Запчасть для метеорита

— Глава 01 (20 февраль 20XX)

—

Наталья забрала у мужа уже выпотрошенные тушки зайцев в полиэтиленовых пакетах и, отметив про себя, что муж с приятелем ведут себя подозрительно тихо, исчезла на кухне. Программа вечера известна заранее — раз ездили на охоту электричкой, то ночевать мужчины останутся здесь. Сначала, как и всегда, в душ сходят, а потом и пить сядут. К этому моменту хорошо бы с готовкой покончить. Вот если бы ездили на машине Димы, то у него бы и ночевали.

В самом ритуале не было ничего мистического. Росли все в одной деревне, что находилась недалеко от города. А раз вместе росли, то и охотились с детства так же. Сначала — нелегально, а ныне — вполне законно. Теперь Федя с супругой жили в городе, в квартире, которую подарили родители, а Дмитрий остался в родном доме один, так как сестра и родители откочевали ближе к Чёрному морю. До места охоты добирались либо электричкой, либо специально приспособленным Диминым автомобилем. Ну, а водителю положено быть трезвым.

Друзья, окончив школу, разъехались учиться по вузам, где Дима изучал сельскохозяйственные машины, а Фёдор осваивал способы установки фальшивых зубов. После учёбы механик ещё и в армии год отслужил. Наталья, была на два года моложе парней и успела за это время окончить техникум как агроном, но по специальности не работала. Зато вышла замуж, одолела двухмесячные курсы бухгалтеров и теперь помогала мужу зарабатывать деньги.

Хозяйка любила такие вечера, но вот именно сейчас почему-то занервничала. Заканчивается обычный выходной с той только разницей, что зимний охотничий сезон закрывается, а это значит, что водки выпьют больше обычного. Вон уже и вода в ванной зашумела.

—

Волновалась хозяйка не зря. Охота, поначалу удачная, к вечеру субботы завершилась встречей с Димиными знакомыми, которые к тому моменту успели не только лагерь на ночь поставить, но и хорошо отдохнуть под водочку. У одного имелись серьёзные претензии к Митьке, которые и были немедленно предъявлены. Дело закончилось стрельбой, которую удачно начал Фёдор. Последнему из группы Дмитрий свернул шею уже совершенно самостоятельно.

— Дим, может, зря я стрелять-то начал? — засомневался в правильности своих действий Фёдор.

— Вовремя начал. Сейчас бы мы тут лежали. Шевелись, давай!

Палатку неудачников быстро свернули, трупы стащили под ёлочки, а кровь постарались замести. После этого здесь же разбили свой лагерь и быстро поели. Разлили по пятьдесят миллилитров, а остальную водку Дмитрий сразу спрятал.

Уже по темноте трупы и вражье имущество пришлось тащить почти пять километров до заброшенного карьера, рубить лёд и спускать всё в воду. Оставшуюся часть ночи брели к станции, чтобы при свете дня никому не попасться на глаза вблизи от места преступления.

—

Чувствуя, что мужчинам нужно посекретничать, Наталья старалась чаще застревать на кухне и даже не прислушиваться к происходящему в комнате. Сильно женщина не страдала, потому что рассчитывала позже допросить мужа с особым тщанием.

Мужчины же, приняв по сто миллилитров, пойло пока отставили в сторонку, не забывая следить за наполненностью рюмки Наташи. Поговорить действительно было нужно.

— Теперь-то что делать? — первым не выдержал Фёдор.

— Прятаться, — тут же рекомендовал напарник. — Ходили слухи, что этот урод, которого ты первым шлёпнул, племянник губернатора. Если это правда — нас точно найдут. Об остальных ушлёпках мало кто вообще вспомнит.

Врач задумался, но вскоре продолжил поиск решения:

— И где станем прятаться?

— Много есть мест интересных. В иностранном легионе пять лет отмотать не желаешь?

— Не тянет что-то. И вообще хотелось бы вместе с женой свалить.

— Её, скорее всего, не тронут.

— Да не поэтому. Просто, если бежать за границу без неё, то, по-честному следует развестись. А куда-нибудь в Казахстан или Киргизию смыться можно?

— Не поможет. В Европу не пустят или выдадут обратно. Годится Центральная Америка. Ну, которая не слишком красная. Иначе тоже могут сдать.

— Думаешь, это надёжно?

— Не думаю. На месте следует как-то хорошо спрятаться. И документы сменить по-тихому.

— Посадят там за фальшивые-то документы, — с сомнением промычал Фёдор.

— Деньги нужны — тогда не посадят.

То, что с хорошими деньгами всегда лучше, чем без оных, было и так понятно. И жену ещё предстоит "обрадовать".

Фёдор прислушался к звукам, доносящимся с кухни, и негромко поинтересовался:

— Помнишь, у меня подруга сумасшедшая была?

— Это которая инопланетян с чакрами искала?

— Ну, да — она, — подтвердил, поморщившись, врач. — Мы с ней ещё паутов кормить ездили на озеро Чеко.

— Я и сейчас помню ваши опухшие рожи. Ты пацана там чуть не зарезал.

— Омерзительное место, — подтвердил медик. — И комарьё за тобой тучами ходит. Такие места можно посещать только зимой.

— Это несомненно. Сейчас-то ты зачем вспомнил? В болота бежать собрался? Так в любом случае до тебя доберутся — вертолёт ныне доступен любому, кто не против платить.

Фёдор молча полез в стенной шкаф, где хранил инструмент и достал старый школьный ранец, из которого и извлёк увесистый прибор.

— За него могут хорошо заплатить, в принципе, — пояснил врач свои манипуляции. — Нужно только суметь продать. А уже с деньгами-то исчезнуть проще.

— Что это? — без особого интереса прогундел Дмитрий.

Парень обладал гнусавым голосом, что, впрочем, не мешало его понимать.

— Машина времени, — не слишком охотно пояснил хозяин квартиры.

— А подробнее? — брови собеседника приподнялись.

— Ну, вот когда пацанёнка вертолёт увёз, и сообщили, что он выживет, то шаман местный со мной этой игрушкой и рассчитался.

— Ага, — ухмыльнулся инженер. — Так ты не только незаконно аборигенам аппендициты отстригал, но и взятки брал?

— Да не хотел я брать. И резать не хотел. Просто ветер был сильный. Хлопец бы всё равно умер. И разрешили мне резать.

— Кто разрешил-то?

— Ну, не знаю точно. Спасатели какого-то врача к рации притащили. Мне ещё медаль потом обещали.

— Но не дали?

— Грамоту дали, — вздохнул стоматолог. — И в институт письмо благодарственное прислали.

— Обидно?

— Обидно, конечно.

— Ладно, что там с прибором?

— Ну, вот, значит, — врач ненадолго умолк, собирая мысли в кучку. — Ящик этот шаману достался по наследству от какого-то другого служителя культа как машина для общения с предками.

— Забавно. Это что значит — чукчи купили у марсиан за шкурки до зарезу необходимую в быту вещицу?

— Да не чукчи они вовсе, — возмутился рассказчик. — Нашел кто-то.

— Г-мм, нашел и враз всё сообразил? Но не смог сообразить, что он стоит бешеных денег?

— Насчёт враз — не знаю, хотя интерфейс вполне понятный, а продать просто не захотел. Да и кому продашь-то? Государство платить не любит. Скорее за него просто убьют.

— Логично. Ну, а тебе с чего отдали-то? Такие продвинутые аборигены могли бы рассчитаться как-то иначе.

— Так продвинутый только шаман. Остальные, как я понял, погрязли в суевериях.

— Это уже совсем интересно, — поощрительно заметил Дмитрий. — Шаман-то — не атеист?

— Вот зря ты смеёшься. Встреча с умершими — к несчастью. Даже кости мамонта найти — и то ничего хорошего. И золота у них нет, потому что это — какие-то отходы жизнедеятельности. Правда, я не понял, чьи. Ну, в общем. Это — то ли слёзы, то ли дерьмо. Не помню уже.

— Аборигены срут золотом?

— Не они, а ихние боги. В общем, нельзя золото добывать. И вообще лучше его не трогать.

— Ну, шкурами бы рассчитались или ещё чем-то.

— Шаману нужно было избавиться от прибора. Паства все несчастья на него списывала. И выбросить тоже плохо — нужно совсем с их земли убрать.

— Теперь понятно. И ты, конечно, не забыл агрегат в работе проверить?

— Не забыл, — подтвердил доктор. — Конечно, дома уже.

— И как оно?

— Работает, как и сказал шаман. Вот здесь выбираем время и можно запускать.

— Не понял. Странно как-то выбираем.

— Точное число оборотов вокруг светила выбрать нельзя. Есть только фиксированные промежутки. Ближайший — примерно шестьсот лет назад.

— Возможно, — уже более заинтересованно согласился Дмитрий. — Видимо пока какие-то есть ограничения в технологии. Или так сделано ради компактности прибора. Но интерфейс действительно забавный. Вот это, видимо, цифры? Что там с твоей проверкой?

— Ну, метрах в десяти вот в этом направлении появляется арка прямо в воздухе. Края подсвечены. Из неё дует сильный ветер. Проходишь вместе с ящичком. Примерно пять минут проход держится — шаман то же самое говорил. Потом вот здесь появляется зелёная полоска, которая постепенно закрывается красным. Шаман считает, что общее время на возврат чуть больше двух суток. Ворота откроются на прежнем месте по нажатию кнопки вот здесь, но если отойти далеко, то кнопки не будет вообще.

— Похоже на правду.

— У меня снимки есть, — обиделся Фёдор.

— Снимок на цифровом фотоаппарате никакого доверия не заслуживает, но вот упомянутый тобой ветер...

— А что ветер?

— Разница в давлении. И, зная тебя, верю, что не придумал. Туповат.

— Чего туповат-то?

— Ладно, не туповат, просто тёмный в некоторых вопросах, — покладисто согласился механик. — Что ещё натворил, кроме фотографирования?

— Кусок стекла сунул под камень, который людские руки ещё явно не кантовали.

— И?

— Нет стекла. Параллельный мир, видимо. И я не только стеклом проверил — один камешек расколол, а вернувшись, нашел его целым. А ещё руку специально порезал — шрам до сих пор на месте.

Дмитрий выпил. Ситуация к шуткам не располагает. Вид прибора тоже вызывает доверие. Вот только есть сомнения, а не глюки ли электромагнитные вызывает установка? Не похоже.

— Ты только раз испытания проводил?

— Осталось-то только два кубика вот здесь, было три.

— То есть два раза ещё можно использовать? Тогда про продать вообще забудь!

Заглотив грибочек, Фёдор поинтересовался:

— Может быть, как-то заработать можно с этим прибором, а уже потом сматываться?

— Возможно. Нужно подумать. И что там с возможными датами?

— Следующая — примерно вдвое дальше от первой, но эти оленеводы и на третью рискнули. Там сильное изменение климата, а предки отсутствуют. Ну, в смысле, ихних предков нет. И вообще нет людей поблизости. Смахивает на ледниковый период.

—

В то, что их не найдут, Дмитрий не верил, но полагал, что пара месяцев в запасе есть. Нужно быстро на что-то решиться и свернуть дела. За себя не сильно-то и беспокоился, а вот с Федей — хуже. Ещё и хвост в виде жены. Вариант с иностранным легионом не смущал, так как держал себя в хорошей спортивной форме. Страстью с детских лет была классическая борьба, позволявшая хорошо использовать доставшуюся от родителей редкостную физическую силу для своего роста. Впрочем, с ростом как раз и не повезло. Парень недотягивал пять сантиметров до ста семидесяти. Любил и умел драться, хотя сам никогда и не задирался, обладая спокойным нравом. Кроме классики баловался, как водится, и другими видами борьбы просто потому, что не всегда была возможность заниматься любимым видом спорта. В армии добрался до первого разряда по боксу. Жаль было лишиться автомастерской, но такой бизнес ничто не мешает открыть и в любом другом месте. Сотрудников и кузнеца, арендовавшего угол в чрезмерно большом для Дмитрия помещении, следовало предупредить о переезде себя любимого куда-нибудь к родственникам, но спешить с этим делом не стал.

В обед пообщался с арендатором, хотя это и требовало некоторых усилий поначалу — у того была волчья пасть:

— Вот скажи-ка, Вадик, если бы у тебя была машина времени, которая может забросить в начало девятого или пятнадцатого века, то как бы ты её использовал? Вернуться нужно в течение двух суток. С собой можно таскать приличный груз.

— А машинка большая?

— Ну, пусть будет размером с хорошую книгу или ноутбук.

— А сколько раз гулять можно?

— Один.

— Тогда собрал бы хорошо вооруженную команду для охраны. Вот тебя бы позвал. И продал бы бижутерию за иконы или другие артефакты того времени. Монеты, кстати, тоже хорошо бы подошли. А вообще бы мог и остаться там насовсем, но вот я у родителей один, а их с собой брать нельзя — медицина никакая.

— В целом как будто здраво звучит. Но век-то какой лучше?

Вадим не задумываясь, выдал:

— Торговать лучше в пятнадцатом — города крупнее, купцов больше. А оставаться... Это смотря в какой компании. Одному — тоже в пятнадцатом безопаснее. А большой крепкой командой можно попробовать жизнь и в девятом наладить.

— И что за преимущества есть в девятом веке по сравнению с пятнадцатым?

— На Руси можно сделать своё государство со своими порядками, а в другое место соваться не хочется — языковые проблемы или машинку через границу таскать не хочется. Я бы там был, наверное, лучшим в мире металлургом, — размечтался кузнец. — По образованию-то я литейщик, но сталь и из руды сумею получить. Кузнецом же как-то зарабатывать даже здесь могу.

Вадим, к которому иногда приходилось обращаться по делам мастерской, Дмитрию нравился. Парень дружил с головой и, несомненно, руки у него тоже были устроены правильно. К советам следовало прислушаться.

— С языком ты, наверное, прав, — неспешно продолжил механик. — Но я вот сегодня только посмотрел, что из себя представляет Русь начала девятого века. Там такой беспредел был, что Рюриков призвать пришлось. Если это правда, то, похоже, все резали всех. Не до металлургии, знаешь ли, в таких условиях.

— Так я и говорю о том, — оживился литейщик. — Любой решительный малый с небольшим, но хорошим войском, может составить Рюрикам конкуренцию. А с огнестрелом, наверное, любое войско в тех местах будет хорошим.

В общем, Дмитрий пришел к выводу, что надежнее всего бежать именно в прошлое. И именно в начало девятого века. В этот же день Фёдор поведал жене о неприятностях, приборе и позиции подельника. В девятый век женщина не рвалась, но и с мужем расстаться не пожелала, так что согласилась на бегство сразу. Оставалось уточнить детали.

—

Вечером Фёдор с супругой прибыл с визитом к Дмитрию на дом. Наталью врач успел посвятить в текущую ситуацию, а Дмитрий, с их разрешения, ввёл в курс дела двоюродного брата — Юрия.

Братья были одного роста и возраста, только вот волосы у Юрия были светлыми, а у Дмитрия чёрными. И напрягаться Юрий тоже не любил, а потому пошел после школы не в вуз, а в техникум, где и выучился на электрика. Спортом, в отличие от кузена, никогда не занимался, курил, но мог не пить. После учёбы хлопца сразу призвали в связь. Лишение свободы ни за что — ни про что раздражало, а бесплатность службы злила. К тому же первое время службы мешали неправильные рефлексы. Обычно-то, если кто сильно пристал, как было? Бьёшь первым и быстро сматываешься. Потом возвращаешься, но уже с Митькой. Всё равно доставалось, но хором получить на орехи было не так страшно. К тому же львиная доля колотушек всегда доставалась брату. Бить первым Юра так и не перестал, но вот сбегать разучился ещё в техникуме — просто некуда было. Считать неприятности Митьки своими всегда было привычно, поэтому следовало держаться ближе к брату, даже если придётся уехать. В общем, Юрий принимал участие в совещании на тех же правах, что и Наталья.