Тиром. Рион и Мика (общий)

Тиром. Рион и Мика.

Глава первая

Четыре предмета или партия в шахматы.

-1-

Первый предмет, или пробуждение и "приятная" встреча.

В мою темноту ворвались посторонние звуки. Периодически они сменялись другими. Потом сменялись снова, словно в насмешку, что, мягко говоря, меня раздражало. И только по этой единственной я открыла глаза, хотя меньше всего хотела это делать, желая проспать ещё одну вечность. Могу поспорить, что не Слово было в начале всех начал, а надоедливый, раздражающий звук. Источник звука не столь важен. Где же совесть у моих мучителей?!

Оказалось, что я лежу, свернувшись калачиком на захламленном полу. А вокруг столько мусора, словно из дома решили сделать городскую свалку. Что ж, кому-то это всё-таки удалось. В таком случае мне...

Подождите-ка! А что я здесь делаю? И кто я, собственно, такая? Последний вопрос казался самым интересным. Так сказать, самый вкусным, только аппетитный вид не давал желанных ответов. Странно, но до той темноты, где мне снились интересные сны, я не помню ничего, даже своего имени.

— И что мне делать? — поинтересовалась я у себя, наконец-то сев.

Не скажу, что меня сильно расстраивал сам факт того, что моё прошлое неожиданно стало одним большим тёмным пятном. Скорее, само осознание навевало на меня усталость, ту самую, которую ещё порой называют душевной.

Под подозрительные звуки, доносящиеся с улицы, куча мусора у дальней стены зашевелилась, и это заставило меня насторожиться. Затем из кучи кто-то выполз. Появление постороннего почему-то напоминало восстание мёртвого из могилы. И даже вызвало бы приступ смеха, если бы в этот день события пошли по другому пути развития.

— Убирайся! Сегодня я здесь ночую! — грозно прорычал незнакомец, по виду обычный бродяга. Он даже бутылку схватил, намереваясь отстоять временное жилье, жалкое зрелище, как вдруг остановился как вкопанный, а бутылка выпала у него из рук и со звоном разбилась.

— Призрак!

— Где?! — подскочила я и даже оглянулась из осторожности. Или же от страха?

А потом бродяга вжался в стену и закричал, да так пронзительно, что уши заложило. Пришлось прикрыть их ладонями, но мне это мало помогло. К тому же кричал он долго, и как только ему воздуха хватало? Меня это разозлило еще сильнее. В мимолётном гневе я, буквально пролетев разделяющее нас расстояние, влепила ему пощечину, надеясь, что бродяга замолчит. Точнее, я бы его ударила, но моя рука прошла насквозь. И только теперь наступила тишина, а я впала в то же состояние, что и бедняга. Я призрак? Я?! Посмотрев на собственную руку, с ужасом поняла, что все-таки просвечиваюсь.

Бродяга снова закричал и бросился наутек, даже не потрудившись меня обойти.

— Он так все округу разбудит... — констатировала я, слушая затихающие крики, словно невменяемые бездомные были единственной моей проблемой.

Кстати, об округе. Через некоторое время и я вышла на улицу. Благо дверей все равно не было, не пришлось их ни открывать, ни проходить насквозь. Но и здесь оказалась не на высоте: я смогла дойти до конца улицы, но дальше, увы, ни шагу. Как оказалось, мало того, что я ничего не помнила о себе, так еще и была привязана к старому свинарнику. Где справедливость?

Затем потянулись бесконечные дни. Признаюсь, я их не считала — надоело уже после второго месяца. Единственным моим развлечением стало забрасывание прохожих и незваных гостей мусором. И на удивление быстро поняла, что могу не только проходить сквозь стены, но и греметь цепями. К сожалению, практика доказала, что на обоих этажах дома мусора оказалось недостаточно для продолжительного веселья. А благодаря моему увлечению, добрые соседи вставили новые двери и окна, попросту забив их досками. Такое решение чужой проблемы меня даже порадовало — надолго наступила тишь и благодать. Пока одним утром доски парадного входа не разлетелись с треском от сильного удара ногой. После чего чей-то голос холодно сообщил:

— Ну и вонь.

Естественно, меня это задело, и вовсе не потому, что успела привыкнуть к жуткому месту как к родному дому, а из банальной зависти, так как сама запахов не чувствовала. Поэтому с самым грозным видом, на который была способна, я появилась посреди огромной комнаты первого этажа. Но незнакомец меня игнорировал, что оказалось последней каплей в чаше моего терпения.

— Уходи! Это мой дом!

— Нет, — все так же холодно возразил он, наконец-то обратив на меня внимание. — Теперь он мой.

С этими словами стал подходить ближе и красивым движение достал пистолеты.

"Зачем?" — успела подумать я, прежде чем несколько пуль не пролетели сквозь меня.

— Призрак, — устало констатировал незнакомец. — И почему я не удивлен?

Судя по всему, незваный гость в расчёт меня не ставил, лениво пряча пистолеты под плащом. А когда он быстрым движением достал из-за спины меч, я забеспокоилась. Отчасти потому, что не заметила его с самого начала. Отчасти — что лишь от одного взгляда на клинок меня посетило плохое предчувствие. Просчёт за просчётом, как же стыдно. Интересно, может ли смерть послужить мне оправданием? Ответить себе я так и не успела. И началось... Но еще быстрее закончилось.

Незнакомец в одно мгновение оказался рядом со мной и замахнулся. Я же только и успела, что зажмурилась, закрывшись руками. Но удара не последовало. Вместо него был сильный толчок, который откинул меня назад из-за значительной разницы в весе. Впрочем, сложно что-либо говорить о такой не существенной для призрака мере, как вес.

— Интересно... — заметил незнакомец.

Мне тоже показалось интересным, почему, открыв глаза, обнаружила, что сжимаю в руках меч в темно-серых ножнах, украшенных черной лентой. Именно им я так вслепую парировала удар. И надо заметить, что загадочный меч, в отличие от меня, оказался материальным. Смех да и только.

— Крайне интересно, — согласилась я, поудобнее перехватив ножны левой рукой, а правую привычно опустила на рукоять.

Незнакомец не заставил меня долго ждать развития событий, повторив свой прием. Но на этот раз я встретила его своим клинком и тот же момент пожалела о содеянном. В отличие от неназванного гостя, который, пошатнувшись, сделал лишь один шаг в сторону, меня далеко откинуло пространственным возмущением. В то же самое мгновение рядом с ним упала сфера, явно стеклянная, мутно-красного цвета. Упала и со звоном разбилась. И только тогда, когда незнакомец поднял с пола овальный кулон на цепочке, я поняла, что это один из предметов, держащих меня в доме.

— Отдай! Он мой! — крикнула я и бросилась на незнакомца, отбросив и меч, и ножны. Краем глаза мне все же удалось заметить, что они исчезли так и не коснувшись пола.

— Теперь он мой.

И я остановилась. Такие простые слова, но тот тон, которым они были сказаны, заставил меня содрогнуться. Этот человек прекрасно понимал тонкую разницу между обычными словами и приказом. Его слова были именно приказом. Мгновением позже, воспользовавшись моей заминкой, он повторил:

— Он мой. Как и этот дом.

Я отчаянно хотела возразить, но не могла. Хотела кричать и ругаться, топать ногами и протестовать, но мне оставалось только опустить руки. Позорно сдаться, другими словами. Проклятье, как же это противно.

— Он твой, — подтвердила я, — как и этот дом... и я.

В тот момент мне сильно хотелось расплакаться, но не показывать ему свою слабость хотелось еще сильнее. Поэтому я отвернулась, опустив голову.

— Как тебя зовут, призрак? — сказал он мне в спину.

— У меня нет имени — я его забыла.

— Значит, тебя будут звать Мика, — в голосе незнакомца по-прежнему звучал холод.

— Я тебе не собака! — рявкнула я, ведь имя, в самом деле, показалось мне не лучше собачьей клички, но это его особо не волновало.

— Это твое имя, — прозвучал его приказ, и мне не хватило сил противостоять ему.

— Мое имя — Мика.

— Прекрасно, — незнакомец демонстративно застегнул цепочку на своей шее. — Я — Рион. Пора привести дом в порядок.

— Пора, — хоть в этом я была полностью с ним согласна. Полностью и добровольно.

-2-

Второй предмет, или призраки тоже чувствуют боль.

— Мика! — громко донеслось со второго этажа. — Приготовь мне кофе!

Так начиналось каждое наше утро. Ровно в семь утра, даже по выходным. За те несколько месяцев, в течение которых длился ремонт, я успела привыкнуть сверять по нему время. Плохие привычки хуже болезней, иначе не скажешь. По крайней мере, теперь дом преобразился, перестав быть тем свинарником, в котором довелось проснуться. За пролетевшее время сожаление о встрече с Рионом Сайшит медленно, но верно отступило.

— Эксплуататор, — прошипела я и поплелась на кухню. По утрам это моя коронная фраза.

— Я все слышал! — из вредности я остановилась и показала лестнице на второй этаж неприличный жест. — И видел!

Обычно он никак не реагировал на мои выпады, но сегодня, видимо, не сдержался. Тем не менее, эти слова меня только порадовали. В хорошем настроении я быстро приготовила кофе, в очередной раз с грустью позавидовав Риону, что он может насладиться его вкусом и запахом, и поставила чашку на письменный стол в большой гостиной.

Собственно, Рион оказался потомственным охотником на демонов. Впрочем, иначе, чем догадкой данную информацию назвать было нельзя, так как всё было почерпнуто мой из обрывков фраз, на которые Рион оказался более чем скуп. И дом, к которому я оказалась привязана, стал его офисом. Но если честно, сложно назвать офисом место, где даже клиенты не появляются, даже местное воровье обходила это строение стороной. К тому же, он здесь жил. А я, хотелось мне того или нет, вынуждена была ему помогать. К моему счастью, помощь моя была крайне ограниченная. Тем не менее, такая жизнь оказалась куда занимательнее той, которую я вела раньше.

Большая гостиная — это та самая комната, в которой состоялся наш непродолжительный бой. И названа она так как раз из-за того, что занимает пространство как первого, так и второго этажа. Остальное неравномерно разделено между кухней, спальней, ванной и арсеналом. У стены, аккуратно напротив парадного входа, стоял массивный деревянный стол, тот самый, куда я поставила чашку и пристроилась рядом.

— Встань! — пронеся командный рев, отражаясь от стен.

Я испугалась от неожиданности и, потеряв контроль над своей формой, пролетела сквозь стол и перекрытие первого этажа, оказавшись в подвале. Обычно он "вежливо" просит меня убраться с рабочего места, до крика дело еще ни разу не доходило. Неужели охотник сегодня встал не с той ноги?

— Гад, сволочь и негодяй! — высказала я ему свое недовольство, когда снова оказалась в гостиной. Ни дать, ни взять школьница.

— И тебе доброе утро, Мика, — холодно ответил мне Рион, устраиваясь за столом, где со вчерашнего вечера его ждало три нераскрытых письма.

Можно было бы давно привыкнуть к такому отношению. Да, можно, но девушке, пусть даже и призраку, сложно прощать обиды. Особенно, ответить на них она как таково не может. Почему это утро не стало исключением? Я только вздохнула и устроилась на музыкальном аппарате у дверей. А мой "хозяин" как всегда никак не отреагировал на мое поведение, отпил кофе и распечатал первое письмо. Не удивительно, но... Ох, неужели я после смерти не повзрослею?

За окном начал барабанить дождь. В этом городе такая погода была частым гостем. Город-в-котором-плачут-дожди — так за глаза я его называла, потому, как даже не знала имени. Но дождь всегда вызывал у меня грустные мысли. Я протянула руку и наугад нажала кнопку автомата. Зазвучала медленная мелодия — как раз под стать погоде.

— Выключи, — донеслись слова Риона, как из-под толщи воды.

И я выключила, не в силах сопротивляться приказу.

— Зачем ты поставил здесь этот автомат, если его даже не включаешь? — кисло поинтересовалась я, в точности как ребёнок, у которого отняли игрушку.

— А почему ты не паришь, как остальные призраки? — его вопрос поставил меня в тупик.

В самом деле, почему? Подумаю над этим вопросом на досуге, когда Рион уйдет.

— Не твое дело! — фыркнула я в его сторону.

— То же самое могу ответить и тебе.

Я невольно посмотрела на него. Меня он не удостоил и взглядом. Сидит и читает третье письмо, другие два раскрытыми лежат в стороне. Теперь делает заметки на листе бумаги, достает карту, что-то ищет.

— Я не знаю, почему не могу парить... — мой голос прозвучал тихо, совсем как чужой. Рион посмотрел на меня, и я продолжила. — У других призраков это получается просто... буднично. А мне приходится концентрироваться на действии, чтобы его выполнить. Поэтому мне проще просто ходить, словно я все еще жива.

В ответ Рион только хмыкнул и сложил карту, оставив ее на столе, а письма спрятал в один из ящиков. Я и не ожидала, что он что-то ответит на моё признание, ведь он и раньше часто меня игнорировал. Затем Рион встал и подошел к вешалке — колонне посреди большой гостиной, хотя она больше походила на банальную подпорку для крыши — закрепил кобуру и потянулся за курткой.

— Ну-ну... — злорадно хихикнула я, пользуясь случаем. — И ты в этом пойдешь? Будешь похож на вымокшего кота.

— На себя посмотри, — холодно парировал он.

— А что? — я заинтересованно осмотрелась.

Все на месте: сапоги на высоком каблуке, короткие шорты — трудно сказать какого цвета они были, светлая рубашка (правый рукав оторван почти до локтя, второй закатан на туже высоту), поверх рубашки темный жакет. Собственно, иначе и быть не могло — в этой одежде я проснулась и уже не могу ее снять, да и желания избавиться от неё не было.

— Ты не заметила? — театрально удивился Рион, надевая плащ. — Ты же просвечиваешься неравномерно!

От этих слов я надулась еще больше, а он просто ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Как всегда. В наших отношениях не бывало изменений. Не могло быть — нужно так говорить. Меня никогда не интересовал вопрос, могут ли призраки плакать, я же просто тихо плакала, уронив пару слезинок, хотя хотелось разреветься, а ещё больше — напиться. Но последнее было недоступно, а горевать по несбыточному глупо.

Я из исключительно вредности, чтобы хоть как-то пожалеть свое самолюбие, показала окну кончик языка, невольно посмотрев на свои кровавые слезы (странно ведь как-то, но у меня они были именно кровавые, что неоднократно наводило меня на мысль о полтергейсте), и спрыгнула с автомата, просочившись сквозь перекрытие первого этажа почти по щиколотку. Видел бы это Рион и у него был бы еще один повод надо мной поиздеваться. Настроение не желало подниматься.

Я сделала несколько танцевальных па в сторону лестницы и ленивой походкой поднялась на второй этаж. Рион снова оставил мне бардак: одеяло наполовину валяется на полу, одна их подушек опять у дальней стены — наверно кошмар приснился, дверца шкафа уже держится на одном болте, хотя еще вчера их было два, точно помню. Приятно, что хоть в одежде он опрятен, и в то же время обидно, что заботы по дому взвалил на мои хрупкие эфирные плечи. Не скажу, что мне это не нравиться, в конце концов, больше и заняться-то нечем, но ощущать себя служанкой, а проще говоря — "бесплатной рабочей силой", было в значительной степени противно.