Шпилька

Он выглянул из окошка кареты и обнаружил, что они уже почти под стенами города. Выдрав из бороды еще клок волос и покосившись на леди, он ловко вынырнул из кареты и перебрался на козлы. Майлс на него покосился, но слова не сказал. Кайл растянулся на крыше и поплевывал вниз — путешествия всегда приводили этого малого в восторг.

— Ну, как, Джозеф?

— Сорок пять, — буркнул тот, надвигая шляпу на брови.

— Что, 'сорок пять'? — не понял Майлс.

— А что 'ну, как'? — шепотом вызверился Джозеф. Кайл хмыкнул с крыши, и плюхнулся рядом.

— Джоз, не дергайся. В конце концов, это просто баба, — посочувствовал, называется, друг! — Возьмешь ее в оборот, приласкаешь, она, глядишь, и добрее станет. Оттает.

— Заткнись, Кайл, — со стоном попросил Джозеф.

Весть о том, что он вернулся в город, да еще и через главные ворота, да еще и на чужой карете — мигом облетела городишко. Все кому не лень повыползали поглазеть на эдакое дивное зрелище, а ленивых в городе оказалось мало. Даже старуха Пери — и та сидела на крылечке, ехидно дымила трубкой и поглядывала маленькими черными глазками. Майлс и Кайл бодро насвистывали скабрезный мотивчик, из кареты не доносилось ни звука, а сам Джозеф был готов провалиться сквозь землю.

Стоило ли удивляться тому, что дед встречал его на пороге дома с костылем наперевес? Разумеется, нет. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Джозеф Баггетт, подойди сюда, — многообещающе, чего уж там!

— Дед, пошли в дом. — Мрачно велел Джозеф, а дед вгляделся в что-то за его спиной. Или в кого-то.

— Доброго дня, сэр. Как поживаете? — при звуке этого голоса Джозеф только тяжело вздохнул. Надежда подготовить деда морально к новости о женитьбе, рухнула в одночасье.

— Кто эта леди, Джозеф? — вежливо осведомился дед.

— Моя супруга. — Бухнул Джозеф и зажмурился. Мимо него еле слышно прошуршали юбки.

— Рада знакомству, сэр. Меня зовут Спайра Стилл. — Отважная женщина подошла к его деду, судя по всему. Майлс и Кайл тихо слиняли. Джозеф рискнул приоткрыть один глаз. Дед стоял напротив леди и, не скрываясь, рассматривал ее. Та улыбалась легкой отсутствующей улыбкой.

— Джером Баггетт к вашим услугам, леди. Какими судьбами вас занесло в наши края? — дед галантно сплюнул в сторону и оперся на костыль.

— Трудно сказать так сразу, сэр. Не угостите ли чашечкой чая?

— Отчего ж не угостить, — проворчал дед. — Ступайте за мной. — Ловко орудуя костылем, дед скрылся в доме, уводя за собой леди. Джозеф открыл второй глаз и перевел дух.

* * *

Дом производил странное впечатление. Какой-то безалаберности, расхристанности и... надежности. Бардак везде и всюду, но в этом хаосе прослеживалась система. Дом был очень похож на своего старого хозяина — грубый, но какой-то уютный, что ли... Множество вещей, явно имеющих свою собственную, личную историю — например, вон то кресло возле печки. Или вон та погнутая вешалка. Словом, мне тут понравилось. Насколько я успела рассмотреть, дом был двухэтажным. Кухня, разумеется, была на первом этаже, сюда меня и привел дед Джозефа.

— Итак, леди, я вас слушаю, — старик бухнул на печку погнутый жестяной чайник, уселся на табуретку и вперился в меня взглядом. Я, к стыду своему, растерялась. Неожиданный поворот событий сбил меня с толку, и из колеи меня тоже выкинуло надолго. Мое бедственное положение спас Джозеф, бухнувший у порога тяжелую сумку. Внимание деда тут же переключилось.

— Джозеф Баггетт! У тебя отшибло последние мозги?

— Не уверен, что они вообще у меня были, — пробурчал Джозеф, снимая чайник с печки.

— Я тоже в этом не уверен, но надежды не терял до последнего, — парировал ехидный дед. Я кое-как сдержала смешок.

— Повторяю свой вопрос — кто-нибудь из вас двоих даст, наконец, объяснение? — теперь тон грозного деда окрасился нетерпением пополам с раздражением. Я вздохнул и начала рассказ.

— Видите ли, меня похитили. А ваш внук оказал такую любезность, что спас меня.

— Я нечаянно, — тут же оправдался Джозеф. — От недомыслия, исключительно.

— Какой пустынный дьявол тебя вообще дернул выйти за стены города? — почти ласково спросил дед Джером. Джозеф странно дернул щекой.

— Сайреса искал.

— Нашел? — полюбопытствовал дед. Джозеф кивнул.

— Дело бы закончилось исключительно моей горячей благодарностью, но...

— Принесло Законника, — подхватил Джозеф. — А леди полезла меня защищать. В итоге, нас поженили.

— Странный способ наказания, — пробормотал дед и разлил кипяток по чашкам. — Но вполне действенный, я думаю....

Мы почтительно помолчали — дед смотрел в огонь и шумно прихлебывал кипяток из кружки.

— И что вы намерены делать дальше? — прервал он, наконец, молчание, а Джозеф шумно перевел дух, да и у меня от сердца как-то отлегло.

— Если не выгоните, будем тут жить, — бодро ответила я. Дед метнул на меня взгляд из под кустистых седых бровей, прищурился и неожиданно ухмыльнулся.

— Живите, — с удовольствием сказал он. — Муж и жена теперь, как никак. Глядишь, я еще и правнуков дождусь

— Дед, какие тебе правнуки! — рявкнул Джозеф, а дед тут же треснул по полу костылем. Я застыла, выпрямив спину и вытаращив глаза. Дальше началась форменная какофония — дед с внуком орали друг на друга, один хватал кулаком по столу, второй — костылем по полу, а я только успевала переводить взгляд с одного на другого. Потом потихоньку поднялась и вышла во двор, к карете. Залезла внутрь, задернула шторы, откинулась на подушки и прикрыла глаза. Под закрытыми веками плясали багровые вспышки. Я стянула платок, распустила узел на затылке и стала ощупывать голову. Три желвака болезненно отзывались на малейшее прикосновение, длинная ссадина уже запеклась кровью. Я поморщилась и откинула испачканный платок на соседнее сиденье, достала новый и повязала его на голову, стараясь не слишком натягивать. Дверца кареты с треском распахнулась, чуть не слетев с петель.

— Вот вы где, — рыкнул Джозеф. Я молча кивнула, не утруждая себя пространным ответом. — Отлично. Если вам интересно, где вы будете жить, можете последовать за мной.

Не дожидаясь моего ответа словом или действием, он размашистым шагом пошел вперед. Я поспешила следом.

Дверь на второй этаж была закрыта на внушительный замок, который не сразу поддался на слишком энергичные движения Джозефа. Наконец, дверь со скрипом открылась и мы шагнули в длинный коридор. Вокруг было сумрачно и пыльно. Джозеф шел впереди, толчками распахивая все двери.

— Выбирайте любую комнату, живите, не живите, делайте что хотите, — обвел он рукой вокруг себя. — Этаж весь ваш, ко мне не суйтесь. Это понятно?

— Вполне, — кивнула я. — Могу я рассчитывать на вашу помощь в переносе моих вещей?

— Безусловно, леди, — он так же стремительно пошел обратно, во двор. А я пошла по этажу, заглядывая в приоткрытые двери. Везде была мебель — где-то зачехленная, где-то нет. В шкафах даже была посуда. Толстый слой пыли покрывал все вокруг, и мое появление взметнуло целые клубы этой серой массы. Найдя спальню, я нерешительно потопталась на пороге, потом все-таки, зашла и решительно распахнула окно. Стало чуть светлее и свежее. В коридоре послышались шаги — Джозеф принес первую партию моих вещей. Я же рассматривала кровать, не решаясь откинуть тяжелый полог — было дурацкое ощущение, что, откинув его, я увижу труп.

— Джозеф, — решила я окликнуть его. Тот незамедлительно распахнул дверь и до средины сунулся в комнату. Рыжая борода воинственно топорщилась.

— Слушаю вас, леди.

— Кто здесь жил раньше?

— Моя мать, — лаконично ответил Джозеф и снова ушел. Я вздохнула и содрала полог. Разумеется, никакого трупа не было. Матраса и одеял, впрочем, тоже. В окно было видно, как малиновое солнце сонно опускается в сиреневые облака.

— Со второго этажа есть выход на задний двор. Он так же в вашем распоряжении, — любезно просветил меня Джозеф и скрылся окончательно. Примерно с полчаса я ждала, что он догадается принести мне матрас, но, увы, надежды не оправдались. Что ж, придется сегодня обойтись тем, что есть. Тем более, что часть ночи мне все равно придется провести у Джозефа. При этой мысли меня слегка передернуло — не от отвращения, просто от предстоящих унижений.

В завещании был пункт 'Супруг леди Спайры Стилл берет имя, честь и фамилию леди' Та часть фразы, в которой говорится про честь, подразумевала под собой не что иное, как первую брачную ночь. А у меня было стойкое подозрение, что новоиспеченный супруг вовсе не горит желанием вступать в свои права. Соответственно, мне придется его уговаривать, иначе брак не будет признан действительным, а я не увижу ни копейки из завещания и ни крупицы Силы от наследства. Последний момент меня и огорчал больше всего — заработать деньги я смогу в любом случае.

Меня снова передернуло, и я отправилась на поиски ванной комнаты или просто бадьи побольше. Благо, камин, в котором можно было нагреть воду, я уже заприметила. Мне повезло со второй попытки — нашлась старая ванная. Порядком заплесневевшая и при этом пыльная. Я снова скривилась — приводить это все в порядок сейчас у меня не было ни сил, ни Силы.

Воду, разумеется, предполагалось таскать ведрами снизу, но на такой подвиг я была не готова. Начиная закипать бешенством, я злобно пнула ни в чем неповинную дверь и как фурия подлетела к своим дорожным чемоданам. Я терпеть не могу пользоваться бытовыми артефактами — во-первых, почти всегда есть возможность обойтись своими силами. Во-вторых, при их использовании выбрасывается такое количество бесхозной Силы, что ей-богу, можно ремонт во всем здании сделать!

Почти рыча от злости на себя, обстоятельства и Джозефа (хотя он, по большому счету, был ни при чем, равно как и я), я откопала в дорожном сундуке плотный бурый клубок и в сердцах швырнула его на пол. Тут же пришлось зажмуриться — от злости удар вышел более сильным, чем хотелось, и вспышка залила весь этаж. Я торопливо закрыла дверь, ведущую на лестницу вниз, и прислушалась. Как будто, тихо, никто не спешил ко мне выяснять, чего тут происходит. Вот и хорошо.

Второй клубок я распустила гораздо бережнее — неизвестно еще, когда у меня будет реальная возможность обойтись без бытовых артефактов. В ванне появилась горячая вода нужной температуры, на полках возникли флаконы с солями, пенами, мылом и прочими притирками. Настроение мое немного улучшилось — мысль о том, что я сейчас опущусь в горячую воду, согрела не только тело, но и душу. Откопав во втором чемодане некое подобие ночной рубашки и полотенца (нормальное, большое полотенце упорно пряталось от меня), я надежно закрылась в ванне и быстро разделась. Постанывая от счастья, залезла в горячую воду и щедро насыпала из трех бутылей сразу. Отмокнуть, отдохнуть, немного набраться бодрости духа и сил — вот, что мне надо. Потом уже можно идти поражать воображение Джозефа.

Безумно хотелось снять личину, но привычная осторожность взяла верх, и я осталась в более привычном виде, хотя видит бог, он изрядно мне надоел.

В ванне я провела часа два, по меньшей мере. За это время я успела наспех залечить ссадину на голове — она мешала больше всего. Желваки тоже мешали, но меньше. Вылезать из горячей воды не хотелось совершенно, но внутренние часы подсказывали, что времени уже много, и стоит спускаться вниз, к Джозефу. Растеревшись полотенцем и закутавшись в длинный и просторный балахон, сверху накинула капор, и поспешила вниз — пока не растаяла моя последняя решительность.

Лестница под моими осторожными шагами не скрипела. В кухне было темно и пусто — наверное, дед Джером пошел спать. На улице одурело орали цикады и из-за них ничего не было слышно, хотя я старалась прислушиваться. Из-под одной из дверей пробивался свет. Я почти прижалась ухом к ней и различила стук костыля — значит, это комната деда, и он еще не спит.

Комната Джозефа нашлась в другом конце коридора, и самого Джозефа в ней не было. Однако, знакомая шляпа и куртка висели на гвозде, на полу валялись сапоги и штаны, и я понадеялась, что их хозяин в ванне. Быстро вывернулась из балахона, плотнее запахнула капор. Села на заправленную кровать и принялась ждать. Ждать, впрочем, пришлось недолго. Возглас за моей спиной был полон недоумения, раздражения и искреннего негодования:

— Что вы тут делаете, интересно мне узнать, леди!

— Поезд жду, — мрачно буркнула я, не поворачиваясь. Полы капора начали разъезжаться, и я мучительно соображала — придерживать их, или как?

— Леди, расписание поездов уточните на вокзале, и я все же сомневаюсь, что они делают тут остановку. Я бы заметил. Повторяю свой вопрос — что вы тут делаете?

Я тяжело вздохнула. Начинается.

* * *

Увидеть ее в своей спальне было неожиданно. И это еще мягко сказано. Он растерялся и тут же начал хамить, хотя и слепому пьяному пустынному ежу было ясно, что здесь может делать леди в капоре на голое тело. Капор, кстати, разъезжался, обнажая худенькие, какие-то птичьи плечи мраморной белизны. Неожиданно пересохло во рту, и Джозеф замолчал на половине какой-то очень вычурной и ехидной фразы. Потом рассмотрел судорожно выпрямленную спину, напряженные руки и обругал себя скотиной. С чего он вообще, взял, что леди приятно здесь находиться?

Вздохнул и сел на кровать спиной к ней. Потер лицо. Что делать дальше, он решительно не знал. Обычно все происходило по-другому. Женщину либо приходилось добиваться, либо же платить за услуги. Такого, чтобы придти и обнаружить в своей постели почти незнакомую женщину (леди к тому же!), готовую отдать ему все.... Такого в его жизни не случалось.

— Я надеюсь, вы знаете, что нужно делать? — в ее голосе не было ехидства, скорее, усталость и напряженность. Он кашлянул.

— Имею представление.

— Так, может быть, имеет смысл начать? — не очень-то решительно это прозвучало.

— Я погашу свет, — озарило его дельной мыслью. Леди энергично кивнула, кажется, ободренная этим предложением. Он задул свечи, затушил лампу и принялся разматывать с бедер полотенце. Леди по-прежнему сидела, не шевелясь, только капор окончательно съехал с плеч, обнажив красивую белую спину.

— Я думаю, нам будет удобнее, если мы ляжем под одеяло, — продолжил он, кляня все на свете, начиная от собственной глупости и заканчивая ее молчаливой покорностью. Стали зреть подозрения, что если все продолжиться в том же духе, он либо потерпит полное мужское фиаско, либо же... совсем наоборот. Он проследил взглядом, как она встала, по-прежнему, не поворачиваясь к нему. Джозеф поспешно сдернул покрывало с кровати, откинул край одеяла.

-Я не смотрю. Ложитесь, — во рту снова пересохло, и он опять облизал губы. Кровь бежала по венам быстрее с каждым толчком сердца, приливала к щекам и ... к паху. Отчего-то. Фигура леди не вызывала у него ни малейшего воодушевления за весь день, а теперь с его головой что-то приключилось. Вернее, не совсем с головой.

Под огромным одеялом она совсем потерялась, и какое-то время он потратил на то, чтобы найти ее. Наткнувшись на прохладную сухую кожу, он поспешно отдернул руку и извинился, вызвав у нее нервный смешок.