— Капитан, что там из доков слышно-то? — подключается к разговору старший пилот. Разговор сразу приобретает деловую окраску — Янмаар с воодушевлением расписывает команде состояние нашего корабля. Все плавно перебираются в зал кафетерия, там эстафету рассказа принимаю я и уточню нюансы, важные исключительно моей бригаде. Все без исключения воодушевлены и горят желанием увидеть все рассказанное своими глазами.

— Полевые испытания начинаются через два дня, — ставит всех в известность Янмаар и утягивает меня из-за общего стола под обстрелом взглядов. — Так что пока отдыхаем. — И уволок меня наверх.

— Спать, — твердо говорю я и падаю на застеленную кровать.

— Угу, — соглашается он и падает рядом. Минуту лежит спокойно, потом подгребает меня к себе под бок. Я вяло сопротивляюсь, потому что знаю — спать мы в этом случае точно не будем. Так и есть — рука, будто бы успокоившаяся на моей талии начинает сползать вниз.

— В душ надо, — вздыхаю я. — Это ж идти надо....

— Я тебя отнесу, — с готовностью предлагает Янмаар и тут же исполняет задуманное. Мда. Мужик сказал — мужик сделал.

* * *

— Команда, по местам. — Звучит в динамике слегка искаженный голос Янмаара. Я с вздохом отодвигаю чашку с кофе, пересаживаюсь от стола к терминалу. На терминале четко расписано, кто и где находится. Мои бандиты на месте, прочие спешно занимают свои места. Сегодня у нас полевые испытания. Сначала в виртуальной программе. Если на этом этапе сбоев не будет (а они будут в любом случае), то мы выйдем в космос.

— Как поживает мой старший системотехник? — тихо спрашивает меня Янмаар через 'связиста'. Я улыбаюсь и отвечаю:

— А как поживает мой капитан? — тихий смешок щекотит мне ухо, а краска моментально бросается в лицо. — Янмаар!

— Что?

— Не балуйся.

— Прости. Работаем.

— Работаем, — бормочу я, уже забыв про него — главный узел питания моргает синим цветом, что мне совершенно не нравится. — Лори, что у тебя?

— Не пойму пока, Клара, — флегматично отзывается он. — Вирус, кажись. Щас я его сделаю, — в голосе Лори явственно слышится азарт, и я хмыкаю. Сделает, уж не сомневаюсь.

Полевые испытания идут около двенадцати часов — на пределе возможностей механизмов и команды. За эти двенадцать часов с нас всех сходит семь потов, все успевают переругаться раз сто, столько же раз помириться и по второму кругу обложить друг друга по матушке.

После первого этапа все собрались на разбор полетов, чье-то робкое предложение разбираться на свежую голову было проигнорировано. Я кипела негодованием — по моей части было больше всего ляпов, и теперь я популярно объясняла провинившимся, где именно кто и как налажал. Налажавших было много. Разработчиков тоже ждал разнос — не менее пяти пунктов нуждались в переработке — и это только в первом приближении! Словом, возмущению моему не было предела, и не только моему. Янмаар свистящим шепотом в дальнем углу отчитывал пилотов, тыча пальцем в схемы и карты. Примерно через час, когда все спустили пар, начались конструктивные предложения, и обсуждения их вызвали очередную волну эмоций.

Спать разбрелись по своим каютам, сил идти в город не было. Янмаар дополз до меня, молча залез под одеяло. Я так же молча умостилась у него на плече и тут же вырубилась, не успев даже ничего подумать.

* * *

Из свода Хадарского Семейного Уклада.

Тяготы семейной жизни должны быть разделены поровну. Ибо не в силах один человек одновременно заботиться о пропитании семьи, вести дом и рожать детей.

* * *

Потихоньку, со скрипом, но электронные мозги и потроха вставали на положенные места, и мы вместе с ними привыкали к новшествам и усовершенствованиям. Каждое утро начиналось с заковыристых матов, а заканчивалось разбором полетов — и так почти месяц. К тому же у всех свербело в одном месте — выйти, наконец, в открытый космос, и дать стране угля. В смысле, флуктуациям хвост прищемить. Со всего экипажа набралось человек десять, кто не разделял общего стремления. Из этих десяти человек пятеро уже сталкивались с упомянутыми флуктуациями — воспоминания остались красочными и незабываемыми. Мы с Янмааром совершенно логично боялись друг за друга. Оставшиеся трое были просто существами до мозга костей прагматичными, обладали на редкость аналитическим складом ума, а потому с легкостью просчитывали, чем закончится первое же знакомство с флуктуациями.

Как-то незаметно и совершенно естественно мы с Янмааром стали жить в одной каюте. Вернее, жили мы то в его каюте, то в моей, в обеих комнатах валялись наши вещи, и иной раз приходилось, чертыхаясь, нестись в другую каюту за какой-нибудь нужностью.

Команда восприняла это как само собой разумеющееся, языками особо не чесали — поинтереснее темы находились.

Чем ближе день отправки, тем больше напряжение на лицах. Янмаар уже неделю спит по три часа — просматривает и готовит документацию к первому заказу. Он перфекционист, ему надо, чтобы все было идеально. Никакие увещевания о том, что первый блин — комом, на него не действуют — он упорно вылизывает каждую строчку договора, чертит схемы, рассчитывает максимально удобные маршруты. Поэтому мне приходится хитрить, отвлекая его от работы. От того, что он превращается в тень самого себя, никому лучше не будет. А потому в ход идет мой домашний летний костюм — шорты и майка на символических лямках. Рассеянный взгляд Янмаара все чаще останавливается на моих ногах, чем на мониторе, а я продолжаю насвистывать и 'прибираться в комнате'.

Аккуратный, точно рассчитанный рывок — и я сижу у него на коленках, в надежном кольце теплых рук.

— Ты нарочно, да? — трется носом об мой висок, целует щеку.

— Ага, — а смысл отпираться? — А что?

— Ничего, — улыбается он, а ладони мягко ползут от моих коленок все выше. Я с интересом слежу за этими перемещениями, незаметно расстегивая пуговицы на его рубашке. — Клара...

— Тшш, — мягко закрываю его губы поцелуем, досадливо тыкаю в регулятор спинки сидения — если мне не изменяет память, оно должно раскладываться в горизонталь....

— Ты уверена, что оно нас выдержит? — смешной вопрос, учитывая то, что рычаг оказался с его стороны, и я фактически уже лежу на Янмааре.

— Не уверена, — улыбаюсь я, стягивая с плеч Янмаара рубашку. Как всегда, у меня перехватывает дух от его тела — какая-то странная у меня реакция, должна же я уже была привыкнуть ко всему этому великолепию....

Прохладная бархатная кожа разогревается под моими пальцами и губами, тихие прерывистые вздохи распаляют желание сильнее афродизиака. Бросаю взгляд на его лицо — на лбу испарина, губа закушена, глаза совершенно черные. Трусь всем телом, ловлю ответное движение, скольжу вверх, прикусываю губу, привычно зарываюсь пальцами в растрепанные волосы, вдыхаю запах, и не могу, не могу надышаться этим человеком. Ни разу за все время мы не занимались сексом — почему-то все время получается заниматься только любовью....

Счастливые бездонные глаза, его дыхание на моем виске, теплые ленивые руки по спине, испарина, вялые, переплетенные пальцы, ноги, руки. В таком вот положении мы и засыпаем.

* * *

— Команда, по местам. Готовимся к запуску. — Спокойный звучный голос Янмаара в динамике, и я пристегиваюсь к своему креслу. Впервые за долгое время мне не по себе — и отчаянно жалко, что я не могу сейчас быть там, в рубке.

— Клара? — это уже в ухе, через наушник. Прерывисто вздыхаю, нервно улыбаюсь.

— Да, Янмаар?

— Мне здорово не по себе, — неожиданно сознается он.

— Мне тоже, — вздыхаю я. — Ничего, Янмаар, вместе...

— Мы прорвемся, — слышу улыбку в его голосе и мне становится легче. Дальше связь обрывается, а начинаются перегрузки — взлет, выход в атмосферу. Проход через инфосферу планеты всегда у меня сопровождается красочными глюками, которые потом напоминают о себе в виде дежавю. Впрочем, не у меня одной — у доброй половины экипажа, насколько я знаю. И все уже привыкли не особо обращать на это внимание.

Ну вот, мы в космосе, можно отстегнуться и выдавить тюбик со стимулятором в рот. Привычно прижмуриваюсь — вкус у этой химии резковатый, но прохлаждаться сейчас некогда — на терминале что-то мигает синевой, а это не есть хорошо.

— Клара? — снова его голос через 'связиста'.

— Я тут, — бодро отзываюсь я, подтягивая кресло к терминалу. — Ты как?

— Как будто, хорошо, — немного рассеянно отвечает он. Тоже за терминалом торчит. — А ты?

— Нормально, — уверяю я. — Янмаар....

— Работаем. — Суховато отвечает он, и исчезает из моей головы.

Так, что тут у нас....

К вечеру (условному вечеру, разумеется), суета улеглась. Все понемногу привыкли к непривычным моментам, тем более что все наши новшества показывали себя пока с лучшей стороны. Первая ночная вахта по традиции — моя. Ну, и Янмаар, соответственно, тоже сам дежурит.

— Янмаар?

— Да, — тут же отзывается, а я немного чувствую себя скотиной — после утреннего разговора он меня не дергал, а я, между прочим, могла бы и сама к нему наведаться, не такая уж занятая и была!

— Занят? — давить, давить это чувство вины!

— Пока — да, — задумчиво отзывается он. Я вздыхаю.

— Освободишься — позови, — прошу. — Я ближайшие три часа буду свободна.

— Хорошо.

Я решаю провести ревизию личного оружия, которое хранится в нашем 'арсенале'. Ключ есть только у меня, и оружие я выдаю редко и неохотно, зато частенько провожу инспекцию на предмет новых неучтенных предметов у своих головорезов. Парни молодые почти все, головы горячие... Глаз да глаз за ними нужен. А то, вдруг, взломали замок, а я и не знаю?

Замок оказался в целости и сохранности, все побрякушки и амуниция — на месте, и я затосковала — заниматься ничем серьезным не хотелось, Янмаар занят, остальные спят. Как будто накаркала!

Терминал верещит дурниной и вывешивает на весь экран непонятное окно. Пока я соображаю, что бы это значило, прорезается Янмаар:

— Клара, мы немного попали в метеоритное облако, — весело сообщает он. Я тут же обозлилась:

— Немного — это как? — попутно я пытаюсь привести терминал в чувство.

— Краем задели. Ты там держись, нас слегка потрясет, — предупредил Янмаар.

— Спасибо, что предупредил, — язвительно отозвалась я, прыгая в кресло и пристегиваясь.

Трясло изрядно. Мотало и крутило, я бы даже сказала. Периодически я чертыхалась — когда от виражей желудок подпрыгивал к горлу. Слава богу, болтанка кончилась и я отцепилась от кресла.

— Янмаар?

— Я тут, — усталый голос сразу свел на нет мое раздражение, зато воскресил беспокойство.

— Ты как? — пыхтя, отстегиваю кресло от себя, выбираюсь из податливого сидения и покачиваясь иду к рубке.

— Нормально, — вялый голос усугубляет мою тревогу, и я прибавляю шагу.

— Янмаар? — он сидит в своем кресле, как-то неестественно выпрямившись. Подхожу ближе, заглядываю в лицо и отшатываюсь — все его лицо покрывает какая-то искрящаяся бледная пленка, которая, впрочем, быстро скатывается в каплю и уползает в неприметную заколку в волосах.

— Я здесь, — бормочет он и утыкается лбом мне в живот. От него как будто веет холодом. Я осторожно приобнимаю капитана за плечи, пытаюсь заглянуть в лицо. — Все в порядке.

— Я вижу! — Он, наконец, поднимает лицо, и я с облегчением вздыхаю — как будто и правда, в себя пришел. — И что это было?!

— Это.... — Договорить он не успевает, потому что в рубку вваливаются члены экипажа в разной степени потрепанности, растрепанности, помятости и запуганности. Мигом становится тесно, а я быстро становлюсь так, чтобы загородить Янмаара собой. Нечего им на него таращиться такого. Сейчас возьмет себя в руки, тогда пусть и смотрят....

В руки он себя берет и правда, быстро, мягко отодвигает меня в сторону, незаметно оставляет руку на моей спине и спокойно разъясняет собравшимся ситуацию. Тут же в рубке поднимается гул и гомон — откуда вылезло это чертово метеоритное облако — непонятно, но жутко интересно всем. Я оттираю мужиков от одного из терминалов и запускаю тестирование системы корабля. Через пару минут начинаю шипеть сквозь зубы ругательства, размашистым шагом подхожу к панели управления и отжимаю одну из клавиш. Тут же экран 'обновлений' карт включается и бодро сообщает о том, что позади нас уже знакомое метеоритное облако, а впереди вообще непонятное скопление космического мусора, или чего-то в этом роде. Все дружно переглядываются и прыскают в разные стороны — Янмаар обратно за пульт, оба пилота в свои кресла, остальные — по местам, согласно трудовому распорядку. Я тоже, чертыхаясь несусь к себе, слыша отголосок голоса Янмаара. Он говорит что-то ободряюще-матерное то ли себе, то ли пилотам.

* * *

— С почином, — мы стукаемся стаканами и прикладываемся к питью. Дурацкий день (или ночь) кончился, про важные функции автопилота больше никто не забывает, все отошли от первого испуга и теперь смотрят в оба с повышенным бдением. Ну, а мы отдыхаем — наша вахта кончилась. Сейчас вот допьем, доедим, и спать ляжем. А потом кое-кого ждет допрос с пристрастием....

Не особо Янмаар и сопротивлялся. Я, впрочем, не слишком и нажимала на него, полагая, что если захочет — и так расскажет, а не захочет — соврет так, что не подкопаешься. Но Янмаар охотно вытаскивает заколку-невидимку из волос и дает ее мне в руки. Я беру ее с некоторым опасением. Она и вправду, невидимка — выделить ее хотя бы взглядом из массы волос хозяина я не могу.

— И откуда? — интересуюсь я, впрочем, подозревая ответ.

— Кренги, — Янмаар переворачивается на бок и гладит мое лицо. Я жмурюсь, но от темы пока не отхожу. — Я в какой-то момент понял, что с маневром вряд ли успею, и тут она и.... Неприятное ощущение, — морщится он.

— Зрелище тоже не очень приятное, — вздыхаю я. — Я испугалась. За тебя.

Вместо ответа он зарывается лицом мне в шею, сжимает плечи, подгребает к себе ближе, что-то ласково бормочет.

— Ты не представляешь, как это приятно, когда за тебя боятся, — с чувством говорит он, поднимая лицо. Я хмыкаю:

— Отчего же, хорошо представляю. — На лицо Янмаара набегает тень, а я поясняю свою мысль, опасаясь, что меня не поняли. — Ты же за меня тоже переживаешь.

— Переживаю, — соглашается он. — А ты откуда знаешь? — он прищуривается, якобы с подозрением.

— Мне так кажется, — у нас, похоже, дуракавалятельное настроение, и это просто замечательно. Главное, не увлечься чересчур. — Сколько времени?

— У нас полтора часа, — быстро соображает Янмаар и снова ложится рядом со мной. Потягивается от души, хрустит шеей и плечами, потом блаженно приваливается ко мне.

— Мы уснем.

— Обязательно.

— Но спать уже поздно.

— Согласен.

— Надо чем-нибудь заняться.

— Поддерживаю....

* * *

— Клара, когда посадка? — озабоченно интересуется Лори. Я прикидываю расчетное время и пожимаю плечами.