Эдем

Вместо предисловия.

'Эдем' — появился в результате попытки переписать 'Вероятность жизни'. Изначальный текст ('Вероятность жизни') писался без окончательного плана, только лишь на сиюминутных идеях и мыслях. Вероятно в этом и был корень проблемы. Затронутые и не раскрытые до конца темы, так и останутся "пылиться на полке", рядом с созданными для чего-то персонажами. Текст с рабочим названием "Вероятность жизни v2.0" постепенно стал меньше в объеме, растеряв лишних для повествования персонажей, странную любовную линию и целую россыпь ружей на стенах. Он в итоге выродился в "Эдем".

00. Юбилей

Мы слишком долго мир меняли вокруг,

Не представляя, что когда-нибудь вдруг

Мы сможем сами

Менять себя

"Русалочка"

* * *

— Мама, а сколько дедушке лет? — девочка лет пяти сидела на коленях у женщины и послушно ждала, пока та закончит заплетать ей косу.

— Двести двадцать уже. И не дедушке, а пра-пра-пра-пра-дедушке, — поправила девочку мать и затянула на ярко-зелёной ленте узел, чтобы завязать бант. Лиза, их младшая дочь, была еще мала, но смышлёна. Вырасти растяпой в окружении старших братьев и сестёр, норовящих поддеть при любом удобном случае, нужно было еще суметь.

— Это много? Да? — девочка пропустила мимо ушей замечание. Дед никогда не требовал так себя называть, а другого она и не знала. Те что постарше — уже умерли, другие — мало интересовались делами семейными и внуками. Внуки, не влезая в их жизнь со своими детскими заботами, отвечали им взаимностью.

— Это очень много, — женщина затянула бант и хлопнула в ладоши. — Готово. Дальше сама?

— Ага, — дочь спрыгнула с коленей и расправила сарафан, — все собираются сами, и я смогу.

Сборы в большой семье всегда сродни маленькому пожару. И не имеет значения, куда готовятся выйти члены семьи: на светский раут или на семейное торжество, где соберутся только родственники. Кто-то надел не подходящее, кто-то нацепил чужое, а кто-то засел в ванной комнате и не выходит, задерживая всех. Редко, когда подобная подготовка проходит без нервотрёпки. Могут меняться времена, могут меняться нравы, но склока за лучшую брошку остаётся.

Отец семейства, лощёный и гладко выбритый, сидел на кухне и не спеша допивал чай. Он ждал детей, которые в панике носились по дому, предоставленные самим себе в выборе одежды.

— Ты уверен, что мы не опоздаем? — супруга присела напротив. Как и муж, она была высока ростом и худа. Природа отнеслась к ней благосклонно, даже после рождения детей ей без особого труда удалось сохранить фигуру. Обычно распущенная копна её пшеничных волос сейчас была собрана в толстую короткую косу. Не заплетёнными оставались косая чёлка и длинные пряди, обрамляющие овал лица. Волосы мужа, сидящего напротив, были полной противоположностью. Его черные непослушные вихры не поддавались расчёскам и торчали как иголки ежа — во все стороны сразу.

— Не уверен, но все в их руках, — пустая чашка звякнула о блюдце.

— Пойду проверю Лизу. Что-то она долго возится, — женщина встала из-за стола и вышла из кухни.

— Лиза, ты готова? — осторожный стук в дверь был заглушен шумом падения чего-то на пол. Женщина стремительно распахнула дверь. Первое, что попалось на глаза, была дочь, стоящая у распахнутого платяного шкафа. Аккурат за ней лежал опрокинутый стул, нагруженный множеством одежд.

— Шляпку не достать, — пояснила окружающий её бедлам девочка. Мать шумно выдохнула через плотно сжатые зубы. Иногда дочь могла неприятно удивлять. Досчитав до семи, она достала с верхней полки соломенную шляпу и передала её дочери. — Почему из сестёр никого не позвала? Они бы помогли.

— Да ну их, — отмахнулась девочка и выудила из вороха одежд зелёную ленту в тон вплетённой в косу, — они заняты.

Выйдя на задний двор, отец семейства пересчитал всех по головам и, убедившись, что никто не отстал, достал старые карманные часы. Стилизованная змеёй буква "С" на крышке и очень длинная цепочка. Сколько было лет этим часам, сменившим множество хозяев, мог вспомнить разве что старик, на юбилей которого и собиралась семья.

— Ничего не забыли? — вытягивая цепочку в полную длину спросил мужчина. Детские голоса ответили кто на что горазд: "Нет", "Не забыли", "Лизу оставили!".

— Тогда хватаемся, — дождавшись пока все возьмутся за цепь, отец семейства привёл в действие чары, — 'Портус'.

* * *

— Ловко ты с топором управляешься, — сперва старик услышал голос, а уже потом увидел и его обладателя. То был его уже немолодой сосед. Глубоко посаженные карие глаза, окружённые сеточкой морщин, смотрели с искренним интересом. Мужчина пояснил, кивнув на топор в руках старика, — всё никак не привыкну к этому. Ты ведь старше моего отца, а он та ещё рохля. У тебя точно есть какой-то секрет.

— Помню-помню, ты рассказывал про отца своего, — покивал долговязый старик, усмехнулся в белую бороду и наклонился за очередным поленом, — видишь тут какое дело. Кому-то везёт больше, кому-то меньше.

Мужчина наблюдал, а дед седой как лунь замахнулся и разрубил полено на две половинки. Топор не воткнулся, а с громким звяком спружинил от колоды.

— Вот так! — одобрительно крякнул долговязый, глядя на дрова, — думаю хватит.

— Я вот только не пойму, зачем горбатишься и надрываешься с топором? — сосед облокотился на живую изгородь. — Мог меня позвать, если совсем всё позабыл. Я бы тебе сделал дров.

— Мог, — согласился собеседник. Он и сам прекрасно мог управиться гораздо легче, но предпочитал не прибегать к силам высшего порядка ради бытовых нужд без вящей на то необходимости, — и именно поэтому твой родитель так быстро одряхлел, и ты одряхлеешь, если лениться будешь.

— Опять завёл старую песню? — раздражённо проворчал мужчина. Он, конечно, не рассчитывал, что ему отольют эликсира молодости, да и не похож этот сухостой на владельца философского камня. С другой стороны, может чары какие-то отдаляют неизбежность в обмен на что-то, — уже не первый раз это от тебя слышу.

— И услышишь ещё раз, — размахнувшись посильнее старик вогнал топор в колоду и закончил мысль, — если спросишь.

— О! К тебе гости, — сосед неожиданно сменил тему, кивнул в сторону калитки. Гости толпились у неё и не спешили зайти. Сосед перевёл взгляд на старика, — ладно, пойду я. Потом поболтаем.

— Поболтаем, — согласился юбиляр и, оставив дрова валяться на траве, направился к калитке.

* * *

Старик прикрыл веки и откинулся на спинку. Кресло-качалка скрипнуло и привычно понесло его по волнам. Гости продолжали общаться на просторной кухне, видимо не заметив пропажи юбиляра. Тем лучше, он утомился от шумного гомона и поздравлений. Сквозь треск огня и скрип кресла он расслышал осторожные шаги множества маленьких ног и шелест одежды. Когда посторонние звуки стихли он приоткрыл глаза. Света камина хватило, чтобы разглядеть детские силуэты, взявшие его в полукольцо живых теней.

— Что расселись? — дед строго посмотрел на внуков. В полумраке он казался ещё старше. Старцем, разменявшим пяток веков.

— Деда, а деда, расскажи сказку, — на полу на большой подушке сидела самая младшая из внуков. При свете камина русые волосы отливали рыжим.

— А что же, родители вам сказки не рассказывают? — дед подался вперёд. Кресло скрипнуло и замерло, когда он оперся на подлокотники.

— Иногда рассказывают, но у тебя сказки как настоящие, а у них обычные, — вместо Лизы ответил Джаред. Он был самый старшим из сидящих вокруг старика детей, но сказки деда слушал с жадным интересом наравне с остальными.

— А, ладно, — старик подмигнул и заговорщически продолжил, — расскажу, но сперва в камин дров подбросьте.

Шелест одежды и топот ног перекрыли треск огня, дети усаживались поближе, да поудобнее. Когда они расположились, старик и сам поёрзал в кресле и, наконец, спросил, — Ну, про что рассказать?

— Расскажи про мальчика, — слово вновь взяла Лиза. Остальные согласно закивали.

— Про какого мальчика? — старик прищурился и покосился на детей, но даже его борода не смогла скрыть улыбки. Лиза, сидящая почти у его ног, потянулась и схватила деда за штанину, привлекая внимание старика к себе, — Который выжил!

— Вон оно что! Ну ладно, на чем мы остановились в прошлый раз? — старик наклонился и поднял девочку себе на колени. Её место тут же занял Джаред и ответил за всех, — Профессор Дамблдор победил Тёмного Лорда и тот сбежал из Министерства Магии.

— Да-да, — покивал дедушка, — помню-помню. А дальше было вот что...

01. Чудо

Что такое чудо? То, чего мы не понимаем.

Граф Монте-Кристо

* * *

Время близилось к рассвету и, не будь вьюги, любой, кто не спал в это время, смог бы любоваться пиками гор на фоне алеющего неба. На улице взвыла метель и стеганула по окнам снежной крупой. Оконные стекла недовольно задребезжали. Полная женщина вздрогнула от неожиданного звука, но успокоившись склонилась над человеком, лежащим на операционном столе. В неярком свете газовых настенных светильников пациент, частично покрытый кровью и копотью, был хорошо узнаваем.

— Ну вылитый Джеймс, — еле слышно пробормотала женщина и вытащила застрявший в мышцах каменный обломок. Стальные щипцы звякнули о металлическую миску и кусок гранитной шрапнели присоединился к своим окровавленный собратьям. Наложив швы на очередную рану, женщина взяла ножницы и, перерезав нить, отложила косую иглу в малый тазик с уже мутной водой, в которой тут же омыла руки.

— Ну и живуч же он, — уже в полный голос произнесла она.

— Можешь уже что-нибудь о нем рассказать? — голос старика раздался из неосвещённой части комнаты и, чуть помедлив, он вышел на светлое пространство.

— Только навскидку, — женщина даже не повернулась к собеседнику, а вместо этого начала ковыряться в стоящей на соседнем столе коробке с перевязочным материалом. Найдя искомую скрутку ткани шириной в ладонь, она вернулась к пациенту, — обычной диагностикой в таком состоянии можно сделать хуже. Мне пока непонятно какому воздействию он подвергался.

— Давай хоть так, — покладисто согласился седой старик и, подойдя поближе, заглянул ей через плечо.

— Обильное внутреннее кровотечение в брюшной полости. Шесть рёбер сломаны. Ожог третьей степени на голени. Резано-рваная рана левой лицевой части головы, но ни глаз, ни кость, как ни странно — не пострадали. Множественные осколочные ранения мягких тканей. Ссадины и синяки можно проигнорировать как наименее опасные для жизни, — начала перечислять женщина, накладывая повязку, — и множество более старых характерных шрамов.

— Мне сложно сориентироваться в этих сухих терминах, — отмахнулся старец, — у него есть шансы выжить?

— Он ещё жив. И это уже чудо. Обычно без срочного вмешательства в подобных случаях долго не живут, — съязвила она, не оборачиваясь, — он пока стабилен. За пару часов смогу аккуратно выявить возможные конфликты и начать консервативное лечение. Необдуманное использование лекарств может его убить. Если к полудню останется жив — шансы есть. По-хорошему, его бы в Мунго доставить, там оснащение получше.

— Так и есть, Поппи, но я верю в твои навыки и предпочёл бы сохранить секретность, — Альбус погладил седую бороду, — это риск, но вся ответственность на мне.

— Как скажешь, — кивнула женщина, закрепляя ткань маленькой скобкой, — чем больше я на него смотрю, тем больше склоняюсь к мысли, что у Джеймса должны быть родственники. Вылитый Поттер.

— Похож, но давай подождём. Может это морок — и он сойдёт, — Дамблдор поправил очки на крючковатом носу и погладил длинную бороду, — а лучше дай мне образец крови. Проверю при помощи школьной книги.

* * *

Джеймс снял очки, закрыл уставшие глаза и откинулся на подголовник кресла. Бумажная работа была важной часть 'аврорской деятельности', важной, и от того не менее ненавистной. Логика была порочно проста: сделал что-то — напиши рапорт, не сделал — два раза напиши. Зацепку по преступлению, которую успешно пропустили следователи, нашли оперативники. Дело осталось за малым — оформить все документально и передать следователям для дальнейшей разработки.

— Сохатый! — восторженный голос Сириуса оторвал от размышлений о природе вещей и происхождении бюрократического монстра, питающегося отчётами.

— Что ещё? — Поттер открыл глаза и подслеповато сощурился, пока не нацепил очки на нос.

— А то ты не знаешь?! — возмутился Бродяга и произнёс по слогам. — Пят-ни-ца.

— Ты всё не оставляешь идеи меня напоить за ожившую тыкву на Хэллоуин? — Джеймс хитро прищурился. Он отлично помнил клятвенное обещание Сириуса, данное после последнего розыгрыша, инициатором которого был Поттер, когда упомянутая тыква, прячась по темным углам, поставила на уши все семейство Блэков.

— С чего это ты взял? — с самым невинным видом, на который был способен, поинтересовался Блэк.

— Месье Бродяга, видимо, подзабыл, что мы знакомы уже давно, — ухмыльнулся Поттер, поправил очки и вернулся к недописанному рапорту, — лучше приходи в гости, когда каникулы начнутся. Гарри будет рад видеть своего крёстного. И Ремуса с собой захвати.

— Договорились! — Сириус довольно хлопнул по стопке бумаг. — Мы втроём с крестником найдём на тебя управу, чемпион. В этот раз бой подушками будет за нами!

Когда за провокатором Блэком закрылась дверь, Джеймс проверил кабинет. Со старого друга станется под шумок оставить какую-нибудь пакость.

* * *

Угли в камине хрустнули и выпустили в воздух стайку искр. Искры взметнулись подхваченные потоком воздуха от разгоревшегося пламени. Огонь в следующее мгновение окрасился в изумрудно-зелёный цвет и запылал ещё яростнее. Из ревущего пламени в комнату шагнул высокий черноволосый мужчина. Стряхнув с форменной мантии пепел и вытерев по привычке ноги о "прикаминный" коврик с ромашками, он направился в прихожую к платяному шкафу.

— Лили, я вернулся, — рабочая мантия отправилась на вешалку в шкаф, туфли на полку к своим собратьям. Домашние тапочки на прорезиненной подошве скрипнули по паркету.

— Прилетела сова от Дамблдора. Он приглашает нас на чай, — с места в карьер начала миссис Поттер, даже не обняв мужа.

— Просто на чай? — Джеймс задумчиво снял очки и начал протирать стекла платком. — Без подробностей?

— Ну да, просто на чай, — Лили шумно вздохнула и поправила рыжую прядь волос, выбившуюся из-под заколки.

— Старик никогда ничего не делает просто так! — продекларировал Джеймс, наставительно подняв указательный палец, — неужели, Гарри вспомнил, что он не только твой сын, но и мой тоже, и кого-то хорошенько разыграл?!

— Не знаю — не знаю, — пожала плечами Лили, — думаю, Альбус на месте пояснит.

— На месте, так на месте, — Поттер расстегнул ворот форменной мантии, — тогда собирайся. Мне только мантию сменить.

— Я сейчас, — жена скрылась из вида, а Джеймс, на ходу снимая верхнюю одежду, поспешил к шкафу.

* * *

Зима в этом году была по своему обыкновению снежная. Снегопады начались ещё до того, как холода сковали воды горного озера. Лес утопал в сугробах. Хогсмиту досталось не меньше. Жителей выручали зачарованные лопаты, без устали расчищающие дорожки и тропинки. Близ замка в расчистке белых завалов участвовали старшекурсники по программе Чар и Трансфигурации. Вокруг крепостной стены возвышалось студенческое снежное творчество: ряды разномастных снеговиков и ледяных статуй. На переменах искусственная армия оживала и вступала в шуточный бой с наиболее отважными из студентов. Многие, в том числе и преподаватели, узрели в этом озорстве руку директора. Альбус Дамблдор же, на очередном педагогическом собрании у себя в кабинете, всё отрицал и сетовал, что в школе всегда хватало талантливых учеников. Неуверенный стук в дверь отвлёк директора от наблюдения за очередной снежной баталией и шоколадной конфеты с цельным орехом внутри.