Король эскалации

— И что ты предлагаешь?

— Теперь у Докеров есть минимум один свой кейп-маска., — последнюю фразу Дэнни решил пока не пояснять. Не зачем старому другу пока знать о его дочери. — В своих способностях я еще не особенно разобрался, но того, что я уже умею применять, вполне хватит, чтобы как минимум Барыги от нас отвалили.

— Минимум один? А что, может быть и больше? — К сожалению Дэниэла, Курт на его оговорку внимание обратил и, понятное дело, решил уточнить. — Хотя подожди-ка. Ты сказал, что в машине Аккорда были какие-то флаконы и что ты понятия не имеешь, что это за штуки? Думаешь, это не наркота, а "силы в бутылке"?

Как ни странно, но предположение Курта имело смысл. Дэнни неожиданно вспомнил, в каком контексте ему встречалась греческая омега в комплекте с суперсилами. Маски-монстры! Они же дела пятьдесят три — они все имели на своих телах такую татуировку. Про это неоднократно в новостях было...Плюс эта догадка не даст Курту подумать про Тейлор.

— Ты знаешь, Курт, но твоя идея довольно-таки верна. Вспомни про кейпов — дела пятьдесят три...

Взгляд докера несколько секунд выражал непонимание, но потом до него дошло.

— Мммааать... — протянул он, с недоверием глядя на друга. — Ты думаешь, такие штуки превращают людей в монстров? И дают силы?

— Не уверен я насчет монстров, — помотал головой Дэнни. — Вроде у Аккорда таких масок еще не было. А тут — сразу десять флаконов. Надо проверить, я за злодеями Бостона не особенно слежу, нам тут местных хватает с головой, но что-то по новостям вспоминается мне, что у него новые кейпы регулярно появляются. А монстров вроде не было еще...

— Охренеть, — Курт просто не находил слов. Слишком уж это было невероятно. — Но если это правда, то...

— То наш Союз получит одиннадцать кейпов — считая и меня. Разом, — Дэнни снова продемонстрировал оскал. — И вот тогда мы посмотрим на то, как банды будут себя чувствовать в городе.

— А то. У нас будет своя банда, да, — Курт заулыбался. — Но все же абсолютного превосходства мы не добьемся.

— А мы не будем играть по их правилам. Мы будем действовать в стиле дона Корлеоне, — той мафии, которая была изображена в книге Пьюзо и фильме по ее мотивам, уже давно не существовало, что не мешало порою пользоваться описанными там приемами. — Нанесем одновременный удар по всем из них. Никаких уникальных костюмов и всех этих клоунских выходок. Ничего подобного.

— Будем действовать в стиле "spenaz", да? — Курт потряс бутылкой, в которой оставалось уже не так и много. — Но что потом?

— А потом мы уничтожим в городе наркоторговлю и торговлю людьми.

— Ага. Только проституцию не трогай, — засмеялся докер. — А то парни тебя сожрут.

— Ну-ну, — Дэнни покачал головой. — Вот допрыгаешься, я все Лейси расскажу.

— Но-но, я ж не за себя, я за друзей беспокоюсь, — Курт поднял руки, словно сдавался. — И не надо вот так сразу суперпытками-то грозить, да?

— Проституцию, наверное, оставим — это дело неистребимое с древнейших времен. Но только в цивилизованное русло, пожалуй, все это приведем... Да и с азартными играми что-то надо будет в этом же стиле сделать, — Дэнни почесал затылок.

— Вот, совсем другое дело!

— В любом случае, Курт, надо сначала все-таки попробовать разузнать что-нибудь об этих флаконах. Риск слишком велик, чтобы вот так просто их раздавать. Это будет на мне. На тебе — отобрать среди ребят тех, кому можно доверять. Ничего им пока не говори. Максимум прокачай на косвенных вопросах. Потом здесь обсудим.

— Понял, босс. Еще какие задания будут? — по виду докера было непонятно, говорит он всерьез или шутит.

— Да, — Дэнни встал с дивана и начал мерить комнату шагами. — Надо найти местечко для сбора. В доках полно заброшенных складов — нам нужен такой. И чтобы не было за него конкуренции с бомжами и прочей публикой. И последнее: когда мы обсуждали эту тему в прошлый раз, ты говорил, что при необходимости ты можешь достать оружие.

— Агааа, — медленно согласился Курт, — есть у меня человечек. Родственник дальний. Работает в охране армейских складов в Массачусетсе. Только дело это не бесплатное...

— Ясное дело, — Дэнни остановился и внимательно посмотрел на друга. — С деньгами вопрос решим. Нужно только понять, что он может предложить, и сколько это будет стоить. Только аккуратно, ясно?

— Я не дурак, Дэнни. Понятное дело, что если орать о том, что докеры ищут пушки, нам не поздоровится и... — Курт вдруг замолчал.

— Что?

— Да вот, только сейчас до меня дошло, что то, о чем мы говорили годами, впервые идет к чему-то конкретному. Может, мы и правда сможем что-то изменить?

— Сможем, старина, сможем. Моя дочь будет жить в лучшем мире. В мире, где нет этого дерьма.

Интерлюдия 1.1

Красивая итальянка в изящной шляпе и строгом брючном костюме расслаблено расположилась в кресле. Напротив нее в напряженной позе стояла невысокая темнокожая дама во врачебном халате. С первого взгляда было понятно, что "доктор" невероятно устала и чем-то довольно сильно раздражена.

— Фортуна, десять флаконов! Десять! Сказать, что Аккорд в ярости — значит, ничего не сказать. Пришлось выслушивать все его претензии. И вторую часть платы мы не получим.

Девушка в кресле только лишь пожала плечами.

— Ты же знаешь, что этого требовал Путь. Но в любом случае, я могу поднять тебе настроение, — Фортуна сделала паузу и улыбнулась.

Фортуна любила иногда делать вот так, поддразнивая свою соратницу. Это не мешало исполнять Путь и оставалось той маленькой отдушиной, где она могла быть самой собой и делать собственный выбор.

— Контесса! — использование женщиной в халате прозвища вместо имени было единственным признаком, показывающим, что поддразнивание достигло своей цели.

— Путь серьезно сократился.

Эти простые слова будто выбили из темнокожей врача воздух. Путь, по которому вела их Контесса, менялся. В основном сокращался, но иногда — к сожалению, чаще, чем хотелось — становился длиннее. Обычно Фортуна даже не видела смысла об этом сообщать. И раз она сказала, что Путь стал короче...

— Насколько? — женщина присела на стоявший напротив кресла стул.

— Почти вдвое. Сразу, после атаки Зубов на конвой, — итальянка протянула руку к стоящему рядом столику и, не глядя, вытащила из пакетика с орехами несколько штук. После чего — все так же не поворачивая голову в сторону стола — закинула орешки себе в рот и удовлетворенно ими захрустела.

— Знаешь причину? Триггер?

— Да. Он самый, — кивнув, девушка потянулась, встала и улыбнулась. — Сильный. А сейчас, прости, Мать, но Путь требует шага. Дверь!

И итальянка шагнула в возникший посреди комнаты портал, оставив поджавшую губы женщину во врачебном халате позади.

Фортуна не знала, зачем ей сейчас нужно в Броктон Бэй. Как и не знала, зачем ей нужно было пугать какого-то полицейского, требуя от него исключительно формального подхода к делу. У нее вообще часто такое бывало: Путь требовал выполнить шаг, который со стороны выглядел совершенной бессмыслицей. Иногда — уже позже — она понимала, зачем она делала то, что делала. Иногда смысл ее поступков так и оставался для нее загадкой. Но Путь был единственной их надеждой на выживание, а потому Фортуна не имела даже тени сомнения относительно требуемых шагов.

Вот и сейчас она не знала, почему она должна попасть в один из самых крупных моллов Броктон Бэй. Почему ей надо сесть на лавочку вот у этой конкретной колонны и, достав мобильный телефон и прислонив его к уху, сказать следующие слова с громкостью, выверенной до сотой доли децибела:

— Да, любимый, представляешь? Оказывается, бедная девочка вела дневники этой жуткой травли, а мистер Эбер их нашел! Да, я сама слышала, как он разговаривал с полицией. Говорит, там описано, кто издевался над его дочерью. Жуть, конечно — мне так жалко Тейлор, она почти умерла!

Краем глаза, говорящая в молчащую трубку Фортуна увидела в отражении витрины замершую за колонной рыжеволосую девушку лет пятнадцати-шестнадцати. Весьма и весьма симпатичную, надо сказать.

— Да, котик, мистеру Эберу в полиции сказали, что это покушение на убийство и причинение тяжкого вреда здоровью. Кто бы в этом не был виновен — мало им не покажется, да! Ведь какими сволочами надо быть, чтобы такое сделать! — Путь потребовал всхлипнуть, и Фортуна воспроизвела этот шаг с такой ювелирной точностью, которая привела бы Станиславского в экстаз. — Завтра утром Тейлор будут выводить из комы. Надо поехать вместе с мистером Эбером в больницу, поддержать его.

Фортуна замолчала, словно прислушивалась к собеседнику. Рыжая школьница за колонной словно превратилась в статую, явно пытаясь уловить все детали разговора. Даже пакеты с только-только купленной одеждой из местных бутиков в ее руках не дрожали.

— Да-да, котик, конечно он будет там все утро! А в полицию он поедет только вечером... — еще одна пауза, — нет, он не поедет на работу. Не будет же он таскать эти дневники с собой, ему надо будет домой заехать еще. Конечно...В сейф при мне убирал. А то мало ли. Ой, зайчик, у меня перерыв уже заканчивается, надо бежать. Я тебя люблю! Чмоки-чмоки!

А теперь телефон убрать в сумочку, достать оттуда бумажный платочек, помаду и зеркальце. Убрать вполне натурально выступившие слезы, подправить макияж и подкрасить губы. Пробормотать: "Бедный мистер Эбер!". Убрать все обратно в сумочку и покачать головой. Встать и посмотреть на часы. Направиться к выходу.

Каждый шаг Фортуна выполнила идеально. В этот раз она хотя бы частично понимала, зачем был нужен этот разговор. Очевидно, что его должна была услышать та школьница. Но это лежало на поверхности, а вот глубинный смысл этого действия снова ускользал.

Что ж, такое на Пути бывало частенько.

— Дверь! — а теперь ей надо отправиться в Массачусетс. Зачем? Видно будет...Или не будет.

Последовательность необходимых шагов неуклонно сокращалась.

Интерлюдия 1.2

Эмма Барнс чувствовала себя летящей в пропасть. В висках стучало, а дыхание — перехватывало. С трудом дойдя до лавочки, с которой только что ушла какая-то женщина — очевидно, знакомая Эберов — она рухнула на нее и в панике попыталась извлечь смартфон из сумочки.

Сумочка — как любой уважающий себя дамский аксессуар подобного назначения — сопротивлялась отчаянно, пряча вожделенный мобильник в своих глубинах. На лавочку полетела косметика, маникюрный набор, носовой платок, расческа, резинки для волос, плюшевый тигр... В конце концов, на груде вещей появился и телефон, который школьница схватила с настоящим отчаянием в глазах.

Найти в журнале вызовов Софию было секундным делом, с которым, однако, Эмма справилась с большим трудом. Уже набирая дрожащими пальцами номер подруги, она мысленно отвесила себе пощечину:

— Соберись, дура! Ты хищник, а не жертва! Хищник!

Голос подруги в телефоне прозвучал глуховато — словно она разговаривала через маску.

— Что? Я...занята, — услышав эти слова, Эмма вспомнила, что сегодня у Софии Хесс, известной миру как Призрачный Сталкер, в расписании значился патруль.

— Эээ, София, нам надо срочно поговорить, — Эмма постарался выделить слово "срочно" голосом.

— Это может подождать?

— Сомневаюсь. Вопрос ОЧЕНЬ срочный.

На той стороне воцарилось молчание. Наконец, София медленно проговорила:

— Это связано с той небольшой неприятностью?

— Да, — коротко ответила Эмма. — Именно. Поэтому нам и надо поговорить.

— Встретимся в обычном месте. Но не раньше, чем через восемьдесят три минуты, — четко отрезала Хесс. — Буду там, когда закончу...текущие дела.

Эмме не оставалось ничего, кроме как согласиться и ждать.

Успокоиться не получалось: вдруг мистер Эбер отнесет дневник в полицию сегодня? Что там было конкретно у Тейлор написано? Вдруг, она написала там имена? Вроде бы, та женщина так и сказала? Нет, папочка, конечно, дочку спасет от тюрьмы, но с модельной карьерой тогда возникнут сложности.

Вот ведь тварь-то, а! Даже находясь в коме, эта бесхребетная умудряется выбешивать...Не зря, ой не зря от этой "подруги" она отказалась. София была права на все сто.

Минуты тянулись невероятно медленно, каждая проезжающая мимо полицейская машина казалась предвестником беды, а каждый человек в форме направлялся именно к ней — чтобы арестовать, надеть наручники и, громко зачитывая права, объявить преступницей.

— Ты сильная, ты хищник, — упрямо говорила себе Эмма. — Ты выше этих слабаков. Ты лучше, ты сильнее.

Но минуты тянулись все также медленно, а волнение проходить и не думало. Страх перед тюрьмой выворачивал душу наизнанку.

Что характерно, ни капли сожаления или раскаяния в мыслях девушки не наблюдалось. Нисколько. В конце концов, она, когда на нее напали мрази из азиатской банды, отбивалась изо всех сил. А Эбер лишь слегка потрепыхалась, когда ее запихивали в дерьмо.

А ведь когда-то Эмма считала, что Тейлор сможет быть сильной, как она...Чтож, все ошибаются. Даже хищники.

Мысли невольно перескочили на Дэнни Эбера. Его силу было оценить сложно: вроде бы отец, который был с Дэнни дружен, говорил, что тот умудряется удерживать Союз Докеров от падения в условиях невероятного давления и проблем. Это с одной стороны. С другой стороны, папа упоминал, насколько Дэнни расклеился после смерти жены.

До того, как Эмма стала хищником, она часто бывала у Эберов дома. Тогдашний Дэнни был...нормальный. Ей сложно было судить по прошествии нескольких лет. Но сейчас...

— Наверное, он все-таки жертва, а не хищник. Раз уж после такого с дочерью только и смог, что копам жаловаться, — проговорив это вслух, Эмма подумала, что и правда, мысль выглядит очень даже стройно. — Сильный бы сам разобрался. А слабак — он и есть слабак. Без помощи ничего сделать сам не в состоянии. Даже попытаться.

Но тут ее ожидание, наконец, завершилось. Из-за угла появилась высокая темнокожая девушка, передвигающаяся с грацией пантеры.

— Эмма, — кивнула подруге Хесс.

— Привет, София. Нам нужно срочно поговорить, — Эмма вдруг почувствовала невероятное облегчение. Теперь все точно будет хорошо.

— Ну?

— Я сегодня пошла по магазинам после школы...Ну знаешь, развеяться, прикупить немножко нового белья, — Эмма не знала почему, но эта тема всегда нравилась ее подруге. — В общем, когда я вышла из очередного магазинчика, то услышала краем уха, как какая-то баба разговаривает по телефону...

— И? Короче, — раздраженно бросила София.

— В общем, она знакомая отца Эбер. И она сказала кому-то, что тот нашел дневники, где Эбер записывала, что мы с ней делали. Вроде бы даже с именами. И он собирается отнести их в полицию!

— Это просто писульки, они ничего не докажут, — на автомате ответила Хесс.

— Понятное дело, что мой папа нас защитит. Но представь, что с тобой сделает директор Пиггот, когда узнает? И что будет с моей карьерой?!

— Дерьмо! — ругнувшаяся "героиня", осознавшая глубину возможных проблем, сжала кулаки. — Чертова дура, она не испортит нам жизнь! Еще что-нибудь услышала?

— Да. Завтра Эбер будут выводить из комы, утром, и ее отец будет там всю первую половину дня. А потом заедет домой за дневниками — и в полицию.