Шпилька

Топот копыт и выстрелы — ребята на подходе.

— Тебе конец, — просипел Джозеф, по миллиметру опуская руку к поясу.

— А вот этого не надо, — строго сказал Хайд, освобождая Джозефа от оружия. — Не люблю. Мне не повредит, зато разозлюююсь — страсть!

— Сволочь, — просипел Джозеф, хватаясь за горло, как будто его кто-то душил.

— Опять грубости, — огорчился Хайд. — А ведь я только помочь вам хочу! Освободить от бытия! Там, в небытии, так хорошо... Ммм!

— Вот и отправлялся бы туда сам, — предложил Джозеф немного бодрее, очевидно, мучитель ослабил хватку.

— Если бы мог! — вздохнул Хайд. Майлс, близнецы, Джеймс уже валялись на земле, слабо дергаясь. — Если б мог, давно бы туда отправился! Но не могу! Меня лишили этой привилегии. Поэтому, раз я туда не смогу сознательно отправиться, я и никому не дам этого сделать! Понятно?

— Чтоб ты сдох, — от души пожелал Джозеф, почти теряя сознание.

— Маловероятно, — покачал головой Хайд. — Это что еще за...? — Дикий визг и скрежет нарушили относительную тишину раннего утра, и с дрезины выпрыгнул огромный человек, больше смахивающий на медведя, и растрепанная женщина с кочергой наперевес.

* * *

Ивар кинулся первым, чем дал мне несколько секунд времени. За эти секунды я ухитрилась запрыгнуть к нему на спину и швырнуть в тварь реактивы, которые ослепили и дезориентировали. Парни шустро отползали в стороны, пользуясь возможностью, только шериф и Джозеф остались лежать.

Тварь выла и дергалась.

Я с воплем, изумившим меня саму, наотмашь ударила кочергой. У любого другого существа от такого удара, голова бы разлетелась как арбуз, этот же только рухнул на землю, потеряв равновесие. Ивар оттолкнул меня в сторону и кинулся на Хайда сам, а я бросилась к Джозефу.

— Ключи где от браслетов??! — я трясла любимого мужа, как тряпичную игрушку. Джозеф приоткрыл глаза и кое-как достал из-за пазухи плоскую пластину на веревочке. Я метнула взгляд назад — Ивару уже приходилось туго. Браслеты упали на землю, и я поднялась в полный рост, потирая запястья. Развела руки в стороны — людей и нелюдей оттащило в сторону подальше от Хайда. Тот вставал на четвереньки, жутко оскалившись, готовясь ударить. Мне отступать было некуда — позади меня лежал Джозеф, и он не мог ни встать, ни отползти в сторону. От выстрелов заложило уши — опомнившиеся мужики открыли стрельбу, но пули эту тварь не брали — он только подергивался, и все.

Огненный кулак, Мясорубка воздуха, Жвала Земли, Водяные Лезвия — ничего эту тварь не берет! От злости и бессилия я совсем осатанела, и стала просто швырять в него все, что под руку попадало — оставшиеся реактивы, камни, заклинания, гильзы, песок. Хайд приближался.

— Шиш тебе, а не мой муж, — злобно прошипела я и приставила пистолет к виску Джозефа. В стволе оставался последний патрон. Я-то как-нибудь, а Джозеф мучаться не будет. Хайду оставалось до нас около метра.

— Люблю тебя, — прошептал Джозеф, приоткрыв глаза. Я всхлипнула и зажмурилась.

И тут что-то произошло. На курок я нажать не успела — это точно, но вокруг стало тихо-тихо.

Я открыла один глаз, потом второй. Я была высоко — выше собственного роста, даже выше сопки. И я была не одна — Джозеф был рядом, ближе, чем вообще бывает. С шелестом распахнулись наши крылья — серебристо-серые, жемчужно-матовые, мерцающие и переливающиеся. Ликование и восторг переполнили нас, и мы закричали — от счастья, от любви, от этого мира, от свободы.... Несколько камней рассыпались на мелкие камушки. Покореженное тело Хайда больше не шевелилось.

Мы двинули одной лапой, потом другой, приноравливаясь к общему большому телу, наклонились к Хайду, обнюхали. Фу, гадость. Один росчерк большого крыла — раздвинуть ткань мироздания, скинуть туда эту падаль, за пределы этого мира.

Небо манило, звало в свои ласковые прохладные объятия, и мы не стали противиться — короткий разбег, взмах всех четырех крыльев, и полет, полет, полет!

Сверху хорошо видно, как внизу суетятся люди, толпятся внизу, смотрят на нас, радуются, обнимаются и хохочут — от радости. Друзья. Славное слово, а понятие — еще лучше. А вон там — родное Гнездо, и там спит, дремлет, молодой совсем айдах и арр его тоже спит.

Теперь мы знаем, как называется наше Гнездо — Гнездо Защиты. Сколько ответственности, и сколько радости — больше, чем может вынести один человек. Но нас — двое. Поэтому нам все по силам.

Стань моей птицей.

Стань моей птицей.

Чтобы во мне повториться,

Чтобы во мне повториться.

Стань моей кровью,

Стань моей раной,

Чтоб задыхаясь на плаху,

Чтоб на прощанье не плакать,

Чтоб в четыре крыла

По периметру неба,

Чтоб кричали тела горячо и нелепо,

Чтобы высохшим ртом по периметру пульса

Не целуйся....

Стань моей крохой.

Стань моим сыном.

Чтобы во мне не остыло.

Чтобы во мне не остыло.

Стань моей смертью,

Стань моим страхом,

Чтоб задыхаясь на плаху,

Чтоб на прощанье не плакать,

Чтоб в четыре крыла

По периметру неба,

Чтоб кричали тела горячо и нелепо,

Чтобы высохшим ртом по периметру пульса

Не целуйся....

Стань моей птицей.

Стань моей птицей.

Ночные снайперы — 'Стань моей птицей'.