|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 1
Наступала ночь. Дневной зной постепенно сменялся приятной прохладой, шум и людское многоголосье — тихими шорохами, множество резких, бьющих наотмашь запахов — ароматами ночи. Немногочисленными, и оттого — яркими и сильными. Пьянящими.
Я люблю ночь. Это — мое время.
Я сладко потянулась, с удовольствием разминая затекшие мышцы, чувствуя, как меня захватывает знакомый азарт, как от нетерпения легонько покалывает подушечки пальцев. Так всегда бывает перед охотой. Я знала, что сегодня удача будет на моей стороне. Этой ночью моей жертве от меня не ускользнуть.
Неслышно ступая, я шла по ночным переулкам, придерживаясь стен и благоразумно избегая ярко освещенных мест. Я не кралась, нет. Но лишняя осторожность никогда не помешает, верно? Тем более в таком деле, как мое...
Я шла, и с каждым шагом во мне росла уверенность в удаче предстоящего мероприятия. Видит Двуликая, сегодня у меня будет ужин!
Днем прошел дождь, и сейчас небо все еще закрывали рваные тучи, но луна все же нет-нет да пробивалась сквозь них, осторожно поглаживая землю робкими холодными лучами. Луна... Она была зеленовато-желтой, как незрелый лимон, — на дворе стоял месяц златень, старший из трех осенних братьев, окрашивающих ночное светило каждый в свой цвет.
Снова златень... В ту ночь луна была такой же... Думала ли я, что смогу столько продержаться?..
Задумавшись, я не заметила, как наступила на острый камень, и зашипела от боли. Полуночный пес, никак не могу избавиться от этой человеческой привычки — глазеть на небо, когда надо бы внимательно смотреть под ноги!
Отогнать дурные мысли удалось лишь невероятным усилием воли. Нет, так дело не пойдет! Этак и намеченную жертву упустить недолго! Охота так охота! Философствовать потом будем! А сейчас сосредоточься, дорогуша!
Ее жилище я выследила еще накануне, и теперь целеустремленно топала к нему, стараясь больше не отвлекаться по сторонам. И чуть не поплатилась за это: буквально в шаге от меня из переулка выскочила толпа людей с факелами — нечленораздельно что-то вопящая и грохочущая сапогами по мостовой орава. Я в последний момент успела шарахнуться в проулок и вжаться в стену ближайшего дома, отчаянно жалея, что не умею маскироваться под каменную кладку.
Но луна была милостива ко мне в этот вечер — толпа промчалась мимо, даже не заподозрив моего присутствия. Кажется, люди гнали кого-то из своих сородичей. Они всегда кого-то гонят...
Я облегченно перевела дух, выждала еще несколько минут для верности и продолжила свой путь еще более осторожно, чем прежде. Проблемы с людьми мне ни к чему.
Вот, наконец, и заветный дом. Я залегла в кустах напротив, будто созданных для засады, и принялась ждать. Что-что, а уж это я умела.
Чутье подсказывало мне, что намеченная жертва уже рядом, еще немного — и я увижу ее.
Интуиция, не раз меня выручавшая, не подвела и сегодня.
Она появилась в десятке шагов от меня, и только луна, молчаливо взиравшая с небес, знает, каких усилий мне стоило оставаться на месте, не выдав своего присутствия ни единым движением. Впрочем, луна в этот вечер, видимо, твердо решила стать моей пособницей. Не прошло и минуты, как она вновь скрылась за облаками.
Жертва чувствовала опасность, но не могла найти ее источник. Она была сильна и здорова, но молода и неопытна, жизнь еще не научила ее бояться, доверяя не органам чувств, а своему чутью. И, если мне повезет, уже не научит.
Нервно озираясь, она пересекла мостовую. Я напряглась, не отрывая от нее взгляда. Вот сейчас, еще немного... Ближе, ближе... Ну же, подойди еще на шаг!..
Есть!
Я подобралась перед прыжком и единым стремительным движением метнулась вперед.
Она увидела меня в последнюю долю секунды, ринулась в сторону, туда, где был ее дом, ее укрытие, — но тщетно. Я была ближе и тоже не собиралась стоять столбом.
Это была отчаянная схватка — не на жизнь, а на смерть. Несчастная защищалась так яростно, что на какой-то миг я почувствовала что-то, похожее на уважение. Прости меня, моя противница. Ты ни в чем не виновата, и, будь моя воля, я бы отпустила тебя. Но жизнь есть жизнь. Если сегодня ты уйдешь отсюда живой, то завтра у меня останется еще одним шансом выжить меньше. А я хочу жить. Очень хочу.
Впрочем, эти философские размышления нисколько не мешали мне изловить жертву, собравшуюся было удрать, одолеть ее и слегка придушить, чтобы не дергалась и больше не причиняла мне помех. Тело действовало само, почти без участия разума. Мудрый организм сам знал, когда и что ему следует делать.
Через минуту все было кончено. А еще через две я довольно жмурилась, чувствуя в животе приятную тяжесть.
Из-за облаков вновь выглянула луна, словно подмигивая. Я послала ей благодарный взгляд. Никогда не следует пренебрегать помощью высших сил и оставлять ее без благодарности — трудно предугадать заранее, когда эта помощь понадобится вновь.
Я не могла видеть себя со стороны, но была уверена, что выглядела в этот момент очень и очень довольной жизнью. Так, как только может быть довольна кошка, только что поймавшая и съевшая крысу.
Возвращалась домой я в самый глухой час — предрассветный. Люди, даже самые отъявленные гуляки, попрятались по домам, не рискуя показаться на улице в час владычества темных сил. Представители прочих рас тем более проявляли благоразумие и осторожность — Береженьск, конечно, большой город, современный и прогрессивный во всех отношениях, но он находится на территории человеческого государства, а люди не особенно-то жалуют тех, кто на них не похож. После того как нескольких эльфов, пойманных ночью, повесили как пособников злых сил, у нелюдей пропала охота гулять по ночам. Собственная шкура оказалась дороже романтики звездных ночей. И, между нами говоря, я их отлично понимала.
Укрытием мне служил старый заброшенный дом — вернее, его подвал. Я облюбовала его месяц назад, когда решила, что в этом городе можно остаться ненадолго, не рискуя здесь же и упокоиться вечным сном. Места обитания я меняла регулярно — это позволяло избежать травли недалеких людишек, принимающих меня то за оборотня, то за порождение злых сил (почему-то таковые находились всегда и везде, даром что шерсть у меня не черная, а белая с серыми пятнами). И именно такие старые дома, давно пустующие и уже непригодные для человеческого проживания, неизменно служили мне надежным убежищем и прекрасной защитой.
Не знаю, кто раньше жил в этом доме — может быть, богатей, раскошелившийся на хорошего мага, а может, и сам маг, — да только я бы на месте нынешних чародеев поостереглась колдовать поблизости с моим убежищем. Магический фон там зашкаливал так, что у меня в первые дни шерсть на загривке дыбом вставала. Зато здесь было безопасно. Любые заклинания (в том числе заклятия-шпионы) рядом с "нехорошим домом" искажались до неузнаваемости, а в качестве приятного дополнения у особняка имелась еще одна особенность — в радиусе трех сотен шагов от него даже лучшие ищейки городской стражи теряли след. Похоже, бывший владелец этого дома в придачу ко всем своим достоинствам имел еще и крупные проблемы с законом...
Казалось бы — не дом, а идеальное прибежище для всяческих криминальных элементов! Прячься не хочу! Думаете, они воспользовались этой прекрасной возможностью? Как бы не так! Воры, убийцы и прочие преступники всех мастей, даже улепетывая от стражи, старательно обходили благословенный проулок стороной. Складывалось впечатление, что они предпочитали сдаться на милость закона, нежели прибегнуть к необъяснимой помощи этих мест. Впрочем, мне это было только на руку... вернее, на лапу.
Я привычно прокралась по ночным переулкам, протиснулась в заросший бурьяном и крапивой сад сквозь погнутые прутья ограды, пробралась к дому одной мне известными тропами в зарослях, подпрыгнув, скользнула в окно с давным-давно выбитыми стеклами. Не знаю почему, но с самого первого дня я проникала в дом именно таким способом. Гостеприимно приоткрытая дверь в качестве входа мне упорно не нравилась, а я привыкла доверять своей интуиции — она не раз спасала мою драгоценную шкурку. Впрочем, об этом я, кажется, уже говорила.
В доме царило привычное запустение. Сквозь разбитые окна задувал по-осеннему холодный ветер, холл первого этажа и лестница на второй были усыпаны слоем жухлой листвы и сора, нанесенного тем же ветром за годы заброшенности. Стены кое-где еще хранили следы былой побелки, но облупились до безобразия, да вдобавок то там, то здесь покрылись роскошной плесенью — кто-кто, а грибок в этом доме чувствовал себя привольно. Некогда крепкие деревянные половицы прогнили и грозили вот-вот рухнуть, увлекая меня за собой в подвал. Если бы я весила чуть больше и не была твердо уверена в своей способности хорошо приземляться — ни за что не рискнула бы вернуться сюда по доброй воле.
Я не любила разглядывать этот дом — ни изнутри, ни снаружи. Он вызывал во мне жалость и щемящую грусть. Порой он казался потерянным ребенком: раньше его все любили, заботились о нем, холили и лелеяли, но что-то случилось — и дом остался один, брошенный и никому не нужный. Его хотелось приласкать, отремонтировать и обжить заново, но все, что я могла, — лишь благодарно мурлыкнуть за предоставленное убежище.
Я не стала задерживаться и в этот раз. Привычно прошмыгнув через просторный холл, я миновала еще две комнаты и сбежала по ступенькам в распахнутую пасть подвала.
Но что это?
Я остановилась на середине лестницы и настороженно принюхалась. Шерсть на загривке вздыбилась сама собой, из горла вырвалось угрожающее шипение. Запах! Чужой запах!
В подвале, моем чудесном уютном подвальчике пахло... Человеком?! Я остановилась, не в силах двинуться. Меня потряс сам факт: за месяц, что я прожила в заброшенном доме, в него не рискнул сунуться ни один двуногий. И вот теперь...
"Спокойно, — приказала я себе, подавив зарождающуюся панику. — Сначала нужно осмотреться, а уж потом — делать выводы". Я осторожно приблизилась к углу и выглянула со всеми предосторожностями, приготовившись в случае чего нырнуть обратно, под защиту почти родных стен.
Хвала Двуликой, чтобы оценить обстановку, мне не нужен был источник света. Вот оно, преимущество ночного зрения!
Пришелец сидел на корточках, прислонившись к дальней стене. Голова его была опущена, руки безвольно свешивались с колен. Спит? Этот наглец пробрался в мое жилище — и уснул?!
Сдерживать клокочущее в груди негодование и дольше я не смогла.
Незнакомец поднял голову, прислушиваясь. Нет, сна в его глазах, блеснувших в темноте, не было и в помине. Ну что ж, тем лучше! Нет ничего хуже, чем нападать на сонного человека, — ни тебе игры, ни забавы. Скучно!
Я была сыта и на редкость благодушно настроена, мне хотелось играть и веселиться. И я, немного поразмыслив, вышла из-за угла — нарочито медленно, так, чтобы незнакомец успел разглядеть меня во всей красе и проникнуться моим величием. А что? Женщина я или кто? Имею полное право немного пококетничать!
Судя по лицу незнакомца, в темноте он тоже видел неплохо и мою красу оценил в полной мере. Но, как ни странно, не завопил при этом от ужаса, не сделал попытки ни напасть, ни убежать — только встал, продолжая разглядывать меня со спокойным интересом.
Значит, умеет себя контролировать. Это хорошо.
Или просто не испугался ни капельки? Это плохо.
Мы стояли в разных углах подвала и смотрели друг на друга: я — настороженно, незнакомец — изучающе. Со стороны, наверное, могло показаться, что мы выжидаем, у кого быстрее сдадут нервы.
Пришелец первым нарушил молчание.
— Киса-киса-киса, — ласково проворковал он, делая шаг в мою сторону.
Я в свою очередь попятилась и угрожающе зашипела. Улегшаяся было шерсть на загривке снова встопорщилась, верхняя губа приподнялась, обнажая клыки. Превосходные, белые, острые, словно выточенные из мрамора. Они — моя гордость. Зубы у меня и прежде были неплохие...
Незнакомец понял меня правильно и остановился. Медленно протянул вперед руки раскрытыми ладонями вверх.
— Видишь? У меня ничего нет. Не бойся!
Ага, как же! Так я тебе и поверила! В руках-то у тебя, может, и нет ничего, зато карманчики на куртке подозрительно топорщатся. Я ослаблю бдительность, а ты мне — веревку на шею. Знаем мы таких, обжигались...
— Большая киса, хорошая киса, — ворковал меж тем незнакомец, не спуская с меня глаз.
Я с удивлением отметила, что в его голосе совсем нет страха. Мне даже стало немного обидно. Можно подумать, ему каждый день встречаются домашние кошки размером с экзотического дикого зверя л'еопардиуса!
Незнакомец продолжал стоять, не делая больше попыток приблизиться. Если бы он собирался меня поймать или убить, он мог бы уже тысячу раз это сделать, не тратя времени на разговоры. Какого бы высокого мнения о своих способностях я ни была, приходилось признать: против веревки или меча мои шансы ничтожно малы. Когти и клыки (которые, между прочим, в самый разгар боя могут сломаться и немилосердно заболеть) — не лучшее оружие против мертвой стали.
Поразмыслив над этим и немного остыв, я решила: пусть живет! Нападать первой было глупо и небезопасно. Кроме того, прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что не чувствую в незнакомце ни агрессии, ни угрозы — а уж такие-то вещи я худо-бедно научилась распознавать в людях! Может, и впрямь позволить ему остаться? Раз уж он забрел в мое убежище, значит, его дела и впрямь плохи...
— Не бойся, малышка, — негромко проговорил из темноты пришелец, будто прочитав мои мысли. Про себя я окрестила его Хорьком — такой же гибкий, ловкий (это чувствовалось в каждом движении), наверняка хитрый и... хищный. Не агрессивный — просто по своей природе далеко не травоядный. — Я не обременю тебя своим присутствием. Только переночую — и уйду. Мне нужно всего лишь прибежище на ночь. Ты ведь не прогонишь уставшего путника, гонимого судьбой, правда, красавица?
"Собаки городской стражи тебя гнали, а не судьба, враль несчастный!" — хмуро подумала я. Ишь ты, уставший путник! Небось срезал у кого-нибудь кошелек с пояса да чуть не попался с поличным, вот и пустился наутек. И не отпугнула же его дурная слава моего прекрасного, уютного домика... Или сумма в кошелке была так велика, что стоило рискнуть? Или его преступление много хуже украденных денег?
Так или иначе, прогонять Хорька я не стала. Но, решив для себя этот вопрос, задумалась над другим: как он узнал, что я — кошка, а не кот? Не по глазам же прочитал! Увы, спросить об этом прямо я не могла, а читать мысли никогда не умела. За неимением лучшего, пришлось отогнать любопытство мною же самой придуманными объяснениями.
Незнакомец, убедившись, что я сменила гнев на милость, уселся на прежнее место, прикрыв глаза. Я же устроилась так, чтобы видеть весь подвал, а главное — Хорька. И бдительно не смыкала глаз, пока не убедилась, что незваный гость уснул крепким здоровым сном и намеревается проспать до самого утра.
Разбудило меня непривычное тепло под боком. Несколько секунд я лежала, на всякий случай не шевелясь и пытаясь сообразить, что происходит. Зато когда до меня дошло...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
