Король эскалации

Глава 1.0

Пожар, охвативший ничем не примечательное трехэтажное здание посреди одной из промышленных зон Бостона, причудливым оранжевым светом выхватывал из ночной темноты картины, больше подходящие для военных фильмов, чем для жизни мирного американского города.

Картины это рисовало продолжавшееся вот уже почти двадцать минут сражение между двумя "организованными преступными группировками": Зубами Мясника и Послами Аккорда. Гремели взрывы, автоматы и пулеметы выдавали целые стаккато очередей, кричали люди — кто-то от ярости, кто-то от боли, кто-то — раздавая команды. "Вишенкой на торте" служила физика, решившая слегка повыделываться и продемонстрировать, что современные о ней представления человечества далеки от полноты.

За всем этим шумом шелест только-только выпавшего январского снега и стоны окровавленного чуть-за-сорок-и-слегка-лысеющего мужчины лежащего рядом с разбитым пулями автомобилем были совершенно не заметны и не слышны.

— Господи, как больно! — отчаяние буквально светилось в глазах Дэниэла Эбера, совершенно случайного в городе и всей этой бойне человека. Это его отчаяние было вполне объяснимо — ни единого шанса убраться хоть куда-то из идущего вокруг него боя он не видел.

Кровь заливала как лицо, порезанное осколками от лопнувшего от взрывной волны лобового стекла, так и живот — случайная пуля нашла свой путь в салон. Дэниэл успел вывалиться из своего заслуженного джипа буквально за мгновение до того, как на его крышу телепортировался возглавляющий отряд Зубов Мясник, еще секунду спустя точно таким же способом исчезнувшим куда-то в сторону стоящего неподалеку склада. Метод перемещения Мясника оставил после себя огненную вспышку, которой вполне хватило, чтобы поджечь автомобиль незадачливого гражданского, а короткая очередь из крупнокалиберного пулемета — работа кого-то из Послов, пытающихся достать Мясника, окончательно превратила машину в металлолом. И теперь Дэниэл с ужасом, горечью и отчаянием осознавал, что выбраться и увидеть хотя бы еще раз дочь у него не получится.

Тейлор, его милая Тейлор — как сильно ему хотелось сейчас ее увидеть, прижать к себе и сказать о том, как он ее любит. Как сильно хотелось услышать ее голос, увидеть улыбку и посмотреть ей в глаза. Как сильно хотелось, чтобы она снова стала ему доверять и рассказывать свои подростковые секреты.

Еще одна причина испытывать боль — ведь Дэнни столько раз ее подводил. И сразу после смерти жены, когда потерявшая мать девочка поддержки от ушедшего в себя отца почти и не видела, и позже, когда даже дураку было бы очевидно, что у Тейлор какие-то проблемы в школе. И даже в целом — Дэнни проигрывал битву за Докерский Союз, проигрывал битву за город, проигрывал битву за будущее.

И вот он подвел дочь в очередной и, похоже, последний раз.

"Зачем, ну зачем я потащился в этот дурацкий город!" — Дэнни в очередной, сотый уже, наверное, раз за последние двадцать минут пожалел, что решил рискнуть. Впрочем, ответ на вопрос "зачем" ему был ясен — ведь если бы ему удалось уговорить BRI открыть завод по переработке в Броктон Бэй, то это дало бы докерам минимум сотню рабочих мест на три, а то и четыре года. И это по самым пессимистичным оценкам. Сотня семейств имела бы средства и шанс на лучшую жизнь, город получил бы перспективу разбора Корабельного Кладбища, уродливым кинжалом пронзившего город, плюс рост налоговых сборов мог бы стать той соломинкой, той ниточкой, зацепившись за которую Броктон Бэй прекратил бы свое неудержимое падение в пропасть.

Вот только для переговоров надо было ехать на почти две недели в Бостон. Ехать перед самым Рождеством. Ехать, оставляя дочь одну. Ехать, несмотря на то, что в Бостоне бушевал очередной виток бесконечной гангстерской войны. Ехать, несмотря на то, что центральный офис BRI располагался именно на границе зон влияния Зубов и Аккорда. Ехать, надеясь, что пронесет и что после Рождественской попойки Зубы во главе с Мясником снизят накал войны с одним из сильнейших злодеев Бостона.

Он не знал, что в новогоднюю ночь женщина в шляпе, похожая на итальянку, в одиночку перебьет десяток гангстеров, сидящих на куче свежесобранных долларов. Не знал, что она сделает это так, что у Мясника не будет ни малейших сомнений в ответственности Аккорда и его Послов. Не знал, что планы Аккорда подразумевают перевозку именно в этот день сразу десятка флаконов с нарисованной на боку "омегой" и очень странным содержимым внутри. Не знал, что по улице, по которой он будет возвращаться в отель, проследует конвой Послов. И уж тем более не знал, что Мясник случайно про конвой и маршрут его движения узнает — за что ответственна была уже совершенно другая женщина, в данный момент парящая на орбите.

И вот теперь он истекал кровью, лежа на снегу неподалеку от разбитого автомобиля — еще одна бессмысленная жертва бессмысленного конфликта. Бой стал затихать — где-то вдалеке уже слышались сирены, маски-герои тоже, наверное, спешили на помощь — но надежды выжить у Дэнни так и не появилось. Даже больше того — он прекрасно осознавал, что страховка Докерского Союза в принципе не покроет лечения, и медицинские счета лишь обанкротят его и Тейлор, оставив его дочь даже и без призрачного шанса на колледж и какую-то надежду в жизни.

Неподалеку раздался крик — одну из масок Аккорда, человека в черном комбинезоне, бронежилете и шлеме со странным символом, проткнуло длинной стрелой, вылетевшей из-за угла и, немыслимо извернувшись в воздухе, спикировавшей прямо ему в грудь. Практически сразу после этого, рядом в огненной вспышке возник и Мясник, уже убирающий огромный лук за спину. Посол попытался прицелиться в него из револьвера, но вспышка жуткой боли, вкупе с открывшимися на пальцах и запястье ранами, не дали ему выстрелить точно.

Рикошет ударил Дэнни в бедро, уничтожив последнюю надежду одного из лидеров докеров Броктон Бэй. Отчаяние, боль, горечь и ужас накатывали на Дэниэла все сильнее и сильнее, лишая последней воли к сопротивлению. Лишь разгоравшаяся в груди у умирающего ненависть давала ему силы оставаться в сознании. Ненависть к убивающим мир злодеям, ненависть с играющим в сплошной пиар героям, ненависть к правительству и системе, не делающей ничего для исправления ситуации. Боль, отчаяние и ненависть становились только лишь сильнее и сильнее, собираясь в огненный шар в груди и голове. Стало трудно дышать, глаза заволокло пеленой, а тело вдруг стало легче, будто бы уйдя в свободное падение.

Мясник тем временем поднял раненного Посла за горло, совершенно при этом не напрягаясь, и словно от мухи отмахнулся от ножа, которым тот его ударил в руку. Всего, чего Посол добился — так это снятия Мясником своей латной перчатки. Не то, чтобы это как-то могло ему помочь: высокая фигура в самурайском доспехе или, как минимум, стилизованном под таковой, выглядела страшно, продолжая сжимать кейпу горло. Залитый кровью и освещаемый пламенем полыхающего здания и автомобиля, Мясник выглядел демоном из ада, пришедшим за душами грешников.

Боль, отчаяние, ненависть... И еще страх — шар в голове у Дэнни, казалось, сейчас взорвется.

— Тейлор, Тейлор, тейлортейлортейлор, — стон человека на грани смерти перешел в неразборчивый хрип, на который Мясник, впрочем, не обратил ни малейшего внимания. — Нет, нет, нетнетнетнетнееееее...

МЕСТО НАЗНАЧЕНИЯ.

СОГЛАШЕНИЕ.

ТРАЕКТОРИЯ.

СОГЛАСИЕ.

Глава 1.1

Дэнни не понял, что произошло — видимо, на короткое время потерял сознание. Открыв глаза, он увидел сцепившихся масок: каким-то образом, раненный Посол избавился от хватки Мясника и теперь яростно матерился, пытаясь одной рукой набрать номер на неизвестно каким образом уцелевшем мобильнике.

Лидер Зубов никак не пытался Послу в этом помешать — сейчас он стоял лицом к Дэнни и тот видел его глаза. Никакого сравнения с мельком виденным ранее — вместо ярости и безумия, в глазах светилось...ничего. Вообще. У самой тупой коровы в глазах было больше интеллекта, чем в нынешнем взгляде Мясника.

Это пугало еще больше — Дэнни в принципе не понимал, что сделал Посланник.

— Это Мем. Соедини меня с боссом, — подручный Аккорда, наконец, справился с непростой задачей набора номера. — Да, я в курсе. Разбуди его, кхы, похрен. Скажи ему, что я ранен, тяжело. Долбанный груз в безопасности и я, кха-кха-кхы, стер Мясника — он меня почти кончил, но я — кхы-кхы — сумел. Нас что-то отрубило, я очнулся чуть — кха-кха — раньше. Кха-кха-кхы, — маска закашлялся и, затем сплюнул на грязный снег черно-красный сгусток. — Мне нужна помощь, кхы, я, сука, умираю. Мне проткнули гру...кха-кха.

На этот раз кашель длился дольше — и, судя по всему, становилось злодею только хуже.

— Я один остался, твою — кха-кха-кхыы — мать! Здесь все мертвы, суука, пришлите, сука, врача..хр, кхы-кха-кха...кого-кха-нибудь! Приш...ааргх, кха-кха-кха-кхыы-ыр, когохрхррр, — очередной приступ кровавого кашля перешел в хрипы. Посол пытался вдохнуть, но торчащая из груди стрела, вкупе с явно поврежденным рукой Мясника горлом, этого ему сделать не давали. Маска бился на снегу, словно вытащенная на берег рыба еще минуты две, пока не затих.

Дэнни прислушался: бой и правда прекратился, и где-то глубоко внутри у него стала зарождаться надежда, что шанс пережить эту ночь у него все-таки еще есть. Только непонятно, что с Мясником. Главарь крупнейшей банды Бостона стоял точно в том же положении, что и несколько минут назад, словно пытался изобразить статую. Дэнни осторожно, помня о простреленном животе и бедре, попытался отползти.

Что произошло дальше, Дэниэл не понял — ему удалось отползти почти на два метра, и он уже собирался прикрыться сгоревшей дотла машиной, когда плохо слушавшаяся его нога за что-то зацепилась. Негромкий звук вызвал интерес у Мясника, который стал поворачивать голову в его сторону. Дэнни отчаянно рванул ногу. Ее-то он высвободил, но своим "освобождением" он вызвал цепную реакцию. От сгоревшей машины отвалилась висевшая на честном слове дверь, с грохотом и отвратительным звуком рвущегося металла шлепнувшаяся на землю. Мясник резко довернул голову и уставился на ползущего от него Эбера. Хотел он что-либо сделать или просто отреагировал на звук — Дэниэл так и не узнал. Он попросту испугался, что тот микроскопический шанс выжить и вернуться к дочери, что у него имелся, исчезнет. Вместе со страхом пришла вспышка ярости просто необычайной силы — Дэнни Эбер в молодости был известен своим взрывным темпераментом, но такого он не испытывал никогда. Ярость буквально застилала глаза, и впервые за много лет Дэниэл потерял над собой контроль.

В воздухе что-то сверкнуло... И, когда Дэнни открыл глаза, Мясник был мертв. Полностью и бесповоротно. Ибо сложно было предположить, что оплавленная и перекрученная куча раскаленного металла, оставшаяся от самого опасного злодея Бостона, содержит в себе хоть что-то живое.

Кто бы и когда что ни говорил, но Дэниэл Эбер не был идиотом. Все-таки держать на плаву крупнейшее профессиональное объединение не самого маленького города на протяжении долгих лет — это далеко не простая задача. Усложнявшаяся тем, что город катился в задницу, а профсоюз объединял докеров в городе с, собственно, закрытыми доками и неработающей судостроительной и судоремонтной индустрией.

И с задачей удержания на плаву он, как-никак, справлялся. И вот теперь ему в голову пришло две мысли: во-первых, он каким-то образом убил Мясника. Он, Дэнил Эбер, простой человек из Броктон Бэй. Убил. Мясника. Лидера Зубов. Убил какой-то вспышкой, подозрительно похожей на суперсилы какого-нибудь Легенды.

И во-вторых — он убил Мясника. И что это означало, понимал почти любой человек, хоть что-то слышавший о Зубах и их лидере. Способности и — самое главное — личности бывших Мясников, передающиеся его убийце. Учитывая, что нынешний Мясник был четырнадцатым по счету, особых иллюзий относительно своей способности противостоять полутора десяткам голосов в своей голове Дэнни не строил.

Невольно он бросил взгляд на револьвер, валяющийся неподалеку от бездыханного тела Посла. Самоубийство...нет, это явно не выход.

Пока что Дэнни не слышал никаких голосов. А вот резкое уменьшение болевых ощущений от пулевых ранений ощущалось. Да и кровь идти перестала. Опираясь на все еще горячие останки собственной машины, он встал. В свете горящего здания улица выглядела колоритно. Снег, кровь, тела, несколько сгоревших и в разной степени поврежденных автомобилей. Выбитые стекла и пробитые стены зданий, разломанный на отдельные бесформенные куски бетонный забор. Доковыляв до Мясника — а точнее до того, что осталось от главаря Зубов, Дэнни наклонился и подобрал меч. Как тот перекочевал с пояса Мясника на землю, Дэнни не имел ни малейшего понятия. Но ему просто необходимо было использовать хоть что-то в качестве трости — нога хоть и болела просто на порядок меньше, чем еще пять минут назад, но слушалась как-то не очень. Меч в ножнах — катана, как вспомнилось мужчине — вполне себе подходил.

Метрах в тридцати впереди стоял отличающийся от окружающих своим почти целым видом джип. Уже сделав несколько неуверенных шагов в его сторону, Дэнни вдруг вспомнил, как перемещался главарь Зубов. Он же теперь, вроде бы, должен обладать его силами?

Сосредоточившись, Дэнни представил, как переносится на обочину, чуть в стороне от авто. Мир мигнул — и он едва удержался на дрожащих ногах. Повернувшись к водительской двери, Дэнни заметил, что она чуть приоткрыта. Тонированные стекла не давали рассмотреть содержимое — но кровавые потеки намекали на картину, которую он там увидит. Сделав несколько шагов и распахнув дверь, он убедился в правильности своих подозрений. Мясник своей силой метко открыл рану прямо на горле водителя. Бедняга истек кровью за пару минут максимум. Его сосед на пассажирском сидении получил пулю прямо через стекло. Или снайпер, или просто кому-то повезло сделать удачный выстрел.

Тем временем сирены, еще десять минут назад слышимые еле-еле, звучали уже буквально на соседней улице. На секунду у Дэнни мелькнула мысль остаться и поговорить с офицерами Службы Контроля Параугроз и героями Протектората. Объяснить ситуацию, рассказать, что никаких голосов он в голове не слышит. Мысль продержалась секунд десять — ровно до того момента, пока он не увидел два кейса в специальных держателях на заднем диване.

Дэнни видел такие кейсы — именно такими пользовались банки и серьезные организации для перевозки бумаг или драгоценностей. Технарские штучки. Обычно их еще пристегивали специальной цепочкой к человеку или, как в данном случае, к машине. И любой более-менее адекватный человек знал, что кейсы снабжались системами слежения.

Впрочем, судя по всему, Мясник успел позаботиться об этой проблеме. Обе цепочки были разрублены, держатели повреждены, а сами кейсы — проткнуты в районе замков. Сами замки были почти ювелирно вырезаны.

Даже не убей он главаря Зубов, объяснять копам, что он забыл в машине с парой трупов и явно непростыми чемоданами, было бы затруднительно. С Мясником же в голове Дэнни шансов на объективность не имел. Никто и думать не будет — запишут в злодеи, как пить дать, и хорошенько прополоскают по телевизору. Достаточно посмотреть на разворачивающийся над Канарейкой суд — или, точнее, судилище. Представив, что переживет Тейлор, увидев отца в наручниках, Дэнни мысль остаться на месте отбросил как идиотскую.