Шпилька

Сознание возвращалось урывками. Сильно болит голова, душно. Я лежу на боку, руки затекли, ноги тоже. Покачивает. Знакомый запах сигар ударил в ноздри, и с этим запахом вернулись последние воспоминания. Сайрес, гореть ему в аду.

— Очнулась, милая? — дребезжащий старческий голос буравчиком ввернулся мне в ухо, и я поморщилась. — Ну же, деточка, не капризничай, открой глазки!

— Пошел к дьяволу, — четко произнесла я и поджала губы. Сайрес скрипуче засмеялся и похлопал меня по бедру. От отвращения меня чуть не стошнило.

— Ничего, скоро мы поженимся, и ты станешь куда сговорчивее и милее, деточка, — он снова рассмеялся, а меня прошиб холодный пот. Думай, думай, Спайра, думай, как выбраться отсюда! — А пока поспи!

Что-то тяжелое снова обрушилось мне на затылок, и сознание померкло.

Когда я очнулась во второй раз, карета стояла, Сайреса внутри не было, а снаружи доносились какие-то голоса. Прислушавшись к беседе, я воспряла духом — судя по разговору, Сайреса не любила не только я. Теперь надо только не промахнуться. Сил мало, настолько мало, что может не хватить, а второго шанса у меня уже не будет.

С трудом придав себе более менее горизонтальное направление, я уперлась лбом в стенку кареты, закрыла глаза и сосредоточилась. Вот она, гнилая душонка, держащаяся на одной ветхой нити с телом. Нитка лопнула с едва слышным звуком, а я откинулась обратно. Звук рухнувшего тела раздался совсем рядом, возгласы, сначала недоумевающие, потом злые, потом недовольные. Дверца кареты распахнулась, и я прищурилась от света, бьющего в лицо.

— Надо же, — присвистнул кто-то. — Джозеф, глянь, тут леди!

— Да ладно? Откуда в наших местах возьмется леди? — Лениво усмехнулся кто-то невидимый.

— Да ты посмотри! — не унимался весельчак.

— Добрый день, господа, — подала я голос.

— Ой, она разговаривает!— тут же испугался весельчак, а я фыркнула.

— Вы никогда не встречали говорящих женщин? — проявила я интерес.

— Скорее наоборот, — усмехнулся кто-то, и в карету по пояс влез мужчина. Судя по голосу — тот самый Джозеф. — Вам помочь... леди?

— Буду премного благодарна, — согласилась я. Меня не очень-то бережно посадили, развязали руки. Веревку, стянувшую лодыжки я перерезала сама, пользуясь тем, что на меня никто не смотрит. Растерла ноги, поправила перчатки и платок на голове. — Джентльмены, подскажите, где я?

Надо же, в конце концов, определиться на местности....

— Вы в трех милях от Коул-Лейк Сити, леди. — Джозеф спрыгнул на землю и теперь задумчиво изучал тело Сайреса.

— Очаровательно, — процедила я, поправляя манжеты дорожного костюма.

— Осмелюсь спросить, леди, вы знаете этого человека?

— Имею несчастье, — скривилась я, выбираясь из кареты и оглядываясь. — Это мой несостоявшийся жених.

— А отчего он помер, вы не знаете?

— От свалившегося на него счастья, — неприятно улыбнулась я, отрываясь, наконец, от созерцания окрестностей и обращая взгляд на собеседника.

— От такого счастья и правда можно сдохнуть, — ухмыльнулся Джозеф, рассматривая меня. Я тоже его рассматривала. Невысокий, коренастый. Лицо самое простецкое, нос картошкой, губы обычные — не пухлые и не тонкие. На подбородке — ямочка. Длинные рыжие волосы собраны в хвост, в рыжей же бороде запуталась солома. Кожаные штаны изрядно потерты, на рукаве куртки дыра, видимо, прожженная. Шляпа заслуженная, очевидно, любимая.

Я обошла карету, похлопала лошадей по шее.

— Джозеф, у нас гости, — трое мужчин, державшихся на почетном расстоянии, обеспокоено закрутили головами.

— Принесла нелегкая, — Джозеф потемнел лицом, всматриваясь в горизонт. Там быстро увеличивалась в размерах бурая точка.

— Проблемы? — поинтересовалась я, подбираясь.

— Еще какие, — машинально кивнул он.

— Слушайте и запоминайте, — я уже поняла, что к нам на приличной скорости приближался Законник, а это и правда, проблемы, причем, не только у Джозефа. Законник может почувствовать, что нить души Сайреса порвалась не только от ветхости, а ей помогли. Конечно, учуять, кто именно ей помог — трудно, но тут особого ума не надо, чтобы так догадаться.

— Что?

— Слушайте, — торопливо заговорила я. — Спайра Стилл, ваша невеста. Вы не женаты, надеюсь? Этот негодяй меня похитил, вам удалось настичь его. Все поняли?

— Леди, это дурная идея, — засмеялся он и тут же осекся — Законник, сложив крылья, уже был совсем близко. — Дорогая, не смотри! — ну, актер, ну шельма.... Тон, которым он ко мне обращался, был елейно-заботливо-обеспокоенным и еще черт знает каким.

— Джоззи, я так испугалась! — всхлипнула я и уткнулась лицом в вытертую кожаную куртку.

— Джоззи? — пробормотал он чуть слышно, похлопывая меня по спине.

— Закон и Сила, — проскрипел Законник, а мы в разнобой отозвались:

— Сила и Закон.

— В произошедшем виноват кто? — продолжил Законник.

— Он, — Джозеф махнул рукой на Сайреса.

— Проверить ваши слова считаю нужным. — Проскрипел Законник. Я отлепилась от Джозефа и шмыгнула носом.

Законник сделал шаг вперед, взял меня под подбородок когтистым пальцем. Я послушно подняла лицо вверх, шмыгая носом. Одна пара глаз впилась взглядом в мои, вторая пара глаз на другой голове пристально изучала Джозефа. Я старалась не моргать и не отводить взгляд — знала, что Законники этого не любят.

— Признаю вину усопшего. В Посмертии отказано. — Хором сказали обе головы. Законник махнул крыльями, и маленький темный смерч втянул в себя тело Сайреса. — Дальше что?

— Что дальше? — пролепетала я.

— Джозеф Баггетт, смертный, человек, знаешь ли ты, что Закон и Сила запретили тебе выезжать за пределы округа?

— Знаю, Законник, — мрачно ответил он, делая шаг в сторону от меня. Я почуяла, что дело плохо и решила вмешаться.

— Закон и Сила, прошу разобраться, — громко и четко сказала я. Обе головы тут же обернулись ко мне.

— Право законно. Признаю. Слушаю.

— Этот человек — мой жених. А тот, кому отказано в Посмертии — похитил меня. Джозеф Баггетт, смертный, человек, пришел на помощь Закону и Силе. Прошу проверить.

Снова эти жуткие глаза, все четыре пары, на глубине которых плещутся мертвенные черные смерчи.

— Спорно.

— Бесспорно, — возразила я, доставая из-за корсажа свернутый лист бумаги. Законник изучил лист.

— Бесспорно. Но с оговорками.

— Какие оговорки? — деловито уточнила я, пряча бумагу обратно.

— Немедленное заключение брака. Обвинения снимаются. Баггетта не будет существовать. Ответственность возлагается на... лорда и леди Стилл. Согласие не требуется.

Не успела я что-либо возразить, как кожистые багровые крылья снова расправились, но теперь свет, исходивший от них был не багровый, а тускло-серый, почти молочный. Вспышка, от которой под веками разлилось сияние, хлопок и горький запах миндаля. Законник исчез.

— Это была самая трогательная и короткая свадьба, на которой я бывал, — растроганно проговорил один из троицы, кривой на один глаз.

— Да уж, — протянула я и села на подножку кареты.

— Поздравляем, — растерянно проблеяла парочка. На Джозефа я смотреть пока опасалась.

— Леди, — начал он, и в голосе его отчетливо была слышна ярость и рык.

— Прежде чем вы что-либо произнесете, ознакомьтесь, — я снова выудила бумагу из-за корсажа и протянула ее Джозефу. Тот вырвал ее из моих рук и уставился на текст. Я помнила завещание дядюшки наизусть.

'Леди Спайра Стилл обладает правом пользоваться и распоряжаться своим имуществом, Правом Леди, наследной Силой и состоянием в случае соблюдения условий:

1. Леди Спайра Стилл выходит замуж.

2. Супруг леди Спайры Стилл берет имя, честь и фамилию леди.

По соблюдении условий, правом распоряжаться состоянием в размере 3 000 000 золотых крон, обладает леди Спайра Стилл, а супруг ее имеет право распоряжаться пятью процентами этого состояния.'

— Вы удачно женились, лорд Стилл, — я забрала бумагу из ослабевших пальцев Джозефа. — Мои поздравления.

— Леди....

— Слушаю вас.

— Какого дьявола?! — заорал он так, что шарахнулись лошади, а троица притихших мужиков слегка присела.

— Что конкретно вас не устраивает?— сухо спросила я. — У вас есть имя и деньги.

— ВЫ!

— Я не доставлю вам хлопот, — небрежно отозвалась я, поправляя перчатки. Край немного сполз, обнажая обожженную кожу. — Согласно Закону, муж с женой обязаны жить под одной крышей. Так вот, наша с вами крыша будет такова, что видеться мы с вами будем редко.

Во время моего монолога, Джозеф стоял, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег.

— Кстати, не стоит благодарности за то, что я спасла вашу жизнь. — Я позволила себе кривую усмешку.

— Ну-ка, пойдемте, — он крепко взял меня за локоть и потащил в карету. Я передвигала ноги и очень скоро плюхнулась на подушки. — Леди, отчего бы...

— Джозеф, не расстраивайтесь, — сочувствующе посоветовала я. — И не переживайте так. Требовать от вас чего бы то ни было, я не собираюсь. И ограничивать вас в свободе и деньгах тоже не буду.

— Леди, черт бы вас подрал, вы что, не понимаете, что это чертовски унизительно для меня?! — прорычал он. Я молча его рассматривала, потом кивнула.

— Отчего же, понимаю.

— Надо мной весь город будет смеяться и пальцами тыкать, у меня теперь репутация альфонса, благодаря вам, леди!

— Такой репутации у вас пока нет, Джозеф. И если вы дадите себе труд воспользоваться мозгами, ее и не будет, — ласково сказала я.

— У вас еще хватает наглости обвинять меня в скудоумии?! — взбеленился Джозеф окончательно. Карета между тем, потихоньку тронулась.

— Если вы меня разубедите, я буду только рада, — сообщила я, оправляя шейный платок. Судя по виду Джозефа, он бы с радостью меня удавил, и сдерживался из последних сил.

— Совершенно не обязательно трубить на весь город о том состоянии, которое у нас теперь есть, — мягко намекнула я.

— А как будто, никто ничего не поймет, — язвительно отпарировал Джозеф.

— Вы собрались покупать огромные дома, скупать весь товар в магазинах, есть с золота и спать на шелке? — иронично спросила я.

— Я так полагал, что у Вас есть такая привычка, — в тон откликнулся Джозеф, успокаиваясь.

— Нет, такой привычки у меня нет, — легко откликнулась я. — Со временем, ваше состояние приобретется естественным путем.

— Каким это образом? — заинтересовался он.

— Путем капиталовложений, — отозвалась я, улыбаясь. Например, в акции Уголька. Как вам такая мысль?

— Уголек дышит на ладан, леди, — презрительно отозвался он.

— Вот именно. Поэтому, вложив часть капитала, вы станете сначала инвестором, а потом и единоличным собственником Уголька. А дальше — все в ваших руках. Так что ваше состояние будет выглядеть донельзя естественным и кристально чистым.

— В ваших словах есть крупица смысла, — нехотя признал он. Я скромно улыбнулась.

— Так что, Джозеф. Стоит задействовать ваши актерские способности, и убедить весь город, что поженились мы по любви. Большой и чистой. А ваших товарищей предупредите, что если они будут болтать....

— То что? — любопытная морда свесилась с крыши, заглядывая в окно. Я выщелкнула из ножа длинное острое лезвие и спокойно пообещала:

— Язык отрежу. И получу от этого удовольствие. — Бедолага чуть с крыши не свалился — я четким движение срезала лоскут кожи с его носа. Боли он не почувствовал, крови не было, но впечатлений была масса. — Полагаю, мы поняли друг друга. — Я убрала лезвие обратно.

— Вы опасная женщина, леди.

— Да бог с вами, — засмеялась я. — Но пугать умею. Да, еще один момент.

— Какой? — мрачно спросил Джозеф.

— Не пытайтесь избавиться от меня. Не советую. — Серьезно попросила я, обливаясь потом от страха.

— И в мыслях не держал, леди.

— Вот и славно.

* * *

Леди как будто заснула. Он наклонился к ней, поводил ладонью перед лицом. Ноль эмоций. Он откинулся обратно на спинку дивана и дернул себя за бороду. Речи нет, то, как удалось вывернуться из ситуации — феерично. Кончиться все могло бы очень плачевно, плачевнее некуда, скажем прямо. С Законниками шутки плохи, а он ухитрился вляпаться по уши — повел непроверенных людей через Сковородку, и там-то, на другой стороне, их и хлопнули, вместе с караваном. А в караване, из разрешенных вещей были только лошади да мешки. Как он так лопухнулся — уму непостижимо. Из округа выезжать запретили на целый год. Счастье, что у него были свои сбережения, так бы и ноги с голода протянуть недолго.... Желание разобраться, помноженное на любопытство, заставило искать этого чертова Сайреса, потому что именно он ручался за того караванщика, черт бы их всех побрал. Впрочем, уже побрал.

А тут еще эта... леди! Синий чулок, старая дева, хотя, надо признать, смелости и сообразительности у нее не занимать. Чопорная, напудренная, холодная — леди до мозга костей. Рядом с ней он чувствовал себя неотесанной деревенщиной, хотя это было вовсе не так. И вести себя начинал по-хамски, хотя уж с кем-кем, а с бабами у него всегда получалось ладить. И без хамства.

Взгляд опять остановился на... супруге, провались оно все в пекло. Худющая — кожа и кости, кожа бледная, как пузо у лягушки, как будто, солнца не видела никогда. Выбившаяся из под платка прядь волос — мышиного какого-то, серого цвета. Груди нет, попы нет, плоская как доска, а дорогой дорожный костюм это только подчеркивает, неужели сама не понимает? Он подавил тяжелый вздох и запустил пальцы в бороду. Наткнулся на что-то, с досадой вытащил из бороды три соломинки и мысленно выругался — будить лихо, то бишь, леди Спайру, ему совершенно не хотелось. Не буди лихо, пока спит тихо, что называется. Улегшаяся было злость, поднялась снова. Будь он проклят, если прикоснется хоть к одной серебрушке из того состояния, что свалилось на голову! Еще не хватало жить за чужой счет, да еще за чей — за счет женщины! Вот за то, что с него теперь ограничение сняли — спасибо, конечно. Огромное, ага. Только теперь все документы менять придется, начиная с лицензии проводника, заканчивая вывеской возле дома. А значится там будет теперь 'Проводник Джозеф, лорд Стилл'. Парни сдохнут со смеху и будут правы, черт подери все на свете, и леди Стилл в первую очередь! Он снова глянул на леди Спайру, на этот раз почти с отвращением. Ему, между прочим, еще надо выдержать объяснение с Шейлой. И с дедом, а это значительно хуже. При мысли о том, что леди от деда тоже изрядно достанется, согрела душу, но потом отступила. Сначала-то объясняться придется ему с дедом, и не факт, что он после этого выживет — дед был старым, убежденным, упертым холостяком, бирюком, скептиком и циником. И рука у деда ой, какая тяжелая. Аргументы, что ему, Джозефу, уже тридцать, и не солидно взрослому мужчине улепетывать от тяжелых зарядов дедового негодования — как-то стремно, не помогали.

Интересно, а куда эта леди вообще направлялась? На крыше кареты изрядно прикручено чемоданов, на задке тоже какие-то сундуки. А лошади, между прочим, идут так, словно этого веса и не чувствуют. Если в придачу, окажется, что леди еще и магией умеет пользоваться, то он, Джозеф, отправиться в Сковородку на год, не меньше. Только ведьмы в доме ему и не хватало, ей-богу! По идее, все первородные раньше имели право пользоваться Силой. Только после Ералаша все так перемешалось, что и не поймешь. У первородных может не оказаться Права и Силы, а у какого-нибудь нищего забулдыги-пьяницы и Силы, и Права — хоть отбавляй.