— Шаттл-1, вас поняли.
— Вы уверены, коммандер? — Иванова покосилась на Синклера, в этот момент сосредоточенно проверявшего показания приборов шаттла и готовившего его к входу в атмосферу.
— Уверен, лейтенант, — мужчина улыбнулся и, ухватившись поудобнее в штурвал, резким виражом направил корабль вниз.
— Коммандер! — вскрикнула Иванова. — Ракеты!
— Дельта, огонь!
В то же мгновение висевшие на высокой орбите истребители "Вавилона" открыли прицельный огонь вниз, уничтожая на подлёте ракеты, выпущенные системой ПКО, и сбивая ей же прицел с шаттла.
— Надеюсь, что Тасаки был прав, когда говорил про пять миль глубины...
— Почему? — в голосе лейтенанта чувствовалось нешуточное напряжение, а взгляд женщины был прикован к приборной панели и показаниям сенсоров.
— Нам понадобится минимум две мили на торможение, — "оптимистично" ответил Синклер, — если мы, конечно, ни во что не врежемся...
— Самое время, коммандер! Самое, чёрт побери, время о таком подумать...
— Всё будет в порядке, Иванова! Не первый раз за штурвалом...
Дальше было уже не до разговоров, потому что шаттл нырнул в чёрный провал расщелины, а Синклер, включив мощные прожекторы, пытался затормозить корабль и обогнуть все выступающие вокруг скалы.
— На сканерах чисто... Вокруг только скалы, коммандер...
— Там должно что-то быть — мы ещё не спустились до конца...
— Надеюсь, Тасаки был прав... Будет очень глупо, если мы слетаем сюда... Стойте, коммандер! Там что-то есть...
— Где?
— Два километра вниз, вон! В скале... По-моему, это шлюз... Да! Точно, это шлюз...
— Заходим...
Сориентировавшись, Синклер повёл шаттл в указанном лейтенантом направлении, где действительно виднелось кольцо подсветки вокруг отверстия в скале. Пройдя через недлинный коридор, они оказались в обширной пещере, в которой были смонтированы несколько посадочных площадок, точно так же подсвеченных по периметру.
— Что снаружи?
— Гравитация 0.75 земной, — Иванова вывела на дисплей показания, — атмосфера на девяносто процентов состоит из углекислого газа... Без дыхательных масок не обойтись...
— Признаки жизни?
— Никаких... Похоже, мы единственные живые существа тут. Что не удивительно, — вздохнула женщина.
— Хорошо... Значит, пора прогуляться наружу.
Вооружившись и надев маски, люди двинулись к выходу из шаттла. Снаружи было довольно прохладно и всё вокрйг говорило о том, что комплекс был заброшен уже давно, сотни, если не тысячи лет назад. Но, что удивительно, он не происзводил впечатления нерабочего — на стенах ровно светились панели указателей с надписями на неизвестном языке, а вдоль одной из стен шёл ряд кристаллов, смутно напомнивших Джеффри Синклеру элементы минбарских компьютеров. Хотя эти кристаллы были крупнее и более древние.
— Похоже, мы тут не первые гости... Смотрите коммандер! — раздался глухой из-за маски голос женщины, указывающей лучом фонаря в дальний угол ангара, где, завалившись на один бок, стоял инопланетный корабль.
Судя по состоянию внешнего покрытия, пестревшего обширными пятнами ржавчины, стоял он тут чудовищно давно — даже при невооружённом взгляде Синклеру было очевидно, что это корыто уже не то, что не взлетит, в него даже заходить нельзя, чтобы не рисковать падением на голову чего-то тяжёлого.
— Давненько он тут... Но, похоже, это не хозяева — материал стен, пола, прочих конструкций, совершенно чистый, никаких следов прошедшего времени, кроме пыли... А этот проржавел почти насквозь, явно менее совершенная технология.
— А вот, похоже, и хозяева... — Синклер указал фонарём ещё чуть дальше на лежавшее на полу тело.
Из-за специфической атмосферы, практически полного отсутствия микроорганизмов и холода, труп превратился практически в мумию, больше усохнув, чем разложившись. Хотя, отсутствие шлема или дыхательной маски на нём заставляло задуматься.
— Непонятно... Быть может, он задохнулся? Посмотрите, коммандер, на нём нет ни шлема, ни дыхательной маски — ничего... Я даже не представляю, какой организм мог бы дышать углекислым газом... Ну, кроме растений...
— Да уж... — задумчиво протянул мужчина, — а я что-то не вижу у него листиков и веточек... Кхм... Будем осторожны — мало ли, что его убило...
— А вот и ещё один... — через пару десятков метров Иванова снова остановилась, поведя фонарём вниз. — Стоп! А вот тут уже причина смерти очевидна... Смотрите, коммандер!
Синклер, остановившись чётко рядом с лейтенантом, присел на корточки. У стены, прислонившись к поддерживающей потолок балке, полусидел такой же инопланетянин, как и видимый ранее. Но в данном случае он явно умер не от естественных причин — прожженные отверстия в груди говорили об этом достаточно явно.
— Хм... — Синклер повёл фонарём по коридору впереди, — не нравится мне этот коридор... Очень не нравится...
— Думаете, тут ловушка?
— Не знаю... Но тут что-то однозначно не так... Проверим...
Мужчина подобрал с пола небольшой камень, когда-то упавший с каменного потолка, и, подбросив его в руке, расслабленно метнул вперёд покоридору. Едва камень коснулся пола в первый раз, как из скрытых в стенах бойниц ударило множество лазерных лучей, перечеркнувших всё пространство между потолком и полом на протяжении метров десяти.
— Реагирует на давление на пол? — предположила Иванова, чуть вздрогнув и невольно отступая на шаг назад.
— Проверим ещё раз, — коммандер, что-то прикидывающий в уме, подобрал сразу несколько камней и, встав рядом с лейтенантом, примерился к коридору. — И-и-и... Раз!
Камень пролетел чуть дальше, чем раньше, но он повторил судьбу своего предшественника — едва коснувшись пола, кусок породы активировал ловушку, и лазерные лучи добавили подпалин на стенах.
— Один... Два... Три... Четыре...
Мужчина снова бросил камень вперед. С тем же результатом.
— Один... Два... Три...
Бросок! И... Ничего не произошло — камень, как упал, так и остался лежать на полу примерно посередине коридора.
— Три секунды? — удивлённо посмотрела на Синклера Иванова, — Ловушка перезаряжается три секунды?
— Похоже на то... Смотрите, в десяти метрах стены уже чистые... Добежим?
— Думаю да, сэр...
— Тогда будьте наготове. Бросаю! — последний камень полетел вперёд, запуская ловушку, а Синклер принялся считать. — Один... Два... Три...
Двое офицеров "Вавилона" рванули вперёд, стремясь уйти из простреливаемой зоны коридора, так и не заметив под самым потолком тускло отблескивающего серебристым металлом паучка, наблюдавшего за происходящим всё это время.
Глава 17. Ушки захватят мир
КОШКИ. КОШКИ — ЭТО ХОРОШО...
(Любитель кошек)
И всё-таки они это сделали... Командующий станцией и его заместитель... Лично... Полетели на планету внизу, без поддержки или какого-то ни было плана, просто наобум. Чёрт побери, я думал, такое, реально, бывает только в старых космооперах про доблесть, пафос и превозмогание бравых земных космолетчиков над невзгодами неизведанной вселенной! Впрочем, некоторые зачатки здравого смысла у коммандера явно присутствовали, поскольку официальный доклад на Землю об обнаруженной на планете технологии и существующих проблемах отправлен всё-таки был.
Хм... Коммандер с Ивановой, побродив по переходам внизу некоторое время, всё-таки добрались до центрального помещения, где "обитал" Оператор Великой Машины. Причём, насколько было заметно из информации, поступающей от младших, инопланетянин их чуть ли не за ручку вёл к себе, отключив все внутренние ловушки после первой, и скоординировано закрыв нужные двери в переходах. Иначе, насколько я знаю карту переходов комплекса внизу, люди могли пару лет только выход из ангара искать, не то, что в самое сердце конструкции добраться.
— Лорд Баал? — раздался после звукового сигнала от двери голос посла Деленн.
— Мадам посол? — даю команду на открытие двери и встаю настречу минбарке. — Чем обязан вашему визиту?
В каюту с всегдшним приветственным поклоном вошли Деленн и ещё один минбарец, с любопытством и некоторым удивлением оглядывающий убранство моих покоев. Учитывая их тягу чуть ли не к аскетизму, интерьер в стиле гоаулдов должен создавать сильное впечатление...
— Позвольте представить, Лорд Баал, — Деленн улыбнулась, — это мой давний учитель, наставник и друг, Драал. Он прибыл на "Вавилон" с дружеским визитом, и я провожу ему экскурсию по станции...
— Деленн, — широко улыбнулся будущий оператор Великой Машины, — ты каждый раз меня представляешь так, словно мой визит — это как минимум официальное обращение кого-то из Серого Совета. Я уже не могу навестить свою ученицу?
— Кхм... Прошу прощения, — чуть смутилась минбарка, — Драал, это Лорд Баал, посол межгалактической Империи Гоаулдов.
— Я много слышал о вас, — вежливо склонил голову мужчина, — а ещё больше — о вашей необычной помощнице... Хотя не уверен, что все эти слухи могут быть правдой... Надеюсь, мы не отвлекли Вас ни от чего важного?
— Нисколько, — улыбаюсь, в ответ окидывая Драала изучающим взглядом. — Большая честь для меня познакомиться с наставником посла Деленн.
Будущий сосед с планеты внизу был старым... Вернее, не так — он выглядел старым и уставшим от жизни, хотя реально, насколько мне известно из медицинской базы "Вавилона" по минбарцам, до старости мужчине было ещё достаточно далеко. Значит, проблема или в болезни или, что более вероятно, в тяжелых испытаниях, выпавших на его долю в последние годы, что заставили переосмыслить жизненный путь и разочароваться в его текущем направлении.
Любопытно... А Деленн, получается, такими знакомствами не просто показывает своему наставнику, чего добилась и как она тут живёт, а ещё и пытается его расшевелить, вернув Драалу интерес к дальнейшей жизни. Да, пожалуй, Великая Машина и Великая Цель в этом вопросе придутся как нельзя лучше. А я-то гадал, с чего вдруг он так уцепился за возможность стать "запчастью", потеряв, по сути, возможность покидать этот уголок космоса во плоти.
— И как вам "Вавилон"? — вежливым жестом приглашаю гостей садиться на диван, проходя к кухонному уголку.
Пристрастие Коронэ к вкусняшкам уже начинало казаться глупой шуткой, но, тем не менее, в моей каюте стабильно имелся внушительный запас разнообразной выпечки и сладостей, а заодно — нескольких сортов чая или его аналогов, широко продававшихся в торговом секторе станции.
— Шумное место, — неодобрительно покачал головой Драал, переглянувшись с Деленн. — Хотя, возможно, это не такой уж и недостаток, просто я привык несколько к иному...
— Понимаю, — киваю, поставив поднос с тремя чашками и тарелкой печенья на столик, — но такое место, на мой взгляд, крайне положительным образом характеризует Земное Содружество.
— Увы, — Деленн, с достоинством передала одну из чашек другу, взяв вторую сама, — хоть это и может прозвучать высокомерно, но без тщательной дипломатической работы Минбара после войны люди не скоро задумались бы о строительстве такой станции...
— Главное, что задумались бы, — пожимаю плечами.
— Скажите, Лорд Баал, — Драал замялся, подбирая слова, — а как с этим обстоит в вашей Империи?
— Хм? — вопросительно вскидываю бровь.
— Государственное образование, как ваше, которое занимает столь огромную территорию, — минбарец сделал глоток чая, — должно испытывать огромные трудности в поддержании порядка и здравомыслия в удалённых уголках... А если уж вы по-прежнему продолжаете расширение своих границ...
— Разумеется, — киваю, — вопрос включения в состав Империи новых территорий или новых видов достаточно непростой. Многие цивилизации недостаточно развиты для вступления, другие — не желают этого сами... За тысячелетия истории Империи Гоаулдов нам удалось отработать достаточно надёжную схему, не дающую государству разваливаться на части...
— Надеюсь, моё любопытство не слишком назойливо?
— Не переживайте, — улыбаюсь, — беседа за чашечкой чая не самый плохой способ отлынивать от скучных посольских обязанностей. Тем более что Коронэ со многими из них отлично справляется и сама...
— Кхм... И как же вы определяете, кто достоин вступления в Империю, а кто — нет?
— О, есть огромное множество параметров, которым претендент должен соответствовать, множество условий... На первый взгляд, их можно сильно обобщить, чтобы понять, стоит ли вообще цивилизация того, чтобы на неё обращать внимание. Самое очевидное, — поглаживаю бородку, откинувшись на спинку кресла, — это требование отсутствия внутренних распрей. Невозможно строить какие-то договоренности с видом, если вид не может прийти к согласию сам с собой...
— Я понимаю, — кивнул Драал, явно что-то напряжённо обдумывая, — в нашей истории были периоды, когда разные части нашего народа больше думали о сиюминутной наживе и личном благе, чем об обществе...
— Я думаю, — ободряюще улыбаюсь, — через такое проходят все в нашей вселенной. Главное перебороть этот недостаток раньше, чем он разрушит цивилизацию. То же самое можно сказать и о, так называемом стремлении самоутвердится, — беру с блюда на столе маленький круассан и отправляю в рот. — Если говорить по существу, то стремление к захвату и владению ресурсами, равно как и стремление зримо возвыситься над окружающими, это всё составные части инстинкта самосохранения, формирующегося на заре формирования самой цивилизации. В условиях, когда разум только формируется, а вид постоянно вынужден сражаться за существование, естественный отбор проходят только особи с определённым набором, если так можно выразиться, поведенческих шаблонов. Постепенно эти шаблоны укореняются в генокоде и становятся врождёнными инстинктами. И на первых этапах развития цивилизации они действительно полезны, так как помогают носителям выжить и преуспеть там, где лишённый их индивид потерпел бы поражение, — Коронэ, севшая на диван с планшетом в руках, пододвинула мне чашку чая, и я её с благодарным кивком принял. — Проблемы начинаются позже, а именно в тот момент, когда цивилизация выходит на уровень, позволяющий преодолеть естественный дефицит ресурсов и опасности окружающей среды.
— Это должна быть весьма развитая цивилизация, — осторожно заметила Деленн.
— Отнюдь, — делаю глоток чая. — На самом деле, как правило, этот рубеж оказывается преодолён ещё в эпоху паровых двигателей, но... — щёлкаю пальцами. — Тут-то и начинают проявляться проблемы, диктуемые устаревшими поведенческими шаблонами. Имея ресурсы, при оптимальном использовании которых цивилизация способна полностью обеспечить всем необходимым любого члена общества, она начинает создавать искусственный дефицит, так как наиболее успешные члены этого общества не в силах побороть инстинкты, которые и привели их к успеху, и всеми силами начинают строить такую систему управления, которая с максимальной отдачей удовлетворяла бы эти самые инстинкты. Иными словами, ресурсы изымаются из общего доступа и присваиваются теми, в ком наиболее ярко выражены стремления зримо возвысится над окружающими, даже несмотря на то, что ни для личного выживания, ни для выживания вида это уже не требуется. Ресурсы становятся не инструментом, а самоцелью, как наркотик, что изначально разрабатывался для облегчения состояния пациентов во время тяжёлой операции, а потом стал использоваться только ради чувства эйфории, которое он приносит, возбуждая определённые химические реакции в организме.
