— В-третьих, возраст — это временно. Просто, иногда мудрость приходит с возрастом, а иногда возраст приходит один. У вас же получилось немного наоборот — сначала пришла мудрость, скоро на подходе и возраст. — Делаю ему своеобразный комплимент, чтобы не слишком переживал по поводу нашего специфического общения.

— Немного настораживает то, что я не знаю ничего о ваших намерениях, — позволяю себе осторожную шутку. Капитан быстро и как-то исподлобья мне улыбается и отвечает:

— Я хочу, чтобы вы были счастливы. Желательно, со мной.

— Янмаар, — воздух с трудом проходит в легкие. — Вы сами поняли, что мне только что сказали?

— Я понял. Я вас люблю. И хочу, чтобы вы меня полюбили.

— Я думала, люди как-то сначала влюбляются, а потом эти чувства трансформируются во что-то более серьезное. Или изживают себя.

— Не знаю, как у других людей, Клара, — он поживает плечами и улыбается немного грустновато. — Но я вас просто полюбил, без всяких влюбленностей. Понял, что мое место рядом с вами, и все. — Он разводит руками и смотрит как-то виновато. — И я понимаю, что здорово осложняю вам жизнь своей любовью. Простите, но сделать ничего не могу с этим. Пытался, не выходит.

Я молчу. И он молчит. Потом снова берет меня за руку и требовательно смотрит в глаза.

— О чем вы думаете?

— О том, что за тридцать четыре года ни разу не слышала таких слов. — Медленно отвечаю я. — Знаете, что, капитан?

— Что?

— Думаю, с трудностями вдвоем можно справиться, — подмигиваю я и улыбаюсь, с удовольствием наблюдая, как засияло ответной улыбкой его лицо.

* * *

Остаток отпуска я не замечаю — с Янмаара слетает вся сдержанность — он постоянно что-то мне рассказывает, очень оживленно и интересно. Постоянно задает вопросы, выпытывает мою точку зрения обо всем на свете, он постоянно рядом, и его становится очень много в моей жизни. Странно, но я от этого совсем не устаю, меня не раздражает его присутствие, мне нравится слушать его рассуждения и просто голос. Он постоянно меня смешит — его забавные фразочки и словечки из серии 'загадочная белка, таинственная царапина' и тому подобное, постоянно вызывает у меня улыбку и фырканье. Слава богу, вечерами мы теперь сидим не в общем холле, а в номере — или у меня, или у него. Без конца пьем чай, кусочничаем и бутербродничаем, и разговариваем, разговариваем, разговариваем. В жизни столько не болтала с одним и тем же человеком, да и вообще ни с кем! Ощущения были новыми, но приятными, на удивление.

— И как нам теперь быть на корабле? — с вздохом перехожу я к не очень приятному вопросу. До моего отъезда остается один день, Янмаар решил уезжать вместе со мной.

Янмаар неопределенно поводит плечами и берет меня за руку — у него, похоже, острая потребность постоянно меня трогать, за что угодно, хоть за руку, хоть за ухо!

— Клара, я прятаться не буду, — решительно заявляет он, а я вздыхаю — чего-то подобного я ожидала. — В конце концов, ничего противозаконного мы не делаем!

— Болтать будут, — констатирую я. Откровенно говоря, мне прятаться и скрываться тоже не хочется, почему-то.

— Пусть болтают, — Янмаар пожимает плечами и снова улыбается. — Пусть попробуют только заикнуться о тебе, сразу прибью.

— Суров, — фыркаю я, но мне на самом деле страшно приятно это слышать.

— Суров, — соглашается он и тянется к моим губам. Это тоже становится привычкой, приятной, надо заметить.

— И все-таки, — возвращаюсь я к нашим баранам. — Надо как-то так придумать, чтобы потом не было неловкостей, Янмаар!

— Я помню, помню, — смеется он. — Давай думать.

— Например, во время моего рабочего дня мы общаемся как раньше, на 'вы', а когда смена заканчивается....

— Мне нравится, — быстро соглашается Янмаар, а я вздыхаю с облегчением. Договорились, и ладно.

В гостиницу мы вернулись почти первые. Администратор, мило улыбаясь, сообщает, что из нашей компании присутствуют трое, и то, символически — то есть, ночевать приходят. Иногда. Очухавшись от дороги и разложив вещи по местам, отправляюсь на поиски Янмаара. Он широко открывает мне дверь своего номера и быстро втягивает внутрь.

— Я уже успел соскучиться, — виновато сообщает он и прикладывается к моим губам. — А ты?

— А я не успела, — фыркаю я и усаживаюсь в кресло. — Янмаар?

— М?

— Я позвонила в доки, там сказали, что почти закончили.

— Ты меня опередила, — улыбается он и садится на ручку моего кресла. Меня это нервирует и сбивает с делового настроя, о чем я и сообщаю. Он довольно улыбается, но пересаживается в соседнее кресло. — Значит, собираемся и в доки?

— Давай, — соглашаюсь я. — Посмотрим, чего они там наворотили.

— Не терпится?

— Не терпится, — сознаюсь я, и Янмаар уходит переодеваться.

— Как добираться будем? — спрашиваю я погромче, чтобы он услышал меня из другой комнаты.

— Мобиль в прокат возьмем, — откликается он, а я удовлетворенно киваю. Он выходит из комнаты, на ходу застегивая рубашку, поправляет какой-то кулон на длинной цепочке. Матово блеснул металл, и подвеска нырнула за ворот. Я мимолетно ей завидую и поднимаюсь с места.

Уже в мобиле, вспоминаю о том, что хотела спросить:

— Ты заметил, что пока мы были в санатории, нам ни одна посылка не пришла?

— Точно, — с легким удивлением соглашается Янмаар и приобнимает меня за плечи. — Ну, одно из двух!

— Мда?

— Ага. Либо у кренгов понятие 'отпуск' совпадает с нашим, либо больше посылок не будет.

— Мне кажется, первое, — задумчиво отвечаю я. Янмаар кивает:

— Мне тоже так кажется.

В доках шумно, но малолюдно — здесь, в основном, трудятся роботы, боты и прочие разумные механизмы. Мы быстро находим их человеческое начальство, уточняем свои данные, и лицо местного начальства расплывается в широкой улыбке. Еще бы. Капитан столько денег вбухал, что нас тут могут и на руках носить....

— Вот документ, — ласково воркует Мадди и протягивает нам планшет. Мы с Янмааром одновременно вцепляемся в тонкую папку и тянем каждый на себя. Потом с вдохом утыкаемся в документы вместе, чуть не столкнувшись лбами. Я читаю, хмыкаю и со всех сил сдерживаю писк восторга, совершенно непристойный для взрослой женщины. Янмаар, кажется, понимает и разделяет мои эмоции, потому что тихо спрашивает меня на ухо:

— Ты довольна?

— Очень, — честно отвечаю я и быстро целую его куда-то под ухо, потом снова утыкаюсь в документ.

— Когда начинаются полевые испытания?

— По вашему желанию, — любезно отвечает Мадди. — Мы уже закончили, как вы видите, немного раньше указанных сроков, поэтому дату испытаний вы можете назначить сами.

— Может, не будем торопиться? — спрашивает у меня капитан. — Сначала сами посмотрим, вдруг чего?

— Давай, — легко соглашаюсь я. Мне самой не терпится залезть в новые потроха нашей букашечки. — А когда полезем смотреть?

— А когда можно? — снова спрашивает капитан у Мадди. Тот смотрит на нас с умилением пожилого дедушки, которого внуки достали, но он их все равно любит:

— Когда вам будет удобно.

— Нам сейчас удобно! Правда, капитан?

— Очень удобно, — подтверждает Янмаар.

— Прошу.

Нас долго ведут по извилистым коридорам, потом мы долго едем на лифте, потом еще дольше едем в какой-то тележке с мотором, и наконец, я вижу бок знакомого до боли корабля. Не изуродовали, спасибо им за это огромное! Так, а там что?

— Если я вам буду нужен, вызовите меня по комму, — любезно оставляет нас Мадди. Янмаар с ним прощается, с трудом удерживая меня за руку. Я рвусь заглянуть в каждую щель, кожух, отсек и прочее.

— Клара, подожди, пожалуйста, — просит он, и я с трудом перевожу на него взгляд. Он протягивает мне 'связиста', который я поспешно хватаю и засовываю себе в ухо. — А то потом как мне тебя искать?

* * *

Какие-то мясные бутерброды, бутылка крепленого вина, блюдо с диковинными фруктами, разогретая крыша ангара — мы с Янмааром отмечаем успешное окончание ремонта. Солнце лохматым рыжим шаром скатывается куда-то за горизонт, обливая нас утомительными жаркими лучами. Янмаар сидит, сцепив руки вокруг согнутых колен, щурится на солнце, но продолжает смотреть на наш корабль — мы специально выбрали такой ангар, чтобы было видно. Янмаар смотрит на корабль, а я смотрю на Янмаара — в такой позе и в таком освещении он кажется рыжим и здорово смахивает на кота. Молодого, худого, хулиганского кота.

Насмотревшись на капитана, я откусываю от бутерброда и принимаюсь разглядывать корабль. Форма его немного поменялась, и оттого он кажется немного чужим.

— Ночевать поедем в гостиницу? — неожиданно отвлекает меня капитан от неспешных мыслей.

— Да тут остаться можно, — пожимаю я плечами. — Но если хочешь — поехали.

— Давай останемся, — незамедлительно соглашается он и укладывает голову мне на колени. Я тут же начинаю перебирать его волосы — по-моему, это у всех выходит автоматически, какой-то первобытный инстинкт.

— Надо только местное начальство предупредить, — вношу я конструктивное предложение. Янмаар сбрасывает сообщение Мадди и тут же отключает комм. Я укоризненно качаю головой:

— А вдруг они сегодня гремлинов травят?

— Мы ж не гремлины, — резонно отвечает Янмаар, поворачивается на бок, обнимает меня за талию и довольно жмурится.

— Вот именно, — фыркаю я. — Поэтому мы сдохнем точно. Не выключай, Янмаар.

— Включил, — оповестил он, нажав кнопку. — Звук хотя бы, можно убавлю?

— Можешь совсем выключить, — милостиво разрешаю я.

Крыша медленно остывает, вино заканчивается, еда тоже, становится зябко.

— Пошли на борт? — предлагает Янмаар, легко встает и подает мне руку. Собрав свои вещи, мы неторопливо спускаемся, потом так же неторопливо поднимаемся на борт и решаем посидеть в рубке.

Посиделки наши затягиваются, правда, через два часа мы оба осипшие — впечатлений много и передать их друг другу кажется делом необыкновенной важности. Перебираемся в каюту Янмаара — там тоже есть главный терминал, к тому же обстановка не такая минималистская, как в рубке. Еще час мы увлеченно копаемся в новом интерфейсе, отмечая для себя его функциональность, простоту и продуманность.

Янмаар с сожалением смотрит на часы:

— Клара, мы опять засиделись....

— Завтра отоспимся, — пожимаю я плечами. Уходить мне совершенно не хочется. — Или у тебя планы на утро?

— Никаких планов, — он потягивается, смачно похрустывая спиной. Я с интересом смотрю, как перекатываются под тонкой рубашкой мышцы на груди, и, не удержавшись, провожу по ним ладонью. Янмаар довольно жмурится, расслабленно положив голову на подголовник кресла. Потом в его глазах начинает разгораться опасный огонек, черты лица немного заостряются.

Быстрое плавное движение — и кресло-трансформер подо мной принимает горизонтальное положение, ну и я вместе с ним, соответственно....

Смотрю во внимательные серые глаза — Янмаар оперся на руки по бокам от меня, и теперь просто молчит — ждет моего ответного действия. Оттолкну — или обниму. Любит — не любит.... Кулон на длинной цепочке выскользнул из-за пазухи, свесившись мне на лицо. Поддеваю его пальцем, не отрывая взгляда от глаз Янмаара. Тяну на себя. Малодушно закрываю глаза — во взгляде Янмаара столько эмоций, что мне становится не по себе. Теплые губы бережно прикасаются к моим векам, скулам, губам. Почему-то я боюсь его спугнуть неосторожным движением, резким словом. Поэтому — тихо улыбаюсь, наслаждаясь такой теплой лаской любящего мужчины.

Ныряю ладонью под его рубашку, с удовольствием выслушиваю длинный вздох — это я провожу короткими ногтями по его груди. Длинная спина напряжена, все мышцы на ней как будто каменные, подрагивают от моих осторожных неторопливых прикосновений. Одну за другой расстегиваю клепки на рубашке, стягиваю с его плеч. Мельком брошенный взгляд показал, что Янмаар рад, но в легкой растерянности. Я тоже в легком недоумении — почему я до сих пор одета?

Мягко давлю на бок рукой, предлагая лечь рядом со мной. Неторопливо распускаю его косу — жутко хочется запустить пальцы в его волосы, что я и делаю. Массирую затылок, чуть царапаю ногтями. Глаза у Янмаара становятся почти черными — расползшийся на всю радужку зрачок закрывает спокойный серый цвет, наполняет жутковатой бездонной чернотой знакомые глаза.

Янмаар, наконец-то, отмирает, притягивает меня к себе ближе, шершавые пальцы гладят мою шею, осторожно пробираясь к вырезу рубашки. Как-то робко расстегивает пуговицы, поглаживая обнажающуюся кожу, смотрит не то с восхищением, не то с восторгом.

Он заметно нервничает, а я все никак не могу взять в толк — почему. Минут через пять топтания на одном и том же месте до меня доходит — как всегда, с запозданием. Видимо, шутка про неопытность, имела под собой реальные факты. Все мигом становится на свои места, и инициатива плавно переходит в мои руки.

Успокаиваю плавными неторопливыми движениями, незаметно помогаю ему раздеть себя. Он слитным движением гладит меня — от макушки до пяток, я зарываюсь лицом ему в волосы, ловлю кончик уха, прикусываю зубами, глажу языком.

Мы оба молчим, в воздухе только звук нашего дыхания, постепенно наполняющегося тихим стоном, приглушенным вскриком. Меня переполняют эмоции, да и ощущения настолько острые, что сдерживаться нет ни сил, ни желания.

Его волосы свешиваются мне на лицо вместе с кулоном, и я ловлю его губами, всем телом вжимаюсь в Янмаара, подаюсь ему навстречу — хотя стать ближе друг другу, чем мы сейчас в этот момент — невозможно.

Он сжимает меня в руках, отрывая от кровати, шепчет низким срывающимся голосом прямо в сердце: 'Люблю... тебя...'. У меня перед глазами взрывается сверхновая, заливая сознание яркой вспышкой, я со стоном цепляюсь за плечи Янмаара, потому что слишком много мне одной, я хочу разделить это все с ним, только с ним, до скончания времен.....

* * *

Янмаар спит — а я не могу. Лежу тихо рядом, рассматриваю такое спокойное, умиротворенное лицо. По нему нет-нет, но блуждает рассеянная счастливая улыбка, и тогда я тоже начинаю улыбаться — совершенно бессознательно, но не менее счастливо.

Удивительно, как этот белобрысый нахальный тип ужом ввинтился в мою душу и занял там преизрядное место, успешно стерев из памяти все неудачные пробы и ошибки найти свое тихое бабское счастье. Сомневаюсь я, правда, что с Янмааром мое счастье будет тихим, спокойным и незаметным, но в том, что оно будет — я не сомневаюсь ни минуты.

Вполне удовлетворенная своими размышлениями и не только ими, я, наконец, скатываюсь в теплую дрему. Рядом мерно дышит Янмаар, и под это я и засыпаю окончательно.

* * *

В гостиницу мы возвращаемся как подростки — держась за руки, крепко переплетя пальцы. И первым делом в холле натыкаемся на нашу команду полным составом. Преодолев первое желание выдернуть свою руку, обвожу глазами замершую компанию.

— Чего уставились? — вполне мирно спрашиваю я. Лори отмирает первым, и меланхолично сообщает в воздух:

— Я же говорил, имеет смысл искать их вместе.

— А зачем нас искать? — хмыкает Янмаар, а я подхватываю: