Хранитель

Вздрагивающей рукой, не то от последствий электрошока, не то от нетерпения, я принял вначале один, затем и второй тома. Присев, я открыл поочерёдно оба.

Отмахнувшись от ставших в момент малоинтересными сообщений, я стал бегло пролистывать страницы, отмечая скупые пометки, аккуратным почерком, едва ли не на каждой странице.

Глава 4. На хлеб насущный.

От старьёвщика отстал только когда стало смеркаться, и старый торговец ненавязчиво намекнул прямым текстом, что ему пора бы собрать товар и пойти домой поужинать.

От своего визита на рынок я остался более чем доволен. К сожалению, Вениамин, как звали хозяина лавочки, хоть и признал во мне родную душу книжного червя, но довериться полностью не решился. В качестве испытательного периода он согласился дать на неделю почитать одну из книг с условным залогом, под расписку.

Аренда книги из личной библиотеки под редакцией торговца составила десятой части стоимости за каждую неделю использования. В случае утери либо повреждения придётся заплатить всю стоимость.

Остановив с грустью свой выбор на Шаманизме, я вернул учебник дипломатии.

'Особенности верований народов камчатки.' оценивались торговцем в полторы тысячи звенящих цифровых монет. Каждый же день аренды будет обходиться сто пятьдесят, соответственно.

Но тянуть с изучением столь полезной информации я не собирался. Как минимум сегодняшнюю ночь планирую провести за внимательнейшим штудированием манускрипта.

Зайдя в свою каморку, я сел за стол и сделал глубокий вдох, как перед прыжком в омут. Не знаю из-за чего, но меня объял нервный тремор, даже сильнее чем перед изучением медитации. То ли это симптом расшатанной психики, то ли это нетерпение приобщиться к магии в купе с внутренней уверенностью, что вот именно в этой книге я найду ключик к одной из игровых способностей.

Не знаю.

Уложив книгу точно по середине стола, закрыл глаза и положил ладони на обложку, намереваясь начать священодейство изучения навыка, когда в полной тишине комнаты раздался голос Бага.

— Обнаружен объект повышенной ментальной насыщенности. Возможна активация способности 'Познание'.

— Стоять. — отдёрнув руки от книги, сам всем телом отклонился от стола. Отдавать такую вкусность на растерзание непроверенной способности духа совершенно не хотелось.

— Отмена Познания. — всё так же ровно ответил мне Баг.

Ну вот почему всегда так? Только сядешь за интересное, долгожданное и многообещающее занятие, как тут же появится тысяча и одна причин оторваться. Блин! Надо, надо, наконец-то договориться с Багом.

— Эту книгу я планирую изучить сам. Посмотри пока эту. — Выложив на стол купленный ранее томик 'Обучения' недостижимого мне третьего уровня, я положил датапад на него.

— Обнаружен объект повышенной ментальной насыщенности. Возможна активация способности 'Познание'. — донеслось от духа.

— Что надо для начала изучения?

— Для начала 'Познания', необходимо разрешение от хозяина информации и выбор режима изучения.

— Какие есть варианты? — Спросил заинтересованно я и склонился над засветившимся экраном датапада.

Суд по всему, мой разумник имеет возможность поглощать информацию из книг навыков, либо преобразуя её в личный опыт, вроде это и есть развитие духа, либо изучая навык.

Само собой, учитывая навык наставника, было бы интересно, чтобы дух именно открыл навык, ведь потом, пусть и изуверским способом при помощи электрошока, но он смог бы разделить знания и со мной. Но слабенький, молоденький дух пока не способен это сделать.

— Можешь начинать поглощать. — Буркнул я с вожделением поглядывая на энциклопедию.

— Начато поглощение Ментальных оболочек из объекта повышенной ментальной насыщенности. Ожидаемая длительность 20 часов. — Сообщив мне последние данные, датапад выпустил тончайшие нити, на манер паутины оплетая книгу в плотный, слабо мерцающий серебром кокон. Получив свою жертву, Баг замер, выкачивая информацию.

Очень захотелось пожелать приятного аппетита, но я задавил малодушный позыв. Как-то мелковато показалось подкалывать полу-разумного духа.

Сделав последний бутерброд из подручных ингредиентов, и съев его, запив стаканом воды, сел за свою порцию знаний. Жуя последнюю горбушку хлеба с солью, я открыл первую страницу и принялся за чтение.

Материал в книге был подобран удачно, а язык авторов вполне пристойный. Текст почти не имел терминов, которые было бы тяжело воспринять, а те немногие, которые всё же присутствовали, всегда имели сноску, так что, ваш покорный доморощенный маг поглощал страницу за страницей, наслаждаясь книгой как сказкой.

Очень приятно было просто сидеть и познавать мир незнакомых тебе людей, находить объяснения на негаданные вопросы, или же удивляться полёту фантазии человеческого общества.

Несколько странно было воспринимать идеи, достаточно практичных людей, поданных под соусом мифологии или традиций. Практичных на столько на сколько только могут быть практичны дети севера, где морозные зимы не позволяют предаваться ленивому фантазированию даже в наше время повсеместной победы технологии над разумом и природой,

Неожиданно близким мне оказался моральный аспект шаманов. Бубноплясцы, в своём большинстве, не делили понятия на Зло и Добро, только на дружественное и враждебное. Шаманы одновременно признавали необходимость и духов защитников, и демонов, и кошмаров. В мировоззрении северян, даже духи падучих болезней имеют право на существование и своё место в реальности. Вопрос лишь в том, что в силу обязанностей именно им требуется разграничивать одних от других, это кроме помощи соплеменникам, само собой.

Помогать шаман должен далеко не в каждой просьбе, и далеко не всегда так, как на то надеется просящий, но проигнорировать просто так, по сиюминутному чаянию, просьбу страждущего защитник общины не может. Очень уж дорого, если верить тексту, обходится безразличие одарённым в путях духов.

Путь Шаманов, как я сумел сделать вывод для себя из печатного текста и комментариев карандашом, это всего лишь ещё один вариант духовного развития доступный одарённым людям. Да, шаманом не становятся, а рождаются, но это не ограничивает человека в праве выбора. Шаман вполне может заручиться поддержкой агрессивного духа хранителя, ни разу за всю жизнь никого не вылечить и иметь руки по локоть в крови. Он от этого не перестанет быть шаманом. До тех пор, пока ни словом, ни делом не отходил от клятвы, которую принёс своему духу покровителю.

Как я прочитал в одной из заметок: 'Духи, вообще, далеки от человеческих понятий о милосердии, но вот, суть клятв и обещаний они понимают буквально.'

К утру едва смог дочитать до первого образного описания одного из способов камлания. Автор не делал акцента именно на общающихся с духами, больше стараясь охватить и описать само мировоззрения одного из древнейших социальных образований на планете. Но обойти стороной шаманизм в своём исследовали он, конечно же, не смог.

Описанное камлания было оформлено простенько, тот-то и тот-то пришёл, положил плошку, насыпал порошочка, разжёг огонёк, заварил чаёк, поговорил, встал потанцевал и палатку заполнили призрачные сущности, а от 'пациента отделилось чёрное облачко' и всё.

Собственно, это всё что мне удалось вычитать из печатного текста. Зато, карандашом, уминая по две три строки между чёрными тараканами букв, от руки было расписано, что Шаман заваривал настой зверобоя с ромашкой и небольшим количеством дурмана. В плошке, на огне, курились берёзовые угольки, вперемешку с сушёной крапивой и толчёным грибом трутовиком. Скатанная в шарики смесь держалась при помощи небольшого количества воска, добавленного в пыль. Высушенные на солнце шарики дымились на раскалённой плошке, заполняя помещение.

Скорее всего старик в разговоре, не столько обменивался информацией, сколько настраивал реципиента на лучшее восприятие предстоящего действа, и по немного готовил групповой транс.

Пояснения же к танцу, почти в точности совпали с моим предположением. Кто бы не дописывал энциклопедию, он также, как и я предположил, что Шаман напевал и отплясывал под эффектом клубящегося дыма, больше стараясь отрешиться от реальности, чем выписать какой-то конкретный пируэт.

Дочитав описание обряда до конца, сделал паузу. От неуёмного, непрерывного чтения, тело затекло. Выровнял спину и размяв шею, я глянул в окно. На горизонте пробуждалась заря и первые кровавые лучи пробивались между стен каменных склепов живых.

Что получается? Камлание — это не просто игровой момент, когда было достаточно попрыгать, махая руками и бурча нелепицу с активированным навыком, а комплексный подход, в котором психологическая составляющая ненамного слабее наркотической и возможно некоей магической.

Жаль, что даже с пометками, тексту не хватает чёткости. Сложилось впечатление, что люди вроде, что-то и видели и даже поняли, но слов и логики для объяснения полученных знаний им не хватило. Словно автор и комментатор пытались описать ощущения от чешущейся пятки.

Вроде одно слово — зуд, но какой он? А как глубоко под кожей чешется? А насколько сильно свербит? Если не испытать, то и представить-то тяжело. Так описывают своё состояние люди пережившие смертельные состояния. Образно, красочно, но неимоверно чуждо для восприятия не прошедших через это.

Какие выводы из этого могу сделать лично я? Всего лишь, что что-то есть, но сугубо личное, приватное, такое, что для каждого становится уникальным опытом. Пока не испытаю, не пойму, прочитай я и сотни тысяч книг.

Встав из-за стола, потянулся за последней горбушкой хлеба.

'До чего же вредная привычка — кушать. Надо будет пойти в магазин и закупиться провиантом.' — думалось мне, пока я, запивая горбушку горячим чайком без сахара и заварки, смотрел на пробуждающийся мир.

Ночь, проведённая без сна, за интересной книгой, отметилась на мне красными от недосыпа глазами, мутными мыслями и затёкшим позвоночником. Но лезть в гроб, в попытке компенсировать организму пару часиков дрёмы, не хотелось.

Дожёвывая хлеб, я выдернул ещё одну страницу из технической документации капсулы. Пусть и исписанный на треть, листок позволял нашкрябать пометки, структурируя мысли. Если не учитывать чрезмерную индивидуальность пути шаманизма, из заметки можно почерпнуть, как минимум, парочку рецептов. Угольки для курильницы и заварочка для чая, что не маловажно. Ещё по тексту не раз встречались упоминания, что для успешной и длительной жизни, любой шаман должен озаботиться 'духом-проводником', или скорее даже 'хранителем'.

В игре это обыгрывалось достаточно просто и неправдоподобно: при первом камлании прилетал, приползал, приходил или воплощался твой первый дух, и он автоматически становился твоим проводником, даруя какие-то усиления и накладывая штрафы. Сомневаюсь я, что в реальности ко мне прилетит игровой Ворон, даруя +5% к некромантии и спиритизму, и требуя от меня не отдавать или продавать книги мудрости и знаний.

Поставив последнюю закорючку пометок, откинулся к стене. Что-то мне не хотелось рисковать, без духа хранителя по путям шаманов лучше не шляться, делов-то: притащить какого-то паразита, или уцепить проклятие. Знаний, почитай, у меня ноль, а если не будет подстраховки, то дорога в мир духов превратится в изощрённый способ самоубийства, не более. Одна надежда, что книга, лежащая на столе, не до конца прочитана, и подсказок из неё можно надеяться ещё почерпнуть.

Встав и пройдясь два метра в одну и во вторую сторону, я понял, что сидеть в клетке бетонных стен и продолжать чтение просто не смогу. Хотелось выйти, но прогулки, как таково не получится, человеческая масса начала пробуждаться и устремилась к местам своего рабства, отрабатывать похлёбку и соц-блага. Толкаться в кипящей реке биомассы хотелось чуть меньше, чем сидеть в каморке. Подумав немного, я нашёл достойный компромисс.

Не переодеваясь, в домашней одежде, пройдясь до лифта, выжал последний этаж. Дверь на крышу была, ожидаемо, открыта. Подмигнув камере на последнем лестничном пролёте, вышел на крышу, и не спеша обошёл её по периметру. Найдя удобный угол, в котором не так сильно дул ветер высот, но заглядывало утреннее солнце, я пристроил бренное тело.

Неожиданно просто удалось найти удобную позу и, откинувшись назад, полностью расслабиться, отгоняя от себя ворох мыслей и страхов. Небо, солнце и ветер вливались в меня, отгоняя суматоху страстей. Голова с недосыпа гудела, резонируя с пением ветра в проводах, и я незаметно стал проваливаться в медитацию.

Гул ветра в проводах создавал своеобразную песню. Не музыку, а именно осмысленное произведение в котором чувства создавали образы, а пение отражало разум. Возможно, что, отдаваясь абстракции в попытке уйти от недосыпа, я всё выдумывал, но тем не менее именно здесь и сейчас, обстановка обретала смысл и завершённость.

Сколько удалось провести времени просто не думая, наслаждаясь небытием, сказать сложно. В себя я пришёл сам собой, словно вынырнув из воды. Голова ещё гудела, но ноющая боль в висках прошла. Меня наполняли покой и уверенный позитив.

Проморгавшись, индифферентно закрыл извещение о поднявшемся на уровень навыке медитации, чтобы в следующую секунду замереть вчитываясь в неожиданное извещение: