словно ниожская шлюха. Я немного смягчаюсь при мысли о погребах Арикдамиса. Они несколько опустели с тех пор, как я получил к ним доступ, но, возможно, мне удастся найти там пирог-другой и бутылочку эльфийского вина. Если повезет, смогу утащить их в свою комнату, ни с кем не столкнувшись.

— Возможно, все будет не настолько плохо, — бормочу я, возясь с ключом в непривычном замке. — Может, они взяли себя в руки.

Вхожу в дом и чуть ли не спотыкаюсь о Лисутариду, которая валяется на полу. Очевидно, она не взяла себя в руки. По крайней мере, она вроде бы не рыдает. Переднюю заволокло своего рода плотным туманом, который может быть создан лишь самым заядлым курильщиком фазиса.

— А, Фракс. Мой главный советник. Главный советник, битком набитый отличными советами. Что Фракс ни посоветует, все только к лучшему. Он мой главный советник, в конце концов.

— Что-то не так?

Лисутарида с трудом принимает сидячее положение.

— Я — посмешище для всех, и становлюсь беднейшей женщиной на Западе. Кроме этого, все чудесно.

— Макри поправит дело. Она пока что не выбыла из соревнования.

Лисутарида трясет головой.

— Помоги мне подняться.

Беру Лисутариду за плечи и ставлю ее на ноги, затем помогаю пройти в главную гостевую комнату, где она заваливается на кушетку.

— Знаешь, курение фазиса тут не поможет, — говорю я.

— Я глава Гильдии волшебников. Я буду курить все, что захочу.

— Где Макри?

— В саду, крушит все секирой.

Лисутарида зевает, затем закрывает глаза. Таращусь на нее, задаваясь вопросом, действительно ли это такая отличная идея, поставить эту женщину во главе армий против орков. Ласат, быть может, и дурак, но он хотя бы большую часть времени находится в сознании. На самом же деле, вероятно, это не так — не с его склонностью к диву. Черт бы побрал этих колдунов. Не могут оставаться трезвыми пяток минут?

Беру свой волшебный освещальник в сад. Знакомый запах наполняет ноздри. Хмурюсь и иду на запах, пока не обнаруживаю Макри, растянувшуюся на траве. Спящий дракон свернулся вокруг нее клубочком. На земле рядом с Макри лежит дешевая жестянка с закопченным отверстием на крышке. Такого рода приспособление используют для поджигания и вдыхания дива. Я не потрясен открытием. Понятия не имею, где она могла достать наркотик. Невероятно глупое поведение. Кроме естественных опасностей, наличие дива ознаменовало бы казнь, если б власти прознали о нем. Если уж король не любит фазис, то это ерунда по сравнению с тем, что он думает о куда более мощном диве.

Наклоняюсь и поднимаю Макри. Дракон шевелится, но не просыпается. Проношу ее за дверь и несу в гостиную, где кладу на другую кушетку, рядом с Лисутаридой.

— Все это скверно закончится, — бормочу я.

Ночи пока что холодные. Беру толстое, украшенное вышивкой одеяло, висящее на спинке каждой кушетки, и укрываю обеих спящих. Все еще держа волшебный освещальник, я спускаюсь в погреба. При беглом осмотре обзавожусь куском жареной говядины, половиной круга козьего сыра и бочонком эля.

— Я окружен тупицами, — жалуюсь я, открывая бочонок. — И меня втягивают, как всегда.

Приступаю к говядине, сыру и элю, проклиная между делом свою горькую долю и то, что у меня на шее сидят такие бесполезные спутницы.

Глава 17

Просыпаюсь с болью в шее от спанья на жестком каменном полу. Вскоре обнаруживаю, что у меня болит еще и голова. Стараясь встать и выбраться из мрачного погребка, гремлю пустыми винными бутылками. Не помню, чтобы я пил вино. Должно быть, показалось хорошей идеей после пива. Голова раскалывается. Даже такой чемпион среди выпивох, как я, может пострадать от случайного легкого похмелья после смешивания эля и эльфийского вина, а я, похоже, предпринял разумную попытку опустошить погреба Арикдамиса. Мне нужен лист лесады. Эльфское растение весьма эффективно против похмелья. Осознаю, что обуреваем ужасной жаждой. Ковыляю вверх по лестнице и врываюсь в кухню. Там суетится молодой повар. Не обращая внимания на его протесты, я реквизирую стоящее рядом с ним ведро свежей воды, пью вдоволь, затем окунаю голову в то, что осталось.