Шпилька

— Сейчас объясню, — кивнула Спайра. — Всем угрожает опасность. Есть один душевнобольной, который хочет убить нас всех.

— У меня тоже возникает такое желание. Периодически. — Пробормотал Джозеф и взял револьвер.

— Дома нам ничего не грозит, — продолжила Спайра, как ни в чем ни бывало. — Из дома ни ногой. Джозеф, с тобой на эту тему мы поговорим отдельно. Оружие разбирайте сами, кому какое нравится.

— Объявлено военное положение? — с прохладцей спросил Джозеф.

— Джозеф. Пожалуйста, потерпи до вечера, — она резко обернулась к нему и сверкнула глазами.

— Разумеется, дорогая, — он резко щелкнул затвором, загоняя патрон в ствол. — Все что угодно.

— Мне понадобится твоя помощь. Надо вмонтировать одну штуку в крышу.

— Противопехотную мину? — осведомился он.

— Нет.

— Сигнальную ракету? У нас будет поддержка с воздуха?

— Нет.

— А что тогда?

— Увидишь. Тебе нужно будет одновременно со мной замкнуть цепь. Справишься?

— Справлюсь. А кроме поддержки с воздуха еще новшества будут?

— Три капкана на медведя и колючая проволока по периметру.

— О, а по проволоке можно ток пустить, — он поднял палец, как бы озаренный светлой идеей. Спайра промолчала, глядя ему куда-то за спину. Он, заинтересованный, тоже оглянулся и остолбенел.

Дед и Мирра стояли возле окна, Мирра держала деда за руку, и смотрела на него.... Джозеф смутился и почувствовал, как щекам становится горячо. Спайра дернула его за руку.

— Пошли на крышу.

— Пошли, — согласился он. Спайра всучила ему коробку и подтолкнула к двери. Дед с Миррой смотрели друг на друга, не отрываясь.

* * *

Я осторожно ставила маячки и соединяла их проводками. Первый круг был выложен безукоризненно, и я порадовалась, что удалось немного успокоиться — в голове царил такой сумбур, что руки тряслись, и хотелось забиться с головой под одеяло. А мне еще предстоит все рассказать Джозефу! Как это сделать я себе совершенно не представляла, а потому нервничала еще больше.

Второй круг бойков шел на замыкание, между бойками расположились миниатюрные стволы орудий, снабженных функцией самонаведения. Джозеф расположился ниже меня на пару метров — страховал.

— Я почти закончила, — задумчиво проинформировала я его. Джозеф угукнул, и протянул мне руку. Я осторожно сползла вниз и оказалась в его надежных крепких руках.

— Теперь что?

— Теперь надо замкнуть эти провода. Вот так, — я показала, как. — На счет три.

У нас все получилось — одновременно с замыканием цепи, я влила в связки заклинаний Силу, и вся конструкция мигнула радужным всполохом.

— И что это?

— Это защитно-сигнальная система, — мы осторожно спускались с крыши.

— Твоя разработка?

— От начала и до конца, — с удовольствием ответила я, спрыгивая на пол в комнате. Джозеф встал рядом, отряхнул брюки, локти. Я тоже извернулась, заглядывая себе за спину, смахнула пыль.

— Я буду во дворе, — Джозеф быстро поцеловал меня и вышел. Я стояла и задумчиво трогала губы. Щеки горели.

Теперь надо настроить сигнальную систему в доме. Здесь мне не нужна была ничья помощь, и я принялась за дело, стараясь отогнать от себя лишние мысли. Получалось плохо. К концу дня я вымоталась совершенно. Еще двор оснастить надо.... Но это уже будет завтра.

Я вышла на крыльцо, села рядом с Джозефом. Он посматривал на дорогу к дому и чистил свой пистолет.

— Ты закончила?

— На сегодня — да.

— А завтра что?

— Двор, — отозвалась я, осторожно укладывая голову ему на плечо. — Кто-то идет, — я насторожилась.

— Это ко мне, — Джозеф поднялся на ноги. К воротам подъезжали мужчины.

— Ты уверен, что всех их знаешь?

— Я уверен, — усмехнулся он. — Иди в дом.

— Знакомить не будешь?

— Нет. Иди в дом, Спайра.

* * *

На удивление, она послушалась, даже настаивать не пришлось — просто молча встала и ушла. Он поднялся на ноги и открыл калитку.

— Звал, Рыжий? — Майлс лениво сплюнул в сторону травы.

— Звал, — Джозеф неохотно хрустнул пальцами. — Проблемы у меня.

— Опять? — изумился Кенни.

— Не опять, а снова, — хмыкнул шериф. — Рассказывай, Рыжий.

— Какой-то... человек угрожает моей жене и ее... сестре. Сестра приехала к нам.

— А чего хотят? — с напускной ленью спросил шериф. Джозеф пристально глянул тому в глаза, и Кайл дернул уголком губ. Обмен взглядами прошел быстро, и Джозеф тихо и с нажимом сказал:

— Какая-то мразь смеет угрожать моей жене. Этого достаточно, по моему мнению.

— Могу помочь с оружием, — деловито сообщил Ивар. — Надо?

— Вот чего-чего, а оружия у меня в доме хватает. В дом этот тип не сунется, как я понял.

— Ну, мимо нас в город чужому пройти будет сложно, — хмыкнул кто-то из близнецов Сомсов.

— О том и речь. Заметите новое лицо — дайте знать. И проводите аккуратно.

— Это все, что тебе требуется? — спокойно спросил шериф.

— Почти, — недобро улыбнулся Джозеф. — Я же не буду сидеть взаперти вечно, ожидая, пока тому надоест.

— Какие мысли? — оживился Кенни.

— Будем ловить на живца, — Джозеф широко ухмыльнулся и обвел присутствующих взглядом. Парни тоже разулыбались, припоминая последнюю ловлю на живца. — Где и как — потом сообщу. Как узнаю подробности.

— А почему ты их до сих пор не знаешь? — ядовито спросил Кайл.

— Потому что моя жена была слишком занята превращением дома в военный форт. Некогда поговорить было, понимаешь ли, — вспылили Джозеф.

— Сильная женщина, — шериф покачал головой и вспрыгнул на свою лошадь. — Я жду, Рыжий. И это, Рыжий...

— Чего тебе, Кайл? — мрачно спросил Джозеф, глядя в сторону.

— Давай местечко на этот раз потише выберем, а? А то часовню только отстроили....

— Чада мои, — вступил пастор Брюкк, до этого молчавший. — Ежели вы опять часовню раздолбаете мне, я за себя не ручаюсь!

Парни потупились, скромно ковыряя землю носками сапог. В последний раз 'на живца' ловили психа Чарли, который угрожал семье шерифа. По случайному стечению обстоятельств, ловили в часовне, и та... немного пострадала.

— Падре, мы очень постараемся, — горячо заверил того разноголосый хор. Пастор довольно строго кивнул, взгромоздился на своего ослика.

— Падре, у вас упало, — Кенни быстро нагнулся и подал пастору короткую трубку.

— Спасибо, сын мой, — с достоинством поблагодарил пастор Брюкк и спрятал плевательную трубку с отравленными дротиками в широкий рукав. — Никак нормальный чехол не сооружу, беда просто....

— Спайра вам сделает, — пообещал Джозеф, — она мастер на такие штуки.

Наконец, толпа разъехалась. Джозеф запер калитку, огляделся вокруг. Окна горели только на кухне — значит, вся честная компания собралась там. Он аккуратно приладил к калитке тонкую леску, на кончик повесил колокольчик. Примитивная сигнальная система работает всегда безотказно....

* * *

Мы как раз добрались до кофе, когда зашел Джозеф. Оглядел все наше сборище, подтянул стул и сел рядом со мной.

— Какие планы на завтра? — спросил он. Мы с Миррой переглянулись:

— Во дворе надо поработать, — осторожно сказала я. — И на заднем дворе кое-что надо сделать.

— Хорошо, — кивнул он и откусил приличный кусок от моей булочки. Я с возмущением проводила ее взглядом, перевела взгляд на полное блюдо таких же булок и взяла новую.

— Отбой по гарнизону, — скомандовал дед, тяжело поднимаясь.

— Сейчас охранку на ночь включу, — я тоже поднялась. — Все же дома?

— Все, все, — согласился Джозеф.

На стене висела маленькая коробочка, которую я открыла. Там переливались маленькие огоньки. Переместив тумблер на другое положение, я дождалась, пока огоньки сменят цвет, довольно кивнула и закрыла коробочку.

Народ потихоньку расползался — Мирра с телохранителями ушли наверх — я уступила ей свою спальню, Дзен и Мак сказали, что им хватит и диванчиков в коридоре. Дед заперся у себя.

— Пошли спать, — Джозеф приобнял меня за плечи и потянул на себя.

— Пошли, — пробормотала я. Живот снова подвело от страха — все объяснения оказались впереди. — Только спать вряд ли получится.

— Звучит многообещающе, — кивнул Джозеф, открывая передо мной дверь.

— Нам надо... поговорить.

— Согласен, — кивнул он.

— Кстати, завтра к нам на обед придет мэр с женой.

— Надо же, — удивился Джозеф. — Ну, хорошо.

— Надо пыль смыть, — неестественно бодро решила я. Джозеф пожал плечами, подхватил полотенце и ушел в общий душ в коридоре.

Я трясущимися руками кое-как разделась, села в ванну и обняла коленки руками. С какого места начинать рассказывать Джозефу правду, я так и не могла решить. Коленки начинали отчетливо дрожать, а зубы — стучать. Решительно встав в ванне, я дотянулась до верхней полки — там у Джозефа стояла заначка, бутылка джина. Я хватила щедрый глоток, поперхнулась, закашлялась, запила водой из под крана, убрала бутылку на место. Трясти перестало.

* * *

Когда он вернулся из душа, Спайра сидела на кровати, обняв коленки руками. В комнате отчетливо витал запах спиртного.

— Ты что, пила? — изумился Джозеф. Спайра тяжело вздохнула:

— Капельку. Для храбрости.

— Господи, я что, такой страшный? — еще больше изумился он, раздумывая — а не обидеться ли на такое.

— Не ты страшный. Мне страшно.

— Это меняет дело, — согласился он и тоже сел на кровать. Спайра молчала. — Так что ты хотела мне рассказать?

— Джозеф, помнишь то существо, которое ты видел у нас во дворе? — решительно начала она.

— Конечно, помню, — согласился он, недоумевая, к чему такой странный вопрос. Спайра сделала глубокий вдох и выпалила:

— Это была я.

— Милая, сколько ты выпила, — забеспокоился Джозеф, пытаясь заглянуть ей в лицо. И осекся. Взгляд ее был абсолютно трезвый, сосредоточенный. Тонкие пальчики намертво вцепились в ткань ночной сорочки, губы сжаты в одну линию. — О.

Она молчала, не сводя с него взгляд. Он откинулся на спинку кровати, переплел дрожащие пальцы.

— Я не ожидал такого поворота, — честно признался Джозеф. Спайра чуть-чуть расслабилась. — И я не знаю, как реагировать, Спайра. Честно, не знаю.

— Как выяснилось сегодня днем, я айдах, — хрипло сказала Спайра и кашлянула.

— Кто, прости? — не понял он.

— Айдах.

— А до этого ты не знала?

— Не имела даже понятия. Меня с детства научили носить личину, и я ее носила.

— Хорошо, — он потер глаза пальцами. — Ты айдах. Что дальше?

— У каждого айдаха должен быть свой арр.

— Ты что, собралась меня бросить? — мрачно спросил он, стискивая кулак. Спайра поперхнулась и уставилась на него своими невозможными глазами.

— Нет, — осторожно сказала она. — Я пытаюсь тебя подготовить тебя к тому, что я и тебя впутала...

— Во что? — живо заинтересовался он.

— В свою жизнь, — подумав, сказала она. Джозеф тяжело вздохнул и подтянул ее к себе вместе с одеялом, скомканной ночнушкой и всеми ее страхами.

— Ты вот иногда, вроде умная женщина, — сказал он ей в макушку. — А временами — такая дурочка, вот честное слово....

Спайра молчала, видно было, как на ее шее очень быстро бьется жилка.

— Мы с тобой вместе уже три месяца, — начал он подбирать слова, потому что она и не думала расслабляться, сидела, сжавшись в каменный комок. — И ты меня устраиваешь в роли моей жены. Ну, за редкими исключениями и поправками,— честно сказал он.

Она тяжело вздохнула.

— Поверь, у меня больше плюсов, чем минусов от нашей совместной жизни, — неуклюже закончил он.

— Я не ожидала от тебя такой реакции, — мрачно сказала она. — Я думала, ты потребуешь развод....

— Я тебя люблю, — неожиданно для себя самого выпалил он.

Спайра вскинула на него огромные бездонные глаза, в которых плескалось бесконечное изумление, радость, страх и еще что-то. Медленно потянулась рукой к волосам, вынула шпильку. Тонкий металл тихо хрупнул у нее в пальцах. Привычные черты лица подернулись дымкой открывая новые. Тонкий изящный нос. Глаза — бездонные, теплого янтарного цвета. Узкий подбородок. Волосы стали песочного цвета намного более короткие, чем прежде. Кожа стала золотистого цвета, она издавала какое-то приглушенное мерцание. Цветочный аромат, дуривший ему голову в последнее время, стал настоящим — и совсем рядом.

— А так? — прошептала она. С узкого плеча сползала ночная рубашка, обнажая гладкую золотистую кожу.

— Какую угодно, — решительно сказал он и приложился к теплым губам.

* * *

Вселенная восстала и разрушилась. На них обрушился и закрутил поток эмоций, лавина ощущений, сознания сплелись в одну разноцветную спираль, и эта спираль увлекла их в бесконечность. Вселенная восстала и разрушилась снова.

* * *

Оторваться от надежного сильного тела было невозможно чисто морально. Страх, грызший мня исподволь все месяцы семейной жизни, отступал, драпал, трусливо поджав хвост. Облегчение, пришедшее на смену страху, было огромным и легким, как воздушный шар.

Мужчина, прижимавший меня к себе, был лучшим на свете, единственным, самым надежным и нужным.

Вспышка, накрывшая нас лавиной, была ослепительной, горячей и вызывала какое-то болезненное удовольствие.

Джозеф тяжело дышал рядом, стискивал твердыми пальцами мои плечи, а я цеплялась за него в ответ, и больше всего боялась, что что-нибудь нам сейчас помешает. С каким-то странным изумлением я трогала гладкие мышцы, которые подрагивали под моими пальцами, напрягались, расслаблялись и двигались.

— Только посмей меня бросить, — пробормотал он, сдирая с меня какую-то тряпку.

— Даже не надейся, — я дотошно изучала пальцами его тело, трогая, гладя и поглаживая везде, где могла достать и где хотелось.

Кажется, он хотел что-то еще сказать, но не получилось — нам резко стало нечем дышать, и сердце колотилось где-то возле горла — мое? его?

— Открой глаза, — потребовал он резко, и я послушалась, заглянула ему в лицо и отвести взгляд уже не смогла — столько там было эмоций — никакими словами их выразить нельзя было. Нельзя, и все тут. Ни в коем случае.

В ушах грохотала кровь, как будто катились огромны валуны, тело жило своей отдельной жизнью, сознание то и дело вспыхивало радужными искрами.

* * *

Он прижимал к себе тонкое тело и счастливо дышал. Уверенность в том, что все будет хорошо, крепло с каждым вдохом. А еще крепче была убежденность в том, что он нашел то, что искал всю жизнь, хотя сам не знал, что искал.

— Ты жив? — хрипло спросила Спайра. Он лениво угукнул и прижал ее удобнее.

— Спать. Все завтра. — Решил он, и очень довольный своим решением, а так же тем, что она послушалась, заснул.

Проснулся ни свет, ни заря, оттого что ее не оказалось рядом. Рывком сел в кровати, огляделся, потом прислушался. В ванне журчала вода, доносились какие-то звуки. Он откинул одеяло в сторону и аккуратно приоткрыл дверь в ванну. Спайра сидела в воде и болтала руками, отчего шапка пены росла.

— Доброе утро, — он плюхнулся к ней в ванну, отчего половина воды выплеснулась на пол.

— Доброе, — пробормотала она, отводя взгляд. Джозеф тяжело вздохнул и подгреб жену ближе, отплевался от пены, уложил ее ноги себе на живот и снова глянул ей в лицо. Щеки у нее были ярко-розовые.