— Я готова, но сегодня я могу и одна прогуляться — на рынке потрусь, там, сям.... Надеюсь, вы понимаете, что раньше, чем через три дня мы никуда не пойдем и ничего покупать не будем?

— Клара, ей-богу, я не до такой степени идиот, каким кажусь вам, — сердито отвечает капитан, а я прикусываю язык. — Я связался с кренгом, он ждет нас завтра с утра. С карантина нас отпустят через час.

— Через час? — переспрашиваю. — Часы у меня сбились, что ли... То-то я думаю, никого нет в коридорах.... — Обхожу капитана и собираюсь идти к себе в каюту, ибо просто так торчать в этих штанах час мне совершенно не хочется.

— Клара, вы не составите мне компанию за обедом? — неожиданно предлагает капитан. Я быстро соображаю — я еще не обедала, времени свободного валом....

— Пожалуй, — киваю, наконец, и мы идем в столовую. Там пусто — народ предвкушает различные яства местной кухни и прочие удовольствия, поэтому наш общепит сегодня не в фаворе. Мне по большому счету, без разницы, что есть, лишь бы сытно и не очень противно. Еще я придерживаюсь правила 'Когда я ем, я глух и нем'. Капитан, похоже, этой детской присказки не знает, потому что начинает развлекать меня застольной беседой, успевая при этом наворачивать нехитрый обед.

— Знаете, Клара, я все вспоминаю то мясо, которое вы готовили! — с энтузиазмом начинает капитан. Я его энтузиазма не разделяю, и вообще, смотрю в свою тарелку.

— Рада, что вам понравилось, капитан, — отвечаю для приличия и продолжаю жевать дальше.

— Вы о чем-то думаете?

— Я постоянно о чем-то думаю, — хмыкаю я. — В данный момент я пытаюсь прикинуть, насколько сильно все поменялось, и помнят ли меня тут.

— Вы не из тех женщин, которых можно забыть, — чересчур серьезно говорит капитан, за что тут же получает мой тяжелый взгляд.

— Я вела себя прилично в прошлый раз, — я решила перевести все в шутку, и капитан охотно меня поддерживает.

— В этом-то никто не сомневается, — заверяет капитан таким тоном, что и ежу понятно, что сомнения есть, и еще какие! — Куда пойдем сегодня?

— На два рынка, и в один бар. Кстати, хотела спросить, вы тут раньше бывали?

— Один раз. Три года назад.

— Понятно. В азартные игры играете?

— Играть умею, но азарта как-то нет у меня, — морщится капитан и отводит глаза. Я слегка оживляюсь.

— В 'Камень в лет' умеете играть?

— Конечно, — слегка удивляется капитан. — А что?

— Тогда можно будет заглянуть в еще одно место. Но тогда поспать совсем не получится.

— Успеем отоспаться, — отмахивается капитан — ему слишком интересно все, чтобы он отказался от игорного дома в пользу сна. Не родился еще такой мужик, наверное.... Я спохватываюсь и уточняю:

— А играете хорошо?

— Сносно, — честно отвечает капитан. — Как говорит мой друг, главное мое достоинство — я вовремя могу остановиться.

— Это действительно, достоинство, — соглашаюсь я с безымянным другом. И без перехода спрашиваю. — Кто еще с нами пойдет?

— Я полагал, мы пойдем с вами вдвоем, — немного теряется капитан. Я укоризненно качаю головой.

— Капитан, ну вы что. Забыли о местных примочках?

— Забыл, — сознается капитан, а я вздыхаю.

— Человек в одной компании должно быть нечетное количество. В противном случае, с нами даже разговаривать не будут. Или один идет, или трое. Поэтому и спрашиваю, кто с нами пойдет.

— На ваше усмотрение, Клара. — Мне кажется, или он расстроился?

— Тогда попросим прогуляться с нами Лори, — решаю я и тянусь к 'связисту' в ухе. — Сейчас спрошу, вдруг у него свои планы. — Все-таки, первый день, мало ли. Первый день на планете считается негласным выходным — никто ничего не будет делать, если нет форс-мажорных обстоятельств. В нашем случае, цейтнота не было, и Лори благостно сообщил мне, что не откажется размять ноги в нашей высокой компании.

Пока что я отправляю капитана переодеваться, а сама допиваю остывший кофе — Лори вот-вот подойдет. Я тем временем прикидываю, какими кличками мы будем обращаться друг к другу. Опять местный колорит, будь он неладен — настоящие имена тут не принято называть, все обращаются друг к другу исключительно по прозвищу.

Капитан явился неожиданно быстро. Я его осмотрела и одобрительно кивнула — ярко синяя рубашка, черные джинсы с множеством клепок, ботинки на толстой подошве. То, что надо. Средний класс, так сказать. Видно, что приезжие, но с чувством собственного достоинства. Подошедший Лори был одет в пурпурные шаровары и какую-то рыжую безрукавку.

— Ну, осталось договориться о кличках, и можно идти. — Коридор уже наполнился гулом голосов — народ торопился на волю, ближе к садящемуся солнышку, выпивке и местным бабам.

— Можно, как в прошлый раз, — флегматично пожимает плечами Лори. — Я — Медведь.

— Лис. — Вопросительно смотрю на капитана, вдруг, заартачится. Нет, кивает молча.

— Кошка? — тоже смотрит на меня с вопросом. Лори ухмыляется, а я отвечаю капитану укоризненным взглядом.

— Будете издеваться, станете Выхухолью, — ласково обещаю я. — Какая я вам Кошка, прости господи?

— А как? — насупился капитан.

— Ехидна, — сообщает Лори, весело скалясь. — Самое оно, для нашей-то красавицы.

— Поговори у меня, — фыркаю я. — И не ехидна, а Ежка.

— Ежка? — с недоумением переспрашивает капитан.

— Ну, вроде, как ежиха. Только сокращенно. — Поясняю я, перевязывая узел на платке. Пойдемте, что ли....

— Наличные где будем снимать? — деловито спрашивает Лори.

— В космопорте, — решает капитан, и мы дружно выходим в свет.

На Ладкере все вокруг пропитано пряностями. Этот запах просто висит в воздухе, первую минуту он забивает ноздри, мешает дышать, сдавливает горло. Через две минуты становится терпимым, а через пять минут его осязаешь только краем сознания. И продолжаешь осязать еще месяц после того, как покинешь Ладкеру.

— Сначала — торговые ряды, — сурово решаю я. — Потому что я в группе риска.

— Какого риска, Кл...— осекся под моим взглядом капитан. — Ехидна.

— Ежка.

— Ехидна.

— Черт с вами, — по сути, мне без разницы. Хоть горшком называй, только в печку не сажай.

— Штаны мне тесные, — поясняю я. — Треснуть могут в самый неподходящий момент, так сказать.

— Я бы на это посмотрел, — бормочет Лори, за что зарабатывает тычок по ребрам от меня и неприятный взгляд от капитана.

— Зрелище не для слабонервных, — комментирую я, взглядом выискивая свободную капсулу. Их немного, в одну мы залезаем, и Лори набивает маршрут до ближайшего рынка.

— Похоже, надо будет подумать о том, чтобы взять такую штуку в прокат, — негромко говорит капитан, и мы с Лори согласно киваем. — Или купить.

— Можно купить, а потом продать, — предлагает Лори, и мы дружно фыркаем. Предприимчивость Лори вошла в легенды, о ней на корабле анекдоты ходят и байки.

Рынок многоголос, обманчив, пестр. От него рябит в глазах, и дух спирает от обилия цветов, людей, товаров, пронзительных звуков и запахов. Я хватаю капитана за рукав, Лори за запястье, и мы вворачиваемся в толпу штопором, временно оглохнув и ослепнув от впечатлений.

Подходящие мне штаны находятся быстро, я влезаю в них, расплачиваюсь, и дальше хожу уже в обновке. Капитан уже грызет местную сладость, Лори посматривает на него добродушно, сам потягивает что-то безалкогольное, но такого ядреного цвета, что мне пробовать страшно. Вместо этого я покупаю пакет орешков, и отбрыкиваюсь от того, чтобы меня называли Белочкой.

— Ладно, хорош развлекаться, — наконец, говорю я, и Лори как-то подсобирается. Капитан остается таким же безмятежным и благожелательным.

— Куда сначала?

— Лис, нам на борту рабы нужны? — провокационно спрашиваю я. Капитан вздрагивает и недоуменно на меня смотрит. Я хлопаю его по плечу и улыбаюсь. — Шутка. Думаю, стоит по рядам с техникой пройтись.

— Давайте, — соглашается он, и мы проталкиваемся через людскую массу туда, где грохочут двигатели, и смачно ругаются непонятными словами.

Часа три мы тремся у ангаров, лотков и палаток. Покупаем мало, торгуемся усердно, в частности, капитан и Лори. Я торговаться не люблю, зато много щупаю руками, сую нос под кожухи и отпускаю едкие комментарии. Продавцы в массе своей согласны с моим прозвищем, более того, предлагают свои варианты — более звучные и менее приличные. Все это часть спектакля, прелюдии к Большой Игре. Обмани меня, называется игра. Правил нет.

Возле одного прилавка лениво спрашиваю о том, что нам действительно надо, причем надо позарез. Получаю ответ, иду дальше, возле второго прилавка спрашиваю о другом. И так мы ходим еще часа два, наверное. Под конец меня ноги уже толком не держат, о чем я и сообщаю своим спутникам.

— Тогда, погнали в Шалунью, — предлагает Лори. Так мы и делаем. По дороге капитан шепотом меня спрашивает:

— Это и есть тот притон?

— Нет. В притон мы пойдем дня через три, если не позже, — так же отвечаю я, наслаждаясь тем, что сижу на заднице, а не стою на ногах. — В Шалунье публика попроще и поспокойней. Но тоже весело.

— Вы меня обнадежили, — хмыкает капитан и кладет руку на спинку сиденья, за мою спину. Я кошусь на его руку, но молчу, потому что капитан смотрит в одно окно, а Лори в другое.

В Шалунье тоже многолюдно, и запахи тоже специфические. Дым стоит столбом, и в этой завесе мы кое-как находим себе столик. Столик немаленький, но привинчен к полу — хозяин заведения мужик предусмотрительный.

— Что желаем? — к нам подлетает юркая девчонка в коротких штанишках. Мы рассказываем ей, что мы желаем, а Лори передает привет хозяину — они знакомы. Заказ наш приносят быстро, и мы плотно ужинаем, перекидываясь изредка ничего не значащими замечаниями.

Наконец, я под изумленным взглядом капитана достаю табак, трубку и не спеша набиваю ее.

— Ну-с, Медведь. Что скажешь?

— Цены терпимые, — лаконично отвечает он, отодвигая от себя тарелки. — Если бы я еще точно знал, что нам надо....

— Пройдешь тест, и узнаешь точно, — отвечаю я. Лори кивает, а капитан, похоже, нас не слушает — смотрит куда-то в сторону выхода. Я тоже туда смотрю, но не вижу ничего интересного. Оглядываюсь по сторонам, рассматриваю посетителей. Лори занят тем же самым, но куда менее заметно, чем я.

— Как думаешь, драка сегодня будет? — мечтательно спрашивает он. Я фыркаю, а капитан смотрит с недоумением.

— Думаю, будет, — обнадеживаю я Лори. — Лис, вы любите драться?

— Я умею, — с достоинством отвечает он. — Но не могу сказать, что люблю это дело.

— А я люблю, — вздыхает Лори. — Ой, как люблю.... Меня вот даже Ехидна раз за это дело побила, представляете, Лис?!

— Очень даже отчетливо, — хмыкает капитан. Я доброжелательно улыбаюсь всем разом, и тут к нашему столику подваливает подвыпившая пятерка. Морды знакомые, но ни имен, ни прозвищ не помню, хоть убей.

— О волке толк, а тут и волк, — Лори широко улыбается и кладет ладони перед собой, а я тут же вспоминаю — точно, Волк. Человек, который стоит напротив — Волк. Без понятия, откуда он, и чем занимается, но пару раз пересекались не только тут, но и на других планетах. Капитан делает морду кирпичом, из чего я делаю вывод, что он Волка не знает, а драка, все-таки, будет. Уж больно настрой у всех боевой.

— Шикарных мальчиков себе отхватила, Ёжа. — Довольно лыбится Волк. Я вальяжно кладу локти на плечи Лори и капитана, и осведомляюсь:

— Ты мальчикам завидуешь? Или мне? — и лицо у меня в этот момент как нельзя кстати соответствует моей временной кличке.

Волк раскатисто смеется, и пытается врезать капитану. Остальное я уже не видела, потому что меня затолкали под стол с такой скоростью, что я не успела этого понять. Наверху матерились, билась посуда, трещала мебель. Мужики предавались любимому занятию со времен сотворения мира. Выясняли, кто выше писает на стенку.

Слышу, что все начинает затихать, и смело вылезаю из-под стола. И правда, все уже закончилось — капитан вытирает кровь из рассеченной брови, Лори, как всегда, средний палец выбил. Противники уже садились за свой стол, вполне довольные проведенным временем, а капитан несколько удивленно рассматривал разодранную почти в клочья рубашку.

— В таком виде вас не пустят в игорный дом, — задумчиво говорит Лори. — Да и устал я чего-то....

— Тогда домой? — предлагаю я, убирая табак. Капитан кивает, и мы не торопясь, оплачиваем счет за ужин, десять процентов за обслуживание и десять процентов за разгром. Тут все четко, как в борделе — за удовольствия надо платить. Пусть даже эти удовольствия сомнительного рода....

На корабле почти никого не было — народ расслаблялся в меру своих возможностей и фантазии. Я не спеша переоделась, и только собралась вкусить чашку чего-нибудь освежающего, как меня подстерег облом — автоповар капризничал, и вместо напитка предложил мне выпить чего-то навроде тосола. От тосола я отказалась и потопала на кухню, надеясь, что там уж доставка работает нормально.

Автоповар работал, а на кухне обнаружился капитан, прикладывающий лед к распухшему глазу.

— Что, медотсек не работает? — удивилась я. Капитан отнял лед от лица, мрачно на меня глянул и неопределенно дернул плечом. — А вдруг зашить надо?

— Так заживет.

— Уберите руки, — вздыхаю я. — Вы ж соображайте — тут всякие микробы летают, на которых у вас иммунитета может не быть. К утру и разнести может. — Ворчу я, быстро ощупывая опухоль. Капитан мужественно морщится и терпит.

— Доктор, я буду жить? — голосом трепетной лани спрашивает капитан. Я фыркаю.

— Будете, будете, больной. — Добываю себе напиток и собираюсь уходить, как капитан останавливает меня.

— Клара, я не очень понял одну вещь, — задумчиво делится он.

— Какую? — обреченно спрашиваю я. Сейчас всю душу вынет, пока не поймет до конца.

— Нас было трое. Двое, если объективно....

— Если бы вы меня под стол не запихали, было бы трое, — уведомляю я, прикладываясь к бутылке. — Ну да ладно.

— Нас двое, их пятеро, — моя ремарка осталась без внимания. — И как-то все закончилось... бескровно.

— Ну, правильно, — соглашаюсь я. — Их же больше было.

— И где логика?

— Это не логика. Это порядочность. Кодекс, если вам угодно. Если бы у них были настоящие претензии к нам, то предложили бы выйти либо один на один, либо пара на пару. Людям просто хотелось кулаками помахать, размяться, — как маленькому объясняю я. Капитан смотрит на меня, как будто я ему только что сказала, что Вселенная имеет форму груши, но молчит.

— Дурдом, — резюмирует он.

— Если бы это были местные, то было бы, как у людей. А так как это наши коллеги, то и Кодекс наш, — доступно объясняю я. У капитана светлеет лицо и он кивает. — Спокойной ночи, капитан.