Женщина-космо

— Если бы у нас в команде были бы женщины, кроме вас, разумеется, вы бы тестировали друг друга....

— Но кроме меня дам в команде нет, — напоминаю я и складываю руки на груди. Ожидаю продолжения.

— Видимо, вам придется вытерпеть мое присутствие. — С каменным лицом выдает капитан и умолкает. Я тоже молчу, переваривая новости.

— Вы проходили тест один?

— Нет, разумеется. Один человек должен считывать показания прибора.

— Ситуация, — протянула я. Потом вздохнула и встала. — Берите свой агрегат, и пойдемте.

— Кк-куда? — собирает аппарат обратно в контейнер, и двигается за мной.

— Небывалое дело, но я приглашаю вас в свою каюту, — фыркаю я. — Раз уж оголяться, так хоть под прикрытием простыни.

— Это вы хорошо придумали, — с облегчением вздыхает капитан и трусит за мной куда веселее. Конечно, хорошо придумала! Он что, правда полагал, что мне раздеваться перед посторонним мужчиной легко и просто?

В каюте капитан с жутко деловым видом заново раскладывает прибор на столе, я же раздеваюсь в душевой. Заматываюсь в простыню, выхожу обратно.

— Отвернитесь. — Мрачно скомандовала я. Капитан уткнулся носом в стенку, пока я укладывалась на койку и располагала простыню и плед так, чтобы наружу торчал только нос. — Ну, я вроде как легла, — с сомнением оповещаю я, и капитан протягивает мне длинные провода. Я вздыхаю и осторожно беру их в ладонь. К моему удивлению, они вовсе не холодные и не скользкие, и я не могу сказать, что это как-то меня успокоило!

Первый проводок шустро скользнул к правой груди, присоска ловко приткнулась под левую, а дальше я только дергалась от щекотки. Больно не было.

— Капитан, а процесс долгий? — спохватилась я. Тот сидел, уставившись в экран прибора, и сосредоточенно хмурился. Потом метнул на меня взгляд:

— Сказали, от получаса до трех часов.

Я присвистнула.

— А вы сколько проходили?

— Полтора часа.

— А больно не будет?

— Клара, по-моему, эти вопросы стоило задать раньше, — хмыкает капитан и снова отводит от меня взгляд. Меня почему-то это задевает. — Не будет больно. Мне не было, по крайне мере.

— Спать хочу, — зеваю, прикрывая рот ладонью.

— Спите, — пожимает плечами капитан. — Я вас разбужу, когда все закончится.

И я проваливаюсь в сон, как будто этого и ждала. Странно, обычно я не помню своих снов, а здесь было все так четко и ясно.... Облака. Я уже лет десять не видела обычных земных облаков. Были планеты с тремя солнцами, с пятью лунами, и бог знает, что еще. Но нигде нет таких облаков, как на Земле. Так, жалкая подделка, невзрачное подобие.

А тут — облака. Пушистые, пышные, переливающиеся всей палитрой цветов. Я просто стояла, задрав голову, любуясь на них. Вспомнилось детство — когда лежишь, и придумываешь, на что похоже то или иное облако. Я из чистого озорства начала искать образы в этих облаках, и почти сразу же в самом красивом облаке увидела женское лицо. Лукавое, доброе, смешливое. Повинуясь какому-то внезапному порыву, я засмеялась и помахала рукой. Налетевший порыв ветра смешал пышную белую массу, запорошил глаза. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела озабоченную физиономию капитана перед своим носом.

— Это что это вы делаете? — недовольно спрашиваю, и отодвигаю капитана пальцем в лоб. Тот с облегчением вздыхает:

— Крепко вы спите, Клара. Я уже начал волноваться.

— А сейчас я волнуюсь, — нервно заверяю я. — Что там ваш чудо-тест? Буду я работать с вами, или нет?

— Будете, — широко улыбается капитан. — У вас показатели еще лучше, чем у меня. Но и тестировали вас долго, по максимуму. — А лицо, как будто он сам этот прибор изобрел, не меньше!

Я аккуратно придерживаю на груди простынь и сажусь. Голова немного кружится, хочется есть и пить. Причем, пить — до такой степени, что моментально пересыхает во рту.

— Капитан, набейте на пульте попить, — прошу я, облизывая губы. Пока он отворачивается, я заматываюсь в тряпье и встаю. — Я пока переоденусь. Не уходите, нам еще с вами технические новшества обсуждать! — Это я уже из-за дверцы душевой говорю. Меня ведет в сторону, и я припадаю к стенке. Нет, так дело не пойдет! Не хватало тут грохнуться в обморок, чтобы капитан во всей красе увидел то, что я так тщательно прятала под простыней. Эта мысль придает мне сил, и я одеваюсь достаточно быстро. Правда, меня в конце процесса бросает в жар, и куртку я не надеваю, ограничиваюсь рубашкой.

— Так и должно быть? — интересуюсь я и присасываюсь к бутылке с водой. Капитан внимательно смотрит, как я пью, в итоге, под его пристальным взглядом я обливаюсь водой. — Да что ж такое! — я стряхнула капли с рубашки и вытерла подбородок.

— Это быстро пройдет, — утешил меня капитан. — Клара?

— Да? — я допиваю воду и беру еще одну бутылку.

— Почему вы никогда не называете меня по имени? — хороший вопрос задал, молодец.

— Потому что это слишком лично, называть вас по имени. — Неприятно улыбаюсь и сажусь на койку. Капитан смотрит на меня как-то грустно, потом вздыхает.

— Когда вы называете меня 'капитан', я тут же чувствую себя как минимум, ветераном космоса. Знаете, таким, с титановыми костями, протезом вместо глаза, прожженным проходимцем.

— Странные ассоциации, — я качаю головой, хотя мне на самом деле, смешно. — И что вы предлагаете?

— Я предлагаю вам звать меня Янмааром. — И что-то такое в его лице есть, что я милостиво киваю:

— Я подумаю. Хорошо?

— Хорошо, — он пожимает плечами.

— Давайте разберемся с техническими требованиями, — предлагаю я, мысленно потирая руки. — Но предупреждаю, что я жадная.

— В смысле, это влетит в копеечку? — смеется капитан. Я тоже фыркаю. Догадливый, надо же.

— Еще в какую, — охотно подтверждаю я. Капитан машет рукой и заявляет, что это не мои заботы. Потом протягивает мне очередной лист, который я внимательно изучаю.

— По-моему, проще будет купить новый корабль, — я потираю свой ежик волос, невидящим взглядом уставившись в столешницу.

— Исключено. — Отрезал капитан. Я перевожу на него более осмысленный взгляд, рассматриваю его лицо, потом, кажется, начинаю что-то понимать.

— Мы не ищем простых путей, да?

— Не ищем, — улыбается он. — А вы? Ищите?

— А по мне можно сказать, что ищу? — усмехаюсь я. Капитан медленно качает головой, потом целует мою руку. Не кисть, а в ладонь. У него сухие и горячие губы и трогательная льняная макушка. Я оторопело на нее таращусь, от удивления даже не пытаюсь выдернуть руку. Капитан сам поднимает голову и очень серьезно говорит:

— Я вас очень уважаю, Клара. И мне жаль, что мы с вами постоянно попадаем в неловкие ситуации.

Я даже не нашлась, что ответить! Молча таращусь на капитана, хлопая глазами.

— И еще мне жаль, что я вам совсем не нравлюсь. — С этими словами он выходит из моей каюты, а я остаюсь сидеть с открытым ртом.

* * *

Мы торчим на орбитальной станции уже третьи сутки, ожидая своей очереди на таможне. Я усиленно пользуюсь этим, и из своей каюты почти не выхожу, сплавив на Лори и остальных всю работу. Работы, впрочем, немного — все системы работают стабильно, надо только раз в сутки запускать проверку.

Сама я занята тем, что составляю план по подгону нашего корабля под нормы, которые указаны в контракте. Эту часть документа любезно забыл у меня капитан, когда уходил из моей каюты.

Команда откровенно недоумевала — на кой ляд мы упорно торчим у Ладкеры, и чего мы на ней забыли. Ладкера славилась своими техническими и технологическими новинками, достижениями и прочими чудесами прогресса. У капитана пока спрашивать стеснялись, я убедительно делала вид, что не в курсе, так что народ маялся от любопытства и бездействия. Я тоже была не слишком довольна, что технические вопросы мы будем решать именно здесь, но понимала, что до аналогичного места лететь в три раза дольше. Все дело было в том, что народ тут проживал специфический, и чтобы найти общий язык с местным населением нужно было, чтобы к тебе привыкли. Ну, или обладать определенной репутацией, и я сомневалась, чтобы у капитана она была. У меня таковой репутации тоже не было, но на Ладкере я была неоднократно, и шанс, что со мной будут тут разговаривать — был.

Наконец, к вечеру третьего дня, я закончила теоретическую часть работы, и, вздыхая и маясь, пошла искать капитана. В рубке его нет, на мостике его нет, в грузовом отсеке его нет.... Да где ж он есть-то!? Непроверенным осталось одно место — каюта капитана. Скрепя сердце и скрипя зубами, я отправилась туда, стараясь не сильно попадаться людям на глаза. Потоптавшись в нерешительности перед его дверью, я аккуратно стукнула по приемной панели пальцами. Дверь распахнулась через несколько секунд, и я слегка подалась назад. Я явно вытащила капитана из душа, и вид его поверг меня в некоторое смятение. Я-то привыкла видеть его застегнутого на все пуговицы, с тщательно заплетенной косой, а тут — вместо форменных брюк — просторные шаровары, рубашки нет вовсе, вполне себе мужественная грудь покрыта каплями воды, волосы мокрые и распущенные.

— С легким паром, — мрачно говорю. Капитан делает вид, что смущается.

— Спасибо, Клара. Проходите?

— Я вас в рубке подожду, — неторопливо говорю, рассматривая капитана. — Я с расчетами закончила.

— А чем вас моя каюта не устраивает? — удивляется капитан. Я ухмыляюсь, демонстрирую флешку и удаляюсь по коридору.

Он догнал меня уже возле рубки, переодетый в форму, волосы, правда, собраны в хвост.

— Итак, Клара, чем вы меня порадуете? — он потирает руки и вообще, свеж и бодр. Я сдерживаю зевок и мстительно отвечаю:

— По поводу радости — это не ко мне. Я больше по обратному. — За такой незатейливой беседой вывожу данные на экран, и начинаю объяснять что, зачем и почему. Капитан слушает внимательно, не отвлекается, и задает вопросы, к моему удивлению совсем не глупые, а наоборот, довольно толковые. Первый час мы убили исключительно на объяснения друг другу, что именно надо сделать с кораблем.

— С чего начнем, Клара? — глаза капитана горят предвкушением и азартом, и мне очень хочется этот пыл поубавить, что я и делаю.

— С тестирования моей бригады, капитан. Мне надо знать, кто останется со мной, нанять новых ребят, чтобы модификацией заниматься уже в новом составе. Так проще будет работать.

— Согласен, — подумав, отвечает капитан. — Как только мы приземлимся на Ладкере, прогоним весь персонал через тесты.

— А почему вы за три дня не начли этого делать? — позволяю себе наглый вопрос. Капитан резонно отвечает:

— Потому что на сто с лишним человек мало одного прибора и одного тестирующего. А на Ладкере нас ждет кренг, который все это сделает за два часа.

— Логично. — Признаю я.

— Хотите кофе? — неожиданно спрашивает капитан, и я киваю.

— Хочу.

— Может, поужинаем вообще? — осмелел, смотрю. Я отрицательно качаю головой, уставившись глазами в экран, вношу кое-какие правки.

— Капитан, я повторюсь — проще будет купить новый корабль, готовый. — Мне даже примерную стоимость посчитать страшно!

— Исключено, — отрезает капитан и ставит передо мной кофе.

— Хоть я и не понимаю, отчего вы уперлись рогом в землю, спорить не буду, — мирно отвечаю я. — Думаю, пока вы будете заниматься подбором персонала, я займусь вооружением.

— Мы сначала вместе займемся персоналом, а потом — вместе займемся вооружением. — Поправляет меня капитан, и развивает свою мысль. — Я хочу, чтобы недостающих работников в свою бригаду выбирали вы сами. Во избежание недоразумений.

— А вооружение-то? — кисло спрашиваю я, хотя и так понятно, что одну выбирать оружие меня капитан не отпустит, ему охота самому.

— Как я могу пропустить такое? — смеется капитан, чем полностью подтверждает мои мысли.

— Когда вы людям скажете, на кой черт мы торчим на орбите Ладкеры? — кофе кончился удручающе быстро, а руки хотелось чем-нибудь занять.

— Как только мы приземлимся, — капитан пожимает плечами. — Раньше смысла не вижу.

И снова приходится признать логичность его размышлений.

— Клара, у вас есть связи на Ладкере? — неожиданный вопрос. Я неопределенно кручу пальцами.

— Это сложно назвать связями, капитан. Я знаю, куда надо пойти, чтобы не ободрали, как липку, при этом не втюхали ничего противозаконного, но чтобы все потом работало.

— Это нам и нужно, — с удовольствием кивает капитан. — А куда идти?

— Есть там один кабак, — неохотно отвечаю я. — Если его еще не взорвали.

— Притон? — а глаза-то как горят!

— Еще какой, — фыркаю я. — Приличные люди туда не ходят. Но если мы пойдем в какую-нибудь престижную фирму, вас, капитан, оставят без штанов!

— А вы, значит, этого не хотите, — как-то двусмысленно спрашивает капитан. Я складываю руки на груди и с удовольствием отвечаю:

— Не могу сказать, что я мечтаю увидеть вас без штанов, капитан! Вас это не расстраивает?

— Я переживу, — заверяет капитан, старательно пряча усмешку.

— Надо установить временные рамки, — задумчиво возвращаюсь я к нашим баранам. Капитан кивает. — Но это будет зависеть от того, как скоро мы найдем нужных людей. Нам же не только купить надо, а еще и смонтировать....

— И наладить.

— Налажу я сама, — отмахиваюсь я.

— Вы все любите делать сама, да? — как-то невпопад спрашивает капитан и тут же тушуется под моим недоуменным взглядом. Потом я все же, медленно киваю.

— Да. Люблю.

* * *

Новости вызвали больший фурор и ажиотаж, чем я предполагала. Тема для разговора теперь была одна — кто пройдет тест, кто не пройдет, и какая сладкая жизнь начнется теперь у тех, кто останется работать. Я терпела это все ровно два часа, потом не выдержала:

— А вы себе примерно представляете объем работ, сложность и плотность графика и сопутствующие риски? — не представляли, никак. Скрипнув зубами, я оставила мужиков трепаться дальше, а сама пошла в свою каюту — в город надо выбираться в чем-то менее заметном, чем форма, а с этим были проблемы. Время пока есть — нам еще три часа стоять на карантине, под прицелом целого комплекса излучателей, которые убивают на нас и самом корабле всякую нежелательную флору и фауну.

С рубашкой проблем не возникло, подходящую я нашла быстро. Новая, в комплекте с корсетом в тон. Корсет одевался сверху и был практически незаметен. Осталось найти нормальные брюки, потому что юбок в моем гардеробе не водится совсем. Брюки тоже нашлись, длиной чуть ниже колен. Примерка нагло заявила, что в весе я прибавила, и изрядно. Нет, я в них влезла, но сидели они на мне уж больно туго — в таких страшно делать резкие движения, и вообще — лучше стоять. Не шевелясь. Значит, придется новые купить, а до рынка доберусь в этих. Только вот поверх платок намотаю, чтоб если швы разойдутся, не сверкать голой задницей. Голову тоже надо обязательно чем-нибудь покрыть — во-первых, у местных считается неприличным, если женщина показывает свои волосы, уж не знаю, почему. Во-вторых, мне, после нескольких сотрясений мозга, лучше вообще на солнце без головного убора не появляться. В недрах шкафа обнаружился еще один платок, поменьше чем тот, что красовался у меня на бедрах, и панамка, развеселого цвета детской неожиданности. На панамку я глянула с недоумением — в упор не помню, чтоб я такую прелесть покупала. На голову намотала платок, на манер банданы, оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Вид, конечно, необычный, но и не профурсеточный, мужики лезть поостерегутся. Единственным неудобством было отсутствие карманов, но трубка вполне уместилась за поясом платка, и торчала вообще неприметно. Табак я пристроила в декольте, благо там есть простор для маневра. Осталось предупредить капитана, что в город можно выходить только в штатском. Опять-таки, местные, которые считают, что одеваться одинаково могут только рабы. Народ тут выглядит разнообразно и ярко, что считается хорошим тоном, и вообще, приличным. Серо и одинаково одевают только слуг и рабов, тут даже у бедняка рубаха будет такой ядреной расцветки, что просто вырви глаз!