За гранью понимания. Вкус свободы

Николаева М.

— ЗА ГРАНЬЮ ПОНИМАНИЯ

Начиная эту историю я прежде всего хотела написать историю дружбы, но дружбы не в нашем — во многом уже слишком циничном — понимании, а в понимании детей. Помните? Ведь когда-то вы принимали судьбу практически постороннего человека близко к сердцу и вам действительно было не все равно. И вам хотелось смеяться и плакать именно потому, что этот человек был рядом. Да-да, я говорю именно о той дружбе, что зачастую является проявлением любви — любви детской, наивной, а потому самой чистой.

Собственно эту историю я и посвящаю двум девушкам, в разное время открывшим для меня это чувство — Мартыновой Ирине и Соловьевой Инне: пусть года нас разнесли так, что не найти и концов, но воспоминания — самые светлые воспоминания из детства — у меня навеки связаны с вами.

автор

СОДЕРЖАНИЕ

— Цикл 1. Вкус свободы

— Часть 1. Благословенные Небеса

— Ты только глянь! Видишь того, зеленоволосого?

— Эшам?

— Да-да, правда, симпатичненький?

— Ничего так, интересный. А он с кем сейчас?

— Один. Точно говорю — один, я к нему уже давно присматриваюсь.

И чего только не услышишь на приеме в честь годовщины восшествия Царицы? И откуда только эти глупышки выползли? Неужели они не знают, что Эшам отличаются не только повышенной ментальной чувствительностью, но и отличным слухом? Великая Мать! И это наше будущее? В гробу я видел такое будущее!

— Зря вы это, — в беседу двух юных Терей влезла Тара. Вот уж кто в нашем мире трезво смотрит на вещи, так это представители этого клана. Не зря же они правили почти семь тысячелетий! Может, хоть эта леди сможет поставить на место малолеток. — Данный индивидуум для вас потерян. И навсегда.

— Это еще почему?!

Вечность! Сколько же шуму от этих Блуждающих! Неужели молодняк теперь ничему не учат? Нет, я понимаю, что женщин у нас пока мало, вот и приходится снижать интенсивность нагрузок при обучении, но эти же!.. Гуманнее было позволить им умереть.

— Потому что он — Эшам. А эмпаты всегда привязаны к своим возлюбленным, почти так же как и Эль. Этакий эмоциональный якорь. Без него они превращаются в ходячих бездушных монстров.

— И что? Я же сказала: я точно знаю, что у него никого нет.

Я невольно усмехнулся. Вот это уверенность. Даже я не стал бы говорить это столь... убежденно.

— Вы откуда выползли? — Тара удивленно вытаращила глаза на двух молоденьких Терей. — Это же Алрис! Его история всем известна, в ней же сама Царица была замешена!

— Алрис? — одна из Терей, та, что была понаглее и поувереннее, озадаченно нахмурилась. Неужели не слышала? Впрочем, этой сплетне уже лет больше чем ей самой. И ведь все равно помнят! Помнят и — сочувствуют! Не понимают, что их жалость бьет мне по нервам сильнее, чем презрение и брезгливость.

— Неужели не слышали? Он же убил свою возлюбленную. Не знаю всех подробностей, но говорят, это был приказ самого Странника. Так что приказ-то он выполнил, но с тех пор на ножах с алани.

Чего только не услышишь на приеме?! Даже уже как-то не смешно. Может, мне книгу написать: "Я и мифы, которые меня окружают"? Ага, а еще слово "мифы" следует написать с большой буквы, чтобы читатели совсем уж не сомневались, что именно их ждет под обложкой!

— И что?

— А то, что женщин у него с тех пор и не было.

Вечность, какая им разница, кто был, а кого не было? Может, подойти и попросить сменить тему? Нет, не поймут, только с удвоенным рвением накинутся на меня. Великая Мать, как же это все надоело! Правильно делал, что не появлялся в Ледэле, нечего мне здесь делать. Но ведь и приказ Царицы просто так не проигнорируешь!

— Так что, мои дорогие, даже с Инарром у вас шансов больше, чем с Алрисом. Можете, мне поверить.

— С Инарром? — сразу же заинтересовалась одна из Терей. Впрочем, и вторая была полна внимания.

— Вы и его не знаете?! Откуда вы выползли? Или у вас первый день? Только с инициации?

Тереи смущенно потупились. Точно молодняк. Только-только с грядки. М-да, уровень подготовки у Блуждающих явно не высок. Остается верить, что хотя бы основные кланы беспокоятся о том, кого они выпускают в мир.

— Ясно все с вами. Что поделать? Придется взять над вами шефство, иначе пропадете же.

— А Инарр он Творящий, да?

Угу, как же. Право распоряжаться личным именем абы кому не дают. А я не думаю, что Аркадис сильно изменился за прошедшие годы. Он всегда излишне трепетно относился к своей личной жизни и охране ее границ. Например, права назваться его другом я так и не заслужил, хотя в свое время прилагал не мало усилий... Все-таки, что ни говори, а гораздо легче жить, если твой наставник является ко всему прочему еще и другом. Инарр так не считал.

— Нет, Инарр — воин клана... да вон же он! Чуть левее Алриса стоит.

Все три вирры сразу же посмотрели в указанном направлении. Я почти почувствовал как их взгляды подобно сквозняку пронеслись мимо меня и замерли в паре шагов позади... Неужели Аркадис так близко? Странно, я бы почувствовал, но дар упрямо продолжал уверять, что поблизости никого нет. Обернуться что ли? Но тогда этот глупый выводок сразу же поймет, что я их прекрасно слышу...

— Некромант?! — почти в один голос воскликнули Тереи.

— Не вы первые так подумали, но сам Инарр продолжает всех убеждать, что он принадлежит к Несущим Смерть, а не Повелевающим Ей.

Ну, не так уж и беспокоит окружающих этот вопрос, хотя надо сказать в первый момент действительно это сбивает с толку. Лично я почти убежден, что Аркадис именно Некромант. И дело не только в нечеловеческой, нереальной красоте, прямо кричащей о его связи со Смертью, а в его отношении к жизни. Можно отказаться от клана и от дара, но от себя никогда. На эмоциональном уровне он воспринимается как Некромант, а значит, некромант и есть. И не важно, что он сам думает по этому поводу.

— А с этим-то что не так? — негромко спросила более смелая Терея. Кажется, молодняк, наконец, осознал, что этот прием не имеет ничего общего к привычным им танцулькам. Здесь не знакомятся — зачем? все и так друг друга знают — здесь создаются союзы, как долговременные, так и не очень. И если бы я знал, что теперь всякая мелочь допускается в святая святых — не пришел бы. Слишком много для них чести.

— О! С "этим" все так, но, говорят, он дал обет и ни с кем не сходится близко. Впрочем, поверхностно тоже не сходится.

За моей спиной раздался приглушенный хмык. Кажется, у Аркадиса слух не хуже, чем у меня. Странно, но я все еще никого не чувствовал позади себя. Сознание упрямо твердило, что в радиусе трех метров от меня никого нет. Но он был. И это начинало уже порядком действовать на нервы.

Краем глаза я заметил движение. Миг — и Аркадис Шэйси проходит мимо меня, стремительно и легко. Вечность, да какой из него Ис, если даже походка у него некромантская?! Воины печатают шаг, они ступают самоуверенно и твердо. Там где другие обойдут — они идут напрямик. В Аркадисе этого нет. Но одно очевидно: он умеет прекрасно притворяться, и бывают моменты — вот как сейчас — когда нечеловеческая властность некромантов берет верх над всеми прочими масками...

В какое-то мгновение все в зале замерло. Взгляды присутствующих приклеились к Инарру против воли их обладателей.

Некроманты убийственно красивы — это знают даже дети. Смерть любит окружать себя прекрасным, а потому ее слуг всегда легко выделить из толпы. А Аркадис был некромантом, пусть и всячески отрицал этот факт.

Невысокий — хотя это по человеческим меркам, для вирров в самый раз, — стремительный, убийственный... Светлая коса яростно рассекает воздух в десятке сантиметров от пола. Н-да, своей прическе он не изменил. И это тоже выдает в нем некроманта высшего круга посвящения. Хотя тот же алани не особо следует традициям. Все же, что ни говори, а воину в бою с такой прической сложновато. Но только если ты не Инарр вир Шэйси. Аркадису законы не писаны — ему благоволит сама Царица.

Он в считанные секунды приблизился к виррам, посмевшим обсуждать его персону, едва обозначив положенный по протоколу поклон, он надменно сжал губы и презрительно сощурил глаза. Интересно, что чувствуют эти леди, оказавшись в тисках его внимания? Понимают ли, какую честь он им оказывает одним этим взглядом? Аркадис вир Шэйси. Инарр. Странное прозвище для воина, да и для некроманта не самое обычное. Кого могли наречь Творящим Жизнь? Вот-вот. Это имя было бы понятным, окажись он целителем, но от этого искусства он так же далек, как и от милосердия. Третий Воин Небес. Выше него по мастерству только алани Царицы и Лейсарр. Но, Бездна всех побери, каким же он должен быть некромантом, чтобы заслужить такое имя?!

А нежно-лиловые, с легким розоватым оттенком, глаза все еще морозят провинившихся вирр. Две Тереи и Тара. Любой другой воин молча склонился бы перед женщинами, но только не он. Некроманты вообще в этом смысле превзошли всех остальных — только они посмели свергнуть женскую линию правления. И только им это сошло с рук.

— Данни... — негромко начинает он, но в наступившей тишине его слова разносятся по всему залу. Тара оскорблено поджимает губы. Девочки-Тереечки непонимающе хмурятся. Данни... Только Аркадис мог обратиться к Звездной Леди так, наплевав на этикет и возможные последствия, поставив ее на одну ступень с сотворенными... Впрочем, хотел бы я взглянуть на ту дуру, что вызовет на дуэль Инарра вир Шэйси. На это мужчины-то не всегда решаются. — Данни, прежде чем обсуждать кого-то в высшем свете, принято хотя бы убедиться, что этот "кто-то" не имеет возможности вас слышать. Это Мэйр может себе позволить сделать вид, что его тут нет, а я молчать не приучен.

Ммм... А я-то тут при чем? Не стоит поминать нервного Эшам всуе, ибо он может и появиться. Но уже то, что Инарр назвал меня по личному имени без разрешения, повод для дуэли. Да, я был его самым бесталанным учеником, но это не дает ему права!..

Дает. Я заведомо слабее него. Я не воин — дипломат. Но какого дьявола?!..

Шаг вперед делаю, почти не отдавая себе в том отчета...

Плевать на мои шансы! Я уже давно не тот мальчишка, которого он вышвырнул за порог, как только получил на то право.

... и спотыкаюсь, наткнувшись на равнодушный бледно-лиловый взгляд. Он смотрит на меня. Почти как тогда... в тот день, когда мой мир разбился на части. Смотрит — и не видит! Ибо я недостоин даже его презрения.

Резко развернувшись, я почти вылетел из зала.

Он не примет мой вызов. Не примет. А еще одного позора я не переживу.

Вечность! Какого дьявола я сюда вернулся?! Соскучился по Небесам? Ну так навестил родину — и самое время бежать обратно. По крайней мере, там я чего-то стою. Здесь же я всего лишь еще один из Эшам.

— Мэйр, постой. Не злись на него.

Мягкий голос за спиной. Обманчиво-мягкий.

— Я не злюсь, ал'сэли. Я не имею на это права, — с трудом выдавив из себя эти слова, я обернулся. Она стояла у колонны, зябко кутаясь в золотисто-красное кружево крыльев. Одна. Интересно, а где ее алани? Обычно они не расстаются — слишком опасны поодиночке, ибо отнюдь не всегда себя контролируют.

— Имеешь. Как и все мы. С Арком трудно, но у него есть оправдание.

— Хотите сказать — у меня его нет?! — вспылил я, прекрасно понимая, что совершаю глупость — в общении с Царицей всегда нужно оставаться спокойным. Она слишком неуравновешенна, слишком скора на расправу... а алани рядом нет... Плевать!

— Есть. Но я думала, что ты уже хоть немного примирился с судьбой. Прошло уже два десятилетия, Мэйрэшам вир Ледэль. Этого времени хватило бы любому...

— А вам? Смирились бы вы с гибелью алани? — почти с вызовом спросил, хотя скорее потребовал ответа я.

Она смешалась. Мы оба знали, что скрывалось за этим ее молчанием. Впрочем, сие известно каждому жителю Небес. Эта хрупкая рыжеволосая девочка, с кукольным личиком и холодными золотыми глазами, способна уничтожить наш мир. И не только его — вся Вселенная у нее в кулаке. И с этим приходится считаться.

— Нет, но я бы попыталась. Нельзя вечно жить прошлым!.. — не слишком уверено произнесла она, но правителей же не судят. Тем более тех, кто равен Создателю.

— А если кроме него уже ничего и не осталось? Я почти не чувствую чужих эмоций, ал'сэли. Совсем. С каждым днем, прошедшим с момента ее смерти, я становлюсь все слабее. Я теряю дар, понимаете? Сегодня я стоял в толпе и ничего — ничего! — не ощутил.

Несколько долгих секунд она молчала. Не могла подобрать слов? Или не видела смысла в утешениях?

— До Селики у тебя был якорь, пусть он сломался, но он был. Верни его!

— Не могу... Это выше моих сил...

— Хватит жалеть себя, Мэйр! Ты должен найти якорь! Это не игрушки!

А то я не знаю. Но вот нет желания, совершенно. Я прекрасно понимаю, что это ненормально, что так не должно быть. Селика была всего лишь якорем, даже не совсем якорем, скорее островком покоя и тишины. Она была... но уже нет. Давно нет.

— Я не могу, ал'сэли. Это правда. Не могу заставить себя. Нет никакого желания искать кого-то еще.

— Ясно, я так и думала, что ты будешь упрямствовать. Но твое нежелание создавать новый якорь — не единственная причина нашего разговора. У меня есть дело. Как раз по твоему профилю?

— Моему? Это по которому?

— Шпионаж. Вотрешься в доверие и добудешь кое-какую информацию. Напарника я тебе дам.

— Я работаю один, — уже ни на что не надеясь, напомнил я.

— Это не тот случай. Тебе понадобится прикрытие и легенда. Прилетай завтра к полудню в Рин-ир.

Я кивнул, даже не думая возражать ей. Царице не возражают — ей повинуются. И совсем неважно в твоих силах выполнить приказанное или оно выходит далеко за эти рамки. Ты просто повинуешься. Во всем. Всегда.

Даже если она не права.

Развернув крылья, я с обрыва прыгнул в многоцветную бездну. Несколько мгновений я позволил себе наслаждаться свободным падением, но потом все же поймал восходящий поток воздуха и нащупал нить, ведущую к дому — моему личному дому, а не Эшам-ир. Пусть дорога будет длиннее почти в два раза, пусть меня ждут в родовом гнезде — пусть. Сейчас мне не до этого. Я должен подумать. Обо всем.

Напарник. Это даже не смешно. Работая с кем-то в паре, ты должен понимать мотивы и желания партнера лучше, чем свои. Ты должен координировать свои действия с учетом этого. Ты должен знать, что есть кто-то, кто зависит от тебя...

Никогда. Я никогда не работал в паре. Вначале меня раздражала сама возможность вечно оглядывать на постороннего, потом... потом я привык со всем справляться в одиночку. Так легче. Если не давать чувству долга расправлять крылья — можно прожить долго и почти счастливо. Можно даже забыть, что когда-то тебя просто выкинули как мусор. Вот уж что я умею так это забывать. Оказалось, что это совсем не сложно... особенно для Эшам.