За гранью понимания. Вкус свободы

Николаева М.

— ЗА ГРАНЬЮ ПОНИМАНИЯ

Начиная эту историю я прежде всего хотела написать историю дружбы, но дружбы не в нашем — во многом уже слишком циничном — понимании, а в понимании детей. Помните? Ведь когда-то вы принимали судьбу практически постороннего человека близко к сердцу и вам действительно было не все равно. И вам хотелось смеяться и плакать именно потому, что этот человек был рядом. Да-да, я говорю именно о той дружбе, что зачастую является проявлением любви — любви детской, наивной, а потому самой чистой.

Собственно эту историю я и посвящаю двум девушкам, в разное время открывшим для меня это чувство — Мартыновой Ирине и Соловьевой Инне: пусть года нас разнесли так, что не найти и концов, но воспоминания — самые светлые воспоминания из детства — у меня навеки связаны с вами.

автор

СОДЕРЖАНИЕ

— Цикл 1. Вкус свободы

— Часть 1. Благословенные Небеса

— Ты только глянь! Видишь того, зеленоволосого?

— Эшам?

— Да-да, правда, симпатичненький?

— Ничего так, интересный. А он с кем сейчас?

— Один. Точно говорю — один, я к нему уже давно присматриваюсь.

И чего только не услышишь на приеме в честь годовщины восшествия Царицы? И откуда только эти глупышки выползли? Неужели они не знают, что Эшам отличаются не только повышенной ментальной чувствительностью, но и отличным слухом? Великая Мать! И это наше будущее? В гробу я видел такое будущее!

— Зря вы это, — в беседу двух юных Терей влезла Тара. Вот уж кто в нашем мире трезво смотрит на вещи, так это представители этого клана. Не зря же они правили почти семь тысячелетий! Может, хоть эта леди сможет поставить на место малолеток. — Данный индивидуум для вас потерян. И навсегда.

— Это еще почему?!

Вечность! Сколько же шуму от этих Блуждающих! Неужели молодняк теперь ничему не учат? Нет, я понимаю, что женщин у нас пока мало, вот и приходится снижать интенсивность нагрузок при обучении, но эти же!.. Гуманнее было позволить им умереть.

— Потому что он — Эшам. А эмпаты всегда привязаны к своим возлюбленным, почти так же как и Эль. Этакий эмоциональный якорь. Без него они превращаются в ходячих бездушных монстров.

— И что? Я же сказала: я точно знаю, что у него никого нет.

Я невольно усмехнулся. Вот это уверенность. Даже я не стал бы говорить это столь... убежденно.

— Вы откуда выползли? — Тара удивленно вытаращила глаза на двух молоденьких Терей. — Это же Алрис! Его история всем известна, в ней же сама Царица была замешена!

— Алрис? — одна из Терей, та, что была понаглее и поувереннее, озадаченно нахмурилась. Неужели не слышала? Впрочем, этой сплетне уже лет больше чем ей самой. И ведь все равно помнят! Помнят и — сочувствуют! Не понимают, что их жалость бьет мне по нервам сильнее, чем презрение и брезгливость.

— Неужели не слышали? Он же убил свою возлюбленную. Не знаю всех подробностей, но говорят, это был приказ самого Странника. Так что приказ-то он выполнил, но с тех пор на ножах с алани.

Чего только не услышишь на приеме?! Даже уже как-то не смешно. Может, мне книгу написать: "Я и мифы, которые меня окружают"? Ага, а еще слово "мифы" следует написать с большой буквы, чтобы читатели совсем уж не сомневались, что именно их ждет под обложкой!

— И что?

— А то, что женщин у него с тех пор и не было.

Вечность, какая им разница, кто был, а кого не было? Может, подойти и попросить сменить тему? Нет, не поймут, только с удвоенным рвением накинутся на меня. Великая Мать, как же это все надоело! Правильно делал, что не появлялся в Ледэле, нечего мне здесь делать. Но ведь и приказ Царицы просто так не проигнорируешь!

— Так что, мои дорогие, даже с Инарром у вас шансов больше, чем с Алрисом. Можете, мне поверить.

— С Инарром? — сразу же заинтересовалась одна из Терей. Впрочем, и вторая была полна внимания.

— Вы и его не знаете?! Откуда вы выползли? Или у вас первый день? Только с инициации?

Тереи смущенно потупились. Точно молодняк. Только-только с грядки. М-да, уровень подготовки у Блуждающих явно не высок. Остается верить, что хотя бы основные кланы беспокоятся о том, кого они выпускают в мир.

— Ясно все с вами. Что поделать? Придется взять над вами шефство, иначе пропадете же.

— А Инарр он Творящий, да?

Угу, как же. Право распоряжаться личным именем абы кому не дают. А я не думаю, что Аркадис сильно изменился за прошедшие годы. Он всегда излишне трепетно относился к своей личной жизни и охране ее границ. Например, права назваться его другом я так и не заслужил, хотя в свое время прилагал не мало усилий... Все-таки, что ни говори, а гораздо легче жить, если твой наставник является ко всему прочему еще и другом. Инарр так не считал.

— Нет, Инарр — воин клана... да вон же он! Чуть левее Алриса стоит.

Все три вирры сразу же посмотрели в указанном направлении. Я почти почувствовал как их взгляды подобно сквозняку пронеслись мимо меня и замерли в паре шагов позади... Неужели Аркадис так близко? Странно, я бы почувствовал, но дар упрямо продолжал уверять, что поблизости никого нет. Обернуться что ли? Но тогда этот глупый выводок сразу же поймет, что я их прекрасно слышу...

— Некромант?! — почти в один голос воскликнули Тереи.

— Не вы первые так подумали, но сам Инарр продолжает всех убеждать, что он принадлежит к Несущим Смерть, а не Повелевающим Ей.

Ну, не так уж и беспокоит окружающих этот вопрос, хотя надо сказать в первый момент действительно это сбивает с толку. Лично я почти убежден, что Аркадис именно Некромант. И дело не только в нечеловеческой, нереальной красоте, прямо кричащей о его связи со Смертью, а в его отношении к жизни. Можно отказаться от клана и от дара, но от себя никогда. На эмоциональном уровне он воспринимается как Некромант, а значит, некромант и есть. И не важно, что он сам думает по этому поводу.

— А с этим-то что не так? — негромко спросила более смелая Терея. Кажется, молодняк, наконец, осознал, что этот прием не имеет ничего общего к привычным им танцулькам. Здесь не знакомятся — зачем? все и так друг друга знают — здесь создаются союзы, как долговременные, так и не очень. И если бы я знал, что теперь всякая мелочь допускается в святая святых — не пришел бы. Слишком много для них чести.

— О! С "этим" все так, но, говорят, он дал обет и ни с кем не сходится близко. Впрочем, поверхностно тоже не сходится.

За моей спиной раздался приглушенный хмык. Кажется, у Аркадиса слух не хуже, чем у меня. Странно, но я все еще никого не чувствовал позади себя. Сознание упрямо твердило, что в радиусе трех метров от меня никого нет. Но он был. И это начинало уже порядком действовать на нервы.

Краем глаза я заметил движение. Миг — и Аркадис Шэйси проходит мимо меня, стремительно и легко. Вечность, да какой из него Ис, если даже походка у него некромантская?! Воины печатают шаг, они ступают самоуверенно и твердо. Там где другие обойдут — они идут напрямик. В Аркадисе этого нет. Но одно очевидно: он умеет прекрасно притворяться, и бывают моменты — вот как сейчас — когда нечеловеческая властность некромантов берет верх над всеми прочими масками...

В какое-то мгновение все в зале замерло. Взгляды присутствующих приклеились к Инарру против воли их обладателей.

Некроманты убийственно красивы — это знают даже дети. Смерть любит окружать себя прекрасным, а потому ее слуг всегда легко выделить из толпы. А Аркадис был некромантом, пусть и всячески отрицал этот факт.

Невысокий — хотя это по человеческим меркам, для вирров в самый раз, — стремительный, убийственный... Светлая коса яростно рассекает воздух в десятке сантиметров от пола. Н-да, своей прическе он не изменил. И это тоже выдает в нем некроманта высшего круга посвящения. Хотя тот же алани не особо следует традициям. Все же, что ни говори, а воину в бою с такой прической сложновато. Но только если ты не Инарр вир Шэйси. Аркадису законы не писаны — ему благоволит сама Царица.

Он в считанные секунды приблизился к виррам, посмевшим обсуждать его персону, едва обозначив положенный по протоколу поклон, он надменно сжал губы и презрительно сощурил глаза. Интересно, что чувствуют эти леди, оказавшись в тисках его внимания? Понимают ли, какую честь он им оказывает одним этим взглядом? Аркадис вир Шэйси. Инарр. Странное прозвище для воина, да и для некроманта не самое обычное. Кого могли наречь Творящим Жизнь? Вот-вот. Это имя было бы понятным, окажись он целителем, но от этого искусства он так же далек, как и от милосердия. Третий Воин Небес. Выше него по мастерству только алани Царицы и Лейсарр. Но, Бездна всех побери, каким же он должен быть некромантом, чтобы заслужить такое имя?!

А нежно-лиловые, с легким розоватым оттенком, глаза все еще морозят провинившихся вирр. Две Тереи и Тара. Любой другой воин молча склонился бы перед женщинами, но только не он. Некроманты вообще в этом смысле превзошли всех остальных — только они посмели свергнуть женскую линию правления. И только им это сошло с рук.

— Данни... — негромко начинает он, но в наступившей тишине его слова разносятся по всему залу. Тара оскорблено поджимает губы. Девочки-Тереечки непонимающе хмурятся. Данни... Только Аркадис мог обратиться к Звездной Леди так, наплевав на этикет и возможные последствия, поставив ее на одну ступень с сотворенными... Впрочем, хотел бы я взглянуть на ту дуру, что вызовет на дуэль Инарра вир Шэйси. На это мужчины-то не всегда решаются. — Данни, прежде чем обсуждать кого-то в высшем свете, принято хотя бы убедиться, что этот "кто-то" не имеет возможности вас слышать. Это Мэйр может себе позволить сделать вид, что его тут нет, а я молчать не приучен.

Ммм... А я-то тут при чем? Не стоит поминать нервного Эшам всуе, ибо он может и появиться. Но уже то, что Инарр назвал меня по личному имени без разрешения, повод для дуэли. Да, я был его самым бесталанным учеником, но это не дает ему права!..

Дает. Я заведомо слабее него. Я не воин — дипломат. Но какого дьявола?!..

Шаг вперед делаю, почти не отдавая себе в том отчета...

Плевать на мои шансы! Я уже давно не тот мальчишка, которого он вышвырнул за порог, как только получил на то право.

... и спотыкаюсь, наткнувшись на равнодушный бледно-лиловый взгляд. Он смотрит на меня. Почти как тогда... в тот день, когда мой мир разбился на части. Смотрит — и не видит! Ибо я недостоин даже его презрения.

Резко развернувшись, я почти вылетел из зала.

Он не примет мой вызов. Не примет. А еще одного позора я не переживу.

Вечность! Какого дьявола я сюда вернулся?! Соскучился по Небесам? Ну так навестил родину — и самое время бежать обратно. По крайней мере, там я чего-то стою. Здесь же я всего лишь еще один из Эшам.

— Мэйр, постой. Не злись на него.

Мягкий голос за спиной. Обманчиво-мягкий.

— Я не злюсь, ал'сэли. Я не имею на это права, — с трудом выдавив из себя эти слова, я обернулся. Она стояла у колонны, зябко кутаясь в золотисто-красное кружево крыльев. Одна. Интересно, а где ее алани? Обычно они не расстаются — слишком опасны поодиночке, ибо отнюдь не всегда себя контролируют.

— Имеешь. Как и все мы. С Арком трудно, но у него есть оправдание.

— Хотите сказать — у меня его нет?! — вспылил я, прекрасно понимая, что совершаю глупость — в общении с Царицей всегда нужно оставаться спокойным. Она слишком неуравновешенна, слишком скора на расправу... а алани рядом нет... Плевать!

— Есть. Но я думала, что ты уже хоть немного примирился с судьбой. Прошло уже два десятилетия, Мэйрэшам вир Ледэль. Этого времени хватило бы любому...

— А вам? Смирились бы вы с гибелью алани? — почти с вызовом спросил, хотя скорее потребовал ответа я.

Она смешалась. Мы оба знали, что скрывалось за этим ее молчанием. Впрочем, сие известно каждому жителю Небес. Эта хрупкая рыжеволосая девочка, с кукольным личиком и холодными золотыми глазами, способна уничтожить наш мир. И не только его — вся Вселенная у нее в кулаке. И с этим приходится считаться.

— Нет, но я бы попыталась. Нельзя вечно жить прошлым!.. — не слишком уверено произнесла она, но правителей же не судят. Тем более тех, кто равен Создателю.

— А если кроме него уже ничего и не осталось? Я почти не чувствую чужих эмоций, ал'сэли. Совсем. С каждым днем, прошедшим с момента ее смерти, я становлюсь все слабее. Я теряю дар, понимаете? Сегодня я стоял в толпе и ничего — ничего! — не ощутил.

Несколько долгих секунд она молчала. Не могла подобрать слов? Или не видела смысла в утешениях?

— До Селики у тебя был якорь, пусть он сломался, но он был. Верни его!

— Не могу... Это выше моих сил...

— Хватит жалеть себя, Мэйр! Ты должен найти якорь! Это не игрушки!

А то я не знаю. Но вот нет желания, совершенно. Я прекрасно понимаю, что это ненормально, что так не должно быть. Селика была всего лишь якорем, даже не совсем якорем, скорее островком покоя и тишины. Она была... но уже нет. Давно нет.

— Я не могу, ал'сэли. Это правда. Не могу заставить себя. Нет никакого желания искать кого-то еще.

— Ясно, я так и думала, что ты будешь упрямствовать. Но твое нежелание создавать новый якорь — не единственная причина нашего разговора. У меня есть дело. Как раз по твоему профилю?

— Моему? Это по которому?

— Шпионаж. Вотрешься в доверие и добудешь кое-какую информацию. Напарника я тебе дам.

— Я работаю один, — уже ни на что не надеясь, напомнил я.

— Это не тот случай. Тебе понадобится прикрытие и легенда. Прилетай завтра к полудню в Рин-ир.

Я кивнул, даже не думая возражать ей. Царице не возражают — ей повинуются. И совсем неважно в твоих силах выполнить приказанное или оно выходит далеко за эти рамки. Ты просто повинуешься. Во всем. Всегда.

Даже если она не права.

Развернув крылья, я с обрыва прыгнул в многоцветную бездну. Несколько мгновений я позволил себе наслаждаться свободным падением, но потом все же поймал восходящий поток воздуха и нащупал нить, ведущую к дому — моему личному дому, а не Эшам-ир. Пусть дорога будет длиннее почти в два раза, пусть меня ждут в родовом гнезде — пусть. Сейчас мне не до этого. Я должен подумать. Обо всем.

Напарник. Это даже не смешно. Работая с кем-то в паре, ты должен понимать мотивы и желания партнера лучше, чем свои. Ты должен координировать свои действия с учетом этого. Ты должен знать, что есть кто-то, кто зависит от тебя...

Никогда. Я никогда не работал в паре. Вначале меня раздражала сама возможность вечно оглядывать на постороннего, потом... потом я привык со всем справляться в одиночку. Так легче. Если не давать чувству долга расправлять крылья — можно прожить долго и почти счастливо. Можно даже забыть, что когда-то тебя просто выкинули как мусор. Вот уж что я умею так это забывать. Оказалось, что это совсем не сложно... особенно для Эшам.

И я забыл. Многое забыл. Так что глупо жалеть, что мое вмешательство в организм подстегнуло кое-какие процессы...

Царица не понимает: я действительно не могу создать якорь чувств, ибо чувств больше и нет.

Та Тара на приеме очень верно охарактеризовала Эшам, лишившихся якоря. Монстры, бездушные и бесчувственные. В момент разрыва связи с якорем рушатся и все моральные ограничения. И то, что раньше казалось недоступным и невозможным вмиг оказывается... необходимым.

Эшам не убивают. Эшам не сражаются. Эшам ментальный щит Небес.

Глупость все это. Главное верно расставить приоритеты — и все эти моральные установки потеряют смысл.

Алани умеет это делать. Когда на одной чаше весов будущее всего рода, а на другой какая-то смертная девчонка...

Выбор очевиден, верно?

И для чего я только вернулся в Ледэль? Я же ненавижу Небеса. С их лживой свободой, с их лицемерными обещаниями и их многоликостью. Ненавижу!

Но возвращаюсь. Стоит только Царице позвать, как я сразу же бегу назад. Сложно бороться с инстинктами, особенно с такими, что изначально заложены в геном. Последующие поколения лишь укрепляли поводок.

Для Эшам — Царица является единственным божеством. Слишком опасно нас оставлять без поводков. Якорь — из той же серии. На эмпата, имеющего связующего, можно влиять. Это же естественно! Он будет защищать дорогое существо до последнего, даже от себя. Особенно от себя.

Именно поэтому кто-то из Эшам так редко решается создать настоящий якорь, чаще всего мы обходимся искусными подделками. К сожалению, я рискнул.

И, слава Вечности, никому это не известно.

А с памятью... с памятью я разберусь, тихо, по-семейному. Заставить себя поверить в какую-то иллюзию совсем не сложно, особенно для Эшам. Понимающие вообще на многие способны в рамках своего сознания.

Но с этим лучше разбираться на свежую голову.

Завтра.

Утро для меня началось поздно. В отличие от родового гнезда, где все было живым, мой личный дом был искусственным от и до. Не люблю, когда за мной шпионят. Даже если это делают во имя Царицы.

В общем, будить меня тоже было некому. В Эшам-ир меня бы уже давно вытряхнули из кровати, даже если бы не было повода... Повод, к сожалению, был. Царица не должна ждать. Разве можно Ее заставлять ждать?

Дорога в Рин-ир заняла удивительно мало времени. Неужели мой дом решил сменить орбиту движения? Не хотелось бы однажды проснуться под боком у Царицы, но и поменять направление начавшего сближение дома невозможно. Что ж, остается лишь верить в то, что личные дома обычно не лезут в центральные области, занятые ирами кланов.

Ледэль. Мир-небо. Впрочем, это определение в корне неверно. Ледэль — не мир, а своеобразный карман в Пустоте. Он создан первыми виррами и представляет собой бесконечность многоцветного простора. Небеса. Здесь нет тверди, но если надо Творящие всегда готовы создать островок-другой, который сразу же вливается в общее движение. Здесь все хаотично и непостоянно. Даже погода может в один миг смениться на противоположную. Любой вирр воспринимает Ледэль как родину. За него они готовы убить и умереть. Но если смотреть на вещи трезво это место, наши благословенные Небеса, — всего лишь осколок Пустоты. Здесь же даже светила нет — только равномерно светящиеся газовые облака, да искусные поделки Арров.

Рин-ир встретил меня пустыми, почти безжизненными, коридорами. Странно. Мне казалось, что уж в гнезде Познающих народу всегда хватает. Впрочем, что я знаю о жизни в Ледэле? Да, я тут родился, но едва мне исполнилось двадцать, как я сразу же покинул Небеса. Покинул, понимая, что не вернусь. Я не хотел возвращаться. Но я здесь. Воля Царицы, будь оно все проклято!

— Эй, красивый мой, куда спешишь?! — едва услышав этот голос, я обреченно глянул на потолок. К сожалению, в Пустоте до богов не докричится даже святой. Я же особой святостью никогда не отличался.

— Миф, а ты-то тут что забыл? — натянуто улыбнувшись, я посмотрел на легенду всех миров. Мифистерей вир Ледэль. Куколка. Говорящее прозвище, верно? Как однажды сказала Царица, Миф — идеальный вирр, такой, каким должен быть любой из нас...

Но я скорее сдохну, чем стану кем-то вроде этого Блуждающего! Куколка! Накрашенная, красивая куколка, с равной вероятностью способная и убить, и помочь. Пустой, безжизненный, выжженный изнутри. Мифистерей, абсолютно не видящий различий между окружающими, иногда кажется, что он даже не замечает, кому и какие предложения делает...

— Я тут шпионю. Ты же знаешь, информация — для меня все. А уж если в одном месте собираются такие интересные, а главное симпатичные личности... разумеется, я здесь. А вот тебя я здесь не ожидал увидеть. Ты же из своей дыры и не вылезаешь совсем!

— И кого ты подразумеваешь под "симпатичными" личностями?

— Некромантов, разумеется. Или ты думаешь, в подзвездном мире есть что-то прекраснее них?

Услышав про Дисов, я невольно поморщился, что, конечно же, не ускользнуло от внимания Мифа. Он вообще очень внимательный — во всех смыслах.

— Не любишь некромантов?

— А их есть за что любить? — невольно спросил я, но заметив, как предвкушающе вспыхнули золотистые глаза Терея, добавил: — За исключением симпатичных мордашек.

Миф сразу же сдулся. Вот о чем он может говорить бесконечно так это о красоте Дисов, а так как для Некромантов традиции играют едва ли не основополагающую роль... в общем, они по возможности стараются держаться от Куколки подальше — во избежание.

— Ясно, значит, с алани ты все еще на ножах... Кстати, он сейчас рядом с Царицей, так что будь готов к встрече.

Я кивнул, принимая это к сведению. Значит, Серебряный Странник здесь. Ожидаемо. Без ведома этого некроманта Царица не принимает ни одного серьезного решения. И он стоит почти за всеми темными делами Империи. Вот вам и сильнейший светлый маг — одно название.

— Кто-то еще, о ком я должен знать?

— Некроманты. Их много. Все, конечно, познается в сравнении, но с их внешностью двое в одном зале — это уже много. Рядом с Царицей их трое. Включая алани, разумеется.

Три Диса это действительно многовато, но уж как-нибудь справлюсь. Тем более сейчас, когда прочитать удается едва ли одного из десяти встреченных мною вирров. Даже любопытно: сколько я еще продержусь? Говорят, потеряв свой дар, Эшам сходят с ума — слишком они зависят от восприятия мира. Мне в это уже не верится. Или я не нормальный Эшам, или все эти слова ложь.

— Миф, а где сейчас Царица?

Терей привычным, отработанным за века жестом, отбросил светлую челку назад.

— В малом зале. Но ты мог бы спросить об этом Рин-ир — дом не только ответил бы, но и открыл проход.

Я неопределенно дернул крылом. Отвык. Действительно отвык от общения с ирами. Да и не люблю я впускать в свое сознание посторонние сущности, даже если это всего лишь подобие разума.

— Ладно, пойду тогда к ней. А то ведь и так опаздываю, как не знаю кто.

Миф понимающе усмехнулся. От этой его улыбки у меня мороз пошел по коже. Вот вам и Куколка. Очень опасная куколка. Тереи очень редко становятся убийцами, но если уж становятся... Я почти уверен, что Миф способен на равных сражаться с Аркадисом, а может, и с Лейсарром. Но убийцам не принято лезть в воины. Вот он и не лезет.

— Я провожу, — наконец, сказал он, а потом, положив ладонь мне на плечо, открыл проход из холла прямо в святая святых — малый тронный зал. Так мы и вошли — я и легенда всех миров. И ведь гаденыш воспользовался мной, чтобы попасть сюда! Удивляюсь его талантам! Заговорить эмпата сможет далеко не каждый.

В общем, мы вошли... и сразу же попали под перекрестный огонь чужих взглядов.

Дисы...

Поймав пустой блекло-лиловый взгляд, я удивленно вздрогнул.

Дисы?!

Ну и подлец же ты, Миф! Понимал же, что узнай я, что здесь Аркадис ни за что бы ни пришел! И плевать на волю Царицы. Я же неправильный Эшам — мне можно.

Миф, почувствовав, что я готов послать всех присутствующих в Бездну, предупреждающе сжал мое плечо и в своей привычной манере, чуть склонил голову к моему лицу. Со стороны кажется, что более откровенной сцены нет и не может быть, а на самом деле...

— Молчи и улыбайся! — еле слышно приказал он. — Не создавай себе лишних проблем, Мэйр. Можешь мне поверить, их у тебя достаточно.

Если этот Терей так говорит, значит, уже встал вопрос о моем устранении...

Что ж, тут он прав, по воле Совета умирать глупо. Выбраковка это вообще наиглупейший повод для смерти из всех возможных.

— Успокоился? Вот и замечательно, — вскользь мазнув губами по моей щеке, произнес он. Куколка. Смертоносная, но чертовски обаятельная куколка.

Миг — и Миф уже у подножия трона, в своей обычной манере приветствуя Царицу и при этом умудряясь клеиться к алани. Странник недовольно хмурится, предупреждающе гладит рукоять меча, но не действует. То, за что любого другого вызвали бы на дуэль, этому Терею всегда сходит с рук.

Миф — сплошное противоречие, но при этом он выполняет все свои функции. И виртуозно играет роли. Даже я не знаю, какой из его ликов истинный. Но в одном я уверен: ни с кем из тех, кого сплетники называют его любовниками, он не спал. Иногда мне кажется, что, как и я, он избегает любых контактов, кроме тех, что необходимы для поддержания образа.

Вот вам и Куколка...

Царица, на миг отведя взгляд от надоедливого Терея, посмотрела на меня и улыбнулась, жестом прося подойти ближе. А вот мне этого делать совершенно не хотелось. Как и сказал Миф, в зале были Некроманты. Трое. Джейдис вир Эш, Серебряный Странник, алани Империи. Лирдис вир Ледэль, прекрасная и недоступная Лира, как две капли похожая на отца — от Царицы она унаследовала только взгляд, прямой и властный. И Аркадис вир Шэйси. Все-таки Некромант.

Впрочем, в последнем я и не сомневался.

— Ал'сели, — приблизившись, я почтительно склонил голову. Царица ответила мне ничего не значащей улыбкой. Как недавно намекнул Миф, я уже отрезанный ломоть — официальное объявление лишь вопрос времени. Даже странно, что меня ждали целых два десятилетия. — Алани, — твердый взгляд уперся в Эша. Глаза в глаза. Он не может не понимать, что мне есть в чем его упрекнуть. И к дуэли я готов всегда. Смерть во имя чести все-таки намного предпочтительнее банальной выбраковки. — Многоуважаемые Дисы...

Инарр глянул на меня коротко и зло. Он не желал принадлежать к Некромантам. Пусть так, но он принадлежал, а значит, и повода называть его иначе нет.

— Все так же горд, — голос алани насмешливо дрогнул, подчеркивая его отношения ко мне и моим воображаемым проблемам. Действительно, какое ему дело, что Селика была для меня всем? Всего лишь смертная девчонка... она бы все равно долго не прожила...

— Пришел-таки? А я уж было решила, что ты предпочел проигнорировать мое приглашение, — это снова Царица. Золотые глаза чуть раздраженно прищурены, но лично я не чувствую в ней этого раздражения, впрочем, так же как и фальши...

Если Эшам не чувствует состояние своей повелительницы — значит, это мертвый Эшам. Вот и все. Сказать ей? Объяснить, что материал выработал свой ресурс и подлежит скорейшей утилизации?

— Прошу прощения, ал'сели, — бесцветно произнес я, внутренне продолжая как-то совершенно по-детски удивляться: неужели, это и, правда, конец? Обидно. Я был уверен, что еще лет десять у меня в запасе есть. Ошибся. И от этого вдвойне обидно.

— Ладно, на этот раз прощаю. Но в следующий раз ты так просто не отделаешься.

— Благодарю, ал'сели. Подобное больше не повторится.

Разумеется, больше не повторится — сомневаюсь, что еще хоть раз предстану перед ней. У всего есть свой ресурс, а я свой, кажется, выработал.

Смешно до слез. Но почему-то ни плакать, ни смеяться мне не хочется. Зато есть долг. Я должен набраться смелости и сказать это. Сейчас. Пока меня не связали цепями новой миссии. Я уже бесполезен. Я...

— Мэйр, у меня есть к тебе дело. Как я уже и сказала вчера, оно по твоей части.

Нет, ал'сели. Уже — не по моей.

Но слова, словно колючий репей, застряли в горле. Кажется, так легко произнести... а ведь не выходит!

— Я слушаю, ал'сели, — с трудом выдавил я из себя, прекрасно понимая, что момент упущен. Как бы там ни было, а теперь я либо выполню просьбу Царицы, либо умру — третьего не дано.

— Дело сложное. Ситуация на планете предвоенная, да и нашей в полном смысле она не стала. Однако условно этот мир включен в Империю, а значит, мы несем ответственность за все происходящее там. Тебе предстоит втереться в доверие к одному из семи баронов и узнать причины, приведшие к этой катастрофе. Совсем недавно ситуация на планете была хоть и не радужной, но далекой от открытого столкновения.

— Третья сторона?

— Такая вероятность есть. Поэтому и посылаю именно тебя. Работать будешь с Шэйси. Он тебе и обеспечит прикрытие.

— Нет! — в один голос. Кажется, впервые с сотворения мира мы с Инарром сошлись во мнениях.

— Арк, это не обсуждается, — твердо произнес Серебряный Странник, ставя точку в споре. Вернее, убирая с поля одного из спорщиков, но я-то остался — слава Проведению, Матери моего клана здесь нет.

— Ал'сели, не надо, — мягко попросил я, нещадно бросая последние искры силы в топку своего дара.

— Это не обсуждается, Мэйр. Мир, о котором идет речь — Шэйси. Как ты понимаешь, лучше его уроженца никто не знает порядков. Тем более до этого момента именно Арк был его наблюдателем, лучше него никто не введет тебя в курс дела.

— Нет. Это не обязательно. Вы же знаете, моих способностей хватит...

— Мэйрэшам вир Ледэль! Приказы не обсуждаются! Или вас этому не учили?

Кажется, я ее разозлил. Что ж, так тому и быть.

— Меня учили, что любое мнение должно быть услышано. Вы меня не слышите. Ал'сели, прошу вас...

Золотые глаза гневно вспыхивают. Тут уже и способности Эшам не нужны, чтобы понять: Царица близка к убийству. Больше всего она ненавидит, когда обсуждают приказы... А еще она не любит, когда кто-то пытается корректировать ее планы...

Великая Мать, но как же она красива в такие моменты!

— Значит, просишь? Что-то не похоже! Так не просят. Уж ты-то должен знать!

Пытаетесь ударить? Глупо. Мертвецы уже не чувствуют боли. Совсем.

Или вы напоминаете мне, насколько крепок поводок, накинутый на мою шею?

Уверяю вас, это глупее во стократ. Куда же я от вас денусь. Даже смерть и та не заберет меня, пока ваш алани не даст ей своего разрешения.

Медленно, сам себе напоминая сломанную куклу, я опустился на колени. Оглушающая тишина. Не ожидали? Думали, что я все еще горд? Глупости. Все, что было осталось далеко позади, в том самом дне, когда я не смог склониться... а вот убить — смог.

Какая в Бездну гордость, если здесь и сейчас решается судьба?! Не моя судьба! Мне-то что? Не справлюсь — просто сдохну, но тащить за собой еще кого-то — увольте.

— Я прошу... нет, умоляю тебя... Ники, не надо. Я справлюсь. Один. — Имя. Всего лишь имя, но я воспользовался этим правом впервые. Не многие решаются называть так Царицу, еще меньше вирров имеют на это право. У меня оно есть, вот только... незачем подходить ближе, чем нужно.

Она смотрит на меня. Я чувствую этот взгляд раздраженно-недоуменный. Она не знает, что со мной делать. Друзей не бросают умирать. Но ведь их и не предают, верно? И если уж решился на предательство — не отступай, не обижай своей жалостью и сомнениями. Она не знает, решусь ли я пойти против ее воли или снова покорюсь. Не знает, злиться на меня или жалеть... не знает...

Чья-то рука уверенно опускается на мое плечо. Хочется отшатнуться, уйти от этого прикосновения... Не привык я, когда ко мне подходят так близко — тактильный контакт подстегивает мой дар настолько, что я начинаю воспринимать не только чувства, но и мысли...

Поправка: воспринимал. Это все в прошлом.

— Не надо. Не унижайся. Она же все равно не поменяет решения, — Аркдис собственной персоной. Неужто соизволил заметить? Вот только мне не нужна жалость. Ни от кого. Да и кто сказал об унижении? Что бы унизиться, прежде надо подняться до Ее уровня... Богиня... Прекрасная, яростная, бескомпромиссная — постоянная. Никрин вир Террал не меняется. Никогда и ничто не заставит ее свернуть с выбранного пути.

Богиня... она ведет нас... дает надежду... первый якорь...

Они не поймут. Никто.

Для Эшам склониться перед Царицей — честь. Для тех, кто не имеет собственного связующего, она единственный якорь.

Они не поймут. Уже не понимают. Даже Она.

И все-таки это невообразимо трудно первый раз склониться, признать хоть чью-то власть над собой...

"Алри! Алри... Алри... прощаю... слышишь... прощаю... живи... Алри..."

Резко выдохнув, я скинул руку Диса с плеча.

Великая Мать... Всеблагая заступница... не покинь, не оставь... помоги забыть...

— Ники, я пойду один. Или не пойду вовсе. И это не обсуждается, — я всего лишь поднял глаза. Но бунт есть бунт...

Но я не хочу больше никого провожать за порог. Не снова...

— Мэйр! — почти в один голос. Даже алани подался вперед, перекрывая путь Царице.

— Либо один, либо никак, Ники. Только так, — твердо произнес я, прекрасно зная, что иду над пропастью по натянутой леске.

— Не обсуждается, Алри! — она нанесла удар, нисколько не сомневаясь, что он попадет в цель. Он и попал...

"Алри!.. Алри..."

— Слышишь? Или ты идешь с Арком, или я вспоминаю об одном нерассмотренном деле... ты же помнишь, да? Ты не мог это забыть...

Царица. Мне не следовало забывать, кто передо мной. Она знает о нас все — о любом из нас.

Царица... и однажды я уже посмел просить ее о милости...

Ты умеешь бить, Ники... Умеешь ранить так, что противник сам предпочел бы смерть, но ты не оставляешь никому выбора и приходится принимать позорное поражение... Ты чудовище... чудовищно-прекрасная Царица. И я просто не в силах увидеть на твоем месте кого-то другого.

— Покоряюсь, — негромко произнес я, опустив взгляд. А что еще я мог сказать, если на другой чаше весов была жизнь? Да, человеческая, но это же ее сын, я просто не могу обречь его на смерть. Я и так ему слишком много задолжал, ибо отнял у него единственную опору в жизни — мать.

— Давно бы так. А то уперлись рогом и ни в какую! — она вновь успокоилась, даже улыбка на ее лице играет искренняя. Мне бы так менять настроения, но это не в моих силах.

Бездна и все ее порождения! Сейчас я совсем не прочь умереть. Может, хоть по ту сторону грани Никрин до меня не сможет дотянуться! Хотелось бы верить... хотелось бы...

На сборы и завершение всех текущих дел нас дали два дня. Два дня чтобы проститься с семьей, чтобы забежать в генцентр Эшам-ир и...

Нет, я этого не сделаю. Пусть лучше материал будет потерян, не думаю, что мне стоит когда-либо возрождаться, тем более в потомках. Уж что я доказал, так это свою полную не приспособленность к жизни. Довольно. Чем сильнее дар — тем уязвимее эмпат. На моем примере в этом убедились все. Зачем же тогда продолжать заведомо неудачный эксперимент?

Да и с кланом у меня отношения не так чтобы близкие... Тогда зачем все это? Бессмысленно.

Даже завещание и то писать не надо — оно уже почти три десятилетия пылится в архиве Ниэл.

Но на что тогда убить эти два дня?

Не на что. Просто запрусь в доме и на все попытки со мной связаться буду отвечать затяжным молчанием. Вирры слишком утомляют, особенно когда их много.

— Тебе никто не говорил, что ты самоубийца? — это было первое, что сказал Миф, в наглую ввалившись в мой дом. Кажется, для этого Терея правила не писаны. — Ты хоть понимаешь, что если бы не Джей, то она тебя убила бы? Она же в такие моменты себя не контролирует!

Ну, убила? И что здесь такого? Зачем она возле себя Некроманта держит? И не говорите мне о неземной любви, она — Царица и с гормонами справляться приучена. Но вот то, что им обоим выгодно такое сотрудничество — бесспорно.

— С тобой все ясно. Вот только заметил ли ты, что чуть до инфаркта не довел своими действиями половину аудитории?

— У виров не бывает инфарктов, Миф. Иначе мы бы все давно сдохли — с такой Царицей и так в постоянном стрессе живешь, а если ей еще и дорогу перейти умудришься...

— Нет, я серьезно, — заявил он и развалился на диване так, словно это я был у него дома, а не наоборот. — Джей сам бы наверно Ники прибил, если бы она причинила тебе вред. Чем ты Странника-то подкупил? Он обычно мальчиками не интересуется.

Угу, ты меня еще и в этом обвини. Для полноты ощущений — самое оно. Некромант под одеялом — предел мечтаний! Как будто мне других проблем не хватает!

— Мэйр! Хватит отмалчиваться! Я серьезно! Почему это алани тебя защищает? Ему не свойственна благотворительность.

Как и всем некромантам. Дис вообще очень интересный клан. Меньше них в политику лезут только Ниэл. Правда, тут есть одно уточнение: Дисы не лезут в политику сами, но вот этой даме, как и любой другой, они явно пришлись по вкусу. Еще Некроманты во всем следуют своим традициям и скорее перегрызут себе вены, чем изменят устоявшимся за века внутренним законам. Помимо этого они самоуверенны, высокомерны, горды, презирают слабых... у них очень много недостатков, но почему-то именно их изъяны и очаровывают.

— Он мне должен.

— Он? Тебе?! Да что Джейдис Эш мог тебе задолжать?

— Жизнь жены, например, — еще тише произнес я, хотя знал, что Миф услышит.

Золотые глаза удивленно округлились. В один миг он потерял всю свою кукольную привлекательность и стал... почти обычным — хоть это и странно звучит в отношении данного Терея.

— То есть ты... хочешь сказать? Но тогда...

Все, Миф завис. То есть ушел в себя обдумывать полученные сведения и вносить их в общую картину действительности. Информация — его слабость. Правда, о ней знают немногие... только те, кого остальные считают ну очень близкими знакомыми Куколки.

И зачем я сказал ему? Ведь надумает сейчас невесть что, а мне потом оправдывайся, объясняйся...

А было все до банального просто: я узнал кое-что важное и вовремя это сообщил. А в результате Царица у нас не сменилась... Да и некого пока вместо Никрин на трон сажать — ни одна из ее дочерей не дотягивает до подобной чести. Менять линию? Снова? Нецелесообразно. Рины прекрасные Царицы. По крайней мере, они без особых усилий постоянно удерживают открытым довольно широкий канал в Бездну, даже Тары не были на такое способны.

Легкий шелест защитных полей сообщил, что у меня гости. Снова.

Вечность, кого на этот раз принесло?

Бросив взгляд на Мифа и убедившись, что в ближайшее время внимания на него можно и не обращать, я отправился к внешней оболочке снимать защиту. Остается верить, что посетитель будет не слишком назойлив.

Рр-размечтался!

Кого еще могла привести судьба как не его?!

Я смерил раздраженным взглядом Инарра и негромко произнес:

— Вы не вовремя.

Аркадис лишь усмехнулся и, отодвинув меня пепельным крылом, вошел внутрь. Этот вирр не меняется. Совершенно. И я не знаю, кого он пытается обмануть, имея настолько некромантские привычки!

— Не смотря на это, нам необходимо поговорить. Мой родной мир... Шэйси... Он совсем не прост и так сходу в его законы не вникнешь. Я принес кристалл с информацией, — Инарр протянул мне серебристо-серый алорт. Я совершенно автоматически взял его. Считаю как-нибудь. Может, действительно заранее все изучить, тогда в дальнейшем можно будет многое сделать и без дара, только по наитию, используя прежний опыт в такого вида вопросах. Ведь справляются же люди как-то без эмпатов, верно?

— Красивый мой, ты неподражаем. Только ты мог... — Миф появился как всегда некстати. Впрочем, если бы не эта его привычка, у него была бы кристально чистая репутация... но так ведь не интересно, верно?

— Кажется, я действительно не вовремя. Извините, я не думал, что настолько, — коротко кивнув Мифу, Инарр в напряженной тишине покинул мой дом.

М-да... Не хотелось перед наставником, хоть и бывшим, представать в таком свете. Впрочем, это дело каждого, во что верить.

— Знаешь, а ведь не вовремя появился все-таки я, — начал было Миф, но я лишь раздраженно махнул рукой.

— Не продолжай. Все, что хотел сделать, он сделал. По крайней мере, алорт у меня, а что-то сверх этого может заставить меня серьезно задуматься над причинами его поведения.

— Ну ты же вроде его учеником был. Наставник бывшим не бывает.

Я невесело хмыкнул:

— Только не этот. В свое время он меня вышвырнул сразу, как истекло время обучения.

Миф лишь пожал плечами, так что каждый остался при своем мнении. Но так и должно быть.

Выставить Мифистерея за дверь, если он сам того не хочет, невозможно. Я в этом уже не раз убеждался, но все равно продолжаю пытаться... чаще всего неудачно.

— Красивый мой, я не уйду, пока мы все не обсудим. Кстати, дай-ка мне кристаллик — давно хочу просмотреть информацию по этому миру, но Шэйси, к сожалению, закрыт для общего доступа... Эй, ты не знал?!

Не знал. Меня вообще как-то не интересовали миры дальнего круга, а Шэйси как раз один из таких.

— Ты меня не перестаешь удивлять. Шэйси не просто закрытый для посещений мир, он закрыт даже от нас! Никто кроме родившихся там вирров, не имеет права появляться в той звездной системе. За исключением заданий Совета, разумеется. Очень любопытный мир, кстати. Я бы не отказался его посетить... — все это Миф выдал, задумчиво крутя алорт. Потом виновато улыбнулся мне, и закрыл глаза, сознанием ныряя в потоки запечатленной в кристалле информации. Несколько минут он напоминал статую самому себе. — Хм... — Открыв глаза, он снова глянул на алорт. — Знаешь, тебя кто-то сильно не любит в Совете, раз бросают в такие миры без подготовки.

— Что-то не так?

— Да нет, все так. Просто миры этой группы стараются даже не вносить в общий реестр. И уж конечно не включают в Империю. Если бы не Арк, думаю, Царица давно бы стерилизовала планету. Даже несмотря на ее уникальность.

— Миф, или все рассказывай, или дай мне считать самому. Не люблю, когда ты начинаешь говорить загадками.

Терей очаровательно улыбнулся, в очередной раз включив "куколку". Иногда я его ненавижу. По крайней мере, когда он так явно пользуется этой своей маской.

— Красивый мой, я тоже много чего не люблю, но смиряю свои желания, ибо так необходимо для дела. А тебе само Проведение велело — Эшам всегда и все должны понимать и принимать.

— Мифистерей!

Миф поморщился. Если и было то, что он ненавидел всей душой, так это свое имя. И знающие об этом личности старались как можно реже называть его так.

— Знаешь, Мэйр, я начинаю сомневаться, что ты в состоянии выдержать это задание. Ты хоть помнишь, кого тебе назначили в напарники? Аркадис вир Шэйси. Это имя тебе ни о чем не говорит?

— Оно говорит мне больше, чем ты думаешь, — негромко произнес я. Все-таки в одном этот Терей прав — Эшам должен уметь держать себя в руках, а если копать еще глубже, то он вообще не должен испытывать негативных эмоций — слишком легко мы их проецируем на мир.

— Да? Сомневаюсь. Например, знаешь ли ты, что Арк не урожденный вирр?

Не урожденный? То есть... невозможно.

— Не знал, значит. А ведь это действительно так. Он родился в Шэйси и именно мир его и инициировал. Думаю, ты знаешь, что при таких обстоятельствах все протекает не так уж и просто...

И это мягко говоря. Когда вирра инициирует мир, он не заботится о сохранности души, напротив он проверяет кандидата на слом. Не многие выносят это. А те, кто выносят... лучше не вспоминать, во что они превращаются. Взять хотя бы нашу Царицу...

— Что тогда произошло?

Мне же это не интересно, но тогда зачем спрашиваю? Ищу оправдание? Но кому?

— Он убил беременную женщину. Я не знаю подробностей, почти все, что известно, проходило на уровне слухов, но в одном я уверен — он ее убил не по своей воле. Ты знаешь, что некроманты воскрешают благодаря особой связи с Девятым Источником? Нет? Не удивительно, это закрытая информация, в анналах Дис-ир она проходит под грифом "только для личного пользования".

Я чуть приподнял бровь.

— И откуда такая осведомленность?

Миф лишь неопределенно дернул плечом, не желая раскрывать своих секретов.

— Меня интересуют Скорбящие, — сообщил он, вынудив меня удивленно хмыкнуть, — Нет, ты не понял, не в этом смысле. Вечность, да о чем это я? Тебе же надо все на пальцах объяснять... Но раз надо — объясним, — обреченно глянув на меня, Миф тяжело вздохнул. — Ты в курсе, что Ники называет меня идеальным вирром?

Я настороженно кивнул. Вот когда с тобой начинают так откровенничать — жди беды. Причем в самом ближайшем будущем.

— И как ты думаешь, за что мне оказана такая честь?

Я неопределенно пожал плечами. Откуда мне знать? Я с Царицей старался иметь как можно меньше точек соприкосновения — уж слишком любопытное создание ходит у нее в мужьях.

— Да не сомневайся ты! Ответ лежит на поверхности. Потому что я веду себя как истинный вирр.

— Это ты про свой образ?

— Бездна, Мэйр, кто тебе сказал, что это образ?! Я действительно такой, каким кажусь. Но мне удобно, что все думают так же, как и ты.

Бред. Может, сейчас я и не могу чувствовать эмоции окружающих, но раньше-то я видел даже то, что видеть не желал.

— Опять сомневаешься? В этом-то и заключается твой главный недостаток. Но мы сейчас о другом, а именно о моем поведении. Как думаешь, сколько мне лет? Затрудняешься ответить? Что ж, тогда сам скажу: мне около десяти тысячелетий. Ты не ослышался, все так и есть. И большую часть этого времени я провел в одиночестве. Один клан, Мэйр, всего один клан сумел пережить Проклятье. Нас было слишком мало... Почти десять тысячелетий странствий. Миры сменяли друг друга, появлялись и рушились связи... За это время я многое испытал, а в результате стал тем, кто есть. И мне действительно плевать с кем спать. Кстати, для вирров бисексуальность естественна. Мэйр, пожалуйста, не делай такое лицо. Ты еще мальчишка совсем, посмотрим, что ты скажешь через пару столетий...

— Хватит, постой. А то говоришь монотонно, как престарелый лектор в Академии. Если все так, как ты сказал, то почему я не чувствую в тебе ничего, что соответствовало бы этому твоему образу?

Миф невесело усмехнулся.

— Все очень просто, но прежде чем я начну объяснять, мне хотелось бы кое-что услышать от тебя. Опиши мне вирров. Хватит нескольких слов.

Вирров? Да запросто!

— Яростные, стремительные, страстные, невоздержны в достижении своих целях, часто меняют любовников...

— Стоп, достаточно. Почему ты решил, что ты прав?

— Но ведь все так и есть! Найдется немало примеров, подтверждающих это правило...

— А вот и нет. С чего ты взял? То, что ты произнес образ истинных вирров, но их сейчас практически нет. После снятия Проклятья прошло чуть больше ста лет, путем нехитрых вычислений приходим к тому, что практически 95% населения — по факту еще младенцы. И как любым детям им свойственно идеализировать мир. Вирры совсем не похожи на то, что ты описал, но они со всей тщательностью создают этот образ. Не понимаешь? Тогда возьмем самый очевидный пример. Взгляни на меня, что бы ты подумал со стороны? И как обстоят дела в действительности.

Я понял. Понял все и сразу. Мир словно повернулся ко мне новой стороной, а ведь я уже почти поверил, что знаю о нем все... Значит, мы сами себя обманываем, создавая образ, который в реальности далек от действительности.

— Нет, не думай, что мы врем друг другу, скорее пытаемся убедить, что не было этих бесконечно-долгих лет... Проклятие все еще эхом отдается в жизни вирров. Но они упрямо делают вид, что ничего не изменилось, что мы такие же, какими были тысячелетия назад. Бездна! Кто из нас двоих Эшам? Вот-вот, так что ты должен все понимать и без моих путаных объяснений. В общем, со временем все встанет на свои места. Мы слишком долго живем, Мэйр. Это поначалу кажется, что можно обрести счастье на стороне, что не обязательно связывать свою жизнь с одной из вирр, но потом... Сложно терять близких. Ты это должен понимать, как никто другой. — Я невольно кивнул, хотя Мифу это сейчас не было нужно. Мне даже стало казаться, что он смотрит на меня — и не видит... Наше главное проклятье заключается в абсолютной памяти — все остальное является его следствием. — А теперь представь, что ты потерял не одну возлюбленную, а десять?.. двадцать?.. В конце концов, ты и со счета собьешься. Но каждый раз ты будешь проживать эту потерю. Мы живем слишком долго. И однажды приходим к пониманию, что так дальше продолжаться не может. Вот тогда-то все и понимают необходимость выбирать кого-то равного. А тут выбор, как ты понимаешь, не слишком широк. Женщин у нас рождается слишком мало, да и обучение выдерживают не все... В лучшие годы соотношение где-то один к десяти, о худших даже и не упоминать не хочется. Думаю, вывод ты в состоянии сделать сам. Кстати, пока ты не начал мне возражать, я напоминаю: все расы, населяющие миры, когда-то вышли из наших лабораторий. А значит, равными быть нам не могут — ни в чем.

Я задумчиво изучал потолок. Мыслей в голове было слишком много, и каждая так и норовила вылезти вперед, отпихнув соседку, а в результате — хаос. Что-либо спрашивать — глупо. Промолчать? Еще большая глупость.

— Ну, все переварил? Кстати, еще кое-что. Все помнят, что вирры являются проводниками энергии Источников, как и то, что в случае истощения нет способа лучше восполнить потери, чем секс. В совсем уж крайнем случае, например в бою, используют кровь. Но опять-таки в идеале кровь вирра. Это общеизвестно. Но почему-то сейчас забывают сообщить, что эти способы малоэффективны, если партнеры не настроены друг на друга.

Я невольно нахмурился:

— Настроены?

— Да, я сейчас говорю о связке подобной вашей. Имея связующего, другими словами якорь, все происходит в разы быстрее и качественнее. Вот только в отличие от уз Эшам, здесь нет и намека на выбор — все зависит от энергетики. Это сложно объяснить, еще сложнее найти хоть одного из тех, кто действительно умножает количество заемной из Источника силы, а не передает имеющееся. Кстати, для таких пар секс — уже ничего не значит. Они связаны крепче, чем близнецы. Собственно их и следует называть истинными виррами.

— Так ты...

— Нет. Никого я не нашел, но подошел к той черте, за которой меня ждет либо смерть, либо обретение якоря. Я слишком много прожил, Мэйр. Много больше, чем можно было бы прожить в одиночку, — он замолчал. Я тоже не мог заставить себя нарушить воцарившуюся тишину. Несколько минут мы так и просидели, молча, каждый погруженный в собственные мысли. Если честно, я уже не верил, что этот разговор продолжится, но Миф внезапно произнес: — Итак, Дисы. Они самые странные из нас. Даже не так — иные. Кажется, что они идеальны во всем. Величественные. Гордые. Прекрасные. Им хочется поклоняться. Но на самом деле они не такие как остальные. У них якоря нет и быть не может — их связь со Смертью намного теснее, я бы сказал интимнее, чем у нас с нашими Источниками. В этом их сила, но и их слабость. Например, в случае спонтанной инициации, все, кто окажется рядом с ними, погибнут — Дисы просто вытянут из них всю жизнь.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Затем что тебе придется очень много времени провести рядом с одним из них. И надо хоть примерно представлять, с кем тебя свела судьба.

Я кивнул, не особенно задумываясь над рассказом Мифа. Ну, иные — и что с того? Эшам тоже нельзя назвать обычными. Как любой другой клан. В этом и смысл, что каждый выполняет свою функцию, никогда не влезая на чужую территорию.

— Хреновый из тебя Эшам, Мэйр. Любой Понимающий в первую очередь должен пытаться облегчить себе задачу, разузнав как можно больше о возможном напарнике, мире и его законах. Сложно влиять на неведомое. Еще сложнее это неведомое понять.

Я безразлично пожал плечами. Раньше мне это было не нужно — все-таки самый сильный эмпат Небес, а сейчас... поздно наверстывать упущенное.

Миф остался на ночь. Впрочем, как всегда. Иногда мне даже начинало казаться, что у него нет собственного дома. Ну чего ему стоило долететь хотя бы до Терей-ир? Из-за сменившейся орбиты моего дома, тут расстояние-то детское оказалось! Но нет же! Ему так удобнее! Пришлось в срочном порядке переоборудовать гостиную во вторую спальню. Нет, приказать дому вырастить кровать совсем не сложно, но я уже настроился на то, что смогу в тишине и покое все обдумать... Но видимо в этой жизни покоя мне не будет.

Убедившись, что приказ выполнен в точности с моими инструкциями, я велел Мифу, чувствовать себя, как дома, а сам решил заняться срочными делами. Например, считать алорт Инарра.

Заблокировав дверь в свою спальню, я устроился поудобнее в кресле и, расщепив сознание на три потока, один из них направил в кристалл, а два других оставил на анализ получаемой информации.

Шэйси. Мир закрытого типа, по каталогу проходит как принадлежащий к паутине клана Ис. Звезда типа G. Шесть планет, населена третья. Семь материков. На каждом правит свой барон.

На первый взгляд совершенно обычный мир. Но вот если капнуть поглубже...

...почти три тысячелетия назад на планету напал агрессор из космоса. Силы оказались равны. Почти десять лет шли кровопролитные бои, погибла половина населения звездной системы (на тот момент были заселены три планеты из шести). Колонии на второй и четвертой оказались уничтожены полностью. Никто так и не победил, агрессоры отступили — с их стороны потери были так же колоссальны.

После окончания войны все космические проекты были закрыты. Единственное, что позволили бароны, так это завершить оборонный комплекс вокруг звездной системы. Потом все существующие документы и летательные аппараты были уничтожены, а ученые согнаны в особые лагеря, где и доживали отведенное им время. За какие-то два поколения жители забыли и о космосе и о своих потерянных колониях, зато увлеклись экспериментами с генетикой. В результате сейчас планетой правят семь баронских родов, прошедших полное изменение. Они сильнее, выносливее, быстрее обычных людей, плюс к этому заметно увеличился срок жизни. Магов там нет — годы экспериментов с геномом отразились на связываемости крови и энергии, приходящей от Источников, зато есть небольшой процент псиоников. Однако последние опять же в большинстве своем принадлежат к аристократическим домам. Уровень технического развития довольно высок.

Любопытный мирок. Очень.

Выделив из общего массива информации самое интересное, остальное я сразу же вписал в мозг. Все от географии и истории до денежной системы теперь само возникнет в памяти при необходимости. Удобно. И почему я раньше не пользовался кристаллами? Гордился своей способностью все считать напрямую с поля планеты? И до чего дошел? Великая Мать! Какой же я все-таки идиот!

Что ж, проверим, чего я стою на самом деле — сам по себе, без своих способностей. Шэйси... Этот мир станет мерилом моих возможностей. Даже интересно, как далеко я смогу зайти? Удастся ли мне выполнить это задание? Или оно станет последним в моей жизни?..

Скоро узнаем.

Миф ушел не прощаясь. Впрочем, я редко когда успевал его застать утром — он не любит подолгу задерживаться на одном месте, да и в Ледэле он гость не более частый чем я... Интересно, зачем он появлялся на этот раз? Очередная воля Царицы? Не исключаю, особенно если вспомнить, что Миф один из сильнейших магов наших дней. И убийца. Вот последнее вечно вылетает из головы, стоит только поймать его взгляд... И зачем он избрал себе такое ремесло? Из-за своей тяги к информации? Возможно, ведь благодаря своему статусу он нередко узнает все первым, да и часто оказывается непосредственно на местах событий... но не велика ли цена? Не устал он быть цепным псом? Ведь когда-нибудь и на него натравят кого-нибудь помоложе, да поперспективнее...

Но пока Мифу благоволит Царица, а это значит, в ближайшие годы ему ничто подобное не угрожает — Никрин редко меняет предпочтения. Слишком редко, чтобы быть идеальной виррой.

Что ж, удачной охоты, Куколка. Кем бы ни была твоя жертва — удачи.

Почти весь следующий день я провел за осмыслением полученной из алорта информации. Необходимо было выудить из нагромождений голых фактов то, что мне придется наверняка использовать, а остальное убрать подальше — не дело слишком загромождать мозг. Вот уж когда жалеешь, что не пошел на полное слияние с алортом! Мне бы сейчас совсем не помешал вживленный в мозг камушек, способный в доли секунды принять и рассортировать массив информации.

Но имплантируемые алорты слишком заметны, а с моей профессией кристалл во лбу, пусть и довольно незначительных размеров, будет излишне привлекать нежелательное внимание. У меня и так внешность не типичная: короткие темно-изумрудные волосы рваными прядями обрамляют узкое лицо, глаза на мой взгляд малость большеваты, да и цвет слишком яркий, салатово-зеленый... в общем, инородное тело на лбу при моем роде деятельности — глупость, и так приходится прикладывать уйму усилий, чтобы не выделяться!

Кстати, что там на Шэйси со внешностью коренных жителей?

Хм...

Семь обособленных материков, а, следовательно, и семь рас. Все человеческие. Так... любопытно... значит, если сделать волосы чуть потемнее, то можно сойти за уроженца Майра — самого крупного материка Шэйси. А вот к цвету глаз нет никаких нареканий — из-за частых воздействий на геном, чего там только не увидишь.

А ведь действительно! Не могу сказать, что у Аркадиса типичные для вирров глаза, скорее уж наоборот. Но мы так привыкли, что любое отклонение для нас является нормой, что не обращаем внимания на действительно странные вещи.

Кстати, раз уж вспомнили про Инарра, то не мешало бы кое-что выяснить...

Любопытно... Значит, Аркадис, если судить по цвету волос, у нас с Шийра, третьего по величине материка. Та-ак... Бездна! Почему мне никто не сказал?! Инарр — один из семи баронов! Замечательно!

Чувствую, я еще не раз пожалею, что позволил себя втянуть в это дело. А ведь я даже не знаю, что от меня потребуется... И почему я не затребовал сразу всю информацию по делу?! Теперь же придется ждать завтрашнего утра, а при том хаосе, что обычно царит при перемещении кого-либо в закрытый мир, вряд ли я получу достаточно для работы сведений...

Бездна! Ну почему я был так самоуверен раньше?!

К сожалению, наверстывать упущенное было поздно, оставалось только молить Великую Мать о милости.

Утро принесло с собой много "приятных" моментов... Во-первых, началась буря, равных которой не было уже давно. Собственно она меня и разбудила — сложно спать, когда стихия трясет твой дом, будто младенец любимую погремушку. Пришлось в срочном порядке активировать дополнительные защитные системы. Во-вторых, пришлось думать, как мне теперь попасть в Рин-ир. Это в родовых гнездах всегда есть открытый портал туда, а у меня домик маленький, да еще и искусственный, а не выращенный из семени. Лететь на своих двоих? Даже не обсуждается! Еще не ясно, что там из этих грозовых тучек льется, но судя по тому, как натужно скрипит силовое поле — не вода. Да и в бурю все воздушные потоки так перемешиваются, что ведущий в нужном направлении так сразу и не найдешь... Вывод? Придется строить портал собственноручно...

Почти смешно. Я бы даже посмеялся, если бы все не было так печально.

Эшам не маги. Если с кем и сравнивать их, то с псиониками техномиров: дара ноль, зато мозг развит почти на максимум. К сожалению, при всем при этом мы зависим от Источника.

Что ж, как бы там ни было, а приказ выполнять придется. Я должен появиться в Рин-ир к сроку, а раз должен — значит, появлюсь.

Тяжело вздохнув, я все-таки закрыл глаза и потянулся к генетической памяти. Изначально, Эшам были ветвью Ткущих иллюзии, а Лекс, что бы там не говорили, один из сильнейших кланов...

Стоило мне углубиться достаточно в память поколений, как мир сразу же превратился в искусно выплетенное полотно. Цветные ниточки, узелки, неловко торчащие кончики порванных жизней и возможностей... Все вокруг — лишь иллюзия. Нет ни этого мира, ни других — они существуют лишь в нашем сознании... А любую мысль можно изменить — на то живущим и дана сила воли.

Мир-иллюзия. Жизнь-иллюзия. Все вокруг — лишь иллюзия, созданная моим разумом...

Уже почти задыхаясь в пространстве лишенном, какого бы то ни было намека на жизнь, я заставил себя поверить... и прежде, чем потерять сознание от перенапряжения, увидел ровные розоватые стены Рин-ира...

— Смотри, чего надумал этот дурень! Он через изнанку к нам полез! Кретин! — голос Царицы, особенно, когда она по какой-либо причине не намерена говорить тихо, невозможно не услышать.

— Зато в очередной раз показал, насколько он силен, — как ни в чем не бывало произнес ее муж. Алани вообще сложно чем-либо пронять.

— Показал? Показал?! Джей, ты глянь на его ауру! Он же существует на одних резервах! Я вообще удивляюсь, как он сумел зайти так далеко? Видать, любит его Вечность, раз он еще жив и почти здоров.

— Да вижу я, вижу, так что орать совсем не обязательно, лури, — мягко произнес алани. Никогда прежде не слышал, чтобы он говорил что-то с такой нежностью... Кажется, не врут слухи: он действительно любит Царицу.

— Ты сможешь поставить его на ноги?

— А ты сомневаешься в моих силах? — чуть насмешливо поинтересовался Джейдис, словно эта тема обсуждалась уже не раз и он всегда доказывал свое превосходство над всем и вся. Великая Мать, надеюсь, они сейчас говорят не о моем воскрешении! Ибо, если я оказался за порогом, то там и хочу остаться. Желательно навсегда.

— Нисколько, но так же я не сомневаюсь и в упрямстве этого Эшам. Он не исправим.

Алани лишь пренебрежительно хмыкнул. Он всегда был невысокого мнения о моей персоне.

— Раз до сих пор не переступил за порог, то и дальше останется по эту его сторону. Ники, ты меня во многом можешь упрекнуть, но меня не просто так называют Целителем. Подлатать твою любимую игрушку я могу... — договорить Джейдис не успел, так как в комнате появился кто-то еще. — И ты тут? И что вам всем дома в такую погоду не сидится?! — почти раздраженно произнес Серебряный Странник. — Кстати, ты-то как здесь оказался? За тобой никаких особых талантов не числилось вроде?

— Лира провела. Сказала, что вас одних тут оставлять небезопасно, — еще один знакомый голос. Великая Мать, за что мне это?! — Кстати, чем вы тут занимаетесь?

— Самоубийцу откачиваем, — это уже Ники. Ну не любит Царица, когда о ней забывают! Не любит! А эти два Диса явно успели выкинуть из головы, где и с кем находятся.

— Самоубийцу? — я почти почувствовал, как лиловый взгляд мазнул по коже. — Этот что ли? Как-то не похож.

— Ну, на мастера реальности он до утра тоже походил не сильно, однако сумел же пройти по изнанке, — как-то преувеличено безразлично произнесла Царица. М-да... и чего только нового о себе не узнаешь, став невольным свидетелем разговора...

— Мастер реальности? Мэйр? — голос Аркадиса прозвучал как-то слишком... настороженно?

— Вот и мы удивляемся. Еще до того, как пристроить мальчишку к тебе на обучение, мы провели все тесты — не было в нем никаких отклонений от нормы! Да, Эшам. Да, очень сильный, но не было ничего, что нельзя было б объяснить генетикой. Но вот мастера реальности из этого клана не выходят. Ни при каких обстоятельствах, — как только алани произнес последнюю фразу, наступила тишина. Вечность, наконец-то! Достали они меня со своими разговорами и тайнами! Кстати, самое забавное, что, несмотря на все мои попытки открыть глаза и послать их всех... налаживать портал в Шэйси, это у меня не получалось. Я вообще не чувствовал связи с телом — и это раздражало. И не надо мне говорить, что Эшам должны сдерживать негативные эмоции!

— Знаете, — спустя несколько минут негромко произнесла Царица, — а ведь я действительно начинаю подумывать о том, чтобы отдать его в обучение Виару. Эшам полно, но вот толковых мастеров реальности...

— Только через мой труп, — внезапно услышал я свой собственный голос. Рывок — мир теряет правильную четкость и вновь становится иллюзией, созданной сознанием. Открываю глаза и убеждаюсь, что все трое смотрят на меня с одинаковым удивлением на лицах.

— И что это значит? — обманчиво мягко спросила Никрин. Царица как всегда первая взяла себя в руки.

— То и значит, — я безразлично пожал плечами, принимая сидячее положение. — К Древнейшему вы меня отправите только в состоянии трупа — и, воскрешайте-не воскрешайте, обратно не приду. Я лучше за порогом немного потопчусь в ожидании своей очереди, чем к этому вирру в ученики, — я зябко повел плечами, а потом, словно стесняясь этой своей слабости, встал с полупрозрачного ложа. Быстро оглядевшись, я пришел к выводу, что это лазарет Рин-ир.

— Это еще почему? — странно, но Царица спросила без тени злости, скорее с искренним удивлением.

— Потому что его методы обучения слишком... э-э... неординарны. Я лучше второй круг у этого, — я зло кивнул на Аркадиса, — пройду, чем с Древнейшим свяжусь.

Царица удивленно изогнула рыжую бровь. Золотом блеснул алеан, но почти сразу вновь скрылся под иллюзией.

— Даже спрашивать не буду, откуда у тебя такая информация. Впрочем, не могу сказать, что ты не прав: методы обучения у Виара... неоднозначные. Это я тебе как его бывшая ученица говорю.

Я с искренним сочувствием посмотрел на нее. Но к этому сочувствию примешивалась изрядная доля удивления и... уважения? Я просто не мог себе представить, как можно было не только пройти весь курс обучения у Виарлекса, но и выжить при этом. Для этого надо быть действительно неординарной личностью...

Кстати, а откуда я знаю методы обучения Древнейшего?

Неприятный холод вновь скользнул вдоль позвоночника. Сразу же вспомнилось то, что я увидел за миг до того, как очутился на изнанке...

Любопытно... так это что получается?

Я в задумчивости уставился в стену напротив себя, напрочь забыв о свидетелях.

Значит, вот оно как...

А ведь говорили, что все Эшам в той или иной мере являются детьми основательницы нашего клана...

Но все это лучше обдумать позже, без свидетелей — а то кто их знает, может, они и мысли читать умеют... а такие тайны не стоит доверять абы кому.

— Ладно, раз все равно мы все здесь, — я резко вынырнул из глубин своего сознания и глянул на Царицу и ее свиту, — то не стоит оттягивать неизбежное.

— Это ты сейчас о чем? — настороженно посматривая на меня, уточнила Никрин.

— Разумеется, о данном вами задании, ал'сели.

Царица поморщилась, услышав ненавистный титул. Я, заметив это, лишь улыбнулся краешком губ. Но и этого было достаточно, чтобы заслужить ее раздраженный взгляд.

Эшам боготворят Царицу. Для Понимающих она практически единственный якорь в хаосе чужих эмоций и жизней... Судьбы и мысли всех Эшам завязаны на Никрин...

Я невольно мазнул языком по губам. Горечь. Полынная горечь свободы. Не моей свободы — заемной, но...

— Раз ты так жаждешь побыстрее приступить к выполнению своей миссии, следуй за мной. Портал давно готов. — Никрин была зла, хоть и старалась не показывать это. Я ее... разочаровал? Но когда? И в чем?

Впрочем, со всеми вопросами разберемся позже.

— Ал'сели, позволите один вопрос?

Чужое раздражение ядом разлилось по телу...

Бездна! Да я же чувствую ее! Снова! Да, совсем не так ярко как раньше, но ведь чувствую же!

— Задавай, и кончай ты с этим официозом! — коротко приказала она, не особо надеясь, что ее слова хоть как-то повлияют на мое поведение.

— В чем именно заключается моя миссия?..

Надо было видеть их лица!..

Портал закрылся, отрезая дикий, много лет назад проклятый смертью одного из вирров, мир от остальных. Джейдис, глядя на это, лишь обреченно вздохнул. Опять она начала Игру, не поинтересовавшись его мнением по этому поводу. Впрочем, надеяться на другое было бы верхом глупости.

— Осуждаешь? — почти игриво спросила она, бросив на своего избранника взгляд через плечо.

— Они слишком важны, чтобы так рисковать, — напомнил Серебряный Странник, сурово глядя в светящиеся бесшабашной радостью золотые глаза.

— Я помню это, но ты забываешь, что разобранный на части механизм лучше выкинуть, чем захламлять им чулан. По отдельности они мне не нужны. И пока не примирятся друг с другом, я буду раз за разом сталкивать их нос к носу.

— Иногда я забываю, насколько ты бываешь жестока.

— Разве я жестока? Джей, я всего лишь заставляю детей взрослеть. Хватит уже держаться за мою юбку! Надоело!

— С их мнением ты, конечно, считаться не желаешь.

— Если мы хотим выжить — мы все должны измениться. Вселенной больше не нужны экспериментаторы и творцы, зато нужны наблюдатели. Мы обязаны их защитить. Всех. Да, когда-то они были лишь частью глобального эксперимента Рин по восстановлению Изначалья, но они не куклы и мы не можем выкинуть их только потому, что они не оправдали наших надежд.

— Знаешь, лури, а ты выросла. Действительно повзрослела, а не надела эту маску как многие другие.

Никрин неопределенно пожала плечами. Ей не хотелось вспоминать, каким именно способом заставили повзрослеть ее. Видит Вечность! Она к виррам намного более гуманна. Проведение ее так не щадило.

— Ники... — словно почувствовав, что снова пересек незримую грань дозволенного, Джейдис потянулся к жене.

— Не надо, Джей. Не сейчас, — бросила она, почти с раздражением сбросив его руку с плеча, и решительно направилась к выходу из зала телепортаций. — И все-таки я права, — убежденно произнесла она, ни к кому конкретно не обращаясь.

Джейдис лишь безразлично дернул плечом. Может, и права, но все-таки это жестоко. Хотя в противном случае Вселенная бы и не избрала полубезумную Рину Царицей...

— Часть 2. Закрытый мир

Глава 1. Лейис

— Алрис! Алрис! Хватит уже глаза портить! Тебя милорд Айринуш зовет!

Я оторвал взгляд от пожелтевшего пергамента и недовольно глянул на зарвавшегося пажа. Мальчишка смотрел на меня едва ли не с вызовом! Бесово отродье! И ведь не приструнишь — племянник самого барона! Но это его единственное достоинство. Высокомерен, самовлюблен, настырен, жесток... список "добродетелей" этого пятнадцатилетнего пацаненка можно продолжать бесконечно. К сожалению, ярко-сиреневые глаза — символ его принадлежности к линии крови баронов Лейиса — оправдывали его в глазах жителей всего материка. А ведь в остальном он типичный уроженец этих мест — белокож, рыжеволос, с крупными, почти некрасивыми чертами лица...

Да, это вам не Шийр, где все как один привлекательные тонкокостные блондины... Впрочем, о Шийре и блондинах лучше не вспоминать. Не время. И не место.

За прошедшие с моего появления на Лейисе полгода я уже привык и к выходкам здешних обитателей, и к их внешности.

— Алрис! Барон не любит ждать! — нагло напомнил о себе мальчишка. Вайруш. Не мальчишка — Вайруш, — в тысячный раз напомнил я себе. Впрочем, зверям имен не дают, как и демонам — не дело кликать то, от чего лучше в стороне оказаться.

— Я уже иду. Передай Айру, что я прибуду в течение пяти минут, — голосом выделив имя барона, произнес я. Пусть помнит, с кем разговаривает. Я не очередной слуга — я друг барона.

Мальчишка надменно хмыкнул, но от комментариев удержался. А спустя еще секунду, его уже не было в моем рабочем кабинете.

Я невольно передернул плечами. Пренеприятнейший тип. Вроде мал еще, но при встрече с ним я с трудом сдерживаюсь, чтобы не показать своего омерзения. Гнилой парень, насквозь прогнил. Его мысли, желания, стремления — все это вызывает только острое чувство гадливости. Вот пообщаешься с таким и решишь, что отсутствие дара это еще не так плохо — хуже, если дар нельзя усыпить даже на время.

К сожалению, опыт последних месяцев показал, что как раньше полностью заблокировать свои способности я не могу, только сдерживать проецирование своих эмоций, а вот на прием я теперь работаю всегда. Неприятно, но жить можно. Тем более что дар у меня довольно слабенький...

Но хоть такой. Еще шесть месяцев назад я думал, что нет и возможности вернуться к привычной жизни. О том, сколько я протяну в таком режиме и без якоря, я старался не думать — все равно на Лейисе связующего я не найду, так нечего и думать на эту тему. Если уж на то пошло, то я и на всем Шэйси вряд ли есть подходящий по всем параметрам человек.

Я уже дошел до двери, когда запиликал коммуникатор. Да что им всем от меня понадобилось-то?!

Вернувшись к столу, я зло вдавил зеленую кнопку. Трубку я брать не стал, поэтому, когда в тишине комнаты раздался голос барона Аркадия, невольно вздрогнул.

— Алрис, ты как? Один? Говорить можешь?

Я сразу же схватил трубку, механически переключая с громкой связи на обычную. Какого беса он связывается со мной через этот марзуров коммуникатор!

— Ты чего творишь? — раздраженно прошипел я.

— А что такого? Айринуш сейчас должен быть на совещании, а больше тебя беспокоить некому.

— Я не для того три месяца терпел всевозможные проверки, чтобы подставиться так из-за тебя! Если есть что сказать говори, если нет — не смей меня больше беспокоить!

— Эй, малыш, поменьше чувства в голосе. И дар держи на привязи, а то у меня уже голова начинает болеть от твоих эмоций.

Я, приглушенно выругавшись, мысленно одел непроницаемый колпак на свои мысли и чувства. Не хватало, чтобы меня обвинил в непрофессионализме какой-то опальный Дис!

— Ну что успокоился?

— Да, марзура тебя под одеяло!

Аркадий невесело усмехнулся.

— Совсем уже ошейсился, скоро никто от настоящего не отличит.

— Инарр, я серьезно. Меня Айр ждет через три минуты.

— Ничего, подождет. Вы же друзья, — последнее он произнес так презрительно, что мне отчаянно захотелось его ударить. Самоубийственная мысль, но... может, оно того стоит?

— Инарр! Не заставляй меня вешать трубку.

— Хорошо-хорошо, уже говорю. Мне тут из одного источника сведения поступили, что Лейис начинает разработку новой вышки в море по добыче радужного газа. И она находится почти на границе с моими владениями. Постарайся узнать, что из этого правда.

— Эй, Инарр, ты меня ни с кем не путаешь? Я не один из твоих шпионов!

— Да не бесись ты так. Я отплачу. Думаешь, мне хочется оказаться у тебя в должниках? Но мне действительно необходимо это знать. При малейшей утечке ра-газа в океане вымрет все на сотни километров вокруг. А у меня внешние границы подходят довольно близко к берегу.

Я задумчиво покосился на часы. Опаздываю. Уже на три минуты.

— Хорошо, выясню все, что смогу. Но в следующий раз беспокой не меня, а кого-нибудь из собственных шпионов.

Аркадий, не говоря ни слова, повесил трубку. Даже не поблагодарил! Впрочем, ждать иного от него глупо.

Уже полгода. Целых полгода мы сосуществуем в одном мире и до сих пор не переубивали друг друга. Впрочем, мы встречаемся достаточно редко, чтобы не сильно злиться из-за присутствия на своей территории чужака. Да и по негласному договору никто из нас и не суется на материк другого — для редких встреч хватает небольших ничейных островков.

Кстати, одна из таких встреч уже приближается. Не забыть бы... Впрочем, о таком, пожалуй, забудешь!

Вылетев из кабинета, я на автомате активировал защитные чары — теперь туда никто не войдет. Как же все-таки удобно, когда на планете совсем нет магов! Тогда даже мои более чем скромные способности кажутся выдающимися.

Конечно, не дело одному из советников барона нестись по коридору как какому-нибудь пажу, но я не хотел заставлять Айра ждать. В отличие от своего племянника, Айринуш был человеком прямым и справедливым. Правил он твердой рукой, но никогда не злобствовал. В общем, располагал к себе сразу же.

Если честно, до сих пор не могу понять, почему меня послали именно на Лейис. На этом материке самая стабильная ситуация, даже оппозиции как таковой нет. И уж конечно и слыхом не слыхивали ни о какой войне.

Впрочем, могу понять Аркадиса — из всех своих соседей он приставил меня к наиболее опасному. В случае необходимости Айринуш способен собрать отнюдь не маленькую армию, да и военной техники у него хватает — все-таки самое богатое государство на планете.

В кабинет барона я пришел с непростительным десятиминутным опозданием, но Айр даже не нахмурился при моем появлении, лишь махнул рукой, прося приблизиться.

Я послушно подошел к огромному дубовому столу, занимавшему почти четверть комнаты. Оставшееся место поделили книжные стеллажи, огромный глобус и кресла для посетителей.

Айринуш Лейисский был человеком довольно крупным. По крайней мере, мне рядом с ним было немного неуютно — он словно подавлял меня своей массой. При всем при этом мне нравилось проводить время в его компании. Он заставлял меня практически забывать о том, что я эмпат. Рядом с ним мне было спокойно и как-то по-домашнему тепло.

Как и все жители Лейиса, Айр был обладателем рыжей гривы волос, бледной кожи с заметными темными пятнами веснушек на переносице и фамильных сиреневых глаз. Черты лица, на мой взгляд, у него были слишком крупными: широкий нос, большой рот, массивный подбородок. Я привык к более скульптурным чертам, но именно в Аринуше его внешность меня не раздражала.

— Ты меня звал? — спросил я, устраиваясь в одном из двух кресел, предназначенных для посетителей.

Айр скупо кивнул и протянул мне какую-то бумагу. Я послушно взял документ, пробежал его глазами, удивленно моргнул, прочитал куда внимательнее и выругался в голос.

— Бред, — одним словом я передал все, что думаю о написанном.

— Думаешь? А вот мои осведомители все как один твердят об этом.

Я еще раз вчитался в текст. Баронство Майр собирает армию. Согласно донесениям, их целью является именно Лейис.

— Бред. Им не на что оснащать армию. Им же средств хватает едва-едва свести концы с концами!

— Значит, они нашли, где взять деньги. И это приводит к нехорошим для нас выводам.

— Думаешь, коалиция?

— Да, и судя по всему, зубы на нас точат Майр, Саари и Шийр.

Вот это-то и смущает. Аркадис и слова не сказал мне о предполагаемом нападении! Да и миссия у нас заключается в предотвращении войны, а не в ее развязывании. Какого марзура здесь происходит?!

— И что ты планируешь делать? — стараясь ничем не выдать своего напряжения, спросил я.

— Стяну все силы к границам. Они еще поймут, что Лейис им не по зубам!

— Айр...

— Не волнуйся, сам нападать я не стану, хотя многие поговаривают, что лучше нанести упреждающий удар, чем потом пытаться выдворить их с наших территорий.

Я покачал головой.

— Не надо. Возможно, здесь какая-то ошибка, — я взглядом указал на бумаги. — Для начала нужно во всем убедиться — и только после действовать. Если мы нападем сами, то найдется умник способный заклеймить нас агрессором. Уверяю тебя, имея перед носом такой лакомый кусочек как Лейис, под знамена этого умника встанут все бароны, надеясь после победы урвать себе долю побольше, да побогаче. Оно тебе надо?

— Разумеется, нет. Я не хуже твоего вижу, что это провокация, — Айр зло потряс литками с донесениями, — но и проигнорировать эти сообщения не могу. Ты же у нас с Майра, да?

Я кивнул. Согласно легенде все так и было. Выходец с Майра, самого большого, но и одного из беднейших баронств. Почти четверть материка занимает пустыня, остальные земли так же малопригодны для земледелия. С Майра многие бежали в поисках лучшей доли. Вот одним из таких "искателей" я и был. А так как ко всему прочему я подтвердил свои способности как псионик... в общем, я довольно быстро оказался рядом с Айринушем.

— Какие-нибудь родственники? Старые связи?

Я отрицательно качнул головой.

— Ничего. Единственное, что я могу сделать, отправится туда сам и все разузнать, но границы, скорее всего, уже закрыли.

— Даже не думай, не отпущу. Ты здесь полезнее, а там у меня людей и без тебя хватает.

Я кивнул, погруженный в свои мысли. Это что же получается?.. Кстати!

— А мы никаких проектов в последнее время не начинали? Может, они недовольны чем? Не могли же они так внезапно решить напасть — мы уже не одно столетие находимся в состоянии холодной войны, но до сих пор повода перейти к более активным действиям не было.

Айринуш задумался, серьезно так задумался. На его простоватом лице подобное выражение смотрелось странно.

— Нет, ничего такого. Мы даже разработку новых месторождений ра-газа отложили на два года — не до этого пока, тем более пока это и не нужно.

Вот как. Все любопытнее и любопытнее... Что же здесь все-таки происходит? Неужели все-таки третья сила? Но откуда? Случайно переместиться на планету невозможно — Царица контролирует все порталы. Из космоса? Да за шестой планетой расположился такой боевой комплекс, что даже никто из вирров не рискнет сунуться, а мы даже в раскаленном центре звезды сутки-другие продержимся. Вот-вот. Неоткуда браться этой третьей силе!

— Думаешь, нас кто-то стравливает?

— А что непохоже?

— Похоже, но ведь некому! Совсем!

Я озадаченно кивнул. Вот и у меня выходит, что некому. Но ведь кто-то этим занимается. Голову даю на отсечение — неспроста все это! Но вот кто и зачем? Это-то мне и предстоит выяснить.

— Решил в серьез заняться этой проблемой?

— Да. И вам советую. Может быть, начав с разных сторон, мы придем к одному и тому же решению.

Айринуш кивнул. Мы друг друга поняли. Теперь каждый постарается со своей стороны сделать все, что будет в его силах. А в дальнейшем можно будет и собранной информацией поделиться, но пока рано. Не стоит сбивать друг друга возможно совершенно неверными предположениями.

Коротко кивнув на прощанье, я вышел. Предстояло еще придумать, как с моим запасом энергии раскинуть оповещающую сетку. Кажется, все-таки придется обратиться за помощью к Аркадису. Как бы того не хотелось, но вечно справляться со всем в одиночку у меня не выйдет — уже не тот уровень силы.

Несколько дней я провел, пытаясь разобраться, почему донесения шпионов так похожи одно на другой. Контроль? Или кто-то специально сливает сведения? Не ясно. Убедившись в тщетности всех своих начинаний, я решил дождаться встречи с Аркадисом, и уже у него спросить, что правда, а что на самом деле является провокацией. Если честно, я был почти уверен, что никакого нападения не планируется — у прочих баронов и без того хватает проблем. В этом смысле Лейис выгодно отличался от остальных материков. Мягкий климат, плодородные поля, недра, полные драгоценных металлов и незаменимого для техники ра-газа...

На Лейис имеет смысл нападать — это да, но вот осилить затяжную войну с этим баронством, не сможет даже коалиция — потери будут превышать возможную выгоду.

Значит, пока не пообщаюсь с Аркадисом, никуда не лезу. Гораздо лучше потерять несколько дней, чем потом месяцами идти по ложному следу.

Встреча с Инарром должна была состояться через пять дней после памятного разговора с Айринушем.

В назначенный день я, как и всегда, покинул столицу на личном шлюпе. Лейсанта быстро осталась далеко позади. Я привычно проводил взглядом исчезающий за горизонтом город и вздохнул, не скрывая облегчения. Все-таки мне сложно находиться в месте, где так много народу. Да, у замка Айринуша довольно толстые стены и они экранируют большую часть чужих эмоций, но когда оказываешься вдали от людей, понимаешь, как же тяжело было там, внизу.

Каждый день я с нетерпением ждал возможность подняться в воздух. И пусть я не могу расправить крылья и лететь сам, но хотя бы так... одного только чувства пустоты под кабиной шлюпа достаточно, чтобы счастливо рассмеяться.

Спустя полчаса я уже летел над океаном. Изо дня в день я пролетал одним и тем же маршрутом. И каждый раз останавливался на небольшом приграничном острове. Остров был маленький, нежилой, но зато здесь был источник пресной воды и искусственно созданный когда-то водопад. Если честно, то я уже привык к этому месту. Иногда хотелось все бросить и сбежать на этот островок тишины и спокойствия, потому что здесь точно ничьи мысли меня не достанут.

Привычно выпрыгнув из шлюпа, я убедился, что до прибытия Аркадиса есть еще как минимум полчаса, после чего сбросил одежду и забрался в водопад. В первый момент гул падающей с огромной высоты воды оглушил, но потом я притерпелся. Холодные струи хлестали по лицу и спине, ледяными брызгами оседали на коже... В жаркий денечек самое оно! Особенно если мозг уже отказывается функционировать из-за постоянной работы на прием неоднозначных чувств посторонних людей.

— Кхм!

Бездна! Я совершенно потерялся во времени!

Оглянувшись через плечо, я глянул на стоящего возле своего шлюпа Аркадиса. И как только я мог пропустить его появление? Шлюпы отнюдь не тихие транспортные средства, впрочем, и водопад у меня над ухом не шептал, а ревел.

— Подожди, я сейчас, — пытаясь перекричать гул воды, бросил я.

Инарр резко кивнул и отвернулся. Кажется, я смущаю его своим видом. Невольно усмехнувшись своей более чем глупой мысли (Аркадис был моим наставником, так что видел он меня во всех возможных состояниях), я выбрался из небольшого озерца, образовавшегося у подножия водопада. Одеваться я не спешил — вот еще! буду я одежду мочить! — вот как высохну, так и оденусь. Усевшись на нагретом камне, я с вызовом посмотрел на Инарра. Тот все еще стоял у своего шлюпа и приближаться ко мне явно не планировал. Ладно, пусть его — надоест изображать святую оскорбленность сам подойдет.

Аркадис мазнул по мне недовольным взглядом, но смолчал. Вирры вообще относятся к своей наготе философски. А уж среди своих в большинстве случаев одеждой пренебрегают вовсе — зачем? — ведь есть крылья! Особенно в данном деле преуспели женщины. Материю они не носят вовсе, только если на официальных приемах, да и то вне Ледэля, а вот во всех остальных случаях используют либо крылья, либо магию.

Я краем глаза глянул на недовольно морщившегося Инарра.

Сложнее, если вирр не урожденный, а инициированный... За годы жизни до обретения крыльев он уже привык следовать определенным правилам приличия... На кои всем остальным плевать с высокой колокольни.

— Инарр, позволь спросить?

Аркадис, несколько озадаченно глянул на меня. Обычно беседу всегда начинал он, но сегодня все пошло наперекосяк.

— Спрашивай, — резко бросил он. Теперь нахмурился я. К чему такая злость? Но марзур с ним!

— Ты входишь в коалицию против Лейиса?

Лиловые глаза как-то подозрительно-участливо уставились на меня.

— Ты случаем не заболел? Вроде перегреться не должен был, — и столько участия в голосе!.. Убью! Вот найду способ и точно убью. Во имя будущих поколений!

— Я серьезно, Инарр.

— Нет! И ты должен это знать. В конце концов, мы работаем в связке, так что если бы я и совершил такую глупость, то сообщил бы.

Я задумчиво кивнул. Что-то вроде этого я и предполагал. Значит, не зря мне показалось все это притянутым за уши. Но кто мог? Все мои мысли раз за разом возвращаются к этому вопросу: кто?

— Ты что-то нащупал?

— Да. Согласно всем разведданным Айра, ты вместе с Майром и Саари готовишь нападения на Лейис.

— На хрен мне это? Мне со своими внутренними проблемами справиться бы! — вспылил он, раздраженно откидывая за спину косу.

— Вот и мне это показалось странным. Кстати, Айр уверил, что никаких новых месторождений в ближайшие два года разрабатываться не будет — не та ситуация в мире, да и уже существующих вышек хватает.

— И ты ему веришь? — с какой-то злой насмешкой спросил он.

— Так же как тебе, — я не поддался на провокацию.

Нежно-лиловые глаза удивленно вспыхнули. Какой же все-таки любопытный оттенок... Даже для нас — любопытный, а мы ко многому привычные.

Кажется, я его удивил. Забавно. Неужели, он так плохо меня знает? Я был его учеником почти пятнадцать лет! Естественно я доверяю ему! Причем гораздо больше чем себе. Но и это для вирров естественно — мы очень трепетно относимся к своим наставникам. Почему так? Не знаю, ведь обучение зачастую превращается в пытку, но привязанность к существу, открывшему путь в реальный мир, никуда не исчезает.

Но инициированному этого опять же не понять.

— И что ты планируешь предпринять? — отведя взгляд, поинтересовался Аркадис.

— Пока не знаю. Наверно, попытаюсь выяснить, кто баламутит воду.

— Думаешь, получится?

Я неопределенно дернул плечом.

— Не знаю, но попытаюсь. В конце концов, кто-то подсовывает эти сведения агентам разведки.

— Попытаешься выяснить?

— Инарр! Хватит! Чего ты добиваешься? Пытаешься вывести меня из себя? Тогда ты как никогда близок к этому, — я зло глянул на бывшего наставника.

Хм, что-то в последнее время я слишком часто вспоминаю этот факт, хотя раньше делал все возможное и невозможное, чтобы забыть.

— И что ты мне сделаешь? Ты же даже оружия при себе не носишь.

— Здесь не Ледэль. Тут мне не нужен меч, чтобы убить тебя. Хватит и простого выстрела в голову.

— Уверен? А вот я не очень. Регенерация вирров в сотни раз превосходит людскую, но регенерация Дисов всеми целителями отмечается отдельно. У нас свои отношения со смертью, малыш.

Я с трудом сдержался. Он провоцирует меня. Для чего? Не знаю, но сам факт осознаю. А это ли не повод остаться спокойным вопреки всему?

— Ты так желаешь это проверить? — не знаю, почему я задал именно вопрос, но, уже задав... я понял, что попал точно в цель.

— А почему нет? — и за этим тоном много чего стояло... слишком много для одного солнечного дня.

Сколько раз ты уже проверял, Инарр? И зачем тебе это? Ведь самый очевидный ответ на этот раз неверен, так?

Отчаянно захотелось его встряхнуть. В конце концов, должны же быть пределы его глупости! Но мы не настолько близки.

Я невольно отвел взгляд и сделал вид, что ничего не понял. Я же особенный Эшам, иногда даже очевидные вещи от меня оказываются сокрыты.

Инарр сделал вид, что поверил.

Нас связывало почти пятнадцать лет жизни бок о бок — и в то же время ничего. Не было привычной связи наставник-ученик. Со своей стороны я оборвал ее сам. С его? Сомневаюсь, что Аркадис хоть раз задумывался над этим. Все-таки инициированные не могут считаться виррами в полной мере. Они другие. Абсолютно. И нам не дано понять друг друга.

— А как обстоят дела с твоей стороны? — спросил я, не в силах больше выдерживать напряженного молчания. Эшам беззащитны перед остальными виррами. Мы не маги и не воины — любой даже самый слабый Воин в спарринге возьмет вверх над самым талантливым из нас, но...

Остальные беззащитны перед Эшам. При желании мы можем обойти любую защиту, а значит, получить неограниченный доступ к тайным мыслям и желаниям...

Вот так самый слабый клан в миг превращается в самый опасный. Царица — наш якорь, но и наши оковы. И единственная причина нашей жизни. Не знай остальные, что без приказа Царицы мы не пойдем на крайнее вмешательство, нам просто не дали бы шанса выжить. Но мы живем. И служим.

— Никак, — бесцветно произнес Аркадис.

— Да? И в чем это "никак" заключается?

— А тебе это так интересно?! — вспылил он. Наконец-то! Хоть какой-то отклик. Бездна! И о чем только думает Ники, посылая в закрытый мир явно не слишком адекватного агента? Да, Инарр уроженец этого мира, но в данном случае было бы полезнее запереть его на сутки-другие с кем-нибудь из Эйв. Здесь, не эмпат нужен, а именно целитель, желательно способный врачевать души.

— А почему нет? — я ответил его же фразой, Аркадис не мог не понять этого.

В очередной раз я поймал его злой взгляд. Если он способен жить только в двух состояниях — злой или замороженный, то пусть лучше злится — пользы от этого всяко больше будет.

— В двух словах? Хреновая ситуация.

— А если поконкретнее? — не отстал я.

— А если конкретнее, то моим правлением многие недовольны. От меня ждут именно объявления войны. Не понимают, что войну мы не потянем!

— Кто конкретно? — какая-то идея мелькала на грани сознания, но никак не давала ухватить себя за хвост.

— Есть парочка аристократов... — Лиловые глаза вдруг хищно сощурились. — Думаешь, они могут иметь отношение...

Я резко кивнул. Именно так я и думал. Осталось выяснить, кто в окружении Айра настаивает на разработке месторождений вблизи границ с другими баронствами.

— Ты прав, это возможно. Они нагнетают обстановку, пытаясь вынудить меня поступить так, как им нужно.

— Провокация, — мы понимающе переглянулись.

Кажется, след все-таки нашелся. И даже если он окажется ложным — не важно. Совсем недавно не было ни одной зацепки, теперь же целая версия.

— Справишься? — с деловитой холодностью спросил Инарр.

— Разумеется. Мне не впервые.

Аркадис задумчиво кивнул, чувствую, он и не ждал от меня иного ответа, а вопрос задал только из-за того, что так положено. Пусть его. Мы оба одиночки. Нам в новинку работать в паре.

Спустя минуту шлюп Инарра поднялся в воздух. Он снова не попрощался. Но я уже привык, вернее, вспомнил эту его привычку. Ни "здрасти", ни "спасибо" — для Аркадиса Шэйси этих слов словно не существовало. Он просто появлялся, вносил в жизнь нотки извечного хаоса — и исчезал.

Даже не знаю, стоит ли радоваться такому постоянству?

Досушив волосы, я неспешно оделся, наслаждаясь последними крупицами покоя на сегодня, а потом вернулся в шлюп. В Лейсанте меня наверняка уже потеряли — никогда прежде я не задерживался так долго. Что ж, придется что-нибудь придумать по дороге. Даст Вечность — выкручусь.

Странно, но в Лейсанте обо мне даже не вспоминали. Всегда бы так. Но, к сожалению, будучи одним из советников барона, сложно остаться незамеченным для большинства. Кое-кто надеется через меня выйти на Айра, кто-то просто присматривается, пытаясь понять, откуда я такой взялся... Причин много, да и не важны они для меня — главное, что эта шумная непостоянная толпа время от времени влезает в мою жизнь и всячески раздражает.

Я помню, что Эшам не злятся и не ненавидят! Но попробуй тут сдержаться!

Тем более что бы там ни говорили, а добиться аудиенции у барона мне не легче, чем остальным. И это так же не делает меня более благожелательным!

Мне пришлось почти час прождать Айра в приемной, но это того стоило. После непродолжительной беседы, я получил три имени. Из них одного я отбросил сразу — в явную просматривается его личная выгода от разработки новых месторождений, а двумя другими все было отнюдь не так ясно...

Значит, Ривиш ди Грессо и Льиш ди Кэссо. Оба знатные аристократы, прошедшие базовую перестройку генов — так, значит, точно не подвержены старению, а вот со всем остальным придется разбираться. Под обтекаемой фразой "базовая перестройка" может скрываться все, от изменений скорости реакции тела до полной перестройки мозга. Псионики? Опять же на этот вопрос Айр ответить не смог — придется поднимать документы.

Что ж, пара вечерков в архивах генетического центра мне не помешает. Заодно приведу свои мысли в порядок, а если повезет, то и расстроенные чувства подлечу — когда вокруг на два километра только стеллажи с рядами папок (генетические карты хранятся только так — любой электронный носитель информации слишком легко вскрыть) дышится намного свободнее.

Бездна! Я скоро совсем затворником стану!

Но с этим уже ничего не поделать — чувства людей не переделать, а я не могу их не читать. Зато могу сбежать. Тем и живем.

"Ривиш ди Грессо. Аристократ. Принадлежит к младшей ветви графского дома ди Грессо. Прошел полный курс базовых преобразований (см. карту в Приложении). Псионик. Телекинетик. Уровень возможностей оценивается на три балла по шкале Ансельмо..."

Довольно-таки скупые сведения, хотя карту в Приложении я глянул... В общем, не для моего уровня знаний она писана, нужен медик, причем обязательно генетик.

О! Вот еще: "... в браке не состоит. Имеет сестру Аврелию ди Грессо..."

Так, глянем, что есть на его сестру...

"Аврелия ди Грессо. Аристократка..." — здесь все ясно, дальше: — "...замужем за графом Льишем ди Кэссо..."

Вот так номер! Так эта парочка провокаторов получается родственники? Глянем, что у нас на этого графа.

"Льиш ди Кэссо. Аристократ. Принадлежит к основной ветви графской семьи ди Крэссо. Глава семьи. Прошел полный курс базовых преобразований (см. карту в Приложении). Псионик. Пирокинетик..."

Вот только огнепоклонников мне и не хватает! Еще немного и я, как и большинство вирров, поверю в полную бесполезность своего клана.

Ладно, что там дальше? Стоп! Что это за сноска?

"Внимание! Данный объект подвергался повторному преобразованию. Доказано: вливание измененной крови баронов ведет к дальнейшей мутации клеток (см. Приложение Б)"

Вот вам и отдохнули. Какого марзура творят эти генетики?! Эксперименты с кровью баронов? Бред! Я же помню информацию с алорта. Вначале изменениям подверглись правящие семьи. На тот момент все сведения были засекречены — и одно упоминание о проекте означало пожизненный срок в одиночной камере, а то и смертельную инъекцию. В общем, на баронах отрабатывалась сама методика изменений. Много впоследствии забраковывалось, так что наиболее полным преобразованиям подверглись именно правители... Позднее секретность была снята почти со всего, но кое-что бароны, разумеется, оставили только для личного пользования...

Да любая попытка копировать геном правителя — верный путь к смерти! А тут прямо в карте написано! Да приписка явно более позднего периода, но все-таки... Думаю, Айру стоит это увидеть. Потому что власть баронов зиждется именно на их превосходстве над другими аристократами, если бы не это — давно бы переубивали друг друга в грызне за власть.

Айра я нашел в его кабинете. Заслышав шум шагов, барон оторвал озабоченный взгляд от бумаг и поднял голову.

— А, это ты, Алрис, проходи, — и, кивнув мне на кресло, вновь погрузился в чтение каких-то донесений.

Я последовал его совету и поудобнее расположился на кресле — все равно ждать, пока он закончит чтение. Несколько минут в кабинете был слышен только шорох страниц.

— Ну что там у тебя? Нашел что-то важное? Ведь завалился прямо ночью.

— А что ты здесь делаешь ночью?

— Не видно? Работаю. У меня запас прочности повыше, чем у остальных, вот и приходится отдуваться за всех. Так что там у тебя?

— Вот, — я протянул найденную папку.

Айр глянул на генетическую карту, но как-то не впечатлился.

— А что здесь?

— Сноску посмотри.

Аринуш послушно опустил взгляд на поле страницы, пробежал глазами комментарий, удивленно хмыкнул и полез в приложения. Тщательно изучив обе карты, он задумчиво посмотрел на меня.

— Любопытно? — не сдерживая ехидства, спросил я.

— Более чем. Интересно, сколько таких "экспериментов" еще ходит по моей земле.

Хм... А ведь действительно, где один — там и тысяча. Любопытная вырисовывается картина.

— Думаешь, таких много?

— Кто знает. Но одно могу сказать точно, надежда стать равным барону — многих приводила к преступлениям. Это очень лакомый кусок, Алрис. В один день взлететь вверх, только потому, что ты можешь сразиться на равных...

— И что тут такого?

— Хм, не знаешь? Древний закон: правителем должен быть сильнейший. Да, он давно морально устарел, но он лежит в основе нашей религии, а значит, и власти. Тем более его никто не отменял, поэтому при некоторых усилиях...

Так это что получается? Власть баронов не абсолютна? Ее можно пошатнуть?

Теперь мне происходящее нравится еще меньше, чем раньше. Какими бы не были здешние правители, в моих глазах у них есть одно существенное преимущество — они помнят всю историю Шэйси, истинную, а не придуманную. И они не просто так решили вырвать из людской памяти целый кусок...

И вот сейчас эти устои готовы пошатнутся.

Марзур, что же здесь происходит?! И кто в этом замешан? Кто?!

Следующие три дня я провел в архивах генетиков. В результате было выявлено еще три случая последующей модификации аристократов.

И везде пометки сделаны одним и тем же почерком. На эксперимент решился только один генетик? Или записи велись рукой секретаря?

Я так увлекся этим делом, что почти забыл о том задании, что дала Царица. Впрочем, это было несложно. Аркадис о себе не напоминал, до оговоренной встречи было еще два десятка дней. В общем, можно было позволить себе некоторое послабление, тем более Айр просил меня заняться этими модифицированными.

К сожалению, в одиночку всю эту гору информации не перелопатить. Приставлять к делу кого-то еще? Рискованно. Все аристократы связаны между собой множеством браков, обещаний, договоров... Потяни за край ниточки, и ты получишь полноценный узел, даже кровные враги при таких условиях объединятся против влияния на их замкнутый мирок извне.

Вот в таких условиях и приходится работать.

А ведь архив приходится посещать едва ли не ночью! Никто не должен знать, что барон заинтересовался генкартами своих приближенных, иначе это приведет к попытке переворота. Не думаю, что при данной ситуации в мире стоит провоцировать какие бы то ни было серьезные изменения — слишком шатко установившееся равновесие.

Обычно из архива я выбирался под утро. Рассвет уже красил небо, когда я вернулся в стены родового замка Айра. Третья ночь на ногах. Для вирра — почти игрушки, но я и до этого был почти на пределе сил, а уж теперь...

Я лишен якоря уже три десятилетия. С тех пор, как умерла Селика, я никого не подпускал достаточно близко, а Царица... как выяснилось, у нее нет власти надо мной. Это не моя заслуга, но все же... Ненормальный Эшам. Первый свободный Эшам с момента создания клана.

Как я еще держусь в этом мире? Почему еще не свихнулся, постоянно чувствуя чужие эмоции, чаще всего негативные? Сам себе удивляюсь.

У дверей ставшего уже почти родным и привычным кабинета стоял, подпирая стену, племянник Айра. Опять этот мальчишка! Внутренности скрутило от отвращения. Во рту появился привычный гнилостный привкус тлена.

— Тебе что-то угодно?

Вайруш недовольно сморщил переносицу. Его доставало мое нежелание относиться к нему как к наследнику баронства. Но лично я видел лишь пажа, которому еще учиться и учиться смирению. До барона ему еще не скоро удастся дорасти. И дай Вечность, чтобы в тот момент, когда этот мальчишка примет власть, я был как можно дальше от Лейиса.

— Милорд Айринуш хочет, чтобы вы присутствовали при встрече с главами аристократических родов.

— Сколько у меня времени? — устало потерев переносицу, спросил я. Идти куда-то кроме спальни совершенно не хотелось, но запас прочности у вирров выше, чем у сотворенных рас. И если Айр справляется, то и я как-нибудь переживу еще несколько часов на ногах.

— Полчаса, — не скрывая ехидства, произнес Вайруш.

— Я буду, — кивнул я и вошел в свой кабинет, закрыв дверь прямо перед носом пажа. Не хватало еще, чтобы он здесь сидел, пока я буду приводить себя в порядок! Уж как-нибудь и без надзора с его стороны переоденусь и выпью тонизирующий чай. Отчаянно захотелось вколоть себе какой-нибудь стимулятор из аптечки, но разум все-таки взял верх над чувствами — желания свалиться без чувств на сутки по истечению срока действия препарата не было никакого. А значит, обойдемся без специальной химии.

Через двадцать минут я уже стоял перед дверью, ведущей в так называемый зал встреч. Раньше мне там бывать не доводилось, но все бывает впервые. Помимо меня в холле толпились аристократы, я даже заметил парочку лиц, знакомых мне по портретам на генкартах. Интересно, зачем Айру понадобилось мое присутствие на этом сборище?

Впрочем, ответа ждать осталось недолго — вот-вот должны распахнуться двери и нас попросят войти.

Зал встреч оказался оформлен довольно аскетично. Кроме длинного стола, протянувшегося вдоль всей комнаты, и трех десятков кресел здесь ничего не было. Даже стены и то оказались без уже привычной росписи.

Это место именно для работы, поэтому все сделано так, чтобы взгляд ни за что не зацепился. Определенно, здесь сложно отвлечься на что-то постороннее.

— Проходите, — Айр при нашем появлении, встал и теперь возвышался над столом, подавляя всех присутствующих своих ростом и бурлящей жизненной энергией. Ну как он может оставаться таким, если спит едва ли не меньше меня?! — Алрис, не теряйся, иди сюда. — Скупо улыбнувшись мне, он жестом указал на ближайшее к себе кресло. Ну вот зачем он меня так подставляет?! Не понимает, что сейчас ставит меня — безродного, да еще и чужака — выше своих аристократов?! Да все он понимает! Вот только в игру под названием "спровоцируй ближнего" играть можно и вдвоем... а крайний как всегда я!

— Все устроились? Ну, тогда, я думаю, можем начинать, — таким серьезным и собранным я не видел Айринуша давно. Марзур! Что еще могло произойти в этом проклятом всеми богами мире?!

Совещание не принесло никаких неожиданных известий. Все те же сообщения о мобилизации войск у ближайших соседей, все те же настойчивые предложения аристократов нанести упреждающий удар...

Ничего не меняется в подзвездном мире. И это постоянство почему-то настораживает. Не может не быть хоть какой-то реакции на наши действия! Это противоестественно! На любой выпад, должен быть равный по силе ответ!

А если его нет? Если, кажется, что лупишь воздух?

В такие моменты и рождаются первые сомнения о верности нащупанной зацепки.

А если ко всему прочему открывается очередной бальный сезон...

Ненавижу! Вот все это начиная от неясных зацепок и кончая марзуровыми приемами! А ведь мне положено появляться на всех, на коих планирует побывать Айр! А он редко пропускает подобные мероприятия — самолично отслеживает настроения среди аристократов, а заодно присматривает за тем, какие семьи породнятся...

В общем, мне светила не самая приятная неделька. Это бароны не женятся, а вот их советники — вполне ничего так, кусочек в меру лакомый, в меру интригующий... Прошлый сезон я выдержал только из-за того, что от моего поведения зависело, примет меня в свой внутренний круг Айр или нет. Сейчас такого стимула не было, а потому приходилось держаться на одном упрямстве. Еще немного и начну завидовать баронам! Вот кому не никогда не придется обзаводиться ненужными родственными связями! После полной модификации тела члены всех правящих родов не могли иметь потомства. И когда наступала пора поменять барона, на основе имеющегося генетического материала просто выращивался эмбрион. Вот так и появлялись "племянники" правителей. Довольно удобная система, особенно если вспомнить, что наследник не повзрослеет, пока не умрет предыдущий барон. Так что Вайрушу еще долго пятнадцатилетним пажом бегать.

На всех этих приемах я держался довольно обособленно. Хотя дам высшего света подобное никогда не останавливало. Вот и сейчас ко мне уверенно движется одна из аристократок. Бездна! Ну чем я мог заинтересовать их? Чуть более смазливой мордашкой, чем у большинства присутствующих?

Как и все тут женщина была рыжеволосой, но при этом чуть-чуть отличалась от остальных в выгодную сторону: чуть выше, чуть изящнее, черты лица не грубые, а просто необычные... А еще у нее были ярко-зеленые глаза, почти такие же, как у меня.

— Добрый вечер, — я почтительно склонил голову, приветствуя незнакомку.

— Добрый, — она улыбнулась кончиками губ.

— Алрис, — представился я. Пусть это не принято, но ведь и девушка подошла одна, а значит, готова к некоторому нарушению протокола.

— Лура, — уже смелее улыбнулась она.

— Лура? — я удивленно приподнял бровь.

— Да, а что-то не так?

— Нет, все так, просто это звучит как-то по-домашнему тепло.

Она снова улыбнулась, но на этот раз польщено. Странно, но в ее присутствии я чувствовал себя так, словно в этом зале не было никого, кроме нас двоих — чужие эмоции словно не долетали.

— Я рада, что вы так думаете.

Мы проговорили почти до конца вечера, и чем больше я с ней общался, тем яснее становилось, что она способна стать якорем. Легкая в общении, она интуитивно отражала негативные эмоции. Рядом с ней казалось, что мир вокруг всего лишь иллюзия, а реальна только она...

— Алри...

Странно, но я даже не вздрогнул, услышав это обращение. Сознание в очередной раз нашло спасительный якорь, а значит, больше не делает различий между этой девушкой и Селикой. И пусть внешне они совершенно не похожи, для эмпата внешность практически не имеет значения...

— Алри...

— Да? — я невольно улыбнулся.

— Ты не мог бы принести мне что-нибудь прохладительное из бара?

— Разумеется, Лура.

Если честно, я уже изрядно замаялся на этом приеме, а имея повод покинуть душный зал, зачем оттягивать?.. В баре я взял два бокала с легким розовым вином, изготавливаемым в южных провинциях Лейиса. Очень приятный напиток, да и женщины его любят.

— Прошу, — я с изящным поклоном протянул Луре бокал. Она улыбнулась и с легким реверансом приняла его.

— Благодарю. Не правда ли, сегодня чудесный вечер?

— Конечно, ведь я встретил тебя. Не думал, что в этом мире есть столь яркая звезда.

Девушка совершенно очаровательно залилась краской. В Ледэле такого уже не увидишь.

— Извини, Алри, неудобно тебя гонять, но ты не мог бы принести что-нибудь из фруктов — вино, конечно, легкое, но у меня уже шумит в голове.

— Разумеется, сегодня я с радостью побуду твоим верным рыцарем.

Она с улыбкой приняла мой бокал, и я вновь отправился выполнять волю девушки, еще не знавшей, что она почти стала моей связующей.

Вечер для меня окончился внезапно. Айр вызвал к себе. Извинившись перед Лури и пообещав еще как-нибудь составить ей компанию, я отправился в кабинет друга. В это время, как и почти в любое другое, его вероятнее застать именно там.

В голове приятно шумело. Странно, а раньше вино казалось мне легким. Или это из-за Лури? Когда встречаешь потенциальный якорь, земля уходит из-под ног...

Как я и предполагал, Айринуш обнаружился в своем кабинете. Как и всегда в это время, он был практически завален донесениями и, судя по его хмурому виду, опять намечалось что-то нехорошее.

— Пришел? — глянув поверх бумаг на меня, спросил Айр.

— А то ты не видишь? — чуть более раздраженно, чем следовало, ответил я.

— Вижу, — не стесняясь демонстрировать собственную злость, бросил барон. И что за марзур его укусил?! Ведь обычно он не в пример спокойнее.

— Мне тут доложили, что сегодня на приеме ты не скучал...

Я безразлично пожал плечами. И что такого? Насколько я помню, обета безбрачия я не давал, так что могу себе позволить провести вечер в приятном обществе.

В голове шумело все настойчивее. Я устало потер виски, пытаясь хоть немного подстегнуть мозг к работе. Кажется, я окончательно загнал себя, если даже практически неуязвимое для большинства токсинов тело вирра дает такие сбои.

— Ясно. Понравилась, значит?

Я неопределенно дернул плечом. А не все ли равно понравилась мне Лура или нет? В конце концов, я свободен в своем выборе друзей и возлюбленных.

— Ты хоть именем своей собеседницы поинтересовался?

— Лура. Так она представилась.

— Лура, значит? Ясно. Надеюсь, ты ничего не принимал из рук этой женщины, потому что ты имел честь познакомиться с графиней Аврелией ди Кэссо, урожденной ди Грэссо. Кстати, если бы ты просмотрел ее карту внимательнее, то знал бы, что она способна внушать своей жертве нужные эмоции...

Голова закружилась сильнее. На миг показалось, что мир ушел из-под ног... Я отчаянно вцепился в подлокотники, пытаясь справиться с внезапной дурнотой.

Бездна!

Я вспомнил пресловутый бокал с приятным розовым вином...

— Алрис?! — Барон резко подался вперед, но этого я уже не увидел. Перед глазами потемнело, и я провалился в черную бездну беспамятства.

Отравили. Меня — отравили!

Великая Мать, уж лучше умереть, чем очнуться с осознанием этого факта. Ну, какой я в бездну вирр, если мой организм воспринимает яды, а на сознание воздействует какая-то плохо обученная девчонка?!

Начинаю думать, что мысль о моей выбраковке совсем не зря пришла в голову Царице. Возможно, она знала больше чем я.

Глухо застонав, я открыл глаза. Спальня. Вроде как даже моя. Замечательно, но мое присутствие здесь означает, что быстро привести меня в сознание не удалось...

— Господин, вам плохо? — едва услышав мой стон, рядом появился доктор. Его я уже видел как-то раньше. Только где? И когда? В голове все еще немного шумело.

— Нет, мне стыдно. Так нелепо подставился, — откровенно ответил я. Голос звучал глухо и как-то незнакомо, но он звучал — и сейчас для меня это было самым важным. Хотя нет, гораздо больше меня интересовал другой момент: — Сколько я тут провалялся?

— Двадцать третьи сутки пошли. Мы уж и не думали, что вы очнетесь. Яд синтетический, специально против псиоников разрабатывался — он за считанные часы убивает всю нервную систему.

Если честно, то я его уже почти не слушал. Двадцать три дня. А ведь я должен был встретиться с Инарром... Пять дней. Если бы я очнулся на каких-то пять дней раньше!..

Боюсь, что меня уже успели похоронить за это время. И не один раз.

— Вы как себя чувствуете? Нормально?

Я кивнул, подтверждая, что все замечательно и вообще лучше не бывает.

— В таком случае я отлучусь на несколько минут — милорд Айринуш просил сообщить ему сразу же, как вы очнетесь.

Я махнул рукой, позволяя бледному до зелени доктору удалиться. Кажется, этот милый седовласый человек просидел со мной все двадцать суток, причем вряд ли он отвлекался на сон — Айринуш умел быть убедительным.

Айр появился в моей комнате каких-то десять минут спустя. Неужели по мне так соскучились? Или, что вероятнее, я становлюсь на редкость незаменимым типом.

— Что-то случилось? — мой голос все еще звучал как-то глухо и непривычно. Интересно, с чего бы это? Если яд должен был воздействовать только на нервную ткань, то какого марзура пострадали связки?!

— Ты же псионик?

— Да, — ответил я, еще не понимая, что могло случиться такого сверх важного, что меня больного и еще не оправившегося до конца желает лицезреть сам барон. Причем я сильно сомневаюсь, что он зашел всего лишь спросить, как я себя чувствую.

— И специализация?

Раньше он меня не спрашивал. Что же изменилось?

— Помнишь Аурелию? — негромко спросил я. Айр кивнул, уже понимая, к чему я веду, — Я точно такой же.

— Значит, умеешь внушать нужные мысли? А читать?

— При тактильном контакте могу поймать самые яркие образы, но мне удобнее просто заставить говорить. А зачем тебе это знать?

— Мои люди три дня назад поймали шпиона. Пытки не помогают, а псионики твоей специализации очень редки, я и на тебя-то подумал только из-за цвета глаз — обычно у псиоников одной направленности схожие оттенки радужки.

Я неопределенно пожал плечами. О таком я не слышал, но если вспомнить, что в кланах обычно первое разделение идет именно по цветам... Источники метят своих детей, словно ставят клеймо, чтобы никто не мог усомниться в том, кому кто принадлежит.

— Ясно. Но ты уверен, что это шпион? Может, просто не туда сунувшийся идиот?

— Шпион. Шийрцев у меня в городе нет и не будет.

Шийрцев? Неужели Инарр кого-то послал сюда? Да нет, вряд ли, для этого он слишком ценит своих людей. Вот сам бы он сунуться мог — с его-то суицидальнами наклонностями запросто! — но барона соседнего материка Айр узнал бы это точно... должен бы узнать.

Но взглянуть все-таки не помешает, причем сейчас же!

— Хорошо, идем, — я откинул одеяло и встал, нисколько не стесняясь чужих взглядов. В конце концов, доктор и раньше видел меня в таком виде, а Айр... ну не думаю, что он увидит что-то новое для себя.

Быстро одевшись, я вновь посмотрел на барона. Тот как-то странно смотрел на меня, словно увидел что-то... настораживающее?

— Воин?

— Что, прости?

— Ты — воин?

Я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Чтобы назвать меня воином надо ни разу в жизни не видеть истинных представителей этого Дома.

— Нет, я миротворец. Но однажды меня пытались обучить...

— И что случилось?

— Наставник меня выкинул вон. Так что воин из меня никудышный.

— Но кое-что видимо привил. Ты бы видел, как ты двигаешься! Даже жуть пробирает, стоит только представить, на что ты способен.

Я невольно усмехнулся. Пятнадцать лет тренировок. Почти треть жизни я провел рядом с воином. Сложно было не нахвататься чужих привычек. И иногда они проскальзывают, но почти сразу же затушевываются, прячутся под более поздними.

— Ну что пойдем? — застегнув последнюю пуговицу рубашки, спросил я.

— Разумеется. Следуй за мной.

Первое что я увидел, когда вошел в пыточную — это кровь. Много крови. Слишком много, чтобы упомянутый Айром шпион мог быть жив. Потом я отметил какой-то странный оттенок крови — да, она была красной, но с легким отливом в... серебро?!

Уже ни на что не надеясь, я поднял взгляд на жертву палачей.

Аркадис. Кто бы сомневался?!

В груди все сдавило тисками боли. Что бы я не говорил... как бы там ни было... он остается моим наставником, существом, которое я сам вознес на недосягаемый пьедестал.

— Он хоть жив? — впервые я порадовался, что связки еще не пришли в норму — не думаю, что с голосом я бы сумел справиться, так же быстро как с лицом.

Айр вопросительно глянул на палачей. Кажется, ему вид этой комнаты тоже не понравился, по крайней мере, допрашиваемый был либо мертв, либо без сознания.

Я, помня про нашу регенерацию, не терял надежды, что верен второй вариант. В конце концов, я просто не готов потерять этого зарвавшегося Диса! У меня у самого к нему счеты — личные! А значит, пока я не придумаю, как добраться до этой блондинистой скотины, он неприкосновенен!

— Жив-жив, — палач закивал как игрушечный болванчик. Странно вот его я не чувствовал, а от Инарра отчетливо пахло болью. — Просто без сознания.

— Что именно с ним сделали? — спокойно спросил я, стараясь не смотреть на безмятежно-красивое лицо наставника. Ни тени боли не проглядывало сквозь маску ледяного спокойствия. Инарр как всегда верен себе. Единственное, что меня насторожило, так это кровавые дорожки, протянувшиеся от уголков глаз к подбородку.

— Как всегда, — палач безразлично пожал плечами. — Шпионов вначале ослепляют, а потом доставляют нам. Этот еще крепкий попался, обычно после ослепления они долго не живут.

Спокойно-спокойно-спокойно...

Все это рассчитано на людей, пусть прошедших изменение, но людей. Инарру это не страшно. Раз жив до сих, то в таком состоянии и дальше пробудет. Со зрением чуть хуже — даже у нашей регенерации есть свои пределы, но в данном случае время поможет. Если уж я за двадцать дней вырастил новую нервную систему, то и Аркадис за неделю-другую полностью восстановится.

— Потом, — между тем продолжал палач, — мы с приятелем уже занялись допросом. — Великая Мать! Знаю я, что они под этим подразумевают! Знаю! Но вот сделать ничего не могу. Не имею права. Это их мир, их законы. — Он упорствовал. Пришлось немного проучить — ну, сначала переломали пальцы, потом пересчитали пару раз ребра. А он все равно молчал! — Это прозвучало почти оскорблено. — Так что пришлось немного попортить ему шкурку...

Спокойно-спокойно-спокойно...

Воины и не в таком состоянии из диких миров возвращаются. Это же люди, а они как дети... Им нельзя вредить. Они в своем мире — в своем праве.

— Айр, тебе что важнее уморить этого бедолагу? Или узнать, что его сюда привело? — мягко спросил я, используя всю доступную силу, чтобы убедить барона в том, что выгодно мне.

— Мертвым он всегда стать успеет, а вот узнать, с чем он пришел, не помешало бы. Ты возьмешься?

Я резко кивнул, но прежде, чем Айр успел что-либо вставить, произнес:

— Но в таком состоянии я от него ничего не добьюсь. Мне необходимо, чтобы пленник сам пошел на контакт.

— Что ты предлагаешь? — все, готов. Если спрашивает, значит, выполнит все, что я скажу.

— Перенесите его в мою комнату. Попробуем сыграть на контрасте, тем более сейчас, когда он лишен зрения, он будет растерян и потянется к любому, кто будет готов хоть немного помочь.

Айр задумчиво посмотрел сначала на меня, потом на Инарра.

— А справишься с ним в случае чего?

Я неопределенно пожал плечами.

— Ты же сам отметил мою выправку, а он незрячий, да еще и сильно потрепанный палачами. Без медицинской помощи он загнется через пару часов, так что вряд ли он окажет серьезное сопротивление.

Никогда прежде я не врал так самозабвенно. Но у меня были на то причины. В конце концов, Эшам умеют врать — просто они этого не любят.

— Слышали, что сказал Алрис — выполняйте.

Я еще не успел до конца проснуться, но уже знал, что Аркадис очнулся. Великая Мать! И когда это я отключился?! Конечно, исцеление не по моей части и отнимает слишком много энергии, но не настолько же! Я чуть пошевелился, о чем сразу же пожалел — тело от сидения в неудобной позе затекло и теперь кожу неприятно покалывало.

Ладонь Инарра нашла мою и чуть сжала. Это простое прикосновение сказало мне больше, чем все остальное. Если раньше я еще мог тешить себя иллюзиями, касательно причин его появления здесь, то теперь их не осталось.

— Я рад, что ты жив, — негромко произнес наставник, повернув в мою сторону голову. Я лишь обреченно вздохнул. Не ему это говорить — не ему. Если вспомнить, сколько у него было повреждений... Регенерация вирров имеет свои пределы. Да, мы без труда за полгода отрастим руку или ногу, но благоразумнее до этого не доводить.

— Знаешь, хотел бы я сказать, что рад тебя видеть, но это будет ложью.

— Эшам не умеют врать, — понимающе склонил голову Аркадис. Держался он как-то настороженно, все еще сжимая мою ладонь... Бездна! Он же боится? Но чего?

— Скорее не любят. Ложь слишком болезненно по нам бьет, так зачем же умножать собственные страдания?

Тишина. Странно, но мне впервые было неуютно рядом с этим вирром. Слишком много недосказанного встало между нами — ну и лжи, разумеется, но куда же без этой дамы?

— Что произошло? — он вновь вернул себе привычное хладнокровие, если бы не его пальцы, продолжавшие отчаянно сжимать мое запястье, я бы сказал, что он вновь самоуверен сверх меры.

— А что конкретно тебя интересует? — несколько резко спросил я, не зная, как реагировать на все происходящее. Я привык ненавидеть Аркадиса, мне так было удобнее... К сожалению, сейчас кроме меня ему было некому помочь.

— Все. Почему ты не появлялся в назначенное время?

Умеет же он задавать вопросы! И задачи тоже ставить умеет. Это я еще в детстве заметил.

— Меня отравили. Подставился как мальчишка. Извини.

Светлая бровь удивленно дернулась. Повязка, пропитанная целебной мазью, чуть съехала вниз, но Аркадис на такие мелочи внимания не обратил.

— Чем можно отравить вирра?

— Синтетический яд, рассчитан на псиоников. За несколько часов выжигает всю нервную систему. Так что пришлось выращивать новую.

— Не слышал о таком. Но если он выводит из строя даже нас, то следует сообщить Царице — пусть пошлет группу зачистки.

Я лишь удивленно покачал головой. И как он может думать об этом, когда сам беззащитнее новорожденного котенка? И ведь он не хуже меня знает о своей слабости, но упрямо не показывает этого? Решил, как в детстве заболтать меня, сбить с толку... Я ведь никогда не мог его прочитать, даже тогда, когда был самым сильным Эшам за всю историю клана. И Аркадис всегда это знал. Откуда? Сейчас это не имеет значения, но хотелось бы все-таки когда-нибудь разговорить его.

— Инарр...

Бездна! Ну как можно спросить наставника о его состоянии? Это он должен беспокоиться, но никак не я. Но мне необходимо знать, иначе я ничем не смогу помочь.

— Все так кошмарно? — понимающе усмехнулся он, поднеся пальцы свободной руки к повязке, закрывшей почти половину лица.

— Не стану врать, времени на регенерацию понадобиться гораздо больше, чем обычно. И я никак не могу понять почему. Сами глазные яблоки не пострадали, только верхний слой роговицы и, кажется, нервные окончания.

— Это из-за линз. Используемый при ослеплении состав сначала расплавил их, а результат перед тобой. Знаешь, могу одно сказать, по сравнению со средствами, применяемыми на Шийре здесь все довольно гуманно. Я даже боли почти не почувствовал...

— Какого марзура ты вообще сюда полез?! — его спокойный, почти безразличный тон моментально вывел меня из себя.

— Я должен был знать, — не спеша отвечать злостью на злость, произнес Инарр.

Не должен был. С самого начала было оговорено, что мы работаем в одном мире, но каждый сам за себя. Мы не имели права подставляться. Сунувшись сюда, без разрешения Царицы, он оказался лишен возможности использовать свои способности, другими словами при малейшем намеке на обнаружение, он должен был сдаться...

Они же всего лишь дети. Глупые, заигравшиеся дети.

И мы обязаны за ними присматривать — в меру сил и возможностей оберегать от ошибок, направлять...

Нас мало, но раз уж когда-то мы разнесли эту заразу, по названию жизнь, то теперь должны заботиться о тех, кого создали.

Даже ценой своих жизней.

— Мэйр...

Я глянул на нарушившего тишину наставника. Он не мог меня видеть, но мы пятнадцать лет провели бок о бок, а это давало множество преимуществ — например, мы всегда довольно остро чувствовали состояние друг друга.

— Не злись на них, Мэйр. Они были в своем праве.

Я знаю, но вот простить не могу. Пусть он говорит, что боли практически не было, но я-то знаю, что это не так — почувствовал. Да, я почти не могу прочитать Инарра, но только пока он в сознании... у меня была возможность убедиться, что палачи Айра не за просто так едят свой хлеб.

Айр появился в моей комнате вечером того же дня. Он вошел без приглашения, скорее даже ворвался. Последние два дня я пренебрегал его вниманием, но у меня же было оправдание в виде полуживого... нарушителя.

Бездна! И где только была моя голова?!

Я показал барону, что какой-то шпион для меня важнее, чем его расположение!

— Значит, он пришел в себя? — хмуро спросил он, обведя всю комнату взглядом и остановив свое внимание на замершей в кровати фигуре.

Аркадис был напряжен. Он слишком привык всегда контролировать ситуацию и оказался не готов ко всему происходящему.

— Да, милорд, — на интуитивном уровне я понял, что фамильярничать сейчас будет не ко времени и не к месту.

— Неплохо ты поработал. И не скажешь, что два дня назад этот парень больше напоминал кусок мяса.

Инарр болезненно дернулся, но я быстро нащупал его ладонь и сжал.

Не дело показывать свой норов. А еще — не время и не место.

— Да, милорд, — все так же равнодушно принял я похвалу барона.

— Пойдем, выйдем, нам есть, что обсудить.

Инарр вцепился в мою руку, но я все-таки заставил его отпустить меня. Ничего со мной здесь не случится. По крайней мере, пока я полезен Айринушу.

До самой двери меня не покидало чувство, что наставник не отрывает от меня взгляда. Тяжело вздохнув, я посмотрел на Айра. Оставлять Инарра надолго не хотелось — против этого выступало все мое существо, но и бросать на полпути дело, доверенное Царицей, как-то не очень красиво.

— Ты его знаешь, — без тени сомнения произнес барон, почему-то в этот миг он смотрел не на меня, а в другую сторону.

— Это было так заметно? — обреченно спросил я, уже понимая, что это полный провал.

— Для других — вряд ли, но я тебя знаю слишком хорошо, чтобы не суметь расшифровать твой взгляд. Если бы ты видел себя со стороны в тот момент, у тебя тоже не возникло бы никаких сомнений.

Я виновато улыбнулся, но несмотря на это мои мысли не покидал раненный Дис. Сейчас он беспомощен и беззащитен. Империя может за себя постоять, Инарр — нет. Мой выбор очевиден, верно?

— Что он делал здесь?

— А как ты думаешь?

— Ты с ним периодически связывался? — это даже не было вопросом в полном смысле, Айр почти утверждал. — И он тебя потерял.

— Да. Ошибку совершил я, а платить за нее пришлось ему. Сколько себя помню, так было всегда.

Я не собирался спорить или оправдываться. Зачем? Если Айр решит, что я предал его и Лейис, пусть так. Доказать обратное я не смогу. Рассказать все как есть — не имею права. Я и так использовал дар в тот миг, когда согласно всем рекомендациям мне следовало смириться с потерей напарника и отойти в сторону.

— Что вас связывает? Что вы вообще такое?! Я глянул протоколы допросов — он просто не мог выжить! А выглядит так словно его ранам уже полгода. Да и ты должен был погибнуть в тот самый день, когда принял кубок из рук Аврелии! Что вы такое, марзур вас побери?!

Что нас связывает? Этот вопрос сложен даже для меня. Помимо лет моего ученичества? Помимо моей ненависти? Наверно, что-то связывает, раз я до сих пор готов поставить все на одну карту, ради его жизни.

— Когда-то он был моим наставником. Теперь? Напарник, но не по моей воли.

— Не похоже, что ты имел что-то против, — чужой сарказм натужным скрипом отдавался у меня в голове.

— Айр, чего ты от меня хочешь?

— Правды, марзура тебе в постель! Я хочу понять, ради чего все это затевалось! Ведь ты же использовал на мне свои способности, я прав?

Я невольно отвел взгляд.

— Извини.

— И это все, что ты можешь сказать?!

— Я много чего могу сказать, но я не хочу тебе врать, а открыть правду не имею права.

Несколько минут мы молчали. Каждый думал о своем. Я понимал, что здесь для меня все кончено — Айр не простит мне предательства. Вернуться в Ледэль? Об этом не может быть и речи. Я не сдамся, не тогда, когда наконец получил отклик. Раз попытались отравить — значит, признали опасным. А если так, то значит, в какой-то момент я подобрался достаточно близко... вот бы еще понять: когда?

Хотя это далеко не все мои проблемы. Если с миссией Царицы появились хоть какие-то зацепки, то что делать с раненным Дисом я не знал. Переправить его на Небеса? Но ведь я знаю, что он упрется. Убеждать? Я не умею, да и не справиться мне с упрямством Инарра.

— Только один вопрос, последний: ты знаешь, кто пытается стравить всех нас?

Я отрицательно дернул головой.

— Не знаю, но очень надеюсь, что смогу это выяснить.

— Значит, все-таки уходишь?

— А ты согласишься на то, чтобы я остался? Я для тебя опасен. Я угроза твоей власти. Да, мне все это не нужно, но опасения тебя уже не покинут. Я не смогу так. Я слишком часто ловлю чужие чувства, чтобы позволить себе сеять семена недоверия вокруг себя.

Айринуш резко кивнул. Умом он понимал, что я прав, но помимо этого есть еще и эмоции, интуиция, банальная привязанность, в конце концов!

— Хорошо, иди, но я надеюсь, что когда-нибудь ты вернешься.

— Вряд ли. Мы редко по второму кругу проходим одними и теми же тропами, — тяжело вздохнув, признался я. — Я сегодня же покину Лейис. Не знаю, поверишь ли ты мне... примешь, ли такую клятву, но... я никогда не пойду против тебя или твоей земли, Айр. И еще — не поддавайся на провокации. Война уничтожит Шэйси, уж ты-то это должен знать.

Барон настороженно посмотрел на меня и вновь кивнул. Он знал — знать не должен был я. Пару мгновений мы молча изучали друг друга, словно пытаясь запомнить, а потом просто развернулись и разошлись.

Что ж, еще один этап моей жизни подошел к концу. Но вирры же не приучены жалеть о порванных ниточках случайных связей, верно?

— Новостей все еще нет? — с некоторой нервозностью спросила Царица, через плечо глянув на своего избранника.

— Нет. Ни Арк, Ни Мэйр на связь не выходили. Отчеты так же от них не поступали, — как можно спокойнее произнес Джей, хотя особой уверенности не испытывал: эта парочка вирров вполне могла влипнуть в историю, по крайней мере, это было бы в их духе. К сожалению, объяснить это Никрин практически невозможно — она же действительно переживает за каждого из них.

— Кто из наших сможет проникнуть в Шэйси? — сухо поинтересовалась Царица, безуспешно пытаясь спрятать за черствостью тона собственное волнение.

— Из свободных только Лира. Если она пройдет по нижним мирам, то вполне сумеет проскользнуть под коконом проклятья, не потревожив его.

Несколько секунд Ники задумчиво смотрела перед собой, пытаясь понять, ради чего собирается подвергнуть опасности собственное дитя, но потом, резко дернув головой, бросила:

— Скажи Лире, что я хочу ее видеть. И, Джей, сообщи Белу, что нам может понадобиться его помощь в этом деле...

Глава 2. Вейрас

— Арк!.. — это уже крик души. Великая Мать! За последние пять дней чего только не было, мы уже через все прошли от "еще немного и будет труп" до "пожалуйста, не веди себя, как ребенок". И если вначале Инарр просто держался настороженно, то теперь уже пообвык и открыл кое-какие преимущества своего состояния.

Злиться на него бессмысленно — сам же себя и не прощу. Пытаться достучаться до совести? Сомневаюсь, что Акрадис хоть когда-то страдал этим недугом. А вот мне, к сожалению, он знаком — иначе давно бы уже бросил этого "калеку" на произвол судьбы, благо в Ледэле меня этим никто попрекать не стал бы.

— Арк... пожалуйста!.. Да не крутись ты! — и если вначале в моем голосе были хоть какие-то просительные нотки, то к концу это уже был приказ, причем щедро сдобренный силой.

На мгновение Инарр застыл. А потом словно оглушенный стал трясти головой...

Кажется, я немного перестарался...

Бездна! Начинаю понимать, за что меня так ненавидит этот вирр. Если в детстве я хоть немного был таким (невозможно, конечно, но ведь за что-то он мне мстит!), то я никогда-никогда не возьму подопечных. Прибью ж к марзуру!

— Мэйр... — Инарр просительно скорчил личико, глядя на меня слепыми бельмами глаз. Не знаю, кого как, а меня это ввело в состояние близкое к шоку. Ведь он совершенно не считает нужным сдерживать свои способности! А Дисы, если захотят, могут перевернуть этот мир всего одним взглядом.

— Хватит светиться, как лампочка на новогоднем огоньке! Меня это не проймет, я уже привычный, — прикрикнул я, старательно избегая смотреть непосредственно на него.

Сейчас уже ничего, притерпелся, но вот когда его кожа засеребрилась в первый раз... Не зря, Миф считает Некромантов чем-то особенным. Да и прозвище алани сразу становится понятным и каким-то уместным.

В общем, застыл я тогда надолго. Но что поделать, если вирры ценят все красивое?.. А прекраснее некромантов мир ничего не создавал.

А этот!.. этот вирр знал, как его внешность действует!

Что еще можно сказать? После этой демонстрации способностей некромантов я не разговаривал с ним до вечера. А Арк, как побитая собака, молча провожал меня тоскливым взглядом...

Нет, вирров не зря тогда прокляли! Уверен, мы это заслужили! Ну, вот взглянешь на одного такого и точно понимаешь — заслужили!..

— Арк! — в сотый раз призвав все свое терпение, я посмотрел на наставника. Сейчас он больше всего напоминал капризного ребенка, не желающего принимать горькое лекарство. — Я вообще для кого это делаю? — взывать к его здравому смыслу глупо, но я все еще продолжал надеяться. На что? Не знаю, наверное, на чудо.

— Так все равно же напрасно! Регенерация быстрее не станет, тогда в чем смысл? — в очередной раз отворачиваясь, спросил он, причем выражение лица он все еще не сменил, видимо, не терял надежды пробить меня на жалость. Не на того напал!

— Не бессмысленно! — возразил я и напомнил: — Капли снимают воспаление, да и обезболивают.

— А мне и так не больно! И воспаление скоро пройдет!

Великая Мать! Можно, я его добью? Ну, из милосердия! Чтоб не мучился! И других не мучил!

— Родной мой, напомнить, кого ты пытаешься обдурить? Или сам поймешь свою глупость и покаешься?

Инарр нахмурился. Он был уверен, что я не могу его читать. Так и было раньше, но теперь все отчетливее его чувства отдавалась в моей голове. Кажется, мой бывший наставник позволил себе излишне расслабиться, вот и подпустил меня ближе, чем планировал. А я же настырнее клеща в некоторых вопросах — теперь не отстану.

— Извини, — внезапно серьезно произнес он и попытался закрыться.

Рр-размечтался! Вот еще! Должен же я хоть на ком-то отслеживать уровень своего дара. Так что пусть терпит, от присутствия одного Эшам в его ментальном поле — не переломится.

— Ты становишься настырнее Мифистерея, — убежденно, с легкими нотками подступающей ярости выдавил из себя Инарр.

Я почти не удивился. Эшам часто отражают на мир тех, с кем близко сходятся. Можно даже сказать, что собственной личности у них как таковой нет, есть только заемные или подсмотренные образы.

— С кем поведешься!.. — фыркнул я, отступая. Если Инарру нравится страдать — его дело. Может, хоть совесть проснется от понимания, что он и мне боль причиняет. С другой стороны меня же вроде как попытались выдворить обратно... Марзур с ним! Меня его боль почти не отвлекает, я уже давно научился отгораживаться от негативных проявлений дара.

— Вы настолько близки? — удивленно протянул он, но в его голосе слышались вопросительные нотки.

— Достаточно, чтобы я ценил его расположение. Он не раз прикрывал мне спину, — словно это объясняло все, в том числе и сплетни разной степени похабности. Вирры — это вирры, глупо обижаться на их природу.

— Мэйр...

— Я с ним не спал, если ты пытаешься узнать именно это. Миф мне дорог, он последнее, что меня держит в этом мире, но мы не любовники. Ты не поверишь, Инарр, но дружба в наше время еще что-то, да стоит.

Инарр. И почему я вечно забываю, что для меня он только Инарр — не Аркадис и уж тем более не Арк. Бывший наставник. Невольный напарник. Но не друг. Сомневаюсь, что кто-то кроме Мифа может претендовать на это звание, только такая извращенная душонка, как у Терея, способна понять Эшам до конца.

— Ты злишься. Но на что?

Вот уж еще один чувствующий нашелся! А ему не все ли равно? Я всю сознательную жизнь на него злюсь! Вот как осознал, что за скотина оказалась у меня в наставниках, так и злюсь. И то, что половина моего негодования должна бы повернуться против меня самого — не показатель святости Инарра.

— Хреновый из тебя наставник вышел. Другие своих подопечных учат любить, но ты и тут выделился... Ненависть не лучший соратник, но видит Вечность, у меня было с кого брать пример, — я произнес это почти безразлично. Да и сколько можно иссушать себя злостью? Я же никогда не убью его — и дело даже не в том, что не хватит сил (хотя их не хватит — это даже сомнению не подлежит), просто оказалось, что я все еще завишу от него. И эти оковы мне вряд ли когда удастся сбросить — вирры действительно сильно привязываются к тем, кто открывает им глаза на мир.

— Ненавидишь? Тогда зачем помог? Ты же и сам подставлялся под удар, спасая мою шкуру, — не менее спокойно выдал Инарр. Вот точно, со стороны — разговор двух покойников, уже абсолютно ничего не способных чувствовать по причине полного усыхания мозга и нервных тканей. Причем явно ненормальных покойников, ибо нормальные в это время отдыхают от трудов праведных в собственных склепах.

— Потому что когда-нибудь я убью тебя сам, без посторонней помощи.

— А силенок-то хватит? — невесело усмехнулся Инарр. Все это время он внимательно смотрел на меня. А так ли ему нужно зрение? Я почти уверен, что меня он видит и без глаз.

— Посмотрим. Но сейчас убивать тебя — не интересно.

— Настолько жалок? — понимающе хмыкнул он и закрылся. Снова. Просто выкинул меня за порог, а потом еще и дверь защитил от всех возможных взломщиков. Даже знать не желаю, как он обставил Эшам на его же поле!

Я с трудом сдержал обреченный вздох.

Боюсь, что жалок сейчас совсем не он. Но об этом хочется говорить еще меньше, чем о самом Инарре.

Я сбежал. Просто сбежал, бросив практически беспомощного и беззащитного напарника одного. Но что мне оставалось делать? Я просто не могу долго находиться рядом с ним, особенно если он задается целью вывести меня из себя! Я простил ему не самые приятные годы обучения, но ничего больше я спускать не намерен! И когда-нибудь он ответит мне за все те унижения, через которые мне пришлось пройти по его вине.

Когда-нибудь...

Но не сейчас. Потому что сейчас смерть станет для него избавлением. Прежде, я должен понять, причину его состояния и заставить полюбить этот мир.

Но это уже и вовсе далеко идущие планы, прежде мне еще есть чем заняться...

Да, определенно, мне есть чем заняться, ибо задание Царицы теперь повисло на мне одном. По крайней мере, на ближайшие две-три недели — точно.

В тот день, после памятного разговора с Айром, я быстро собрал вещи и, ничего не объяснив Инарру, покинул вместе с ним земли Лейиса. Не имея больше никакой конкретной цели, направление я выбрал наугад, а в результате мы оказались на Вейрасе, самом протяженном материке. Он имел одно из лучших расположений — тянулся вдоль экватора восточного полушария. Климат здесь был удивительно-ровный, не жаркий, как я опасался, и не душный — обычный, почти такой же, как и на Лейисе.

Кстати, за время работы на Айра у меня скопилась вполне приличная сумма, а если к ним приплюсовать еще и подъемные, выданные Царицей... в общем, небольшой домик на окраине Рийсанты, одного из крупнейших портов на Вейрасе, я купил без проблем. Хотя и пришлось дать пару взяток, но боюсь, с этим во всех мирах ситуация обстоит одинаково.

Итак, Вейрас. Подавляющее большинство людей темнокожи, скуласты, имеют довольно крупные носы... В общем, снова не Шийр, но туда я не особо рвусь — сомневаюсь, что сумею объяснить тамошним обитателям, что со мной делает их барон, да еще и в таком плачевном состоянии.

Но вернемся к материку, на этот раз ставшим моим прибежищем. Большая часть суши здесь покрыта лесами, а там где их нет — протянулись поля. Плодородной земли здесь много, так что прокормить себя, да еще и оставить кое-что для продажи соседям, вполне в состоянии. Не богатый Лейис, конечно, но и далеко не Майр. В политические дрязги барон этой земли обычно не влезает. А вот беженцев принять всегда готов — земли много, гораздо больше, чем рук, способных ее возделать. Так что помимо коренных жителей, тут можно увидеть и прочих обитателей Шэйса. Впрочем, чаще других встречаются майрцы. Собственно за одного из них я себя и выдаю, поэтому, увидев впервые одного из предполагаемых соотечественников, изучил его как можно тщательнее.

А ведь действительно кое-какое сходство просматривается. Среднего роста, светлокожие, с довольно привлекательными чертами, не крупными, но и не резкими. Тонкие губы, заостренные подбородки. Все как один — худые, от чего кожа кажется болезненно-прозрачной, а блеск глаз лихорадочным. Впрочем, гораздо больше всего остального меня заинтересовал цвет их шевелюры — темно-темно-малахитовый, то есть в тени он казался угольно-черным, но на свету так проглядывал изумрудный оттенок.

В общем, неплохое место мне попалось — в меру яркое, в меру спокойное, как раз то, что нужно, чтобы переждать некоторое время, а вот как освобожусь от Инарра... о том, что будет после, если честно, я еще не думал — не люблю забегать так далеко вперед.

Несмотря на ряд трудностей, связанных с состоянием Аркадиса, я старался по возможности не упускать шанса услышать новые сплетни, тем более в порту говорили много — и обо всем. Моряков интересовало все — от закупочных цен на зерно до возможной войны. С друг другом они делились своими знаниями, да и просто слухами с охотой, понимали, что, возможно, в следующий раз именно им придется оказаться на месте внимающего.

Ситуация в мире все еще оставалась спокойной, вернее она прибывала пусть в шатком но равновесии. Правда, не следовало забывать, что любое мало-мальски важное решение вмиг сместит в чью-то сторону чашу весов.

Айр, как и обещал, на провокации не поддавался, да и не слышно здесь было почти о противостоянии богатейшего государства со странами коалиции — Вейрас редко влезал в чужие дрязги, по большей части предпочитая отмалчиваться. Иногда казалось, что этот материк оторван от всего остального Шэйси — и только вместе с кораблями в порт приходили вести, иногда тревожные, но чаще незначительные и какие-то пустые.

Казалось, что здесь можно забыть обо всем, этакий островок спокойствия в бушующем море политических баталий.

Казалось...

Но, к сожалению, не было. Это я понял в тот же день. На этот раз, новости были настораживающими. Поговаривали, что Майр полностью отказался от закупок продовольствия, а значит, буквально лишил Вейрас денег, которые обычно шли на закупку так необходимого почти во всех отраслях промышленности радужного газа. Вейрас страна сельскохозяйственная, собственных месторождений нет, и потеря крупнейшего скупщика нанесет довольно серьезный урон экономике. Нет, со временем они оправятся — не только Майр покупает здесь зерно и мясо, — не в этом дело, меня насторожило другое: а как собираются выживать на моей условной родине? Практически шестьдесят процентов всего необходимого продовольствия закупается здесь! На Майре же кроме пустынь, пустырей, да пары исследовательских комплексов ничего и нет! Ну не могли они отказаться от сотрудничества с Вейрасом! Это нелогично!

Примерно с такими мыслями я и отправился домой. Еще на подходе к аккуратному двухэтажному зданию, утопающему в зелени и цветах, я понял, что видеть Инарра все еще не готов — сейчас он без проблем сломит мое сопротивление и растопчет то, что не дотоптал три десятка лет назад. Все-таки перед наставниками мы беззащитны. Еще один элемент контроля? Ведь сколько бы лет не прошло, а любой приказ мы выполним беспрекословно — нам даже в голову не придет возразить.

Парадоксально: вирры больше всего на свете ценят свободу, но по крупице раздаривают свою душу направо и налево, не особенно задумываясь кому и зачем. Мы слишком сильно зависим от собственных порывов. И иногда это становится на редкость неудобным.

Например, как мое решение вытащить Инарра из рук палачей. Прошел бы мимо — и горя бы не знал. Но вот не смог, точно так же как и он не мог не прийти. Глупо, парадоксально, но... правильно. Ну, хоть этого у нас не отнять.

Войдя в ворота, я на миг остановился и задумался, чем бы мне таким заняться, чтобы еще хотя бы пару часов не появляться в доме. Аркадис мальчик взрослый, самостоятельный, уверен, он и без меня прекрасно справится.

Кстати, раз уж речь зашла о бывшем наставнике, то не мешало бы вспомнить и о тренировках... Бездна! Да я же почти два месяца не вспоминал о них! Это как надо заработаться, чтобы забыть о том, что составляет неотъемлемую часть твоей жизни?!

У каждого клана — свой путь общения с миром. Для Рин, на данный момент стоящих у власти, — это Песня. Для неуловимых Эль и многочисленных Терей — Танец. Они живут в движении, вся их жизнь заключается в этом, казалось бы, просто действе. Для Арров, непонятных, странных Творцов, наш мир всего лишь Рисунок. И они изменяют его, внося необходимые коррективы, проводя поверх прежних новые линии и дороги. Для воинов — любых вне зависимости от их клановой принадлежности — значение имеет только битва. Только в танце со смертью они живут, все остальное время вы видите всего лишь бледные копии тех, настоящих, не поверженных и не побежденных. И, наконец, Лекс. Ткущие иллюзии. Вот уж кого нам никогда не понять. Для них весь этот мир всего лишь переплетение разноцветных ниточек, а реальность... она лишь сон, беспробудный, яркий, ужасающе прекрасный, но сон.

В этом плане Эшам отличаются от остальных. Мы не воспринимаем мир через что-то, мы его просто воспринимаем. Он есть. А все остальное — лишь попытка загнать существующую реальность в какие-то нелепые рамки.

В общем, Эшам по определению не могут войти ни в один из Домов Искусства. Нам непонятно стремление воинов к битве. Нам чужды прекрасные переливы создаваемых Царицей мелодий. Мы неловко отводим взор, став свидетелями чьего-то Танца. И уж конечно нас приводят в замешательство невразумительные теории Творцов и Ткущих о влиянии на мир, через Рисунок или Плетение. Мы другие. То, что жизненно важно для остальных — для нас всего лишь глупая сказка.

Собственно поэтому, как бы я не любил тренировки, как бы я не старался достичь уровня воинов... это бессмысленно.

Но старые привычки не так легко побороть. А я на протяжении пятнадцати лет только и делал, что махал разными железками. По крайней мере, так мне тогда казалось. Все остальное отступало, терялось в бесконечной череде мучительных тренировок. Забавно, а теперь я не могу без них жить. Я пробовал забросить, особенно в первые годы после окончания обучение, но не вышло. Великая Мать! Я сам себе напоминаю дрессированного зверька.

Я ненавижу оружие — любое. Эшам не должны отнимать жизнь, не их это роль, но, несмотря на это, упрямо продолжаю держаться за худшие годы своей жизни.

И почему эти мысли всегда лезут в голову, когда я беру в руки меч?! Ведь из-за них я никогда не мог сконцентрироваться на главном — на технике боя, из-за чего мне нередко попадало от Инарра.

Я на миг разорвал узор боя, замер, закрыл глаза, встряхнулся, пытаясь расслабить напряженную спину. Так никуда не годится. Надо научиться, в конце концов, отгораживаться от мыслей! Хотя на шестом десятке это практически нереально...

Впрочем, вспомнить ученический комплекс упражнений никогда не поздно.

Ввести сознание в подобие транса удалось далеко не сразу. Даже комментировать этот факт не хочется: Эшам неспособный взять свой разум под контроль — это уже не Эшам. В голове чуть зашумело, а тело сразу стало каким-то чужим. Я же не воин. Мне даже не приблизиться к тому состоянию, что они называют боевым трансом. Единственное, что более-менее получается, так это очистить сознание, да и то ненадолго. Вечность, да о чем это я?! У Эшам ведь даже боевой формы нет. Совсем. Мы не созданы для войны. Миротворцы не убивают.

Медленно, словно стараясь напомнить телу, как нужно двигаться, я перетек в первую стойку. Отчаянно не хватало крыльев, все-таки они помогали сохранять равновесие практически в любом положении, но здесь не Ледэль и таких вольностей себе лучше не позволять. Тело двигалось как ватное. Выпады, блоки, уходы... казалось, что все выполняешь в воде, преодолевая сопротивление жидкости.

Медленно-медленно, пока в голове не осталось ничего, кроме этих самых движений. И только после этого можно начать наращивать темп. Сначала я чувствовал какую-то скованность, казалось, что вот-вот и я потеряю нужный контроль над телом, но постепенно крепла уверенность в собственных силах. Пусть я слабее любого воина Небес, но среди сотворенных рас мне равных нет, а больше и не надо — для виров Эшам неприкосновенны. Вернее, они неприкосновенны, пока сами не нарываются, в противном случае кто сильнее — тот и прав.

Закончив разминочную часть, я решил вспомнить кое-что из высшего искусства. Бой с тенью. Иногда я жалею, что я не маг... Видел я как-то тренировку Инарра. Он был один против трех поднятых теней, но ни одна из них так и не смогла его достать.

Боюсь, меня даже собственное отражение побьет, поэтому никого вызывать не буду (да и, если честно, сил мне не хватит на создание полноценного доппеля), но иногда достаточно и воображения.

Удар. Меч с шумом рассекает воздух. Блок... незавершен! Идиот, забыл, что сейчас у меня нет крыльев. Отпрыгиваю с траектории предполагаемого удара. И вновь атакую. Воздух наполняет гул вибрирующего клинка. Подножка... резкий выпад снизу...

— Ты опять слишком много энергии тратишь на атаку. Экономнее будь. В таком темпе ты долго не продержишься.

Не нарушая узора боя, быстро киваю. Верно, еще немного и я выдохнусь. Но Эшам и не созданы для боя.

Потом... все потом... сейчас есть только я и несуществующий противник.

— Защита запаздывает. Чуть быстрее. И не размахивай так локтями — тебе их кто-нибудь отрежет, и будет абсолютно прав, так как тебе они явно не нужны.

И снова все так. Я знаю. Но обидно, до боли обидно слышать, как тебя отчитывает единственное дорогое существо.

Стоп!

Я замер, не завершив удар. Мне уже давно не двадцать лет. И наставника у меня нет. Былая связь почти истаяла, оставив только бугристые рубцы на сердце и воспоминания об унижении. Для любого вирра наставник — и отец, и мать, и бог... Но это, слава Проведению, в прошлом.

Оборачиваюсь и смотрю на Инарра. Он стоит под яблоней, спиной прислонившись к стволу дерева, и вслушивается. Великая Мать! Как можно так понимать бой?! Ведь он только по звуку определил все недочеты моей техники (вернее ее полного отсутствия).

— Ты здесь давно? — раздраженно спросил я, убирая меч в ножны. Потренироваться спокойно он все равно не даст, а выслушивать его комментарии у меня нет никакого желания.

— Достаточно, чтобы убедиться, что ничего не изменилось. Ты держишь меч как дубину. Хотя нет, не дело оскорблять благородное оружие: дубина не меч, дубина — ты.

— Есть что еще добавить? — почти прошипел я, всей душой желая, чтобы он сдох. Прямо сейчас. И желательно, как можно мучительнее!

— Да. Я рад, что ты не забросил тренировки, — после этого он развернулся и пошел к дому. Мне оставалось лишь недоуменно смотреть ему в след. И как это понимать?

— И как это понимать?! — спустя три минуты я влетел в дом. Больше я ничего держать в себе не намерен. В конце концов, даже этот вирр должен понимать, что его действия причиняют боль другим.

Инарр безразлично повернулся на мой голос.

— Что именно?

— То, что ты сейчас вывалил на мою голову!

Он не по-доброму усмехнулся.

— Я сказал именно то, что планировал сказать. Не больше и не меньше. Я не обязан тебе ничего объяснять.

Когда он в таком настроении — его лучше не трогать. Я помню это, но сейчас мне нет дела до каких-то там призрачных угроз.

— Кажется, ты меня не понял, Инарр, я задал вопрос, и я планирую получить на него ответ.

— Правда?! И не рассчитывай, малыш. Не дорос еще! Вот лет через сто, если доживешь, в чем лично я сомнева...

Никогда прежде не бил беззащитных. Что ж, все бывает впервые.

Инарр, не ожидав такой подлости от одного из Эшам (кажется, я все-таки какой-то неправильный), сложился от боли, но в следующий миг ударил сам. Каким чудом я тогда увернулся, до сих пор остается для меня загадкой, но факт остается фактом. Впрочем, тот удар был только первым...

К счастью, мы довольно быстро пришли в себя. По крайней мере, ни дом, ни мы сами серьезно не пострадали.

— Знаешь, Мэйр, у тебя инстинкты убийцы. Неудивительно, что ты сошелся с Тереем: подобное — к подобному, — негромко произнес он, прислонившись к стене. Рядом с ним в живописных руинах лежали обломки кофейного столика, останки резного стула и черепки вазы... Посреди этого "великолепия" вирр, с повязкой на глазах и лиловым, наливающимся синяком на скуле смотрелся... дико.

Наверно, поэтому я не сразу обратил внимание на его слова.

— Инстинкты убийцы?

— Да, — невесело усмехнулся он, — только убийцы знают, когда ударить, чтобы точно достать жертву. И только они выжидают.

— Я — Эшам, — прохладно напомнил я.

— Одно другому не мешает, — убежденно произнес он и, развернувшись, пошел в сторону лестницы. А он уже неплохо здесь ориентируется. По крайней мере, даже в саду ни разу не споткнулся...

А так ли нужно воинам зрение? Что я вообще знаю об этой стороне Искусства?

До самого вечера с Инарром я не пересекался. Кажется, мы наконец поняли, что этот мир для нас двоих тесноват. К сожалению, упрямства нам обоим не занимать, а значит, ни один не согласится покинуть Шэйси и вернуться в Ледэль до завершения миссии. Вывод? Надо как можно быстрее выходить на эту пресловутую "третью силу", пока дело не закончилось смертоубийством.

Кстати, что-то давно неслышно Инарра. Обычно, он не может долго находиться в одиночестве и начинает придираться ко всему, что движется. Чаще всего его жертвой оказываюсь я, впрочем, это и не удивительно, если вспомнить, что в доме нас только двое... Может, ему сиделку нанять? Нет, это будет слишком жестоко по отношению к ним обоим: женщине придется терпеть дурной нрав Аркадиса, а ему... боюсь, после такого унижения он меня точно убьет.

— Эй, Инарр? Ты где? — громко спросил я. Обычно этого оказывалось достаточно, чтобы он откликнулся. Но не в этот раз. Обиделся? Это даже не вариант. Мы слишком давно друг друга знаем, так что считаем за меньшее зло по большей части игнорировать все, что произнесено вторым.

— Инарр?..

Вечность, ну что еще он мог натворить?! Ведь оставил его всего на пару часов.

— Инарр? — уже ни на что не надеясь, спросил я и вошел в его комнату...

В первую секунду я даже не понял, что увидел, а когда понял...

С трудом замаскировав смех под кашель, я еще раз окинул взглядом представшую моим глазам картину. Великолепное зрелище! Незабываемое!

— Что нравлюсь? — зло спросил Аркадис, отчаянно пытаясь собрать длинные рассыпающиеся пряди.

— Прям Златовласка. Хотя думаю тут ближе Рапунцель, — вспомнив о старых сказках моего любимого мира, хмыкнул я. Не уверен, что Инарр бывал в той вероятности, что и я, но Отражений Изначалья великое множества, и во многих действуют одни и те же законы и рассказывают одни и те же истории.

— Не оригинально. И даже не смешно, — буркнул он и оскорблено отвернулся. Вот зачем он распустил косу? Решил добавить себе острых ощущений? Ну так куда не шагни — всюду длинные светлые пряди.

— И зачем только такие отращивать? Разве исполнение глупых традиций того стоит? — скорее от растерянности, чем действительно желая узнать, поинтересовался я.

— Это не глупые традиции, — резко повернув голову, зло бросил Инарр. — Это память, — уже гораздо спокойнее сообщил он.

— Память? — вот теперь я растерялся окончательно.

Инарр лишь безразлично дернул плечом, показывая, что сейчас обсуждать эту тему не намерен.

— Тебе помочь? — обреченно спросил я, устав наблюдать, как он мучается с собственной шевелюрой. Если поначалу это казалось забавным, то под конец... растерянный, беспомощный, какой-то обманчиво хрупкий в блекло-золотом коконе волос он выглядел... жалко.

— А сможешь? — с сомнением поинтересовался Инарр.

— Не знаю, но пользы от меня будет точно больше, чем от тебя.

— Ну, рискни, — отбрасывая волосы за спину, произнес Инарр.

А вот и рискну. В конце концов, почему я должен вечно во всем ему уступать? Не сломается, если разок я над ним поиздеваюсь... то есть попытаюсь заплести... впрочем, это примерно одно и тоже, особенно, если вспомнить, что я никогда раньше этим не занимался.

— Расческу дай. Или ты думаешь, я их руками распутывать буду? — добавив в голос толику насмешки, попросил я.

— Еще слово — и я тебе в глаз дам, — убийственно серьезно произнес Аркадис, но щетку для волос все-таки протянул.

Хм... Великая Мать, если мне вдруг когда-нибудь ударит в голову сменить прическу, прошу... нет, умоляю!.. напомни мне об этом эпизоде!

Не знаю, как с этой гривой справляется сам Инарр, но я провозился почти полтора часа. За это время мы успели два раза поругаться из-за пустяков, один раз почти продолжили начатую внизу драку... И уж точно у меня остались самые незабываемые воспоминания.

— Как ты вообще справляешься с этим? — умаявшись до усталого раздражения, спросил я.

— Ну, переплетаю косу я где-то раз в год. Остальное время просто поддерживаю заклинание, удерживающее волосы в одном состоянии.

— И какого марзура именно сейчас?!

Инарр неопределенно дернул плечом, из-за чего гладкие прядки выскользнули у меня из рук. Нестерпимо захотелось его ударить, просто так, чтобы показать всю степень моего раздражения. Все-таки я действительно неправильный Эшам.

— Истек срок заклинания. Я здесь ни при чем. Или ты думаешь, что эта ситуация чем-то нравится мне?! — последняя фраза прозвучала в том особом стиле, когда сразу становится понятным: сейчас лучше к нему не лезть.

Что ж, зато я теперь точно знаю, что Аркадис Шэйси пользуется косметической магией... сказать кому — не поверят!

— Даже не думай. Одно слово — и ты пополнишь собой ряды павших героев, — словно подслушав мои мысли, произнес Третий Воин Империи. Вот уж кто всегда выполняет свои обещания... ладно, обойдусь без публичных объявлений. Но вот Мифу скажу — пусть посмеется.

Несколько минут мы провели в тишине. Ну или почти в тишине, потому что время от времени я приглушенно ругался, кляня и этого воина, и некромантов, и их традиции. Инарр же делал вид, что его тут вообще нет.

— Скажи, зачем тебе это? — я уже так привык к тишине, что когда раздался негромкий голос Аркадиса, невольно вздрогнул.

— Что? — уточнил я, не желая задумываться, что теперь не по нраву моему бывшему наставнику. Шелковистые пряди причудливо переплетались, послушные, светлые, уже почти не раздражающие. Все-таки монотонные продолжительные действия меня всегда приводили к внутренней гармонии. И никакие некроманты меня сейчас из себя не выведут.

— Зачем ты со мной возишься? Ладно, спас — это понятно, но ведь ты уже убедился, что я прекрасно со всем могу справиться и сам.

— Угу, убедился. Вот прямо сейчас и убеждаюсь, — невольно усмехнулся я, вспомнив, в каком именно виде застал его чуть больше часа назад. Беспомощно-очаровательная "златовласка", но никак не Третий Воин Империи. Нет, точно Мифу считку дам, а еще лучше подарю — вот он обрадуется. Сомневаюсь, что многие видели Аркадиса вир Шэйси в подобном виде.

— Мэйр...

Великая Мать! Ну за что мне все это? Неужели он не понимает, что действует мне на нервы?

— Просто заткнись. Пожалуйста.

Надо же! Он действительно заткнулся — вот что делает вежливость.

Чисто из вредности — ну и в качестве небольшого урока (а нечего доверять всяким приблудным миротворцам, даже если это бывший ученик — особенно если это бывший ученик) — закрепил я косу милым таким бантиком лилово-розовым, под цвет глаз Инарра. Вот прозреет — оценит, уверен, оценит... Главное, в этот момент быть как можно дальше, а то ведь задушит... в приступе благодарности.

— Все, — произнес я тоном человека, в одиночку сравнявшим гору с землей, — можешь, вспоминать азы женской магии.

— Мэйр... — как-то слишком мягко обратился ко мне бывший наставник, — Мальчик мой, не действуй мне на нервы. Пожалуйста. Мы ведь оба не простим себе, если все же доведем дело до дуэли.

Я безразлично дернул плечом. Простим-не простим, какая разница? Лично мне все равно, ибо жалеть не мне, так как я вряд ли переживу подобное мероприятие, особенно если именно Инарр окажется моим противником.

Я глянул на бывшего наставника — спокойный, собранный, лишенный каких бы то ни было недостатков... Он вряд ли понимает, насколько сильна моя ненависть. И наверняка не знает ее причин. Глупо все это, но все-таки я не стану скрывать.

— Знаешь, Инарр... возможно, дуэль была бы лучшим решением. По крайней мере, для меня.

Аркадис удивленно замер. Он явно не ожидал такого признания от Эшам... Понимающие любят жизнь, любят этот мир — они все любят.

Определенно, я неправильный Эшам.

— Мэйр...

Я не стал ничего слушать, просто вышел из его комнаты и неспешно направился вниз — что-то мне подсказывало, что Инарр не станет меня преследовать. Не в тех мы отношениях... не в тех...

Миссия напомнила о себе сама. Если честно, то я почти забыл о приказе Царицы, но как любит говорить Никрин — все приходит в свое время. Не раньше и не позже.

В очередной раз сбежав из дома, я опять засел в одном из портовых баров. Уж лучше слушать ругань этих людей (ну а заодно чуять их запах, воспринимать мысли — в общем, тоже не слишком приятное времяпрепровождение), чем в сто первый раз поссориться с Инарром.

— Эй, Салим, слышал? Милорд Эдхил прибывает в Рейсанту. — Я замер, напряженно вслушиваясь в слова моряка. — Говорят, он с остальными баронами встречался — и они там разругались все в пух и прах.

Встреча? С остальными?!

— Эй, друг, прости, что отвлекаю, — почти на полную катушку включив обаяние Эшам, я обратился к говорившему, — но милорд Эдхил встречался со всеми баронами? Или с кем-то конкретно?

Смуглый моряк — должно быть, смесок, для майрца слишком темная кожа, а для коренного вейрасца не тот цвет волос, да и черты мелковаты — растеряно глянул на меня, но почти в тот же миг его лицо озарилось узнаванием. Сейчас он во мне видел давнего приятеля, да и остальные точно помнили, что я очень часто захаживаю в это заведение и достоин всяческого доверия.

— Со всеми. Они там Большой Совет собрали. Решали вопросы войны и мира, что там нарешали не знаю, но наш барон точно через Рейсанту возвращаться будет.

Я благодарно кивнул, но мои мысли были заняты другим вопросом: как могли собраться все бароны, если один из них вот уже неделю мучает меня своим присутствием?!

Кажется, мне придется поговорить с бароном Вейраса. Как этого добиться? Пока не знаю, но раз надо для дела, то как-нибудь да сделаю. Правда, не исключено, что мне придется оставить Инарра одного... но он же сам мне недавно говорил, что вполне справится со всем один, верно?

Вызнав у матросов все подробности прибытия барона (определенно, безопасность правителей у них тут обеспечивается из рук вон плохо), я отправился домой. Надо было сообщить Аркадису, что я на время покидаю его. Всего-то каких-то три-четыре дня, не думаю, что он успеет во что-либо влезть, да и слепота не располагает к приключениям...

— Нет! — так твердо, что мне даже не захотелось спорить, произнес Инарр. — Это даже не обсуждается.

— Но почему? — я уже лет сорок не чувствовал себя так растеряно и... обиженно! Бездна! Еще немного и я точно вернусь в детство. Вот и еще один повод провести время как можно дальше от наставника.

— Потому что — нет. Просто нет! Или ты меня плохо понимаешь?

— Ты мне больше не наставник! Причем так сам захотел! Так что хватит решать за меня, что мне делать!

— Я сказал — нет! Мэйр, ты ведь и так знаешь, что обязан меня слушать. И дело не в том, что ты был моим учеником, и даже не в том, что я тебя старше почти на полвека — согласно решению Царицы, в Шэйси решения принимаю я.

— А если они идут в разрез с рекомендациями, данными в Ледэле? — в том же тоне поинтересовался я.

— Здесь я для тебя и царь, и бог, малыш. До Никрин далеко.

— Иди в Бездну, Арк! Я в состоянии решать за себя!

— Правда?! А что ты знаешь о Эдхиле? Ничего. Абсолютно! Известно ли тебе, что уже дважды принимали решение о его выбраковке? Дважды появлялись на свет его наследники, но по неведомым причинам они не доживали даже до своего десятилетия.

— Ну это-то мне известно. Арк, я не совсем дурак и хоть ты и не веришь, но прекрасно знаю свои обязанности. Все, что нужно я уже вызнал.

— Да?! — едко-насмешливо. Таким тоном только смешивать с грязью. По крайней мере, сразу чувствуешь себя мелкой букашкой, рискнувшей вползти на сапог Аркадиса Шэйси. — И о его слабостях тоже знаешь? Он обожает майрцев. Они для него словно живые игрушки, причем если сломается одна — всегда можно найти другую.

— Тем лучше для меня, не находишь?

— Мэйр! Ты вообще меня слышишь?! Я запрещаю. Ты ничего не знаешь, а я...

— Хватит! Арк, я все знаю. Действительно все, так что хватит: убедить меня поменять решение у тебя не получится. Мне известно и про заповедники, и про сады радости... Не поверишь, но я уже достаточно взрослый мальчик, чтобы самостоятельно решать, где, с кем и как проводить время.

Инарр поморщился. Наверно, в его глазах я так и остался двадцатилетней проблемой, влезающей во все, что можно и нельзя. Собственно, таким я себя и чувствую, находясь в непосредственной близости от него.

— Этот Терей на тебя плохо влияет. Очень надеюсь, что ты хотя бы знаешь, на что идешь, — Аркадис сдался. Я это понял в тот момент, когда он устало склонил голову. Повязка привычно скрывала четверть его лица, не давая по мимике прочитать, что именно он испытывал, но... возможно, все не так плохо, как я думал раньше...

Да, определенно, все много-много хуже!

— Арк, я действительно знаю. И я не собираюсь заходить так далеко. Я Эшам. Уж как-нибудь я сумею убедить одного смертного выболтать нужные мне сведения.

— Это против правил, — уже ни на что не надеясь, напомнил он.

— Я в курсе. Но ведь это еще никого не останавливало.

Он неловко улыбнулся, без труда поняв, на какой именно случай я намекаю. Давно не видел, как он улыбается... никогда не видел.

Все-таки Дисы чертовски красивы. Особенно, когда не возводят вокруг себя стены высокомерия и самомнения.

— Ладно. Отпускаю, но с одним условием.

— Да? — я невольно насторожился, не ждал, что убедить Инарра будет так легко... а это было именно легко!

— Ты вернешься в срок. Живой и невредимый. Вариант — в посылке и по кусочкам не принимается.

— Но ты же меня соберешь, если что? — невинно уточнил я. Почему-то я вдруг почувствовал себя ребенком, держащим в руках рождественский подарок. Давно не чувствовал такой... легкости.

— Я тебе некромант, а не девочка-штопальщица.

— Я помню, Инарр. Это сложно забыть, — невольно усмехнулся я. Действительно сложно, особенно когда он время от времени начинает светиться как новогодняя лампочка, причем красиво так, ровным жемчужно-серебристым светом с едва уловимыми золотистыми искорками.

— Так отвлекает? — он снова нахмурился. Чувствую, по окончанию нашей миссии, он обнаружит новую морщину у себя на лбу. Впрочем, вряд ли это кто-то заметит. Дисы восхищают — несмотря ни на что.

— Да нет, — я неопределенно пожал плечами, — Просто нелегко ненавидеть что-то настолько прекрасное. Приходится изыскивать новые причины, а это немного напрягает.

— Мэйр...

— Давай отложим эту беседу на потом? Желательно на день моей смерти.

— Не думаю, что это хорошая идея. И не стоит призывать Ее в свидетели. Она может и откликнуться, а тогда даже я не смогу тебе помочь.

Но ведь попытаешься, верно?..

Стоп!

Кажется, мы зашли слишком далеко. Не желаю обсуждать эту тему! И сближаться с ним — не желаю. Меня вполне устраивает нынешняя ситуация. Все, что у меня есть это моя ненависть — будет глупо ее терять. Тем более его поведение сейчас не искупает прошлых грехов. Совсем.

— Я вернусь дня через три. Постарайся за это время никуда больше не влезать, — отбросив на время все посторонние мысли, напомнил я.

— Обещаю. Но и ты не забудь: живой и невредимый. С меня же Джей шкуру спустит, если с тобой что-то случится.

Он произнес это так убийственно серьезно, что мне вмиг захотелось разрядить обстановку. Не дело так прощаться — уж лучше...

Невольно улыбнувшись собственной задумке, я подскочил к Инарру, порывисто обнял и, по-детски чмокнув в щеку, произнес тоном мальчишки-сорванца:

— Конечно, папочка!

Надо было видеть лицо Арка! Незабываемо!

Странно, но, несмотря на множество других проблем, последний разговор с Инарром никак не желал выветриваться из головы. Слишком далеко мы зашли, чтобы была возможность вернуться к прежней линии поведения...

Иногда я действительно начинаю жалеть, что родился Эшам. Было бы намного проще, окажись я хоть тем же Тереем. Понимающие не выживают в одиночку. Наверно, поэтому обычно их обучение проходит внутри клана — только внутри клана. Никто, кроме другого Эшам, не способен оценить состояние своего ученика-эмпата. Почему в моем случае отошли от этого правила? Не знаю, да и неважно это — главное, что от него отошли. Более того все пятнадцать лет своего ученичества я почти не пересекался с другими членами своего клана. Весь круг моего общения состоял из Инарра. А ведь он почти всегда экранировался... Неудивительно, что в итоге получился какой-то неправильный Эшам.

Но все размышления на эту тему лучше оставить на потом, а пока следует заняться делом. В конце концов, я и так в шаге от выбраковки. Зачем же еще и усугублять свое и без того бедственное положение?

— Парень! Эй, парень! — что это обращались ко мне, я понял лишь тогда, когда говоривший подошел ко мне.

— Что-то не так? — с интересом изучая вейрасца в белоснежной гвардейской форме. Интересно, если всех воинов Небес одеть в одинаковые костюмы они будут выглядеть столь же значимо?.. Вряд ли. Во-первых, их не заставишь, а во-вторых, это будет смотреться просто смешно.

— Все так. Тебя милорд Эдхил просит подойти, — все так же равнодушно сообщил он.

— Милорд Эдхил? Шутите? Он же в столице.

Гвардеец поморщился, раздосадованный чужой глупостью.

— Он сейчас здесь. И он хочет тебя видеть. Следуй за мной.

Я кивнул, всем своим видом показывая, что готов идти куда угодно и зачем угодно.

М-да... Не думал, что будет так легко приблизится к барону. Я же совсем чуть-чуть повлиял на него, всего лишь заставил посмотреть в мою сторону... Действительно легко, с тем же Айром мне пришлось потратить почти три месяца, чтобы он оценил меня по достоинству. Впрочем, здесь я нужен не в роли советника, а к будущей игрушке обычно не предъявляют какие-то особые требования?

Через три минуты я уже стоял напротив барона Эдхила и внутренне удивлялся — я ожидал увидеть познавшего все удовольствия жизни пожилого мужчину, а увидел мальчишку. Смуглый, высокий, златоглазый... Чем-то неуловимым он напоминал мне Аркадиса. Было в них нечто общее, какая-то особая аура, заставляющая склоняться и признать их власть над собственной судьбой. Всего лишь человек... очень опасный человек.

— Как твое имя? — деловито спросил он, рассматривая меня как товар на рынке. Я невольно передернул плечами — от такого взгляда волей-неволей почувствуешь себя вещью.

— Алрис, милорд.

— Алрис? — задумчиво повторил барон, — Это не майрское имя.

— Какое есть, — я как можно небрежнее пожал плечами. Ну мало ли как называют детей?! Да и придерживаются системы в основном аристократы, остальные не столь щепетильны в этом вопросе.

— Родился уже на Вейрасе?

— Да, милорд, — без промедления солгал я.

— Сколько тебе лет?

— Тридцать два, милорд.

— Ты выглядишь младше.

— Мне часто это говорят, — я позволил себе неловкую усмешку.

— Ясно. И чем же ты занимаешься?

— Да как и все — рыбачу. У нас в городе, кто не моряк — тот рыбак.

Эдхил задумчиво кивнул. И зачем ему допрашивать будущую игрушку? Или он создает базу данных на каждую?

— А ты не хотел бы поработать на меня?

— Я бы с радостью... но, милорд... зачем вам рыбак-то?

Тонкие губы разошлись в улыбке, показав белые зубы. Странно, иррационально, необъяснимо... этот человек мне нравился! Было в нем нечто такое, что заставляло принимать все его недостатки как должное. Нет, я ни в коей мере не оправдывал его разгульный образ жизни, убитых наследников или странных пристрастий к майрцам — я просто понимал, что для него это естественно.

— Не волнуйся ты так. Обучим — и приставим к делу. Кстати, у тебя семья есть? Жена? Дети?

Я качнул головой:

— Нет, никого не осталось. Родители умерли, а подходящей женщины я так и не нашел.

— Тем лучше — будет проще покидать привычные места. Ну так что? Согласен?

— Конечно, милорд! Как же иначе?! Я уж и не думал, что покину когда-либо Рейсанту. Нет, городок у нас неплохой, но уж больно спокойный. Иной раз новостей неделями дожидаемся!

— Ясно. Я примерно так и подумал, когда тебя увидел. А своим ощущениям я привык доверять — дар у меня такой, я будущее чувствую.

Та-ак. И почему я узнаю об этом только сейчас?! Пророк? Вещатель? Или ясновидец? Он сказал, что чувствует предстоящие события... а чувствуют у нас... все-таки пророк. Самый опасный для меня дар, ибо противопоставить мне ему нечего.

— Что ж, раз ты согласен, то иди собирать вещи — этим вечером я планирую покинуть Рейсанту и двинуться вглубь материка.

— А что на ночь глядя?

— Домой тороплюсь, надоели все эти дороги страсть как. Да ты иди, собирайся, а перед закатом подходи к восточным воротам, оттуда и отправимся. Ты только смотри, не передумай — я на тебя рассчитываю.

— Я буду, — клятвенно пообещал я и, поклонившись на прощанье Эдхилу, вышел.

Выйдя из таверны, в которой барон занял отдельный кабинет, я первым делом глянул на солнце. Уже миновало зенит, значит, и до вечера осталось немного. Впрочем, я и не собирался возвращаться домой за вещами — все, что нужно у меня с собой. Ну раз уж спешить все равно никуда не надо, то я просто пройдусь по городу, заодно и подумаю.

Впервые о Эдхиле Вейрасском мне рассказал еще Айр. Как и Инарр, он говорил о нем с какой-то презрительной брезгливостью. Из-за чего же тогда разговор пошел про барона соседних земель?.. Ах, да! Я же сказал Айру, что вначале планировал, как и большинство соотечественников попытать счастье на Вейрасе, а барон Лейиса сообщил, что мне крупно повезло, что я выбрал его земли. Тогда-то я и услышал впервые про увлеченность Эдхила майрцами и о том, что он не делает скидок ни на пол, ни на возраст.

Потом еще пару раз в официальных бумагах мелькало имя барона Вейраса, но оба раза это были скупые отчеты, сообщавшие, что поведение "объекта" не поменялось и что он все еще не интересуется ничем, кроме своих садов увлечений.

Как-то так оказалось, что из всех правителей Эдхил интересовал меня меньше остальных — в большую политику не лезет, никому расправой не угрожает, сидит себе дома и развлекается — идеальный объект контроля...

Однако если судить по нашей встрече все далеко не так. Во-первых, он выглядит очень молодо — слишком молодо, ибо согласно информации с алорта правит Вейрасом уже полтора столетия. Люди — не вирры, вечно молодыми быть не могут, даже измененные медленно, но стареют, вернее матереют. Эдхил не просто выглядел мальчишкой — я его так и воспринимал. И это настораживало едва ли не сильнее информации о его способностях. Нет, я не сомневался, что он псионик, но не думал, что столь редкой направленности. Пророк. Необученный, всего лишь чувствующий... но это уже проблема. И, к сожалению, моя.

Идем дальше. Почему-то мне нравится человек, на данный момент властвующий в Вейрасе. Да, у него немало недостатков, но у кого их нет? Вот именно эта мысль и является странной — Эшам не переносят убийц. Физически. Да, я исключение, но даже мне довольно часто становится неуютно в обществе Мифа, а он вирр и его грехи я автоматически оцениваю по другой шкале, по шкале, на которой мелким шрифтом написано всего одно слово "свой". Эдхил своим не был. Но я уже заранее списал все его преступления со счетов, аргументировав это нелепым словом "нравится". Бездна, человек не может ни с того ни с сего просто "понравиться"! Опять влияние извне? Но больше одного дара в руки не дается, даже генетиками, а барон Вейраса пророк... или только желает таковым казаться?.. Еще рано делать какие бы то ни было выводы, но все-таки... все-таки...

К восточным воротам я пришел заблаговременно. Не хотелось из-за нелепой случайности потерять возможность расставить все по местам. И я говорю не только и не столько о миссии, данной Царицей. Меня заинтересовал Эдхил Вейрасский. Было в нем что-то от Дисов, что-то незначительное, почти незаметное, но в корне переворачивающее всю мою внутреннюю систему "свой-чужой".

— Пришел-таки, — понимающе хмыкнул давешний гвардеец, словно из неоткуда появляясь рядом со мной. Я удивленно дернулся, чем вызвал чуть покровительственную улыбку человека.

— Да, от таких предложений не отказываются.

— Ты прав: никто и не отказывался. Кстати, меня можешь звать Саитом.

— Алрис.

— Не майрское это имя, — практически тем же тоном, что ранее и Эдхил, произнес он.

— Мне говорили. Но такое есть.

— Здешний уроженец?

Я просто кивнул. Остается надеяться, что повторения допроса не будет. Не люблю по сотне раз на одни и те же вопросы отвечать — надоедает.

— Ясно. Значит, с нами пойдешь. Тем лучше — в дороге лишние крепкие руки не помешают. Стрелять умеешь? — спросил он и протянул мне шоковый пистолет.

Я-то умел, но вот не думаю, что здешние рыбаки тратят кровно заработанные деньги на походы в тир. В мирное время это хобби популярно только среди аристократии, да солдат всех видов войск.

— Нет, даже в руках не держал — повода как-то не представлялось.

— Ничего, обучишься. Это несложно, — произнес он и сразу же перешел к объяснениям. Говорил он просто, видимо, уже не в первый раз ему приходилось просвещать "неграмотного крестьянина". Я автоматически кивал в такт его словам. Закончив краткий курс молодого бойца, он протянул мне пистолет рукоятью вперед: — А теперь попробуй сам. Например, сбей во-он то яблоко, — и указал на ровно-зеленый плод, висящий недалеко от нас.

Я послушно принял оружие. Прицелился, как и было сказано... и промахнулся. Никогда прежде не промахивался так точно — вместо яблока на землю упала вся ветка.

Саит удивленно хмыкнул.

— Попробуй еще раз, но шошку держи потверже и целься повнимательнее... скажем, в то краснобокое яблоко... видишь?

Я кивнул, подтверждая. На этот раз я не стал играть и попал туда, куда нужно. Саит удовлетворенно кивнул.

— Неплохие у тебя результаты. Далеко не всем это удается вот так сходу.

— У меня глаз хороший. По крайней мере, раньше мне часто это говорили.

— Это хорошо. В дороге оно всякое бывает. Кстати, вон и коляска с милордом — так что выдвигаемся.

Я коротко кивнул и проследил за его взглядом. Действительно, коляска — открытая, без лишних украшений, только цвет бросается в глаза — кремово-белый. М-да, в такой только разбойников собирать — уж они-то ее издалека заприметят. Но теперь понятно, зачем были нужны все эти объяснения...

Ладно, по ходу дела разберемся.

На стоянку мы встали уже около полуночи. Думаю, если бы лошади не начали спотыкаться в темноте, мы бы и дальше шли, но тут уж выбирать было не из чего. За какие-то полчаса на поляне вырос палаточный лагерь. Оперативно ребята работают. Вначале, разумеется, поставили шатер для барона — опять же кремово-белый (ночью в лесу отличная мишень для чего-нибудь дальнобойного, но не мне их учить безопасности, тем более бароны, в чем-то напоминают тараканов — хрен убьешь).

— Алрис, — снова Саит. Он, как я понял, был чем-то вроде личного адъютанта при Эдхиле, по крайней мере, большинство приказов передавалось через него.

— Да?

— Милорд просит тебя составить ему компанию за ужином.

— С чего это такая честь?

Саит лишь безразлично пожал плечами, всем видом показывая, что причуды начальства его не касаются.

— Ясно. Кто-нибудь еще будет?

— Я и еще пара приближенных. Ты у нас вместо десерта пойдешь — все-таки новый человек в отряде.

Я механически кивнул, в то время как мозг уже решал, какую выгоду можно вынести из этого приглашения. Нет, рисковать и в открытую воздействовать на эмоции собравшихся я не буду, но вот почву прощупать можно. Да и из обычной беседы нередко можно многое узнать, если умеешь слушать.

— Так ты придешь? — нетерпеливо уточнил Саит. Кажется, у него еще уйма дел, а тут я его отвлекаю.

— Разумеется. Барону не вежливо отказывать в такой малости.

И зачем я только согласился? Было мало проблем? Нет, определенно этикет придумали садисты. Никому другому подобное даже в голову не пришло бы.

Это я к чему? К тому, что вирры не следуют правилам — ни своим, ни тем более чужим. Нет, это не значит, что я их не знаю — знаю, причем получше присутствующих здесь, но оно мне надо?

Вот интересно, начни я есть руками и громко чавкать, они бы хоть в чем-то выразили бы свое неудовольствие? Или предпочли великодушно промолчать? К сожалению, не все эксперименты стоит проводить в действительности.

— Алрис, может, ты расскажешь нам о своей жизни? — Эдхил, до этого просто с интересом следивший за моими действиями, решил перейти к расспросам.

— Там нет ничего интересного, милорд. Рейсанта очень спокойное место, там даже преступлений почти нет, хоть это и не свойственно портовым городам.

— И все-таки должно же быть у тебя в жизни что-то, о чем тебе приятно вспоминать. Такие моменты есть у всех.

Я неопределенно пожал плечами. Рассказывать что-то из своей жизни не хотелось, если и были такие моменты, то они только мои и больше ничьи. Придумывать? Еще более глупо, ведь Эшам не умеют врать. Вернее не могут без видимых на то причин привносить в мелодию жизни новый резонанс лжи. Мы вообще стараемся не влиять на мир — там и без нас мастеров хватает, тем более наше поле деятельности куда как уже — людские души.

— Алрис? Не хочешь говорить, значит... Что ж тогда я думаю, что сам смогу развлечь своих гостей беседой. О чем бы ты желал услышать?

Очередная проверка? Ведь не может он вот так сходу почти незнакомому человеку выложить всю известную ему информацию, верно? Что ж, не будем поддаваться на столь явные провокации.

— Милорд, не мне выбирать темы. Я человек маленький, меня раньше многое и не интересовало. Мы в основном морем живем, а информация из остального мира доходит с сильным запозданием, да и это по большей части слухи.

— И какие слухи приносят с моря?

— Тревожные, милорд. Говорят, война будет.

— Может, и будет, — неопределенно ответил барон. — В наше время уже нет ничего невозможного.

— А как же мы? Неужто и нас втянут?

— А вот это вряд ли. Своих проблем хватает — зачем еще и чужие себе на шею вешать?

Я согласно покивал, но вот поверить в сказанное не смог — не тот Эдхил человек, чтобы остаться в стороне, когда собираются делить такой пирог как Лейис. Впрочем, я допускаю, что сразу он вмешиваться не станет — обождет немного, и только убедившись, что какая-то сторона находится в более выигрышной ситуации, к ней и присоединится. Очень осторожный человек. И умный. Этого у него не отнять.

— Но если равновесие сместится в чью-либо сторону — эта война затронет и другие земли. Рано или поздно, но все дойдет и до Вейраса, — негромко произнес я, задумчиво поглаживая ножку бокала. Вина я не пил — слишком живы были воспоминания о Аврелии, — но изредка подносил бокал к губам, делая вид, что наслаждаюсь букетом... от рыбака, разумеется, каких-то особых знаний такого рода никто не требовал... но, с другой стороны, любой уважающий себя человек в незнакомой обстановке будет копировать действия остальных, чтобы вольно или невольно не выделиться из толпы.

— Вот когда дойдет — тогда и будем решать! — слишком уж поспешно произнес Эдхил. Неужели уже влез во что-то? Вряд ли... только если...

— А правду говорят, что Майр разорвал с нами торговое соглашение? — и почему я раньше не придал этому сообщению должного внимания?! Да, Майру в сложившихся условиях будет не хватать продовольствия, но это станет заметно только через несколько месяцев... а вот дефицит средств в бюджете Вейраса обнаружится сразу... Тем более если угроза скорой войны становится все менее призрачной.

Эдхил поморщился, впервые столь явно демонстрируя эмоции. Неужели, я все-таки угадал? Но тогда выходит, что Майр оказывается давление на Вейрас. Странно, с чего вообще самое слабое государство сунулось во все это? Они же живут только благодаря продвинутой ген-медицине. Проекты модификаций, разработанные на Майре, очень высоко ценятся, в этой области кое-какую конкуренцию им может составить только Лейис, но Айр не любит делиться своими разработками.

— Это еще не определено, но кое-какие трения возникли уже сейчас.

— Это из-за войны, да?

— Не совсем. Дело не столько в войне, сколько в амбициях некоторых представителей аристократии.

Бездна! Ну почему все всегда происходит так не вовремя?! Если бы мои способности держались на прежнем уровне, то мне бы не составила труда заставить Эдхила проникнуться ко мне доверием и все выложить, но сейчас я уже не уверен, что мое вмешательство останется незамеченным.

— Не понимаю я, что происходит в мире. Словно в один момент с ума все посходили.

На эту мою реплику никто никак не отреагировал, но я и не ждал, что меня сразу посвятят во все дела. Да и чем дальше идет, тем больше я задумываюсь над тем, что вдвоем этот мир из Бездны не вытянуть. Тут нужен ни один Эшам, а штук десять — чтобы рядом с каждым бароном был свой наблюдатель, да и окраины выпускать из поля зрения не стоит... Прав был Миф, кто-то в Совете меня сильно не любит, раз дает такие поручения. О чем это может говорить? Только об одном: решение о моей выбраковке уже принято и осталось только найти достаточно серьезный повод для его озвучения... и гибель подконтрольного мира — лучший из них.

Вот только тут всплывает еще одно имя... Аркадис Шэйси. Он слишком силен и слишком влиятелен, чтобы могли пойти против его воли. И слишком заметен, чтобы его можно было тихо устранить... Нет, Империя не идет против своих без веской причины, тем более против тех, кто стоит на страже ее границ, а Инарр — Третий Воин. Меня послать в заведомо обреченный мир — это одно, ставить на карту судьбу одного из царственных Дисов — совсем другое. Серебряный Странник имеет немало недостатков, но своих он не бросает. Даже если те сами отреклись от него.

— Алрис, я же не ошибусь, если предположу, что ты псионик? — меньше всего на свете я ждал от него этого вопроса. Слишком редко псионики появляются в неаристократических семьях, ибо подобная мутация без вмешательства в гены практически невозможна.

— Да, — я склонил голову, пытаясь спрятать взгляд. Впрочем, если он сумел заметить во мне искры "ненормальности", то и мое состояние от его взора не укроется. Неужели, я опять подставился? Бездна! Ну почему в последнее время мне так не везет?!

— Какой именно? Каков твой дар?

Я невесело усмехнулся. Называть это даром можно только первые годы жизни, да и тогда уже зарождаются первые искры сомнения — а так ли нужен подобный дар? Или все-таки гораздо проще и комфортнее было бы без оного.

— Я умею проникать в суть вещей, — ответил я, обобщив все свои таланты. Ну это всяко безопаснее, чем открытие моих истинных способностей.

— Вещей? Каких именно? — мгновенно заинтересовался барон, да и его соратники как-то сразу подобрались.

— Любых, — безразличное пожатие плеч. По сравнению с тем, на что способны члены пяти старших кланов, все мои способности — детское развлечение.

— В том числе и живых? — по-прежнему настаивал на пояснениях Эдхил.

— Да. С живыми даже легче работать — они сами стремятся к познанию своей сути.

— И ты...

— ...прилагаю все усилия, чтобы это не слышать. Подобное может быть интересно первые пару-тройку лет, а потом становится довольно утомительно, — это прозвучало почти жалко. Обычно Эшам не распространяются о том, что их дар им в тягость, более того всячески это скрывают, а от слухов и домыслов отмахиваются как от чего-то незначительного... Эшам умеют врать. Просто нам выгодно, чтобы остальные верили в обратное.

— Случайная мутация? Обучать тебя было некому?

— Мутация не случайная, наследованная. Моя мать обладала этими же способностями, но, к сожалению, умерла сразу после моего рождения.

— Почему ты не сообщил?

— Есть у меня дар или нет — это только мое дело, ибо заставить кого-то пользоваться его способностями невозможно. Я — не хочу! — категорично произнес я, упрямо не отрывая взгляда от лица Эдхила. Вся моя маскировка летела марзуру под хвост, но уж лучше так, чем оказаться в услужении у человека.

— Даже если тебя попрошу об этом я? — последний вопрос звучал уж слишком самоуверенно, словно ему никогда и никто прежде не отказывал.

— Да, милорд, ибо мне пока еще дорог мой рассудок. Возможно, вам сейчас это кажется легким способом узнать что-то вас интересующее, но для меня это будет хуже пытки. Так что я не изменю свое решение.

Эдхил удивленно посмотрел на меня. Кажется, ему действительно ни разу не отказывали... и мне почему-то тоже захотелось забрать эти резкие слова обратно и, извинившись, выполнить любую просьбу...

Воздействие? Быть того не может! Слишком незначительным тогда должно быть влияние... ювелирная работа...

Нет, дело в чем-то другом. На Эшам в нормальном состоянии практически невозможно воздействовать, только если тот сам откроется, а я после случая с Аврелией стараюсь не глупить.

— Та-ак. Вышли все! Быстро! — миг и в шатре не осталось никого, кроме барона и меня. Оперативненько... Я так же предпринял попытку к бегству, но был остановлен: — А ты останься. Думаю, нам есть о чем поговорить.

И почему мне так не кажется?

— Сомневаешься? Вот и она сомневалась... Такая же загадочная, чуждая и... недоступная. Вы похожи. Очень. И дело не только в даре, хотя я воспринимаю вас совершенно одинаково, но и во внешности. Впрочем, говорят, для представителя другой расы все чужаки на одно лицо, только по цвету и отличаются.

— Она была майркой? — спросил я, хотя уже не был уверен, что получу ответ — слишком далеко Эдхил ушел по дороге памяти.

— Наверно. Не знаю. Темный малахит волос, яркая зелень глаз... На первый взгляд, чистокровная майрка, но если присмотреться, то невольно подмечаешь, что разрез глаз не тот, линии скул намного мягче, а подбородок напротив острее... Вроде бы мелочи, но они накладываясь на идеальный образ, оттеняют его вполне объяснимыми сомнениями.

Хм, не знай я, что этот мир закрыт, я бы сказал, что здесь побывала вирра, причем именно Эшам.

Услышит ли он мой вопрос? Достанет ли до затуманенного прошлым мозга мой голос? Впрочем, пока не спросишь — не узнаешь.

— Как вы познакомились?

— Я наткнулся на нее в старых галереях своего замка. Там редко кто появлялся даже из слуг, а уж я и вовсе за все время был от силы раза три... Ей повезло.

Повезло? Столкнутся с правителем земель, границы которого она нарушила? Не сказал бы.

— Не делай такое лицо, — Эдхил впервые дал понять, что он все еще присутствует в этом мире. Странно, обычно люди редко контролируют происходящее вокруг себя, когда так погружаются в пучины памяти. — Когда я нашел ее, она была в плачевном состоянии. Внешних повреждений я не нашел, но она буквально угасала на глазах. Первые часы она металась, словно находилась в бреду, что-то бормотала, мешая языки, как известные мне, так и нет, потом утихомирилась, но я сразу понял, что для нее, если она так и не придет в себя, эта ночь станет последней...

Не нравится мне описание недуга этой загадочной находки... Слишком уж оно напоминает последствия разрыва одной известной мне, но крайне специфической связи...

Невозможно. Поверить в то, что она была виррой проще, чем в то, что здешние псионики дошли до...

Бред. Причем бред опасный — из разряда тех, что провоцируют войны межмирового масштаба...

— И что было дальше?

— Заинтересовался? — невесело хмыкнул барон Вейраса. Кажется, этот разговор дается ему труднее, чем он пытается то показать. — Я привел ее в сознание. Просто нырнул в ее разум и подцепив его...

Дальше я уже не слушал, ибо картина обрела недостающий кусочек мозаики. Глухо застонав, я уронил голову на лежащие на столе руки. Великая Мать, скажи, что я ошибся! Я поверю тебе! Забуду все-все неувязки и поверю! Я даже приму смерть, если именно этого ты желаешь! Но, пожалуйста, спаси меня от слов, что вот-вот упадут в реальность!

— После этого она пошла на поправку. На полное выздоровление у нее ушел год, может чуть больше. Все это время я почти всегда был рядом. Юное, беззащитное, но какое-то удивительно чистое дитя. До встречи с ней я и не знал, что подобные ей есть в нашем мире. Именно она и показала мне, что можно жить иначе, не подчиняться остальным странам, а лавировать между их интересами и своими собственными. Она же привела в мой дом первого майрца. Просто однажды вышла в город, а вернулась уже с ним... Он оказался псиоником, но не таким, к каким привыкли мы. Его дар был практически не обнаружим, однако очень ярко выражен.

— Не таким? — я обеспокоено нахмурился. Что еще за тайны этот мир скрывает от меня?

— Да. Она называла его аналитиком и сказала, что именно на них и зиждется Майр. Без подобных ее подопечному, не было бы создано ни одной новой модификации и что сами майрцы скорее всего благоразумно скрывают причину своих столь крупных прорывов в генетике.

Аналитики?! Бездна! Ну почему раньше никто не задумался, как держится на плаву самый бедный на плодородные земли и ресурсы материк?! Ведь их ученые славятся на весь Шэйси! Но откуда в условиях постоянной борьбы за жизнь могли взяться генетики, не раз перевернувшие мир своими открытиями?! Вот-вот, не откуда им взяться. Напротив, по всем законам общество в Майре должно было деградировать...

— Они открыли секрет какой-то модификации влияющей на разум. И сохранили его при себе, — невольно произнес я.

— Да. И я не могу их осуждать за это. Если единственное, чем ты можешь торговать это наука, волей-неволей будешь стараться снизить количество конкурентов.

Стоп. Но если Эдхилу все это известно, то тогда... Я — идиот! Ну кто меня просил верить досужим домыслам и сплетням?! Уж история Мифа должна была меня хоть чему-то научить!

— И ты решил приблизить к себе тех из беженцев, что являются аналитиками. Тех, кто сбежал в поисках лучшей доли. Тех, кого проморгали сами майрцы, ибо вряд ли их слишком много. Будь их число достаточным, Майр давно бы превратился в процветающую державу.

— Да, их немного. Но даже несколько человек способны перевернуть этот мир, если обладают таким даром. Я приблизил их к себе, а для отвода глаз пустил парочку любопытных сплетен... Услышать как низко пал противник всегда приятно, но еще приятнее в это поверить.

— Да, желающих поверить в ложь во все времена было достаточно.

— Вот именно, — задумчиво кивнул мой собеседник, уставившись куда-то перед собой.

— И что было дальше?

— А как ты думаешь? Я привязался к ней и, наплевав на все правила, попросил ее стать моей женой.

Я удивленно крякнул. Вот уж чего в этом мире никогда не было! Бароны они искусственные создания. Да, когда-то, очень-очень давно, их предки были людьми, но с тех пор минула не одна сотня лет и уж конечно не один десяток модификаций. Да и какой смысл в браке, если никаких плодов он все равно не принесет? Думаю, ему не раз и не два все это объясняли, твердили, что для девчонки никакой разницы кем быть — женой или любовницей — нет и быть не может, а он подрывает устои, да и вообще...

Не сложно догадаться, к чему это привело.

— Тогда и заговорили о смене правителя, верно?

— Да. Многие решили, что я стал выживать из ума. Доказывать что-либо я не стал, просто махнул на них рукой.

— И тогда они создали вам "племянника", — я даже не спрашивал, я просто рассуждал. На месте недовольных аристократов я бы так и поступил.

— Да. Но меня это не волновало — все равно мальчишка не мог войти в полную силу, пока я жив, а уж о своей безопасности я побеспокоился заранее.

— И что было дальше?

— Ничего. Я настоял на своем, в результате Шэли все-таки стала моей женой. Но саму церемонию огласки не придали — она сама на этом настояла, думаю, она всегда понимала все происходящее во много раз лучше меня. Мы были счастливы, действительно были. Но уже через десять лет прошлые разногласия всплыли вновь. Ты знаешь, большинство баронов ненавидят этих "племянников" и дело не столько в том, что чувствуют опасность, скорее видят в них себя. Я в этом отличался от большинства. Шэли невольно изменила меня, заставила задуматься над вещами, которые прежде казались мне незначительными и глупыми... Она вообще все меняла, словно создавала вокруг себя островок любви и умиротворения — и каждый, кто оказывался в его границах, менял взгляд на жизнь. Но при этом она никогда ни на кого не влияла, не использовала свои способности, твердя, что они причиняют ей боль... Шэли просто разговаривала с каждым и почему-то рядом с ней сложное становилось понятным, а испепеляющие душу желания ненужными. Она смогла бы преобразить этот мир — я уверен!

— Но что-то произошло.

— Да. Покушение, очередное. Я привык к своему племяннику, можно сказать, почти полюбил, а уж Шэли так вообще в нем души не чаяла... Он попытался меня убить, а в результате умер сам.

— Его убил ты?

— Я отдал приказ, — уклончиво ответил он.

— Она не простила?

— Напротив, все поняла. И приняла. Шэли ни разу ничего не ставила мне в вину — ей достаточно было просто поговорить со мной, и я тут же понимал в чем и когда был неправ. Она прощала. Всегда. И убийства, и заговоры, и махинации... Она ненавидела все это, но прощала.

— Тогда что произошло?

Эдхил невесело усмехнувшись, глянул на меня. И столько боли было в его глазах, что я невольно вздрогнул. Сколько лет прошло с того момента? Много, очень много. Он уже лет семьдесят приближает к себе майрцев, за это время у него уже должна была вырасти собственная лаборатория...

— Она ушла. Просто однажды я открыл глаза, а ее уже не было. Я до сих пор не знаю, что тогда сделал не так?

Вот и последний гвоздь в мой гроб. Если бы эти слова не прозвучали, я бы еще мог заставить себя поверить в невозможность своих догадок, но теперь...

Иногда, чтобы сохранить себя приходится уходить. Уходить прежде, чем нежная привязанность сменится иссушающей душу ненавистью... прежде, чем станет болезненной сама мысль об этом... прежде, чем потеряешь себя в гранях чужого сознания...

Остальным этого не понять. Именно поэтому эту нашу тайну мы никому не раскрываем.

— Ты ничего не сделал, просто она больше не могла быть рядом. Испугалась.

— Чего?

— Собственных чувств. А еще призрачной возможности оказаться в тисках чужой воли.

— Я бы никогда!..

— А если бы ты узнал, что из твоих уст она примет любой приказ? Даже тот, что противоречит основам ее морали? Если бы ты понял, насколько сильна ее власть над этим миром, справился бы с соблазном изменить его?

— О чем это ты?

— О том, что со временем ты стал ее цепями. А их, как бы сильно не любил, всегда хочется порвать. Растоптать чужую власть над своей душой... скинуть иго чужих мыслей и желаний, не высказанных, но все равно бесконечно важных... стереть из памяти образ, вырвав целые главы из собственной жизни... этого не понять свободному! — последнее слово я почти прокричал. Воспоминания, жуткие своей безумной наполненостью, вызывали дрожь. Сложно проводить границы — еще сложнее, чем создавать стены, — особенно если это границы между тем временем, когда вы вместе, и тем, что всегда наступает после.

— Ты такой же, как она, — он не ждал от меня каких бы то ни было подтверждений — и на том спасибо. Не думаю, что сейчас я был способен внятно объяснить, насколько велика глубина его заблуждений. — И у тебя тоже есть цепи.

Нету у меня их! Нету! Это просто осколок памяти, причудливый, острый, режущий душу... любимый?

Бред! Невозможно любить собственную клетку!

А не любить?..

— А вот это уже не твое дело! Ты развлек меня довольно любопытной сказкой, но на этом и закончим! — я встал, с шумом отодвинув табурет. Мне наскучила эта беседа. В конце концов, я не обязан изливать душу перед каждым встречным!

— Постой. Ты знаешь, что это? — почти безразлично произнес он и прежде, чем я успел сказать, где я видел его желания, он бережно извлек из-под рубашки какой-то кулон и положил на стол изумрудно-зеленый мутноватый кристалл...

Алорт.

Бездна и все ее порождения!!!

От удивления я даже рухнул обратно на табурет. Откуда здесь?.. Только не говорите мне... Невозможно!

— Значит, знаешь. Это единственное, что осталось мне от Шэли. Тем утром, когда она исчезла, я обнаружил его на ее подушке.

Великая Мать, ну за что мне все это?!

На ватных ногах я приблизился к Эдхилу.

— Можно? — спросил я, взглядом указав на кристалл. Он лишь резко кивнул. Наверно, впервые с тех пор, как он его нашел, чужие руки прикоснутся к изумрудной поверхности...

Осторожно взяв в руки кристалл, я потянулся к нему одним из потоков сознания...

...сначала я только увидел ее, грустную, неуверенную... странно, но красивой она не была, скорее обычной и какой-то очень знакомой... а потом она заговорила, негромко и сбивчиво:

...Простишь ли ты мне этот побег? Не знаю. Должно быть нет, ибо никому не дано понять, какая пропасть отделяет нас, владеющих даром Понимать, от всех остальных. Ты спас меня... Ты заменил сломанный якорь собой... Как бы мне хотелось, чтобы ты не делал этого... но в тоже время я понимаю, что никого другого просто не представляю в этой роли... цепи крепнут. Я больше не могу находиться рядом, еще немного и я возненавижу тебя... я не хочу так! Ты мне нужен как воздух... как тепло... как свет, наконец! Но не сейчас... позже... я вернусь! Обещаю, что не пройдет и года, как я вернусь. Я знаю, что ты не сумеешь прочесть это сообщение — мы сделаем это позже, вместе! Совсем немного подожди меня... прошу... совсем чуть-чуть... мне нужно время, чтобы перебороть этот инстинктивный страх... я знаю, что он естественен, что он исчезнет, как только все закончится, но... просто помни, я вернусь. Обещаю! Я же не смогу без тебя... А я не умею врать — ты же знаешь...

— Мы не врем... иногда мы просто не можем выполнить свои клятвы... — негромко произнес я, а потом поднес алорт к губам и поцеловал едва теплый, еще хранящий свет ее души кристалл.

Я никогда ее не видел. Я даже имени ее не знал — зачем? Всего лишь осколок прошлого, даже не моего — чужого, ибо общей памяти у нас не было и быть не могло...

— Как ее звали? Она не могла не открыть тебе истинного имени, — глухо, пытаясь прогнать стоящие в горле слезы, спросил я.

— Шейлэшам вир Ледэль. Тебе что-то говорит это имя? Ты знаешь, где она?

— Это имя мне ничего не говорит... — больно признаваться в собственной глупости, но до этого момента в моей реальности ее не было. Она не существовала для меня. Да, ее в моем мире не было. Зато была пустота, которую я не мог заполнить в одиночку... — и я не знаю, какой из миров принял ее, но одно могу сказать точно: в мире живых ее нет.

— Она... погибла?.. Как?..

— Я не знаю... я не уверен... но... кажется, причиной ее смерти был я...

— Ты?! — золотые глаза, всего миг назад до краев наполненные болью утраты, вспыхнули почти не сдерживаемой яростью.

Я безразлично пожал плечами. Сами устои моего мира перевернулись, так какая разница, где и как умирать?.. тем более от его руки это будет... честнее, что ли?

— Да как?!.. Она же была всем для меня! Для этого мира!.. Ты понимаешь? Хотя кем она была для тебя?! Очередной девчонкой неясного происхождения и!..

— Хватит! Она была моей матерью. Доволен?! — почти прорычал я, чувствуя как чужие эмоции медленно, но неумолимо подчиняют мой разум. Еще немного и я исчезну... растворюсь в переливах его ярости, такой чистой, такой незамутненной... боль, гнев, какая-то потаенная обида... это почти приносит наслаждение... так легко потеряться в чужой жизни...

— Матерью? — растерянность вмиг вымывает все остальные чувства. Иногда она действует много лучше бадьи с ледяной колодезной водой.

— Да. Она умерла во время родов. А я, как видишь, еще жив. Более того до этого момента она не интересовала меня — совсем. Я никогда не спрашивал о ней. Лишь однажды мельком, еще в детстве, я случайно увидел ее портрет в анналах Эшам-ир... совершенно обычное лицо, незапоминающееся... вот я и предпочел забыть. Лучше уж так, чем вечно помнить, что в момент рождения я сам себя лишил чего-то важного...

— Сколько тебе лет?

— А не все ли равно? Тебе она не изменяла — довольствуйся этим. Мы не предаем тех, кого любим.

Что ж, зато теперь многие странности разъяснились,... хотя лично я предпочел бы ничего не знать. Не удивительно, что Эдхил, в одно мгновение преодолев все прочие ступени, оказался в списке "своих". Туда мы относим лишь вирров. Ну и кровных родственников, разумеется.

— Невозможно...

— Когда женщина моей расы чего-то хочет, она не приемлет это слово. А мир... он слишком трепетно относится к каждой из них, чтобы посметь хоть в чем-то отказать. И это главная беда моего народа.

— Твоего народа? — в растерянности он зацепился за последнюю фразу. Надеется забыться? Или размотать клубок событий, ухватив его кончик?

— Да. Она не принадлежала этому миру. Так же как и я ему не принадлежу.

— Кто вы? — резко потребовал ответа Эдхил. Кажется, он вспомнил о событиях многовековой давности... удобная отговорка, вот только я не собираюсь ничего от него скрывать — он заслужил это знание. И никакие приказы и глупые правила меня не остановят.

— Странники. Наблюдатели. Изредка — судии. Но последнее мы не любим: это не наша роль, а значит, не нам ее и играть. Впрочем, иногда нам все же приходится вмешиваться в ход событий... но даже тогда мы стараемся не оставлять следов. Миры очень ревниво блюдут свою свободу и пока не станет слишком поздно о помощи не просят... Наша задача предупредить этот зов, пока не стало слишком поздно. Все-таки Последний Суд — это одно из тех событий, которое лучше оттянуть на как можно более долгий срок.

— Алрис...

— Мое имя Мэйрэшам вир Ледэль — Мэйр. У тебя есть право его знать. Что же касается все остального... я не готов. Кажется, я совсем не готов принять действительность такой, какая она есть.

В голове снова шумело, почти как в тот момент, когда Айр выбил у меня почву из-под ног своим сообщением с кем именно я пил на том идиотском приеме. Слишком много потрясений для одного мира... А Эшам, тем более Эшам без якоря, слишком легко соскальзывают в пучину безумия...

Великая Мать! Не допусти! Не хочу в конце своей жизни превратиться в чудовище!

"До Селики у тебя был якорь... Верни его!" — голос Царицы как будто вновь прозвучал над ухом. Голос, снова приказывающий... ломающий волю... заставляющий сомневаться... как было бы легко ей уступить...

Никогда! Довольно! Истинными якорями обзаводятся только самоубийцы — история моей матери еще одно тому доказательство.

— Мэйр... — те же интонации, то же сдержанное волнение, словно опасается, что я как бешеный зверь любой намек на заботу приму за слабость... Когда-то очень-очень давно я ненавидел того, кто позволял говорить со мной в таком тоне...

— Извини, дай мне время. Обсудим все позже, — немного резко произнес я и поспешил выскочить из шатра. Не хочу сейчас обзаводиться лишними связями. Поздно? Да, должно быть, уже слишком поздно, но прежде, чем с этим смириться, мне нужно подумать. Просто подумать. Надеюсь, Эдхил это поймет.

В ту ночь я так и не лег спать. Не смог себя заставить. Впрочем, виррам сон не так уж и необходим. По крайней мере, от усталости сознание мы не теряем — мы сразу умираем. Правда, чтобы довести себя до такого состояния нужно не спать пару лет. Ну, или использовать что-нибудь из высшей магии, не имея возможность впоследствии восстановить резервы. Ни то, ни другое я в ближайшее время делать не планирую, так что одну-две ночи без сна как-нибудь переживу. Тем более мне действительно надо было много о чем подумать.

Зато к рассвету кое-какие мысли приобрели приемлемую форму. Если уж у меня обнаружились неучтенные ранее родственники, то надо не забивать голову всякой эмоциональной чушью, а использовать сие на благо — если не свое, то хотя бы народа.

Что ж, теперь бы еще и Эдхила уговорить.

Впрочем, здесь можно сыграть на его любопытстве...

И, вообще, я Эшам или как?!

— То есть как сбежать?!

— Ну не навсегда же, — я постарался сгладить острые углы наивной улыбкой. Не подействует, конечно, но может хоть немного смягчит этого барона. — От силы неделя-полторы.

— И куда ты меня хочешь утянуть? Да еще и в одиночку?!

— На Шийр... — все еще сомневаясь, а стоило ли это сообщать раньше времени, произнес я.

— На Шийр?!

Я кивнул, причем глупая улыбка приклеилась к лицу и упрямо не желала исчезать... Кажется, эмоциональная настройка пришла в действие. Фигово. И это мягко говоря. Мне уже не пять лет, чтобы цепляться за родителей, но — Бездна! — с инстинктами не поспоришь, а Эшам существуют только в чувственной палитре мира. Тем более с нашей первой встречи было понятно, что этому человеку суждено войти в мой близкий круг.

— Ага. А тебе чем-то не нравится эта идея?

— У них там такой бардак, что даже соваться не хочется, — честно признался он. Замечательно, значит, не придется наводить на эту тему исподволь.

— А что там?

— Да, прежний барон то ли скончался, то ли исчез... в общем, быстро собранный совет аристократов постановил включить матрицу создания и теперь пока наследник не повзрослеет вся власть сосредоточена в их руках.

Мило, ничего не скажешь. А главное, как обрадуется Аркадис!.. Ой, зря они решили связаться с ним. Единственное чего Дисы не терпят и не прощают, так это покушений на их власть.

— Тогда нам стоит отправиться туда как можно скорее, — с усилием вернув себе прежнюю серьезность, произнес я. — Я хочу, чтобы ты все произошедшее на этом вашем собрании рассказал одному моему знакомому... Думаю, в этом деле он самое заинтересованное лицо.

— Знакомому? Он такой же как ты?

— Почти. Мы одной расы, но из разных кланов, — Эдхил вопросительно глянул на меня. Моих скупых пояснений ему явно было недостаточно, но объяснять сейчас все родословные и теорию возникновения пятнадцати кланов (о шестнадцатом благоразумно умалчиваем — сие есть тайна тайн) не было ни времени, ни желания. — Не забивай голову, считай, что у нас просто разные модификации. Я — чувствую эмоции и влияю на них, он — больше по части неживых предметов.

— И кто из вас сильнее? — заинтересованно уточнил Эдхил. Надеюсь чуть больше чем полвека общения с гениями и учеными не отразились на его психике — не хотелось бы однажды проснуться на операционном столе, уже препарированным.

— Теоретически, сравнивать два разных клана — верх глупости — слишком велики различии. Просто не найдется объективного критерия, под который можно будет подвести все таланты и сравнить. Но конкретно в нашем случае — однозначно, он. Во-первых, старше. Во-вторых, представитель одного из сильнейших Домов. В-третьих, он великолепный воин, в отличие от меня.

— Но это еще не все, верно?

А что я еще могу сказать? Что Инарр — мой наставник и что я осознаю, что мне к его уровню даже не приблизиться? Так я это знал с самого начала. Даже тогда, когда обряд слияния души и личности еще не был проведен, я осознавал его силу — и инстинктивно подчинялся его праву сильного.

— Неважно. Хватит и того, что я сказал. Ну так что? Рискнешь? Обещаю, что эта поездка принесет пользу не только тебе, но и всему Вейрасу.

Эдхил удивленно хмыкнул.

— Пытаешься меня купить? А попросить никак? Ни объясняя, ни убеждая — просто, по-родственному.

Я смущенно вспыхнул, ибо всем телом ощутил легкую тень осуждения и обиды. Да, по большому счету мы были чужими друг другу, но было и то, что нас связывало. И пусть она давным-давно умерла, это ничего не меняло.

— Я не привык...

— Привыкнешь. Тем более твои способности явно решили нас повязать, — он усмехнулся, явно пытаясь спрятать за показным весельем собственные сомнения. Инстинктивно я тянулся к нему — это верно, но ведь это легко объяснимо: я просто на подсознательном уровне пытался протянуть хоть один канат, связывающий меня с действительностью. Без якоря эмпатам практически не выжить. И не будь я уродцем, упрямо опровергающим все законы, то давно был бы трупом.

— Не волнуйся, это совсем не то, что связывало тебя с ней. Кровные связи на порядок, а то и на два слабее. Но они помогают удержаться на плаву в случае разрыва настоящих уз, или — как в моем случае — при полном их отсутствии.

— Хорошо, — внезапно произнес он.

— Что? — я даже не сразу понял, к чему это было сказано.

— Я отправлюсь с тобой. В любом случае в последнее время слишком много всего происходит, чтобы я мог оставить это без внимания. А рядом с тобой есть шанс, что я не только все выясню, но и успею вовремя вмешаться.

— Ты мне так доверяешь? А если я какой-нибудь мошенник или аферист, — то ли в шутку, то ли в серьез спросил я. Если честно, я и сам не знал причину, по которой поднял эту тему.

— Доверяю. Как себе. Мэйр, я чувствую тебя. И, поверь мне, мои ощущения вряд ли сильно отличается от твоих, ибо имеют одну природу. В некотором роде я тоже иногда воспринимаю чужие мысли, оттенки чувств... но, к сожалению, передавать их не могу, точно так же как и влиять на кого бы то ни было через них.

— Но ты же говорил, что пророчишь. Соврал?

— Нет.

— Но ведь иметь два дара... — я замолчал прежде, чем произнес роковое "невозможно". Потому что одна возможность была — та самая, которую некогда использовали вирры при создании новых кланов...

Эдхил лишь отрывисто кивнул.

Бездна!..

Но об этом можно будет подумать и позже, а пока надо заняться делами насущными... а нарушения законов мироздания... в принципе, это такая мелочь, по сравнению с жизнью данного мира. Тем более то, что неизвестно Царице — по определению не может ее и волновать. А я лишаться последнего кровного родственника пока не собираюсь...

В общем, есть вещи, которые лучше обдумать в тишине и покое, а значит, — позже!

Лагерь мы покинули уже через час. Что интересно, приближенные даже и не думали возражать или как-то оспаривать приказы своего барона, хотя по их недовольным физиономиям было видно, что мне не только не доверяют, но и предпочли бы пристрелить — во избежание всяких разных неприятностей. Тем более если эти самые неприятности уже не преминули начаться.

На мой комментарий на эту тему Эдхил лишь неопределенно хмыкнул и пожал плечами. Он в этом ничего странного не видел. Во-первых, его окружали только люди, достойные его доверия. А во-вторых, они к нему относились почти как к богу — многие из них были обязаны своему барону если не собственной жизнью, то судьбой своих близких.

И все-таки это ненормально. Это я вам говорю, как представитель народа, в котором Царица является еще и аватарой богини. Никрин нам дорога, но она всего лишь символ. Да, мы выполняем ее прямые приказы, но представься возможность — и любой из нас попытался бы сбросить иго ее власти... Безумие? Еще какое! Ведь только она связывает нас всех воедино! Только ее воля удерживает разные кланы вместе, впрочем, даже внутри одного клана не редки разногласия, доходящие едва ли не до кровной вражды. Царице же то, что нас связывает. Да, условно она входит в клан Рин, но по большому счету, сейчас она стоит над всеми — что действительно уравнивает нас в наших страхах и стремлении порвать цепи чужих желаний. Мы ее ненавидим, как можно ненавидеть того, кто лишает нас собственной воли. Но! Мы же ее и боготворим, ибо только благодаря ее самопожертвованию, благодаря ее связи с Бездной, мы и живем... И это двойственное отношение ко всему нас убивает. Медленно стачивает камни наших бесконечно долгих жизней... Потому что в тот миг, когда один из нас все-таки убьет Царицу, мы потеряем что-то бесконечно более важное, чем свободу. Но, даже зная это, ни один из нас не откажется от призрачного шанса когда-нибудь — пусть даже через несколько тысячелетий — избавиться от ее власти.

— Мэйр, так куда мы идем? Да еще и пешком, как какие-то крестьяне!

— Мы идем в Рейсанту, а уже оттуда полетим на шлюпе. А пешком идем, потому что твое транспортное средство слишком заметно. Ничего, не переломишься, прогулявшись пару часов по окрестностям — мы не могли далеко уйти от города.

Эдхил лишь осуждающе покачал головой. Он бы еще что-нибудь про свои старые косточки сказал! Вот уж что непреложный факт: биологически его тело даже моложе моего! Так что пусть только попробует заикнуться — сразу вытрясу подробности кое-каких его теневых делишек.

— Кстати, а почему ты путешествуешь таким странным способом? Ведь гораздо проще было бы использовать какой-нибудь воздушный корабль, чем тащиться почти пешком через полстраны, — спросил я, только сейчас поняв, насколько неуклюже смотрится запряженная лошадьми коляска в мире технического пути развития.

— Потому что здесь не Лейис! У нас нет таких запасов ра-газа, чтобы позволить себе шиковать! Да, путешествие на какой-нибудь каравелле заняло бы гораздо меньше времени, но и брешь в бюджете проделало бы немалую. Так что там, где можно обходиться без ра-газа, мы обходимся. Собственно, поэтому и торговые корабли всех островов, если ты не заметил, построены по старинным чертежам. И только скоропортящиеся продукты доставляют на шлюпах или суднах большего размера.

— Но ведь ра-газ есть в свободной продаже! — вот это меня и удивило. Да, он дороговат, но я вполне мог себе позволить купить его, в том числе и из расчета на дальнее путешествие.

— Одно дело содержать один небольшой корабль — тот же шлюп есть и у меня в ангарах — и совсем другое что-нибудь типа каравеллы. Там затраты себя не оправдывают. Их и применяют-то только в случае вооруженных столкновений — чтобы быстро перебросить часть войск с одного места в другое.

Ясненько. Действительно странный мир. Вроде бы во многом его технический уровень выше, чем в прочих подобного типа, но недостаточное количество добываемого ра-газа вносит свои коррективы.

— А создать синтетическое топливо не пытались? Нет, я понимаю, что большинство ваших ученых генетики, но ведь с их талантами можно буквально вырастить новое топливо.

Эдхил удивленно глянул на меня. Кажется, им такое в голову не приходило. Впрочем, когда все силы и таланты уходят на улучшения себя любимых, глобальные проблемы обычно проходят мимо. Забавный все-таки мир. Во всех прочих, обладающих сходными знаниями, сначала искали альтернативные источники энергии, а уж потом принимались за собственные тела и судьбы.

— Думаешь это возможно?

— Ну, в других мирах это срабатывало. Как будет в вашем случае, предположить не рискну, но ведь попробовать всегда можно. Тем более твоих ученых приставить к делу не повредит, ибо они замахнулись на то, что даже мы считаем преступным.

Эдхил дернул бровью. Но только этим и показал, что меня понял. И с обоюдного молчаливого согласия мы решили эту тему пока не поднимать.

— Мы попробуем. Ведь в случае удачи не Лейис, а мы вырвемся вперед.

Я безразлично пожал плечами. Лично я особой разницы между материками не видел. На мой взгляд, гораздо важнее, чтобы они тут не перегрызлись, а на то, кто станет ведущей державой, мне плевать. Тот же Аркадис уже давно мог вывести свою родину на недостижимые для остальных высоты, но понимает, что подобный внезапный взлет вызовет слишком бурную реакцию, а именно от подобного нам следует воздержаться.

Уже в Рейсанте я сильно засомневался, что мое решение свести Эдхила и Инарра было хоть сколько-нибудь разумным. Возможно, следовало все выяснить самому, а уж потом передавать сведения Аркадису, тем более я обещал вернуться только через пару дней. Но, во-первых, я не был уверен, что этот вредный некромант обойдется без моей помощи, а во-вторых, только сам Инарр может выяснить интересующие его подробности, ибо я о половине из них могу просто забыть.

Ладно, авось не передерутся. По крайней мере, очень хочется на это надеяться. Да и не в том Инарр положении, чтобы позволять себе стычки с местным бароном. В конце концов, должно же и у него быть чувство самосохранения?! Хм... определенно это только мечта, причем из разряда несбыточных...

— Что-то не так? — недоуменно спросил Эдхил, наблюдая, как я мнусь на пороге собственного же дома.

Честно? Все не так. Но я не могу этого сказать — не признаюсь я перед ним в собственной слабости, ибо он мне слишком дорог, чтобы оскорбить его этим. Парадоксально? Но в этом все мы. Перед близкими вирры должны быть сильны и уверены! И только постороннему дано заглянуть под покровы и разглядеть где-то там, глубоко-глубоко внутри неуверенность, слабость, усталость или боль... Никто из нас никогда не унизит близкого собственными бедами!..

И иногда мне кажется, что это вторая наша главная беда — сразу после абсолютной памяти.

— Все так. Просто не думал, что так скоро сюда вернусь. И не уверен, что нас ждут.

— Отчего же? Нас ждут. Вон там, на крыльце, это не твой друг?

Я проследил за взглядом барона Вейраса. Действительно на крыльце, в тени от старой разросшейся вишни стоял Аркадис.

— Хм... где-то я его уже видел... — негромко пробормотал Эдхил, не отрывая взгляда от напряженной фигуры Инарра.

Не узнал? Что ж, на это время еще будет. Если честно, я бы и сам не узнал в этом человеке надменного и самоуверенного Диса. Даже несмотря на то, что он заменил повязку темными очками, он все равно выглядел растеряно. Или мне так только кажется?

— Инарр, — я невольно шагнул вперед. Аркадис даже не пошевелился, хотя я точно знал, что он меня слышал, даже более того — чувствовал, иначе бы ни за что не вышел на крыльцо.

Только когда мы подошли к нему, он напряженно кивнул, приветствуя сразу обоих.

Так вот в чем дело! Он почувствовал рядом со мной постороннего.

— Кого это ты привел, Алрис? Опять очередной спасенный да калеченый? — холодно поинтересовался он, чуть заметно склонив голову к плечу. Почему-то этот простой жест придал его словам какую-то странную ироничность.

И только после этого я понял, как он меня назвал. Внутри что-то словно оборвалось. Он снова вышвырнул меня за порог. Всего лишь одним-единственным словом Инарр показал мне не столько степень своего недовольства, сколько степень недоверия...

Что ж, я и не думал, что мы сможем долго общаться... не думал же! Уж кто-кто, а я Инарра Шейси знаю, как никто другой.

— Ни в коем случае, милорд. Очередной барон. Позвольте вам представить, Эдхил Вейрасский. Мой друг и гость.

— Эдхил?! — Инарр упер взгляд в стоящего рядом со мной мужчину. Но тот не растерялся и ответил не менее пристальным вниманием.

— Пропавший Аркадий Шийрский, если я не ошибаюсь. Какая встреча!

Я невольно поморщился. Эмоции обоих горчили на губах, вызывая почти неконтролируемое отвращение.

— Какого марзура ты притащил его сюда?! Или тебе приключений не хватает?! — демонстративно проигнорировав реплику барона Вейраса, Инарр накинулся на меня.

— Не знаю, как тебе, а мне он нужен. И именно рядом со мной, а не где-то далеко.

— Уже успел так привязаться?! — едко спросил он, решительно нанося удар по моим до предела натянутым нервам.

Бездна! Умеет же этот ублюдок находить слабые места! А я в последнее время непозволительно открылся!..

Что ж, сам напросился. Тем более я не обязан терпеть его истерики! Может, он и не хочет, чтобы кто-то увидел его в таком беспомощном состоянии, но это еще не повод набрасываться!

— А если и так, то что?! Не все ли равно? Да, я люблю Эдхила. Ты это стремился услышать?!

Лучшее оружие Эшам — это истина, ибо оно единственное, что нам дано.

Инарр резко развернулся и преисполненный неземного величия удалился. Все верно. Иначе он поступить и не мог. Слишком горд.

Я невольно проводил его взглядом. Внутри все смешалось — чувства, мысли, как мои так и случайно пойманные, разрывали меня на куски.

Ненавижу! Так бы и придушил его!

Но, Бездна! Если я так сделаю, то вряд ли сам надолго задержусь в этом мире...

Как ни пытайся об этом забыть — все равно не выйдет... к несчастью, это так.

— И что это было? — тронув мое плечо, поинтересовался Эдхил. М-да... не хотел я, чтобы он стал свидетелем этой сцены, но раз уж так получилось... он имеет право знать.

— Я хотел позлить его, разве это не очевидно?

— Позлил. И что дальше? — с едва заметной насмешкой спросил он.

— Честно?

— Ну хотелось бы.

— Я не знаю. Действительно — не знаю, — я как-то совершенно беспомощно улыбнулся. И, правда, с чего это я поддался на провокацию? Инарр не в первый раз мне устраивает подобные сцены. Он вообще считает всех не-Дисов низшим сословием, а уж людей и подавно давно записал в список игнора.

Ага, и именно за это я его люблю. Зашибись! Нет, я определенно неправильный Эшам — нормальный к этому типу даже и не сунулся бы.

— Ясно... — протянул Эдхил, как-то странно посматривая на меня. Этому-то я чем не угодил?! — Какие все-таки вас связывают взаимоотношения?

Я неопределенно пожал плечами. Как объяснить человеку, то, что зачастую непонятно даже нам, не первое столетие делящим душу и судьбу с кем-то совершенно для нас посторонним. Впрочем, если быть откровенным, то много слов и не нужно...

— Он всё для меня.

Эдхил удивленно воззрился на меня... И взгляд его был настолько красноречивым...

Бездна! Вечно забываю, что общаюсь не с вирром!

— Не в этом смысле. Бездна! Так сразу не объяснишь!..

Не в силах внятно ответить на вопросительный взгляд Эдхила я просто отразил на него всю какофонию чувств, что у меня вызывает Арк. Боль. Злость. Растерянность. Иррациональное желание быть рядом. Беспомощность. И какая-то совсем уж непонятная любовь. Аркадис вир Шейси. Мой наставник. Весь мой мир действительно заключен в нем. Но это совсем не странно, ведь иного якоря у меня и быть не могло... не за кого больше мне было цепляться...

— М-да... — протянул он минуту спустя, — Действительно, всё, а я думал ты придуриваешься. Но если все именно так, то почему ты намеренно его выводишь из себя? Не думаю, что подобные провокации помогают как-то наладить отношения.

Я невольно хмыкнул, заметив тень иронии, мелькнувшую за его словами. Все-таки если не во всем, то во многом, Эдхил смотрит на мир нашими глазами. Да, этот взгляд несколько циничен... но сохранить другой, живя столько, сколько мы, практически невозможно.

— Потому что так нужно, — пояснил я, но в ответ получил лишь еще более недоуменный взгляд. Что ж, придется пояснить, хотя мне думалось, он понял все еще в прошлый раз. — Чем крепче связь с якорем, тем дальше Эшам должен от него держаться — ради блага обоих. Та же ситуация, что была и в твоем случае. Но тут все усугублено тем, что я не ушел вовремя. Вот так и бывает. Не знал, не учел — а в результате самому тошно. Я боюсь его. Но и за него — боюсь.

— Он знает?

— Нет! — это прозвучало слишком резко, да и как-то испуганно, поэтому продолжил я уже чуть спокойнее: — И не должен. Он не погнушается использовать меня ради собственного блага и блага своего клана. Не хочу. Не желаю быть орудием в его руках. Уж лучше так, как сейчас.

Эдхил задумчиво кивнул. Кажется, он все еще находился под впечатлением — и не только от моих слов, не последнюю роль во всем этот сыграл отраженный мной осколок эмоций. Интересно, понял ли он, насколько я близок к безумию? Или не рассмотрел за круговертью более ярких образов и мыслей?..

Впрочем, так ли это важно? Восстанавливать оборванную связь я все равно не стану. Даже тех обгрызков, что случайно остались в глубине моего я, достаточно для того, чтобы доставлять мне немало проблем. Даже в таком состоянии эти узы могут аукнуться мне приказом, который я не смогу не выполнить... оно мне надо?!

— Пойдем в дом, — резко отбросив все опасные в моем положении мысли, я повернулся к Эдхилу. В конце концов, при желании и должном умении я могу сотворить аналог якоря и из него — именно аналог, но ведь истинных связующих в наше время и нет... и слухи об их наличии — величайшая мистификация Эшам. На том и стоим.

Эдхил все так же задумчиво кивнул. Определенно, я навел его на какую-то мысль... знать бы еще — какую? Но всему свое время. Как говорит Царица, все происходит в свое время — не раньше и не позже.

Тем же вечером мы покинули Рейсанту, а заодно и Вейрас. Все явственнее чувствовалась пропасть, пролегшая между мной и Инарром, но теперь это почти не вызывало никаких чувств с моей стороны. Все-таки Эшам, имеющих хотя бы призрачную надежду на обретение былого равновесия, это совсем не то, что Эшам, стоящий на пороге безумия. Может, действительно, сделать Эдхила своим связующим? Лучше, чем он, с этой ролью никто не справится — не тот это тип связи, что можно доверить случайному знакомому...

Нет, после. Потому что эта мысль все еще пробуждает в груди почти естественное отвращение... ненавижу, когда меня связывают! Тем более цепями долга.

Как-нибудь потом. Да, когда-нибудь потом. В любом случае долго бегать от себя у меня не выйдет.

— Джей?

— Успокойся. Пока все по плану. Бел сообщил, что провел Лиру нижними тропами, так что проблем с преодолением границы не возникло.

— Она ничего не передавала?

— Рано еще. Подожди. Дай девочке осмотреться. Не волнуйся, Лира, достаточно умна и осторожна, чтобы не влезать в чужие проблемы.

— А как Мэйр и Арк?

— Все еще живы. По крайней мере, Аркадиса я все еще чувствую, хоть сигнал его души и сильно затерт. Дира так же подтвердила, что из ее клана никто не погибал. В общем, найдем мы нашу пропажу, ты главное не волнуйся, — негромко произнес Джейдис, успокаивающе обнимая супругу крыльями. Ники сразу же расслабилась, мысленно перекладывая все свои волнения, тревоги и заботы на своего избранника. Забавно, сколько раз она уже жалела о том, что пошла на поводу чувств и выбрала его? Не счесть! А странное, иррациональное доверие все еще живо... Даже сейчас, после сотен, а то и тысяч попыток подставить, ударить, задеть... И все же в напряженные минуты они находят успокоение лишь в друг друге. Парадоксально, но факт.

Глава 3. Шийр

Усталость слепила глаза. Веки упрямо смыкались и никакие уговоры не помогали истощенному телу поддерживать иллюзию работы в нормальном режиме. Все-таки Эшам — это не Воины — у них лимит сил намного меньше. В принципе, даже наше отношение к расе вирров во многом чисто условно. У нас свои отношения с Источниками. Они не дают нам ни силы, ни власти — только призрачный шанс выжить. Связующие — следствие нашей связи с Источниками. Вот и все. Ничего больше они нам не дают, все остальное — лишь наше собственное. Двусторонняя эмпатия, редкие вспышки телепатии, понимание мира на грани возможного — это дар мозга, а не Источников. Ни один из девяти не смог бы дать такие способности — только генетика. В какой-то мере Шэйси идет тем же путем, что когда-то прошли мы. Только в нашем случае отбор шел не из людей, а из вирров... И как баронов уже нельзя в полной мере причислить к человеческому племени, так и нас ошибочно считать только одним из кланов...

Впрочем, сие есть тайна. Никто не должен знать, насколько Эшам другие. Хотя давно могли бы догадаться... Все-таки слишком много следов мы оставили в истории. И продолжаем следить. Понимающие помимо Тереев — единственный клан переживший Кровавую Месть и последующее за ней Проклятие. Но если Тереев откупила сама Богиня, то нас... нас просто не посчитали виррами. Программа Проклятья обошла нас, не по тому, что ей приказали, а потому что не нашла в нас черт, присущих нашей расе. Наличие крыльев еще не делает из нас вирров. А что делает? Кровная связь? Но наша кровь изменена настолько, что мы не чувствуем родства с остальными. Сила Источников? Но в нас нет ни единой их искорки! Все, что они дают нам, так это возможность протянуть нить между собой и якорем. Даже боевой формы у нас нет. Вирр, не способный отстоять свое мнение в честном поединке, — не вирр... Но в свое время кто-то додумался исключить из этого закона всех Понимающих. Кто? Царица, разумеется. Вот уж кому доподлинно известно, что истинным кланом мы являться не можем. Но она нас защищает. Почему? Неужели мы так важны для выживания?

Я устало потер виски. В голове чуть слышно гудело. Все-таки я переработал. Пятые сутки на ногах как-никак! У Эшам предел выносливости значительно ниже, чем у остальных. Может, напомнить об этом Инарру?..

Сразу вспомнился его слепой взгляд, жесткий, практически убивающий. Он все еще не видит, но опухоль спала, а потому повязку он заменил темными очками... Жуткое зрелище, я вам скажу. Особенно, если он чем-то недоволен, а мной он недоволен с самого моего возвращения с Эдхилом.

Эх, послать бы его в Бездну, да вернуться к Айру. Ну, или на худой конец, устроиться в советники к барону Вейраса — вряд ли Эдхил откажет мне в такой малости...

Мечты-мечты...

В любом случае, прежде всего, необходимо вернуть Шийру его правителя, а потом уже думать о будущем. К сожалению, пока к Аркадису не вернется зрение, заявиться во Айрэшу и сказать "а вот он я" он не может. Просто не сумеет доказать свою принадлежность к правящей линии, вернее аристократы его узнают, но все равно потребуют показать фамильные глазки... а вот с этим-то пока и напряг. Кисея исцеления, что затянула поврежденные ткани, совершенно не прозрачна. В общем, его глазками теперь можно только пугать. И в ближайшие неделю-полторы все так и будет. Восстановление идет слишком медленно.

Вот и приходится играть втемную. Вернее, "играю" только я. Аркадис по-прежнему ничего не делает и не потому что не может, просто ему нравится, что я постоянно занят... В общем, боюсь, если я скажу, что еще немного и свалюсь с самым банальным истощением, он лишь безразлично пожмет плечами и даст еще какую-нибудь задачу — чтобы не думал о всяких глупостях. Кстати, Эдхила он демонстративно не замечает. Так что в одном мне повезло: чтобы не задал Инарр, у меня всегда находится гораздо более выносливый, чем я, помощник.

Хуже всего пришлось в первый день. Аркадис не просто зверствовал, он упивался тем, что я не смел ни в чем ему отказать. Сволочь! Так искусно воспользоваться знанием психологии Эшам, мог только он! Очень мстительная и очень умная сволочь. И ведь я не могу его ни в чем обвинить! Не он взрастил то чувство вины, что преследовало меня каждый миг, что я его видел. Но он очень ловко его использовал! Это даже Эдхил оценил. Впрочем, сначала барон Вейраса даже не понял, что мой наставник слеп — слишком уверенно тот держался. Впрочем, у Дисов властность в крови. Смерть возвысила своих жрецов, она отметила их, поставила свою печать, чтобы никто и никогда не мог усомниться, кому именно принадлежит вся эта красота. И кто ее создал.

Очень уж отрезвляющее напоминание. И почему я вечно забываю, о том что Инарр — один из тех, кто состоит в личной свите Серой Леди. Некромант высшего круга посвящения. Один из тех, с кем считается сам Джейдис Эш. А Серебряный Странник не потерпит слабости рядом с собой. Инарр мне не по зубам. И дело даже не в том, что он Третий Воин Империи, а в том, что он один из избранников Смерти. Мне его не сломать, скорее уж это я все зубы пообломаю об него. Неприятно это осознавать, но некоторая трезвость оценки в этом деле не помешает.

— Мэйр... Эй, Мэйр, — кто-то мягко коснулся моего плеча, а потом легонько встряхнул. Я удивленно заморгал, глаза открывались с трудом. — С тобой все ясно, — с легкой тенью насмешки ответствовал голос, — Иди-ка ты спать, а то ведь уже ничего не соображаешь. Не волнуйся, я закончу с этими бумажками. Можешь мне не верить, но разбирать отчеты агентов разведки я привык.

Я невольно улыбнулся, всем своим существом воспринимая легкую, как прикосновение крыльев бабочки, заботу. Эдхил действительно стал частью моего внутреннего круга, причем так незаметно, что я не смогу точно сказать в какой момент это случилось. Точно так же когда-то очень давно в мою жизнь вошел Миф. Случайная встреча, несколько странных почти бессмысленных бесед — и однажды я просто понял, что он стал частью моей жизни. Вирры редко с кем-то сходятся. Но уж если они кому-то доверяются, то — до конца. Аркадис. Мифистерей. Теперь еще и Эдхил. Мой личный круг ширится. Незаметно, но я обрастаю связями. И это не так плохо, как мне казалось когда-то.

— Мэйр, я серьезно: шел бы ты спать. А то ведь по глазам вижу, что даже меня ты не видишь.

Я неопределенно кивнул. Действительно не вижу и почти не слышу — не воспринимаю.

— Мэйр!

— Да иду я, иду, — отчаянно зевая и из последних сил пытаясь удержать глаза открытыми, произнес я. После этого преодолевая внезапно возросшую силу тяжести, я покинул облюбованное кресло и нетвердо пошел к дивану. До спальни все равно не доберусь... да и Инарр... нет уж, тут останусь!..

Темные нити усталости насквозь прошили мое тело. Я видел их. Живые, колыхающиеся, выпивающие последние соки из и без того истощенного тела...

Рядом змеились обрывки иных нитей. Разноцветные, яркие, одни из них вызывали безотчетный ужас, другие дарили покой и надежду... такие разные, но каждая из них — важна. Не будет полным узор, если хоть одну вырвешь из полотна жизни...

— Опять ты... — чужой голос мягко коснулся нитей, пошевелив их порывом незримого ветра. — Я же просил тебя не вмешиваться. Зачем ты вечно лезешь в это дело?

— Наверно потому, что мальчику нужна помощь. Ты совсем его загнал. Он пятые сутки на ногах. Только глянь на него — только тень и осталась. А все твои приказы.

— Я не просил его забывать об отдыхе и сне, — сурово напомнил первый голос. Какой-то части моего существа он был знаком. На языке вертелось имя, но оно все никак не желало оформиться в звуки... да и что такое звук, когда вокруг тебя есть только нити, короткие и длинные, совсем тоненькие, почти незаметные, и больше похожие на канаты...

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнул второй голос, — А то ты не понимал, что мальчик попытается выполнить твой приказ как можно скорее. Знаешь, я смотрю на него — и не вижу ничего, кроме желания жить чужой волей.

— Ошибаешься. Он никогда не пойдет против себя. Даже раньше, в юности, когда я был для него единственным авторитетом, он умудрялся оспаривать каждое мое решение.

— Аркадий, оставь его в покое. Не дави на него. Он не выдержит твоей игры. Ты ничего не знаешь о нем... — увещевал второй. Его я тоже, кажется, знал. Не так давно, как первого, но все же...

— Не знаю? Я?! Не смеши меня, Эдхил! Он был моим учеником. Можно сказать, я с рождения следил за ним.

— Хреново следил, иначе бы понял, как он стремится вырваться из-под твоей опеки. Впрочем, даже не смотря на это, он смиренно принимает все. Ты поймал его в ловушку долга и теперь тянешь жилы. Зачем? Он ведь намного честнее нас с тобой. Или желаешь опустить ребенка до нашего уровня? Так не выйдет — он быстрее умрет, чем пойдет на это.

На минуту в комнате повисла тишина. Она плотным коконом объяла нити, словно бы отсекая их от всего остального мира.

— Он сам тебе это сказал? — несколько слов наконец колыхнули полотно жизни, вновь наполняя его звучанием чужих судеб.

— Нет. Он молчит. Всегда молчит, но я вижу это. Ты же знаешь, я обладаю многими дарами.

— Знаю... — не стал спорить первый голос. — А молчит он потому что... потому что любит тебя.

— Да, — теплая улыбка солнечным лучиком проскальзывает по нитям, — И я его тоже люблю.

— Вот как... — убийственно жестко, словно нанося удар. Что-то во мне инстинктивно сжимается, ожидая неизбежной атаки...

— Думай, что хочешь. Но в одном он прав — подпускать тебя ближе, чем есть, все равно, что совершать самоубийство особо зверским способом.

— Кстати, как думаешь, если я прикажу ему выбрать: кого он предпочтет? Тебя со всеми твоими отклонениями от нормы? Или меня, открывшего ему путь в этот мир?

Забавные создания. Выбирать? Между иллюзиями? Даже не смешно! Зачем? Ведь всегда можно создать еще одну — более яркую, более совершенную... почти живую!

Хлопнула дверь, отрезая меня от одного из говоривших.

— Слабак! Даже не попытался, — презрительно бросил тот, что начал этот разговор, а потом последовал за своим собеседником.

Забавные иллюзии. Очаровательные. Иногда я даже забываю, насколько эти создания чужого разума бывают реальны...

Проснулся я с дикой головной болью. Вот ведь не везет! Усталость уже перешла в разряд хронической и никак не желает вымываться из крови. Сон помнился смутно. Какие-то звуки, разговоры, неясные мысли — и нити, много-много нитей, перепутанных, переплетенных...

Кошмар. Из разряда тех, что хочется поскорее забыть и больше не вспоминать.

Открыв глаза, я первым делом глянул на стоящий у окна заваленный бумагами стол. Эдхила уже не было. Когда он ушел? Не знаю, лично я этот момент пропустил — видать и правда устал сильнее обычного.

Эдхил... Почему-то назвать его как-то иначе я не мог даже в мыслях. Он важен для меня, я действительно его люблю, но... не могу заставить себя произнести это. Пытаться что-то изменить? Но так ли нужно нам это? Возможно, это лишь эхо, отголосок моих чувств, все еще не устоявшихся, сметенных. Даже в мыслях я не готов назвать его иначе как по имени. Точно так же раньше я никогда не вспоминал о матери — для меня ее не существовало, она предала меня задолго до рождения, потому что посмела умереть. Эдхил — это Эдхил. Он меня не предавал, я даже рад, что встретил его, но вряд ли сумею когда-нибудь назвать его как-то иначе. Впрочем, это не изменит того факта, что в нас течет одна кровь... одна кровь...

Бездна! Точно! Кровь!..

Я вскочил с дивана, на все лады кляня усталость, что настолько притупила мое восприятия, и выскочил из кабинета. Великая Мать! Где мне сейчас искать Инарра? Время раннее просто так не поорешь — не хочу беспокоить Эдхила, а значит, придется искать самому.

Ожидаемо, но именно поэтому и странно, Аркадиса я обнаружил в его комнате. И ведь не скажу, что утро очень раннее, а он все еще спит. Непривычное зрелище, неожиданное. Застать Инарра Шэйси в постели спящим почти так же невозможно, как и простоволосым, но для меня Судьба, кажется, делает исключения.

Вот, интересно, если я попытаюсь его разбудить, он меня сначала убьет, а потом будет разбираться, что и как, или все-таки, наоборот, прежде попытается выяснить, какого марзура и почему... инстинкты воинов для меня всегда оставались загадкой, но в одном сходились все мои источники: будить их нужно аккуратно, а еще лучше вообще не будить.

— Инарр... — я несмело шагнул в комнату. Но Аркадис даже не пошевелился. Или он умаялся не меньше моего, или мне он доверяет... Впрочем, последнее — нечто из разряда фантастики, так что не будем забивать голову всякими глупостями, в конце концов, все его силы сейчас идут на регенерацию, а значит некоторое ослабление организма возможно... — Инарр, — чуть увереннее позвал я, подходя к его ложу...

Великая Мать!

Я несколько пришибленно посмотрел на спящего... некроманта — не стоит об этом забывать! Но ведь!..

Никогда не смотрите на ослабивших контроль над защитой Дисов! Мало того что они сияют как начищенные офицерские пуговицы (причем в прямом смысле), так еще и смотрятся так умильно-невинно... Зрелище из тех, что увидев однажды, не забываешь до конца жизни... потому что конец жизни обычно наступает в тот момент, когда увиденный тобой некромант открывает глазки...

Аркадис даже не стал себя этим утруждать. Всего один миг замешательства — и я оказываюсь прижат к полу, а у горла замирает матовая сталь клинка...

— Ну и что ты здесь забыл, — обманчиво-мягко прошептал он, почти ласково касаясь остро заточенным лезвием моей шеи.

— Я хотел просто поговорить, — собственный голос звучал как-то глухо. Впрочем, он еще и не так мог прозвучать — все-таки сталь в непосредственной близости от горла, голосовые связки не расслабляет. Нет, если он перережет мне горло, возможно, я даже выживу, но вот восстанавливаться буду долго, а голос так вообще потеряю на неопределенный срок. Оно мне надо?!

— А утра подождать никак? — все еще продолжая прижимать лезвие к моей коже, поинтересовался он.

— Уже давно утро, если оно, конечно, у тебя не начинается после полудня, — знаю, что ситуация не для таких заявлений, но видимо, самоубийственные настроения передаются воздушно-капельным путем.

— Не твое дело, когда оно начинается, — почти зло бросил Аркадис, но нож убрал и даже позволил мне встать на ноги. — Так что там у тебя? — набросив на плечи халат, потребовал ответа Инарр.

— Вопрос. Точнее несколько, но я надеюсь, что ты на них ответишь.

— Не тяни время — задавай, но уж не обессудь — отвечать буду только на те вопросы, которые посчитаю для себя безопасными.

Иного я и не ждал. Инарр никогда не откровенничает. Думаю, он даже главе своего клана не доверяет до конца.

— До недавнего времени у тебя не было наследника, так?

— Да, — Инарр нахмурился, не понимая, с чего это меня так заинтересовали его почти "семейные" дела.

— Тогда у меня есть один вопрос: чей генетический материал используется при создании?

— Наиболее сильного предка, — как нечто само собой разумеющееся произнес он.

— И кто же это? — внезапно во мне прорезалось ехидство.

Аркадис внезапно спал с лица.

— Я.

— Только не говори, что у них есть твоя кровь, — устало попросил я.

— Не буду, но разве это что-то изменит?

— Бездна, Инарр, ты понимаешь, что этот ребенок изначально будет вирром?! Причем Некромантом, а это приводит к некоторым сложностям, не находишь? Если Никрин узнает, что мы здесь творим — смерть нам покажется избавлением!

— Не преувеличивай. Как только я вернусь во дворец, я уничтожу зародыш.

— Нет. Ты этого не сделаешь.

— Почему? — вновь переходя во вредно-въедливый режим, поинтересовался Инарр.

Я невольно поморщился, но ответил откровенно:

— Потому что этот ребенок не виноват в твоей дурости.

— Предлагаешь мне тратить еще два десятилетия на воспитание очередного...

— Инарр, — почти прошипел я, — не доводи дело до дуэли. Сам же говорил, что пожалеешь.

— А может, оно того стоит? — внезапно произнес он. От этого тона по-деловому холодного и безразличного мне стало не по себе. Инарр не шутил — он просто думал вслух. — Алрис, ты когда-нибудь убивал? Ты чувствовал, как чужая жизнь по капле покидает тело жертвы — и все только потому, что так захотел ты. Не боги, не цари — ты.

Эшам не убивают. Они не переживут ментального удара в момент смерти другого существа...

"Алри... Алри... живи... прощаю..."

Я против воли отшатнулся от стоящего рядом со мной... монстра? А он ли чудовище? Его действия не противоречат его природе, а мои?

"...прощаю... слышишь?.. прощаю... живи... Алри..."

Синие глаза, прозрачные, чистые — не каждый сапфир мог похвастаться такой глубиной — стекленеют... Светлые кудри уже почти побагровели от крови... Губы... губы, которые я не раз целовал, уже посинели и только чуть шевелятся, когда с них слетают хрипы напополам с неясными, почти неразборчивыми словами... Хочется закричать, хочется проклясть миг собственного рождения, но... в соседней комнате спит мальчик, ее сын, он не должен услышать, он не должен быть здесь — я не вынесу, если убить придется и его...

"...прощаю... живи... Алри... живи"

Селика, Селика... разве можно такое простить?

— Чужая смерть имеет отвратительный вкус, Инарр, — как-то безжизненно произнес я, не в силах изобразить какие бы то ни было эмоции. — Тлен. Прах. Горечь невыполненных обещаний и незавершенных дел. И кровь. У крови худший вкус. Но однажды попробовав, уже нельзя отказаться от этого наркотика, верно? И ты уже на все готов, чтобы еще раз... — внезапно осознав, что в своей откровенности зашел слишком далеко, я резко дернул головой, пытаясь вернуть мысли в приемлемое русло. — Я действительно убийца, Инарр, — в этом ты не ошибся.

И стараясь не глядеть на растерянное лицо бывшего наставника, поспешил сбежать, прежде чем он придет в себя и вновь потревожит мой покой вопросами. Он же абсолютно бесцеремонен, ему плевать, что чувствуют другие... я так не могу.

Я сидел в своей комнате, смотрел в окно, на снующих внизу шийрцев и размышлял, а так ли я был неправ, когда возжелал убить одну блондинистую сволочь. Ведь это он научил меня выполнять приказы. Это он сделал из Эшам воина — вернее попытался сделать, но главное, что к оружию меня приучил именно он. И это он причина, по которой Джейдис Эш обратил внимание на рядового эмпата... Бездна, да кого интересуют Понимающие? Пока не припрет решать очередной конфликт, о нас и не вспоминают даже! Мы бесполезны. Мы не играем никакой роли в политике народа. Мы всего лишь миротворцы, к чьей помощи прибегают в самых грязных случаях, когда обычным убийством дело уже не решить.

Да, если не справляется Миф, на поле выхожу я. В некотором роде мы даже конкуренты, но оба предпочли бы, чтобы его работу выполнил другой... Хотя один раз я все-таки залез на чужое поле... но приказы алани не обсуждаются — они выполняются беспрекословно и точно. Именно Миф меня тогда и вытащил. Буквально оторвал от тела Селики, а потом сдал Целителям. И целый месяц я не видел никого кроме женщин клана Эйв... вот уж кто умеет препарировать души! Наизнанку вывернут, все грехи обернут благодетелями, а потом вышвырнут в мир, растерянного, запутанного, потерявшего себя в чужых речах и убеждениях...

Я ненавижу вирров. Я ненавижу собственный народ! Но видит Вечность — есть за что. По крайней мере, кое-какие оправдания для умасливания собственной совести у меня есть.

Но в тоже время — я безумно люблю их. Я преклоняюсь перед Царицей, безмерно уважаю алани, мне дорог Миф, хотя я знаю, что на его совести не одна загубленная жизнь. Впрочем, у всех у нас руки по локоть в крови — иначе нам не выжить. Но и оправдать себя тем, что жертва была потенциальным убийцей целого мира...

Кому могла повредить Селика? Мирная, милая, какая-то по-домашнему уютная. Ее бросил муж, она осталась одна с сыном практически без средств к существованию, но она не ожесточилась, не потеряла себя в круговерти чужих мелких пакостей. В том мире, в том обреченном, увядающем мире, она была подобна цветку... ну, кому могла повредить она? Милое создание. Она вносило в мою смятенную душу покой и умиротворение. Я ведь даже не любил ее, впрочем, — и она меня не любила. Мы просто жалели друг друга. Она — мою загубленную душу, а я — ее жизнь, незаметно сгоревшую в пламени лживых чувств и обещаний...

Вот только Царица не может ошибаться. Она — вместилище богини. Она видит насквозь каждого из нас. И, возможно, — я почти уверен в этом — знает все ключевые точки судьбы. Она играючи сталкивает события, вписывает в них нужных людей и нелюдей, а потом с напряженным вниманием наблюдает — не сорвется ли задуманное. Она жестока, наша Царица, — жестока, но справедлива. И всегда права.

Я знаю это, но простить или смириться не могу.

— Мэйр, что-то не так? — Эдхил незримой тенью скользнул в комнату, а потом наказующим ангелом замер рядом. Обеспокоенная складка на его лбу, напомнила мне, что вообще-то я в доме не единственный эмпат, а значит, лучше надо экранироваться — лучше.

— Извини, просто воспоминания одолели, неприятные.

— Опять с Аркадием поругались? — почти не сомневаясь в ответе, уточнил он.

— Скорее не сошлись во взгляде на жизненные позиции.

— Это одно и тоже. Неужели так сложно смириться с его присутствием? Ну не сталкивайся тогда с ним! Постарайся пореже появляться у него на глазах...

— Не выйдет: по роду деятельности, нам необходимо часто контактировать. Но уже то, что в доме появился ты существенно упростило мне жизнь — по крайней мере, дуэли пока ты здесь точно не будет.

— Все так серьезно? — снова нахмурился Эдхил.

— Все — как обычно. Мы с ним все время находимся в состоянии холодной войны. И пока это ни разу не переходило в вооруженные столкновения.

— Когда перейдет — поздно будет. Да и победитель вряд ли себе простит подобную вспышку эмоций.

Я невольно усмехнулся. Эдхил знаком с нами всего несколько дней, а уже делает те же выводы, что и Миф. Все-таки у барона Вейраса точка зрения во многом напоминает нашу. И как только с ним могла сойтись леди из Понимающих? Они же никогда не заглядываются на убийц! Впрочем, видимо, моя "неправильность" — наследственная.

— Ну, мне победа не грозит — значит, и мучиться не мне, — мрачно усмехнулся я.

— А если кто-то из вас погибнет? Ведь работа у вас не самая безопасная и долгой жизни она не предусматривает.

Я недоуменно глянул на своего собеседника. И почему я вечно забываю, что он не вирр? Никому из нас подобный вопрос даже в голову не пришел бы.

— Это невозможно.

— Почему?

И как ему объяснить то, что понятно каждому из нас на каком-то доинтуитивном уровне. Это даже не инстинкт, а знание. Оно живет в крови, оно руководит нашими действиями...

— Вирры не погибают в мирах. Более вероятен взрыв вашей звезды завтра пополудни, чем гибель одного из нас. Вирры умирают только в схватках друг с другом. Ну, или при очень неудачном стечении обстоятельств, но и тогда... Эдхил, тот же Инарр без труда выживет в центре раскаленной звезды. Мои способности конечно послабее будут, но вырастить новую нервную систему, включая мозг, мне особого труда не составит, хотя времени на это уйдет много, с этим глупо спорить. Собственно, поэтому мы и не отбиваемся, если местные жители нас вычисляют и берут в плен. Да, повреждения будут и зачастую малоприятные, но раз попался — сам виноват, сам и плати. Убиваем мы только в крайнем случае и только если Царица одобрит такое решение проблемы. Кстати, трудности Инарра как раз из этого разряда. Он сунулся в Лейис, его поймали, а как поступают со шпионами, ты знаешь — это зверство у вас общепланетное.

— Осуждаешь?

— Злюсь. И не только на людей Айра, но и на самого Инарра. Его никто не просил лезть — даже Эшам, очень сложно уничтожить. Да и это его идиотское стремление отказаться от обезболивающего!..

— Обезболивающего?

— Регенерация, особенно подобных повреждений, не только продолжительна, но и крайне болезненна.

— Но тогда почему?..

— Почему отказывается? Потому что раз виноват — надо расплачиваться. И чем болезненней урок — тем лучше. Мы повернуты на этом правиле. Страдания искупают, слышал?

— То есть это?..

— Это его личная глупость, — сообщил я, не желая вдаваться в подробности чести воинов и их извращенного понимания долга.

Я глянул на Эдхила и понимающе улыбнулся. Все-таки именно поэтому многие миры включаются в состав Империи чисто условно — не все народы в состоянии принять нас, еще меньше способно понять наши принципы. Мы живем по законам внутренней чести — а это древность древняя, уже почти позабытая во всех мало-мальски цивилизованных мирах. Именно поэтому со стороны многие наши решения и поступки кажутся нелогичными и бессмысленными.

— Нелегко с вами. Да и вам — нелегко, — наконец подвел итог всему сказанному мой собеседник. Я лишь кивнул — так и есть. А иначе нам было бы просто скучно жить. Ведь так интересно сначала правила придумать, потом им подчиняться пару тысячелетий, а потом... потом их обычно начинают пытаться изменить... Вот только, что устоялось — неизменно. И множатся законы чести и долга, чутче становится понимание и принятие истин...

Мы меняемся, но мы же — неизменны. Мы меняем точку зрения, оставаясь неизменными внутри. И это правильно. Это верно. Потому что иначе Вселенная нас просто не приняла бы.

— Мэйр...

Я чуть склонил голову, всячески выражая внимание.

— Ты покажешь мне свой мир? Когда-нибудь?

Я невольно улыбнулся. Неужели так заинтриговал? Ведь посетить Небеса решается далеко не каждый. Ледэль слишком суров даже к своим детям, а чужаков он вообще редко принимает.

— Это против правил... но кто их не нарушает? — внезапно усмехнулся я. Действительно, чем я хуже прочих? Для нас не существует законов, ибо их попросту нет — в решении спорных вопросов каждый исходит только из собственного ощущения верности. И только воля Царицы — конкретно высказанная по определенному случаю — способна внести коррективы в это. Вот такие у нас любопытные порядки... но зачем пугать родственника раньше времени?!

Эдхил лишь покачал головой, но не осуждающе, а с каким-то внутренним озорством. Эх, испорчу я вейрасцем их барона — точно испорчу.

— Итак, что мы имеем? — голос Аркадиса звучал сухо, словно он разговаривает не с одним из своих, а распинается перед толпой враждебно настроенных аристократов. Великая Мать! Меня это уже даже не обижает — устал я на него злиться, уж легче просто смириться. Инарр всего лишь бывший наставник — и глупо пытаться выискать в нем что-то еще. — Цвет нации Шийра, — это он произнес с едкой иронией, — запустил программу создания наследника. Так как они обладают моей кровью, то ребенок человеком не будет по определению. Я по-прежнему настаиваю на устранении этой угрозы...

— Нет, — я упрямо гнул свое.

— И это говоришь ты? Ты же общаешься с человеком, убившем уже двоих своих "племянников" — и ничего, даже не морщишься, — Инарр как всегда бьет точно в цель. Умеет он использовать факты. И акценты расставлять умеет.

Эдхил дернулся было что-то возразить или как-то оправдаться, но я жестом остановил его. Не стоит подыгрывать Аркадису, тем более поддаваться на такие провокации.

— Это мое дело. И его. Но этот ребенок останется жив. Даже если мне придется напрямую обратиться к Царице. Что-то мне подсказывает, что алани подобного шанса получить еще кого-то подобного тебе упустит.

Инарр едва уловимо поморщился, но спорить не стал — знал, что Джейдис сделает все, чтобы заполучить ребенка его крови.

— Ладно, будь по-твоему, но как ты собираешься вывезти моего "наследника" с Шэйси. Или ты думаешь, что вирру не прошедшему обряд стоит находиться на населенной планете. Они же абсолютно не управляемы и крайне опасны. Даже ты был далеко не подарком, а уж кто-то моего уровня силы... боюсь, Шэйси просто не устоит, когда малыш начнет пробовать свои силы. А он начнет, причем даже не зная их границ.

— Что-нибудь придумаем. Можешь, даже сфальсифицировать его гибель, но ты его не убьешь.

— С каких это пор ты стал таким добреньким? Не далее как сегодня утром, ты разглагольствовал о вкусе крови.

Великая Мать! Не оставь меня!.. защити!..

Инарр умеет бить в слабые и плохо защищенные места, причем в отличие от истинных Воинов, он не гнушается использовать и подлые методы. Любой из Несущих Смерть просто убьет, этот же — прежде пытается раздавить и унизить противника.

Определенно, мне есть за что его любить. Именно к таким индивидуумам, Эшам и привязываются! Нет, я реально начинаю подумывать, что самоубийство не такой уж и плохой выход... но ведь воскресит же, сволочь! От него и на том свете не спрячешься!

— Родной мой, я всегда помню об удовольствиях, но очень редко притворяю свои фантазии в жизнь, ибо это не достойно истинного Эшам. Как и такие удары вряд ли делают честь воину, — очень мягко произнес я. Все-таки Миф на меня определенно плохо влияет. По крайней мере, раньше я на подобные выпады не решался.

Инарр весь напрягся. Плотно сжатые губы побледнели. Он с трудом сдержал ответный удар — но сдержал. Если честно, я почти был уверен, что он сорвется...

— Неплохая попытка, мальчик. Но ты слишком громко думал о смерти, а я самоубийцам не помогаю.

Эдхил, подобравшись, напряженно следил за нашей перепалкой. Интересно, если бы здесь его не было, Инарр бы сдержался? Или бы в клочья порвал меня, даже не думая о возможных последствиях?

Скорее второе, но все-таки...

Стоп! Он меня читает?! Невозможно! Прочитать Эшам может только...

... другой эмпат, того же уровня силы.

Я уставился на своего наставника как на очередное чудо света, причем чудо не выращенное и взлелеянное, а самородное.

Некромант — и вдруг эмпат?! Это даже не смешно. Это бред на грани полного помешательства. Да я быстрее поверю, что всем Дисам характерен дар к исцелению (на моей памяти такой индивидуум один на всю историю — и это Джейдис Эш), чем в подобное!

— Эй, ребята, остыньте! Мне не нравится, как вы поглядываете друг на друга. Давайте мы все сядем и все обсудим. В спокойной обстановке! Без ссор и скандалов!

Не сговариваясь, мы с Инарром одновременно повернулись к посмевшему влезть не в свое дело Эдхилу. Тот, оценив всю силу наших чувств и поняв, что намного безопаснее, когда мы изливаем свое дурное настроение друг на друга, демонстративно поднял руки:

— Ладно-ладно, молчу. Убивайте друг друга, если так жаждите покончить со всем этим.

Как-то сразу стало стыдно. И чего это мы ведем тут себя, как дети поссорившиеся из-за того кому первым прыгать в речку? Глупость страшная. И ведь действительно, в какой-то момент я был готов броситься на него... Дис с даром Эшам... это перевернет наш мир. Слишком невероятным это казалось раньше. Мы всегда были уверены, что развитие способностей подобных нашим параллельно с активным даром невозможно — и вот теперь появляться исключение. Если об этом узнают в Эшам-ир, наша Мать потребует отдать Инарра ей... боюсь, прямого столкновения с Дисами мы не выдержим, а ведь Царица наверняка скажет, чтобы мы сами разбирались между собой. А что? Очень логичное решение: стравить два клана и пусть сами делят, кому должен принадлежать этот приз...

Не отдам! Никому! Мое чудо, как хочу, так и использую!

Кажется, что-то такое мелькнуло у меня на лице, потому что Инарр сразу расслабился. Да, сдавать на опыты родным генетикам я его не стану. В роли куска мяса, из которого нарезают генетические карты, он мне не нужен...

Кстати! Любопытно, а этот его "племянник" унаследует эту способность...

Я задумчиво улыбнулся. Подобная вероятность открывала ряд весьма интересных возможностей... весьма и весьма интересных...

— Мэйр, кончай мечтать, у нас еще есть дела неоконченные есть, а предаваться своим фантазиям сможешь и позже.

— Я не мечтаю, я думаю, — механически огрызнулся я.

— Ты даже это умеешь?

Я промолчал, ибо на такие выпады даже в детстве не реагировал. Пусть его. В конце концов, к его плохому настроению я уже почти привык. Так же как и к тому, что он вечно изливает его на меня.

— Вы не могли бы уже прекратить? — устало потирая переносицу, попросил Эдхил. — Вы меня уже достали. Мэйр, родной, не поддавайся на провокации. Аркадий, я был лучшего о тебе мнения. В конце концов, вы в состоянии не грызться хотя бы полчаса?!

Я чуть смущенно улыбнулся. Не то чтобы я не понимал, насколько глупо это все смотрится со стороны, но ведь для нас это уже естественно. За годы обучения чего только не было... впрочем, противостояние еще ни разу не привело к кровопролитию, по крайней мере — к значительным ранам, мелкие царапины разной степени тяжести у меня случались. Впрочем, после них на пару недель интенсивность обучения снижалась... В общем, мы делали все возможное, чтобы друг друга не переубивать. И если судить о том, что пока еще никто из нас не пересек последнюю грань — у нас это неплохо получается.

— Эдхил, будь добр не вмешивайся в то, что не понимаешь, — почти безразлично произнес Аркадис. Странно, но в этот раз я даже был с ним согласен. Эдхилу не стоит вмешиваться в наше противостояние по многим причинам: во-первых, он действительно не понимает насколько подобное для нас естественно, а во-вторых... однажды кто-то из нас может и не сдержаться, а в такие моменты всегда страдают находящиеся рядом люди.

И, думается мне, что Инарру смерть барона Вейраса нужна не большее чем мне. Аркадис может смотреть с презрением, но он никогда не закроет глаза на целесообразность. Эдхил для своей страны — идеальный правитель. Эшам всегда знают, что делают. И если моя мать в свое время озаботилась будущим Вейраса и в своих мыслях связывала его дальнейшую судьбу именно с этим человеком, то не нам нарушать уже прошедший настройку сектор.

— А что вы будете делать, если я в подобной ситуации промолчу? Переубиваете друг друга?

— Но ведь как-то еще живы, — почти безразлично дернул плечом я. Единственное, что меня немного раздражало в Эдхиле, так это его не способность сразу понять, насколько мы другие. Не смотря ни на что, он продолжал мерить нас своей меркой. Да во многом его взгляд на мир соответствовал нашему, но... на таком фоне редкие отличия только ярче бросались в глаза.

Эдхил удивленно глянул на меня. Кажется, он был уверен, что мне действительно нужна его поддержка. Я чуть улыбнулся и качнул головой. Все именно так, как и должно быть. Противостояние у вирров в крови. Даже тех, кого мы любим, — мы ненавидим. Потому что они лишают нас свободы... а мы терпеть не можем цепей и клеток, ибо крылатых никто не должен удерживать — никто...

Да мы такие: непоследовательные, парадоксальные, совершенно не поддающиеся пониманию... но, если честно, другими мы и не могли быть. Наши женщины априори сильнее мужчин. А еще их очень мало и чем могущественнее клан, тем реже в нем на свет появляются девочки. Мы не умеем любить — не должны уметь, потому что любовь это не только цепи, но прежде всего слабость... но вот проблема: все наше восприятие — не зависимо от клановой принадлежности — основывается именно на чувственной палитре мира... Мы просто не сможем существовать вне эмоций!

Вся наша жизнь — сплошное балансирование на грани. Мы не живем — играем в жизнь. И именно поэтому никто из нас не верит в Смерть. Да и как в нее верить, если среди нас есть Дисы — ее стражи-любовники, которым она всего за мимолетную ласку, за их преданность отдаст любую душу из своих чертогов...

Иллюзии. Вся наша жизнь — иллюзии. Но не думаю, что хоть один из нас готов это признать. Мы существуем только, пока смотрим на мир так и только так.

И я в данном случае не исключение.

— Иногда я забываю, что вы не люди, — сокрушенно покачав головой, негромко произнес Эдхил. Он ни в коем случае не обвинял нас, но все-таки нестерпимо захотелось напомнить о том, о чем благоразумнее было б забыть.

— Иногда мы намного больше люди, чем вы сами, — невольно произнес я.

— Не поверишь, но именно это и пугает. Привыкнув ждать лишь подлости и очередной каверзы от близкого и дальнего окружения, очень сложно заставить себя поверить, что кто-то еще способен предлагать свою помощь на безвозмездных началах.

— О! Об этом можешь не беспокоиться — все наши начала "возмездны", ибо, если мы вернемся с победой, нам сохранят жизнь. Можешь не верить, но в Империи этот стимул один из самых действенных. По крайней мере, до сих пор показательных казней не случалось, — Инарр просто не мог не внести свои три слова. И зачем напоминать, насколько мое положение шатко?! Тем более при Эдхиле!

— А не показательных? — мгновенно насторожился барон Вейраса.

— А кто их считает? Ну пропало без вести несколько агентов — одним больше, одним меньше... — безразличное пожатие плеч и только легкая улыбка, кривящая губы говорит о том, что на самом деле думает об этом Третий Воин Империи. — Тем более мы существа непостоянные, подвержены частой смене настроений и желаний... В общем, мало ли где, кто шляется. Это, кстати, официальная точка зрения.

Инарр, Инарр... что ты этим пытаешься сказать? Ведь не подвернись это задание, не исключено, что я пополнил бы ряды этих "пропавших". Не твоими ли стараниями я очутился здесь?..

Нет, не похоже. Слишком удивлен ты тогда был, да и настроен против моего участия... И все-таки я здесь. И ты не мог не знать, что меня ждет в Империи.

Задать бы тебе этот вопрос... но не ответишь же!

— Простите, что вмешиваюсь в вашу беседу, но может, вернемся к первоначальной теме? — усилием воли отогнав от себя неуместные мысли, я обратился к этой забавной в своем непостоянстве парочке. Странно, но, несмотря на то, что они в явную друг друга недолюбливали, иногда они проявляли удивительное согласие в казалось бы тех вопросах, что напротив должны вносить разлад. И чем больше я наблюдал за ними, тем явственнее это становилась... не знай я Инарра, я бы решил, что они... подружились?! Бред, но больше всего их отношения напоминали именно дружеские... но эта дружба (если она мне не привиделась, конечно) носила именно привычный мне характер — противостояние.

Но что поделать, если врагов мы привыкли держать куда ближе, чем друзей? И, кажется, уже на интуитивном уровне начинаем подменять одних другими...

Я же говорю: мы на редкость парадоксальная раса.

— Ну, вернемся, а тебе есть, что предложить? — Инарр мигом перекинулся на меня. Нормально общаться он не может — только нападать. Смириться с этим, что ли? Вот взять и закрыть глаза и на грубый тон и на губы, сжавшиеся в тонкую ниточку... И на недовольство, мутным раствором омывающее меня всего изнутри! Пренеприятное ощущение! Ненавижу столь демонстративные эмоции — они не просачиваются, а бьют по нервам сильнее собственных.

— Думаю, парочка идей найдется. Но для начала я бы хотел кое-что выяснить: сколько еще времени будет продолжаться регенерация?

Инарр мгновенно превратился в ледяную статую, по крайней мере, я почти чувствовал, как от него волнами исходит холод. Вот если бы не был таким колючим — цены бы ему не было!

— Алрис, считаешь, что я должен с тобой делиться подобной информацией?

Я невольно поморщился. Нет, я понимаю, что все Дисы не от мира сего, но мог бы вести себя чуть поскромнее! А то стоит как бог-император, только не сияет, а вот на нервы давит — только так! И ведь упрекнуть его нельзя! Ибо это для него естественное состояние!

— А почему нет? Я могу назвать как минимум три причины, по которым ты не можешь скрывать это от меня, но тебе хватит и одной. Именно я тебя спас, так что будь добр отчитывайся, когда я того требую.

— Требуешь? — мягко-мягко, почти мурлыча, произнес он. А меня от этого тона озноб прошиб. Уж лучше бы продолжал давить, чем это... От этого обманчиво ласкового чуть вибрирующего голоса хочется сбежать куда подальше... У Инарра Шэйси нет врагов — на этом свете они долго не задерживаются. И отчего-то мне совсем не хочется переходить в их число.

— Прошу, — я сдался без боя. Идти против Аркадиса? Не в этой жизни! Я еще не совсем из ума выжил.

Как это не прискорбно признавать, но я никогда не смогу скинуть его с пьедестала, на который сам и возвел. Вот и остается — подчиняться. Всегда и во всем. Благо, что он этого еще не заметил.

А иначе?.. Что тогда?.. Ведь когда-нибудь он все равно поймет...

Что ж, тогда и буду думать, а пока пусть все остается как есть.

— Я отвечу, но только если ты назовешь мне все причины, — и снова опасно вибрирующие нотки в тоне...

Не может быть! Невозможно!

Великая Мать, он не может быть еще и Бардом! Дом Песни не терпит смерти!

Но то, как он управлял своим голосом, как одной интонацией приводил меня в состояние близкое к панике... ничем иным это быть не могло. Воин и Бард. Это еще более странное сочетание, чем эмпатия и некромантия. Есть вещи, которые не пересекаются — никогда и нигде! — они просто не должны пересекаться... Но, кажется, для этого вирра Вселенная сделала исключение... И мне очень не хотелось бы оказаться в Ледэле, когда все это выплывет наружу... Царица не умеет проигрывать, а такую игрушку она из своих рук не выпустит.

— Мэйр... — все тот же тон, все те же ласковые мурлыкающие нотки — и жуть, пробирающая до глубины души, — я жду.

Сбежать бы, но если раньше меня приковывал к месту его безразлично-холодный взгляд, то теперь я не мог пошевелиться, полностью подпав под власть его голоса.

Да есть ли вообще в нем хоть что-то обычное и безопасное?!

— Хочешь узнать? — почти зло бросил я. И почему страх потерять себя всегда пробуждает во мне самоубийственное желание броситься первым? Эшам не свойственны упреждающие удары... если уж на то пошло — Эшам обычно покорно смиряются со своей участью, а не танцуют босяком на леске, протянутой над пропастью.

— Не мешало бы... — мягко-мягко... в этот голос можно завернуться как в пуховую шаль — он согреет в самый лютый мороз, главное уступить, довериться...

...потерять себя?

...а может оно стоит?..

Наваждение. Легкое, незримое, из тех, что даже не хочется сбрасывать. Бездна! Если он умеет так очаровывать, то какого марзура отгородился от остальных?! Да с его способностями!..

Нет, с его способностями дорога одна — на плаху. Слишком опасен. А так же самоуверен и непредсказуем.

Не думаю, что Никрин обрадуется узнав, какими именно талантами обладает Третий Воин Империи.

— Причина? Она проста и, думаю, будет понятна даже тебе. Я должен знать, исходя из чего, мне рассчитывать твое и свое время. В конце концов, мы тут не на праздной прогулке!

— Принято, но ты говорил о трех причинах. Какова последняя?

Великая Мать! Чего он пытается добиться?! Я устал вечно ждать подвоха и быть готовым отразить любой удар! Я же не Воин! Меня не привлекает азарт сражений — ни реальных, ни словесных! Я всего лишь хочу, наконец, обрести покой, но не вечный — мне хватит и душевного. Или я так много прошу?

— Мэйр, ты заставляешь меня ждать, — с чуть слышным укором напоминает он.

Отчаянно хочется упасть на колени и выложить все, что известно... В голове начинают путаться мысли...

Какая же он все-таки сволочь! И ведь не упрекнешь даже! Ничего запрещенного он не использует, просто у меня иммунитет к его чарам сильно ослабленный — отсюда и результат.

...разве можно противиться воле того, кто умеет так повелевать?..

...разве можно объяснить, насколько далеко я зашел в своих детских заблуждениях?..

Кого я предам? Себя?..

... не в первый раз... пройдет... смиришься...это совсем нестрашно...

Или его?

...невозможно!.. как мысль такая пришла в голову?!.. предать божество?!..

Но назвать причину?! Разве я смогу когда-нибудь признаться, что мне не безразлично его состояние?!

Одно дело оправдывать свои действия приказом Царицы (но и здесь все шито белыми нитками, ибо не так мне и нужен для этой миссии Инарр...), совсем другое признаться в личной привязанности. Этого он не забудет.

Ну уж нет! Уж лучше сдохнуть, чем дать ему такую власть над собой!

В конце концов, с чего он взял, что на меня должны действовать его обычные штучки?! У Эшам между прочим иммунитет почти ко всем воздействиям на разум, правда очень уж избирательный иммунитет... но где наша не пропадала?!

Собрав всю воли в кулак, я через силу улыбнулся — пусть он этого не увидит, но ведь почувствует же!

— Извини, Арк, но что-то я неважно себя чувствую — договорим после, — и прежде, чем он снова прибегнул к магии голоса, я покинул зал.

Сбежал. И слава всем богам!

Что-то мне подсказывает, что это я еще легко отделался...

Не все мне свои таланты показал Инарр — почти уверен, что не все. Уж что-то он в рукаве наверняка припрятал. И я уже не уверен, что хочу знать что именно.

— Что это было?

Я только-только пришел в себя, а в комнату уже ввалился любопытствующий. Впрочем, Эдхил слишком много времени провел среди аналитиков и ученых, чтобы не заразиться кое-какими их болезнями.

Я устало глянул на нарушителя спокойствия.

— Это были элементы самой примитивной магии из Дома Песни.

— Примитивной?! — удивленно воскликнул он, грузно падая в кресло. И где только все его изящество? Словно бы и не было утонченного аристократа. Маски сорваны? Или как и любой эмпат он просто создал новую, более подходящую этому времени и месту?

— Да. Если бы он подошел к делу серьезнее, я бы уже ползал у его ног, — болезненно-горько, но я должен это признать. В конце концов, только моя собственная воля и отделяет меня от ненавистного служения, а значит, иллюзии в данном случае излишни. Я бы сказал, они даже опасны.

— Мэйр...

— Это истина. И с ней не поспоришь. Я ведь почти сдался... даже не шаг — полшага и я потерял бы себя. Это жутко. Но, знаешь, что странно: я не могу его ненавидеть! Совсем. Перегорел. Зато откуда-то из груди пришло презрение к самому себе... я ведь действительно чуть не уступил... более того — я хотел сдаться!

— Мэйр, мальчик, не надо... — в одно мгновение он оказался рядом со мной, уверенный, непреклонный... родной. И захотелось просто по-детски вцепиться в его рубашку и вжаться в теплое плечо. Слабость?! Пусть! Хоть самому себе-то я должен признаться, что я действительно ни на что не годен. — Эй, ты чего? Да не расстраивайся ты так! Ты сильный. Действительно, сильный — иначе бы не выстоял. А ты справился.

— Я сбежал, — горько, не желая даже мысли допускать о том, что все было иначе.

— Сбежал. Но ты ведь сохранил себя. Это ли не победа?

Сохранил? А сохранил ли? Осталось ли во мне хоть что-то, что не опутано золотой цепью служения? Можно ли вновь порвать эти обманчиво-тонкие нити?..

Сомневаюсь. Один раз я уже порвал их... боюсь, второй просто не переживу... сомневаюсь, что я встречу вторую Селику, а без замены... без возможности скинуть на кого-то якорь привязанностей и чувств...

Безумие. Я не хочу так. Эшам, лишенный якоря, превращается в чудовище...

Не дай Вечность, мне когда-то стать таким — уж лучше сразу смерть.

Появление в комнате Инарра я почувствовал всем телом. Не так много времени прошло с попытки воздействия на меня — вот и реагирует организм на него как магнитная стрелка на полюс. Страшное ощущение. И ведь не знаешь, во что все это выльется!

Я инстинктивно сжался. Не хотелось вновь оказываться рядом с этим чудовищем.

Эдхил успокаивающе провел рукой по моим волосам — жест до неприличия интимный. Впрочем, как я уже говорил, вирры воспринимают мир только в палитре чувств. И то, что другим может показаться чем-то откровенным, на самом деле имеет более чем невинные корни. Необходимость, будь она неладна! А для расстроенных и растерянных эмпатов — единственный способ выжить.

— Пообжимались — и хватит, — голос как голос, нормальный, без следа магии подчинения, но все равно внутри что-то обрывается. Жутко. Неужели теперь любое слово, сказанное Инарром, я буду воспринимать так остро? Словно наждаком по нервам... — Лучше вернемся к нашим делам.

— Будет лучше, если ты просто выйдешь, Аркадий, — спокойно произнес Эдхил. Кажется, теперь он точно решил, что не подпустит ко мне Инарра. Если бы это не было столь горько, было б даже забавно.

Но сейчас у меня нет никакого настроения смеяться. Тем более над собой.

Я чуть сжал предплечье Эдхила, привлекая его внимание к себе.

— Не надо, — я неловко улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд. Ну что поделать, если я все равно всегда буду на стороне Аркадиса? Вот-вот, ничего не изменишь. А значит, мне остается лишь смириться.

— Ты уверен? — едва слышно уточняет Эдхил. Впрочем, зря старался — у Инарра отличный слух.

— Более чем. Как бы там ни было, но ответственность за эту миссию с меня никто не снимал. Тем более в твоих же интересах, если мы продолжим поиск провокатора, а не уйдем, так ничего и не узнав, — уже отстранившись произнес я. Слова звучали уверенно и твердо, хотя ни того, ни другого в моей душе не было уже давно. Я устал. Чем дальше идем, тем сложнее становится.

Вечность! Знаю, что это дурость, но иногда мне начинает казаться, что этот мир меня ненавидит? Но за что?!

— Инарр, может, все же ответишь на мой вопрос? Как долго еще продлится регенерация?

— Еще дня три-четыре, но уже завтра мы сможем заявиться в мой дом и напомнить кое-кому, кто именно и по какой причине стоит у власти.

— Завтра?

— Да, — подтвердил Инарр и снял очки. Его глаза выглядели практически нормально и, если бы не остекленевший взгляд, ничто бы и не напомнило о его ранении.

— Ты все еще не видишь, — напомнил я, словно сам Аркадис мог об этом забыть.

— Кое-что вижу. В основном это тени и яркие пятна света. К завтрашнему утру должно стать еще полегче. Не волнуйся, никто из моих подданных даже не заподозрит, что я был ранен.

Интересно, каково это всегда смотреть на мир с позиции целесообразности? Не надоедает?

Уж меньше всего на свете меня волнует, узнают или нет подданные Инарра, о временной слепоте своего правителя. Об этом он сам должен беспокоиться, раз уж терпеть не может признаваться в собственных слабостях. Конкретно меня мало интересует репутация барона Шийра, зато мне не безразлично его здоровье. Пока регенерация не завершена вирры крайне уязвимы. По крайней мере, в подобный момент есть шанс уничтожить любого из нас.

— Что ж, в таком случае завтра наведем порядок и здесь. После этого мне хотелось бы задать вам несколько довольно-таки интересных с моей точки зрения вопросов, — я по очереди посмотрел на обоих баронов. Чем больше я узнавал о Шэйси, тем в большее замешательство приходил. Кое-что не сходилось... но прежде надо решить вопрос с возвращением Аркадиса. В противном случае, может оказаться, что и возвращаться будет уже некуда.

— В таком случае жду вас обоих завтра на рассвете у шлюпа. И прошу не опаздывать, — после этого Инарр развернулся на каблуках и покинул мою комнату. И все-таки Дисов учат, как себя вести, чтобы все прочие чувствовали себя грязью? Или это у них врожденное? Вот любопытно, когда он это говорил, он хоть помнил, что шлюп вообще-то мой? Что-то сомневаюсь... Впрочем, чего еще я ждал от "царственного Диса"?!

Когда Инарр говорил о рассвете — он не шутил. По крайней мере, часа за два до оного он, нисколько не церемонясь, вытащил меня из кровати, причем в прямом смысле, то есть за шкирку... Не будь это так привычно, наверное, я бы растерялся, но в прошлом подобные побудки случались регулярно, так что внутренне я был готов к чему-то такому.

Но это не значит, что я воспринял это как должное! В конце концов, я уже три десятилетия не являюсь его учеником, так что и прав так обращаться со мной у Инарра нет! Но разве такому это объяснишь?! Остается только мириться с этой вопиющей бесцеремонностью. Да и что я могу противопоставить Третьему Воину Империи? Особенно если он сам эмпат не из слабых!

Чем больше узнаю об этой блондинистой скотине, тем сильнее крепнет моя уверенность в собственной никчемности.

И зачем меня только ему в ученики отдали? Неужели не нашлось ни одного стоящего наставника среди Эшам? Ни за что не поверю! Задать бы этот вопрос, да некому. Не у Аркадиса же спрашивать! Этот даже если и ответит — соврет.

— Эдхил, если решил с нами идти, лезь в кабину. Алрис, — за штурвал, — хорошо поставленным командным голосом велел Инарр. Его бы в полководцы, а он тут практически в одиночку тянет мир на себе... — Мэйр! Не спи! За штурвал — и на взлет! Быстро!

И ведь даже возражать лень! Умеет же выбирать моменты! Впрочем, если я не хочу уронить нас где-то на подлете к месту назначения, то лучше взбодриться... Усилием воли я заставил кровь бежать по жилам быстрее. Еще пара минут — и от сна не останется даже следа. Что ж, теперь можно и за штурвал садиться.

Все каких-то полчаса полета, как раз столько понадобилось, что преодолеть расстояние, отделявшее арендованный мною на окраине столицы дом от Айрешского замка. Замок Аркадиса находился в самом центре города, но в тоже время словно бы отдельно, а виной всему его расположение. Резиденция баронов Шийра занимала целый озерный остров, а потому с остальной Айрешей ее связывал только разводной мост. Непреступная крепость. Согласно имеющейся у меня информации, за всю свою историю этот замок ни разу не был взят, а ведь с момента его основания прошло уже не меньше трех тысячелетий. Крепкий домик. И отнюдь не маленький — вместе со всеми хозяйственными территориями он занимал почти десять квадратных километров.

— Эй! Мэйр! Не сходи с ума! Не вздумай!.. — Инарр слишком поздно понял, что именно я замыслил, а потому вмешаться уже не успел. Слаженно ударили башенные орудия. Но я уже настолько привык к шлюпу, что управлял им практически интуитивно. Ловко вывернув из-под огня, я посадил шлюп между ангарами с личным транспортом аристократов и стенами главного корпуса.

— Идиот! Совсем жить надоело?! Какого марзура ты сунулся прямо сюда?! Сложно было посадить машину у моста?!

Слушая, как костерит меня Инарр, я невольно улыбнулся. Не понимает он меня — совсем. Впрочем, это проблема всех инициированных — им не дано осознать, насколько подвержены урожденные минутным порывам. Захотелось — и все! Это самый частый ответ, который можно услышать в Ледэле.

— Взгляни на это с другой стороны: сейчас для встречи с нами сбежится половина дворца, а значит, повторяться тебе уже не придется. Да и как любой самодур, по которому открыли огонь его же подданные можешь по-быстрому обвинить заговорщиков в измене и повесить.

Несколько мгновений Инарр потратил на обдумывание этой мысли, а потом как-то удивленно качнул головой и насмешливо-иронично произнес:

— Добрый ты, Мэйр. Для Эшам — слишком добрый.

И ведь не возразишь! Но кто кроме него виноват, что из меня получился неправильный Понимающий?! Вот-вот, так что все претензии пусть предъявляет себе.

— То есть заговорщиков казнить ты не собираешься, — по-своему расшифровал его слова я.

— Не вижу смысла. Аристократы все повязаны друг с другом, если не через браки, то посредством союзов — тронешь одного, разозлишь всех. Пусть забавляются, пока могут. Я время от времени тоже им устраиваю "развлечения", так что в некотором роде мы квиты.

М-да... уже сочувствую его приближенным — вот чего у Аркадиса нет по определению так это чувства юмора, вернее обычно смешно ему одному — всем остальным плохо в силу разных причин.

— Всем покинуть шлюп! А то я прикажу открыть огонь на поражение! — звонкий голос играючи перекрыл шум и гам столпившихся неподалеку зевак.

Аркадис невольно усмехнулся. Узнал говорившего? Или оценил шутку про "открыть огонь"? Кажется, подданные все-таки унаследовали кое-какие черты характера своего барона. Например, его привычку вначале бить, а потом спрашивать, что надо.

Инарр покинул кресло и каким-то привычно-небрежным жестом переместил темные очки на макушку. На миг мне показалось, что мы все-таки слишком рано решили сюда сунуться — настолько растерянным был его взгляд, но только на миг. Уже в следующую секунду предо мной предстал Аркадис Шэйси во всем своем великолепии.

— Марий, кончай тут размахивать своими шошками, против брони шлюпа они не эффективны, — с легкой тенью насмешки произнес Инарр, уверенно покидая кабину шлюпа. — А направить сюда башенные орудия ты побоишься, — твердо закончил он, и не поймешь, то ли он осуждает за трусость, то ли просто ставит перед всем известным фактом.

— М-милорд?! Это вы?..

— А ты ждал кого-то другого? А я-то, глупый, подумал, что раз встречают фейерверками, то хотя бы знают кого, — от хищной усмешки Аркадиса мне стало не по себе. Эдхил, все это время молча следивший за происходящим, только покачал головой, не осуждающе — недоуменно.

— Простите, милорд... мы не знали...

— Не знали? Это еще почему? Разве я не обещал вернуться?

— Но вы же не появились к назначенному сроку! — обманчиво-юный шийрец в смятении посмотрел на своего барона. Сколько ему лет? Ну никак не меньше полусотни — сомневаюсь, что Аркадис стал бы приближать к себе неопытных птенцов. Но все равно этот парень отчаянно робел в присутствии своего повелителя.

— И что? С каких пор я должен отчитываться перед вами? А вот то, что я услышал о ваших действиях... мне бы очень хотелось это обсудить, Марий. И желательно не при всем собрании, — Инарр коротко глянул на растерянных внезапным возвращением барона людей. Воины, едва поймав этот взгляд, поспешили удалиться. Челядь и аристократы действовали не столь быстро, но все равно в каких-то несколько минут пространство вокруг нас опустело. Впрочем, чего я еще ждал? Царственность у Дисов в крови. И тут волей-неволей, а выполнишь любой их приказ даже не с полуслова — с полувзгляда!

Начатый разговор Инарр продолжил только после того, как убедился, что все подданные приставлены к делу и не имеют желания, а главное возможности, оказаться рядом с бароном, решившим учинить небольшой допрос...

В общем, в один миг чинное спокойствие древнейшего замка разбилось вдребезги. И вскоре даже те, кто пропустил момент нашего появления, поддались всеобщей лихорадочной деятельности.

Я невольно передернул плечами. Напряжение, всколыхнувшееся в замке, докатилось и до меня. И как только Инарр это терпит?! Ведь чувствует все не хуже меня! А по нему и не скажешь! Спокоен, как удав, и так же "трепетно" рассматривает свою жертву. Одно хорошо: сегодня его жертвой являюсь не я.

— Я тебя внимательно слушаю, Марий, — почти безразлично произнес он, смотря на шийрца своими пугающе-пустыми, жуткими глазами.

— Но, милорд!.. — как при таких условиях Марий посмел возразить Инарру и взглядом указать на посторонних, для меня осталось величайшей загадкой. Видать не в первый раз он вызвал недовольство Аркадиса — и, видимо, не в последний.

— Они останутся здесь. Считай, что я им доверяю.

Я невольно усмехнулся этой оговорке. Инарр не способен доверять никому и никогда, и, думаю, его советник (никем другим этот Марий и быть не может) знает это не хуже меня. И если Аркадис решает все-таки кого-то посвятить в свои дела, то у него на это есть серьезные основания.

— Хорошо, милорд. Спрашивайте.

— Что тут произошло за время нашего отсутствия? — резко потребовал ответа Инарр. Марий, предчувствуя, что как ни расскажи барону, а тот воспримет все в штыки, растеряно молчал. Мне было жаль его. Что бы там ни думал Инарр по этому поводу, но этот робеющий в его присутствии мальчишка действительно ценит и уважает своего правителя.

Дверь скрипнула как раз в тот момент, когда Марий наконец собрался с духом.

— Кончай дракониться, Арк, — мягкие переливчатые интонации истинной Певицы.

Я резко обернулся и посмотрел на вошедшую женщину. Лирдис. Сиятельная и недоступная. На миг все мысли вылетели из головы, остались только легкая поступь ее шагов, врожденная грация танцовщиц и царственность — так свойственная всем представителем Некромантов. Волосы светлые, словно лунное золото, ироничные серые глаза с легкой дымкой мечтательной романтичности... Если бы она не была так похожа на своего отца, я бы назвал ее прекраснейшей из вирров. К сожалению, я не переношу Джейдиса Эша и все с ним связанное.

— Что ты здесь забыла?! — Инарр как всегда вежлив.

Изящное пожатие тонких плеч. Она совершенна от улыбки до кончиков волос.

— А как ты думаешь? Вы оба исчезли, — легкий взмах ресниц и взгляд в мою сторону. На миг меня словно обожгло. Не должны женщины обладать такой властью! Не должны! Особенно такие! Ведь ей не нужно ничье обожание, она даже не видит никого из мужчин! Вернее — кроме одного. Только на него обращен ее взгляд. Забавно, но, по мнению всех вирров, — на самого недостойного. Но тут уже выбирать не нам, а ей. И то, что одна из дочерей Царицы выбрала себе в мужья демона, было демонстративной пощечиной всем консерваторам. Ну и Джейдису, но тот как-то подозрительно быстро смирился с выбором младшей дочери.

— Неужели Она не смогла нас найти? — насмешливо и зло. Так говорить о Царице может позволить себе не каждый — только тот, кто однажды уже схлестнулся с ней в поединке целей и желаний.

— Вечность! Арк, с чего ты решил, что ОНА станет тебя искать?! Для этого нужна поистине веская причина. Нет, я здесь по воле не матери, но отца. Он хочет видеть тебя. Ну и твоего спутника, разумеется. А заодно и тот плод, что завязался в подвалах этого замка. Такой всплеск силы было сложно не заметить.

Вот и ответ на вопрос, почему одна из четырех Леди Империи оказалась здесь. Вирры не появляются тихо. Будь то инициация или рождение это слишком заметно. Особенно для тех, кто следит за стабильностью миров в системе.

— И об этом вы знаете. Иногда меня поражает ваша осведомленность!

Лира лишь безразлично дернула плечом. Как и все Дисы, она стояла над ситуацией — и над миром. Странные, чуждые, загадочные в своей связи со Смертью, они невольно оказались выше остальных, а потому и смотрели на все с легкой тенью извечного превосходства. Их невозможно не ненавидеть. Но и не любить — не выходит.

— Арк, хватит дракониться! Я знаю, что никто из наших не должен появляться на твоей земле, но сейчас случай особый. Отец желает тебя видеть. Сроки он, конечно, не обговаривал, но ты не хуже моего знаешь, что заставлять Светлейшего Диса ждать равноценно самоубийству.

Инарр лишь насмешливо фыркнул. Любит он все-таки дергать марзура за усы! Вот спрашивается: неужели так сложно выполнить просьбу главы собственного клана? Да, эта просьба подозрительно напоминает приказ, но ведь если бы это на самом деле был приказ — у Аркадиса даже мысли не возникло возразить!

И как только он выжил в нашем обществе с этими самоубийственными замашками? Ладно, в бездну Инарра и его гордость!

— Леди, мы с радостью выполним просьбу вашего отца, — со спокойной уверенностью произнес я.

— Алрис!

— Тихо, Арк, тихо, — мягко-мягко, воздействуя не только на эмоции, на самую его суть. Цветные пятна заплясали перед глазами, напоминая, что работаю я на пределе своих возможностей.

Лира удивленно дернулась. Практически сразу вокруг нее заискрилось марево ментального щита — пусть. Глупая девочка, не понимает, что мне ничего не стоит его обойти — ведь это так легко скользить сквозь плотно подогнанные нити заклинаний. Особенно если умеешь прислушиваться к тихому шуршанию этих самых нитей — тогда они сами покажут кратчайший маршрут к цели...

— Мэйр... — последняя попытка скинуть иго моих желаний — неудачная попытка. Нет, я ни в коем разе не лезу в паутину его мыслей и желаний, я просто смиряю эмоции и направляю их иначе, в другое русло.

— Хватит, Арк, хватит играть своей и чужими жизнями. Довольно.

Лирдис смотрит на меня во все глаза и в ее лунно-серебряном взгляде отчетливо проглядывает страх. Она поняла. Действительно поняла, на что я способен. И это ее испугало. И я сильно сомневаюсь, что она не поделиться этим своим страхом с матерью...

Что ж, как-нибудь справлюсь и с вниманием Никрин, а если и нет... ну всякое случается в нашей жизни.

— Как долго ты сможешь контролировать его? — почти зло спросила Лира, не отрывая от меня гипнотизирующего серебристого взгляда... Бездна! Не удивительно, что древнейший демон потерялся на дне этих глаз! Я бы сам не устоял, если бы это женщина взглянула бы на меня хоть с толикой интереса.

— Я не контролирую его — я всего лишь сдерживаю кое-какие его порывы. В основном самоубийственные. Сейчас кстати к их числу можно причислить желание убить вас.

— То есть тебя он убивать не планирует?! — насмешливо-едко уточнила Леди, убедившись, что на нее я воздействовать пока не собираюсь, она явно осмелела.

Я удивленно прислушался к отголоскам чужих эмоций, эхом отдающимся в голове.

— Знаете, не собирается... кажется, он решил, что смерть для меня станет избавлением...

Лира удовлетворенно хмыкнула. И почему мне не досталась в наставницы она? Если необходимо было именно Диса приставить ко мне в виде цепного сторожа, то могли бы остановиться и на ней. Если честно, даже сам Серебряные Странник в роли наставника сейчас мне казался предпочтительнее Инарра.

— Что ж, раз уж ты так ловко избавил меня от необходимости убеждать этого упрямца, то можно уже сейчас отправляться, — подвела итог Лира. Вот за что я "обожаю" всех Дисов, так это за умение забывать о всяких незначительных, по их мнению, вещах. Например, Леди явно забыла, что в комнате помимо двух вирров есть еще и двое смертных. Причем если Эдхил был готов ко всему (что после длительного обитания в нашем обществе и не удивительно), то Марий был в состоянии близком к обыкновенному шоку.

— Леди, вы ни о чем не забыли? — с легкой насмешкой спросил я и взглядом указал на людей.

Лира смущенно вспыхнула. Вот что люблю во всех виррах, так это умение оставаться детьми, даже разменяв несколько столетий. На них невозможно злиться. Да, они высокомерны, непробиваемо упрямы, зачастую просто невыносимы!.. но стоит им вот так смущенно покраснеть и сразу приходит понимание, что это все не со зла, просто они немного увлеклись... с кем не бывает?..

— А есть какие-то проблемы? — несколько неуверенно уточнила она. И ведь не скажешь, что она почти вдвое меня старше!

— Да. И много. Во-первых, Инарра не было здесь около месяца, а следовательно, прежде всего ему нужно уладить вопросы, связанные с этой землей. Во-вторых, ваше поспешное решение прибрать к рукам его наследника неприемлемо в силу ряда причин. По крайней мере, ближайшие пару-тройку месяцев не раскатывайте губу на то, что даже не находится в зоне вашей сферы влияния. В-третьих, вы неосмотрительно подняли вопросы внутренней политики при посторонних, а значит, придется потратить время на улаживание еще одной проблемы... Хватит или мне продолжать?

Лира удивленно моргнула, а потом внезапно рассмеялась. Смеялась она долго и со вкусом, так что все это время ее веселое настроение легкими крылышками бабочек трепетало у меня на коже.

— Теперь понимаю, за что тебя любит мама. И ревность отца тоже понимаю. Может, мне тоже в тебя влюбиться? Знаешь, веселая жизнь тебе в таком случае точно будет обеспечена — Вечность любит устраивать каверзы избранникам своих любимец.

— Уж как-нибудь обойдусь, — механически отшутился я, хотя внутри все словно сжалось в тугую пружину. Неужели, Никрин действительно меня чем-то выделяет?.. Нет, разумеется, ни о какой романтической влюбленности и речи быть не может, но вот любовь-любопытство, любовь-интерес... это чувство так свойственно вечно любознательным Ринам...

А Лира снова рассмеялась. Но за этим ее смехом не было так знакомого мне превосходства... словно на миг эта смешливая и в чем-то еще слишком юная девчонка спустилась с пьедестала на грешную землю...

Если Дисы и на такое способны, то неудивительно, что их любят — действительно любят, закрывая глаза и на их грубость, и на неописуемую гордость, и на связь со смертью... У них много недостатков, иногда, кажется, слишком много, но если они способны с такой легкостью спуститься к остальным... за это многое можно простить.

— Ладно, займемся решением проблем, — наконец, произнесла она, но улыбка, невинно-искренняя, яркая, ее лица так и не покинула. — Кстати, кончай с этими "Леди". Если уж ты даже Царицу называешь по имени, то и меня можешь. Лира.

— Мэйр, — невольно улыбнувшись ответил я.

— А ты симпатичный. Особенно, когда не хмуришься. Может, все-таки разрешишь в тебя влюбиться?

— Лира!

— Все-все, замолкаю. Действительно, о чем это я? Тебя же Бел сожрет, особенно если узнает, насколько легко я нашла ему замену... или хотя бы компанию... — и она озорно подмигнула мне. И столько детской непосредственности было в этом, что я даже не нашел в себе сил на нее разозлиться. Да и что с нее взять? Связавшись с демоном, она во многом стала похожа не него. Это взаимопроникновение взглядов на жизнь неизбежно. А в ее-то случае странно уже то, что она хоть что-то от себя умудрилась сохранить — как-никак древнейший из Темных и какая-то сопливая девчонка...

Но выжила-таки, а значит, она действительно сильна. Да и не может у Никрин быть обыкновенной дочери — только особенные и замечательные, а еще загадочные и бесконечно любимые.

— Ладно, снимай контроль со своего наставника. Думаю, бросаться на нас он повременит — все-таки сейчас он не в лучшей форме и с двоими сразу не справится. А потом займемся свидетелями, — Лира кровожадно посмотрела на людей. Играется, конечно, но Марий как-то сразу побледнел, да и Эдхил выглядел уже не таким уверенным. — Как убирать будем? Вместе? Или по отдельности?

— Брюнета не трогай. А светленький в твоем полном распоряжении, — бросил я, отдавая девчонке право самой разбираться с "проблемой". Сам же тем временем я аккуратно распутывал сеть влияния, которую бросил на Инарра почти автоматически... вот и доказывай после этого, что магия Эшам недоступна, да и Искусства — тоже...

Спустя минуту все было кончено. Аркадис стоял статуей самому себе — величественный и оскорбленный. На меня он не накинулся, но это было даже опасней — затаив обиду, он становился непредсказуемым, а значит, много более опасным.

— У меня все, — бросила Лира, отходя от Мария. Тот выглядел как свежеподнятый зомби, то есть во взгляде не проглядывало ни тени сознания. Просто выброшенная кем-то кукла.

— Уверена? — это уже Аркадис. На меня он демонстративно не обращал внимания, но с Лирой пошел на контакт. Вот и замечательно! Может, даже не придется в следующий раз прибегать к тяжелой артиллерии... ибо чувствую я себя сейчас... мертвым — да, это самое верное слово. Ни сил, ни желаний, ни надежд — ничего, только гулкая пустота там, где совсем недавно были едва тлеющие искорки Источников.

— Абсолютно, я чуть подтерла его память. Ничего серьезного, но он будет уверен, что я беседовала с вами о погоде.

Инарр иронично заломил бровь. Выбор предполагаемой темы действительно был... странным.

Лира, заметив это взгляд, беспечно отмахнулась.

— Ну я же блондинка — мне положено. Да и тема соответствует содержанию... В Ледэле сейчас бури... И многие из них вызваны ужасным настроением Царицы, а посему нам действительно следует поторопиться с возвращением.

— Ты же сказала, что Никрин мы не нужны, — и кто меня только за язык тянул?!

— Это не лишает ее права беспокоиться, верно? — и эта девочка глянула на меня так, что я понял — теперь моя очередь смущенно опустить взор.

— Мы отправимся завтра, — с твердой уверенностью произнес Инарр. Что ж, раз назначил время — значит, тащить его силой не придется... уже хорошо — не хотелось бы усугублять свое и без того шаткое положение. — А сегодня, если можно, я не хотел бы никого из вас больше видеть, — и, бросив это, он покинул кабинет.

Я задумчивым взглядом проводил его спину. Интересно, мое положение уже можно считать бедственным? Или пока обождать? И есть ли шанс получить политическое убежище где-нибудь подальше это Инарра и его земель?

Ой, чувствую, аукнется мне еще этот финт с подчинением. Не простит Аркадис этого. И мне действительно сильно повезет, если он всего лишь решит меня убить. В запасниках Инарра есть и куда менее привлекательные для меня способы мести.

— Резкий и злой. И как ты его терпишь? — вдруг повернулась ко мне Лира.

— Вот и я удивляюсь, — внезапно подал голос Эдхил. — И ведь даже не переубивали друг друга — вот что удивляет!

Лирдис мягко улыбнулась барону. В ней не было и следа присущей всем Дисам холодности. Допустила нас в свой круг? Опрометчивое решение, да и слишком поспешное.

— Мое имя Эдхил, Леди, — поклонившись вирре, негромко произнес он. Я уже привык к этой его обычной тихости. Он редко повышал голос, даже когда вмешивался в наши споры с Инарром, он оставался спокоен и сдержан. Мне б такие таланты!

— Лира, — словно это было в порядке вещей, Леди Империи представилась личным именем. — Кстати, какая нелегкая занесла к этим безумцам? Ведь нормальные люди ни с кем из них обычно не связываются.

Ни с кем из нас, Леди. Ведь никто из вирров не жалует обычных людей. Нам все подавай яркие искры-огоньки, чтобы наполнить собственное существование горьким дымом быстро сгорающих душ.

— Да вот кровное родство случилось. И никак от такого дара судьбы не отвертишься.

Лира удивленно дернулась, а потом ее серые глаза затянула серебристая дымка истинного зрения.

— Вот значит как... — задумчиво протянула она, а потом глянула на меня. — И что ты думаешь по этому поводу?

— Надеюсь, что все не так плохо, как кажется.

— Надеешься? — легкая насмешка, не обидная, но все равно заставляющая насторожиться.

— Значит, все еще хуже... — уже ни сколько не сомневаясь, произнес я. Обидно. Но ведь еще не все потеряно!

— Будешь просить ее, да? Что ж, вижу, что ты не отступишься... Я помогу тебе. Заодно и отца попробую перетащить на нашу сторону. Отвоюем как-нибудь... — она успокаивающе улыбнулась мне, а потом воинственно глянула на Эдхила: — А ты и думать забудь о ваших экспериментах. Не доведут они до добра. Как и нас — не довели. Лучше на сыночка глянь — видишь, что мы наваяли в итоге, а ведь даже не сильно старались.

М-да... Эшам всегда были показателем. Слишком уж странный клан, по всем меркам — странный.

Эдхил лишь отрывисто кивнул. Но я ни на мгновение не усомнился в его искренности. Лира тоже.

Что ж, может, все еще не так и плохо...

Утро. Очередное утро в списке тех, что я хотел бы начать иначе нежели чем вышло. Хотя нам всегда хочется что-то изменить — это свойственно всем живущим.

Для меня этот день начался, едва рассвет тронул небо. Женщины нашей расы вообще редко, когда себя сдерживают, а если они еще и не видят в этом смысла... В общем, Лира, от нетерпения не знавшая куда податься, вытащила меня из кровати с бесцеремонностью свойственной всем Дисам. Я уже даже не обижался — зачем? Все равно более бессмысленного времяпровождения не найдется. Даже если Лира вдруг поймет, что ее поведение ушло далеко за грань допустимого, она ведь все равно не измениться и не извиниться! Потому что вирры сами очерчивают для себя рамки приличий. И у Лирдис Ледэль они, видимо, очень уж прозрачны.

— Хватит хмуриться, Мэйр! Эдхил и Арк уже час как спустились в подземелья! А мне велели без тебя не возвращаться!

— А что без меня там совсем никак? — отчаянно борясь с усталостью, поинтересовался я.

— Никак — портал откроем прямо оттуда, так будет удобнее. Так что выбирайся из-под одеялка — и вперед! То есть вниз, в подвалы, — мне бы столько энтузиазма. И откуда в ней только энергия берется?! И ведь далеко уже не девочка, но рядом с ней я чувствую себя дряхлым стариком.

Обреченно вздохнув, я откинул одеяло и покинул нагретое местечко. Пересекая комнату, я спиной явственно чувствовал ее оценивающий взгляд. Вот за что не люблю вирр, так это за их бесцеремонность. Ведь у Лиры уже есть избранник, более того она никогда не предаст его — слишком серьезными клятвами они обменялись, но это совсем не мешает ей присматриваться ко всем прочим претендентам. Зачем ей это? Я не знаю. Сам теряюсь в причинах столь пристального внимания, если дальше этого самого внимания ничего и не зайдет.

— У тебя неплохая пластика, но ты словно себя сдерживаешь. Зачем? Что мешает тебе полностью отдаться движению? Да и сложен ты для Эшам просто великолепно.

Вот и думай, что делать: то ли смущаться, то ли негодовать, то ли смеяться.

— Тебя же Аркадис учил, да? Есть в вас что-то общее. В той же манере держать себя, не подпуская посторонних ближе определенных границ.

Я молча натянул брюки, потом внимательно, стараясь не пропустить ни одной мелкой пуговички, застегнул рубашку. Все это время взгляд Лиры ни на миг не отрывался от моей спины. Неприятное ощущение. Нет, мне лестно внимание одной из Леди Империи, но ведь все четыре дочери Царицы давно и прочно замужем, причем не за последними нелюдьми... В общем, не Эшам переходить им дорогу.

— Мэйр, я серьезно. Ты похож на хищника, посаженного на цепь — вроде и красив, но все равно сразу видно, что стоит выпустить на волю, и это будет уже совсем другая картина. Полная. Завершенная. Истинная.

Я невольно вздрогнул. Я же и забыл, что все они — отмеченные кровью Царицы — видят Истину. И если Лира что-то говорит, то только то, в чем уверена полностью.

Значит, вы считаете, что я себя сдерживаю Леди? Но почему тогда я не чувствую в себе того, что вы с такой легкостью видите во мне?

— Я готов, пойдем, — откинув на время все вопросы и сомнения, я повернулся к нарушительнице моего душевного спокойствия.

Лира, чуть склонив голову к плечу, посмотрела на меня из-под опущенных ресниц. И что-то было в этом ее взгляде, что заставило меня замереть и затаить дыхание в ожидании вердикта.

— Это не твои цвета. Совсем. И, думается, мне ты это осознаешь не хуже меня.

Я удивленно коснулся плотной темно-синей ткани брюк, скользнул по тонкому бирюзовому шелку рубашки... Цвета моего клана — зеленый и синий. Как они могут оказаться не моими?! Это даже не смешно. Я — Эшам. Уж этого-то у меня никто отнять не в силах! Хотя бы потому, что я действительно эмпат, один из сильнейших в Ледэле.

— А какие же тогда мои? — от волнения голос прозвучал глухо, но мне сейчас было плевать на обычную бесстрастную маску, что должен носить любой вирр вне зависимости от ситуации.

Лира еще раз окинула меня внимательным взглядом, а потом сказала твердо, словно вынесла вердикт:

— Ты знаешь.

Знаю? С чего бы это?

Вот теперь я действительно осознал, что ни одной вирры рядом никогда со мной не случится — я слишком ценю собственное душевное равновесие, чтобы связываться с теми, чьи детские капризы, заставляют склоняться саму Вселенную. Ни одна из них никогда не скажет больше, чем захочет. Ни одна из них не сможет отказаться от занимательной игры — с живыми куклами...

Нет, подобное соседство не для меня. Уж лучше тихие человеческие женщины или изящные эльфиечки или не менее интересные представительницы прочих магических рас... А если уж говорить о совсем идеальном варианте, то наиболее приемлемым кажется вариант с полным отсутствием "прекрасного создания" рядом со мной любимым. И нет, я не женоненавистник, я просто осторожный. Вот пообщаетесь с этими "милыми-нежными-ласковыми" с мое тоже предпочтете гордое одиночество их присутствию.

— Решил уйти в монахи? — понимающе усмехнулась Лира. — Что ж, не стану мешать. И даже подружек не буду посылать вздыхать под окнами твоей кельи... Вот только ты подумал, что тогда сделает с монастырем твой наставник? Аркадис не тот вирр, что легко смириться с потерей потенциально сильного соперника. У него вообще пунктик по этому поводу. Впрочем, как и у любого воина. Ты же знаешь: они врагов ценят больше, чем друзей.

— Пойдем уж. А то я решу, что ты решила мне всю душу вынуть, препарировать ее, а потом то, что получится вернуть на место.

— А что? Это было так заметно? — и наивно трепещут реснички...

Великая Мать! Спаси меня от внимания вирр! Ибо долго такую осаду ни одна крепость не выдержит!

А Лира, словно поняв, какое смятение внесла в мою душу, только рассмеялась — заразительно и светло. Бездна! На такую даже не обидишься! И что только с ними такими "чудесными-волшебными" делать? И нет! Вариант "любить" в рассмотрении не участвует!

— Девочка? — негромко произносит Лирдис, не отрывая взгляда от матово-серой поверхности матрицы создания. — Но разве такое возможно?

Я, готовый задать именно этот вопрос, поворачиваюсь к Инарру, надеясь, что тот хоть как-то разъяснит произошедшее.

— Матрица — всего лишь машина, — наконец, произносит он. — Не знаю, заметили ли вы, но в случае с шийрцами одним из основных параметров изменения является внешность. То есть уже многие века экстерьер населения жестко контролируется. Все живущие на материке имеют примерно один рост, вес, телосложение, да и внешне похожи друг на друга... Вот только на правящей линии это отразилось несколько... необычно. В моей линии иногда появляются девочки, — Инарр как-то нервно глянул на огромную серую колбу, к которой были подведены провода.

— Но за всю историю у вас не было ни одной баронессы! — это уже Эдхил вспоминает, что он здесь не просто в виде мебели стоит.

— Не было, — согласно склоняет голову Аркадис, — Их выбраковывают.

— Но почему появилась такая возможность? Ведь насколько я помню, все машины запрограммированы на создание наследника по мужской линии, — голос Лиры звучит почти напряженно, да и взгляд... этот взгляд способен поставить на колени армии, а не только одного Диса. В такие моменты начинаешь осознавать, что иногда отсутствие зрения — благо.

— Все дело в параметрах, вносимых при загрузке генетического материала. Так как одним из ключевых идут параметры, задающие внешность, то машина просто путается: с одной стороны от нее требуют мужскую особь, а с другой мужчине такой экстерьер не свойственен... Вот и возникает накладка, которую всякий раз матрица решает по-разному. Сейчас она предпочла изменить пол младенца, а не вносить коррективы в изначально заданную программу.

— Значит, девочка, — и голос Лирдис звучит почти мечтательно. Для нее это действительно подарок небес. Насколько мне известно сейчас в число Некромантов входит только три женщины, причем две из них еще не завершили обучения, а значит, в любой момент могут оказаться по ту сторону жизни. — Арк, я забираю ее. Немедленно! Сейчас! Она не останется в этом мире ни минутой больше!

— Это невозможно. Лир, приди в себя! Она все еще не может находиться вне матрицы!

— Ложь! Может! Сейчас она достигла в развитии трехмесячного ребенка. Ты хоть понимаешь, что стимулируя ее рост дальше, ты рискуешь существованием этой планеты?! Она в любой миг может распахнуть глаза и пойти творить!

— Лир, еще пара дней! Пусто достигнет годовалого возраста!

— Нет! Это опасно. Она сейчас же покинет этот ваш инкубатор и отправится со мной! В конце концов, это мой ребенок! И ее никто у меня не отнимет! — серебряные глаза полыхают, как два огонька Бездны. Все-таки длительное общение с демоном не могло пройти бесследно.

Минутку, что она сейчас сказала?!

Я обреченно застонал. Финита ля комедия. Хотя нет в данном случае это только начало.

— Ее? — одними губами уточняет Эдхил, но я лишь качаю головой. Не по крови. Но, к сожалению, еще ни одну вирру этот факт не остановил. Это стремление взять под свое крыло очередного брошенного или просто потерявшегося ребенка у них в крови — но иначе мы бы и не выжили.

Я бросил взгляд на Инарра и жестом попросил его не вмешиваться, хотя бы пару минут.

— Вы уверены, Леди? — негромко произнес я, хотя и чувствовал, что на попятную она уже не пойдет. Если вирра назвала ребенка своим — она его уже не отдаст. Никому и ни за что.

— Да, она такая маленькая, такая миленькая... и уже тянется своим сознанием ко всем, кто оказывается близко... а вы ее не слышите... отказываетесь слышать! Разве я могу ее оставить с теми, кто даже не понимает, какое чудо зародилось рядом с ними? — восторженный блеск глаз и интонации свойственные любой матери. Она уже ее любит. И с этим придется смириться всем вокруг.

— А твой муж? Он не будет против?

Лирдис резко вскинула подбородок, а в ее взгляде поселилась такая решимость, что я понял — она от своего не отступится.

— Если будет — насильно его никто рядом не держит!

Вот и весь разговор. Да, возможно, потом Лира пожалеет, что в запале порвала узы любви, но, как и для любой другой вирры — дети для нее на первом месте. Даже чужие. Хотя для них чужих детей не бывает.

Что ж, остаемся верить, что древнейший демон знал, на что шел, когда связывался с женщиной моей расы. Иначе нас ждут не самые спокойные времена.

Я глянул на Аркадиса, тот, поняв мои сомнения, отрывисто кивнул.

— Хорошо, тогда ты можешь забрать ребенка.

Вы бы только видели, какой благодарностью вспыхнули ее глаза.

Остается верить, что Царица появление нового члена семьи воспримет точно так же...

— Часть 3. Шаг на Небеса

— Привет, пап, ждешь? — Лира смущенно улыбается алани. Весь ее вид символизирует святую невинность. И Джей, едва поймав ее взгляд, удивленно хмурится, пытаясь понять, что могла учинить его вроде бы взрослая дочь. Вместо ответа Лирдис просто разводит серо-стальные крылья, которыми мгновение назад была укутана на манер плаща, и демонстрирует свою ношу. — Правда, она красавица? — и взгляд влюбленный-влюбленный, какой-то, сразу скажу, шальной. И в ближайшие дни, пока она не привыкнет к своей новой роли, все так и будет — море счастья и воплощенный материнский инстинкт.

Джейдис растеряно оглядывает нас, словно ища виновного, но потом понимает всю тщетность этих поисков и обреченно вздыхает:

— Правда, милая, правда.

— А Белу она понравится? — взмах светлых ресничек и в ее взгляде, каком-то растеряно-беспомощном, впервые вспыхивает этот вопрос.

— Разумеется, понравится.

— Но он же даже первого ребенка не хотел, — она обиженно надувает губки и вид при этом настолько ранимый, что в груди все сжимается от боли. Вот именно так они нами и вертят! И ведь не замечают, что воздействуют на все болевые точки сразу!

— Он просто боялся за тебя, родная. Уверен, эту девочку он примет, как родную... — Джей почти сразу понимает, что оговорился, но понимает это слишком поздно — Лира уже зацепилась за неверное, по ее мнению, слово.

— Она и есть родная! Или ты хочешь сказать, что не любишь Лиану и Ингу?! Да я тебя рядом с Инни видела чаще, чем с нами! Еще скажи, что она не твоя любимица! — оскорбленная в лучших чувствах мать — это не то, что стоит видеть в исполнении вирры.

Да, уже сочувствую Страннику. Из четверых дочерей двоих притащила Никрин и как не пытались у нее отбить их и вернуть в миры, где им самое место, та лишь шипела и посылала всех в Бездну — многие из "доброжелателей" от туда так и не вернулись... В общем, злить вирру, ставшую на защиту ребенка, которого она уже признала своим, — последнее дело, даже самоубийство и то как-то более разумно смотрится на этом фоне.

Кстати, а ведь замечание Лиры во многом верно. Из всех детей больше всех внимания отца досталось именно Ингелион. Даже сейчас Странник готов бросить все и помчаться на зов своей неродной, но самой любимой малышки.

— Я всех вас люблю. Но иногда думаю, что вас многовато на меня одного.

И это он зря сказал, ибо Лира все еще зла...

— Ну так скажи маме, она заведет парочку детей от кого-нибудь более подходящего в этом плане, — с милой улыбкой ударила вирра.

— Даже не мечтай. Вас если распустить — не остановитесь, пока весь Ледэль не превратите в филиал детского сада. Тем более у нас с Ники договор — она пока не тащит ничего постороннего в дом, а я позволяю ей развлекаться, корректируя чужие судеб.

— То есть ты бы отказал маме, если бы она принесла в дом такое чудо? — и Лира в самых оскорбленных чувствах практически сунула под нос отцу трехмесячную малышку, завернутую только серебристый туман крыльев. Джейдис несколько мгновений смотрел на ребенка, потом перевел взгляд на дочь и с легкой насмешкой сообщил:

— Если учесть, чья кровь течет в ее жилах, — отказал. У меня в семье и так хватает ушибленных на голову, зачем мне еще такие же? — а потом он та-ак посмотрел на Аркадиса, что я с трудом сдержал смех. М-да... хотел бы я посмотреть, что из этой девочки вырастет в итоге. Особенно, если учесть, кто будет ее воспитывать. А я почему-то нисколько не сомневаюсь, что Серебряный Странник эту честь оставит для себя.

— То есть ты возражаешь против ее принятия в семью?! — в мягком голосе Лиры отчетливо слышались первые раскаты надвигающейся бури. А ведь если он сейчас это подтвердит, то дочка взбунтуется и уйдет, громко хлопнув дверью... А потом и Ники свое слово скажет...

— Ни в коем случае. Ты только матери не забудь представить новую родственницу. Да и мужа оповести, что ли...

Лира просияла и, вновь спрятав свое сокровище от посторонних взглядов под плотным кружевом крыльев, поспешила во внутренние покои — наверно, побежала знакомить Царицу с внучкой.

— Ничего не говорите! — резко приказал Джейдис, немного растеряно глядя в след дочери. — Иногда это бедствие принимает самые причудливые формы. Одно успокаивает: малышка попалась на глаза не Никрин, а Лире.

— Как будто это что-то меняет! — не сдержавшись, фыркнул я.

— Не поверишь, но меняет. Это милое дитя не меня будет звать отцом.

— Дедом быть лучше? — и что мне только в голову ударило? Дразнить алани?! Нет, самоубийственные настроения точно передаются воздушно-капельным путем!

— Мэйр, хочешь, лишу тебя повода зубоскалить? На выбор: могу женить, отдать Дезирэ или вынудить признать какую-нибудь кроху... О! Нет! Придумал! У меня тут одной малышке наставник нужен — не возьмешься? — и все это с той самой улыбкой на губах, что пугает все поколения вирров, ибо в отличие от Царицы алани злопамятен.

— Обойдусь как-нибудь.

— Уверен? А то ведь это такое счастье!..

— Джей! — почти умоляюще.

— Хорошо пока не буду, но если что — у меня для тебе всегда ученик-другой найдется.

Хм... а не таким ли образом я оказался у Инарра? Вот-вот. Мстительность алани иногда выходит за разумные пределы... но даже он не стал бы составлять неподходящую пару "наставник-ученик" — слишком уж непредсказуемы последствия.

Пустые коридоры Рин-ир. Ровное матово-розовое мерцание стен, живых, дышащих. И странное чувство сродства, раньше по какой-то причине обходившее меня...

И все-таки я вирр, раз сумел-таки разглядеть в безликой пустоте одного из иров то, что заставляет остальных жить в их замкнутых пределах их плоти. Невозможно не полюбить то, что готово разделить с тобой все свое существо. Иры нас защищают от неконтролируемых вспышек Бездны, они принимают на себя первый удар непогоды... только благодаря ним кланам удается сохранять веками генетический материал, только благодаря им в случае еще одного Проклятия, мы сумеем восстановить свою расу, если и не в том же составе, то в близком к нему.

И все-таки... даже понимая все это, я не готов разделить свою жизнь ни с одним из иров. Не хочу вечно находиться под колпаком чужого внимания, даже если это внимание направлено на мою защиту. Видимость свободы — это тоже свобода, наверно, самая сладкая из всех, ибо реальной в себе не несет, но дарит так необходимое утешение душе.

— Так зачем мы тебе так внезапно понадобились? — голос Аркадиса звучал безразлично-прохладно. Я уже и отвыкнуть успел от подобных интонаций в его исполнении.

— Ну для начала я хотел предложить тебе свою помощь.

— А ты уверен, что она мне нужна?

Я невольно обернулся на Инарра. Давно я не слышал, чтобы его голос так сочился ядом. С чего бы это?

— Значит, тебе нравится нынешнее положение дел? — улыбка Джейдиса была столь же дружелюбна... Бездна! Даже знать не желаю, какая кошка пробежала между ними! — Кстати, а мальчик-то хоть в курсе, как на самом деле обстоят дела? Или ты решил его не посвящать в свои дела?

Я насторожился. И дураку будет ясно, что речь идет обо мне. Но что такого мог скрыть Инарр? Нет, я прекрасно понимаю, что скрывает он от меня все, что можно и еще немного, но там в основном то, что мне и не нужно знать.

— Ну что? Молчишь? Ты всегда молчишь, а ведь уже давно пора бы все рассказать! Или ты считаешь, что ненависть мальчика может стать сильнее? А не все ли равно?

— Заткнись! Или, видит Вечность, уже сегодня вечером Царице придется искать другого алани, — внезапно прошипел Аркадис. Лиловые глаза пылали бешенством.

— Не много ли ты на себя берешь? Что бы ты там не думал, но я сильнее, а также старше и опытнее. Так что кончай истерику и вспоминай для чего голова нужна!

Я удивленно замер. Сколько себя помню Джейдис Эш всегда оставался холоден и собран, лишь изредка прорывались сквозь эту ледяную маску искры убийственной иронии и язвительности. Но никогда прежде он не нападал в открытую, предпочитая подходить ко всему исподволь...

Инарра он атаковал, стремительно и безжалостно, обнажая все слабости и используя их против противника... И ведь при всем при этом ни Аркадис, ни алани оружие не обнажили! Но гнетущая атмосфера, свойственная полю битвы, повисла в помещении, мешая мне вздохнуть полной грудью.

Вот ведь уроды! Хоть бы экранировали эмоции в присутствии эмпата!

Отчаянно захотелось убить обоих и очистить этот мир от их присутствия...

Эдхил, словно почувствовав, что я готов вмешаться, опустил руку на мое плечо и чуть сжал. Запал сразу же спал, но вот напряжение продолжало сдавливать грудь. Воздух с шумом покидал легкие. Я дышал как загнанный зверь, но эта парочка Дисов даже не обернулась, полностью поглощенная друг другом.

Ур-роды! Оба! Надо же быть такими моральными уродами! Великая Мать! И зачем тебе только понадобились Некроманты?! Более бессмысленного вложения сил и времени не видел — они же все помешанные на себе фанатики!

Боль скрутила изнутри. Напряжение достигло апогея и теперь я не мог сделать ни вздоха. Легкие обожгло отсутствие воздуха...

Бездна! Вирры могут месяцами жить без дыхания, но для этого прежде нужно перевести организм в другой режим... а у меня на это сил уже нет... глупо так умирать... перед глазами запрыгали темные пятна...

Вот же сволочи!

И вместо того, чтобы смиренно сложить лапки и принять свою участь, я ударил... вернее просто отразил все, что испытывал, на эту парочку воинствующих идиотов, не ставя привычных фильтров, напротив, в десятки раз усиливая собственные ощущения...

— ...Мэйр! Эй, Мэйр! Ты как?

Я подавился воздухом и закашлялся. Первый вдох оказался слишком болезненным. Уроды! Так нагнетать обстановку рядом с эмпатом!.. Да слов не хватает!

— Мэйр? — Эдхил. Вот кому действительно не безразлична моя судьба. Надеюсь, я его не задел, когда вправлял мозги Дисам... Да, нет, если бы задел, он сейчас не суетился бы около меня, а без сознания валялся бы на полу... рядом со мной... Хм-м. А я-то как оказался в горизонтальном положении? Неужели все-таки довели меня до обморока?! Вот ведь!.. слов не хватает, чтобы выразить все, что я думаю о некоторых представителях одного отдельно взятого клана.

— Жив вроде, — откашлявшись, выдавил я из себя.

— А вот я не уверен. Сил много? Девать некуда? — это уже Джейдис, но теперь его голос звучит как обычно насмешливо-равнодушно. Этакий добрый дядюшка, способный выполнить любую просьбу, главное только попросить.

Бездна! Как же я его ненавижу!

— Это вам энергию направлять некуда, а я пока еще жить хочу. И желательно в адекватном состоянии.

— Многого хочешь: ты по определению — неадекватен, — опасно сощурились изумрудные глаза, и меня словно обдала волна холода. Бездна! Если я переживу сегодняшний день, то больше никаких Некромантов и близко не подпущу! Хватит! Я не обязан во всем следовать их желаниям.

— А вот это уже мое — и только мое — дело. Кстати, на будущее учтите: в следующий раз отражу в стократном объеме, так что не доводите до греха. Даже если и выживете тогда, то надолго превратитесь в пускающих слюни идиотов.

Алани как-то странно глянул на меня, а потом внезапно расхохотался. Жуткий смех, не живой, не искренний — скрипучий, предупреждающий.

— Гляжу, ты все-таки вырос. Не может не радовать. Видимо, даже Эшам при желании можно научить правильно реагировать на раздражители.

— Заткнись уже. Честное слово достал до печенок, — Инарр. Странно, что он влез, ведь сейчас Джейдис нацелился совсем не на него.

— Защищаешь мальчишку? Ну-ну, защищай. Только в приемлемых рамках, — миг — и Серебряный Странник изменился. Всего пару секунд назад он был воплощением язвительного равнодушия, а теперь... его взгляд пронзает насквозь, но он не ищет слабых мест — они ему и так давно известны — он просто наблюдает и сопоставляет факты ему известные. Всего лишь тень Царицы. Всего лишь закон обретший плоть. Истинный правитель — один из тех, перед кем не зазорно склониться. Впрочем, так и должно было быть — Никрин не могла ошибиться в выборе. И пусть алани жесток при выборе средств, к цели он всегда идет по пути наименьшего сопротивления — не потому что не может идти более сложным, а потому что не ценит ненужных жертв. — Арк, я серьезно, еще одна такая выходка и верну в учебку. Будешь у меня до скончания века в учениках бегать. И мне, сразу скажу, плевать на твою гордость.

— Заткнись. И отстань уже от меня. Я, между прочим, ни дня не состоял в числе твоих прислужек. Я — воин клана Ис, а не очередная из твоих заводных куколок.

Вот значит как... Ясненько...

Я задумчиво глянул на Джейдиса, но взгляд, не задержавшись на Страннике, скользнул мимо. Оказывается, Инарр действительно не Некромант — вернее, официально к Дисам не имеет никакого отношения.

— Арк, родной мой, хватит со мной играть в кошки-мышки. Я — кот старый, заматеревший, уже не одного глупого мышонка в лоно семьи вернул, так что не загоняй меня в угол. Я дал тебе свободу, но с условием, помнишь? Так что кончай придуриваться и включай мозг. И первым твоим умным решением должно стать лечение, ибо еще день-другой и станет поздно. Ты меня понимаешь? Или у тебя пострадали не только глаза, но и рассудок?

Стоп.

— А что не так с ним? Разве ему необходимо какое-то дополнительное лечение? Ведь регенерация... — я непонимающе глянул на Джейдиса. Как бы я к нему не относился, но он был одним из лучших Целителей современности, по крайней мере, Эйв не стыдились, обращаясь за помощью к алани, скорее признавали его мастерство.

— О, все очень просто. Этот идиот, — легкий кивок в сторону донельзя раздраженного Инарра, — использовал один интересный состав... кстати, Арк, только за его хранение с тебя надо шкуру снять. Оно запрещено к использованию и распространению во всех мирах Империи.

— Что за вещество? — настороженно выдохнул я, уже зная, что ответ Джейдиса меня вряд ли успокоит или утешит, скорее наоборот.

— Яд. Синтетический. Один из тех, что действует даже на нас. Но у него помимо негативных сторон есть и одно положительное свойство — оно на длительный срок изменяет оттенок радужки, причем даже в нашем случае. Однако, если не принять противоядие в течение суток после его использования можно налететь на неприятности.

Я невольно замер, вслушиваясь в ровное течение речи Джея и понимая, как сильно рисковал Инарр, сунувшись к Айру... И ради чего?! Ради меня?! Бред!

— Какие неприятности?

— О! Очень простые. Этот состав использовали черные целители, когда захватили десяток наших детей — ты же помнишь ту историю? — я механически кивнул. Премерзкая вышла ситуация. Мы потеряли нескольких малолеток. Поначалу их никто не хватился, а когда пропажу все-таки обнаружили, было уже поздно. Из десятка похищенных удалось отбить едва ли половину, остальные считались погибшими, пока еще через пару десятков лет не всплыли на одной из диких планет, но всплыли, к сожалению, не сами дети, а их "кусочки". Черные целители раскрошили наших малышей на органы и пересадили людям — искусственно увеличив их способности к магии и попутно инициировав несколько человек. Мы тогда чуть до войны не дошли. — Вот именно этот состав наши враги и использовали при "отъеме материала" — сей яд существенно снижает регенерацию в месте контакта с кожей, а если не использовать противоядие, то и вовсе сводит ее на нет.

Я, чуть приподняв бровь, посмотрел на Инарра. Вот значит как. И когда же он мне собирался сказать, что зрение к нему и не должно вернуться? Бездна! Да что он творит?! Как можно так наплевательски относится к собственному телу?!

Аркадис стоял статуей самому себе — бледный, но непреклонный. Кажется, он вообще не планировал посвящать меня в свои проблемы. Настолько не доверяет? Великая Мать, ну за что мне это?! Чем я заслужил подобное издевательство?!

— Почему ты промолчал? — безразлично интересуюсь я, чувствуя, как внутри сгорают последние ниточки привязанности. Хватит! Довольно! Я устал вечно бороться с его равнодушием!

Инарр, удивленно вздрогнув, посмотрел в мою сторону.

— Мэйр...

— Почему? Только, прошу, обойдемся без лжи — у меня и так голова болит после того, что вы тут устроили. И пожалуйста, Инарр, давай обойдемся без излишних фамильярностей. — Рву. По живому рву, но иначе уже никак. Хватит. Побыл игрушкой в чужих руках — и довольно. В конце концов, даже у Эшам есть гордость. Как-то гулко и пусто в душе. Все, что было — перегорело, и только серые хлопья пепла неслышно кружат внутри.

— Как скажешь, Алрис, — оскорбился, вида, конечно, не подает, но его действительно оскорбила моя просьба. Пусть. Устал я играть в эти игры.

— Вот и замечательно, только на вопрос ответить не забудь, — и сам удивляюсь собственному равнодушию. Откуда это в Эшам? Мы же не можем существовать вне чувств... кажется, я действительно неправильный Эшам. Или не Эшам вовсе. Но последняя мысль из разряда тех, что лучше хранить и не слишком часто мусолить.

Джейдис резко выдохнул. Я почти чувствовал заинтересованный взгляд алани, скользивший по моей коже. Интересно, что же такого он увидел во мне, если сам удивился своему открытию? Спросить? Но ведь не ответит же!

— Это не твое дело, Алрис. Только я могу решать, кого и во что посвящать, — жестко улыбнувшись, произнес Инарр. Спокойный и собранный — внешне, и только при малейшем движении яростно рассекает воздух коса, выдавая истинное положение дел... Лилово-розовый бантик... А ведь я уже и забыл почти об этой глупой шутке.

Джейдис механически проследив за моим взглядом, внезапно согнулся в приступе смеха. Кажется, он нисколько не сомневался в том, кого следует поблагодарить за сие украшение... Эдхил удивленно посмотрел на внезапно потерявшего все свое царственное хладнокровие алани, перевел взгляд на меня — я нарочито недоуменно пожал плечами.

— Арк, очень советую не отказываться от моего предложения. Если не вернешь себе зрение — многое потеряешь, — отсмеявшись, произнес Странник. — По крайней мере, точно лишишь себя как минимум одного развлечения.

— И что же это, позволь узнать? — нарочито безразлично, но за этим тоном прячется недоуменная заинтересованность.

— Спроси у своего ученика — может, и ответит. Но мне, кажется, это лучше один раз увидеть...

Инарр насторожился. Он прекрасно понимал, что обычно Джейдис смеется не над шутками, а над окружающими. У алани даже чувство юмора лежит на грани между жесткостью и жестокостью.

— Хорошо, твоя взяла, — резко выдохнув, сдался Аркадис.

— Вот и замечательно. Тогда ты — со мной. А вы, — Джейдис повернулся ко мне, и его взгляд вновь полыхнул странной заинтересованностью в моей персоне. — Вы идите к Никрин. Есть несколько моментов, которые Царица хотела бы прояснить...

— Джей! — Инарр внезапно вновь побледнел и столь открытая демонстрация страха меня удивила. Что такого мне могут рассказать, если Аркадис Шэйси на это так реагирует?

— Не волнуйся, Арк, ничего лишнего она не скажет. Это твоя тайна — и тебе решать, когда ей делится. Вот только... не упусти момент, ибо, если опоздаешь, потом уже ничего не исправить.

Инарр лишь безразлично дернул плечом, вновь превращаясь в самого себя. Пусть. Я ведь уже все решил, верно? И этому вирру в моей жизни места нет. Наставники нужны неоперившимся птенцам, только-только выпавшим из гнезда, а я это уже перерос.

Жестом попросив Эдхила следовать за мной, я положил раскрытую ладонь на теплую шероховатую стену Рин-ир и потянулся к его сознанию. Чужое радостное обожание резко ударило по нервам — отвык я все-таки... но не разучился, слава Вечности!

Миг — и вместо стены появился дверной проем, ведущий прямо к Царице. Не оборачиваясь, не прощаясь, не сомневаясь более ни в чем, я шагнул вперед.

И только полынная горечь на губах... как же я ненавижу вкус свободы!

3 ноября - 3 декабря 2009г

— ПРИЛОЖЕНИЕ

Таблица кланов вирров

(пока черновик, а значит, понятно только для меня любимой)

Имя клана

Общепринятый перевод

Функции

Глава

Примечания

Рин

Познающие (себя)

Защитники

Никрин вир Террал

Илорн. Ныне правящий клан.

Дис

Скорбящие (реже — Повеливающие Смертью)

Некроманты

Джейдис вир Эш

Сурн

Лекс

Ткущие (иллюзии)

Сноходцы, Мастера реальности

Рейнлекс вир Элейн

Виарн

Арр

Творящие

Творцы

???

Мирн

Эль

Изменчивые

Оборотни

Эвиэль вир О'Хар

Триурн

Тар

Оберегающие (жизни)

Управленцы

???

Кринс. В прошлом правящий клан.

Ниэл

Дающие Имена

Жрицы

???

Арн

Ис

Несущие Смерть

Воины

Марис вир Ледэль

Рарн

Ниеро

Мертворожденные

Стражи

Нелниеро вир Миланкорон

Миарн

Эшам

Понимающие

Дипломаты

Дирэшам вир Нотар

Алурн

Терей

Блуждающие (звезды)

Маги

Астерея вир Ледэль (???)

Вишарн

Анн

Ищущие (пути)

Странники

Рианн вир Измир

Неурн

Эйв

Исцеляющие (души)

Целители

???

Лаурн

Луори

????

Шпионы

???

Бьорн

Дайрин

Темные

Демоны

нет

Йорн

Система имен Первых:

5. вирры:

Вирры являются обладателями сложносоставных имен. В обычной жизни они используют не полное имя, а прозвище — часто это слово или сочетание слов, взятых из древнего языка. Официальное же их имя состоит из четырех отдельных частей: первая часть — имя личное, другими словами — истинное, вторая часть — обозначение клановой принадлежности, третьей является частичка, обозначающая расу кланника (зачастую в кланы младшими членами принимают представителей других рас), четвертая — название мира, в котором вирр родился (для глав кланов вместо мира рождения упоминается мир-резиденция).

Например, услышав имя Аркадис "Инарр" вир Шэйси можно прояснить следующие моменты: во-первых, это имя принадлежит вирру, о чем недвусмысленно сообщает частица "вир" (в обиходе она часто опускается, используется в основном на официальных приемах и государственных бумагах — в общем там, где необходимо учитывать все нюансы); во-вторых, данный индивидуум рожден в мире под названием Шэйси; в-третьих, он относится к клану Дис — Некромантов; далее, его внешнее имя (прозвище) — Инарр (Сотворивший Жизнь); и наконец имя личное — Арк.

В зависимости от близости к вирру допустимы разные формы обращения: полное имя принадлежит к официальной части жизни вирра, по прозвищу его зовут посторонние, так же возможно обращение по имени клана — но в таком случае считается, что обращаются не к отдельному вирру, а к его клану — через него. Личное же имя принадлежит только своему обладателю и тем немногим, кому он дает право называть себя именно так..

Мир Шэйси:

Семь материков: Майр(самый крупный), Шийр (родина Арка), Саари (самый маленький), Вейрас (протянулся вдоль экватора), Мирлис (материк, находящийся на южном полюсе), Сайлис (материк, находящийся на северном полюсе), Лейис (ближайший сосед Саари и Шийра, сюда и отправляют Мэйра).

СНОСКИ:

Ал'сели (древнее наречие) — дословно: Избранная Судьбой. Один из титулов Царицы вирров.

Алани (др.нар) — дословно: Избранный спутник, титул, который носит муж Царицы.

Алорт— искусственно выращенный кристалл, обладающий зачатками интеллекта и души, применяются в разных целях, так известны оберегающие, боевые, информационные алорты и пр. Изредка используются в качестве искусственного усилителя способностей, вшиваясь непосредственно в тело носителя.

Девятый Источник — Общеизвестно, что источников силы девять, из них лишь восемь могут использоваться созданными расами, девятый же является основой основ. Считается, что в нем смешиваются искры всех остальных, поэтому и принято его так же называть "божественным". Из вирров к Девятым Источником могут пользоваться лишь Дисы и Царица.

Паутина клана — Вся обитаемая Вселенная делится на сегменты влияния, каждый сегмент (паутина) относится к одному из кланов. Миры одной паутины не обязательно близки территориально, чаще всего они разбросаны по разным уголкам Вселенной, а паутины образовываются по цвету ментального поля планеты.

Алеан (др.нар.) —

Марзур (Шэйси) — в мифологии Шэйси тип демонов, доставляющий особенно много неприятностей божественной семерке. Считается, что поминать их в обществе в высшей степени невежливо.

Шлюп (Шэйси) — небольшое прогулочное воздушное судно, рассчитано на водителя и двух пассажиров. Несмотря на небольшие размеры способно выдерживать перелеты на длинные дистанции.

шкала Ансельмо (Шэйси, внутримировая классификация) — пятибалльная шкала, созданная для оценки психических способностей, прошедших генную модификацию людей. Ноль соответствует отсутствию каких-либо способностей, четверка — максимально-возможный (из зафиксированный на данный момент)

шошка (Шэйси) — в народе так называют шоковый пистолет из-за звука, который тот издает при выстреле.